Текст книги "Мутанты. Дети-волки. Книга вторая"

Потом они долго молчали, наслаждаясь процессом. Рантр выпускал колечки из дыма, с таким серьезным видом, словно готовился поставить рекорд.

Накурившись, они вернулись в дом. Маретта сидела на диване, оберегая сон спящего Найдэна.

– Что с ним? – тихо спросил Моншер.

– Просто спит.

Она уловила запах сигаретного дыма, и улыбнулась. Ей вспомнился Юлис – он часто украдкой от нее предавался этому излюбленному занятию. Стало грустно. Где он сейчас? А если с ним что-то случилось? Он ведь даже не знает, что она жива.

Моншер отыскал на кухне Карен.

– С Найдэном происходит то, что ты говорила?

Она кивнула в ответ головой.

– И давно он спит?

– Несколько минут назад уснул.

– И надолго?

– Не знаю, – она оторвалась от мытья посуды, и с нежностью посмотрела на обеспокоенного крестного папашу. – С ним будет все в порядке. Он такой чудесный мальчик! И ему очень повезло с крестным.

Моншер смутился.

– Реги и Шора были бы рады услышать такие слова, – сказал он, и чтобы прекратить разговор на эту тему, поинтересовался: – Может тебе помочь?

– Буду очень признательна, – охотно согласилась Карен. – Возьми полотенце, и начинай вытирать ложки.

Вскоре всех охватила серая тоска. Заняться было совершенно нечем. Прогулки по саду лишь немного скрашивали ожидание. Впрочем, друзья не знали, чего именно они ждут, и долго ли еще ждать.

Проснувшись, Найдэн рассказал, как встретил брата, летящего на огромном коричневом кузнечике, и как вместе они вспомнили о данном когда-то обещании, быть всегда вместе, и о том, как решили чуть-чуть его изменить.

– Теперь Дорито не будет получать мои синяки, – радостно сообщил Найдэн. – А я его. Теперь каждый сам за себя!

– Поздравляю! – радовался вместе с ним крестный. – Ведь ты и Дорито хотели этого.

Рантр тоже не остался в стороне, он ласково похлопал паренька по плечу, и торжественно произнес:

– Ты стал настоящим мужчиной, Найдэн! Только настоящий мужчина способен сам полностью нести ответственность за свои поступки, а не делить ее пополам с братом.

– Теперь я постараюсь не ввязываться в драки, – заявил Найдэн.

– И то правильно. Сила должна быть не только в кулаках, – сказала Маретта.

Найдэн понял, на что она намекала, и согласился с ней.

– Я очень рада за вас, – искренне призналась Карен. – Вы использовали шанс, изменить себя, и научились признавать ошибки. Уверена, вам не придется раскаиваться.

Все нашли, что сказать по этому поводу. Найдэн чувствовал себя счастливым, словно он вдруг стал необычайно знаменит, и понял, что не так уж плохо быть в центре внимания.

Внезапно прерывая рассказ Рантра о том, как в одном из путешествий, он столкнулся нос к носу с медведем, оказавшись в его берлоге, прямо через стекло в комнату влетел голубок и завис в воздухе, бесшумно хлопая крыльями. Все удивленно переглянулись.

– Локки зовет, – сообразил Чонг, и все поспешили к выходу.

По небу на белом облаке, перевязанном семицветной радугой, плыла Богиня Возмездия. Она была в ярком розовом платье, ее огненные вишневого цвета волосы, сплетенные в две толстые косы, свешивались на грудь.

Не ожидавшие ничего подобного, люди растерянно замерли, глядя, как она приближается к ним.

– Это она… – только и смогла выдавить из себя Маретта, вспомнив женщину, взявшую у нее голубой камень.

Найдэн протиснулся вперед, чтобы получше рассмотреть Богиню.

Богиня казалась сияющей и прозрачной одновременно. В левой руке она держала сверкающий голубой камень, а на поясе справа висел золотой меч.

Ее облако коснулось земли в нескольких шагах от друзей, и остановилось. Она словно по трапу сошла вниз, и направилась к ним. Богиня будто и не шла по траве, а словно летела над ней, не согнув ни стебелька, не примяв ни листочка. Ее синие туфельки лишь изредка выглядывали из-под длинного розового платья, а позади за ней тянулся радужный воздушный шлейф.

– Приветствую, вас храбрые герои Первого Мира!

– И мы приветствуем тебя, – ответил за всех Моншер, и замолчал, не зная, что еще следует сказать.

Богиня остановилась. Ее ясный взор словно вчитывался в души людей. Они были перед ней раскрытыми книгами, и ни единая мысль, ни поступок, не могли скрыться. Она их понимала, и не судила, ибо не суда они ожидали, а помощи. Хотя бы ответов на мучавшие их вопросы.

– Я не вправе сегодня отвечать на ваши вопросы, – сказала Богиня. – Встретимся в Центре Миров. А пока я оставляю вам этот камень, – она выпустила его из руки, и он плавно опустился на землю.

– А как же Реги? – все же спросил Рантр.

Богиня уж было собралась идти обратно, но остановилась, и, полуобернувшись, произнесла:

– Этот вопрос имеет ко мне непосредственное отношение, и поэтому я отвечу. Я простила его.

– Ох, – выдохнула Маретта, – значит, мы скоро его увидим!

– До встречи в Центре Миров!

Богиня взмахнула рукой, подошла к облаку, и, взойдя, превратила его в огромного белого лебедя. Птица взмахнула крыльями, и, набирая высоту, стала улетать все дальше и дальше. Яркая радуга обозначала по небу путь Богини.

– Это была самая настоящая Богиня? – не верилось Найдэну.

– Самая что ни есть, – ответил крестный.

– Она назвала нас всех героями. Всех, значит и меня тоже. Крестный, а я похож на героя?

– Похож, вне всяких сомнений.

Голубь Локки, поднимался все выше и выше в небо. Он взлетел так высоко, что никто не мог увидеть его с земли. Он выполнил свою миссию, и хотел скорее увидеть своего друга Ангела Вестника.

Глава 5
Горькая вода Источника Памяти

Работа в руднике шла полным ходом. Никто не разговаривал. Лишь надсмотрщики время от времени разразившись яростной бранью, принимались подчивать плетьми нерадивых, по их мнению, работников. Свист плетей и стоны несчастных заглушались в непрерывном грохоте разбиваемых кирками камней.

В руднике было жарко и душно. Полуобнаженные, покрытые слоем черной пыли босые люди трудились, словно кроты. Никакого перерыва на обед или даже минутки отдыха не предвиделось до самого позднего вечера.

Тележки, загруженные доверху прозрачными похожими на жемчуг камнями, медленно поднимались по рельсам наверх. Их тянули за ремни такие же уставшие люди, как и те, что будто роботы дробили каменные глыбы, и выковыривали израненными руками ценные камешки. Иногда, что случалось не так уж редко, тягачи не выдерживали, или ремни разрывались, и тогда трагедий было не избежать.

Его выбрали работать тягачом за высокий рост и крепкую мускулатуру. Он даже не помнил, как давно работает на руднике, и что заставило его тянуть без конца за собой тележку. Если иногда он начинал думать об этом, обычно это случалось, когда заканчивалась работа, и все расходились по баракам, то ничего кроме этого рудника не мог вспомнить. Словно рудник – это вся его жизнь. Ни друзей – какие могут быть друзья, если некогда даже поговорить, и если честно, он не видел в них нужды – ни единой близкой души. Но одиноким он себя не чувствовал.

Итак, день за днем. Утомительная дорога вверх. Глоток свежего воздуха, пока из тележки высыпаются камни, и опять обратно по слабо освещенному тоннелю за очередной порцией камней.

Его ничто не интересовало, он просто делал свою работу, получая за нее удары плетью, и давно уже не чувствуя физической боли. Его тело огрубело, а в наличии души засомневались бы даже Боги.

В один из дней у впереди идущего тягача подкосились ноги, и, силясь удержать свою ношу, он опрокинулся на спину, и тележка потащила его вниз за собой.

Идущий следом тягач не сразу понял, что случилось, но, видя неизбежное столкновение, остановился, выставив перед собой руки, инстинктивно защищаясь.

Тоннель был узким, и уйти от мчавшейся вниз тележки не было никакой возможности, не было времени и вряд ли кто придет на помощь. А главное, не было страха.

Он просто смотрел, как тележка, подпрыгивая, катится вниз, волоча безжизненное тело тягача, и ждал.

За несколько секунд до столкновения, в голове потенциального покойника вдруг мелькнуло видение огромного камня, преграждающего путь тележке. И в тот момент, когда пальцы рук были готовы коснуться ее деревянного бортика, тележка вдруг остановилась, будто наткнувшись на стену.

Мужчина лишь судорожно выдохнул – это единственное, чем он выразил свое удивление.

Заметив, что процессия тягачей остановилась, надсмотрщики поспешили наверх, чтобы выяснить причину, и наказать виновных.

Наказывать мертвеца им показалось глупостью, и потому оттащив камень и тело в сторону, они впрягли в злополучную тележку другого тягача.

– Тебе повезло, приятель, – несколько удивленно проговорил один из надсмотрщиков, – если бы не этот булыжник, ты был бы покойником.

Надсмотрщики, кроме как с ругательствами не подходили к трудягам рудника, и потому слова человека с плеткой удивили, чудом спасшегося тягача. Он впервые осмелился оторвать глаза от земли, и взглянуть на надсмотрщика.

Тому это не понравилось.

– Вперед, нечего пялиться! Пока я не угостил тебя плетью!

Тягач медленно зашагал вперед.

Весь остаток дня Он думал о случившемся. Откуда перед ним появилась спасительная каменная глыба? Он был уверен, что она не могла упасть откуда-то сверху.

Даже ночью эта мысль не давала покоя. Впервые за все время, сколько Он себя помнил, его мучала бессонница.

В голову лезли такие странные мысли, что Он испугался: Кто я? Что я здесь делаю? Почему я не надсмотрщик. Для чего нужны эти камни?

Рядом кто-то зашевелился, и недовольно проворчал:

– Что не спится?

– Кто ты? – не отвечая на вопрос, спросил тягач.

– Меня зовут Рок. А тебя?

Голос Рок казался старческим и грубым. Он не помнил, чтобы хоть кто-то спросил хоть раз как, его зовут.

– Не знаю…

– Ты не знаешь, как тебя зовут? Так не бывает. У каждого должно быть имя.

– У меня его нет.

– Ты можешь его вспомнить, если постараешься, – заверил Рок.

– А если у меня его никогда не было?

– Тогда придумай себе имя.

Тягач задумался. Вопросы осами жужжали в голове, но Он не мог их остановить, или хотя бы выстроить по порядку, и обдумать.

– Я не могу ничего придумать, – наконец, признался Он.

– Тогда я буду звать тебя Силачом, – предложил Рок, – ты не против?

– Почему Силачом?

– Ты сегодня остановил взбесившуюся тележку, и спас многих рабов от смерти. Такое под силу только Силачу.

«Значит, я раб, – понял, наконец, тягач, – непонятное слово…»

После некоторой паузы, Он спросил:

– Как я стал рабом?

– Ты и этого не помнишь?

– А ты помнишь?

Рок не спешил с ответом.

– Я всегда был рабом…

– И я тоже.

– Мы рождены рабами и рабами умрем.

– Кем рождены?

– Не задавай дурацких вопросов! – рассердился Рок, и зашевелился, отворачиваясь от собеседника.

Силач закрыл глаза, но заснуть до утра не удалось. Он понял, что хочет знать о себе все.

Утром рабы заторопились на работу. Силач с удивлением отметил, что надсмотрщики не заставляют их идти в рудник. Почему тогда они так спешат? Даже Рок, хотя узнать его в толпе, он вряд ли бы смог.

Вскоре барак опустел, и только Силач продолжал лежать на деревянном полу, думая, хватятся его или нет.

Когда лежать надоело, он встал, подошел к двери, и осторожно выглянул. Солнце ослепило его, но, привыкнув к свету, Силач решил выйти из своего убежища. Было тихо и как-то непривычно. Ни единого человека не попадалось на глаза.

Силач прошел мимо соседнего барака, взобрался на холм, и, увидев, выходящих из шахты тягачей, прижался к земле.

«Непохоже, что заметили мое отсутствие на рабочем месте», – Силач усмехнулся.

Только вот, что делать дальше, он не имел ни малейшего понятия.

«Кто я? – спрашивал себя Силач, глядя, как рабы вытягивают за собой тележки, и опрокидывают их у ближайшей груды камней. Он помнил, как еще вчера делал то же самое.

«Кто я? Я не раб – это точно. Может, я стал надсмотрщиком?»

Он осмотрел себя, и сказал вслух:

– Я похож на раба, но не раб, но и не надсмотрщик. У них есть плети и черные плащи. Если я найду плеть и плащ, я стану таким же, как они?

Силач представил, как держит в руке плеть. Он даже закрыл глаза, чтобы почувствовать ее вес, выемки на деревянной рукоятке, и узкий змеевидный хлыст. Он так сильно представил все это, что вдруг решил, будто действительно держит в руке орудие надсмотрщика. Силач открыл глаза, и не мог поверить… Плеть действительно лежала в его руке! Сердце в груди подпрыгнуло от радости.

– Я могу стать надсмотрщиком!

Силач вскочил, и начал рассекать воздух.

Потом представил, как плеть опускается на обнаженные спины рабов, оставляя кровавые полосы, и остановился, укоряя себя:

– Я не могу стать надсмотрщиком! Я не смогу бить рабов! Я никто! Никто! Никто!

Радость быстро сменилась раздражением, и Он, сломав рукоятку плети об колено, резко отшвырнул ее от себя. Но вскоре Он опять воспрянул духом.

«Я могу делать все, что захочу, я могу вообразить кучу камней, которые добывают рабы. А на что мне она? Но может, если эти камни будут повсюду, под ногами, рабам не придется работать?»

Недолго думая, он представил, как вокруг рудника выросли горы драгоценных камешков, и горы выросли. И не одна, не две, целые гряды высоченных гор. Камешки с шуршанием скатывались вниз, их сияние радовало глаз, и Силач смеялся, как ребенок. Земля вокруг уже не была безрадостной, черной, она переливалась радужными красками. Хотелось, чтобы хоть кто-то из рабов поднял голову, и улыбнулся, но они ничего не замечали. Они и не думали прекращать работу!

– Эй, вы очнитесь! – не выдержав рабского равнодушия, прокричал Силач. – Вам не надо больше работать!

Он побежал вниз с холма, собираясь открыть им глаза, но напрасно тормошил их, указывая на каменные горы, и уговаривал бросить работу. Они лишь отмахивались, и, одаривая безразличными взглядами, уходили в шахту.

– Да, что это с вами? – недоумевал Силач. – Неужели вам нравится, когда плеть сечет ваши спины?

– Кто там смуту наводит? – вдруг донесся из недр шахты сердитый бас.

Силач попятился, но удирать не стал. Он лишь оглянулся, оценивая свои возможности на случай непредвиденного развития событий.

Наружу вышел пожилой надсмотрщик. Его лицо и плащ были покрыты пылью, даже плеть из-за нее казалась черной. Нахмурив густые брови, и оскалившись в ухмылке, надсмотрщик направился к нарушителю спокойствия.

– Ты кто такой?

– Я не раб, – ответил Силач.

– Здесь живут только рабы и надсмотрщики. Если ты не раб, то здесь тебе не место! Уходи по добру, по здорову!

Надсмотрщик замахнулся на него плетью, но Силач выхватил ее, и вырвав из рук, заявил, ломая ее:

– Я не раб! Ты не смеешь меня бить!

Надсмотрщик растерялся, оставшись без оружия, он решил не ввязываться в драку, а дать деру.

Силач сообразил, что вскоре здесь соберутся все надсмотрщики, и тогда ему не сдобровать. Он один не сможет устоять против их плетей.

И Он побежал вдоль сверкающих гор. Бежал долго и не чувствовал усталости. Казалось, что прошла целая вечность, а Он все бежит. А может и не бежит – стоит на месте, и только все вокруг пробегает мимо. Давно исчезли сверкающие горы, о которых Силач успел забыть, проплывали мимо реки, долины с пасущимися на них рогатыми животными, дни сменялись ночами, а звезды на небе ярким солнцем.

– Не пора ли остановиться? – поинтересовался кто-то.

От неожиданности Силач остановился, и спросил:

– Кто ты?

Никто не удосужился ответить.

«Почудилось…» – решил Силач.

И огляделся.

Местность показалась ему знакомой. Он взошел на холм и остолбенел.… Внизу в долине располагался знакомый рудник, но уже без сверкающих, придуманных им, гор. По-прежнему покорно рабы тянули свою лямку.

Силач опустился на землю, и, сжав голову руками, начал повторять:

– Я не раб, я не раб, я не раб…

– Ты не раб, – опять сказал чей-то голос.

– Кто ты? – спросил Силач, не убирая от головы рук. Он был уверен, что все равно не увидит того, кто это сказал.

– Я Рок.

– Рок? – оживился Силач, и посмотрел перед собой.

Рядом сидела старая седая женщина в белой одежде. Совсем небезобразная, даже напротив – божий одуванчик. Но Силач лишь понял, что женщина не похожа на раба или надсмотрщика, а то, что Рок – женщина стало для него огромным открытием. Обрывки воспоминаний замелькали в голове, оставляя неприятный осадок.

– Я забыл что-то важное… – с горечью произнес Он.

– Может быть, то, что ты мужчина? – предположила Рок.

– Я не помню, кто я. Это ужасно!

Старушка не сводила с Силача карих глаз. В них читалось сострадание и мудрость. Силач не выдержал ее взгляда.

– Мне кажется, я совершил что-то ужасное, и потому забыл, кто я есть.

– Может быть, ты не успел раскаяться…

– Знать бы в чем! А ты случайно не можешь мне помочь?

Рок сложила руки на колени. Ее скрюченные пальцы нервно вздрагивали. Она тихо спросила:

– Знаешь, почему меня зовут Рок?

– Откуда?

– Рок – это дух, преследующий тех, кто впал в немилость Богов. Я замена их мести.

– Ты дух? Значит, я чем-то рассердил Богов и ты… – Он начал кое-что понимать. – Ты знаешь, кто я и что я сделал. Расскажи мне все. Я хочу знать!

– Не могу, и не хочу! – заявила Рок, рассердившись. – Если хочешь о себе все узнать, ступай к Источнику Памяти. Но только все это зря. Я бы на твоем месте осталась рабом.

– Что? Вернуться к ним? Ни за что! Где мне искать источник?

Старушка засмеялась и указала рукой вдаль.

– Там. Но если Богиня узнает, что кто-то брал воду из ее источника, а это она непременно узнает, гнев ее будет велик. А я всего лишь Рок – мое дело делать твою жизнь невыносимой. Иди, там тебя давно ждут неприятности.

Силач поднялся на ноги.

– Если этот источник, правда, существует, и сможет вернуть мне память, я готов встретить гнев Богини!

– Это будет нелегкое испытание. И где бы ты не был, я буду рядом.

Старушка исчезла, а Силач не мешкая, отправился в путь. Он шел, раздумывая над словами Рок, и странно, что вскоре почувствовал усталость, чего раньше не замечал. Солнце жгло его спину и голову, перед глазами плыли темные пятна, со лба стекал пот, который, смешиваясь с грязью давно немытого лица, капал под ноги на желтый песок, а, попадая в глаза, щипал их немилосердно.

– Рок, тебе обязательно так надо мной издеваться? – прохрипел Силач, понимая, что это ее проделки. Слова с трудом исходили из пересохшего горла.

– Ты всегда можешь вернуться к прежней жизни, – посоветовала Рок. – Дальше будет только хуже.

Силач старушки не видел, но ему чудились ее легкие шаги за спиной.

Действительно дальше становилось все хуже и хуже.

«Не пойму, что со мной, – рассуждал про себя Силач, – я не могу говорить»

– У тебя пересохло горло, – сказала Рок. – Так бывает, когда людей мучает жажда. Без воды твое тело высохнет, и тебе никогда не добраться до источника.

«Со мной раньше такое было?»

– Это ты меня спрашиваешь? – невидимая спутница рассмеялась.

«Себя, кого же еще…» – Силач понял, что из старушки сведения о себе он вряд ли сможет вытянуть.

– Кстати ты пропустил вторую реку, и до третьей вряд ли дотянешь.

Силач остановился, и оглянулся назад, разыскивая среди оврагов русло реки.

«Зачем мне она?»

– Это вода – она облегчит твои страдания.

Затем он пошел назад. Ноги подгибались, в голове слышалось странное гудение. Хотелось упасть и уснуть.

Силач почти не помнил, как дошел до реки. Холодная вода не позволила окончательно потерять сознание. Он зачерпнул ее ладонями и принялся пить, потом сунул голову в воду, и пока хватило в легких воздуха, смотрел на дно реки.

– И знаешь, от тебя плохо пахнет и ты грязный, – отвлекла Рок Силача от созерцания подводного мира.

«Я уже собирался поплавать. Ты случайно не знаешь, я умею это делать?»

Он вытащил голову из воды, и прислушался, ожидая ответа.

– Сегодня ты не утонешь.

– Это я и хотел услышать, – произнес он вслух, еще хрипящим голосом.

Силач поднялся с колен и пошел к середине реки. Выбрав местечко поглубже, нырнул. Он плавал долго. Потом также долго сидел на берегу, высушивая брюки.

– Ждешь ночи? – вкрадчиво поинтересовалась, шепча ему на ухо Рок.

Силач не ответил, но задал свой вопрос:

– Что ты имела в виду, говоря, что я не дотяну до третьей реки?

– Ты бы умер.

– Похоже, тебе этого не хотелось.

– Да, ты прав, мне не нравится, когда мой подопечный погибает из-за пустяков. Впереди еще так много неприятностей, которых тебе предстоит пережить, что я сделаю все, чтобы ты до них дожил.

– Спасибо, ты так добра, – Силачу и вправду было приятно ощущать на себе ее заботу. Он улыбнулся, и вытянувшись на жесткой траве задремал.

– Добра? Никогда бы не подумала…

Рок от удивления даже обрела телесную сущность. Она ходила вокруг спящего и сердито хмурилась.

– Чего бы тебе такого сделать, чтобы ты возненавидел меня? Добрая еще чего не хватало! Ишь выдумал. А кстати, ты еще не вспомнил, что такое голод.

Старушка развеселилась, и стала приплясывать, но не для того, чтобы разбудить Силача, а для того, чтобы пробудить в нем воспоминания о чувствах, которыми когда-то владела его душа.

И, конечно, ей это удалось.

Силач проснулся голодный и злой.

– Что со мной? – спросил он себя. – Кажется, я хочу есть. А как я раньше жил без еды?

Он лежал и смотрел в звездное небо и чувствовал, как усиливается чувство голода и злость на себя: почему он ничего не делает, чтобы утолить его?

Силач подошел к воде и напился. Вода заглушила голод.

– Это ненадолго, – прокомментировала Рок.

– Знаю, я, возможно, что-нибудь потом найду. Или ты мне поможешь.

Старушка возмущенно фыркнула:

– Еще чего!

Силач улыбнулся, и злость куда-то исчезла.

– Но ведь ты не хочешь, чтобы я умер раньше времени, а я ведь не против.

Рок благоразумно промолчала.

– Вот и договорились, – обрадовался Силач. – Ты помогаешь мне добраться до источника, а после можешь развлекаться, как душе будет угодно.

Не дожидаясь ответа, Силач двинулся в путь.

Долго ли, коротко ли Рок не выдержала:

– Ты не туда идешь!

– Спасибо, что вовремя предупредила, – поблагодарил Силач, но останавливаться, и поворачивать назад, не стал.

– Источник в другой стороне, – старушка начала сердиться.

– Я тебя уже поблагодарил.

– Ты решил надо мной поиздеваться? – недовольно прокричала Рок. – Так что ли?

– Да, причем здесь ты? Не видишь, я иду по следу слона.

Силач делал вид, что разглядывает что-то на земле.

– Ты что свихнулся? Какие здесь слоны?

– А я почем знаю? Я хочу есть, и только поймав слона, утолю свой голод.

– Не дури. Никогда ты здесь слона не поймаешь.

– Тебе виднее, – не стал спорить Силач. – Только вот жажда и голод мне нравятся, я с ними странные вещи начинаю вспоминать. Слонов, например, кажется, их я где-то видел. Может Источник Памяти не существует, и я так все сам вспомню?

– Источник существует!

– Интересно, почему ты так хочешь, чтобы я шел именно туда?

– Ничего я не хочу!

– Я тебя понимаю, лишиться удовольствия видеть, как Богиня вымещает на мне свой гнев, что может быть хуже?

– Чего ты добиваешься?

Силач засмеялся, его уловка сработала.

– Мне лень идти пешком к Источнику Памяти, может, ты что-нибудь придумаешь?

– Сделай ковер-самолет, – посоветовала Рок.

– Что это такое? Я не знаю…

– Хорошо, я сама сделаю, – сдалась Рок.

И вскоре ковер-самолет был готов. Это был красивый ковер с бахромчатыми краями. И сделан он был прямо из воздуха.

– Здорово! – не скрывал радости Силач, садясь на него. – А как им управлять?

– Не стоит беспокоиться, он работает в режиме автопилота.

– Где-то я что-то подобное слышал…

– Не умничай слишком много.

Нельзя сказать, что лететь на ковре-самолете было приятно. Рок старалась сделать полет для пассажира как можно более сложным. Она, к примеру, задала ковру такую скорость, что удивительно как при минусовой температуре воздуха Силач не превратился в ледяную фигуру. Тело его начало покрываться корками льда.

– Здорово, Рок! – дразнил ее Силач. Он обламывал с головы сосульки и совал в рот. – Мне не грозит умереть от жажды.

– И от старости тоже.

– А знаешь, мне становится очень жарко. Нельзя ли побыстрее, Рок?

– Значит, ты очень спешишь?

– Очень. А ты нет?

От холода у Силача зуб на зуб не попадал, но он бодрился, понимая, что Рок не выносит, когда ему хорошо.

– Я не спешу.

Ковер-самолет снизился, и скорость его упала.

– Ты чего?

Рок ничего не ответила. Даже если она и понимала, что Силач блефует, она ведь не хотела, чтобы ее подопечный умер от переохлаждения, и потому, решила, пусть он порадуется такой удаче.

И он радовался. Звезды в беспорядке рассыпанные по небу подмигивали ему, а он улыбался им в ответ.

Ковер отяжелел от растаявшего с тела Силача льда, и летел неровно, все больше клонясь к земле. Но Силач не обращал на неудобства никакого внимания. Он лишь расположился так, чтобы ноги были выше головы, совершенно не беспокоясь о возможном падении на землю.

– Рок, расскажи мне о Богине, – попросил Силач.

– Зачем, ведь ты и так ее скоро увидишь.

– Она должно быть очень страшная, – предположил Силач, размышляя, – раз ты меня ей пугаешь. Тогда может мне вернуться обратно?

– Поздно. Пути назад нет, – злорадно хихикнула старушка.

– Как нет? Требую повернуть самолет обратно!

– Что страшно?

– Да, – Силач убедительно затряс головой. Но не Рок ли понять, что он всего лишь над ней смеется.

– Врун! – воскликнула она. – Мне как-то не хочется над тобой издеваться. Не пойму, жалко мне тебя что ли?

– Да, ну брось! Нашла кого жалеть! Раз я заслужил неприятности, доставь себе удовольствие по полной программе.

– Вот то-то меня и смущает… Ты не о себе беспокоишься, а обо мне. Ты ненормальный какой-то. Пора мне подавать в отставку!

– А может, лучше профориентацию сменить? – робко предложил Силач. – Не нужно зацикливаться на одном.

– Ишь ты учить меня вздумал! Откуда только слово такое нашел: профориентация?

– Я не хотел тебя обидеть. Это все из-за голода. Всякая чушь в голову лезет.

Силач почувствовал себя виноватым. Все же Рок старая женщина, и в последнее время она слишком часто злится – это может плохо для нее кончиться.

– Ты меня жалеешь? – Рок от удивления перестала быть невидимкой. Она сидела рядом с ним и смотрела в упор.

– Зачем спрашиваешь, если знаешь меня лучше, чем я сам себя?

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне все сам.

Силач взял старушку за руку, и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Пока ты не исчезла, хочу тебя поблагодарить…

Глаза Рок блеснули от удивления.

– Продолжай, – попросила она.

– Ты столько для меня сделала, подарила мне чувства: жажды, голода, удивления, злости и радости. До встречи с тобой я был бесчувственным рабом. Сейчас я ощущаю жизнь.

– Ты еще не знаешь, что такое страх.

– Я хочу его узнать, но не это главное, – он говорил так искренне, что Рок смутилась еще больше. – Главное, мне нужны все неприятности, которые ты можешь на меня наслать.

– Не понимаю, – растерянно пробормотала Рок.

– Все просто: я хочу видеть тебя счастливой.

Рок долго не знала, что сказать.

– Странно, – наконец произнесла она. – Я не чувствую лжи в твоих словах, а раньше я ее чувствовала.

– Да, я раньше лукавил, но пойми меня правильно, если бы ты не стремилась сделать мою жизнь трудной, мне не пришлось бы хитрить. В итоге ты сама же исправляешь все, что хотела испортить. Получается, ты зря тратишь на меня свои силы.

– Я, кажется, теряю квалификацию, – взгрустнула Рок. – Раньше от меня бежали, как от огня, а теперь жалеют. И как я докатилась до такой жизни? – она вздохнула. – И что ты хочешь предложить?

– Подари мне страх.

Рок улыбнулась.

– Мне это будет приятно… Ну, тогда держись!

Внезапно ковер—самолет чихнул, затрясся и начал падать. Сначала Силачу не было страшно. Он просто падал в черную бездну, успев ухватиться за край ковра, и вдруг ощутил, как страх пронзил его сердце, оно застучало так громко, что казалось, будто все вокруг издает беспрерывный барабанный стук. От ужаса он закрыл глаза и закричал.

И тут же почувствовал удар о землю. Удар был сильным и на некоторое время Силач потерял сознание.

– Никто не говорил мне таких хороших, теплых слов, – проговорила старушка, касаясь головы подопечного. – И поэтому я дарю тебе власть над своими чувствами. И зачем только я это делаю?

Силач очнулся. Он проверил, не повредил ли чего, и остался весьма доволен целостностью своего организма.

– Спасибо, Рок. Кажется, я узнал, что боюсь высоты. А посадка была очень даже неплохая, – и тут же спохватился: – Извини, она была просто чудовищная!

– И долго ты собираешься сидеть? – поинтересовалась Рок.

– Если бы я знал, куда идти, то пошел бы, не раздумывая.

– Ты почти на месте. Прислушайся…

Силач услышал где-то впереди тихое журчание, и обрадовался:

– Это источник?

– И чего ты не бежишь к нему?

– Рок, ты подарила мне страх, и я боюсь узнать правду о себе. Мне нужно время.

– Я подарила также тебе власть над чувствами. Попробуй подавить его.

– Сейчас я не готов. Дождусь утра.

– Как знаешь, но до утра ты бы мог уйти далеко от этого места.

– Спасибо за заботу, но разве я смогу избежать гнева Богини?

– Нет. Я обязана буду помешать тебе в этом.

Силач блаженно вытянулся на земле, твердо собираясь поспать.

– Тогда до утра. Кто знает, может это моя последняя спокойная ночь.

И он уснул.

Когда наступило утро, Рок удержала себя от желания разбудить Силача. Она была уверена, что это его последний спокойный сон, если, конечно, он не передумает идти к Источнику Памяти. А передумать он не должен. Ни в коем случае!

Силач проснулся, ощутив на лице ласковые лучи восходящего солнца. Он блаженно потянулся и оглянулся.

Источник Памяти представлял собой фонтан в виде белой чаши, расположенный посреди красочного цветника. Вода вытекали из чаши, и текла по извилистому каменному руслу, исчезая где-то среди цветов.

Силач не спеша подошел к цветнику, и, остановившись, склонился над чашей.

– Неужели это я? – спросил он, разглядывая свое отражение в воде.

– Если ты не станешь пить воду, то я должна буду вернуть тебя в рудник, – сказала Рок.

– Я здесь, чтобы сделать, то, что задумал, и возврата назад для меня нет.

Отражение не произвело на Силача большого впечатления: длинные черные волосы свисали давно нечесаными прядями до самых плеч, смуглая кожа лица, большие карие глаза, прямой нос, волевой подбородок с ямочкой посередине.

«А в реке я своего отражения не видел, – вспомнил Силач. – Почему? – и сам же ответил: – Тоже мне нашел что сравнивать: реку и Источник Памяти. Я вообще-то мог бы и получше выглядеть. Богиня будет не в восторге…»

Затем он зачерпнул ладонями воду, и попробовал, отметив про себя ее горький вкус. Из-за горечи много выпить ее было невозможно.

– Сколько надо выпить воды, что память вернулась?

– Ты выпил достаточно. А сейчас ты еще можешь уйти.

– Не уговаривай меня. Я дождусь Богиню. А ты, Рок, устраивайся поудобнее, и наслаждайся. Скоро у меня будут большие неприятности. Они тебе понравятся.

– Ну, как знаешь, – вздохнула Рок. – Ты хороший человек, Силач. Мне жаль, что мы так мало знакомы. Я ухожу потому, что не в силах смотреть, какое наказание изберет для тебя Богиня Возмездия.