Текст книги "Мутанты. Дети-волки. Книга вторая"

– Не уходи, побудь со мной немного.

– Ты точно ненормальный. Ты должен радоваться моему уходу.

– Чему радоваться? Оставляешь меня одного. Даже поговорить не с кем. И я, оказывается, очень боюсь одиночества…

Силач совершенно расстроился. Он сел на землю, и опустил голову на голени.

– Не скучай, – прошептала Рок, – надеюсь, мы больше не встретимся.

Она ушла.

А Силачу вспомнилось детство: мать, стряпающая пироги с вареньем, суровый отец, что-то мастеривший в гараже, и он сам – задиристый черноволосый мальчуган, гоняющий по двору рыжую дворнягу.

Из воспоминаний его вырвал женский властный голос:

– Ты пил из Источника без моего разрешения! Как ты посмел?

Силач поднял голову.

Перед ним на облаке, перетянутым радугой, стояла прекрасная женщина в малиновом платье с распущенными, похожими на пламя волосами. Ее карие глаза сверкали от гнева. В правой руке она держала золотой меч, направив его острие на нарушителя запрета.

Увидев Богиню, Силачом овладел страх, но он заставил себя подавить его и встал на ноги. После чего спокойно произнес:

– Мне нечем возместить вам ущерб, возьмите мою жизнь.

– Она и так в моей власти! Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Простите меня. Я лишь хотел вспомнить, кто я.

– Ты раскаиваешься в совершенном поступке?

Силач опустил глаза, и отрицательно качая головой, сказал:

– Нет, мне не в чем раскаиваться. Возможно, когда я вспомню, почему Боги рассердились на меня, я раскаюсь.

Он говорил от чистого сердца.

– Ты осмелился украсть у меня ценную вещь, – сообщила Богиня. – Вот почему я отняла твою память.

– Как я мог это сделать? Почему?

– Мотивы, побудившие совершить этот поступок, не оправдывают тебя.

И тут Силач встал на колени и взмолился:

– Прошу, не отнимайте больше мою память. Делайте со мной что хотите, но позвольте все вспомнить.

– Как тебе удалось избавиться от Рок?

Богиня все знала сама, она даже не сердилась на несчастного. Молнии, извивающиеся змеями в волосах, должны были действовать устрашающе, но вся ее злость была лишь показной. Она перестала сердиться на этого человека с тех пор, как узнала, кто пытался украсть ее драгоценность, и даже сама отдала ее, зная, чем все закончится.

– Она ушла, – тихо ответил Силач. Временами его пробирал такой страх, что тело начинало знобить, а волосы на голове шевелиться. Он не ждал ничего хорошего от этой встречи, и даже жалел, что не послушал Рок, и не убежал с места преступления. Но что сделано, то сделано…

– Она не могла уйти, – и Богиня грозно выкрикнула: – Рок!!!

Ответом был лишь яростный треск молний в безоблачном небе.

Силач боялся пошевелиться.

«Скорее бы все закончилось», – в отчаянии подумал он, прижимаясь к земле.

Внезапно гроза прекратилась, и перед ним упал пылающий оранжевый шар размером с футбольный мяч.

Силач поднял голову. Богини нигде не было.

– Что это значит? – пытался он понять, подозрительно осматриваясь по сторонам. – И что мне с этим делать?

Шар нетерпеливо подпрыгивал и шипел. Силачу захотелось быть от него как можно дальше. Он осторожно встал на ноги, и попятился. Шар скакнул к нему. Силач вздрогнул от неожиданности, но пятиться не перестал.

– Что тебе от меня надо? – забеспокоился он.

– Возьми меня… – прошипел шар.

– Взять тебя? – Силачу показалось, что он ослышался.

– Возьми меня…

– Что-то не хочется.

Он, пятясь, обошел цветник. Шар не отставал.

– Возьми меня…

– Вижу, ты не отстанешь, да? – Силач заглянул в чашу, и разочарованно вздохнул. – Воды нет… Знаешь, я хотел тебя остудить, так слегка…

Шар покатился по цветам, оставляя за собой выжженную дорожку.

– Что ты делаешь?!! – Силач поспешно отбежал от цветника. – Ох, и достанется мне из-за тебя!

И тут его вдруг осенило, он остановился и, всплеснув руками, с горечью произнес:

– Ну, конечно, я все понял! Все правильно, как еще наказать вора не лишая его жизни? Оторвать ему руки! Ты здесь для того, чтобы лишить меня рук? Хорошо, раз так должно быть, то пусть случится, – и обратился к шару: – Стой там, я сам подойду.

– Возьми меня, – настойчиво прошипел шар, завертевшись в двух шагах от Силача.

– Я не должен бояться. Это очень неприятная процедура, но ее не избежать, – уговаривал себя Силач, делая шаг вперед. – Что может быть хуже, чем жить без рук? Ну, разве что, если у тебя еще и ног нет… Но еще хуже, когда и головы тоже…

Он встал перед шаром на колени, и вздохнул:

– Это еще ничего, дальше будет хуже, – «утешал» он себя. Его руки дрожали, и никак не хотели отрываться от тела.

– Я должен взять себя в руки! – и горько усмехнулся. – Дурак, что я говорю. Это бред! Кстати, такие операции должны проводиться под наркозом. Это чудовищно! Отвратительно! – он замолчал, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, и унять вспыхнувшее в душе возмущение. Потом решительно потянулся к шару, чувствуя, как холодеют руки. – Это всего лишь шар, и никакая это не шаровая молния. Силач, ты уже кое-что вспомнил… Случайно они говорящими не бывают?

Уговаривая себя, он заставил онемевшие пальцы коснуться шипящего предмета. И тут же отдернул руки не успев понять, что они ощутили. Согрев дыханием руки, он продолжил начатое дело.

– Силач, прекращай праздновать труса. Бери и все!

Руки послушались приказа хозяина, и обхватили шар.

– Вот, ничего страшного, – с облегчением проговорил Силач. – Он даже не горячий…

Шар вдруг изменил цвет на темно-зеленый и прежде, чем Силач успел его отбросить, взорвался.

==\==

Силач очнулся лежа лицом вниз на белом мраморном полу. В одно мгновение припомнив свое страшное приключение, он вскочил и стал рассматривать свои руки. Он даже на время дар речи потерял, осознав, что по-прежнему цел и невредим. Он очень захотел кричать от радости, прыгать и танцевать, но не решился на что-то конкретное. Он так и стоял посреди огромного сверкающего зала, окруженного белыми колоннами.

– И что теперь? – осмелился спросить себя Силач. А кого еще было спрашивать, если в зале нет ни одной живой души?

Он осмотрелся. Слева располагались полукруглые ступени, ведущие из зала. С них и начал Силач свое путешествие. Он шел длинным извилистым коридором, пол которого покрывала зеленая ковровая дорожка, согревающая замершие от холодного мраморного пола ноги.

– Вообще, что я здесь делаю?

Смотреть на однотонные голубые стены было скучно. Силач шел и думал о какой-то женщине с длинными каштановыми волосами. Вокруг нее вертелась орава ребятишек, она весело смеялась, зовя его за собой, она называла его по имени. И это имя казались ему незнакомым и никак не хотело вспоминаться.

«А как зовут тебя? Я ведь знаю, но не могу вспомнить. Я очень хочу вспомнить. Странно, я не помню ни одного имени…»

Внезапно коридор кончился. Силач, как, оказалось, вернулся назад.

– Ну, ладно, – смирился он, и обратился в зал: – Если вспомните обо мне, появитесь, хорошо?

– Хо… ро… шо… – ответило ему эхо.

Вскоре Силач нашел себе занятие: он сел на самую верхнюю ступеньку, и стал вспоминать все то, чем когда-то кормила его мать. Вспомнив, как выглядели вареники, он даже почувствовал их запах, а минуту спустя смог материализовать. Потом были пироги, котлеты, и прочее. Так что о голоде на ближайшее время он мог забыть.

Насытившись, он стал вспоминать все, что знал об одежде. Немного фантазии и не осталось никакого напоминания о том, что когда-то он был рабом. Силач выглядел нарядно: ярко-красная рубаха, черные брюки, блестящие черные туфли. Даже волосы были расчесаны и подстрижены по его желанию, при помощи воображаемой бритвы и зеркальца, он легко убрал лишнюю растительность на лице. Смотреть на себя Силачу было очень приятно.

– Если бы здесь была Рок… – обратился он к своему отражению, – она сказала бы, что я к неприятностям готов.

Неожиданно рядом раздался знакомый смешок.

– Кто здесь? – Силач сразу забыл о зеркале, и оно исчезло.

– Ты не забываешь обо мне – это приятно.

– Рок, это ты?

– Это я, – старушка материализовалась. – Ты улыбаешься? Редко кто меня так встречает.

Силач был счастлив, и не мог перестать улыбаться.

– Рок, я так рад тебя видеть! На весь белый свет у меня нет ни единой живой души!

– Не преувеличивай. Ты не одинок, – и спросила: – Как дела с памятью?

– Неважно. Вспомнил лица знакомых, друзей, родителей, даже детей, правда, не знаю чьих, но вот с именами проблема. Может, я мало выпил воды из источника?

– Тогда тебе может помочь лишь Богиня.

– Это невозможно, – расстроенным голосом произнес Силач. – Она на меня очень сердита. Хочет, чтобы я раскаялся, но в чем? Ведь я даже не помню, что сделал.

– Это верно. Ты не можешь раскаяться в том, в чем не чувствуешь вины.

– Что же мне делать?

– Ждать. У нее отходчивое сердце.

– Я не хочу ждать. Я хочу ее найти! Помоги мне, Рок.

Старушка прошлась по залу, в глубокой задумчивости перебирая пальцами четки. Наконец, она прервала свое молчание:

– Тебе не надо ее искать. Она совсем близко…

– Я подозреваю это, но… – неожиданно он замолчал.

Увиденное потрясло его до глубины души. Рок – дух мести вдруг на глазах стала превращаться в Богиню. Метаморфоза происходила так быстро, что он запаниковал.

К такой встрече Силач совершенно не был готов. Глядя на величественную женщину, облаченную в белое платье, продолжающую перебирать четки, он вдруг вспомнил, чем заслужил ее праведный гнев. Но вместо того, чтобы почувствовать вину, и начать каяться, он почувствовал гнев и обиду, а слова появились сами.

– Нам нужна была помощь, но все отвернулись от нас… Я не стану оправдываться, потому что считаю себя невиновным! – ярость клокотала внутри, но Силач старался говорить спокойно. – Вы не заставите меня думать иначе!

И затем он побежал по коридору. Хотелось скрыться с глаз Богини, и выплеснуть ярость, хотелось стучать кулаками в стену, и остановить бегущие из глаз слезы.

– Остановись! – велела Богиня, но он ее не слышал.

В голове вертелась мысль, что пробыл он здесь слишком долго. Его дети и жена навсегда оказались в разных мирах, и возможно, ни их, ни друзей уже давно нет в живых.

– Я не хочу жить… – шептал он, уткнувшись лбом в холодную стену. Иногда в бессильной ярости он ударял в нее кулаком. – Шора, Шора… Прости, я не знал, что все так получится. Ты пыталась остановить меня, а я не послушался. Я не хочу жить без тебя. Ах, если бы я мог умереть, чтобы быть с тобой…

Он прижался к рядом стоящей колонне, и медленно сполз по ней на пол. Слезы вскоре высохли, но душа продолжала скорбеть.

Реги смотрел перед собой невидящим взглядом, все больше погружаясь в безысходное горе.

Появление Богини он не заметил.

– Когда кто-то попытался отнять у меня камень, дарующий силу, я была в ярости, такой же какую испытываешь ты. Мне хотелось разрушить его жизнь, уничтожить его.

– Вы разрушили мою жизнь. Неужели этого недостаточно? – не поднимая глаз проговорил Реги.

– Да, я застигла злодея на месте преступления. Я вырвала его душу из тела. Но, поняв, кто он, ярость моя растаяла. Только повернуть время назад я не могла. Я отдала тогда твоим друзьям Камень Силы, зная, что он принесет им мало пользы. Камень был украден вновь, и возвращен мне.

– Уйди, я не хочу это слышать…

– Представь, что все, что с тобой случилось лишь сон, – Богиня улыбнулась, превратив четки в веер.

Реги посмотрел на нее, не обращая внимания на внешние странности: в белом платье и венке из роз на голове она походила на невесту.

– Я не смогу так думать. Если ты не убьешь меня, это сделаю я сам.

– Не спеши. Встань и прими то, что приготовила тебе судьба.

Реги было все равно. Он встал, готовясь принять очередное испытание, будучи уверен, что оно последнее в его жизни.

Богиня раскрыла веер, и провела им по стене. Стена растаяла. Реги увидел красивый сад, в центре которого было синее озеро с двумя белыми лебедями, а на его берегу стояла женщина с кудрявыми каштановыми волосами, и с тоской смотрела на птиц.

– Шора… – взволнованно прошептал Реги. – Это Шора…

– Иди к ней.

– Опять обман…

– Иди и будь счастлив, Спаситель Миров! Я даже в гневе не могла разрушить твое счастье. В твоем страшном сне я наказывала себя, ибо Боги тоже ошибаются, но не любят признавать свои ошибки. Иди же…

Реги трудно было преодолеть стену недоверия, но образ любимой женщины помог ему решиться на отчаянный шаг.

Он шел к ней и звал по имени: «Шора, Шора…»

Но… она его почему-то не слышала. Вздохнув, женщина повернулась к Реги, и их взгляды встретились… И она прошла мимо! Она его не видела!

Вспыхнувшая было искорка надежды, окончательно потонула в безмерном горе. Поняв, что ничего изменить Он не в силах, и чувствуя, как от отчаяния разрывается сердце, Реги бросился в воду…

Вскоре теплые воды озера поглотили его тело, и когда оно достигло дна, нежно укрыли одеялом из ила и зеленых водорослей.

Глава 6
Капризы изменчивой судьбы

Шоре показалось, что кто-то ее зовет.

«Это всего лишь ветер, – подумала она, и вздохнув, отвернулась от озера. Белые лебеди, плавающие по его синей поверхности, были делом ее мыслей. Она уже не сомневалась в этом. Этот мир ей нравился, но провести в нем остаток жизни не хотелось. Ну, разве если бы Реги очнулся…

Прошло уже несколько дней с той поры, как кольцо Хранителя занесло их в Изменчивый Мир. Мир менялся. Он словно стремился исполнить все то, чего она лишилась: фиолетово-радужное небо обрело лазоревый цвет, солнце сменило свою орбиту, и катилось по нему так, как это происходит в Первом Мире, появились знакомые деревья и животные. Птицы каждое утро устраивали хороводы около храма, ожидая, когда их взору предстанет красивая, но невеселая гостья. Увидев ее, они заливались пением, и преследовали всю дорогу, пытаясь развеселить ее. И если вдруг Шора улыбалась, над ними вспыхивала радуга, и тогда счастливые птички соревновались за право занять лучшее, самое высокое место на ее разноцветных дугах.

Ветви деревьев склонялись к ней, протягивая плоды и цветы. Шора разговаривала с ними, как с детьми, гладила их листья, благодарила за плоды, а перед сном, если вдруг ей случалось проходить мимо, желала счастливых сновидений. В ответ ветер раскачивал их вершины.

А когда ей отчего-то становилось особенно грустно, и она начинала плакать, то на небе появлялись тучи, и начинал накрапывать дождь. Все вокруг затихало, лишь только капли звонко разбивались о листья деревьев.

Один раз Мир, словно рассердился на Шору, он так старался ее развеселить, а она плачет, что мелкий дождик превратился в ливень. Ливень продолжался весь день, он загнал Шору в храм. В нем она и просидела прижавшись к Реги до самого утра. После этого случая она решила не поддаваться горестным чувствам

Мир ждал ее, затаив дыхание…

Дождь давно прекратился, но солнце не спешило показаться из-за густых облаков.

Шоре тоже не хотелось покидать свое убежище, но голод давал о себе знать. Набравшись храбрости, она шагнула за порог.

Птицы не встречали ее как обычно. Они сидели нахохлившись на ветках, и казались несчастными.

– О, Мир, прости, я была так неблагодарна за твою милость. Я обещаю больше не грустить. Я буду петь песни и смеяться, – говоря это, она чувствовала, что ни смеяться, ни петь, ей совсем не хочется.

Вздохнув, она закрыла глаза, и представила, как из-за туч выходит солнце, разрезая их золотыми лучами.

И вдруг теплый лучик коснулся ее лица. Она открыла глаза.

Птицы радостно встрепенулись, и начали щебетать. А из чащи вышел благородный олень, и покачав ветвистой головой, проскакал перед храмом.

Шора подняла голову, и увидев, что тучи рассеялись, и несколько радуг веером раскинулись под солнцем, улыбнулась.

Она поняла, что Мир ее простил.

В тот же день при помощи мысли пара розовых лебедей стала белыми. Фиолетовое, похожее на чернила, озеро стало голубым, как небо, и желтая пыль на его поверхности местами превратилась в зеленую ряску, а по берегу раскинулись камыши.

Все радовало глаз, и удивляло.

«Мне нельзя грустить, – напомнила себе Шора, отходя от озера. Крик, зовущий ее, не давал покоя. – Мне померещилось. А я ведь могу создать людей… Только не хочется мне что-то никого видеть»

Она возвращалась в храм по несколько раз на дню, надеясь однажды увидеть Реги очнувшимся от каменного сна. Каждый раз лишь убеждалась, что время еще не пришло. Она старалась не думать, наступит ли оно вообще когда-нибудь, хотя не верить Хранителю, у нее не было причин.

И этот день не предвещал ничего сверх необычного. Шора шла своей обычной тропинкой к фруктовым деревьям, чтобы вкусить какой-нибудь плод, придуманный ею на днях.

Внезапно на тропинку выскочил оранжевый лопоухий зайчишка.

– Привет, – сказала Шора, наклонясь к нему, – ты откуда взялся? Таких зайцев не бывает.

Зайчонок, конечно, ничего ей не ответил. Он пару раз прыгнул по тропинке, остановился и оглянулся, навострив уши.

– Ты хочешь, чтобы я шла за тобой? – догадалась она.

Вместо него ответила, севшая на ближайшую ветку, желтая иволга. Она пропела, но как… в ее песне почудились слова: «Реги просы-па-ет-ся… Реги просы-па-ет-ся…»

Шора вздрогнула.

– У меня что-то с головой…

Зайчонок вновь проскакал вперед, и остановился.

Песню иволги перехватила синица, и спела на свой лад: «Реги жив… Реги жив… Реги жив…»

Шора ускорила шаги. Среди птичьего гомона ей вновь почудились слова. На этот раз их произнесла ласточка, зависшая над ее головой: «Чего ты ждешь? Ты знаешь, что делать. Беги, беги, беги…»

Шора побежала по тропинке, надеясь скрыться от странных голосов в тени рощи, и едва не наступила на зайчонка.

– О, прости! – вскрикнула она. – Я не нарочно.

Зайчонок поскакал вперед, как ни в чем не бывало.

Деревья зашелестели листьями, шепча: «Спе-ши, спе-ши, спе-ши…»

– Ладно, я поняла, – ответила Шора. – Я вам верю, вы не станете меня обманывать.

И она побежала. Зайчонок, точно оранжевый клубок, скакал перед ней, указывая дорогу к храму. И только у его ступеней свернул в густые заросли цветущей сирени.

Шора стремительно вбежала по ступеням. Реги продолжал находиться в прежнем положении, и сердце ее упало.

– О, Реги, – сдерживая слезы, прошептала она, обнимая его. – Мне чудятся голоса, я наверно спятила, раз поверила им, – она коснулась его лица, – но… ты уже нехолодный… Реги! Очнись, умоляю тебя!

Ресницы Реги дрогнули.

– Открой глаза, Реги, открой…

И он их открыл. Первое, что увидел Реги – это светящиеся от слез и счастья изумрудные глаза Шоры.

– Шора? – Реги был потрясен. – Это ты? Ты?

– О, Реги, конечно, это я. Богиня простила тебя, и ты вернулся ко мне. О, какое это счастье видеть тебя живым!

– Ты видишь меня и слышишь? Это невероятно. Боже… это был лишь ужасный сон…

Реги начал медленно подниматься с колен. Это было нелегко, он почти не чувствовал ног. Шора поддерживала его, помогала, не в силах остановить слезы радости.

– Шора, прости… Кто ж знал, что все так получится.

– Это все в прошлом, милый. Забудь, ведь мы снова вместе, – она всхлипнула, и крепко прижалась к мужу.

Они долго стояли, обнявшись, и молчали. Любопытные пичуги осмелились влететь в храм, чего раньше не делали, и запели на разный лад от распирающего их восторга.

– Это любопытный Мир, все время за мной шпионит, – с улыбкой заметила Шора.

– А где мы?

Шора вздохнула, и посмотрела на мужа.

– Когда ты окаменел, мне пришлось оставить наших друзей. Им надо было спешить, а мы…

– Я понимаю. Ты не хотела, чтобы я был обузой для них.

– Они никогда бы в этом не признались. Мне помог Хранитель. Он дал это кольцо, – она вытащила его из кармана, чтобы показать ему.

Колечко было простеньким, слегка розоватым, но блестящим, а по размеру годилось лишь для маленьких пальчиков супруги. Оно покоилось на ладошке Шоры, и Реги не стал противиться желанию, посмотреть на него.

Пока он рассматривал кольцо, держа его двумя пальцами, на ладошку Шоры села белая с черной шапочкой на голове чайка. Она была так смела и любопытна, что отвлекла внимание Реги от кольца.

– Тебя здесь все любят.

– Они каждое утро прилетают к храму и ждут, когда я выйду. Как в Эдеме, ей Богу!

– Представляю…

Тут чайка взмахнула крыльями, и ловко выхватив у Реги кольцо, полетела прочь из храма.

На Реги такой нахальный грабеж произвел ошеломляющее впечатление. Он смотрел вслед птице, не зная, что сказать.

Увидев его растерянность, Шора поспешила утешить.

– Кольцо не пропадет. Просто он не хочет, чтобы мы так быстро оставили его.

Реги подозрительно покосился на жену.

– О ком это ты говоришь?

– О Мире, это Изменчивый Мир! – и смеясь, поинтересовалась: – А ты о чем подумал?

– О Мире, конечно, – слукавил Реги. И рассмеявшись, подхватил Шору за талию, и принялся крутить.

– Если хочешь, мы можем остаться здесь навсегда, – шутя предложила Шора, и вдруг осеклась.

Реги заметил в ней неожиданную перемену, перестал смеяться, и поставив жену на ноги, спросил:

– Что с тобой? На тебе лица нет…

– Он может не отпустить нас… – Шора закрыла лицо руками.

Реги оглянулся. Крылатые шпионы Изменчивого Мира в панике стали вылетать из храма.

– Я верну кольцо! – заверил Реги.

– Нет, нет, – запротестовала Шора. – Ни в коем случае! Ты не должен этого делать! – и бросилась к нему, обнимая. – Пообещай, что этого не сделаешь. Я не переживу. Если с тобой что-нибудь случится…

– Хорошо, хорошо. Я не стану возвращать кольцо. Только успокойся.

– Ты обещаешь? – она с мольбой посмотрела на него.

– Клянусь.

– Даже если нам придется остаться здесь навсегда?

– Да, даже если придется, – смиренно ответил Реги.

Но оставаться в этом мире им обоим совсем не хотелось. Они с тоской думали о детях, друзьях. Как они там?

Мир не спешил развеять сомнения своих гостей, он был неустойчив, как погода Первого Мира и изменчив, как настроение капризных женщин.

– Может, ты познакомишь меня с Миром поближе? – высказал Реги свою просьбу. Загадочный Мир будоражил его воображение.

Шора взяла его за руку, и повела к выходу.

– Смотри, он опять на меня сердится, – разочарованно произнесла она, обратив внимание на затянутое тучами небо. – Ну, чем на этот раз я ему не угодила?

Реги посмотрела по сторонам, и бесстрастно констатировал:

– Это всего лишь ревность.

– Да, я тоже об этом подумала. Но мы ведь можем его убедить, что он напрасно сердится на нас.

– У тебя есть идея?

Реги ничего хорошего в голову не приходило, а у Шоры вдруг радостно заблестели глаза, и она весело проворковала:

– Милый, давай устроим пикник! Твои способности при тебе?

– Не знаю, – Реги засомневался, – но мы это скоро выясним.

Поляну для пикника нашли недалеко от храма. Тут-то Реги в полной мере проявил свои возможности: постелил скатерть, водрузил на них яства, какие подсказывала Шора, и был очень доволен, что все получилось себе на зависть.

– Ягод побольше туда положи: виноград, землянику, – советовала Шора, указывая на дальнюю часть скатерти.

– Мы же все не съедим, – удивлялся Реги, но просьбу выполнил.

– А мы и не будем все это есть, – Шора загадочно улыбнулась. – Мы позовем гостей!

Реги огляделся по сторонам. Птицы молчали, притаившись среди деревьев, с любопытством наблюдая за приготовлением к пиршеству.

– Ты случайно не птиц имеешь в виду?

– Их и не только.

Муж Шоры пожал плечами, полагая, что она знает, что делает. Вообще-то Шора не знала, как позвать к столу даже птиц, что уж там говорить об оранжевом зайчонке, и уж тем более благородном олене, но она верила – нужно лишь захотеть этого.

Шора закрыла глаза, и как можно ярче представила картинку: птиц летящих испробовать ягоды, зайчонка выскочившего из кустов на запах зелени и моркови, а главное, как величественно вышагивая, на поляне появляется олень, привлеченный… Чем же он привлечен? Что ему нравится?

Женщина открыла глаза, и засмеялась, глядя как несмело приближалась к гроздям винограда первая птица.

– Смотри, получилось!

– Не сглазь.

Реги опасался спугнуть птицу, похожую на сизого голубя с хохолком на голове. От нее зависело, прилетят ли другие крылатые гости. Птица критически осмотрела угощение. Виноград произвел на нее неизгладимое впечатление. Она что-то довольным голосом прощебетала, и уже без всякой робости приступила к еде. Ее примеру последовали остальные: птица, напоминающая фазана, с удовольствием принялась склевывать землянику, мелкие пестрые птахи принялись за зерно и крошки, а прилетевшие с озера лебеди налегли на измельченные овощи. Птиц слеталось все больше и больше.

– Получается, Реги! – радовалась Шора. – Проследи, чтобы еды было в достатке, а я постараюсь привлечь других.

Оранжевого кролика не пришлось долго упрашивать. Он бестактно расталкивая птиц, проскакал к моркови и с наслаждением вцепился в нее зубами.

Шора огляделась, пытаясь разглядеть, не прячется ли поблизости олень. Если он был где-то рядом, тот прятался хорошо.

– Что едят олени кроме травы? – спросила она мужа.

– Овощи, наверно, – и уточнил: – Еще соль любят.

– Дай мне кусок соли, пожалуйста.

Шора вытянула перед ним ладони, и дождавшись, когда появится кусок соли, встала.

– Ты куда? – Реги забеспокоился. Он четко почувствовал ее желание куда-то идти. Терять из виду Шору ему не хотелось.

– Хочу его найти, – и Шора понизала голос до шепота: – Мне кажется, здешний олень самый главный. А может, я ошибаюсь…

– Меня с собой не возьмешь?

– Он очень пугливый, а меня уже знает. Извини…

– Ничего, – не стал настаивать Реги. – Ты главное долго не задерживайся.

– Постараюсь.

И Шора бодро отправилась на поиски любимца Изменчивого Мира. Она оказалась близка к истине. Олень был его любимцем, но… вторым. Первым была она.

Поиски оказались безрезультатными. Шора обошла вокруг поляны, но даже намека на присутствие оленя не обнаружила. Остановившись под высоким деревом, женщина грустно вздохнула, и сказав: «Очень жаль», положила соль у его корней.

Она вернулась к мужу. Он без труда понял, что затея задобрить любимца Изменчивого Мира не удалась.

Между тем тучи на небе начали рассеиваться.

– Птицы довольны, – заметила Шора, садясь рядом с мужем. – И Мир тоже.

– Не расстраивайся, любовь моя, ну подумаешь, не все гости собрались. Может, тебя чем-нибудь угостить?

Она улыбнулась, прижимаясь к нему, и произнесла:

– Знаешь, о чем я мечтала, пока была одна?

– И о чем?

– Как было бы здорово сидеть так вдвоем и есть… мороженое. Глупо, да?

– Почему же? – Реги за несколько секунд материализовал два крем-брюле. – Держи… С кусочками фруктов.

Пикник продолжался до самой ночи, а может, просто ночь наступила слишком быстро. Птицы нехотя разлетелись на поиски места для ночлега, а зайчонок решил, что нет ничего лучше, чем заснуть на коленях Реги.

Глядя на звездное небо, Шора предложила:

– Давай желание загадаем.

– На падающую звезду.

– Что-то мне подсказывает, они вряд ли начнут падать.

– Значит просто на звезды.

– И чего ты больше всего хочешь?

Реги задумался, потом переспросил:

– Ты хочешь, чтобы я его вслух сказал? Вдруг не исполнится?

– Мне просто интересно, но не хочешь не говори. И я тоже не скажу.

Они замолчали, загадывая звездам свои желания.

После некоторой паузы Реги произнес:

– Если упадет звезда, значит, мы загадали одинаковые желания.

– Это было бы интересно.

Звезды загадочно подмигивали им с высоты. Ни единого знакомого созвездия на небе. Казалось, что не звезды это, а сверкающие бриллианты, приклеены кем-то на черную ткань, натянутую над миром.

Прошла минута.

– Ой, смотри, звезда падает, – радостно воскликнула Шора, напугав зайчонка. – Где?

Шора вытянула руку, и вскоре Реги увидел медленно движущуюся по небосводу желтоватую точку.

– На спутник похоже…

Они не спускали глаз с этой точки.

Зайчонок забеспокоился и вскоре решил уйти от людей в более спокойное местечко. Реги и Шора его отсутствие даже не заметили.

Между тем летящий объект начал увеличивать скорость.

– Получается, наши желания совпадают! Что ты загадал?

– Какая ты нетерпеливая, – рассмеялся Реги. – Ну, так и быть скажу: я попросил звезды помочь нам вернуться к друзьям, и найти наших детей.

– Какой же ты молодец, Реги! – Шора от радости принялась его целовать.

– Тихо, тихо… – Реги нехотя сопротивлялся. – Теперь ты должна сказать свое желание.

– У меня точно такое же. Я не шучу.

– Замечательно! Осталось за малым: чтобы оно исполнилось.

Шора посмотрела на падающую звезду.

– Тебе не кажется, что она собирается упасть на эту поляну?

– Если так то, я впервые в жизни увижу настоящий метеорит.

Дальнейшие события развивались стремительно. Объект достигнув размеров футбольного мяча, со свистом рассекая воздух, пронесся над головой супругов, и врезавшись в землю, рассыпался миллиардами огненных частиц. Искры потухли в воздухе, лишь что-то маленькое, лежавшее на обугленной траве, продолжало светиться.

Шора и Реги удивленно переглянулись, затем не сговариваясь, направились к месту падения метеорита.

Реги склонился над светящимся предметом.

– Что это? – спросила Шора.

– Не знаю, – он потянулся к нему.

Шора беспокойно зашептала:

– Не надо, не трогай. Вдруг это опасно.

Но Реги рискнул. Он осторожно поднял предмет, отряхнул его от земли, и радостно воскликнул:

– Смотри, это же кольцо!

– И правда! О, Реги, он вернул нам кольцо! Он разрешает нам уйти!

– Тогда нам надо уйти, пока он не передумал.

«Не обижайся на нас Изменчивый мир, – попросила мысленно Шора, – мы должны тебя покинуть. Спасибо за все, что ты делал, стараясь превратить мою жизнь в сказку. У тебя все здорово получалось! – она прижалась к мужу, наблюдая, как он в раздумье рассматривает кольцо, не торопясь надевать на палец. – Спасибо и прощай!»

Реги обнял жену и надел ей кольцо на средний палец. Мир вокруг них начал превращаться в туман. Все светлее и светлее становилось на поляне, словно внезапно наступил день.

Только свет внезапно исчез, поляна вновь погрузилась в темноту. Мир вздохнул, разорвав тишину резким шорохом листьев, и затих умиротворенно.

Благородный олень бесшумно вышел из чащи леса, и остановился. До него донесся запах странного двуного существа. Он видел его однажды возле белого храма, утром, когда кончился долгий ливень. Оно было необычным, но ничего тревожного в себе не таило.

Из любопытства олень прошел по следам женщины, и замер у дерева, где Шора оставила кусок соли. Он склонил голову к корням, глубоко принюхался. Соль он обнаружил быстро, а отказываться от удовольствия было не в его привычках.

==\==

Моншер, сидя на корточках, тянул руки к камню, оставленному Богиней Возмездия, как вдруг увидел впереди за камнем две пары ног. Причем одна, в черных явно мужских сапогах, а другая в коричневых – женских. Они возникли так внезапно, что Моншер вздрогнул, отдергивая руки от камня, и поднял вверх глаза.

– Так, так, – с укором вымолвил Реги, – решили идти на праздник без нас.

– Реги! – первой пришла в себя от изумления Карен. – Шора!

– Карен! – отозвалась Шора, и бросилась в ее объятия.