Текст книги "Вечная Индия. Духовный путеводитель"

Глава VI
Покорные воле Аллаха

Ислам, религия-пришелица, появился в Индии довольно рано, почти сразу после своего возникновения в далекой Аравии в VI–VII веках. Его принесли арабские купцы, у которых были издавна налажены торговые связи с югом Индии. Торговцы из Средней Азии и Ирана везли свои товары на северо-запад страны, в Синд. Арабы и другие народы, исповедовавшие ислам, наведывались в Индию и с военными походами.

Первые попытки захватить эту страну были безуспешны, но в 711 году армия семнадцатилетнего Мухаммада ибн-Касима положила начало победоносному захвату индийских земель, за которым последовало завоевание страны и установление мусульманского господства. Но в Синд и Хинд, как называли Индию мусульманские авторы, устремлялись не только купцы и воины. Богатый неизведанный край привлекал к себе путешественников и ученых, поэтов и мистиков, художников и ремесленников. Приходили и мусульманские миссионеры, знакомившие местное население с новой религией.

Результатом завоевательных походов стало образование в Индии мусульманских государств. Первое из них, Делийский султанат, было образовано в начале XIII века. Ему на смену пришла империя Великих Моголов, воцарившаяся в Индии в 1526 году. В XIX веке ее упразднили англичане.

Период в истории Индии с XIII по XVIII век нередко называют мусульманским, хотя мусульмане всегда составляли меньшинство. Однако ко времени проникновения в Индию европейских колонизаторов ислам фактически стал здесь местной религией. Несмотря на это Индия осталась одной из немногих стран, где он так и не превратился в религию большинства населения.

Сейчас большая часть мусульман Индии – индийцы по происхождению, и лишь незначительный процент их составляют потомки прежних завоевателей. Со временем в стране образовалась местная форма ислама и сложился уникальный индусско-мусульманский культурный синтез. Но вместе с тем время от времени возникали попытки очистить ислам от индусских наслоений. Их результатом стало появление сепаратистского движения, которое привело к созданию в 1947 году Пакистана, государства индийских мусульман.

Раздел страны не обошелся без братоубийственной войны и кровавых погромов и стал для Индии национальной трагедией, стоившей жизни двум миллионам индусов и мусульман.

Но Индия по-прежнему остается страной с огромным мусульманским населением и считается одной из крупнейших мусульманских держав мира. По оценкам 2011 года, мусульмане составляют около пятнадцати процентов населения страны. Приверженцев ислама насчитывается здесь около сто сорока миллионов, так что их не без основания иногда называют «вторым большинством Индии». Их численность почти равна населению России. Премьер-министр Индии Индира Ганди заявила: «Мы всегда признавали ислам как одну из наших религий, и ислам будет продолжать распространяться и процветать в Индии».

Ислам укоренился в стране в форме своей крупнейшей ветви, суннизма, хотя представлены и другие его направления. Это значит, что его приверженцы признают не только Священное Писание, Коран, но и Священное Предание, Сунну – собрание рассказов из жизни Пророка Мухаммада, а также признают его законными преемниками первых четырех халифов. В меньшей степени нашел своих последователей шиизм, в котором признавалась власть потомков лишь четвертого праведного халифа Али.

Почти половина мусульман проживает в трех штатах – Уттар-Прадеше, Бихаре и Западной Бенгалии. Больше всего их насчитывается в штате Джамму и Кашмир, а также на Лаккадивских и Миникойских островах. Как и в других странах, ислам не создал в Индии своей церковной организации, и духовные лица зависели здесь от светских властей в большей степени, чем, скажем, в христианских странах.

«Для одних – дхарма, для других – насмешка»

В Средние века в Индии встретились два мощных потока, ислам и индуизм. Новая религия по явилась в стране, когда индуизм насчитывал в ней уже около двух с половиной тысяч лет своего существования. Началась долгая и очень непростая история взаимоотношений двух совершенно чужеродных религий. Как писал средневековый поэт Видьяпати, то, что «для одних – дхарма, для других – насмешка».

Две столкнувшиеся религии и устроены, если так можно выразиться, совершенно по-разному. Все мусульмане почитают основателя религии, Коран как священную книгу, следуют одинаковым и твердо установленным заповедям и соблюдают точно предписанные обряды. Законы шариата, регламентировавшие разные стороны человеческой деятельности, признавались всеми без исключения толками ислама.

В индуизме же нет никакого основателя религии, а священные книги – Веды, Упанишады и другие – не служат писаниями, которые обязательно должны знать все. В каждой касте и в каждой местности существуют свои божества, способы их почитания и свои обычаи и ритуалы. Индуизм потрясал пришельцев не поддающимся учету многообразием, в котором взгляд чужака не улавливал никакого единства.

Как уже было сказано, индуизм – не просто религия, но целостный образ жизни. Таков же и ислам. Однако он практически с самого начала был религией мировой, то есть обращенной ко всем людям вне зависимости от их национальности. Стать мусульманином очень просто; надо лишь при свидетелях троекратно произнести символ веры, который именуется шахада: «Нет никакого божества кроме Аллаха, а Мухаммад – посланник Аллаха». Этот простой обряд занимает считанные минуты.

В индуизме – совсем другая ситуация. Индусом стать нельзя, им можно только родиться, имея хотя бы одного родителя индуса. Страстно желали войти в лоно этой религии, например, знаменитая теософка Анни Безант и Маргарет Нобль, известная в Индии как сестра Ниведита. Их религиозные заслуги были неоспоримы, а рвение в исполнении обрядов нередко превосходило набожность самих индусов, но путь признанного адепта индуизма был для них наглухо закрыт. Только в последнее время ситуация стала несколько изменяться.

Кто же вступал в ислам? Городские ремесленники, которым приходилось приспосабливаться к новым заказчикам, а ими стала теперь в основном военная мусульманская знать. Новую религию принимали и некоторые представители высших слоев индусского общества, стремившиеся сохранить свои привилегии. Низшие, осо бенно неприкасаемые, касты связывали с исламом надежды на лучшую жизнь и избавление от кастового гнета. Ряды обращенных в новую религию пополнялись и за счет смешанных браков. Наконец, мусульманские миссионеры и проповедники своими вдохновенными проповедями также привлекли к исламу немало индусов.

Обращение всех в единственно истинную веру мусульмане считали своим религиозным долгом, и стремление к прозелитизму не раз служило движущей силой их завоеваний новых стран и народов. И в Индию они пришли с идеей, что все страны делятся на две группы.

В одних господствует их религия, это «страны ислама», дар-ум-ислам. В немусульманских же странах все население делится на две части. К первой относятся христиане и иудеи, которые называются «людьми книги». Они могут и дальше исповедовать свою религию, регулярно выплачивая подушный налог джизию. Другую часть составляют язычники, идолопоклонники, живущие в «стране врагов», дар-ум-харб. Против них надлежит вести священную войну за распространение своей религии.

Индусам, таким образом, оставался совсем небольшой выбор: либо принять ислам добровольно, либо умереть или попасть в рабство, сохранив свою веру.

Различия между исламом и индуизмом этим не исчерпывались. Ислам – религия монотеистическая, признающая лишь одного Бога. Исповедание единобожия таухид как один из основных догматов ислама сформулировано уже в приведенной выше формуле шахады. Аллах един, и самый большой грех в глазах мусульман – придание ему соучастников. Аллах не рожден и не рождал; у него нет сыновей или дочерей и не может быть сотоварищей. Мухаммад же – высшее и последнее звено пророков. Что же касается индусов, то большинство из них верило и верит во множество богов.

По воззрениям ислама все верующие равны перед Богом и составляют единую общину умму. Даже разделение на несколько течений, главными из которых являются сунниты и шииты, не препятствует единству и сплоченности мусульман. По крайней мере, против неверных они всегда выступают единым фронтом.

В индуизме же, с его строго-иерархической кастовой системой, отсутствует идея равенства людей перед Богом, как и идея социального равноправия. И хотя в нем возникали течения, ставившие во главу угла личные отношения человека и божества и высту павшие против кастового гнета, но в сознании большинства индусов подобные идеи не укоренились.

Наконец, в Индии мусульмане увидели храмы, которые глубоко оскорбляли их эстетическое чувство. Люди поклонялись изображениям богов в разных образах, в том числе в виде животных, например обезьяноголового Ханумана или слоноподобного Ганеши. Пришельцы восприняли это как варварство, потому что им было запрещено изображать людей и животных. Вот почему они принялись с неистовым пылом разрушать индуистские храмы. Мусульмане принесли с собой и неизвестные до них в Индии бытовые привычки, связанные с религией, например запрет на употребление вина и свинины.

Со временем мусульмане привыкли к незнакомым условиям жизни и пустили глубокие корни в индийской земле. В стране, которая для многих из них стала второй родиной, они сохраняли принесенные из родных мест традиции, но в то же время усваивали новые языки и впитывали в себя индийские обычаи, приспосабливаясь к незнакомому и странному кастовому обществу. Индийцы же, принявшие ислам принудительно или по своей воле, во многом оставались верными привычному образу жизни, привнося в него те изменения, которые диктовала новая религия.

Так исподволь, веками, складывался удивительный самобытный индусско-мусульманский культурный синтез и образовывалась особая, южноазиатская форма ислама. Он все больше пропитывался индуизмом.

В свою очередь ислам также влиял на индуизм, придав ему импульс почитания единого Бога, стимулируя развитие мистических направлений. В Индии появлялись обители мусульманских святых, учениками которых нередко становились индусы.

Реформаторы XIX века, например Рамакришна и его ученик Вивекананда, проповедовали единство укрепления индуизма и ислама, провозглашая, что между ними нет серьезных различий. Сходные идеи защищал и Махатма Ганди, лидер Индийского национального конгресса, партии, объединявшей индусов и мусульман.

Результатом встречи двух религий и культур стало рождение нового языка – урду, грамматика которого близка грамматике хинди и других индоевропейских языков, а лексика – в основном арабо-персидская. Возникнув как «язык базара и орды», он впоследствии стал языком богатой литературы. Ее произведения записывались уже не на пальмовых листьях, как было принято в Индии, а на бумаге, секрет изготовления которой, заимствованный у китайцев, принесли мусульмане. В индийские языки влилась арабо-персидская и тюркская лексика, а это смягчило языковой барьер между двумя религиозными общностями. Сближались и смешивались разные праздники и обряды, совершаемые по случаю рождения ребенка, свадьбы или смерти.

Со временем мусульмане восприняли даже кастовые идеи индусов и сами разделились на «благородных» ашрафов, к которым причисляют сайидов, шейхов, моголов и патанов, и на «низких» аджлафов – крестьян, ремесленников, батраков. Под влиянием ислама многие представители высших каст стали с осуждением относиться к употреблению вина, а свинину считать нечистым мясом. Все эти процессы затрагивали прежде всего городское население, потому что шариат не вмешивался в жизнь масс, живших в сельских районах.

Яркими результатами индусско-мусульманского взаимодействия отмечены архитектура, литература, разные виды изобразительного искусства.

«Все сердца – сокровища, которым нет цены»

Особенно популярным в Индии оказался исламский мистицизм – суфизм. Это слово толкуют по-разному. Наиболее общепринятым считается его происхождение от арабского суф, что значит «шерсть». Одежда из шерсти, легкая, теплая и ноская, считалась в исламе атрибутом аскетического и отшельнического образа жизни. Позже, уже безотносительно к материалу но симой одежды, термин «суфизм» распространился на людей, которые занимались в мусульманской общине подвижничеством и духовными исканиями. Но суфийская плащ-накидка из грубой белой шерстяной ткани так и осталась символом презрения к богатству и другим мирским благам.

В рамках суфизма находилось место самым разным взглядам и позициям; роль суфиев однозначно определить нельзя. Это была довольно пестрая мозаика подходов к пониманию природы божественного начала. По мнению одних, Бог был лишен внешних проявлений и осязаемой формы, другие же, наоборот, называли его живым существом, чей облик близок человеку.

Одни считали аскетизм факр единственным достойным для суфия способом существования, а другие принимали земельные пожалования и деньги от государей и не гнушались участвовать в интригах и политике. Одни суфии отличались широтой взглядов и отсутствием фанатизма, другие же испытывали крайнюю враждебность к не верным.

Но в большинстве случаев суфийские проповедники считали, в противовес ортодоксальным представлениям о Боге как о грозной и карающей силе, что Бог связан со своими творениями прежде всего чувством любви и потому его нужно любить как обычное живое существо, всем сердцем. Их девиз: «Истинная Кааба – это сердце, а не каменный дом».

Материальный мир суфии рассматривали всего лишь как тень, как видимость высшего, божественного мира и учили, что только уход от этой иллюзорной жизни способен привести человека к постижению божества. В слиянии с Богом, которое достигается уничтожением индивидуальности, и заключена единственная цель и реальность человеческого бытия. «Существование сотворенных вещей есть не что иное, как существование творца; все исходит из божественной сущности, чтобы в конце концов в нее возвратиться», – писал в XIII веке один из теоретиков суфизма Ибн ал-Араби. Общения с Богом способен добиться каждый человек; для этого требуется самоотречение, нестяжание, а также созерцательная и аскетическая жизнь.

Суфии проповедовали идею братства и любви между людьми независимо от их происхождения, положения или богатства. Эта идея была осо бенно привлекательна для индийцев, принадлежавших к бесправным слоям кастового общества. Как писал один из суфийских поэтов, Фарид-уд-дин, «не оскорбляй человека дурным словом, ведь в каждом живет истинный владыка. Не огорчай ничьего сердца: все сердца – сокровища, которым нет цены». Неудивительно, что именно благодаря суфийским пропо ведникам многие тысячи индусов переходили в ислам.

Суфийские течения имели свою организацию – дервишские ордена, или братства тарикат. Во главе этих орденов обычно стояли наследственные шейхи, которых воспринимали как воплощение божественного, духовного существа. Ученик должен ясно представлять его себе и удерживать перед глазами во время упражнений, с помощью которых усваивались методы мистического познания. Закрепление ученика за определенным учителем и его мистическим путем считалось одним из главных признаков братства. Не менее важными признавались также место учителя в цепи духовной преемственности тра диции, ритуал инициации, духовная практика и регламентированные отношения внутри общины.

Готовясь вступить на мистический путь, суфий прежде всего раскаивается и отрекается от прежней суетной жизни; он словно начинает возвращаться к Богу. Духовный путь суфия подразделяется на стоянки макам. Их последовательно проходят, борясь с мирскими путами своей души, постепенно отказываясь от чего-либо и следуя требованиям, присущим каждой стоянке. Так, если человек был богат, то на определенном этапе пути ему придется отказаться от всего и начать пребывание на стоянке нищеты или научиться довольствоваться малым.

Со временем такие стоянки полностью меняют весь стиль жизни и поведение мистика, избавляя его от мирских привязанностей.

Часто суфийские братства жили в специальных обителях, подобных странноприимным домам, которые нередко сооружались около могилы основателя ордена или при мечети. В таких обителях молились и обменивались духовным опытом последователи шейхов, которые в этом случае назывались дервишами. Здесь встречались мистики разных школ и обсуждали теоретические вопросы. Для осевших суфиев обители становились местом постоянного проживания, а для путешествующих служили временным приютом. Но во всех случаях обители играли роль культурных центров, донося до широких масс не только суфийские, но и общемусульманские ценности.

В XI веке стали появляться правила общежития в обителях. Считается, что первым их составил хорасанский мистик Абу Саид Абу-л-Хайр Майхани. Опираясь на Коран, он сочинил кодекс правил по совместному проведению в ордене всех мероприятий, начиная от молитв и заканчивая трапезой. Согласно этим правилам суфий должен во всем отличаться от людей, ведущих обычную мирскую жизнь: речью и походкой, едой и сном, манерой садиться и вставать и т. п. Он должен отказываться от желаний и привязанностей, находиться в состоянии ритуальной чистоты и в молитвах постоянно уповать на Бога. Знаковыми вещами суфиев, отвергающих богатство, стали рубище, четки, головной убор, иногда книга молитв.

В Средние века в Индии насчитывалось около полутора десятков законных орденов ба-шар, а кроме них существовали и незаконные би-шар. Это были чаще всего нищенствующие братства, жившие подаянием. Самыми популярными и влиятельными были и остаются ордена чиштийа, сухравардийа, накшбандийа и некоторые другие.

Орден чиштийа, один из самых популярных, создал Ходжа Муин уд-дин Чишти, живший в XII–XIII веках. Уроженец восточноперсидской области Систан, он много путешествовал по тогдашнему мусульманскому миру. Совершив паломничество в Мекку и Медину, он отправился проповедовать в Индию, где быстро прославился как чудотворец и врачеватель, а легенды о нем разнеслись по всей стране. Шейх, умерший в 1236 году, имел так много последователей, что раджпутский правитель Притхвираджа III, недовольный его непомерно активной деятельностью и слишком большой популярностью, все же не посмел изгнать его из своей столицы.

Преемники Муин уд-дин Чишти, первые главы ордена, не занимали никаких должностей, не ходили кланяться султанам и отвергали их дары. Проповедуя нестяжание и бедность, они справедливо полагали, что богатство сковывает истинные проявления души и лишает человека духовного величия. Первые шейхи чиштийа не носили дорогую одежду и не знали достатка, считая, что святость и благосостояние несовместимы. По преданию, в день смерти шейха Фарид-уд-дина в доме даже не нашлось денег на покупку савана, и его бабушка дала кусок белой ткани, чтобы завернуть тело.

Суфии этого ордена привлекали внимание к своим проповедям разными средствами, в том числе и музыкой, которая служила для них средством медитации. За долгие годы своего существования они включили в свою традицию многие практики местных индийских мистиков.

Могила основателя ордена чиштийа Муин уддин Чишти в Аджмере, известная как Хаджи сахиб, – одна из самых почитаемых мусульманских святынь, куда устремляются миллионы паломников со всей Индии, причем не только мусульман, но и индусов. Ей приписывают чудесные качества. По поверьям, семь посещений этого святого места приравниваются к паломничеству в Мекку. До сих пор годовщина смерти основателя ордена отмечается специальным храмовым праздником.

Башня звезды

Первый делийский султан Кутб уд-дин Айбек гордился тем, что уничтожил не менее тысячи храмов индийских неверных и построил на их месте мечети. Дели, столица нового государства, стал центром так называемого имперского стиля индо-мусульманской архитектуры, который отсюда распространялся в другие районы султаната. Обосновавшись на индийской земле, мусульмане начали строить долговечные сооружения из камня, а не из глины и кирпича, как делали их предки в Средней Азии и Иране, где не было прочного строительного материала. Индийцы издавна считались большими мастерами по обработке камня, а инкрустация и искусная резьба по нему поначалу заменяли в Индии облицовку глазурованными изразцами и узорчатую кирпичную кладку, принятую в странах Ближнего Востока и Средней Азии.

В 1210-х годах Кутб уд-дин Айбек возвел соборную мечеть Кувват ал-ислам, что значит «Мощь ислама», и украсил ее золотом и самоцветами, полученными от разрушенных храмов. Судя по надписи над порталом мечети, при ее постройке были использованы резные колонны от двадцати семи индийских храмов и тесаный камень. Видимо, на первых порах завоевателей не смущал скульптурный вид колонн и изображения, изваянные в их верхней части, хотя мусульманский канон, как известно, запрещает изображения людей и животных.

Сейчас в районе Старого Дели можно увидеть лишь руины этой мечети, которая вместе со всеми вспомогательными постройками занимала площадь около четырех гектаров. По сохранившейся фасадной стене и остаткам молитвенного зала с колоннами можно представить себе, каким выдающимся сооружением она была. Поверхность всего фасада сверху донизу покрывает удивительно изящная резьба, в которой традиционный индийский растительный орнамент сочетается с кораническими надписями, вы полненными изящной каллиграфической арабской вязью.

Сохранились также остатки мавзолея султана Илтутмыша, окружившего двор мечети новой галереей, фрагменты гробницы султана Алу уд-дина Хильджи, пристроившего к мечети еще один двор, и медресе.

Над руинами мечети, в углу ее второго двора, возвышается минарет Кутб Минар («Башня звезды»), названный так в честь жившего поблизости мусульманского святого Кутб-ад-дина Бахтияра Каки. На этот минарет муэдзин поднимался, призывая мусульман на молитву. Но сооружение скорее напоминает башню победы или триумфальную колонну, утверждавшую победное торжество мусульманских завоевателей на индийской земле. Одна из надписей на минарете гласит, что он должен «осенить тенью Аллаха Восток и Запад». Предполагают, что минарет мог служить и сторожевой башней: с его верхней площадки хорошо просматривались все окрестности. Возможно, его использовали для своих целей и астрологи.

Архитектурные достоинства этого сооружения трудно описать. Богатая резьба, мерцание света и тени, впечатление абсолютной устойчивости – ни выразительный рассказ, ни самая искусная фотография не передают впечатления, которое он производит. Один из самых высоких минаретов Востока, он вздымается на высоту более семидесяти метров. Диаметр его основания достигает почти пятнадцати метров, а к вершине минарет сужается до трех метров, создавая иллюзию увеличения высоты.

Первые европейцы, увидевшие это сооружение, были поражены его красотой и сравнивали его с колокольней кафедрального собора во Флоренции, созданной по проекту великого Джотто.

Раньше минарет венчал купол в виде павильона, но его разрушила молния, второй купол уничтожило землетрясение, а третий сняли потому, что его форма оказалась неудачной. Сейчас Кутб Минар представляет собой башню, опоясанную ажурными кольцами богато украшенных балконов на стыке каждого этажа. На традиционный мусульманский минарет он не похож; его словно гофрированная поверхность скорее вызывает в памяти башни шикхары индуистских храмов. Он сложен из местного гранита, облицованного песчаником разных оттенков, от светло-охристых до розовато-коричневых, а два верхних яруса сделаны из белого мрамора.

В камне вырезаны рельефные надписи, а вертикаль башни прорезана двадцатью четырьмя гранями, прямоугольными и круглыми. Над третьим ярусом ее опоясывают беломраморные полосы. Каменные блоки прочно скреплены известковым раствором, в который, как предполагают, добавляли сок сахарного тростника для придания ему большей вязкости. В совместной работе ремесленников постепенно вырабатывались общие идеалы и понятия красоты и скла дывался синтез индийских и мусульманских традиций.

Внутри минарета целыми днями не прекращается движение: по каменной винтовой лестнице идут навстречу друг другу два потока людей; одни спускаются, другие поднимаются. На верхних этажах лестница так сужается, что здесь с трудом могут разминуться два человека. По пути можно выйти на балкон и полюбоваться окрестными видами. Первый балкон расположен на высоте около тридцати метров, а последний – около семидесяти. Город Дели и омывающая его река Джамна видны отсюда как на ладони.

Неподалеку от минарета Кутб Минар, также на территории бывшей мечети, находится один из самых загадочных памятников индийской культуры – железная колонна. Созданная целиком из железа в первые века нашей эры, она простояла два тысячелетия под проливными муссонными дождями, но на ней нет ни малейших следов ржавчины. Секрет обработки металла, которым владели старые мастера, не разгадан до сих пор.