Текст книги "Вечная Индия. Духовный путеводитель"

«Лес радости в земном лесу»

Славу самого священного города на берегах Ганги у Аллахабада оспаривает город Каши, или Варанаси, более известный у нас под европеизированным названием Бенарес. Некогда город был столицей царства Каши, позднее поглощенного могущественной империей Магадхи.

Уже в древности Бенарес стал крупным индуистским центром, основателем и покровителем которого считался Шива, и потому ши ва итский культ получил здесь особенное распространение.

Согласно легенде, некогда Шива, женившись на Парвати, увидел это удивительное место на берегах Ганги и привез сюда свою молодую жену, чтобы провести с ней здесь медовый месяц. Возможно, поэтому Бенарес иногда называют Анандванбхуван, что значит «лес радости в земном лесу».

О неразрывной связи бога и города напоминает один из двенадцати огненных лингамов Шивы, хранящийся в храме Вишванатха, Всевластителя, который особенно чтут шиваиты как одну из своих самых знаменитых святынь. Многие стремятся сюда, чтобы совершить пуджу – ритуал поклонения божеству. Впрочем, в этом экзотическом городе есть храмы, посвященные Вишну, Ганеше и другим индуистским богам, а также буддийские, джайнские и мусульманские святыни.

В Средние века старинный город на берегах священной реки приобрел репутацию самой главной тиртхи и священнейшего города индуизма. Это значение он сохраняет и сейчас, хотя в XII столетии ему пришлось пережить мусульманское нашествие и его главные храмы были разрушены.

Священный город не чужд и земных радостей. Он издавна славился изысканными шелками и парчой, веселыми куртизанками и танцовщицами, искусными ювелирами и музыкантами. И в наши дни жизнелюбивый город любит красиво пожить, соединяя приверженность святости с бесстыдной коммерцией.

Индусы верят, что воды Ганги гарантированно очищают от любой скверны и исцеляют от болезней, поэтому миллионы паломников стремятся совершить в них омовения. Религиозные правила рекомендуют именно в Бенаресе проводить четырехмесячный сезон дождей, занимаясь предписанными ритуалами.

Паломники и туристы идут сюда нескончаемым потоком. Считается, что истинное паломничество к Ганге должно быть сопряжено с физическими тяготами, лишениями и невзгодами: мучительность его должна соответствовать духовным мукам устремленной к Богу души. Вот почему истинный паломник отправляется в путь к святыне пешком и босиком, каким бы долгим и трудным ни был этот путь. Излишне говорить, что он должен стойко выносить жару и холод (холод понимается не в нашем, а в индийском смысле), дождь и ветер.

Накануне паломничества поощряется суровое воздержание, вплоть до истязания плоти.

Особенно ревностные приверженцы того или иного божества меряют путь к реке своими телами.

Паломники совершают в Бенаресе омовения на гхатах, то есть ступенчатых спусках к воде, специально устроенных в ритуальных целях. Они придают городу неповторимый колорит. Справедливости ради надо сказать, что эти лестницы ассоциируются не только с ритуальными омовениями. В народе говорят: «Кто не встретился с проституткой или быком, не скатился со ступенек и у кого не вымогали аскеты, тот не видел Бенареса».

Каждый паломник стремится поскорее попасть к реке, окунуться в ее священные воды, испить ее и наполнить ею сосуды. Но прежде чем попасть к воде, паломник, как правило, должен пройти через руки брахмана, который бреет его и стрижет наголо, мажет сандаловой мазью и посыпает голову священным пеплом, а также взимает положенную дань. Все новые и новые толпы паломников входят в воду: дети, взрослые, старики. Мужчины раздеваются донага, а женщины остаются в сари. Здесь же медитируют йоги и аскеты.

Индусы верят, что воды Ганги, касаясь останков умершего, даруют ему конечное духовное освобождение – мокшу или блаженство в одном из небесных миров. Вот почему заветная мечта всякого индуса – умереть в Бенаресе и быть кремированными на берегу священной реки, чтобы его прах родственники бросили в благословенные воды, и они благодаря этому смогли бы раз и навсегда выйти из сансарной круговерти рождений и смертей.

По представлениям индусов, тело человека состоит из пяти элементов – скандх: земли, огня, воды, эфира акаши и воздуха. После смерти его надлежит сжечь, чтобы с помощью огня оно распалось на эти элементы и душа осво бодилась от телесной оболочки.

Но этот обряд доступен не каждому. Для его соблюдения необходимо несколько строгих условий: умерший в течение всей своей жизни не должен нарушать кастовую чистоту; на обряде сожжения должен присут ствовать сын покойного, его внук или ближайший родственник по мужской линии; труп следует сжигать только на берегу священной реки и т. п.

Однако Ганга безмятежно принимает в свои мутные воды прах всех, умерших на ее берегах, в том числе и приверженцев других религий, а также младенцев и животных. Их тела иногда опу скают в реку целиком, не сжигая, привязав камни. Когда веревки сгнивают, тела всплывают на поверхность, но это смущает только европейцев.

Не беда, если человек в преддверии смерти сам не успеет приехать на берег священной реки. Родственники привезут его труп в Бенарес и сожгут, предав священной воде и совершив предписанные поминальные церемонии. Не возбраняется прислать останки усопшего и по почте.

О необычайных свойствах воды из священной реки слагают легенды и стихи. Жители Индии верят, что кости растворяются в этой воде за считанные дни, а бактерии быстро погибают. Из-за ее особых свойств моряки и путешественники всегда предпочитали брать с собой в дальние странствия запасы питьевой воды именно из Ганги. Хотя воды ее сегодня загрязнены, в том числе и промышленными стоками, в Бенаресе редко возникают эпидемии, а сами индусы считают речную воду совершено чистой. Ученые объясняют ее особенные свойства поразительной способностью к самоочищению, механизм которого полностью еще не выяснен. Так, бактериологи установили, что вибрион холеры погибает в Ганге через пять часов, хотя в обычной воде может существовать в течение недель. Предполагают, что бактерицидность воде придают растворенные в ней минеральные соединения. Разумеется, индусы объясняют необычные свойства своей священной реки иначе.

Индийцы чтут не только воду священной Ган ги, но и землю, пропитанную ею, – глину. Готовясь к празднику дасеры, в некоторых районах страны, и особенно в Бенгалии, из этой глины изготавливают десятки тысяч изображений богини Дурги, супруги Шивы. Их украшают цветами, светильниками, тканями, имитациями драгоценностей.

Фигурки хранят дома, вы ставляют на улицах, совершают перед ними богослужения, осыпают лепестками цветов, а в последнюю, десятую священную ночь праздника после захода солнца относят к реке и бросают в нее. Под шум праздничной толпы, под звуки религиозных гимнов и песен, славящих богиню-мать, плывут эти фигурки по воде, неся с собой молитвы, обращенные к богине-матери земли и воды…

А священная река несет свои воды дальше, очищая души миллионов людей и наполняя священным благоговением их сердца. На ее берегах словно соединяются главные тайны человеческого бытия – жизнь и смерть, надежда на спасение и бессмертие…

Храм Владыки Кайласы

Святилища Эллоры в штате Махараштра – уникальный храмовый комплекс, вызывающий восхищенное изумление. Некогда Эллора была столицей правителей из династии Раштракутов, правивших с VIII по X век и объединивших под своей властью западные области Индии. Средневековые арабские хронисты сравнивали их империю с Арабским халифатом, Византией и Китаем. По их повелению и были созданы эти уникальные святилища. К этому времени в Индии уже были развиты традиции пещерного зодчества и высечено несколько тысяч пещерных храмов. Эллора занимает среди них одно из самых заметных мест.

Тридцать три пещеры высечены в хребте Санхиядри, а храм Кайласанатха вырублен из цельного скального монолита. Индуистские святилища соседствуют здесь с буддийскими и джайнскими. Они примерно на полтора километра тянутся с севера на юг, следуя сложному плану. В скалах проложены длинные галереи с огромными залами, украшенными каменной скульптурой и рельефами.

Пещерная, как и скальная, архитектура самым непосредственным образом связана с природой: она словно рождалась из глубин земли, гармонируя со всем окружением. Пещеры невольно навевали мысли о таинственном чреве земли, о сокровенных недрах горы, где мистическое приобщение к священному кажется делом само собой разумеющимся. Все это можно почувствовать, бродя по пещерным храмам Эллоры.

Центральное сооружение Эллоры – храм Кай ласанатха, Владыки Кайласы, как называли Шиву. Храм символизирует священную гору Кайласу, гималайскую обитель Шивы. Его здание возвышается посредине вырубленного из скалы двора более чем на тридцать метров и уходит в глубь скалы.

Грандиозный храм с многоколонным залом, павильоном, галереями и скульптурой, неповторимый по выразительности и сказочный по богатству оформления, предназначен для хранения главнейшего символа бога – сваямбху лингама, фаллического знака Шивы, демонстрирующего его неиссякаемую животворную энергию.

Храм почти равен Парфенону по площади и в полтора раза выше его. Это удивительное творение вырубали в скале сверху вниз, без применения строительных лесов. Одновременно вытесывали скульптурный декор сложных и изысканных форм, а уже потом приступали к созданию интерьера. Зодчие следовали древним строительным трактатам, в которых пропорции и соотношения частей здания по высоте были вычислены до мельчайших подробностей.

Сверху донизу храм покрывает каменная резьба, выполненная с виртуозным мастерством. В центре нижней части высечены трехметровые изваяния слонов и львов: огромное сооружение словно покоится на их спинах, напоминая о том, что в некие мифические времена слоны поддерживали землю.

Двигаясь к центру храма, где находится главная святыня – образ бога, паломник постоянно видел перед собой священные изображения и ощущал их мощное воздействие. Как отмечал наш отечественный индолог И. П. Минаев, храм в Эллоре имеет «такую массу изображений, что может почитаться книгой индийской мифологии».

Храм состоит из павильона для священного быка Нанди – «транспортного средства» Шивы, – в который попадают от ворот по высо кому цоколю, и собственно храма, в котором по одной оси расположены зал для молящихся – мандапам и главное святилище гарбха-гриха.

В полумраке зала видны сохранившиеся рельефы и росписи разного времени, а также изображение танцующего Шивы на потолке. Увидеть храм снаружи можно лишь войдя во двор и обходя здание по часовой стрелке. На его плоской крыше высечен огромный лотос с двумя рядами лепестков и фигурами львов. Двор, опоясанный пещерами, завершает величественный ансамбль, который выглядит не как творение рук человека, а как фантастическое порождение самой природы. Видимо, и зодчий, создавший это чудо, был немало удивлен и потому вос кликнул: «Я сам не понимаю, как это случилось, что я смог построить его!» Так свидетельствует сохранившаяся надпись в одной из пещер Эллоры.

Любовь и вечность

Неповторимыми храмами знаменит Кхаджурахо, город в Центральной Индии, в штате Мадхья-Прадеш. Подобных им нет не только в индийской, но в мировой художественной традиции. Эти вдохновенные творения прославляют жизнь, вечность и любовь во всех ее проявлениях. Стены святилищ изнутри и снаружи богато украшены резьбой и скульптурой: изваяния богов, статуи, фризы. В храмовых изображениях воссозданы мифологические сцены, царские процессии, военные сражения, охота на дичь.

Западных туристов здесь больше всего привлекает уникальная эротическая скульптура: обилие изваяний соблазнительных и чувственных красавиц, влюбленные пары, застывшие в страстных объятиях, многочисленные сексуальные сцены. Из-за подобных сюжетов святилища Кхаджурахо в Европе называют «храмами любви».

Западные искусствоведы усматривают в них порнографический смысл, а индийские – проявления глубокого религиозного мистицизма и отражение божественного начала в единении двух полов. Некоторые исследователи полагают, что строители храмов были последователями тантризма, в котором чувственная любовь провозглашается одним из путей богопознания, и обилие эротической скульптуры объясняется именно этим обстоятельством. Как бы то ни было, храмы Кхаджурахо стали настоящим гимном земной любви, запечатленным в камне.

О строителях храмов сложены легенды. Согласно им, бог Луны тайно полюбил земную женщину, и потомки от этой связи основали династию Чандела. Первый правитель этой династии и построил храмы Кхаджурахо. Они были воздвигнуты в невиданно короткий срок – с 954 по 1050 год. Первоначально ансамбль насчитывал восемьдесят пять храмов из гранита и песчаника, составивших славу и гордость столицы Чандела. Но после того как один из последних правителей этой династии покинул столицу, некогда огромный город пришел в упадок и превратился в небольшое селение на берегу озера Нимора Тал. К нему подступили джунгли; вода и ветер тоже делали свою разрушительную работу.

Когда несколько десятилетий назад храмы Кхаджурахо были обнаружены, от их былого великолепия осталось немногое; большинство из них превратились в живописные руины. В сохранившихся двух десятках храмов до сих пор ведутся реставрационные работы.

Они стоят на высоких каменных платформах без ограды, характерной для индийских храмов, в окружении меньших по размеру святилищ, напоминая горную цепь. Это не случайно – индуистский храм уподобляется священной горе Меру, модели и центру мира, образ которой он и воспроизводит.

Строения расположены тремя компактными группами – западной, восточной и южной. Самыми знаменитыми считаются храмы западной группы, среди которых выделяется Кандарья Махадева, посвященный Шиве. Монументальное сооружение высотой тридцать пять метров кажется еще выше потому, что стоит на высоком основании. Постепенно вытя гивающийся и сужающийся купол замыкается навершием амалакой; она словно распространяет священную, благую энергию на окрестные земли.

Подобно пламени жертвенного костра, храм устремлен ввысь; архитектурно это подчеркивается множеством желобов и маленькими башенками различной высоты на разных уровнях. Создается впечатление, что каменные языки пламени, вырываясь из земли, устремляются к центральному куполу, к небу.

На уступчатых простенках между балконами в три ряда друг над другом размещены скульптурные изображения: фигурки людей и животных высотой около метра воспринимаются издали как сплошной орнаментальный фриз.

Внутри храма стены также покрыты пластическим декором, причем проникающий через балконы свет создает игру освещенных и затененных поверхностей.

Большую часть изображений оставляют небесные красавицы апсары, богини змей нагини и прислужницы богов сурасундари. Женщины показаны в самых разных позах и состояниях: одна причесывается, другая танцует, третья играет с ребенком, четвертая вынимает занозу из ноги и т. п.

В большом количестве представлены также мужчины и женщины, слившиеся в любовных объятиях майтхуна. Они имеют глубокий религиозный смысл. Согласно индуистским воззрениям, каждая женщина воплощает природу пракрити, и ее можно созерцать как непостижимую тайну этой природы, способной к бесконечному созиданию.

Вторая тема, любовное соединение мужчины и женщины, передает божественную модель объединения полярных принципов бытия и связана со множеством идей, в том числе и плодородия. Многие майтхуна-садханы, то есть практики сексуального соединения, символичны и представляют собой магические диаграммы янтры, образованные телами мужчин и женщин.

В последние годы в Кхаджурахо ежегодно в феврале-марте проходят фестивали индийских танцев, классических и народных, которые привлекают много любителей этого вида искусства. Храмы, освещенные мощным светом прожекторов, служат великолепной декорацией для происходящего действа.

Глава II
Идущие по пути духовного освобождения

Сикха нельзя не заметить даже в очень пестрой индийской толпе. Его внешний облик, обычно гордый и воинственный, отмечен так называемыми «пятью К». Это кеш – нестриженые волосы, закрытые тюрбаном, борода и усы; кирпан – кинжал или меч; кангха – гребень, помогающий уложить волосы; кара – стальной или железный браслет на правом запястье; качх – короткие штаны особого покроя.

Сикхизм – одна из самых молодых национальных религий мира: он существует всего лишь с XV века. Его название происходит от санскритского слова «шишья», то есть «ученик», потому что в этой религии отношения «учитель – ученик» очень важны.

По национальной принадлежности почти все сикхи – пенджабцы, то есть жители северо-западного индийского штата Пенджаб, но не все пенджабцы – сикхи. До раздела Индии в 1947 году они селились по всему Пенджабу, но после раздела большая их часть покинула области, отошедшие к Пакистану. После 1966 года, когда штат Пенджаб был разделен на Пенджаб и Хариану, многие из них предпочли жить в новом штате Пенджаб.

Сейчас сикхи составляют примерно два процента от общего числа населения страны, то есть их больше, чем буддистов или джайнов, но меньше, чем мусульман или христиан и, разумеется, индусов. Сикхов можно встретить также в Англии, США, Канаде, Австралии и других зарубежных странах.

Свою общину они называют Пантх, что значит «Идущие по пути духовного освобождения». Ее ядро традиционно составляют зажиточные крестьяне, и это во многом определяет ее облик. Немало сикхов живет и в крупных городах Индии.

Сикхи-горо жане – в основном мелкие и средние предприниматели, торговцы, чиновники, шоферы. Многие из них служат в индийской армии и в полиции и имеют репутацию беспримерно мужественных солдат и бесстрашных полицейских. Как правило, они энергичны и предприимчивы, ориентированы на достижение вполне мирских целей и стремятся преуспеть в этой, а не загробной жизни.

Сикхи не считают, что духовного освобождения от тягот бытия можно достичь лишь с помощью постов, ритуалов или иных священных церемоний. Не признают они также йогу, аскетизм, покаяние и любые виды умерщвления плоти, не верят в астрологию, не почитают многочисленных богов и богинь. Они верят в Единого Бога, не имеющего форм, и прославляют только его, ставя в центр религиозной практики священное слово, и прежде всего имя Бога.

Как и у индусов, у них нет церковной организации, как нет и профессиональной церковной иерархии, а также религиозного единства, четко очерченного догмами, ритуалами или иными установлениями.

В самой Индии и за ее пределами сикхизм воспринимают и оценивают по-разному. Одни считают его индуистской сектой или даже местной простонародной формой индуизма, другие – самостоятельной религией, третьи – синтезом ислама и индуизма, четвертые отрицают влияние ислама на сикхизм, пятые же вообще уверены, что он был создан именно для защиты индуизма от ислама.

Однако вопросы подобного рода не возникали до английского завоевания Индии, так что это скорее английские и вообще западные вопросы и западные же ответы, проникшие в индийское общество главным образом через переписи населения, заведенные англичанами. Нет нужды говорить, что сами сикхи постоянно подчеркивают уникальность своей ре лигии.

«Нет ни индуса, ни мусульманина»

В возникновении сикхизма можно усмотреть нечто провидческое. Первый гуру сикхов, Нанак, проповедовал в Пенджабе в то же время, когда основатель христианского протестантизма Мартин Лютер вывешивал свои знаменитые тезисы против индульгенций на дверях виттенбергской Замковой церкви, а русские еретики отвергали отступление церкви от единобожия и клеймили священников за «корыстолюбие и мздоимство, продажность, лицемерие и тунеядство».

Нанак родился 15 апреля 1469 года, но по традиции день его рождения как священный праздник отмечается осенью, в октябре-ноябре. Он появился на свет в деревне Талванди, позже переименованной в честь него в Нанкана Сахиб.

Деревня расположена в семидесяти километрах от Лахора в Пакистане. Сюда стекаются сикхи-паломники со всех уголков мира, чтобы почтить память вероучителя.

Нет никаких сомнений в том, что гуру Нанак был реальной исторической личностью. Но, как и в других подобных случаях, немногие достоверные сведения, сохранившиеся о его жизни, тонут во множестве легенд. В его священной биографии есть и обязательное пророчество о великой судьбе, и ранние проявления необычной мудрости, и испытание препятствиями, и мистический опыт, ставший ядром новой религии.

Пенджаб находился тогда под властью мусульман, и это многое определяло в жизни страны. Отец будущего вероучителя, Мехта Ка лу – индус, принадлежавший к местной касте кхатриев, деревенских счетоводов, служил у местного мусульманского землевладельца.

По преданию, лицо Нанака при рождении было окружено сиянием, а комнату, где он появился на свет, озарил луч света. Семейный астролог предсказал Калу, что его сына будут почитать и индусы, и мусульмане, что его имя прославится во всем мире и даже океан расступится перед ним. В самом деле, мальчик рос таким красивым и с раннего детства вел такие благоприятные речи, что им с одинаковым пылом восторгались и индусы, и мусульмане.

Согласно легендам, Нанаку с детства были открыты пути постижения Бога через буквы алфа вита. «Кто истинно образован? Не тот, кто знает буквы алфавита, а тот, кто понимает истину че рез них», – будто бы заявил он. Непонятные зна ки, которые он написал в первый же день своего обучения на грифельной доске, оказались не чем иным, как акростихом на тридцать пять букв будущего священного алфавита сикхов, и содержали ответы на многие вопросы бытия. Потрясенному учителю оставалось лишь встать и поклониться своему осененному высшей благодатью ученику.

Нанак и позже не слишком ценил книжную премудрость и считал, что истинное знание приходит к человеку иными путями. Он предпочитал уединяться и размышлять, чувствовать и переживать, любить Бога и говорить о нем, а не сидеть над священными книгами.

Как водится, с детства его сопровождали чудеса. Как-то раз отец послал сына с буйволами на пастбище, но мальчик задремал под деревом, и стадо потоптало всходы на соседнем поле. Хозяин поля впал в ярость, но Нанак успокоил его, сказав, что урожаю не было причинено никакого вреда, скорее наоборот. К всеобщему удивлению, никаких следов нанесенного ущерба обнаружить не удалось, а всходы стали вдвое пышнее, чем раньше. В другой раз мальчик снова заснул под деревом. Когда тени всех деревьев сместились вместе с солнцем, тень от дерева, под которым спал Нанак, оставалась неподвижной. Хозяин-землевладелец, проезжавший мимо, был потрясен, и отныне никто не сомневался: мальчик отмечен божьим знаком.

Когда пришла пора пройти обряд посвящения и «второго рождения», обязательный для мальчиков высшей касты, Нанак отказался надевать, как положено, шнур, сделанный из хлопковых нитей, знак нового статуса. Нет, он предпочитает другой шнур, который сплетен из нитей понимания, полученных из волокон сострадания; он свит из истины и завязан узлами воздержания. Такой шнур никогда не порвется, не загрязнится, не сгорит, не потеряется.

Ничуть не привлекала Нанака и карьера, уготованная ему по кастовым правилам с рождения. Когда его отец, не слишком веривший в высокое предназначение сына и недовольный тем, что тот не занимается настоящим делом, а проводит время в бесплодном созерцании, дал ему двадцать рупий и послал в ближайший город за покупками, Нанак потратил все деньги на то, чтобы накормить встретившихся ему на пути аскетов.

Даже женитьба не отвлекла его от высшего призвания, хотя он вступил брак и его жена Сулакхни родила ему двух сыновей, Шри Чанду и Лакхми Даса. Ни семейная жизнь, ни попытки заинтересовать Нанака житейскими делами так и не принесли успеха. Он не сворачивал с уготованного ему пути к постижению высшей истины.

Небесный зов Нанак услышал уже в молодые годы, когда жил у своей сестры в городке Султанпуре. С этого времени начались его странствия по Индии, а возможно, и за ее пределами. Традиция приписывает ему посещение Арабского Востока и Гималаев, Цейлона и Ассама. Нанаку пришлось претерпеть и испытание, подобное искушению Будды Марой или Иисуса сатаной. Во время одного из своих путешествий он встретил «дух Калиюги», нынешнего греховного времени, соблазнявший его всеми привлекательными земными богатствами. Разумеется, будущий гуру с честью выдержал это испытание.

Однако неотвратимо приближалось время, когда Нанак должен был приступить к исполнению предназначенной ему высокой миссии. В одно прекрасное утро он отправился искупаться в реке, но внезапно исчез в воде и не появлялся три дня. Как позже выяснилось, за время таинственного отсутствия было ему видение всемогущего Бога, поручившего Нанаку поведать миру божественное имя Нам, а сам он был провозглашен наставником, гуру. Ему было велено идти в мир и воспевать Бога в гимнах. Согласно преданиям, когда Нанак спустя три дня появился вновь, многие увидели сияние вокруг его головы.

Целые сутки после возвращения гуру хранил молчание, а потом возвестил: «Нет ни индуса, ни мусульманина». Эта фраза до сих пор служит предметом многочисленных толков и комментариев. В большинстве случаев предполагается, что Нанак хотел сказать, будто разница в вере не означает разницы между людьми, и что все равны вне зависимости от вероисповедания и касты. Пережив мистическое преображение и раздав все имущество бедным, гуру Нанак начал проповедовать свое учение.