Текст книги "Золотая молния"

Глава 28

– Поедете со мной в Шеннон? – спросил Менневаль.

Человек Лайонза уставился на него словно на сумасшедшего.

– В Шеннон? – переспросил он. – Туда, куда уехал Лайонз и куда направился теперь этот парень?

Я не собираюсь ехать на север в Шеннон. Поеду на юг, в любое место, только бы подальше отсюда. Где бы ни был Лайонз, я намерен держаться от него подальше. А если вы едете в Шеннон, вы спятили!

– Я еду в Шеннон, – подтвердил Менневаль. – Составите мне компанию, Рейнджер?

Левша с завистью взглянул на бандита, столь откровенно высказавшего свой страх. Ему очень хотелось принять такое же решение. Кажется, в целом мире не существовало другого такого места, где он так же не желал бы оказаться, как в Шенноне. Только не в городе, где встретятся молодой Кроссон и Лайонз! Но, заметив пристальный и внимательный взгляд Менневаля, понял, что согласится и поедет.

– Вы знаете, что вас ожидает уйма проблем, Менневаль? – спросил он. – Знаете, что я не слишком хорошо обращаюсь с оружием? Я вообще не герой. И не притворяюсь смельчаком!

– Позвольте мне объяснить вам кое-что, – перебил Менневаль. – Я собираюсь в Шеннон не для того, чтобы принять участие в драке, которая может там завязаться. Хочу предотвратить любую возможную стычку, если, разумеется, это удастся. Готов попытаться. А такой честный человек, как вы, может сделать больше, чем любой другой, чтобы помешать столкновению. Вижу по вашим глазам, Левша, что вы поедете со мной!

Рейнджеру пришлось кивнуть, хотя при этом он тихонько вздохнул.

Они оставили упавшего духом бандита приходить в себя и отправились в путь. Менневаль быстро шел впереди. Левша удивлялся выносливости и легкости походки этого совсем немолодого человека. То вверх, то вниз по склонам, то по ровным местам, то среди камней Менневаль двигался в Шеннон по кратчайшему пути. Среди ночи мужчины добрались до места.

Они вышли на опушку огромного соснового леса и посмотрели на город, расстилавшийся внизу. Огней было мало, лишь кое-где сквозь прозрачный лунный свет, который словно солнце заставлял скалы и огромные деревья отбрасывать резкие тени, тускло светились окна.

Город лежал в небольшой узкой долине, и жившие в нем люди выглядели не менее дикими, чем окружающая их местность. Золото нашли не только в верховьях реки Шеннон, но во впадавших в нее десятке ручьев. Жилы оказались невелики и не слишком богаты, но и такого количества оказалось достаточно, чтобы привести сюда воодушевленных старателей из южных пустынь и с гор севера, пытавшихся обнаружить «главную жилу». Многие добыли золотой пыли меньше, чем стоила их собственная работа. Однако золото – это не только деньги, оно еще волшебник и волшебство. Околдованные им основали город Шеннон.

В сезон таяния снегов река Шеннон с ревом и грохотом проносилась через центр города. Но в разгар лета она превращалась в небольшой очаровательный ручеек. Зимой его источник надежно запирал мороз, и ни одна капля не стекала вниз по руслу. Сейчас наступил промежуточный период – ручей спокойно журчал.

Посмотрев сверху вниз на маленький, бесформенный, потрепанный город, вытянувшийся по обоим берегам ручья, Левша разглядел неясный силуэт моста, пересекающий Шеннон.

– Послушайте, Менневаль, – позвал он. – Я хотел бы знать, что вы затеяли.

– Здесь?

– Да.

– Я пришел сюда, чтобы предотвратить стычку. Я уже говорил вам об этом.

– Менневаль, – возразил траппер, – простите, но я не слышал, чтобы когда-нибудь раньше вы умиротворяли спорщиков. Более того, рассказывали, обычно вы подливали масла в огонь.

– Правда? – усмехнулся Менневаль. – Ну, что бы там ни говорили, я сказал вам святую правду. Я хочу удержать молодого Кроссона от безумия, если, конечно, удастся.

– Кроссоны ваши друзья, верно?

– Хорошо, я скажу вам, – сдался Менневаль. – Я в долгу перед Питером Кроссоном, в таком долгу, в каком редко оказывается человек. А он в долгу передо мной, и в таком же. Вот почему я собираюсь помешать молодому Кроссону влезть в драку, если смогу. – При этих словах на его лице застыло какое-то странное выражение.

– Менневаль, – начал Левша, – может быть, это не мое дело…

– Это ваше дело, – прервал Менневаль. – Это ваше дело, потому что вы пришли сюда и приняли эту ношу на свои плечи.

– Тогда я должен сказать. Мне кажется, вы что-то недоговариваете…

– Верно, – признал Менневаль. – И очень многое недоговариваю, но лишь два человека во всем мире знают, что именно я утаиваю. И никто больше никогда не узнает об этом, если я смогу сохранить мою тайну. А теперь хватит задавать вопросы! Давайте спустимся в город и раздобудем ужин.

– С удовольствием, – согласился Рейнджер.

Мужчины бок о бок одолели последний крутой склон. Они увидели маленький домик, расположившийся на некотором расстоянии от дома побольше. На росистых лугах паслись коровы. Молоденький теленок прыгал рядом с матерью, отскакивая с визгом и фырканьем.

– Похоже, все спокойно, – заметил Рейнджер.

– Левша, разве вы не знаете, что это городок старателей?

– Вот как? Звучит ободряюще.

В этот момент в ночном воздухе послышалась песня. Она звучала с середины и исполнялась во весь голос, видимо, полдюжиной певцов. Простой мелодии им было недостаточно. Поющие добавили к ней вариации, большей частью напоминающие ужасные вопли.

– Да, похоже, этот город построен золотом, – проговорил Левша. – Место слишком мирное, чтобы в нем могла начаться заварушка.

– И не начнется, – твердо пообещал Менневаль. – Рейнджер, я буду рассчитывать на вас. Буду полагаться на вас в любой ситуации. Вы получите от меня шесть тысяч за выполнение первой части вашей работы.

– Я сделал только половину работы. И не вернулся на Аляску.

– Не будем спорить о мелочах, – заявил Менневаль. – Вы получите те шесть тысяч, а если стычка между Лайонзом и молодым Кроссоном не состоится, я вот что сделаю – округлю эти шесть тысяч и превращу их в полновесные десять. Как вам это нравится?

– Мне нравится? Мне? – вскричал Левша, и его голос задрожал от преждевременной радости. – Сказать, что я представляю при этом? Кусочек пастбища, немного скота на нем, небольшой домик, пару лошадей и себя сидящим на крылечке и чихающим на все, что происходит в мире. Вот что такое для меня ваше предложение!

– Вы готовы упорно работать, чтобы получить шанс на такую жизнь?

– Я готов умереть за это, дружище, – с чувством объявил Левша. – Да-да, я готов умереть!

Менневаль молча протянул ему руку, и мужчины обменялись рукопожатием. А затем Менневаль произнес слова, которые вряд ли удавалось услышать от него другому человеческому существу:

– Левша, знаете, что я чувствую?

– Полагаю, вы очень хорошо себя чувствуете. И все делаете правильно.

– Левша, я скажу вам правду. Я напуган до смерти. Мне приходится продолжать это дело, но я словно сплошной кусок льда. Во мне нет сердца.

Рейнджер изумленно уставился на собеседника. Внезапно память в мгновение ока вернула его на великий белый Север к слухам об этом человеке, распространявшимся с огромной скоростью по лагерям старателей и затерянным в снегу городам. Они создавали образ дьявола. Люди воспринимали этого человека как нечто неминуемое, нечто губительное. И не было позора в том, чтобы убежать от Менневаля. Говорили, что он умрет с той же легкостью, с какой живет. Но остальные люди хотели только жить.

– Однажды в Доусоне был пожар, загорелся трехэтажный дом, – вспомнил Левша. – Пока он горел, на крышу выбежала собака, никчемное маленькое глупое животное, и стояла там, не переставая скулить и тявкать. Говорят, вы поставили пять долларов, что ненавистный вам человек, находившийся в толпе, не отважится подняться на крышу и спасти ее, а вы решитесь. Верно?

– В те дни я был идиотом, – беззаботно ответил Менневаль. – Вроде припоминаю нечто подобное…

– Вы взобрались по стене дома, когда та уже корчилась под натиском огня, схватили щенка и притащили его вниз. И все это за пять долларов!

– Не за пять долларов, а чтобы заставить Джима Торри почувствовать себя не в своей тарелке.

– Вы сделали это за пять долларов. И совершили немало других поступков. Мне ребята рассказывали о них. Знаете, парни нередко толкуют о ваших подвигах, когда собираются вечерами попить чайку. А вот теперь вы говорите, что напуганы?

– Да. Просто заледенел. Я уже сказал вам.

– Это молодой Кроссон вас напугал?

Менневаль помолчал.

– Старина, – произнес он наконец, – я ненавижу вопросы. Ненавижу задавать их и отвечать на них. Но готов признать, что напуган именно из-за молодого Кроссона. Карты будут раскрыты там, в Шенноне. Там Кроссон создаст себя или разрушит. Он вышел из диких мест. А когда впервые встретится с другим человеком, может произойти взрыв. Я объясню вам, что хочу сделать.

– Давайте, – обеспокоенно предложил Рейнджер.

– Хочу, чтобы вы послужили заглушкой, помешали запалу поджечь порох. Хочу, чтобы вы помогли мне избежать взрыва. Понимаете?

Траппер вздохнул:

– Мне было бы проще справиться со взрослым львом. Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Возможно, его вовсе нет в Шенноне.

– Нет? Как же! – небрежно заявил Менневаль. – Он пойдет за Лайонзом вокруг земного шара и даже сквозь земной шар, но в конце концов обязательно его найдет. Помоги ему, Господь, чтобы он не стал убийцей!

Глава 29

Когда в гостинице Левша лег на свою кровать, его одолели две мысли. Первая – о десяти тысячах долларов, вторая – о молодом Кроссоне. Думая то об одном, то о другом, он уже решил, что никогда не сможет уснуть, но усталость после самого странного дня в его жизни все же сказалась и погрузила траппера в неожиданно крепкий сон.

Его разбудил луч солнца, проникший в окно. Рейнджер встал, обтерся ледяной водой, побрился, оделся и спустился вниз. Приезжая в город, он старался хоть немного заботиться о своем внешнем виде. Вдали от цивилизации все это, конечно, не имело значения, но здесь не пустыня. Даже в городке, состоящем из пяти домишек, Левша начинал чувствовать себя человеком. Грубость сапог, подранная, потрепанная одежда заставляли его испытывать неловкость; оставалось лишь надеяться на то, что в Шенноне немного женских глаз, способных критически отнестись к его внешнему виду. Он даже покрылся густым румянцем при мысли о подобном осмотре.

Спустившись в столовую, траппер, к своему облегчению, обнаружил, что постояльцы, уже завтракающие в столь ранний час, выглядят ничуть не лучше его самого. Приятно было и то, что пищу подавал официант-китаец. Никаких женщин в комнате не было.

Рейнджер сел на стул в конце длинного стола, где смог прислониться спиной к стене и наблюдать за дверью, в которую входили и выходили посетители. Для такой предосторожности было несколько причин. Во-первых, в любой момент может прийти Менневаль. Во-вторых, появится Лайонз, если правда, что он направился в Шеннон, пытаясь избавиться от дикаря, гнавшегося за ним от самых гор. Несомненно, Лайонз был человеком вне закона, но закон не добрался до этого маленького горного городка. В этой части света люди сами заботились о себе.

Как только Левша вошел, разговоры в комнате прекратились. Наступила пауза. Мужчины нахмурились над тарелками, вопросительно поглядывая на незнакомца в моменты, когда, по их мнению, чужак не мог заметить их взглядов. Впрочем, не слишком пристально. Предполагалось, что человек имеет священное право на личный покой до тех пор, пока не докажет, что не заслуживает такого права.

Рейнджер хорошо знал, что означает эта пауза. Присутствующие оценивали его одежду, общий вид, манеру держаться и в зависимости от их одобрения или неодобрения или возобновят общую беседу, или начнут тихонько перешептываться.

Со своей стороны Левша демонстративно не обращал внимания ни на что, кроме собственной тарелки. Но когда поднимал глаза, чтобы взять ломоть кукурузного хлеба, или протягивал руку за сахарницей, окидывал лица людей, сидевших за столом, быстрым взглядом.

Присутствующие ничуть не отличались от других людей, живущих в иных местах. Точно такие же лица Рейнджер видел в канадских поселках лесорубов, далеко на севере в девственных лесах Аляски, в горных лагерях старателей. Да он и не ожидал встретить ничего нового, поэтому вздохнул с облегчением, обнаружив, что не ошибся. Возможно, в мире существуют более ухоженные и утонченные люди, но Левша привык именно к такому обществу и предпочитал именно его, словно ковбой, который способен есть на завтрак яйца с беконом все триста шестьдесят пять дней в году, или шотландец, никогда не отказывающийся от большой миски овсянки.

Предварительный осмотр, которому подвергся траппер, продолжался недолго. Маленький человечек, под чьими челюстями выступало нечто напоминавшее жир, но на самом деле было не чем иным, как мускулами, заметил, что сегодня неплохой день. Рейнджер охотно с этим согласился и добавил, что прибыл в Шеннон, чтобы «немного оглядеться».

– С молотком? – ухмыльнулся его собеседник.

– Да, я, возможно, постругаю скалу-другую, – признался Левша.

После этого в комнате сразу же возобновилась общая беседа. Присутствующие приняли Рейнджера в свою компанию.

– Говорят, в город приехал Лайонз, – произнес один из них.

Он обращался к человеку в красной рубахе, чье лицо полностью скрывала черная борода, так что казалось, будто на него надета маска. Человек этот был огромен. Напоминал рабочую лошадь среди людей.

– Лайонз здесь. В этой гостинице, – подтвердил бородач.

– Да ладно! Лайонз не приехал бы сюда. И никуда, где много револьверов.

– Приехал, – настаивал мужчина в красной рубахе. – Я его видел. Больше мне сказать нечего.

– Постой! Ты его видел?

– Да. Более того, и его девушку.

– Какую девушку?

– Девушку, что приехала сюда повидать Лайонза. Она проделала длинный путь с востока.

– Я слышал о ней. Лайонз собирается держать ее здесь, в Шенноне? Он что, показывает ей достопримечательности?

– Ну да! – произнес бородач. – Я не из тех, кто любит позлословить, но, думаю, он и девушка приехали сюда вовсе не для того, чтобы осматривать достопримечательности. Похоже, они их уже насмотрелись в другом месте. Явились все в пыли и грязи, совершенно в обтрепанном виде.

– Что так могло потрепать Лайонза? Он не тот человек, которого можно привести в такое состояние. Даже на точильном камне.

– Говорю то, что я видел. А ты можешь думать все, что твоей душе угодно.

– Продолжай!

– А больше не о чем говорить. Получили комнаты. Я пришел поздно, тихо сидел в углу и не высовывался. Видел, как все происходило.

– Девушка очень хороша?

– Она вся золотая и голубая, – пояснил бородач, – хороша, не ошибаешься. После того как они получили комнаты и поднялись наверх, я прогулялся на конюшню. Там стояли две лошади. Их вычистили и вытерли, но они снова вспотели. Их колени дрожали. Лошади стояли в стойлах с опущенными головами. Их не интересовал даже ячмень в кормушках. Измученные до предела, обе. Лайонз, должно быть, тоже вымотался, иначе уже появился бы завтракать.

– Заткнись! – прошептал один из мужчин.

Тут Рейнджер взглянул на дверь и увидел на пороге Нэнси Лайонз, стоящую рядом со своим кузеном. Они помедлили несколько секунд, затем медленно вошли в комнату.

Шедший впереди Лайонз приказал китайцу-официанту:

– Сэм, поставь пару тарелок на тот маленький столик в углу. И поживее, парень! Ветчину и яйца на двоих. Положи мне три яйца и поджарь их с обеих сторон. А для начала можешь принести полный кофейник.

Сэм был не слишком хорошо обученным официантом, но он знал достаточно, чтобы поклониться так, что косичка взлетела над его плечом. Затем китаец поспешил выполнить приказ. Ни один человек за главным столом не поднял глаза, чтобы повнимательнее рассмотреть вновь прибывших.

Мгновением позже в комнату вошел Менневаль и сел рядом с Рейнджером.

Глава 30

Едва Менневаль успел сесть, как Лайонз встал и приблизился к большому столу, остановился перед Рейнджером и, кивая Менневалю, спросил:

– Не хотели бы джентльмены закончить завтрак за моим столом?

Менневаль мгновенно вскочил:

– Пойдемте, Левша. Возьмите ваши тарелки. Я перенесу ваш кофе. Очень рад посидеть с вами, Лайонз.

Когда они шли через комнату, Рейнджер ощутил за спиной всплеск немого любопытства. Не прозвучало ни единого слова, хотя все повернулись, чтобы их рассмотреть. О чем думали мужчины Шеннона? О том, что теперь наверняка что-то случится? Достаточно было прибытия Лайонза, чтобы в повидавшем виды городе поползли слухи. Появление с ним девушки разожгло еще большее любопытство. Вдобавок в Шенноне оказался Менневаль. Местные жители не знали, кто он такой, но этого человека окружала аура значительности. В десятитысячной толпе любой ребенок мог бы отыскать Менневаля.

Мужчины подошли к столу.

– Нэнси, – сказал Лайонз, – вот тот человек, о котором я тебе говорил. Это Менневаль. Его друга ты уже видела.

Нэнси встала, пожала руку Менневалю, затем Рейнджеру. Левша отметил, что девушка утомлена, хотя на ее лице отсутствовали признаки усталости. Цвет его оставался свежим, глаза такими же ясными, как вечернее небо. А вот Лайонз действительно выглядел измученным. Под глазами пролегли тени, в самих глазах металось беспокойство.

Мужчины сели за стол.

Лайонз оперся о край стола костяшками пальцев и прямо посмотрел на Менневаля.

– Десять лет, Менневаль! – сказал он.

– Десять, – подтвердил Менневаль. – Я удивлен, что ты узнал меня после…

– После того маленького дельца в Уэллс-Фарго, да? Ты можешь прямо говорить при Нэнси. Я все ей рассказал. Она проделала весь этот длинный путь сюда, чтобы спасти мою душу. – Лайонз криво ухмыльнулся: – А твой друг Рейнджер знает о тебе все это?

– Рейнджер знает намного больше, – спокойно ответил Менневаль. – Он знает все, что обо мне говорят на Аляске. А говорят там немало. Когда вечер продолжается целых шесть месяцев, нужна тема для разговора. – Менневаль усмехнулся, однако, как и у Лайонза, его веселье было ненастоящим и ограничивалось изгибом губ.

– Ладно, – произнес Лайонз, – предположим, что я завязал с этим бизнесом.

– Допустим. Хотя и для меня это не деловая поездка.

Лайонз несколько секунд пристально смотрел на Менневаля.

– Мы будем откровенны друг с другом? – спросил наконец.

– Обещаю.

– Я видел Рейнджера с Кроссонами. Ты знаешь семейку Кроссонов?

– Да.

– Я не вполне уверен, что знаешь. Там что-то странное, Менневаль. Но когда я увидел вас вдвоем, то не мог не связать тебя с этим. – Лайонз внимательно посмотрел на Менневаля, который снова улыбнулся ему уголками губ, и осведомился: – Что ты знаешь о Кроссонах?

– Кроссон был старым школьным учителем. Я познакомился с ним много лет назад. Парень, похоже, испечен из другого теста. Мне почти ничего не известно о нем.

Такой ответ заставил Честера слегка поморщиться.

– Менневаль, я скажу тебе одну странную вещь. Вчера вечером возле меня было четверо хороших парней. Таких, которых одобрил бы даже ты. На нас охотились на равнине мальчик и волчья стая. Мальчик этот – Кроссон. А волки – его стая. Он отрезал моих людей одного за другим. Когда я пытался добраться до него, он таял в кустарнике или исчезал среди скал. Наконец, у меня больше не оставалось шансов. Со мной была Нэнси. Ее надо было отвезти в безопасное место. Вот я и приехал с ней сюда. Теперь я хочу разузнать о молодом Кроссоне. Если он сумасшедший, я не стану с ним связываться и поеду дальше. Если же он в здравом уме, я заставлю его заплатить за трех убитых им моих людей.

Эта короткая история не вызвала ни малейшего изменения в лице Менневаля.

– Кроссон не убивал твоих людей, – спокойно произнес гроза Аляски. – Он просто отрезал их от тебя. А то, что он с ними сделал… Да, не думаю, что они когда-нибудь снова поедут вместе с тобой… Во всяком случае, если узнают, что парень идет по твоему следу.

– Хочешь сказать, что он никого из них не убил? – уточнил Лайонз. – Откуда тебе известно?

– Потому что я видел последнего из четверых.

– Ты видел Эдди Хейра?

– Возможно, его зовут так. Когда мальчик оставил его, твой человек был полностью лишен присутствия духа. Вот и все, что я знаю. Но ни зуб, ни пуля, ни нож не коснулись его.

Лайонз зажмурился:

– Это невозможно!

– Честер, – проговорила девушка, – тебе не кажется, что ты уже достаточно сказал об этом?

– Она боится, что я слабею, – громко заметил Лайонз. – Возможно. Но меня никогда раньше так не преследовали. Вчера вечером на меня охотились как на крысу. Менневаль, расскажи мне кое-что еще…

Принесли еду, но никто к ней не прикоснулся. Менневаль опустил глаза в тарелку.

– Рейнджер, – обратился он к своему спутнику. – Заканчивайте ваш завтрак. И пойдите с Нэнси прогуляться. Мне нужно поговорить с Лайонзом с глазу на глаз.

Больше никто не произнес ни слова, все принялись за еду. Менневаль и Лайонз, оба, так погрузились в свои мысли, что ели будто во сне. Что так заботило каждого? Бросая на них косые взгляды, Левша пытался догадаться. С Лайонзом понятно – он только что прошел через суровое испытание. Но отчего кажется потрясенным до глубины души Менневаль? Он то и дело стискивал зубы, хмурил лоб, вроде бы даже побледнел. Невероятно! И это происходит с человеком, про которого говорили, что он сделан из железа, с человеком, прославившимся на всю Аляску от Доусона до моря своими крепкими нервами?! Сейчас он сидел встревоженный, как ребенок перед первым в его жизни экзаменом в школе.

Рейнджер поторопился покончить с завтраком, но как он ни спешил, девушка поела быстрее.

– Возвращайтесь через час, – распорядился Менневаль.

Левша и девушка покинули комнату.

Они вышли в прекрасный весенний день. Солнечный свет ослепил траппера, теплые лучи расслабили напряженные мускулы, упорядочили мысли. Нэнси тут же сняла мягкую фетровую шляпу и принялась ею обмахиваться. Ее золотые волосы рассыпались и засияли на солнце.

Рейнджер предпочел бы видеть шляпу на голове девушки и в следующий момент без обиняков сообщил ей об этом.

– Не стоит волноваться о таких мелочах, мистер Рейнджер, – ответила девушка. – Не беспокойтесь, я не подхвачу простуду!

– Речь не о вас, кто-нибудь другой схлопочет жуткую лихорадку.

– Что вы имеете в виду?

Левша вопросительно посмотрел на девушку, затем глянул на длинную кривую улицу. Она повторяла змеиный изгиб ручья.

– Видите ли, сейчас в Шенноне все проснулись, встали, выходят на улицу. Вот на эту улицу, по которой вы идете. Имейте в виду, здесь не наберется и трех особ женского пола. Этот город сделан мужчинами, поэтому он такой пыльный и обшарпанный. Видите? А вы идете по улице, и… и…

Он опять посмотрел на девушку и обнаружил, что она изучает его со слабой, невеселой улыбкой. Ее глаза были чистыми как небо, а сама она своей простотой и прямотой напоминала мальчика-подростка.

– И что же? – спросила девушка, явно не понимая, к чему клонит ее спутник.

– Нэнси… – снова начал Левша, – я хотел сказать, мадам…

– Называйте меня Нэнси. Продолжайте, Левша.

Траппер поблагодарил ее улыбкой. И вдруг совершенно успокоился.

– Нэнси, ваши волосы будут достаточно золотыми, а глаза достаточно голубыми и под полями шляпы. Вы так не считаете?

Девушка ничего не ответила, но сразу же надела шляпу. Затем сделала жест, охватывавший танцующий солнечный свет на воде ручья, темный и густой лес за ним, холмы, острые вершины гор, дома на улице.

– Здесь хорошие люди, – сообщила она. – С мужчинами все в порядке. Они заставляют меня чувствовать себя как дома. Не то что… – Нэнси замолчала, не зная, как объяснить.

– Разумеется, с ними все в порядке, – резко прервал ее Левша. – Даже слишком все в порядке!

– Что вы хотите сказать?

– Видите ли, дело в следующем. Предположим, вам навстречу едет молодой парень, который три-четыре года назад распрощался со своими друзьями и с тех пор не держал в руках ничего более дружелюбного, чем черенок лопаты или сорокафутовое лассо. Его выходные дни проходят в стирке рубашки, которую он носил всю неделю, в игре в покер с жадной сворой или в скачке на полуобъезженном мустанге за сорок миль, чтобы найти газету… Так вот, предположим, вы встретите такого парня. Он похож на динамитную шашку с запалом. Вы понимаете меня, Нэнси?

– Не совсем, – хмурясь, ответила девушка.

– Я говорю, что эти молодые парни влюбляются быстрее, чем падают со своих лошадей. А влюбившись, причиняют еще больше беспокойства, чем настоящие бандиты. Они пройдут по следу девушки через пять штатов, усядутся на ее крыльце и станут пугать всех приличных парней в округе. Они будут болтаться вокруг и орать, словно теленок по своей матери, когда их разделяет загородка. У вас есть та самая золотая искра, что скользнет в их мозги легче, чем лунный свет, и заставит их вспыхнуть. Вот почему я прошу вас – носите шляпу на голове.

Нэнси надвинула шляпу поглубже и упрямо пробормотала:

– Не потому, что я верю вашим словам, но…

Рейнджер не расслышал ее последних слов, так как в этот момент позади них на улицу высыпала дикая орава на лошадях и принялась вопить, улюлюкать, свистеть.