Текст книги "Мутанты. Дети-волки. Книга вторая"

– Идемте, – скомандовал Моншер.

– И что нас там ждет? – буркнул Рантр.

А ждал их там огромный тронный зал, и пятеро молчавших существ, которых они заметили не сразу.

– Ух, ты! – воскликнул восхищенно Чонг. – Отличная танцплощадка. Карен, может, потанцуем?

– Что-то не хочется.

– Чонг, ты что-то слишком веселый, – отметил Гартен.

– А чего грустить? Меня дурные предчувствия не мучают.

– Жутковато здесь, – тихо сказал Оршман, – слишком тихо, как перед бурей.

Свет его фонаря пугливым зверьком бегал по стенам, наткнулся на трон, скользнул по сидевшей на нем птице, побежал дальше, но тут же вернулся обратно. Птицы там уже не было.

«Наверно померещилось» – решил он.

– Стойте! – послышался предупреждающий возглас Моншера.

Друзья остановились, растерянно умолкнув.

– Кто здесь?

– Только не пугайтесь, – откликнулась Маретта.

– Маретта, это ты? – выкрикнула Шора.

– Я, только я здесь не одна. Подойдите ближе.

– Кто с тобой, Маретта? – поинтересовался Моншер.

Вскоре их фонари уткнулись в большую синюю фигуру чудовища.

– Юлис! Ты? – друзья заволновались.

– Я так рад вас видеть, друзья мои! Мне недавно сообщили, что Дерки жив. Где он? Я хочу его видеть.

– Здесь я, – Дерки вышел вперед.

– И, правда, живой! Дерки, прости, не могу обнять, но я это сделаю сразу, как только стану человеком!

– А что тебе мешает им стать?

– В этом все дело. Неприятная история со мной приключилась. Грустная, можно сказать. Не будем об этом.

Тут к Юлису и Маретте подошла Карен.

– Карен, сколько лет, сколько зим, – приветствовал ее дракон.

– Много, много, Юлис. Я счастлива вновь тебя видеть. Я знаю, что с тобой, и если тебе трудно об этом говорить, я объясню все сама, – она нежно коснулась его морды.

– Буду очень признателен, но откуда ты знаешь, что со мной приключилось?

– Хорт сказал.

– Вы общаетесь друг с другом?

– Да, он всегда со мной.

– Передай ему от меня привет.

– Он тоже передает тебе привет. Говорит, мы скоро с ним увидимся.

– Будет здорово.

– И так, друзья, что мы ждем? – полюбопытствовал Рантр, и засветил дракону светом фонаря прямо в глаз. – Ой, извини, Юлис, не хотел.

– Ничего. Вы еще не пообщались с Торвом и Фогером. Они тоже здесь.

– Где? – Моншер направил свет фонаря на дальнее расстояние перед собой.

Через какое-то время он обнаружил их, и не зная, что говорить, молча светил в их сторону.

– А еще я хочу вас познакомить с Сайноморин. Ау, Сайноморин, где ты?

– Я здесь, – птица подлетела к дракону, и сев ему на шею, сообщила: – Я Сайноморин, Самая Длинно-Предлиннохвостая Птица, среди птиц всех миров!

– Такая красивая! – восхищенно произнесла Винессия.

– И говорящая, – добавил Уланд.

– Все птицы говорящие, только не все человеческие создания их понимают.

– А ты приносишь удачу? – спросила Винессия.

– Удачу? Кому?

– Я слышала, синие птицы приносят удачу.

– Не знаю, не пробовала, а где они ее берут, и куда несут?

– Не знаю, где берут, но люди считают, что, поймав синюю птицу, они поймаю удачу.

– Что потом они делают с птицами?

– У нас нет синих птиц, но если бы были, то наверно, их посадили бы в клетки, и держали бы в своих домах.

– Странно – эти люди охотятся на синих птиц, зная, что их нет. Очень странно… Зачем?

Винессия тоже не знала ответ. На выручку ей пришел отец:

– Люди верят в них, а ради веры, они способны на многое.

Птица задумчиво почесала голову, и, перелетев на спинку ближайшего трона, проговорила:

– Не понимаю, как можно верить в то, чего нет?

– Мы тоже многого не понимаем, – ответил Росс, и, переложив ручонку Винессии в руку жены, пошел к отцу.

Приблизившись, он заглянул в его зеленые глаза, и улыбнулся.

– Привет. Я уж думал, что мы уже не встретимся.

– Ты скучал? – тихо спросил Фогер.

– Да.

– Я тоже.

– Можно тебя обнять?

– Ну… – смущенно протянул Фогер, – если ты этого хочешь…

Росс обнял его за шею, зарывшись лицом в густой рыжей гриве.

– Ты вернул меня к жизни, – прошептал он. – Спасибо за Дерки. Спасибо… Спасибо за все, что ты сделал для нас… отец.

Фогер протяжно вздохнул.

– Большей благодарности мне и не надо. Я рад за тебя. У тебя хорошая жена. И если я пытался раньше вас разлучить, то все для того, чтобы ты смог избежать страшных испытаний, пережитых недавно.

– Теперь я это понимаю… Что с тобой будет?

– Скоро узнаем.

Кто-то дружески коснулся его плеча. Росс повернулся. Рядом стоял Моншер.

– Привет, Фогер, как жизнь?

– Неплохо. А ты, насколько я осведомлен, уже женат.

– Да, женат и не жалею об этом.

Увидев в свете фонаря сидящего на полу Торва, обратился к нему:

– Торв, интересно, что ты тут делаешь?

– Да, вот решил заглянуть. А то без меня здесь не обойдутся.

Моншер усмехнувшись, качнул головой, и, похлопав Росса по плечу, вернулся к друзьям.

Винессия продолжала беззаботно болтать с Сайноморин, причем обеим беседа доставляла много удовольствия.

Маретта не отходила ни на шаг от мужа, безмолвно участвуя в его разговорах с мужчинами.

Остальные женщины держались рядом с детьми, иногда перебрасываясь друг с другом короткими фразами.

Вскоре к ним присоединился Росс. Ожидание неизвестно чего тяготило его.

– Мама, а можно мне залезть в кресло? – спросила Винессия.

– Наверно можно, – неуверенно ответила Глора.

Винессии только это и надо было. Теперь она могла даже шептаться с Сайноморин, а если она позволит, то и коснуться ее.

Вдруг на потолке зажглись огромные люстры. Их свет был необычным: нежно-розовым. Это горел на восковых свечах розовый огонь.

– Что происходит? – взволнованно вымолвила Шора.

– Хранители идут, – торжественно сообщила Карен.

Ее слова встревожили всех. Винессия решила, что рядом с матерью ей будет безопаснее. Она быстро слезла с кресла, и подбежала к ней.

– Хранители… – задумчиво проговорил Найдэн. – Сколько их будет?

– Скорее всего со всех миров – несчетное количество, – радостно ответила Сайноморин. – Если однажды кто-нибудь, их верно сосчитает, то миры перестанут рождаться.

– Значит, нам нельзя их считать?

– Это не запрещено.

Сначала вокруг арены появились многочисленные неясные силуэты. Хранители были неподвижны, одни походили на детей с кудряшками на голове, другие на юношей, третьи на длиннобородых старцев. Постепенно их силуэты становились четче. Из одежды на них были белые накидки, а лбы украшали разноцветные круги с точками посередине.

Хранители стояли вокруг людей плотными рядами, чего-то ожидая.

Фогер нервничал, его настроение выдавал хвост. Торв стоял рядом с ним, и словно ничего не замечая, думал о чем-то своем.

Детям появление Хранителей послужило своего рода развлечением. Каждый из них, даже Винессия, догадывался, что все незнакомцы разные, хоть и очень похожи. Понимая это, они все же пытались найти двух одинаковых. Подобное занятие делало ожидание дальнейших событий менее утомительным.

Хранители все пребывали, как грибы после дождя.

Моншер равнодушно следил за их появлением, а потом переключился на Фогера, тот стал еще более раздражительным, он начал ходить по центру зала, выписывая замысловатые геометрические фигуры.

Росс не выдержал, и подойдя к нему, встал на пути.

– Успокойся, – тихо попросил он, – ты всегда отличался хладнокровием, а теперь, что случилось?

– Я устал ждать.

– А чего все ждут, ты знаешь?

– Скорее всего, Богиню. Прости, я не могу спокойно стоять. Мне нужно что-то делать. Иди к своим, ты им нужен.

Росс с пониманием отнесся к его чувствам, и не стал больше ни о чем спрашивать.

Вдруг тишину зала разорвало громкое лошадиное ржание. Это был торжествующий клич коня. Люди замерли, ожидая появления чего-то необычного. И они дождались…

Это была Богиня Возмездия. Она ехала верхом на белом единороге, копыта которого и длинный рог казались золотыми, а грива была заплетена в косы, и перехвачена разноцветными лентами.

Богиня была в коротком зеленом платье на манер амазонки, за плечами лиловый шлейф, а на голове серебряный обруч, украшенный драгоценными камнями.

Он вышли из темной части зала, до которой не доходил свет розовых свечей. Величественно прошествовав до людей, она грациозно спустилась на мраморный пол. Ее конь предпочел сразу уйти в затемненную часть зала.

– Друзья мои, ныне здесь наступило время судить и быть судимыми! Прошу вас всех занять места судей.

Богиня указала на судейские троны, расположенные по обеим сторонам арены, повелевая взглядом исполнить ее волю.

Друзья стали расходиться. Глора заняла место вместе с Винессией, усадив ее на колени. Росс рядом с ней, чтобы время от времени они могли касаться друг друга руками. А сбоку от него сел Уланд. Шора была рядом с Реги, а Найдэн и Дорито напротив них. Остальным было без разницы, где сидеть. Только Маретта предпочла стоять рядом с Юлисом.

Богиня вопросительно посмотрела на женщину.

– Я буду стоять здесь, – решительно заявила Маретта, и опустила глаза.

Богиня продолжила:

– Хранители, пришедшие сегодня сюда, будут свидетелями происходящих здесь событий, а Сайноморин, – она обернулась к ней, – будет слагать обо всем песни и легенды.

– С радостью! – с поклоном согласилась Птица, и устроилась на спинке главного трона.

– Единорог призван исцелять души пострадавших…

Винессия наклонилась к матери и прошептала:

– Мама, а единорог настоящий?

Словно ей в ответ, единорог закачал головой, и для убедительности забил копытом.

– Да, не сомневайся, – шепнула Глора, и встретилась взглядом с мужем. Она почувствовала, как ему грустно и тяжело на душе.

Их отвлек голос Богини:

– Итак, начнем!

В ее руке появились старинные весы, их чаши мерно покачивались то вверх, то вниз. Возле главного трона возникла круглая тумба в половину человеческого роста, на которую эти весы и были поставлены, а сама Богиня заняла место на троне.

– Назовитесь! – повелительным тоном попросила она Фогера и Торва.

– Меня зовут Эмиль Фогер, – он почему-то почувствовал странное спокойствие, родившееся где-то внутри, и мысленно поблагодарил за поддержку Гелиория.

– Меня зовут Торв.

– Назови остальных!

Торв растерянно обвел взглядом присутствующих, и сказал:

– Пусть они сами себя назовут.

– Назовите себя!

Личности в теле Торва незамедлительно поменялись местами. Первая выкрикнула:

– Фогер!

А другая загримасничала, и непонятно прожестикули-ровала.

– Ты не можешь говорить?

Личность коснулась руками рта, давая понять, что не может.

– Кто будет ее представителем? – обратилась Богиня к присутствующим.

Все молчали.

– Я буду ее представителем, – сообщил Торв.

– Объясни свое решение.

– Мы связаны друг с другом, и кому как не мне знать, о чем любой из них думает.

– Судьи согласны?

– Да, да… – ответил каждый из людей.

– Итак, Торв, скажи нам, кто третья личность, живущая в твоем теле?

– Это частица злобной души чудовища, с которым сражались Спасители Миров, и которого победили.

Среди Хранителей прошел удивленный ропот.

– Хорошо, можешь не продолжать. Теперь вы, – Богиня посмотрела на дракона и женщину, по-прежнему стоявших на арене.

– Меня зовут Маретта.

– С тебя, Маретта, я, пожалуй, и начну. Почему ты не заняла место судей?

– Я… – женщина задумалась на секунду, – не хочу быть судьей своему мужу. Я осталась рядом, поддержать его, потому что люблю его, и не могу оставить в беде.

– Ты хочешь вернуть ему прежний облик?

– Да, но если это невозможно, то согласна сама стать такой, как Юлис.

– А как же ваш ребенок?

– В Первом Мире есть кому о нем позаботиться.

– Юлис, ответь, пожалуйста, на вопрос: почему ты не можешь вернуть себе человеческий облик?

– Я вел нездоровый образ жизни, – начал синий дракон, – много курил, а в последнее время недоедал. Ну, в общем, моя это вина, признаю.

– Ты знал, что с тобой такое может произойти?

– Нет, – замотал головой Юлис, – не знал.

– Можно слово? – попросила Карен.

– Да, мы слушаем тебя.

– Меня зовут Карен. После ухода в Первый мир Спасителей я осталась здесь. Здесь я могла общаться с покойным мужем, и была счастлива. И сейчас я передам слова Хорта – он не может предстать перед нами, но он все видит и слышит. Его очень возмущает, что Юлис обвиняет себя в том, что с ним случилось. На самом деле он невиновен! Это Торв и его компания довели Юлиса до такого состояния.

– Я хорошо осведомлена о случившемся, – уведомила Богиня, – мне лично все ясно, но вопросы каждому участнику процесса я задаю для того, чтобы свидетели и Судьи более глубоко прониклись своим пониманием в суть произошедших событий. Юлис, почему ты скрываешь от присутствующих действия Торва, Эмиля Фогера номер два и третьего лица по отношению к тебе?

Юлис думал, как получше ответить на этот вопрос. И чем дольше тянулась пауза, тем больше его начинало раздражать это официальное мероприятие. Он чувствовал всю тяжесть ответственности за каждое произнесенное слово.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – наконец сказал Юлис, избегая встречаться с вопросительными взглядами друзей.

– Даже если так, то в Центре Миров ни один вопрос не может остаться без ответа. Кто-то сможет ответить на него?

Никто не решился.

После минутного ожидания Богиня произнесла:

– Отвечу я…

Все понимали, сейчас они услышат правду, какой бы она не была.

Богиня встала и начала свою речь.

– Юлис и его друзья разыскивая Карен, попали в западню подстроенную Торвом, Фогером и третьим лицом. Утомленные ожиданием и уставшие от многодневных походов, они без труда поддались на обман, приняв иллюзию за реальность. Только один из них заподозрил неладное, уловив недобрый намек. Найдэн, встань и расскажи всем, что произошло потом.

Найдэн был в замешательстве, он не ожидал, что и ему придется участвовать в разбирательстве.

– Я притворялся спящим и фальшивая Карен, в которую превратился кто-то из них, – Найдэн указал пальцем на Торва, – ничего не заподозрила. Я пытался разбудить взрослых, но это было бесполезно. Потом я вспомнил о Юлисе, он остался в доме вместе с Мареттой, которая тоже была обманом. И лишь, когда Маретта превратилась в Торва, все понял, и очень разозлился. Потом явился тот Торв, который превратился в Карен, и их стало двое. Тот, который пришел, заявил, что их вообще трое. И рассказал нам кто они такие, и чего хотят.

– И чего же они хотели?

– Им нужен был Юлис, чтобы добраться до Центра Миров. Потом я уснул, и ничего не помню.

– Я продолжу, – Богиня разрешила мальчику сесть, – вы слышали, Юлис должен был их перенести к Центру Миров, но он мог отказаться. Проблема состояла в том, что Торв, Фогер под номером два и третье лицо сказали ему, если он откажется, его друзья заснут вечным сном? Так, Юлис?

Дракон качнул, соглашаясь, головой.

– Даже если он понимал, что их слова ложь, он не хотел рисковать жизнью друзей. Он согласился лететь, но ему нужны были силы. И тогда трое подозреваемых накормили его фальшивой едой, они сделали так, что он поверил будто сыт и может лететь. Последствия полета на лицо. Так почему же Юлис не хочет обвинять своих мучителей в их действиях? Вам интересно знать?

Хранители стукнули о землю, внезапно возникшими в их руках посохами, и сказали громко: «Да!»

– Юлис не хочет признаться в том, что его обвинение в адрес троих подозреваемых усугубит положение четвертого – Фогера. Он благодарен Фогеру за спасение от мучительной смерти друга – Дерки, а так же за воссоединение Росса с его женой – Глорой, дочерью Винессией, и сыном Уландом. Беря во внимание столь благородный порыв Юлиса, я, как главный Судья Центра Миров, заверяю, что услышанные здесь факты, не будут отягощать положение Фогера, а станут свидетельствовать в его пользу. А теперь Маретта ответь мне, ты бы согласилась, чтобы Юлис, обретя человеческую внешность, сохранил способность превращаться в дракона?

Маретта посмотрела в фиолетовые глаза Юлиса, и улыбаясь закивала головой.

– Я согласна, согласна.

– А ты, Юлис?

Дракон вздохнул, переступил с ноги на ногу, и ответил:

– Нет. Ради спокойствия жены я готов отказаться от своей способности.

– Единорог – Целитель Душ, приступай к делу!

Белый конь заржал, и гордо вышагивая, направился к синему дракону, нацелив грозное оружие ему в грудь.

– Ой, мамочка! – испуганно вскрикнула Винессия. – Он его заколет!

Девочка закрыла глаза, и крепче прижалась к матери.

Но ничего страшного не произошло. Единорог коснулся кончиком рога груди Юлиса, и замер.

Яркий желтый свет начал обволакивать дракона, вынудив Маретту отойти от него. В какое-то мгновение дракон исчез с глаз присутствующих, но вот уже вскоре не дракон явился им, а человек по имени Юлис. Единорог, закончив миссию, вернулся в затемненную часть зала.

– Юлис! – радостно воскликнула Маретта. – Я верила, что это случится!

Они обнялись, не в силах говорить от нахлынувших на них радостных чувств. И друзья тоже не смогли усидеть на месте, они подбежали к ним, чтобы обнять, и вместе порадоваться чуду, произошедшему на их глазах. Все были счастливы, а женщины, как всегда не могли сдержать слез радости.

И в этот момент люстры погасли, и над головами присутствующих стали вспыхивать яркие алые звезды – цветы черного мха. Вскоре везде, где рос мох: на стенах, потолке, и даже полу, появились цветы, их становилось все больше и больше. Они светились, и их света было достаточно, чтобы видеть собравшихся.

Единорог, терпеливо ждавший момента расцветания мха, не сдержал радостного ржания, и тут же приступил к поеданию ярких цветов. Они необходимы были для пополнения энергией его целительных сил.

Глава 10
Кто поручится за Фогера?

– Продолжим, – громко сказала Богиня, дождавшись момента, когда так называемые Судьи и их пополнение в лице Маретты и Юлиса займут места.

– Торв, обращаюсь к тебе: назови причину, из-за которой ты позволил двум посторонним сущностям занять твое тело.

– Между мной и Фогером был заключен устный договор, по которому: я помогаю ему вернуться в свое тело, для чего позволяю ему вселить в себя не самую лучшую часть души, а он после того, как поможет сыну, сделает все возможное, чтобы я, Чонг, Оршман и Гартен могли вернуться в Первый Мир. Когда Фогер смог занять свое тело, он вытеснил оттуда частицу души злобного чудовища, которая оживила его, вытащила тело из пропасти и исцелила от ран.

– Ты хочешь вернуться в Первый Мир?

– Да, там остались мои родители.

Богиня перевела взгляд на крылатую «кошку», лежащую на полу на манер египетского сфинкса.

– Фогер, ты смог помочь сыну?

– Да, я сделал все, что от меня зависело.

– Тогда пусть он представит на всеобщее обозрение Камень Равновесия, – Богиня указала рукой на тумбу.

Росс выполнил ее волю. Он положил оба обломка рядом с весами, и поинтересовался:

– Можно попросить Вас, позволить мне стоять рядом с Фогером?

– Почему?

– Я не хочу быть судьей своему отцу.

– Разрешаю.

Тут поднялась с судейского трона Глора, и извинившись, взяла девочку за руку, и пошла с ней прочь из зала.

– Глора, куда ты? – забеспокоился Росс.

Уланд вскочил, собираясь идти за ними, но отец велел ему остаться.

Глора оглянулась.

– Я не могу здесь больше находиться. И Винессии еще рано это видеть… Мы вернемся, когда все закончится.

Девочке давно наскучило наблюдать за судебным процессом, и она нисколько не возмутилась, столь внезапному решению матери.

Вскоре они скрылись с глаз друзей, оставленных в полном недоумении, и шли наугад, ориентируясь по бледному сиянию благородного однорого существа. Единорог проводил их взглядом, и вернулся к прерванному занятию.

– Мама, а куда мы идем?

– Не знаю, лишь бы подальше.

Неожиданно над их головами послышалось хлопанье крыльев.

– Кто это? – испугалась девочка.

– Сайноморин, – ответила Птица.

Девочка облегченно вздохнула.

– Ах, это ты! А я уж подумала летучие мыши.

– Я не вернусь, – твердо сказала Глора, – если ты за этим прилетела.

– Нет, не за этим. Мне велено проводить вас.

– Куда?

– Вам там понравится. Поворачивайте вправо.

==\==

Если бы Богиня не отправила Сайноморин проводить Глору и Винессию, Росс пошел бы за ними сам, так как по поводу их ухода из зала Суда у него родилась масса противоречивых предположений и чувств. Главным из которых была боязнь их потерять. И только, когда синяя Птица покинула насиженное место, он успокоился, твердо решив, что они находятся под надежным присмотром.

– Хранители Миров и Судьи, вы видите этот Камень, – Богиня взяла половинки в руки, и прижала их друг к другу. Она была готова к тому, что они не соединятся. – Он раскололся, и уже не может стать целым, – она развела руки в стороны, держа на каждой ладони по половинке когда-то целого Камня Равновесия. – Но вины в том Росса, как Хранителя Камня нет. Одну его часть я возвращаю его Хранителю, – она протянула к Россу руку.

Росс взял половинку, чувствуя, как в душе рождается негодование, ведь ложа камни на тумбу у весов, он решил было, что навсегда избавился от груза прошлого.

– Твои обязательства по его хранению закончатся в тот момент, когда Камень Равновесия будет погружен в чрево Земли в Первом мире. Тебе предстоит найти самую глубокую пропасть, из которой ни человек, ни зверь, не достанут его. А другую часть Камня Равновесия я передаю в вечное пользование первому и пока единственному Хранителю Луны…

По залу волной прокатился удивленный ропот. Хранителей взволновали слова Богини.

– Вы не ослышались, – продолжила она говорить. – Камень Равновесия сохранял гармонию Добра и Зла всех миров Земли, и в этом причина раскола Камня. Пусть подойдет Хранитель Луны!

Все замерли в ожидании. В зале повисла звонкая тишина. И тишина эта затянулась.

И вот между Богиней и Россом, стоящим рядом с Фогером, появилось облачко голубоватого дыма, в центре которого стала проявляться на глазах фигура Хранителя Луны в желтой одежде. Он был юным точно ровесником близнецов, но красотой лица походил на девочку. У него были короткие светлые волосы, и большие голубые смеющиеся радостью и восхищением глаза. Пришелец с Луны щурился, привыкая к необычному освещению, и улыбался лишь первые несколько секунд, словно смущаясь. Потом он придал лицу серьезный вид и поклонился присутствующим.

– Приветствую вас, Хранители, Судьи и те, чей спор разрешается. Мир вашим Мирам!

Его слова понравились Хранителям, и они в знак уважения склонили головы, затем подняли их, ожидая с какой речью обратиться «новоиспеченный» Лунный Хранитель к Богине Возмездия.

Хранитель Луны поклонился ей и произнес:

– Богиня Возмездия, я услышал Ваш зов, но поскольку молод и неопытен, не успел явиться вовремя. Не судите меня строго…

Богиня ласково улыбнулась.

– Не беспокойся об этом. Ты наверно был занят?

– Мне никак не удается достичь гармонии в своем мире, но я стараюсь.

– Все Хранители сталкиваются с такой проблемой, – посочувствовала ему Богиня. – Я дарю тебе в вечное хранение этот Камень. Он часть Камня Равновесия, и с его помощью ты будешь знать, есть ли в твоем мире гармония. Он белый, когда все в порядке, и чернеет, когда равновесие двух стихий: Добра и Зла нарушено.

Хранитель принял у нее Камень, и оглянулся. Его внимание привлек такой же Камень в руках Росса.

На удивленный взгляд Лунного Хранителя, Богиня ответила:

– Понимаю твое недоумение. Это Росс – он ненастоящий Хранитель в твоем понимании, но он был, и пока остается Хранителем Камня Равновесия. А теперь, если желаешь, ты можешь присоединиться к Свидетелям или Судьям. Только судьи имеют право голоса на этом процессе, так что прежде, чем ты сделаешь свой выбор, тебе следует хорошо подумать.

– Я, когда шел сюда, решил, что займу место Судьи.

– Ты сделал свой выбор!

Хранитель склонил голову, потом поднял, и, повернувшись, направился к свободному судейскому трону. По пути скользнул взглядом по крылатому чудовищу, в который раз пожалев о том, что процесс эволюции в его мире проходит очень медленно.

==\==

Сайноморин вывела Глору и ее дочь на поверхность.

– Я узнаю это место!

Да и как было не узнать. Ведь именно здесь много лет назад разыгрались трагические и счастливые события в ее жизни.

Здесь все осталось по-прежнему. Тот же фонтан, площадка для танцев, и даже столы стояли также как тогда. Красивые маленькие феи без суеты готовили угощение. Увидев женщину, оторвались от дел, и подлетели к ним.

– Я узнаю эту женщину, – восторженно пролепетала фея, в оранжевом платье с голубыми стрекозьими крылышками.

– И я, и я, – радостно ответили другие.

Но белая фея в красных туфельках вдруг огорчилась:

– Ах, а у нас ничего не готово!

Винессия смотрела на летающих вокруг нее человечков широко открытыми от удивления глазами.

– Ах, ах… – запричитали все и беспокойно заметались по поляне.

– О, успокойтесь, – вымолвила Глора. – Вы все успеете сделать. Я просто вышла подышать свежим воздухом. Атмосфера судебного процесса меня очень утомила.

Слова Глоры успокоили фей. Они опять стали весело смеяться, и припевать: «Мы все успеем! Мы все успеем! Будет пир, на весь мир!»

Но лететь по своим делам они не спешили.

– Какая чудесная девочка! – фея, одетая в платье из лепестков роз, зависла прямо перед глазами Винессии. – Как тебя зовут?

Винессия посмотрела на мать, словно спрашивая: «Можно ли мне ответить ей?» Мама одобрительно кивнула.

– Винессия.

– Ах, ее зовут Винессия, – фея радостно захлопала в ладоши.

– Винессия… Винессия… – имя эхом прокатилось из уст в уста.

– Пойдем с нами! Пойдем с нами! – стали звать они.

Глора поискала глазами Сайноморин. Та сидела на ветке дерева.

– Они позаботятся о ней, – сказала Птица, выглядывая из-за больших цветов.

– Мама… – окликнула Винессия, дернув мать за руку.

– Хорошо, иди.

Девочка улыбнулась, и побежала за феями.

– Феи любят детей, – заметила Сайноморин. – Теперь ты свободна и можешь вернуться.

– Да, я должна вернуться. Но я не предупредила Винессию о том, что ухожу.

– Она сейчас занята, так что вряд ли заметит твой уход, – но не птица ответила ей, это был кто-то другой.

– Мастер Невидим!

– Я очень рад тому, что ты меня узнала.

Глора наконец-то улыбнулась.

– Ну, теперь, я уверена, что оставляю дочь в надежных руках.

– Подожди минутку, – голос Мастера Невидима показался ей чем-то обеспокоенным.

– Что случилось?

– С давних пор меня мучает вопрос. Есть ли у меня сердце? Как ты думаешь, оно у меня есть?

– А почему ты спрашиваешь об этом?

– Мне не нравится в чем-либо сомневаться. Я хочу знать точно.

Глора, не задумываясь, ответила:

– Уверена, что есть.

– Но я же невидимый.

– Ну, и что. Я например, не могу увидеть собственное сердце, но это не значит, что его нет.

– Хороший ответ, – мастер немного помолчал, и вдруг весело произнес: – Значит, у меня тоже есть сердце и неважно видимый я или нет!

– Правильно! Ведь само по себе сердце – это лишь орган, без которого тело не может существовать. Важно, чтобы душа была доброй. А ты добрый, всем помогаешь, утешаешь в горестях.

– Спасибо, Глора, – тихо проговорил Мастер, тронутый ее словами до глубины своей невидимой души.

Глора улыбнулась, и пошла туда, где огромная пещера почти незаметная из-за зарослей травы, вела глубоко под землю. Сайноморин последовала за ней. А догнав, села на плечо.

Над ними промчалась стая шумных пестрых птиц, похожих на попугаев ара.

Громко заиграли флейты, и торжественно забили барабаны. Глора остановилась, оглянувшись.

– Добро пожаловать, Великие Чародеи Мира Грез!

Мастер Невидим опять, как и в прошлый раз встречал гостей.

– Гости пребывают, – произнесла Птица.

Глора молча согласилась.

==\==

Суд между тем продолжался.

– Эмиль Фогер, ты принес то, что должен был принести? – поинтересовалась Богиня.

– Да.

Фогер ослабил крыло, которым прижимал меч к телу, и тот упал, зазвенев, коснувшись пола. Затем Фогер подняв его, и положил у ног Богини, после этого вытащил спрятанный в гриве венок и тоже положил на ступеньку и отошел.

– Считаю, что я исправил свои прошлые ошибки, и прошу освободить меня от беремени телесного существования.

– Расскажи о своей главной ошибке.

– Мое прошлое воплощение, – негромко начал Фогер, – именуемое Гелиорием, утверждает, в чем я уже достаточно убедился, что еще тогда я совершил главную ошибку в своей жизни, определив Эдисседа Хранителем Камня. Я грубо вмешался в ход событий. Но не желание помочь влюбленному юноше руководило мной, а усталость. Я устал быть отшельником, вечное одиночество было страшнее голода. Я жил слишком долго, что уже и не помнил, как стал Хранителем Камня. Гелиорий и сейчас не помнит… Все остальные поступки – это лишь неосознанное желание исправить свою главную ошибку.

Весы, минуту назад неподвижно стоявшие на тумбе, теперь уже не были просто символом правосудия, они раскачивались, словно маятник, и неясно было, что перевешивает в пустых на вид чашах: то ли добрые дела, то ли недобрые помыслы.

Богиня спросила:

– Хочешь ли ты вспомнить, как стал Хранителем?

– Разве мое желание имеет значение? – в голосе Фогера Росс услышал насмешку.

Ему было тяжело стоять рядом с отцом, чувствуя лишь то, как тот хочет поскорее закончить процесс, концом которого будет его неминуемая смерть. Росс несколько раз оглядывался назад, но каждый раз не решался покинуть арену.

Друзья, исполняющие роль Судей, казались беспокойными. Моншер, подперев рукой подбородок, задумчиво смотрел в пол, он вспоминал свою жену и вдруг понял, что ужасно скучает по ней. Иногда до него долетали слова Фогера, и он пытался сосредоточиться на происходящем.

Шора не сводила восхищенных глаз с Богини. Красота и обаяние которой потрясали ее воображение. Она вслушивалась в каждое слово, произнесенное ею, совершенно не понимая их значения. Если случалось, что Богиня мимолетно касалась ее взглядом карих глаз, Шора начинала часто моргать ресницами, а ее сердце готово было растаять от странной теплоты, рождающейся внутри нее.

Реги, чтобы отвлечь свою жену, стал материализовывать на ее коленях разные вещи: сначала цветы, потом сладости – не помогло. Ноль эмоций на все его усилия! Затем он подкинул ей лисий воротник, красивый платок… Рантр наблюдал за проделками Реги с большим интересом, чем за процессом. Наконец, когда дело дошло до чайников и утюгов, он стиснул зубы, чтобы не рассмеяться. Реги все больше начинала раздражать загипнотизированная жена. Уже на грани немого отчаяния он пустил в ход последнее испытанное средство. Шора всегда боялась змей, и кому, как не ему знать эту ее слабость. Симпатичный полутораметровый удав должен был вернуть жену к реальности.

И вот внимание почти всех Судей неожиданно обратилось к Шоре и Реги. Реги делал вид, что он тут не причем. Шора сообразила, что случилось что-то важное, что-то, что она не успела заметить, и поэтому поводу очень растерялась. Встретившись с вопросительными взглядами друзей, занервничала, и сконфуженно повесила голову. И конечно, не заметить змею на своих коленях, она не могла. Шора презрительно сморщила носик, потом осторожно, превозмогая отвращение, взяла змею рукой за то место, где по ее мнению была шея, и подняла ее. Змея была какая-то вялая, и как Шора вскоре поняла – неживая, и потому догадавшись, откуда она взялась, швырнула ее в Реги, одарив сердитым взглядом. На этом инцидент был исчерпан. Воцарилась строгая и очень серьезная атмосфера.