Текст книги "Вне закона"

Глава 21
Тревога

Как это ни удивительно, но на него никто не обратил внимания. Охранники продолжали спокойно играть в покер, Том Дэниельс с повязанными руками следил за их игрой, Черри ровным голосом читала раненому брату журнал.

Дверь за вошедшим в кухню Ларри с громким стуком захлопнулась.

Охранники настолько были уверены в своей безопасности, что не поняли, откуда донесся этот звук.

– Эй, Чак, ты что, полено в печку подбросил? – не отрывая глаз от карт, спросил один из охранников.

Не получив ответа, он повернулся лицом к двери, увидел Линмауса и, открыв от изумления рот, молча поднял обе руки. Остальные игроки тоже посмотрели на дверь и, словно по команде, повторили движение товарища. Черри поднялась со стула и застыла возле кушетки с раненым Лью. И только Том издал звук, в котором прозвучали и радость и удивление.

Первым заговорил старший группы.

– Этого следовало ожидать. И тюрьма его не удержала! – с отвращением воскликнул он. – За чем ты пришел?

– За разъяснениями, – пояснил Ларри, – и я их получил. Черри, возьми нож и освободи Тому руки.

Девушка тотчас достала из кармана маленький перочинный ножик. Ларри был поражен, что, увидев его, она от неожиданности даже не вскрикнула. О, как ей удавалось владеть собой! Держа под прицелом четверых охранников, Линмаус краем глаза наблюдал за ее действиями. Черри тем временем, затаив улыбку на плотно сжатых губах, молча стала перерезать веревку на руках брата. Она была предельно спокойна, словно находилась не в доме, полном огнестрельного оружия и где пахло смертью, а на лужайке для игр.

– Отбери у них оружие, – кивнув на охранников, велел Ларри Тому.

Том забрал у четверых подручных шерифа их огнестрельное оружие, сложил его у печки, затем поднял с пола свой широкий ремень с кобурой, в которой лежал кольт, и застегнул его на талии.

– С оружием обращаться умеешь? – спросил бандит девушку.

– Умею, и довольно неплохо, – с гордостью ответила она.

– Дай Лью кольт, а себе возьми револьвер 38-го калибра. Если кто-то из этих ребят попытается тебя обезоружить, стреляй не задумываясь. И не в воздух. Поняла? Мало ли что может прийти им в голову. Пошли, Том, заберем их лошадей.

Обезоружить двух часовых, сидевших у высокого амбара, в котором стояли лошади, оказалось гораздо проще, чем освободить Дэниельсов. Они могли ожидать, что нападение произойдет откуда угодно, только не со стороны дома Кинга, в котором находились их товарищи.

Чак со своим приятелем настолько были ошеломлены неожиданным появлением вооруженных кольтами Линмауса и Тома, что тут же подняли руки. Пока Ларри держал их под прицелом, Дэниельс прошел в амбар и вывел из него трех лошадей, принадлежавших ему, брату и сестре. Времени, чтобы подготовить их к поездке, ушло немного. Часовых, прислонив спинами друг к другу, крепко связали, использовав для этого пару свободных уздечек. Вернувшись в дом, они увидели, что Черри сидит на стуле задом наперед и, положив дуло револьвера на его спинку, держит под прицелом своих похитителей.

– Лью, эти четверо ничего плохого тебе не сделают, – пояснил Линмаус. – Останешься здесь, пока Черри и Том не вернутся с носилками. Скоро ты будешь лежать уже в гостинице.

– Ларри, у меня нет морального права обременять тебя. Я же сам заварил эту кашу, но поверь, старина, я, Том и Черри поклялись помочь тебе!

– Одумайся, Дэниельс, – вмешался в разговор старший из людей шерифа. – Отныне вы становитесь сообщниками осужденного. За это вы ответите перед законом!

– Перед законом? – возмутился Линмаус. – Здесь в Крукт-Хорне сплошное беззаконие. Правды добиться можно только в столице. И я ее добьюсь. И тогда Цыпленок Энтони лишится своего места, судью прогонят, а вам за кражу людей присудят, как минимум, лет по пять. Ну что, такая перспектива вас вдохновляет?!

Реальная возможность получить солидный срок пособникам шерифа, нарушившего закон, явно не понравилась. Похоже, что от слов Линмауса, у них по спинам пробежали мурашки. Один из парней, нетерпеливо поерзав на стуле, выкрикнул плаксивым голосом:

– Предупреждал вас! Не я ли говорил вам, что захват Тома и Черри незаконный? Теперь у нас будет время задуматься над тем, что мы натворили. За решеткой! Какие же мы все-таки дураки!

Ни один из его напарников ему не возразил, а Лью, лежавший на кушетке, глядя на них, со смехом произнес:

– Собирались этапировать Линмауса в окружную тюрьму? Теперь по этапу сами пойдете! А ты, Ларри, отправляйся по своим делам. Со мной здесь ничего не случится. Понимаю, я этого не заслужил, но мне очень бы хотелось… – Лью умолк. Было видно, что он колеблется.

– Что? – спросил его Линмаус.

– Пожать твою руку, – договорил тот.

Ларри пересек кухню, подошел к раненому и взял его горячую ладонь в свою. Внезапно глаза Дэниельса радостно заблестели, и он быстро заговорил:

– Ларри, я приехал в Крукт-Хорн, чтобы заработать на тебе славу. Я был дураком, подонком, но ты дал мне шанс снова стать человеком, и я им воспользуюсь. Я хочу быть… хочу быть… похожим на тебя, потому что ты – настоящий парень!

Лью говорил поспешно, под влиянием нахлынувших на него чувств, но Ларри неожиданно ощутил себя старцем, совершившим на своем веку много грехов. Он покачал головой и улыбнулся.

– Ты хорош такой, какой есть, – заверил он юношу. – Умение стрелять – не самое лучшее дело для мужчин. Будешь жить, полагаясь только на револьвер, ощутишь себя как в аду. В этом я убедился. Ну, пока и удачи тебе!

Распрощавшись с Лью, Линмаус, Черри и Том вышли из дому.

Четверо людей шерифа были настолько напуганы возможным возмездием за совершенное ими преступление, что уже и не помышляли о сопротивлении, так что оставшемуся с ними наедине Лью Дэниельсу вряд ли требовалось оружие. Единственно, чего они хотели, так это как можно дальше дистанцироваться от незаконных действий, предпринятых ими по просьбе Цыпленка Энтони. Только теперь со всей ясностью они поняли, что, встав на защиту «закона» Дикого Запада, им придется отвечать. Испуганно переглядываясь и бросая настороженные взгляды на раненого Лью, похитители Дэниельсов прислушивались к лошадиному топоту, доносящемуся с улицы.

Оседлав коней, Линмаус, Черри и Том с окраины городка направились к его центру. Стараясь оставаться незамеченными, они ехали по тропинке, проложенной между высокими деревьями.

– Том, проводишь Черри в гостиницу, а я с вами здесь распрощаюсь, – распорядился Линмаус.

– Том, если оставишь его одного, ты мне больше не брат, – запротестовала девушка. – Ты станешь предателем!

– Я оставлю Ларри? – воскликнул Том. – Да я этого и за миллион долларов не сделаю!

– Ты решил ехать со мной? – удивился Линмаус. – Ты сошел с ума! Оставить Черри одну в этом городе, где…

– В Крукт-Хорне я буду в полной безопасности. Как в могиле! – с жаром произнесла Черри.

– Но еще раненый Лью…

– Те четверо ничего ему не сделают, – уверенно заявила девушка. – Ларри, после того, как ты их припугнул, у них был такой жалкий вид!

– Но брать тебя с собой, Том, мне вовсе не хочется, – сказал Линмаус. – Я же вне закона… а кроме того…

– Не волнуйся. С Лью ничего не случится. Рана его не опасна, – уверенным голосом отозвался Том. – Никто из Дэниельсов еще никогда не предавал друзей. Оставить тебя, Ларри? Да ни за что на свете!

– Неужели ты ничего не понимаешь? – возмутился Линмаус. – Если ты поедешь со мной, то станешь для них таким же, как я. А я отныне для жителей Крукт-Хорна еще большая кость в горле, чем прежде! Им нужна моя голова, и они сделают все, чтобы ее заполучить. Я не могу взять тебя с собой!

– Нет, я все равно поеду, – невозмутимо произнес Том. – Буду с тобой до тех пор, пока ты не вернешь Фортуну и не ускачешь на ней. От меня, может, и не много пользы, но я все же смогу тебя подстраховать. Если попадем в засаду, буду сражаться до последней капли крови. – Он проговорил все это очень уверенно, как человек, до конца обдумавший свой поступок и не усмотревший в нем ничего особенного.

– Том правда будет сражаться до конца! – поддержала брата Черри. – В противном случае он не Дэниельс! И Лью, как только сможет сесть на лошадь, к вам присоединится. А это будет уже скоро. Если мои братья погибнут, Ларри, то их место рядом с тобой займет наш отец. А если и он погибнет, то на смену ему приду я. По крайней мере смогу сварить тебе кофе или предупредить об опасности.

– Да, Ларри, так оно и будет, – заверил Том прежде, чем Линмаус успел возразить девушке. – Ты спас жизнь нашему брату, из-за чего сам угодил в тюрьму. Тебя поставили вне закона, и теперь тебе грозит собачья жизнь. И в этом вина Лью, который повел себя как дурак. Отныне жизнь каждого члена семьи Дэниельс принадлежит тебе, Ларри!

А Том, хоть и младший из братьев, слов на ветер никогда не бросал. Впрочем, его сестра тоже. Линмаус был поражен.

Что ни говори, а компания Тома ему была приятна. Будет, по крайней мере, с кем переброситься словцом, но самопожертвования этого молодого, с открытой душой парня Ларри принять не мог. В то же время он понимал, что помощь, настойчиво предложенную Томом от чистого сердца, отвергать нельзя. Это обидело бы Дэниельсов.

Линмаус на мгновение задумался о своем недавнем прошлом, которое показалось ему чем-то далеким и почти нереальным. И наконец, принял окончательное решение. Мог ли он нанести обиду семье, готовой умереть за него? Конечно же нет.

Но прежде чем Ларри успел открыть рот, из центра города до них донесся колокольный звон. Удары колокола были такими частыми, словно звонивший собирался оторвать у него язык. Периодически звон смолкал, видимо, звонарь уставал, а потом возобновлялся с новой силой.

– Это сигнал тревоги! – воскликнула Черри. – Они обнаружили твой побег, Ларри, и теперь поднимают на ноги весь городок. Нам надо спешить. У них в Крукт-Хорне отличные скакуны. Они не побоятся загнать их до смерти, лишь бы тебя поймать, Ларри!

– Меня еще до рассвета можно поймать, но только в том случае, если подо мной не будет моей Фортуны. Так что первым делом мне нужно нагрянуть к шерифу!

Коротким взмахом руки Линмаус попрощался с Черри, пришпорил лошадь, ту самую, на которой в Крукт-Хорн приехал Лью Дэниельс, и пустил ее в быстрый галоп.

Он мчался во весь опор к дому Цыпленка Энтони и слышал за своей спиной топот копыт лошади Тома.

К тому месту, откуда открывался вид на дом шерифа, они прискакали уже бок о бок. В одном окне горел приглушенный свет. Затем он стал ярче, то ли от керосиновой лампы, то ли от яркого переносного фонаря.

Вскоре свет погас и вновь загорелся в соседнем окне. Хлопнула входная дверь, на пороге появился шериф. Спустившись по ступенькам, он направился к конюшне. За ним от фонаря, который он держал перед собой, по земле длинным шлейфом тянулась черная тень.

Глава 22
Шериф велел стрелять

Дом шерифа стоял особняком от основных жилых зданий Крукт-Хорна. Поэтому его окружали поля, по краям которых высились стройные тополя да росшие вдоль протекавшего рядом ручья ивы. Ручей зимой замерзал, но сейчас он тонкой змейкой бежал по камням, образуя на своем пути мелкие водоемчики.

– Оставайся здесь, – велел Линмаус Тому, – а я пойду посмотрю, что там творится.

– Нет, я пойду с тобой, – возразил юноша.

Ларри недовольно посмотрел на него.

– Ты молодой глупец. Неужели не понимаешь, чем это может кончиться? Тюремным заключением или даже смертным приговором. Вот так-то.

Но «молодой глупец», словно упрямый мул, решительно помотал головой.

– Если нам висеть на одной виселице, то я, Ларри, согласен.

Линмаус не стал больше спорить, а только про себя выругался.

Под покровом ночи они незаметно подъехали к изгороди, тянувшейся вдоль дороги, остановились под плотно растущими густыми тополями и слезли с лошадей. И тут со стороны дома послышался скрип открывающейся двери.

– Цыпленок! Цыпленок! – раздался в темноте пронзительный женский окрик.

– Что? – донесся приглушенный стенами конюшни голос шерифа.

– Неужели ты не мог накинуть на себя хотя бы фланелевую рубашку?! – провизжала миссис Энтони. – В такую холодную ночь легко подхватить воспаление легких. Никогда еще не видела таких глупцов!

Из конюшни послышалось невнятное бормотание.

А Линмаус тем временем перелез через изгородь и, крадучись, направился вдоль ручья прямо к конюшне. Том последовал его примеру. На небе светили удивительно яркие звезды, но густые кроны ивняка служили обоим надежным прикрытием.

Линмаус внезапно остановился и коснулся рукой плеча Тома.

– Послушай, возвращайся назад и присмотри за лошадьми. Будешь прикрывать нам отход!

– Нет, останусь с тобой, – возразил молодой Дэниельс. – Учти, я отлично бегаю.

Времени на споры не оставалось, так что Ларри не стал переубеждать упрямого юношу, а поспешил к маячившему впереди строению. Едва он достиг его ворот, как из конюшни послышался топот копыт, и вскоре оттуда на площадку, освещенную ярким светом звезд, выехал шериф.

Он был верхом на стройной, но крепкой лошади, высоко поднимавшей ноги, и с гордо посаженной головой. Линмаус с болью в сердце опознал в ней свою Фортуну.

– Стой, шериф! – негромко воскликнул он.

Энтони дернулся в седле и тупо уставился на поблескивающий в свете звезд револьвер Ларри. Затем, оправившись от оцепенения, громко произнес:

– Ну и напугал же ты меня, Линмаус! Я думал…

Но его слова были прерваны звоном колокола. На этот раз звонарь дергал за его веревку с еще большим остервенением.

«Что же они еще обнаружили? – мелькнуло в голове Ларри. Может, те двое бродяг тоже сбежали и теперь на их поиски потребовались дополнительные силы? Очень даже возможно. В таком городке, как Крукт-Хорн, где плюют на закон, с местными жителями не очень-то и церемонятся».

– Ну-ка, слезай, Цыпленок! Да не с той, а с другой стороны, – приказал он.

– Цыпленок! Цыпленок! – раздался из дома крик миссис Энтони.

– Я здесь! – откликнулся шериф.

– Ты оставил в доме свою трубку. Ты же с ней никогда не расстаешься. Я тебе табак в нее набила.

– Хорошо! – радостно прокричал жене Энтони и слез с Фортуны со стороны Линмауса.

Лошадь, почувствовав свободу, бросилась к своему хозяину, но тот взмахом левой руки отогнал ее в сторону. В правой он держал револьвер, по-прежнему направляя его на шерифа.

– Да, я не учел, что решетки нашей тюрьмы для тебя не преграда, – удивительно спокойным голосом сказал Энтони. – И это несмотря на прочную сталь и вооруженного надзирателя?

– Как видишь, – улыбнулся Линмаус. – Несмотря на прочную сталь и твою самоуверенность, Энтони!

– Ай, ай! – воскликнул шериф. – Что за тон!

– А что? – огрызнулся Ларри. – Каким тоном прикажешь с тобой разговаривать?

– Я, Линмаус, расчитывал на более спокойный. Ты не первый раз попадаешь в тюрьму и не впервые из нее бежишь.

– Но на этот раз я попал в нее в нарушение всяких законов.

– Тогда тебе сильно повезло. А что ты имеешь в виду под словами «нарушение всяких законов»?

– А то ты, Энтони, сам не знаешь?

– Нет.

– А задержание Дэниельсов, чтобы те не смогли свидетельствовать в суде в мою пользу?

– Ха! Похоже, ты уже до многого докопался, – по-прежнему спокойно произнес шериф.

– А как же! И за арест и за подлог ты мне заплатишь.

– У меня при себе, если я не ошибаюсь, всего семь долларов и пятьдесят пять центов, – продолжая оставаться удивительно спокойным, ответил Энтони. – Тебя такая сумма устроит? Я потом спишу ее на служебные расходы.

– Отойди-ка, Энтони, на три шага назад, – приказал ему Ларри. – Сейчас посмотрим, чья возьмет.

– О! – удивился шериф. – Ты что, вызываешь меня на дуэль?

– Да, это будет дуэль.

– А твой дружок, когда я потянусь за револьвером, выстрелит мне в спину?

– Ты, подонок… – начал было Том Дэниельс, но шериф не дал ему договорить.

– О! – радостно воскликнул он. – Я уже где-то слышал этот голос. Линмаус, кого это ты привел с собой?

– Отойди назад и вообще скройся! – гаркнул на парня Ларри.

– Не отойду и не скроюсь! – возразил Том. – Стреляться с ним должен я. Это по его распоряжению я с братом и сестрой насильно удерживался в доме Кинга. Этого я ему…

– Заткнись! – крикнул ему Линмаус. – Тебя же…

– А, так это Том! – промолвил шериф. – Один из братьев Дэниельс.

– И ты считаешь, что он может выстрелить тебе в спину? – гневно спросил Ларри.

– Нет, никогда. Дэниельсы на это не способны. Кто-кто, а я-то их хорошо знаю. Честней этих ребят в округе не сыщешь!

– Тогда не теряй времени, Энтони, отойди на три шага назад и будь готов выхватить свой револьвер.

– Никуда я отходить не буду.

– Не будешь?

– Даже шага не сделаю.

– И стреляться не будешь?

– Не подумаю!

– О твоей трусости узнают все. Уж я-то постараюсь, чтобы узнали! Я никогда не стал бы в тебя стрелять, Энтони, но ты узнал, что со мной Том Дэниельс, поэтому должен умереть!

– Что ж, отлично. Тогда стреляй, – невозмутимо буркнул шериф и глубоко засунул обе руки в карманы брюк. Обведя спокойным взглядом молодых ребят, он принялся беззаботно насвистывать себе под нос.

– Тогда ты самый последний трус! – взревел Линмаус.

– Просто я достаточно разумный человек, и больше ничего, – спокойно пояснил Энтони. – У меня жена и ребенок, о которых надо заботиться, и жители, которые ждут от меня помощи. Так неужели ты думаешь, что я стану с тобой стреляться только ради того, чтобы тебя ублажить?

– Я предложил тебе честный поединок, шериф! Ты что, думаешь, что я тебя обману?

– Нет, нет, Линмаус, я так не думаю. Точно знаю, что ты меня подстрелишь, как только я возьмусь за оружие. Поэтому и не собираюсь с тобой стреляться.

– Тогда я тебя хладнокровно пристрелю! – дрожащим от негодования голосом воскликнул Ларри.

– Может, и в самом деле пристрелишь, но я в этом не совсем уверен, – медленно проговорил Цыпленок Энтони. – Если я схвачусь за револьвер, то тогда никаких шансов у меня не останется. Я же, Ларри, не ты, который поднаторел на дуэлях!

– А почему я не могу пристрелить его просто так? – задумчиво спросил сам себя Линмаус… и тут же услышал ответ на свой вопрос из уст шерифа:

– Потому что ты никогда не опустишься до уровня обыкновенного убийцы. Хлад-но-кров-но-го. Но ты им все равно скоро станешь. Ты уже на пути к этому. Знаем мы этих галаадов[2]2
  Галаад – персонаж из средневековой пьесы Мэллори о короле Артуре и рыцарях «Круглого стола»; образно – благородный, бескорыстный человек.


[Закрыть] и ланселотов! Правда, они носили рыцарские доспехи, но кончили все равно плохо. Через несколько месяцев то же самое будет и с тобой.

– Со мной? – процедил Линмаус сквозь зубы.

– Да. Ты же взломщик сейфов, убийца и налетчик. Смертный приговор по тебе плачет!

Линмаус выпрямился.

– Хочу, даже должен тебя убить, но не могу, – со вздохом сожаления признался он. – Ты когда-то уже перевозил меня в окружную тюрьму, а в тюрьму Крукт-Хорна отправил по надуманному обвинению. Сделал все так, чтобы меня осудили, – захватил свидетелей, которые, выступи они в суде, дали бы показания в мою пользу. Но я все равно не могу сделать так, чтобы ты получил по заслугам.

– Нет, Ларри, никогда не поверю, что ты такой благородный.

– А если я оставлю тебя живым, ты снова соберешь толпу добровольцев и станешь за мной гоняться?

– А почему нет?

– Почему нет? Да для тебя, Энтони, арест людей превратился в забаву.

– Думаешь, ловить преступников для меня забава? Нет, это моя работа. Тяжелая, грязная и опасная работа. И то, что я должен сделать, я обязательно сделаю. Спроси лучше дворника, подметать улицы для него забава или работа?

Откровенность шерифа настолько озадачила Линмауса, что он не нашелся, что ему возразить. Даже отступил на пару шагов назад.

– Просто удивительно, как ты уверен в своей правоте, Энтони! – наконец высказал свое удивление.

– Я знаю, что прав. Когда-нибудь и ты это поймешь, если только Джей Кресс тебя не пристрелит.

– Эй, Цыпленок! Слышишь меня? – вновь закричала из дома жена шерифа.

– Слышу. Сейчас приду и заберу у тебя мою трубку с табаком, – отозвался Энтони, развернулся и зашагал к дому.

Глава 23
План Джея Кресса

На следующее утро в Крукт-Хорне объявился Джей Кресс, и не один.

В городок он приехал не просто так, а по делу, и не по одному, а сразу по двум. Надо сказать, что Джей, спасаясь от гнева посрамленного им Линмауса, мог бы скрыться где-нибудь очень далеко от этих мест, но он вернулся именно сюда, потому что в Крукт-Хорне оставался опасный для него противник, который мог бы достать его где угодно. Другой причиной его возвращения была Черри Дэниельс. Он все еще слепо верил в то, что после свержения легендарного Линмауса с пьедестала героя, девушка забудет о Ларри и обратит внимание на него.

Однако Джей понимал, что в одиночку с грозным противником, каким для него являлся Линмаус, тягаться невозможно. Поэтому набрал себе в помощники крутых ребят и в надежде рассправиться с Ларри привез их в Крукт-Хорн. Группа поддержки Кресса была небольшой, но внушительной по составу – все, как один, из числа отъявленных головорезов.

Приехав в городок, он первым делом направился в «Мерчантс-Лоан энд Траст». Со стороны могло бы показаться странным, что местом своего первого визита Кресс выбрал банк, но именно со встречи с его директором он и собирался начать реализовывать свой план.

Войдя в помещение банка, Джей Кресс заявил, что хочет переговорить с мистером Оливером. Его попросили немного подождать. Служащие отнеслись к нему с превеликим уважением, и вообще после его победы над Линмаусом все в округе стали перед ним заискивать. Он, правда, пока не добился расположения к себе Черри Дэниельс, а именно на него Джей как раз и рассчитывал, уговорив Ларри разыграть спектакль, но такое отношение окружающих приятно щекотало его самолюбие.

Те, кто когда-то называли Кресса карточным шулером, а их насчитывалось не менее двух десятков человек, теперь при встрече с ним любезно улыбались. А это были довольно солидные люди, пользующиеся уважением остальных жителей округа. Если уж говорить начистоту, то Джей состоял не только из одних пороков. Многим нравилось, что он не болтлив, имеет сдержанные манеры, говорит низким спокойным голосом, кроме того, редко высказывает свое мнение о других. Слушая забавные истории, Джей всегда так искренне и заразительно смеялся, что рассказчику это доставляло истинное удовольствие. С такими качествами и неожиданной храбростью, проявленной в стычке с Линмаусом, он мог бы быстро завоевать популярность у жителей Дикого Запада, как мужчин, так и женщин, легко приходящих в восторг от сюрпризов, которые преподносят хорошо знакомые им люди. Сила, мужество и величие духа – всегда почитаемы в народе, а человек, неожиданно проявивший их, заслуживает двойного восхищения.

Жители округа были просто потрясены победой Джея Кресса над знаменитым Линмаусом. Насколько удивительной была эта победа, настолько и приятной для всех. Подумать только, какая-то серая, ничем не приметная с виду мышка и вдруг низвергла с пьедестала молодого, красивого и сильного Линмауса! Где-нибудь в других краях такое никогда не произошло бы, но здесь, на Диком Западе, где верили в мужество тихого скромного человека, случалось, и не раз.

Отныне Ларри Линмаус утратил свое величие, а в лучах его славы купался другой. Особенно в Крессе привлекало то, что он ни перед кем не хвастался этой победой, своим умением метко стрелять из револьвера. О том, что произошло у него с Линмаусом тогда в салуне, он сам никому не рассказывал, и люди нашли этому объяснение – если много говорить о неприятных вещах, то можно их, в конце концов, и накликать.

Казалось, теперь ничто не могло восстановить репутацию поверженного героя. Линмаус оказался подобен стальной цепи, у которой треснуло одно звено. В него уже никто не верил. Кроме того, неприязнь к нему у многих была вызвана его заносчивым поведением на веранде гостиницы. Да как это тот, кому недавно утерли нос, мог так грубо говорить с ними? Но вот Линмаус сбежал из тюрьмы, а эти Дэниельсы заявили, что пожалуются на плохое с ними обращение, и пообещали отправить за нарушение закона судью, шерифа и присяжных заседателей в тюрьму. Все эти угрозы воспринимались жителями Крукт-Хорна с изрядной долей скептицизма. Мужская половина городка просто недоуменно пожимала плечами и поднимала брови. Они свято верили в судью Бора, который, по их мнению, был хорошим и честным человеком. То же самое они могли сказать и о шерифе. Если обыватели и видели, что Энтони поступил не совсем обычно, то это вовсе не означает, что он преступает закон.

Не особо задумываясь над тем, что же произошло на самом деле, жители Крукт-Хорна провозгласили Джея Кресса героем, Линмауса назвали трусом, а шерифа – образцовым служителем порядка.

Вот такое мнение сложилось у горожан на тот момент, когда Джей Кресс неожиданно появился в Крукт-Хорне и прямиком направился в банк. Там его вежливо попросили немного подождать. Пока Джей сидел в ожидании встречи с Уильямом Оливером, он увидел выходящую из кабинета президента Кейт. Кресс тотчас соскочил со стула и спрятался в темном углу комнаты ожидания. Ни для кого не было секретом, что Кейт Оливер когда-то любила великого Линмауса, и все прекрасно знали, что их свадьба расстроилась. Такую новость утаить от людей было невозможно.

Джей заметил, что девушка была необычайно бледна, под глазами у нее появились темные круги, а миловидное личико приобрело страдальческое выражение. В этот момент она напоминала обиженного ребенка и глубоко страдающую женщину одновременно. Крессу, несмотря на все его старания, не удалось остаться незамеченным. Правда, Кейт Оливер посмотрела на него таким отсутствующим взглядом, что, вероятно, так и не поняла, кто перед ней. Но Кресс прочел в ее глазах печаль, и от этого даже его холодное, как у змеи, сердце защемило. Ничто в жизни еще не трогало Джея так, как выражение глаз этой убитой горем девушки.

Кейт вышла из здания банка, а его позвали в кабинет мистера Оливера.

Войдя к президенту, Кресс понял, что тот тоже расстроен, и сразу же догадался, о чем он думает. Поэтому тут же решил брать быка за рога.

– Линмаус… – начал Джей и увидел, что произнесенное им имя вызвало резкую реакцию мистера Оливера.

Банкир откинулся на спинку кресла и побагровел. Даже, похоже, задрожал. «Этот человек переменился так же сильно, как и репутация Линмауса», – подумал Джей.

– Линмаус, – повторил он, – снова орудует в окрестностях Крукт-Хорна.

– Почему вы так решили? – спросил банкир.

– За последние несколько дней произошло уже три разбоя. Те, кто подвергся ограблению, говорят, что у нападавшего на них железная хватка. Все указывает на Линмауса. В разбоях участвовали двое. Одним из них наверняка был он, а вторым – молодой Том Дэниельс. Кроме того, грабители совершили налет на несколько усадеб. Вот, например, ворвались в дом Фила Нейлора и унесли добычу на сумму около восьми тысяч долларов – деньги, кое-какое имущество и старинные фамильные драгоценности. Вы конечно же слышали об этих ограблениях, мистер Оливер?

– Два разбоя были совершены с особой жестокостью. Есть жертвы. Те, кто промышляет в окрестностях нашего городка, циничные убийцы, а Линмаус, совершая свои преступления, никого не убивает, – напомнил банкир.

– Он теперь изменился, – мягко возразил карточный шулер.

Президент банка еще больше покраснел, словно это замечание Кресса относилось не к бандиту, а к нему лично.

– Возможно, и так, – быстро отозвался он. – Во всяком случае, все в Крукт-Хорне знают Линмауса как самого опытного грабителя.

– Прекрасно. Тогда жители будут на моей стороне, – радостно объявил Джей.

– В каком это смысле, Кресс?

– Понимаете, мне грозит смертельная опасность. От Линмауса.

Уильям Оливер чуть было не улыбнулся, но тупая боль пронзила ему грудь.

– Ну, думаю, вы, мистер Кресс, сможете себя защитить.

Карточный шулер воспринял это замечание без улыбки. Как бы в застенчивости он взмахнул рукой, будто хотел откреститься от той молвы, которая стала ходить за ним после его победы над Линмаусом.

– У меня есть все основания считать, что Линмаус жаждет моей смерти. А я знаю – своего шанса он никогда не упустит. Это я вам точно говорю.

Банкир кивнул. Ему нравилось, с какой прямотой разговаривает с ним собеседник. Джей, ставший в глазах окружающих его людей настоящим героем, не скрывал от него, что боится. Это подкупало.

– В Крукт-Хорне его тоже все боятся, – с такой же прямотой ответил мистер Оливер.

– И вы сами тоже должны его бояться, мистер Оливер. Линмаусу ничего не стоит проникнуть в город и ограбить банк.

– Да, и я его опасаюсь, – признался банкир. – Он может взять любой магазин с наличностью, ювелирную лавку – словом, все, где имеются хоть какие-то ценности, которые можно унести с собой.

– Уверен, Линмаус не остановится ни перед чем, – подтвердил Джей Кресс. – Он хитер как лиса и быстр как сокол. Ему не страшны никакие запоры. Поэтому-то я и рад, что в страхе перед ним не одинок. Уверен, я найду поддержку у горожан. Не хочу из-за банды Линмауса скитаться по стране, как бродячая собака…

– А вы думаете, у него банда?

– Основания так думать есть, – подтвердил Кресс. – Пока их только двое, я должен… – Он преднамеренно ненадолго умолк. Ему хотелось дать понять Уильяму Оливеру, что, пока у Линмауса только один напарник, он, Джей, ничего не боится и в то же время не хотел показаться хвастуном. Затем быстро продолжил: – Конечно, у нас есть шериф. Надежный. Таких, как Цыпленок Энтони, еще поискать. Кто-кто, а он не станет ждать, когда произойдет убийство. Это известно каждому, но я почувствовал бы себя в большей безопасности, да и в городе стало бы спокойнее, если бы мне удалось организовать небольшую группу из приличных стрелков. Ну что-то вроде группы помощников шерифа.

– Неплохая идея, – мрачно буркнул мистер Оливер.

– Значит, одобрили? – с нескрываемой радостью уточнил шулер. – Четверо таких людей у меня уже есть.

– Кто такие?

– Один из них Джад Огден.

– Тот, кто украл лошадь Чихуахуа?

– Да, он. Второй – Гаррисон Райли.

– Парень, убивший Бена Чиппера?

– Точно. Третий – Сэм Дин Деревянная Нога.

– Это тот одноногий вооруженный бандит?

– Да. И последний из этой группы – Счастливчик Джо.

– Которого судили в Денвере за убийство Клаусона?

– Правильно.

– Кресс, о более гнусных подонках, чем эта четверка, я не слышал!

– Да, но они такие отважные, что их и двоих хватило бы, чтобы убить Линмауса.

– Убить? – воскликнул банкир, затем задумчиво покачал головой, достал носовой платок и вытер им вспотевшее лицо. – А что вы хотите от нас?

– Чтобы вы им заплатили.

– А вам?

– Мне денег не надо. Руководить группой я буду бесплатно. То есть не руководить, а действовать с ними заодно.

– Кресс, – сказал банкир, – ваша идея мне понравилась, за исключением одного момента.