Текст книги "Мутанты. Дети-волки. Книга вторая"

К тому моменту, когда Фогер напряженно ожидал, что скажет Главный Судья, все внимание опять было обращено к нему.

– Ты прав, – ответила Богиня, – независимо от твоего желания, я должна напомнить всем, как тебе удалось стать бессмертным Хранителем Камня Равновесия.

Фогер удивленно уркнул. То, что он когда-то был Хранителем, об этом он знал, но чтобы бессмертным…

– Я уже ничему не удивляюсь, – со вздохом сказал Росс.

Неожиданно все вокруг погрузилось во тьму.

В центре арены возник огромный сверкающий хрустальный шар, он казался легким и просто плыл между полом и потолком. Шар стал расти, пока яркие искры, отлетающие от его граней, не осветили встревоженные лица присутствующих. Затем он завертелся и замер, став абсолютно гладким и прозрачным. Хранители и Судьи с одной стороны видели тех, кто был с другой стороны. А Росс вдруг увидел свою жену, словно призрак появившуюся из темноты.

Вдруг все знакомые лица исчезли, и все присутствующие увидели старого человека в окружении разнообразных склянок и струящегося из курительницы синего дымка. Он держал в руке желтый кусок коры, изрезанный только ему понятными знаками, и произносил вслух непонятные слова.

– Эрихс… Фуури… То… Понис… Эрихс… Фуури…

Он словно призывал кого-то: настойчиво и уверенно. При этом левой рукой время от времени бросал в зеленую бурлящую жидкую массу щепотку белого порошка. Отчего жидкость переставала кипеть.

«Алхимик», – догадался Росс.

– Я… Эрихс… – вдруг раздался глухой недовольный голос, – по какому праву ты беспокоишь меня?

Старец отшатнулся от стола, но не испуганно, он обрадовался, его глаза заблестели, и он произнес:

– О, Предок Предков, я нашел то, что ты просил.

Алхимик дрожащими руками открыл деревянную шкатулку.

– Вот этот Камень…

– Это действительно Камень Равновесия. Так ты по-прежнему хочешь стать неуязвимым для оружия и смерти?

– Да, это мечта всей моей жизни. Что мне нужно сделать?

– Чтобы стать неуязвимым, ты должен стать бессмертным.

– Но как? – старцу не терпелось выведать у невидимого собеседника нужные сведения.

– Для этого ты должен пройти обряд посвящения в Хранители Камня Равновесия. Готов ли ты ради мечты обрести бессмертие?

– О, – простонал старец, – я согласен, согласен… Это больше, чем я хочу.

– Но ты должен знать, что если кому-то расскажешь о Камне, попытаешься избавиться от него или захочешь передать права Хранителя в чужие руки, ты познаешь гнев Мироздания, и даже смерть не будет тебе утешением. Ты все еще тверд в своем решении?

– Да, да!

– Лучше откажись. Ибо сомнения будут старить тебя. Мечта не должна быть дороже жизни.

– Я готов пройти обряд, – уверенно сказал старец.

– Возложи руки над Камнем, и скажи: «Я Гелиорий…»

Алхимик поспешно возложил руки над Камнем, и начал повторять:

– Я Гелиорий…

– …волею Эрихса, Предка Предков, Начала Мироздания, клянусь быть вечным Хранителем Камня Равновесия, беречь его от желаний смертных, и только сам, как Хранитель имею право…

– …имею право… – эхом повторял старец.

– …использовать возможности Камня в своих целях во благо мира и гармонии.

– …во благо мира и гармонии.

Возникла пауза. Старец убрал руки, и спросил:

– Теперь я Хранитель?

– Да, Камень не изменил цвет. До лунного затмения ты должен спрятать его от глаз живых и мертвых.

– Спасибо, Предок Предков, Начала Мироздания.

– Не беспокой меня больше, Хранитель Гелиорий.

Видение старца стало расплываться, и, наконец, исчезло. Шар закружился все быстрее, быстрее, потом начал уменьшаться до размеров теннисного мяча. Богиня притянула его легким движением руки. Некоторое время смотрела, как он кружится на ее ладони, потом положила на левую чашу весом. Равновесие весов в тот же миг было нарушено.

В зале вновь загорелся черный мох, и кажется, будто он светит ярче, чем до момента предшествовавшего видению алхимика.

– Не в том твоя вина, что ты передал права Хранителя смертному, а в том, что ты нарушил клятву, Гелиорий.

– Я сделал все, чтобы исправить это преступление, – ответил за Гелиория Фогер.

– Судьям есть что вспомнить хорошего о тебе, предлагаю вам, – Богиня обратилась к людям, – положить на правую чашу весов все хорошее, что вы помните о Фогере или Гелиории.

Богиня встала и подошла к первому трону, на котором сидел Моншер.

– Скажи, если тебе есть, что сказать хорошего в поддержку Фогера. Твои слова я буду направлять в правую чашу весов. Если о нем сохранились только плохие воспоминания, умолчи о них. Чаша греха итак полна, и главный грех затмевает остальные.

– Фогер, – начал Моншер, все что с нами происходило, и плохого и хорошего случилось благодаря тебе. Я благодарен за то, что мне удалось встретить таких верных друзей, о существовании которых я раньше даже не подозревал. Спасибо за то, что ты спас Дерки, вернул матери детей, а Россу жену. Если бы не ты я вряд ли бы обрел то, что имею. Прости, если что не так.

Богиня ловила в руку каждое его слово. Они были будто маленькие искрящиеся звездочки. Когда Моншер замолчал, она подкинула их к весам, и они подлетев к ним, упали на дно позолоченной чаши, продолжая сверкать.

Фогер с усмешкой следил за происходящими событиями, и задавался вопросом: «Зачем этот фарс? Ведь всем ясно, что никакие хорошие слова не смогут вернуть весам равновесие»

Богиня подошла к Рантру.

– Фогер, я против тебя ничего не имею. В общем, мы все неплохо поразвлекались. Приключений всем хватило с лихвой. За друзей моих искренне благодарю. Пусть прошлое останется в прошлом, ведь ты сделал все, чтобы изменить настоящее. Удачи тебе!

И слова Рантра посыпались звездами на чашу весов.

Далее наступила очередь Гартена, затем Найдена. Гартен вспомнил, как они учились в институте, и как все было замечательно.

– … помню, как мы плавали на байдарках – это было чудесное время, – поняв, что отклонился от темы, он быстро ее сменил. – Все что произошло потом, это не только твоя вина, но и во многом наша. Но от судьбы не уйдешь, я так считаю…

Найдэн поблагодарил за брата и за себя.

– Если бы ты его убил, я тоже умер бы. Я рад, что этого не произошло. Спасибо.

Уланд был скуп на слова, он лишь напомнил, что находится здесь благодаря Фогеру.

– … я зря о тебе плохо думал, – такими словами закончил он свою немногословную речь.

Когда Богиня подошла к Карен, та лишь покачала головой, давая понять, что ничего говорить не будет. Она вообще старалась не смотреть в сторону крылатого чудовища.

Далее два кресла были свободны, их еще недавно занимали Росс и Глора. За ними сидел Хранитель Луны. Он сказал, что Фогер ему очень нравится, и если ему не найдется места на Земле, он с радостью возьмет его на Луну. И его слова слегка качнули чаши весов. Затем Богиня перешла на левую сторону, и начала с Юлиса, сидевшего последним в этом ряду. Посмотрев на него в упор, она сказала:

– Твое желание не усугублять положение Подсудимого нам уже известно, и заслуживает того, чтобы быть заменой твоих слов.

Странно, но весы качнулись, будто что-то тяжелое легло в правую чашу. Все, увидевшие это чудо, удивленно выдохнули. Фогер приободрился. Он вдруг поверил, что затяжной процесс, наконец-то, подходит к концу.

Маретта обошлась начальной фразой Рантра «что ничего против Фогера не имеет», и добавила, что знакома с Фогером лишь по рассказам друзей, и не хочет делать какие-либо выводы.

Реги и Шора тоже были немногословны, они поблагодарили за спасение друзей и детей, а также за то, что благодаря Фогеру встретили друг друга.

Дорито. Он долго думал, что сказать, и, дождавшись своей очереди, ненадолго растерялся.

Богиня улыбнулась, поняв его, и промолвила:

– Ты не можешь подобрать нужных слов, ты не хочешь повторяться, но желание твое помочь Фогеру столь сильно, что заслуживает уважения. Я помогу тебе. Ответь: есть ли между вами тайна, о которой ты умалчивал до сих пор?

– Да, – нехотя ответил Дорито, – я просил не выдавать того, что я тонул в реке, а он вытащил меня. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом. А теперь… мне все равно. И еще, Фогер на самом деле не хотел убивать меня, когда я на него напал. Это точно!

– С чего ты так решил? – поинтересовался Фогер.

– Я знаю. Если бы ты хотел убить меня, ты не стал бы дожидаться, когда дядя Росс и дядя Дерки отговорят тебя. Ты добрый и самый великодушный из всех крылатых чудовищ, на которых я когда-либо летал!

– Спасибо, за твои слова, Дорито. А ты самый смелый и дерзкий мальчишка, из тех, которых я когда-либо встречал.

Фогер подмигнул ему.

К словам Дорито прибавилась жалость, он жалел крылатое существо, за то, что не мог помочь ему.

Весы вновь дрогнули.

Чонг сказал, что хорошего он помнит мало, а о плохом не хочет вспоминать.

А Дерки добавил в благодарность за собственное спасение и помощь Россу и его семье то, что «…не соверши Фогер клятвопреступление, мы не сразились бы с кровожадным монстром, и не спасли бы Землю от уничтожения».

На что Богиня сообщила:

– Но Фогер спровоцировал активность чудовища.

– Я считаю: рано или поздно, с помощью Фогера или без него чудовище все равно начало бы свою деятельность.

– Охотно соглашусь с тобой.

Богиня перешла к Оршману.

– Я воздерживаюсь от каких-либо комментариев, о прошлом вспоминать не хочу, а о настоящем – нам не пришлось столкнуться.

Божественная женщина, обличенная властью Главного Судьи, вернулась к своему трону, но прежде чем она начала говорить, Моншер попросил слова.

– Говори, мы слушаем тебя.

– Я тут подумал, а почему не пригласить сюда этого… Эрихса. Сдается мне, он знал, что Гелиорий не сдержит клятву. Но все же сделал его бессмертным.

В зале повисла звенящая тишина. Хранители беспокойно переглядывались. Никто и никогда не приглашал на процесс самого Эрихса – Предка Предков всех смертных и бессмертных Мироздания!

Богиня начертала в воздухе рунический знак, и раздался голос, повергнувший всех в оцепенение:

– Я пришел сюда! Одно из имен моих – Эрихс… Слова твои, смертный, удивляют меня. Ты склонен сомневаться в правильности моего решения. Я решил испытать Гелиория, но он не прошел испытание. Я знал, что так и будет.

– Но почему ты допустил это? – негодуя, выкрикнул Дерки.

– Вам незачем знать замыслы Всевидящего. Вижу желание многих оправдать Обвиняемого, но почему только смертные просят за него? Он был бессмертным.

– Я понимаю, о чем ты говоришь… – произнесла Богиня. – Слушайте меня и услышьте все бессмертные на земле и под землей, за небом и под небом! Найдется ли среди вас тот, кто ценой бессмертия поручится за душу ныне смертного, в прошлом Хранителя Камня Равновесия. Он долгие века берег гармонию ваших миров, пока не забыл, кем является. Тот, кто поручится за смертного, очистит его душу от греха, но сам станет смертным, – затем Богиня понизала голос. – Если никто не поручится, Фогер останется жить, трое по-прежнему будут томиться в одном теле, и не сбудутся желания многих…

Опять повисла звенящая тишина. Богиня казалась окаменевшей. Она ждала ответ.

«Хорт! – мысленно прокричала Карен, – ты говорил, что здесь все решится. Но никто из бессмертных не поручится за него. Мы не встретимся!»

Женщина с трудом сдерживала слезы. Хорт молчал.

Торв начал нервно ходить между Богиней и Фогером. Все души и душа самого Торва возмущались перспективе остаться вместе до конца телесного существования.

– Ну, Фогер, – ворчала душа Фогера. – Доигрался! Что думаешь избавиться от меня? Не выйдет! Рано или поздно это тело разрушится, и твое тоже. Мы встретимся! Помяни мое слово. Я тебе покоя не дам!

Тут место злобной души Фогера занял Торв Настоящий.

– Фогер, ты должен что-то сделать! – взмолился он.

– А что я могу? Я же предлагал тебе покончить с этим вопросом еще тогда, ты не захотел.

– Но ведь можно что-то сделать, Фогер. Я же не думал, что все так получится. Если бы я знал, я ни за что не согласился бы вселить в себя этих двух уродов!

Лицо Торва исказилось злобной гримасой.

Неожиданно тишину нарушило громкое хлопанье крыльев. В зал влетела Сайноморин, до этого сидевшая на плече Глоры. Покружив по залу, она села на спинку трона Богини.

Росс встретился взглядом с женой. Глора сочувствовала ему, но выходить из затемненной части зала не хотела. Она обнимала за шею единорога. Тому нравились ее ласки. И он задремал, погруженный в сладостную негу.

Дерки мучительно пытался проникнуть в мысли Богини, рискуя вызвать ее гнев, но у него ничего не получалось. Он был уверен, что она разговаривает с бессмертными. Чем дольше это продолжалось, тем отчетливее он понимал, что за Фогера никто не поручится.

Случайно коснувшись мыслей Карен, он побледнел. Для нее оказывается итог процесса имел огромное значение.

«Я не могу больше ждать, Хорт, – нервничала она, умудряясь не выдавать свое состояние. – Все я ухожу!»

Но она не двинулась с места, возможно, Хорт, голос которого он не слышал, уговорил ее остаться.

Росс пребывал в сомнениях, не зная, что лучше: останется Фогер в живых, если не получит поручительства, или лишится жизни, если получит.

Он подошел к чудовищу и обнял его за шею.

– Если для тебя все кончится хорошо, передай привет Гелиорию.

– Передам. А если нет?

– Значит, мы часто будем встречаться.

– Послушай, если кто-то поручится за меня, ты ведь знаешь, что меня ждет?

Росс кивнул.

– Мне отрубят голову, – продолжил Фогер.

– А по-другому никак нельзя?

– Это самый легкий способ. Я не хочу, чтобы ты и дети, ну и все у кого слабые нервы, присутствовали при этом.

– Я понимаю… – вздохнул Росс. – Мы уйдем.

– И ты…

– И я.

– Значит, договорились?

– Договорились.

– Спасибо, мне стало гораздо легче.

Напряжение нарастало. Присутствие безмолвных Храни-телей создавало угнетающую атмосферу в Центре Миров. Те из судей, кто во время всего процесса был спокоен, начали волноваться. Всем людям вдруг стало казаться, что результат, который получит Богиня, поговорив с бессмертными, серьезно повлияет на их будущее.

Уланд не выдержал томительного ожидания, встал, и направился к матери. Он давно заприметил ее, но только сейчас решился к ней подойти.

Единорог, услышав приближающиеся шаги, испуганно всхрапнул, но увидев юношу, успокоился. И даже позволил ему погладить себя по шее.

– А где Винессия? – спросил Уланд мать.

– С феями играет.

– С феями?

Глора прижала сына к себе.

– Как они там?

– Ждут, но у Фогера нет шансов.

И вдруг все изменилось. Богиня подняла голову, обвела взглядом зал, и, остановив его на черной фигуре крылатого монстра, сказала:

– Никто из бессмертных не согласился помочь тебе.

Ее слова, словно гром прогремели в зале, вызвав у многих вздох отчаяния. Карен плача, закрыла лицо руками. Торв возмущенно вскрикнул, и, упав, стал стучаться головой и кулаками об пол, испуская при этом душераздирающие вопли.

Фогер оставался бесстрастным некоторое время, потом разминаясь, выгнулся дугой, и вдруг прыгнул на ступени, ведущие к Богине. Издав грозный рык, он опустил лапу на меч, и пронзил взглядом Главного Судью. Богиня была спокойна по обыкновению, что казалась бесчувственной.

– Оставь меч, прошу тебя, – молвила она.

– Он мне еще пригодится!

Фогер спустился вниз, клацая по ступеням когтями. Подошел к Торву и остановился.

Тут не выдержал Дерки, он ужаснулся, прочтя его мысли.

– Не делай этого, Фогер! Только хуже будет!

Дерки бросился к нему, и, встав между ним и Торвом, выставил перед собой руки.

– Я должен сдержать слово, данное Торву, и сдержу его. Я освобожу Торва, даже ценой своей жизни! Не мешай мне!

– Нет, так нельзя! – воскликнул Росс, и, обернувшись к Богине Возмездия, взмолился: – Богиня сделай что-нибудь!

Тогда Богиня ответила:

– Он хочет совершить убийство, я не стану этому препятствовать.

– Отойдите! – свирепо выкрикнул Фогер Дерки и сыну. – Освободите дорогу!

Росс еще пытался его успокоить.

– Так нельзя, отец…

– Почему, разве от этого мне будет хуже?

– Я не знаю, кому будет хуже всего, но это не выход.

Фогер раздраженно завертел головой.

– А может, найдется среди людей кто-нибудь, кто прикончит меня? И тогда все разрешится само собой. В чем проблема? Ведь для этого я сюда пришел, – его взгляд остановился на Моншере. – Моншер, ты много для меня сделал, может, поможешь и на этот раз?

– Прости, не могу… – Моншер замотал головой.

– Если бы я мог, то убил бы себя, но я не могу. У меня нет иного выхода, как убить… Торва! Прочь с дороги!

Фогер взмахнул мечом, и, растолкав грудью мужчин, преграждавших дорогу, вознес над Торвом меч. Торв смиренно ожидал своей участи.

Росс и Дерки упав на пол по обе стороны от Фогера, закрыли глаза. Все присутствующие задержали дыхание, а люди повскакивали с мест, объятые ужасом.

– Стой! – громко приказал Богиня, заставив меч в лапе Фогера дрогнуть.

Богиня встала и, протянув руку, невидимой силой вырвала меч из его лапы.

Фогер яростно забил хвостом.

– Ты лишаешь меня последнего! – вскричал он. – Выполнить свое обещание! Тогда я разорву его на части!

– О, нет… – простонал Росс, всей душой не желая присутствовать при расправе.

Моншер подбежал к Россу, собираясь отвести его подальше от разъяренного чудовища. В тоже время Рантр появился возле Дерки.

– Замолчи! – рассердилась Богиня. – Ты хочешь выполнить свое обещание, ты его выполнишь!

Фогер немного успокоился, и отступил на шаг от несостоявшейся жертвы.

– Что ты предлагаешь? – холодно спросил он.

– У тебя есть поручитель!

Сердце Карен, услышавшей слова Богини, затрепетало, словно пойманная птица. Она убрала с лица руки, и в глазах ее засветилась надежда. Но волнение было столь велико, что оставаться на месте она не могла, ей захотелось встать, и подойти ближе к Богине. Она встала, и как подкошенная рухнула на пол.

Маретта, Шора и Реги подбежали к ней.

– Реги, у нее обморок, – тревожно сообщила Маретта.

– Ничего, я помогу…

– Поручитель? – с усмешкой переспросил Фогер.

– Один из бессмертных отдает за тебя бессмертие.

– Не надо! Ты, наверно, смеешься надо мной. С чего вдруг кому-то вздумалось делать мне одолжение?

– Это не одолжение.

– Я что же тогда? Во всяком случае, он зря это сделал.

– Ты считаешь себя недостойным его поручительства?

– Верно, именно об этом я и подумал.

– Бессмертный с тобой не согласен.

– Кто он?

– Пока он предпочитает оставаться неизвестным. Мы узнаем кто он, когда он сам того пожелает. Первым узнает его имя смертный.

– Если это, правда, значит, я пришел сюда не зря.

Фогер обернулся к Россу:

– Прости, я не сдержался. Ты ведь не забыл, о чем я просил тебя?

Росс кивнул, и попросил Моншера увести женщин и детей из зала.

– Будет сделано, друг, – Моншер дружески похлопал его по плечу, и ушел выполнять просьбу.

Он жестами подозвал к себе Найдэна и Дорито, сказав, что они должны уйти вместе с ним.

Возле женщин он остановился. Карен уже пришла в себя.

– Дамы, большая просьба, вам нужно покинуть зал.

– Нет, я останусь, – категорично возразила Карен. – Я должна быть здесь!

– Росс и Фогер настаивают.

– Мне все равно.

Моншер посмотрел на Маретту.

– Я с Юлисом, – твердо заявила она.

Юлис ради интереса тоже подошел, чтобы узнать о чем Моншер шепчется с женщинами.

– В чем дело, Моншер?

– Надо детей и женщин увести отсюда. Ты сможешь уговорить свою жену?

Юлис вопросительно посмотрел на Маретту, та в свою очередь ждала, что скажет муж.

– Маретта… – начал было он, но она его перебила.

– Я только с тобой! А ты насколько я уже поняла, хочешь остаться здесь до конца.

Юлис усмехнулся, сказав:

– Моншер, мы остаемся.

– Ну, смотрите сами, а ты Шора?

– Остаюсь.

Реги кивнул ему в ответ.

– Я уведу детей и вернусь.

Он подошел к детям.

– Дядя Моншер, – окликнул Найдэн, – а почему нам нельзя остаться?

– То, что здесь может произойти не для ваших глаз.

– Подумаешь невидаль… – произнес Дорито. – Кто-то кому-то отрубит голову.

– Да, – встрял Найдэн, – чего тут особого?

– Никаких возражений.

Они дошли до Глоры. Моншер поинтересовался:

– Присмотришь за ними?

– Присмотрю.

А сам вернулся к друзьям.

– А может, сходим пообщаемся с феями? – улыбаясь, предложил Уланд приятелям.

– Успеем еще, – отмахнулся Найдэн. – Мы здесь постоим.

Единорог, обеспокоенный присутствием большого числа людей, предпочел скрыться в темноте, в той части зала, где начал отцветать черный мох.

Фогер проводил взглядом Моншера с детьми, и обратился к Россу:

– Гелиорий передает тебе привет, и желает всего наилучшего. Я присоединяюсь к нему. Иди же…

Росс попятился, бросив беглый взгляд на женщину с мечом и на весы. Весы обрели равновесие.

– Прощай… – негромко произнес он. – Я ни о чем не жалею.

Фогер нетерпеливо качнул головой.

– Я буду наблюдать за вами.

Росс через силу улыбнулся, и закрыв заслезившиеся глаза, отвернулся.

Для него прошлое закончилось. Он уходил с арены не оглядываясь. Тяжелый камень, висевший на душе, наконец, оставил его, и может, поэтому на сердце с каждым шагом становилось легче.

Дерки и Рантр заняли два свободных трона, и терпеливо ожидали дальнейших событий. Вернулся на свое место Моншер.

Фогер был готов умереть. Его даже не интересовало, кто возьмет на себя роль палача.

– Итак, – голос Богини привлек к ней внимание присутствующих, – судебное заседание прошу считать закрытым. Я вынесла свое решение, и приговор будет исполнен немедленно. Все желающие могут покинуть Центр Миров.

Желающих не нашлось.

Богиня выдержала долгую паузу, потом начала спускаться к Фогеру.

– Ты должен знать, – обратилась она к чудовищу, – я приговорила тебя к освобождению от бремени телесного существования. Ты готов?

– Да.

– Ты смирился?

– Да.

Фогер склонил голову.

– Иди с миром, – Богиня занесла над ним сверкающий меч, и опустила его.

Люди предпочли не видеть этого. Хранители опустили глаза.

Голова крылатого чудовища откатилась в сторону и кровь фонтаном начала заливать пол, лишь орудие палача не было в крови. Меч продолжал сверкать в свете отцветающих цветов черного мха. Вокруг начало быстро темнеть, будто кто-то медленно опускал занавес.