Текст книги "Золотая молния"

Глава 31

Левша и девушка как раз проходили мимо кузницы. Кузнец стоял у открытых двойных дверей, держа в одной руке щипцы, в другой – восьмифунтовый молоток с короткой ручкой. Похоже, ему не удалось смыть с лица и волосатых рук вчерашнюю копоть, к тому же кузнецу от природы досталась багровая физиономия.

– Это едет Винни Дейл, – сообщил кузнец. – Ох, Винни, однажды ты поднимешь слишком сильный ветер, который унесет к чертовой матери всех твоих парней и тебя вместе с ними!

Орава состояла из пяти человек, скачущих друг за другом. Во главе ее со значительным отрывом мчался высокий молодой человек, чей шейный платок сбился и развевался словно флаг на флагштоке. Всадник, казалось, не сидел в седле, а стоял в стременах, из-за его роста лошадь выглядела совсем маленькой.

– Он мог бы зажать мустанга между ногами, – заметил траппер.

– Разумеется, мог бы, – согласился кузнец, – а еще он может спокойно прикончить человека. Сейчас он возвращается на ранчо, чтобы приставать к девчонкам, пару месяцев будет делать вид, будто работает, а затем вернется в Шеннон и сметет его с лица земли.

– Не спешите, – возразил Рейнджер. – По-моему, он нашел, к кому пристать прямо здесь.

Винни Дейл исчез за следующим углом улицы, потом вновь появился и стал носиться по кругу, размахивая шляпой и издавая дикие индейские вопли. Половину круга он проезжал на глазах у Левши и его собеседников, после чего они теряли его из виду.

– Да, похоже, Винни что-то задумал, – подтвердил кузнец, ухмыляясь и покачивая головой. Потом предложил: – Пойдемте и посмотрим, в чем дело. Скорее всего, там какой-нибудь латинос.

– Нет, – возразил Левша. – Я не пойду туда, где будут неприятности.

Тут кузнец так посмотрел на девушку, будто только ее заметил, и на мгновение приоткрыл рот.

– Да уж, я вижу, у вас у самого в руках большая неприятность, – наконец произнес он.

И большими шагами поспешил вверх по улице. Нэнси двинулась за ним.

– Даже и не думайте! – остановил ее Рейнджер. – Не ходите туда! Там соберется толпа. Вам там нечего делать. Останетесь здесь со мной.

Траппер поймал девушку за руку, оказавшуюся крепкой, с почти твердыми мускулами. Нэнси не пыталась вырваться, но заявила:

– Я хочу пойти, Левша. Не пытайтесь меня удержать.

– Ладно! – разозлился он. – Хотя мне это не нравится, Нэнси. Но я вам не отец, не дядя и не кто-нибудь еще. Если вам нужно идти, идите.

Они вместе быстро направились вверх по улице. Впереди на углу им по-прежнему была видна половина круга, описываемая всадниками. Спутники Винни выстроились за ним, каждый раскручивал лассо и вопил словно дьявол, подражая главарю.

– Латинос! – пробормотал Левша. – Вероятно, поймали мексиканца или бедного китайца, перепугав его до полусмерти.

Девушка ничего не ответила. Она шла вскинув голову, и так быстро, что трапперу приходилось напрягать все силы, чтобы не отстать от нее. Когда они добрались до угла, где пыль взлетала из-под копыт кружащихся лошадей, там уже собралась небольшая кучка любопытных, но толпа росла буквально на глазах – люди подходили и подбегали со всех сторон.

Зрители громко смеялись, но еще громче звучали крики всадников. И тут сквозь облака пыли Рейнджер разглядел жертву, ставшую забавой для Винни Дейла. Ею оказался не мексиканец и не китаец, а молодой индеец, судя по его длинным черным волосам, опускающимся ниже плеч. Он стоял, скрестив руки на груди, а за его спиной беспокойно перебирала ногами белая лошадь.

Именно масть лошади помогла Рейнджеру мгновением позже понять, кто стоит в облаках пыли. В ту же секунду девушка схватила траппера за руку:

– Это же Оливер Кроссон!

– Да, верно, – кивнул Левша. – Черт меня побери, зачем Винни Дейлу понадобилось трогать этот заряд динамита?

– Он даже не сел на лошадь! – продолжала Нэнси. – Почему бы ему не сесть верхом? Тогда он мог бы вырваться от них! – И неожиданно зло добавила: – Надеюсь, ему не удастся удрать. Сейчас на него накинут веревку и проволокут по улицам. Он это заслужил!

Раскручиваемые петли лассо одно за другим вылетали из рук всадников и угрожали охватить голову и плечи Кроссона, но он не шевелился. Молодой человек, по всей видимости, смотрел перед собой, руки его оставались скрещенными, казалось, он не замечает всей суматохи и облаков пыли, клубящихся вокруг.

Не удивительно, что они выбрали Оливера для своей игры. Парень выглядел дикарем, впервые вышедшим из девственного леса или пустыни. Его самодельная одежда из оленьей кожи, вся в заплатах, потертая, длинные развевающиеся волосы, сожженная солнцем кожа и вдобавок что-то непокорное в лице и осанке сделали его изгоем в толпе изгоев. Кроссон был уродом среди уродов. Не случайно Винни Дейл принялся за него, чтобы позабавиться!

Что может произойти? Рейнджер знал, что у Оливера есть нож и револьвер, при первом враждебном жесте либо одно, либо другое оружие может быть пущено в ход. А если такой жест будет сделан, нет сомнений, что спутники Дейла мгновенно выхватят свои кольты. Кроссон наверняка погибнет, но прежде эта дикая кошка заберет с собой в могилу несколько человек.

– Смотрите! Смотрите! – воскликнула девушка в невольном восхищении, забыв о том, что у нее хватало причин люто ненавидеть этого молодого человека. – Он ничуточки не боится! Посмотрите на его глаза! Он глядит прямо перед собой. Видите, как его губы изогнулись? Как у пантеры. А те, кто его окружают, – простые домашние псы и не знают, с кем имеют дело. Я никогда не видела такого человека. Я никогда не видела такого лица!

Рейнджер не прислушивался к словам Нэнси. Его сердце не наполнилось восхищением; напротив, оно превратилось в лед, потому Левша испытывал непреодолимое желание вмешаться. Так требовала его совесть. Но что он сможет сделать, если проскользнет сквозь круг вопящих всадников, через смеющуюся и улюлюкающую толпу и встанет бок о бок с парнем? Однако Рейнджер чувствовал, что его место именно там. Возможно, если траппер просто окажется рядом с Оливером, само его присутствие заставит палачей смягчиться, когда они поймут, что человек их сорта знает чужака и симпатизирует ему.

Рейнджер сделал короткий вдох.

– Нэнси, – прошептал он девушке на ухо, – идите скорее в гостиницу.

– Я не пошевельнусь, пока все не закончится, – возразила она.

– Придется пошевелиться! – настаивал траппер. – Придется сделать то, о чем я вам говорю. Ваш кузен доверил вас мне. Вы должны вернуться, потому что я должен сделать здесь кое-что, и возможно…

– Вы? – воскликнула девушка, вскидывая на него глаза. – Вы собираетесь что-то предпринять? Но что вы можете сделать, Левша?

Траппер отчаянно посмотрел вокруг в безумной надежде узнать чье-либо лицо. Но все зрители были ему незнакомы. Ему приходилось вступать в эту игру в одиночку.

– Я могу сесть в ту же грязную лужу, где уже сидит этот парень. Вот и все, что я способен предпринять. – Рейнджер сжал зубы и почти простонал: – Нэнси, идите домой!

И тут траппер увидел прямо перед собой разрыв в плотно спрессованном человеческом кольце, а вслед за ним узкую щель между хвостом одной лошади и вытянутой головой другой. Левша бросился туда и проскочил под самым носом животного.

Едва он оказался рядом с молодым человеком, зрители и всадники дружно закричали.

Оливер бросил на Рейнджера быстрый взгляд, полный крайнего изумления и чего-то еще, похожего на восхищение.

Они не могли поговорить друг с другом, потому что окружавшая их толпа уже ревела. Юноша и траппер могли лишь смотреть друг на друга, и их взгляды значили куда больше, чем слова. Рейнджер чувствовал, что поступил как сумасшедший.

Что бы там ни было, Левша явно ускорил развязку. Винни Дейл еще больше выпрямился, стоя на стременах. Траппер заметил просвет между телом всадника и седлом. Казалось, противодействие его планам заставило Винни обезуметь. Лассо все быстрее раскручивалось в его руках, петля чуть приоткрылась, затем с визгливым криком Дейл ее метнул.

Рейнджер наблюдал за ним, но в основном смотрел за молодым Кроссоном, совсем не думая о себе. Поэтому был совершенно не готов увернуться, когда заметил тень летящей петли над собственной головой. Лишь в последний миг отпрыгнул в сторону, резко вскрикнув.

Но опоздал. Бросок оказался слишком быстрым – в последнюю долю секунды траппер не успел уклониться от него до конца. Петля, свистнув над головой, прижала одну руку Рейнджера к телу, а в следующее мгновение он потерял равновесие и заскользил по тончайшей пыли, покрывающей улицу.

Действия Винни заставили зрителей и особенно всадников взреветь от восторга, словно Дейл совершил поступок, являющийся образцом храбрости и непревзойденного мастерства. Чем грубее шутка, тем веселее она кажется в толпе.

Левша дважды падал и дважды вскакивал. Свободной рукой он выхватил нож, но лишь для того, чтобы тут же выпустить его из рук. Траппер опрокинулся на спину. Взметнувшиеся копыта лошади едва не врезались в его лицо. И, отводя глаза от миновавшей угрозы, он увидел, что молодой Кроссон наконец начал действовать.

Оливер помчался через круг! Юноша направлялся прямо к лошади Винни Дейла. Ни один из тех, кто образовывал круг, не решился бы прыгнуть на лошадь, скачущую на такой скорости, но Оливер прыгал не на лошадь, он метил в человека, сидящего в седле. Кроссон взлетел на невероятную высоту. Сила его прыжка и скорость мчащейся галопом лошади бросили его на всадника, седло мгновенно опустело.

Глава 32

В тот момент, когда рука Дейла отпустила луку седла, лассо отлетело в сторону, и Рейнджер ухитрился кое-как приостановить свое скольжение в густой пыли. Поднимаясь, он с трудом разглядел полуослепшими глазами, что мустанг Винни на бешеной скорости уносится вверх по улице, а вся компания Дейла застыла в невероятном изумлении.

У них была причина для этого, так как прямо под их ногами на земле переплелись два тела. Однако, поднявшись, Рейнджер увидел, что шутник Винни лежит вытянувшись на спине, с руками, разбросанными в стороны, лицо его перепачкано кровью из пореза, полученного при падении, а тело безвольно обмякло, напоминая тряпичную куклу. А над ним возвышается прямой как струна Оливер, белый от пыли, но улыбающийся. В правой руке Кроссон держал револьвер. И хотя юноша не целился ни в кого из членов банды Дейла, было видно – он готов мгновенно взять на мушку любого из них. А они даже не прикасались к оружию!

Рейнджеру это показалось забавным. Он поспешил вытащить свой кольт 45-го калибра и встать рядом с молодым Кроссоном, чтобы встретить новую опасность.

Но она миновала. Остались лишь пыль, клубящаяся в воздухе, да обмякшее тело Винни. Стало ясно – дальнейших действий не последует. Рейнджер понял это, едва взглянув на хмурые, растерянные лица спутников Дейла, и не слишком удивился.

Всадники считали, что два человека находятся в их власти. Но в следующее мгновение, когда их предводитель оказался беспомощно лежащим на земле, растерялись.

Между тем зрители подняли дикий рев! Они кричали и улюлюкали! Они призывали банду Дейла броситься в атаку и спасти поверженного лидера. И все эти старатели, погонщики, лесорубы, карточные игроки кричали и хохотали так, что слезы градом катились по их щекам.

Молодой Кроссон последним догадался, что опасность миновала. Оливер крикнул Левше, не отводя взгляда от стоящей перед ним лошади и ее всадника:

– Они собираются отступать, Рейнджер? Вы думаете, они откажутся от своей затеи после того, как зашли так далеко?

– Они не знали длины твоих когтей, – отозвался траппер. – Вот и все. Просто не понимали, но уже никогда не попробуют снова!

– Ладно, – вздохнул Кроссон. – По-моему, это наилучший выход!

На самом деле он испытывал разочарование, потому что надеялся на схватку со всеми бандитами сразу. Юноша наклонился вперед и схватил одной рукой Дейла за волосы. Оливер заставил Винни встать на колени и приказал:

– Поднимайся!

В орущей толпе не было другого голоса, подобного голосу Кроссона. Так в сумятице звуков тренированное ухо различает щелчок вставшего на место ружейного затвора. Его услышали все.

– Вставай! – снова приказал Оливер.

Вытянув руки перед собой, моргая, хватая ртом воздух, почти оглушенный, пошатываясь, Винни поднялся.

Он оказался выше Кроссона. Но поскольку молодой человек продолжал тянуть его за волосы, голова Дейла чуть наклонилась вперед. Он напоминал бесформенный тюфяк, стоящий только потому, что его держали.

– Возьмите его лошадь и приведите ее сюда, – обратился Оливер к всадникам.

Один из людей Дейла привел лошадь, с которой упал их предводитель. Рейнджер, уже догадываясь, что собирается проделать юноша, взял ее за уздечку. Всадники Винни немного отступили. Они видели, как их хозяин вылетел из седла словно пушечное ядро, а проделал это всего один человек. Теперь они опасались приближаться к этому странному юноше, умеющему прыгать как дикая кошка и ударять как медведь.

Когда Левша подвел лошадь ближе к Кроссону, случилось нечто удивительное. Вряд ли кому-то из стоящих в толпе доводилось раньше видеть подобное. Даже Рейнджер, немало знавший о невероятных физических способностях Оливера, был поражен. Потому что парень нагнулся, подхватил двести фунтов костей и железных мускулов и бросил огромный груз в седло!

В толпе раздался дружный вздох восхищения.

Огромный Винни Дейл грузно рухнул на шею лошади, та отступила назад и недовольно взметнула в воздух передние копыта.

– А теперь слушай меня, – произнес Оливер. – Если я когда-нибудь встречу тебя или кого-нибудь из твоей компании, то буду гнать как оленя. Буду преследовать тебя до тех пор, пока не найду и не вытащу из любой норы! А теперь прочь с моих глаз, и побыстрее!

На луке седла Дейла висела плеть. Оливер схватил ее и, размахнувшись посильнее, ударил по крупу лошади.

Мустанг рванулся вперед. Он бежал будто перепуганная кошка, прокладывая путь в скользкой пыли, затем понесся во весь дух. Винни, съезжающий то в одну, то в другую сторону, с болтающейся головой, ничего не соображающий, напоминал пьяницу, утратившего над собой контроль. Только удача и привычка ездить верхом помогли ему удержаться в седле. Он стал именно таким посмешищем, в какое хотел превратить незнакомца.

Из толпы горожан послышались крики радости. За двумя всадниками, бросившимися вслед хозяину, чтобы схватить его лошадь, прежде чем Винни свалится на землю, вскоре помчались и остальные. Возможно, они всего лишь собирались догнать Дейла, но со стороны это выглядело как совершенно унизительное бегство. Улюлюканье толпы стало громоподобным.

Не обращая внимания на эти крики, Кроссон повернулся к Рейнджеру и взял его за руку. Оливер подошел очень близко, их лица разделяло не больше дюйма; юноша смотрел Левше прямо в глаза.

– Рейнджер, вы заступились за меня в трудную минуту. Если я когда-нибудь предам вас, если перестану считать вас моим лучшим другом, то пусть я сгнию как никчемный сорняк. Рейнджер, я никогда не забуду вашего поступка!

Он не забудет! Левша никогда раньше не слышал, чтобы человек говорил так торжественно.

Толпа окружила Кроссона и Рейнджера. Многие из них в свое время пострадали от шуток Винни Дейла. Многие не раз и не два вынуждены были смеяться, когда он издевался над другими, потому что не осмеливались противиться известному бандиту и хулигану. Теперь жители города могли смеяться и веселиться от всей души, испытывая благодарность к победителю.

Оливер слушал их спокойно, лишь слегка нахмурясь. Он отряхивал пыль с волос и одежды и, пока окружающие выражали ему свое восхищение, лишь задумчиво поглядывал на них.

Левша слегка забавлялся, глядя, как постепенно спадает энтузиазм толпы. Одна или две руки протянулись, чтобы похлопать по плечу странного юношу, но каждый раз быстрый поворот его головы и один короткий взгляд заставляли желающего удержаться от проявления подобных грубоватых знаков внимания.

– Пойдемте. Давайте уйдем отсюда, – обратился Оливер к Рейнджеру.

Молодой человек свистнул, и его белая лошадь рысью подскакала к нему, высоко подняв голову, весело и легко переступая на месте. Не имело значения, сколько ей пришлось проехать, ее хозяин так заботился о ней, что она, казалось, всегда была в хорошем настроении. Но Рейнджер мог это понять. Траппер видел, как Кроссон спрыгивал с седла и бежал на своих двоих по крутому склону долины. И теперь, глядя, как лошадь подходит к своему хозяину, как Кроссон встречает ее просветленным, полным доверия взглядом, он не мог удержаться от невольной улыбки.

Оливер повернулся и пошел через толпу. И люди не последовали за ним!

Жители Шеннона расступились перед юношей, как вода расходится позади утиного хвоста. А когда Кроссон и Рейнджер выбрались из круга, перед ними оказалась Нэнси Лайонз.

Девушка поспешно подошла.

– То, что вы сделали, Левша, очень здорово, глупо, бесполезно и храбро. Просто грандиозно! Я хочу пожать вам руку. Бьюсь об заклад, что вы тряслись как осиновый лист, когда пошли туда.

– Именно так, – ответил Рейнджер. – И в качестве награды я тут же оказался в пыли; но все хорошо, что хорошо кончается, теперь все позади. Нэнси, вы знакомы с Оливером Кроссоном? Вы видели его прежде?

Девушка сделала шаг назад. Она казалась спокойной, холодной и враждебной как камень. Рейнджера даже озадачило отсутствие в ее лице малейших следов волнения.

– Да, я уже видела его, – произнесла она. – Видела его в свете луны, на большом расстоянии. Но никогда не видела его так близко, как сейчас!

– Вы меня видели? – удивился Кроссон. – А я вас не помню. Хотя должен был бы… Думаю, я запомнил бы вас, если бы увидел вас даже вон у тех сосен на краю горного хребта. Запомнил, даже если бы вы поговорили со мной в темноте. Нет, никогда не встречал вас раньше!

– Подожди, Оливер, – прервал Рейнджер. – Ты уже ее видел. Да-да, видел…

– Вы ошибаетесь! – настаивал молодой человек.

Оливер осторожно, как-то украдкой приблизился к девушке, не отрывая взгляда от ее лица. Затем встал будто завороженный, с чуть приоткрытыми губами. Казалось, смущение и радость оглушили его.

Рейнджер предупреждал Нэнси, что нечто подобное может случиться. Но ему и в голову не приходило, что это произойдет с Оливером Кроссоном! Кто мог предвидеть такое совпадение?

– Вы ошибаетесь, – упорствовал Оливер. – Если бы я когда-нибудь увидел ее, не думаю, что смог бы уехать… – Он немного помолчал и вдруг выпалил: – Почему вы смеетесь надо мной, Нэнси? Почему смотрите так, будто презираете меня? Из-за моей одежды? Я надену новую. Из-за того, что мои волосы длинные, как у женщины? Я обрежу их. Я буду носить фабричные сапоги, шпоры и колокольчики. Я сделаю все, что вы скажете. Вы из-за этого смеетесь надо мной, Нэнси?

Девушка несколько секунд в смятении смотрела на Рейнджера. Траппер, чуть напуганный и совершенно изумленный, начал улыбаться, покусывая губы, чтобы не засмеяться.

– Левша, – проговорила Нэнси, – вам следует рассказать ему, кто я! – Она отвернулась и быстро направилась по улице в сторону гостиницы.

Глава 33

Молодой человек застыл на месте, потом сделал шаг за девушкой, но Рейнджер крепко ухватил его за руку и заставил остановиться. Оливер посмотрел на него с немым страданием.

– Почему она так ненавидит меня, Левша? – наконец выговорил он. – Ведь нельзя ненавидеть без всякой причины! Я никогда не причинял ей вреда. Почему она меня ненавидит?

– Дело в том… – начал Рейнджер.

– Дело в том, что она женщина. Говорят, они очень сильно отличаются от мужчин. Расскажите мне, Левша. Вы много поездили по миру. Вы когда-нибудь раньше видели такую женщину, как она?

– Нет, такой не видел, – признал траппер.

– Я даже во сне не мог себе представить такую. Она свежа как утро. В ее глазах роса. Она прекрасна, Левша!

– А теперь остановись на минутку и послушай меня, – не выдержал Рейнджер. – Не слишком сходи с ума по этой девушке. Она красива. Очень красива. Но существует немало девушек еще красивее.

– Я вам не верю! – скептически произнес молодой человек. – Не думаю, что в мире есть другая такая женщина.

– Не думаешь? – пробормотал Левша.

Траппер мгновенно вспомнил шеренгу тополей, взбирающуюся вверх по склону холма, и быстрый, сверкающий на солнце, удивительно маленький ручеек в сердце долины. Вниз к ручью по тропинке, осторожно спускаясь с ведром воды, медленно шла девушка, напевая на ходу, – девушка, выросшая в горах, крепкая и сильная. Она вскинула голову к небу, открыла рот, и все вокруг наполнилось музыкой.

– Я видел девушку, – выговорил Рейнджер, с трудом сглотнув слюну, – которой Нэнси не годится и в подметки.

– Не верю! – не задумываясь, ответил Оливер. – Я имею в виду, – объяснил он, – что та, другая, возможно, была очень мила. Но эта девушка задела меня за живое, Левша. Она тронула меня до глубины души. Поразила меня. – Помолчав, он добавил: – Только я даже не знаю ее фамилии. Но должен узнать. Вы можете мне сказать, Левша? И где она живет? В Шенноне? Кто ее отец? У нее есть братья? Она здесь долго пробудет? Нэнси так же бедна, как я? Или очень богата и потому насмехалась надо мной? Почему вы ничего не говорите, Левша? Не могу больше ждать! Я весь горю от нетерпения. Хочу узнать о ней все!

– Вижу, что ты горишь от нетерпения, – заметил траппер. – Но как я могу отвечать, если ты не даешь мне даже рта раскрыть? Ты не успеваешь закончить один вопрос, а уже задаешь следующий.

– Больше не буду этого делать, – пообещал юноша. – Не прерву вас ни на секунду. Только… Расскажите мне, что вы знаете о ней.

– Боюсь, что я слишком мало о ней знаю.

– Тогда скажите, куда я должен пойти, чтобы узнать больше. Хочу узнать о ней все.

– Того, что я знаю, тебе будет более чем достаточно, – вздохнул Рейнджер. – Боюсь, это так. Видишь ли, сынок, ты кое-что не помнишь. Кого ты преследовал по холмам вчера вечером?

– Вы говорите о Лайонзе и парне, ехавшем с ним? Я потерял их в скалах под Шенноном. Я быстро поднялся наверх, но последний подъем заставил меня немного сбавить скорость. Я мог бы их схватить, но убил бы мою бедную лошадь. Но убийство Лайонза… не стоит смерти моей лошади, ведь верно?

– Нет, конечно, не стоит, – подтвердил траппер, с любопытством глядя на молодого человека.

– А когда я начал спускаться с холма, то увидел под собою Шеннон, мерцающий в лунном свете, и еще увидел, что они уже настолько близко у города, что у меня нет шанса их догнать. – Оливер нетерпеливо щелкнул пальцами. – Только какое это имеет отношение к Нэнси? Я покончу с Лайонзом. Он сбежал от меня один раз, но больше ему не удастся ускользнуть. У него теперь нет людей, которые могли бы меня задержать. Обязательно поймаю его. И то, что он сделал с черным волком, сделаю с ним! Разве это не справедливо?

Заговорив о Лайонзе, Кроссон зажегся. Глаза его вспыхнули. Он сгорал от нетерпения.

– Может, по-твоему, это справедливо, – задумчиво произнес траппер. – Но люди – не животные, не звери. Того, кто убивает другого человека, ждет петля!

– Почему? – резко спросил Оливер. – Животное не может защищаться. А человек может. В десять раз хуже убить беспомощное животное, чем человека! Но мы говорим не о том. Я хочу все узнать о девушке. Вы мне расскажете о ней?

Слова лились из него словно река в период весеннего паводка. Кроссон дрожал от избытка чувств, – так колеблется пламя на сильном ветру.

– Я собирался рассказать тебе только одно. Дело в том, что парень – второй всадник, которого ты преследовал вчера вечером, вовсе не парень. Это была девушка, а звали ее Нэнси Лайонз.

Огонь, пылавший в молодом человеке, погас мгновенно. Оливер больше не сгорал от нетерпения. Напротив, он вдруг ослабел и даже оперся одной рукой на столбик изгороди, к счастью оказавшийся поблизости.

– Нэнси Лайонз?! – повторил он. – Нэнси Лайонз?! Господи, сжалься надо мной! Почему из всех имен в мире ей принадлежит именно это?

Юноша был потрясен настолько, что простоял так довольно долго. Лицо его исказилось от боли.

Наконец он выпрямился, бездумно, механически протянул руку и положил ее на сияющий серебряный бок лошади.

– Я чувствую себя разбитым… Меня словно молния поразила… Золотая молния, Левша. Она была именно такой. Голубое небо и золотая молния, прошившая меня насквозь.

Рейнджер был испуган и озадачен. Молодой человек повторил его слова. Он взглянул на Оливера со странным ощущением братства и понимания.

– Такая девушка, – начал Левша, – разобьет великое множество сердец, прежде чем ее, словно птицу, поймает и крепко удержит в своей руке какой-нибудь мужчина. И что хуже всего, когда ее поймают, она, вероятно, решит, что этот человек – благословение Господа, но сам мужчина будет думать, что она ничуть не лучше множества других маленьких птиц, продолжающих летать в воздухе. Вот так-то! Ты всегда хочешь иметь только то, чего у тебя нет. И она… Я думаю, вряд ли ты сможешь ее удержать. Не найдешь такого способа. Верно, Оливер?

Кроссон медленно пошел вперед. Он побледнел, лоб покрылся испариной. Юноша чуть сгорбился, словно ледяная или огненная рука вцепилась в его живот. Было видно, что Оливер страдает.

– Не знаю, – ответил он. – Мой мозг словно заполнен дымом. Не могу думать. И не знаю, как это преодолеть. Не можете мне помочь, Левша? Скажите, как с этим справиться? Помогите, Левша! Покажите мне, как выбраться из этого леса.

Левша положил руку на плечо Оливера. Сейчас они шли черепашьим шагом. Вокруг стояло самое чудесное, прекрасное горное утро, ведь только в горах утро бывает по-настоящему замечательным. Во всех других местах утро – время довольно унылое. Окна сверкали, дым поднимался над крышами домов сияющими серебряными струями; на западных холмах поблескивали стволы сосен, а на востоке мерцали тополя, будто дрожащие металлические пластинки. Утро оставалось великолепным, но страдания молодого человека набрасывали на окружающее такую тень, что Рейнджер не замечал красоты природы. Он жалел Оливера так, словно тот был его собственной плотью и кровью.

– Я попробую тебе помочь, – пообещал Левша. – Полагаю, Нэнси тебе дороже всего остального в мире, верно?

– Ах! – вздохнул Кроссон. – Если собрать все остальное вместе – эти горы, деревья, прекрасных оленей и волков, рыбу в ручьях и сами ручьи с их золотом в песках, то я, не задумываясь, променял бы их на право пять минут посидеть рядом с ней. Вы слышите меня, Левша?

– Слышу.

– Поверьте! Просто сидел бы и смотрел. Даже если она не будет знать, что я рядом. Если бы мне только удалось ее еще раз увидеть! Вы заметили, как она шла, Левша?

– Шла легко и свободно.

– Нет, она шла по земле так, как ласточка летит по небу, – взмывая вверх и ныряя вниз.

– Это ты видишь ее такой, и такая она лишь для тебя. Но тогда тебе легко пойти и встретиться с ее кузеном, сказать Лайонзу, дескать, ты сожалеешь, что обращался с ним как с диким зверем, преследуя его по холмам.

– Сказать ему, что я сожалею? Помириться с ним? – эхом повторил молодой человек, отчетливо произнося каждое слово и сопровождая его изумленным вздохом. – Но я дал клятву Господу всемогущему, что поступлю с Лайонзом так, как он поступил с моим волком. А, понимаю, вы считаете, для меня это вроде смерти собаки. Но вас ведь не было рядом со мной раньше, вы не видели, как я тысячу дней занимался им. Он родился больным щенком. Я вылечил его. Я учил его. Он умел читать мои мысли. Он мог лежать у моих ног и понимать все по выражению моего лица.

Однажды, сражаясь с пумой, я поскользнулся, но тут появился он и разорвал ее на куски, прежде чем я смог встать и закончить начатое. Правда, сам пострадал. Потом мне потребовалось целых три месяца, чтобы его вылечить. Он спас мою жизнь. Разве человек может предложить вам что-то большее, чем умереть за вас? А теперь волк убит, и вы просите меня не убивать Лайонза. – Он засмеялся, его смех был неожиданным, коротким и резким.

Сердце у Рейнджера сжалось.

– Что ж, сынок, сам видишь, как обстоят дела.

– Не вижу! Мне только кажется, что впереди меня грозовое облако. Вот и все, что я вижу. Ничего, кроме черной тучи.

Левша вздохнул.

– Попробуй взглянуть на дело иначе. Например, с ее стороны. Предположим, ты ей тоже очень нравишься и она забудет, что именно ты преследовал ее с волками по холмам, забудет все это, но как она будет относиться к человеку, убившему ее родственника Чета Лайонза?

– Она будет переживать из-за этого? – удивился Оливер. Его губы кривились, глаза потускнели от боли и страха.

– Переживать? Да она захочет увидеть тебя повешенным! Вот чего она захочет! – Левша резко обернулся к Оливеру. – Сынок, тебе придется перестать преследовать Лайонза, тогда ты сможешь заполучить девушку. Возможно, тебе повезет!

У Кроссона вырвался сдавленный стон, но юноша медленно покачал головой:

– Я дал клятву. Не могу ее отменить. Я дал клятву более высокую, чем небо, и более глубокую, чем ад. Я должен выполнить ее!