Текст книги "Моя любимая – Кикимора. Сказки для взрослых"

Глава 9 Поэт ыо мраке

Поэт и ворон, очертя головы, рванулись во тьму. Сила и отвага в тот момент переполняла душу Мишеля.

Теперь он думал только о той, которая ради него прошла все круги ада и теперь нуждалась в его помощи и спасении. И теперь в белом своем оперении Лебедь ждала часа, когда он спасет ее и освободит от плена.

Но испытания для самого поэта только начинались.

Подземный мир был так же огромен, как и наш, только темные лабиринты могли завести куда угодно, а ворон мог заблудиться во тьме, сам же поэт и вовсе не ведал пути.

Когда-то Гвидон был сброшен с небес на землю за то, что соблазнил жену брата своего и сделал своей женой – тогда была нарушена гармония, и разъяренный Перун велел ему на земле оставаться в шкуре медведя, чтобы никого он больше соблазнить не мог.

Так и появилась сказка о Красавице, которая должна была полюбить и спасти чудовище. Перун не сомневался в том, что не найдется такой девицы, но и тут он ошибся, его страстный братец избавился от медвежьей шкуры довольно быстро. Но влюблялся с тех пор Велес еще часто и много. Последней его возлюбленной оказалась рыжая ведьма Алина, которая и разбудила его дремавшую душу своим поцелуем.

Конечно, без вмешательства богини Лады тут не обошлось. Когда увидела она, что в новом мире все, даже Поэты сонны и вялы, о душе и гармонии позабыли, она и стала искать того, в ком снова возродился и явился в этот мир Велес.

Найти его оказалось не так просто. Конечно, нужно было искать среди поэтов в первую очередь. Но и это оказалось делом нелегким, потому что много было поэтов или тех, кто играет в поэтов, было много, а вот Велеса среди них она так и не могла отыскать.

Нашла Лада его неожиданно в чужом мире, на берегу океана – так далеко на этот раз спрятался Велес, но никогда не знаешь, где найдешь и где потеряешь. Своей непредсказуемостью жизнь и прекрасна.

А потом наслать на Поэта жар и послать туда рыжую ведьму не составило богине труда.

Но это Снежной королеве хватило трех поцелуев, чтобы почти заморозить Кая, Рыжей ведьме одного поцелуя оказалось мало, чтобы вернуть в этот мир Велеса.

Вторым испытанием стала для него Царевна Лягушка.

Правда, тут пошло все совсем не так, потому что на пути у Лады оказался Волхв.

А чародей всегда до Пекла доведет, в том не было сомнения, вот Пекло и должно было стать для него самым главным испытанием.

Там должна была не только разгореться страсть и нежность между поэтом и ведьмой, они, а за ними и весь мир должен был вспомнить о душах, которые хотя и были бессмертными, но давно и упорно дремали в их телах, и стала опасаться богиня Гармонии, что они вовсе могут не проснуться никогда.

И только этот огонь мог превратить темного и мрачного Ния – Властелина Тьмы в юного бога Утренней Звезды, каким он и пришел в этот мир когда-то, только сам забыл об этой своей сущности давно.

А рыжая ведьма должна была стать богиней рассвета и соединиться с ним на небесах.

Вот для того, чтобы все это, наконец, и свершилось, и двигался Велес, который в этом мире был поэтом Мишелем по лабиринтам Пекла, с надеждой, что он доберется именно туда, куда и требуется. Хотя откуда в его душе, никогда не бывший в Пекле, была такая уверенность? Кто его знает, но он упрямо двигался к цели.

Глава 10 Царевна во мраке

Алина в то время спряталась в Огненной пещере. Ей вовсе не хотелось идти в объятья властелина мрака. Он пугал и раздражал ее. А такие чувства никак не могли вдохновить ее на брачную ночь.

Она понимала, что рано или поздно, если не появится Мишель, ей придется уступить. Но пока не было брачной ночи, она свободна от всех клятв, и надо было время потянуть как можно дольше, потому что надежда всегда умирает последней.

Огонь в пекле ее палил, но причинить вреда ей никак не мог, она была здесь бессмертна, и как младенец Ахилл, только закалялась в нем.

Не потому ли ее прекрасные волосы с самого начала были такими огненно-рыжими, что она была частью этого дикого пламени?

Она узнала эту особенность Пекла и потому за стеной огня могла прятаться от Ния. И как не могуч был Владыка, но он не вступил бы в противоборство с огнем, освещавшим тьму, и делавшим ее не такой кромешной.

Только одна беда, она пряталась, скорее всего, от того, кто не станет ее искать, и Поэта своего никогда не дождется, было отчего разрыдаться в бессилии и изнеможении.

Но вопреки всему, она все еще ждала, откуда только вера и силы брались

И вдруг, когда она готова была шагнуть на эту сторону огня и пойти в объятья Ния, Алина снова услышала карканье ворона.

Каким родным оно ей в тот момент показалось.

– Он приближается, я разбудил в нем какое-то чудовище, когда рассказал о Лебеди и о том, где она находится

– Только этого не хватало, ты же говорил, что поэт не сдвинется с места. Он же может только писать свои чудесные, но такие беспомощные стихи.

– Это так и было. Но он стал другим, ничего от прежнего не осталось, – отвечал Нию уже не ворон, а чародей, который оказался рядом с Властелином

– Кем же он стал?

– Я не знаю, – соврал чародей, – но этот больше не тот прежний Мишель, Лада что-то сотворила с ним (Проще всего было все списать на богиню, до которой никто из них не дотянется).

– Когда его поцеловала ведьма, он был тише воды и ниже травы, – каркал ворон, – это когда ты появился в его доме, с ним что-то такое случилось.

Ворон все-таки решил отомстить чародею за все, пока было еще не поздно.

– Надеюсь, брачная ночь уже была? – спросил чародей

– А твое какое дело? – возмутился Ний, – дивясь дерзости Волхва.

– Значит, она все еще свободна, он уведет ее, а ты останешься один.

– Поэт уведет мою невесту, ты мухоморов объелся, колдун? – усмехнулся Ний.

Но он еще не ведал, что хорошо смеется тот, кто смеется последним, а это явно будет не он, потому что к ним кто-то приближался, и судя по грохоту, это был вовсе не тот поэт Мишель, о котором они только говорили.

– Это ты? – услышали и Алина, и ворон и чародей голос Волхва, и сразу поняли, что он узнал того, кто рвался к нему.

И они не ошиблись, даже в полумраке Ний узнал бога всего живого и понял, что пытался от него скрыть коварный чародей.

– Отдай мне ее по-хорошему, – усмехнулся Велес.

– Тебе не видать ее, ты никогда не умел беречь и защищать своих женщин, – отвечал Ний, который знал значительно больше, чем все остальные, и теперь напоминал Велесу о какой-то старой истории.

– Но эту я никогда и никому не отдам.

Ний захохотал так, что заверещали черти, которые от порыв ветра, вызванного хохотом, разлетались в разные стороны. Драконы рванулись с месть, боясь, что на них посыплются камни.

– Ты бы лучше сидел в своем доме на берегу океана и сочинял сказки, рыжая ведьма моя, и я ее никому не отдам, а там более тебе..

Какое-то огромное дерево, скорее всего осина, была в руках у Велеса, и он обрушил его на Ния, видя, что тот не собирается уступать и сдаваться.

Черные чары, сковавшие душу юного бога, ушли в дерево и исчезли.

Глава 11 Из тьмы к свету

Чародей после удара метнулся в сторону, Ний рухнул к его ногам, хотя поверить в то, что такое может быть было нереально, и все-таки рухнул.

Но тьма расступилась, какой-то туманный свет заполнил Пекло. Это сияла утренняя звезда, и ее бог вздрогнул, очнулся и открыл глаза.

Он слышал, как рыжая ведьма говорила Велесу.

– -О, Мишель, ты все-таки здесь, ты отыскал меня и спас, я знала, что так и будет.

– Я не мог оставить тебя да и их всех во тьме, – отвечал ей тот, кого она называла Мишелем.

И они повернулись, и, не оглядываясь, пошли по той дорожке света из этого жуткого лабиринта, куда завела их дивная любовь, и дикая страсть.

Они должны были отыскать настоящий свет в конец этого лабиринта.

А ворон между тем спокойно уселся на плечо к чародею.

– Они уходят, а ты что?

– Я останусь тут, не хочу туда, может, ты знаешь, что я такого натворил, когда появился этот, Велес.

– Разбудил бога всего живого, это было трудно, но ты справился. Ты должен был привести его к Властелину Тьмы, и тебе это удалось, хотя я не верил, что у тебя это получится, но Лада всегда верила в тебя.

– Но как это было, он же медведь, в той самой шкуре.

– Нам удалось избавить его от шкуры еще до тебя, ну помнишь вечную сказку про красавицу и чудовище, примерно так все и было тогда, но это долгая история.

Потом он пришел в мир уже в облике поэта Мишеля, потом тебе удалось в человеке разбудить бога, когда ты забавлялся с лягушками и лебедями. Ты сделал все правильно. Не знаю, что и было бы, если бы ты не отнял у меня тогда лягушку, но ты ведь не смог остановиться.

– А ты что, служил Ладе, – недоверчиво спросил Чародей.

– Я всегда служил Ладе и был белым вороном, но потом позволил богу Утренней Звезды стать Властелином тьмы, и сам почернел от горя, тогда Велес полетел на землю, и остался там навсегда, да много чего еще случилось. А потом в мир пришел ты, и о душе и доброте и любви можно было забыть. Но ты помог все вернуть на свои места, может, и я со временем снова стану белым, как знать.

– Но ты уже белый, – не поверил своим глазам Чародей.

– Ну вот, а я что говорил, значит, мы с тобой все сделали правильно, и Лада сменила гнев на милость.

– А что дальше?

– Ты можешь тут оставаться, а мне надо еще слетать кое-куда и навестить поэта и ведьму.

Чародей задумчиво уселся на камень и замер

№№№№№№№№

В чудесном домике на берегу океана Тихого или Атлантического, я точно не знаю, поэт Мишель сочинял чудесную поэму.

Это Велес ему сказал о том, что поэзия – это такой порядок слов, когда рождается чудо и чувство, если же ни то и ни другое не рождается, то это не поэзия, а просто рифмованные строчки, которые никакой ценности не имеют.

Его строчки были чудесными, потому что он знал тайну порядка слов, а еще у него была большая и очень светлая душа, переполненная разными чувствами, которые должны были рано или поздно вылиться в стихотворения, где жили, и будут жить всегда и чудо и чувства.

Рядом с ним навсегда осталась рыжая ведьма Алина,, та самая, ради которой он спустился в Пекло и сразился с Властелином Тьмы.

Они оставались теперь навсегда вместе.

Иногда наши пленники любви просыпались очень рано, чтобы взглянуть на рассвет. Там сиял Люцифер, которого Велесу удалось освободить из тьмы.

В такие минуты Мишель смотрел на Алину и улыбался. И свет сиял в их душах, как костер любви

Эпило Завет Велеса

Вначале был Бог – самый прекрасный из сыновей Лады Велес получил от богини пламенный перстень.

Это было не просто украшение. Он вселял в душу самого бога и того кто оказывался рядом с ним неодолимую страсть и нежность пред которой никто не мог устоять.

Так в бесстрастном и еще недавно неподвижном мире появилась настоящая страсть и любовь.

Как и любой огонь, она могла согреть нас, но чаще пепелила.

Только сначала этого ни Велес, ни Перун не знали, а если и догадывались о том, то старались не думать.

Все было мирно до тех пор, пока не появилась у Перуна жена облачная вилла Дива. И не воспылала она страстью к Велесу. Это неизбежно должно было случиться.

Мудрая Лада не стала даже вмешиваться в это. Породили они прекрасного и вечно юного Ярилу. Так впервые страсть оказалась на земле.

Но не мог Перун простить брата своего, как не пытался. Тогда в справедливой ярости и сбросил его на землю, в дремучий лес, который стал заповедным.

Но не спасло этого и не успокоило Перуна на небесах. Не отрывала взора Дива от земли. И хотя сбежать она туда не могла, но окаменела, ничего больше не видела и не слышала.

Последнее, что мог сделать Перун, это облачить брата своего неугомонного в шкуру медведя.

Теперь разглядеть его и отличить от других медведей было невозможно.

Только не один Велес медведем стал. Когда Ярила подрос, он тоже получил от Велеса такую шкуру, когда в зимнюю стужу появился на земле Коляда и ему шкура досталась.

Да и все остальные боги хотели быть таким как он. А может, над Перуном поиздеваться пытались.

Когда увидел он медведей дюжину, то и наложил на них новое заклятье – пусть полюбит медведя какая глупая девица, даже не подозревая, что перед ней молодой и прекрасный бог.

А вот если это случится, тогда только от шкуры он и избавится.

Понял Велес, что произошло. Поняли это и молодые боги. Сначала они опекались, а потом решили, что им и так неплохо живется. Был таинственный остров Буян, где никакое заклятие Перуна не действовало, всегда находились девушки, ведьмы ли или просто проницательные девицы, которые догадывались, что нет таких животных, есть боги, в звериной шкуре.

Так и существовало предание древнее.

Отважные, жаждавшие не просто мужа получить рвались к своим медведям, чтобы изведать страсть и с богом рядом оказаться.

Невозможно было их в том разубедить, и они находили того, кого искали.

Ну а остальным доставались просто смертные, в лучшем случае чародеи в волчьей шкуре запрятанные.

С ними тоже, наверное, можно было жить, даже полюбить их можно, только это совсем другая жизнь и совсем другая любовь.

 
Найди своего медведя, он где-то живет в глуши,
И путь в этот мрак неведом, но ты туда поспеши.
Там встретят и лисы и волки, пусть там поют Соловьи.
Найти своего медведя – тот факел вечной любви.
 
 
Зажги и он полыхает, на этот свете и том,
И пусть тебя не пугает вид его грозный, зато
Однажды увидишь бога в печальных его глазах,
И Велес посмотрит строго, и где-то на небесах,
 
 
Напрасно Перун ярится, ему не осилить чар,
И будет во мраке биться огонь, и тебя встречать
Он выйдет однажды снова, и в этой лесной глуши
Найди своего медведя, в объятия поспеши.
 
 
Кому-то достались волки, строптивы они и злы,
И снова во мраке воют, а лисы порой милы.
Но хитростью и коварством, они одарят сполна,
И только в медвежьем царстве ты счастлива и вольна.
 
 
Там мед и малина снова, там звезды и небеса,
И мира совсем иного откроется полоса.
И пусть нам покой неведом, и пусть умереть должны,
Найди своего медведя, тайны, тревоги, сны.
 
 
Его окружают вилы, колдуньи с ним рядом там,
И только он сиротливо все ждет тебя, небеса
От молний и гроз зловещих в печали раскалены
В преддверии этой встречи лишь мутная спесь луны.
 
 
Иду по лунной дорожке, туда в тишину и высь.
И пусть мне страшно немножко, но жизнь без него не жить.
Там звери отступят снова, он факел страсти во мгле,
В преддверии рокового прорвется медведь ко мне.