Текст книги "Седьмой этаж"

Глава 13. Магия для любимой.

Прикосновение к лицу такое лёгкое, почти невесомое. Так может быть только во сне. Мягкий осторожный поцелуй скользит по губам, будоража чувства. С ума сойти, какой сон! Тёплое дыхание касается её уха, и тихий ласковый шёпот щекочет кожу:

– Эм, просыпайся.

– Нет, я не хочу, – невнятно бормочет она, ещё плотнее закрывая глаза, надеясь, что сон ещё не ушёл окончательно.

– Просыпайся, мы с тобой проспали.

Она резко распахивает глаза и встречается с ним взглядом. Эти глаза цвета тёплого тёмного янтаря, которые снились ей бессчётное количество раз, сейчас близко-близко. Любящие, откровенные. Так это не сон!

Она счастливо вздыхает, обхватывает его руками за шею и притягивает к себе. Но прежде, чем её губы достигают цели, он успевает тихо повторить:

– Эм, ты слышишь меня? Мы проспали.

До неё вдруг доходит смысл сказанного. Она резко подскакивает, так, что он едва успевает уклониться от столкновения лбами.

– Ты что делаешь, ненормальная? – смеётся он.

– Глеб, а который час? – она уже паникует.

– Не волнуйся, в универ не опоздаем. Но, боюсь, все в общаге уже встали и девчонки твоё отсутствие, скорее всего, заметили.

Он говорит это совершенно спокойно, только глаза смеются над ней.

– Что ты веселишься?! Ты представляешь, как я сейчас отсюда выйду?! Блин, как мы могли не слышать будильника?! Где мой халат?!

Она мечется по комнате в поисках халата. Наконец находит его в углу комнаты. Никак не может завязать пояс дрожащими руками. Он всё это время наблюдает за ней с явным удовольствием.

– Глеб, – она плюхается рядом с ним на кровать и хнычет, уткнувшись ему в плечо, – ну что мне теперь делать, а? Что я скажу, когда меня сейчас кто-нибудь застукает у твоей двери в халате?

– Скажи, что ты выходишь за меня замуж, – спокойно заявляет он.

– Что-о-о?! Что ты несёшь?

– А что такое? Иди за меня замуж и будешь каждое утро выходить из этой комнаты на законных основаниях. Нет, лучше мы попросим у коменданта семейную комнату, тут кровать узкая.

Она оторопело смотрит на него, не понимая, шутит он, или нет. Его взгляд однозначно говорит о серьёзности намерений.

– Вот так дела! Ещё вчера вечером ты упирался, как осёл, рассказывал мне о себе всякие кошмарные интересности, пытался отделаться от меня всеми возможными способами, а теперь предлагаешь, чтоб я замуж за тебя пошла? С чего вдруг такая спешка?

– Ну… если честно, я просто пытаюсь поймать момент, пока ты не рассмотрела меня поближе, не успела оценить масштабы бедствия и не сбежала от меня.

У него становится ужасно забавный вид. Выражение лица не оставляет сомнений в том, что это вовсе не шутка. Она смеётся, просовывая руки ему подмышки и прижимаясь щекой к груди.

– Какой ты глупый! Я уже давно рассмотрела, всё, что мне нужно.

– Ну… так как? Ты выйдешь за меня?

– Глеб, я люблю тебя и в перспективе хочу за тебя замуж. Но только давай договоримся, что немного с этим повременим. Мы ведь даже дня не встречались. Если прямо сегодня побежим подавать заявление, точно побьём все рекорды самого короткого романа, завершившегося браком. Надеюсь, ты не ставишь перед собой такую цель? Давай не будем торопить события. Я ещё не получила свою порцию удовольствия от конфетно-букетного периода, а это несправедливо.

– Согласен, это несправедливо. Готов подождать, сколько ты сочтёшь нужным. Но я буду время от времени спрашивать тебя об этом.

– Да-да, обязательно спрашивай меня об этом время от времени, – смеётся она.

– Так, ну что делать-то будем? Раз тебе не подходит вариант с замужеством, надо найти альтернативу, чтоб ты могла отсюда смыться незамеченной, – он явно потешается над её страхами.

– Глеб, делай, что хочешь, но никто не должен знать, что я тут была, а то я на тебя обижусь.

– Ладно уж, иди сюда.

Он поставил её прямо перед собой.

– Не бойся, я сейчас замаскирую тебя минут на семь. Тебе хватит времени, чтоб добежать до своей комнаты. Ощущения будут немного неприятные, не обращай внимания. Не двигайся.

Он сосредоточился, провёл руками у неё над головой и опустил их вниз, будто заключая её в невидимый футляр. У Эм возникло такое ощущение, будто у неё по всему телу побежали колючие горячие мурашки.

– Вот смотри, тебя совершенно не видно, главное только не столкнуться с кем-нибудь по пути.

Эм взглянула в висящее на стене зеркало. Ей стало здорово не по себе, потому что своего отражения она там не увидела.

– Сейчас я открою дверь и выпущу тебя. В этом участке коридора могут быть только парни. Если кто-нибудь из них окажется поблизости, я их отвлеку, чтоб тебя не услышали, а ты беги в своё крыло. Девчонки сейчас либо ещё завтракают, либо к себе пошли. Если они на кухне, или у себя, значит, спокойно войдёшь в свою комнату, переоденешься и придёшь завтракать. Если они окажутся в коридоре, подожди пока уйдут. Главное, чтоб заклинание не перестало действовать в их присутствии. Ну, если запалишься, сама придумай что-нибудь по ходу дела.

– Какой подробный инструктаж, – захихикала Эм. – Слушаюсь, мой генерал!

– Хватит хихикать, время пошло.

Глеб открыл дверь в коридор. Там было пусто. По всей видимости, ребята ещё завтракали. Эм беспрепятственно добежала до своей комнаты, быстро переоделась и понеслась на кухню.

На этот раз на кухне было столпотворение. Все собрались на завтрак в одно время. Пётр ковырялся с тостером, Илья, Дэн, Женька и Лиза сидели за столом и поглощали свой завтрак. Глеб, пока Эм бегала к себе, уже успел сделать пару бутербродов и наливал чай в чашку.

– Доброе утро, – Эм приветливо улыбнулась всем сразу, стараясь держаться, как ни в чём не бывало.

С разных сторон кухни посыпались приветствия. Девчонки вопросительно поглядывали на Эм, но от расспросов в присутствии парней воздержались.

Эм хотела было протиснуться к холодильнику, чтоб взять себе что-нибудь на завтрак, но Глеб мигом поставил перед ней на стол тарелку с бутербродами, чашку с чаем и сказал негромко:

– Я побежал. До вечера.

Секунду смотрел на неё. У него в глазах мелькнула чертовщинка. Эм даже сообразить ничего не успела, как он притянул её к себе и чмокнул в щёку, а потом моментально исчез за дверью, вероятно опасаясь, что ему вслед полетит тарелка с бутербродами.

– Гр-р-р-р-р, ну паршивец, приди ты только вечером! Не знаю, что я с тобой сделаю! Придушу гадёныша! – кипело в душе у Эм негодование, перемешанное с весельем. Эм чувствовала, как краска заливает лицо.

Выходка Глеба явно произвела на общество впечатление. Илья с Женькой быстро переглянулись и оба старались сделать вид, что ничего не заметили. Дэн усиленно стал прихлёбывать из чашки, внимательно рассматривая узор на чайной ложечке. У Лизы на лице было отчётливо написано изумление и крайняя степень любопытства, но она очень старалась смотреть не на Эм, а по сторонам.

Эм уселась за стол, взяла бутерброд с тарелки, откусила кусок и стала жевать, стараясь сохранять невозмутимость. Разрядил обстановку Пётр, который, единственный из всех, не обращал внимания на происходящее вокруг. Он ковырялся с тостером, надеясь уговорить его поджарить ломтик хлеба, но тот, издав противный лязгающий звук, вдруг подпрыгнул и с грохотом полетел на пол. Все уставились на Петра, который стал красным, как рак, и пробормотал, запинаясь:

– Э-э-э… извините, я сейчас всё поправлю…

Он поспешно подобрал тостер с пола. Тот выглядел довольно жалко, из него вывалилось практически всё нутро. Пётр стал усердно заталкивать провода обратно, но на его лице отчётливо читались сомнения в том, что это спасёт ситуацию.

Дэн, Илья и Лиза весело переглянулись. Такие утренние развлечения стали для них уже привычными. Женька, которая, похоже, уже привыкла считать, что решение всех бытовых проблем – её прямая обязанность, спокойно повернулась к Петру.

– Петь, положи его на стол, я починю.

Пётр молча положил останки тостера перед ней на стол, смущённо шмыгнув носом.

– Тотум, – произнесла Женька, задержав руку над тостером.

Тостер в одну секунду вернул себе первоначальный вид.

– Спасибо.

Пётр водрузил тостер на место, решив, что бутерброд с колбасой – отличная альтернатива поджаренному хлебу, который приходится добывать с таким трудом.

Девчонки покинули кухню вместе. Пока они шли в свои комнаты по коридору хозяйственного крыла и через холл, Эм напряжённо ждала вопросов, но даже Лиза молчала до самой двери в женское крыло. Зато, как только они оказались в своём отсеке, Лиза восторженно завопила:

– Эмка, у тебя роман с Глебом?! Афиге-е-е-еть! Как тебе это удалось?! И давно вы встречаетесь?

– Э-э-э… нет, недавно… Совсем недавно, – немного растерялась Эм.

– Вот ты скрытница какая! Я бы не смогла не похвастаться таким достижением! Тут определённо есть чем гордиться! – продолжала свои восторженные излияния Лиза.

Эм рассмеялась. Лиза со свойственной ей непосредственностью, к счастью, задавала не те вопросы, на которые ей не хотелось бы отвечать.

– Девчонки, это всё здорово, но, если мы не поторопимся, опоздаем на занятия, – напомнила подругам Женька и понимающе улыбнулась Эмме.

– Да-да, поскакали. Но вечером ты нам расскажешь подробности процесса укрощения строптивого. Нет, ну надо же! Не думала, что такое вообще возможно с этим недотрогой! Обалдеть можно!

– Лиза, идём быстрее! – прикрикнула на неё Женька и втолкнула её в комнату.

* * *

– Эм, ну так ты расскажешь нам, как это у вас с Глебом так внезапно всё срослось? Я, честно говоря, до сих пор в шоке.

У Лизы на лице было написано нетерпение и жажда подробностей.

– Лиз, если честно, я сама в шоке, – рассмеялась Эм.

– Нет, ну я не удивляюсь, что Глеб на тебя запал, но ведь совсем не заметно было, чтоб он за тобой ухлёстывал. Когда он успел-то?

– Он и не ухлёстывал, – смущённо улыбнулась Эм, – мы просто общались… Мы давно друг другу нравились, просто он не решался сделать первый шаг. Вчера мы поговорили и выяснили отношения. Ну и… теперь мы встречаемся.

– Ясненько, – немного разочарованно протянула Лиза, не слишком удовлетворившись таким сдержанным ответом. – Ну, мне кажется, всё у вас будет отлично. Он, конечно, непростой товарищ, но я уверенна, просто так голову тебе морочить он не станет. Наверняка у него это серьёзно, – глубокомысленно заявила она. – Знаешь, я за вас страшно рада!

– Я тоже очень рада за тебя, Эм, – тепло улыбнулась Женька. – Так здорово, что у вас всё сложилось.

У Эм вдруг так невероятно хорошо стало на душе от того, что ей есть с кем поделиться своим счастьем.

– Девчонки, он меня замуж позвал, – скорчив смущённую рожицу и покраснев до корней волос, выпалила она.

– Во даёт Глебушка! – завопила Лиза и рассмеялась. – Настоящий мужик! Надеюсь, ты согласилась? Я бы даже не раздумывала.

Эм с Женькой тоже рассмеялись.

– Ты же его любишь? Ты ведь согласилась? Свадьба-то когда? – не унималась Лиза, чуть не подпрыгивая от восторга.

– Люблю, конечно, – кивнула Эм, улыбаясь. – И замуж за него пойду. Только мы договорились, что сначала немного просто повстречаемся.

– Ну вот, блин. Я уж губы раскатала на свадьбе погулять, – хихикала Лиза. – И чего откладывать такое хорошее дело, как свадьба, в долгий ящик? У тебя что, сомнения какие-то есть? Не сомневайся, он классный, я тебе говорю! Я в мужиках толк знаю.

Эм с Женькой дружно прыснули.

– Нет у меня сомнений, – прохихикавшись, сказала Эм. – Просто я хочу пока быть его девушкой, а не женой. Нельзя же выскакивать замуж, не успев начать встречаться.

– Почему это нельзя? – фыркнула Лиза. – Очень даже можно, раз он так решительно настроен. Ты же его не первый день знаешь. Хотя, может ты и права, что не торопишься. Успеешь ещё в кастрюлях и в грязных носках закопаться. Правильно, подержи его в тонусе, а то мужики быстро расслабляются, как почувствуют, что всё у них уже схвачено.

– Девчонки, я себя так странно чувствую. Всё время такое ощущение, что я сплю. Страшно, что проснусь, и всё вдруг окажется неправдой, – глубоко вздохнув, сказала Эм.

Лиза неожиданно ткнула Эм пальцем под рёбра. Та подпрыгнула от неожиданности.

– Ай, Лизка, ты чего?! Обалдела что ли?! – завопила она возмущённо.

– Убедилась, что не спишь? – захихикала Лиза.

– Ах, ты так! Ну, получай!

Эм схватила с Женькиной кровати подушку и запустила ею в Лизу. Через секунду подушка полетела в Эм. Девчонки устроили возню, визжа на всю общагу.

– Господи, детский сад какой-то, – рассмеялась Женька. – А ещё о замужестве говорят.

В этот момент подушка угодила ей в голову. Недолго думая, Женька ухватила подушку за угол и принялась колошматить ею девчонок, которые уже осипли от смеха.

* * *

Глеб носился весь день, как угорелый. Чтоб успеть на занятия, ему пришлось телепортироваться прямо в универ. После занятий необходимо было заскочить в больницу, взглянуть на пациента, который требовал ежедневного наблюдения. Когда освободился, был поздний вечер. У него было ещё одно небольшое, но срочное дело. Оно не отняло у него много времени, хвала телепортации. Он здорово вымотался за день, но настроение у него было приподнятое.

Глеб шёл по коридору к комнатам девушек и чувствовал какой-то непривычный трепет. Ему практически не приходилось ходить в это крыло общаги, и лишь однажды он стучал в дверь девичьей комнаты, когда напугал Эм последствиями своего неудачного эксперимента. Он вспомнил, каким дураком тогда себя чувствовал, и ухмыльнулся. Сейчас ему тоже было не очень-то спокойно. Возникало какое-то странное ощущение нереальности происходящего. События дня заслонили собой ночь и утро, которые были наполнены таким невероятным счастьем, что он уже с трудом верил, что всё это могло быть на самом деле. Когда он занёс кулак, чтоб постучать в дверь, ему на миг стало по-настоящему страшно, что он сейчас увидит удивление и непонимание в её глазах. Дверь неожиданно распахнулась. На него чуть не налетела Лиза, которая как раз собиралась выйти из комнаты Эммы. Он отпрянул, Лиза ойкнула. Пару секунд они молча пялились друг на друга, потом на лице Лизы появилось довольное понимающее выражение, и она, обернувшись назад, крикнула вглубь комнаты:

– Э-э-м, тут к тебе Глеб пришёл! Стоит и мнётся под дверью!

Она захихикала и пошла по своим делам. Его это смутило ещё больше, но он всеми силами старался держать себя в руках.

Через пару секунд Эм появилась на пороге комнаты. У него сердце так заколотилось, что пришлось глубоко вдохнуть, чтоб не сбиться с дыхания.

– Привет, – выдохнул он тихо.

– Привет.

Она смотрела ему прямо в глаза, и он опять чувствовал себя сумасшедше-счастливым.

– Ты меня ещё помнишь?

– Смутно, – рассмеялась она. – Кажется, ты тот самый тип, который сегодня утром поставил меня в идиотское положение. Ну и что мне теперь с тобой сделать?

– М-м-м… я готов понести справедливое наказание. Я даже не стану просить о снисхождении, только забери, пожалуйста, цветы и поставь их в вазу, а то они могут пострадать, когда ты станешь жестоко меня наказывать. Они же ни в чём не виноваты.

Он извлёк из-за спины букет и протянул ей, притворно зажмурившись, будто ждёт, что она сейчас чем-нибудь его огреет.

Она взяла цветы и, смеясь, заявила:

– Не надейся, что отделаешься взяткой. Какие красивые! Ну, заходи уж.

Они вошли в комнату. Эм поставила цветы в вазу и обняла его за шею.

– Знаешь, утром у меня было страстное желание тебя придушить.

– Придуши меня. Порви на кусочки, четвертуй, делай со мной, что хочешь, только не целуй. Пожалуйста, только не целуй меня!

Какие же у него глаза, когда в них искрится смех. Она готова смотреть в них, не отрываясь, целую вечность.

– Ты паршивец, Глеб! За твоё преступление и сотни поцелуев будет мало!

– Да, сотни точно будет мало. Можно пока хоть один авансом?

Это магия, не иначе! Во всём мире нет сейчас ничего реального, кроме вкуса счастья на губах и синхронного стука их сердец, таких живых и горячих….

– Глеб, ты уже свободен, или ещё есть дела?

– По-правде, у меня ещё куча работы, – он посмотрел на неё виновато.

– А ты уже со всем закончила?

– Вообще-то ещё нужно кое-что дочитать. Так, немного. Можно я пойду к тебе и посижу в уголочке с книгой? Я буду вести себя, как мышка, честное слово. Обещаю не отвлекать тебя. Можно?

– Конечно. Боюсь только, что не отвлекаться на тебя мне будет сложновато, – улыбнулся он. – Ну, давай рискнём проверить мою выдержку на прочность. Да, у меня ещё кое-что есть для тебя.

– Что?

– Сейчас узнаешь. Бери свой учебник, и пойдём ко мне.

* * *

– Что это?

Она открыла глаза и посмотрела на вещицу, которую он положил ей на ладонь.

– Что ты чувствуешь?

– …Тепло. Мне очень приятно держать его в руке. Уютно как-то. Что это такое? – спросила она, разглядывая необычный предмет. Это был небольшой шарик размером с перепелиное яйцо, очень лёгкий, ажурный, словно сплетённый из мерцающих серебристых нитей.

– Это тезаурус. Редкая вещица. Я сегодня заскочил в одну местечко, где можно раздобыть нечто подобное. Эти штуки имеют одну важную особенность – они чрезвычайно восприимчивы к магии. Если поместить в него магию, она будет сохраняться в нём очень долго, не теряя своей силы. Я заколдовал его для тебя. Эм, то, что я тебе сказал вчера о себе – это всё правда, хоть ты и не желаешь меня слушать. Я счастлив, что ты не послушала меня, – пресёк он её попытку выразить своё возмущение, – но сам я не могу относиться к этому несерьёзно. Я жутко боюсь, что ты совсем скоро поймёшь, что мне на самом деле сложно будет находить время для нас с тобой и почувствуешь себя разочарованной.

– Не говори глупостей!

– Дай мне сказать. Так вот. Если тебе станет одиноко от того, что меня нет рядом, ты просто возьми его в руки, и почувствуешь, как я люблю тебя. Возможно, это тебя немножко утешит и примирит с издержками близких отношений с таким типом, как я. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Сейчас я рядом, поэтому магию, которая в нём заключена, ты не так сильно ощущаешь, но в моё отсутствие она будет отражать моё к тебе отношение в полной мере. Это не иллюзия и не обман, это что-то вроде индикатора моих чувств. Всё честно. Чем бы ни был я занят, чем бы ни была забита моя голова, я всё равно тебя люблю, именно это ты и будешь чувствовать.

– А если ты меня разлюбишь?

– Я не разлюблю тебя. Это исключено.

Он заявил это таким безапелляционным тоном с оттенком лёгкого изумления тем, что этот факт может подвергаться сомнению, что она невольно улыбнулась. Невозможно ему не верить. В нём нет ни грамма фальши, она-то это точно знает. Её поразило, с какой лёгкостью он готов предоставить ей контроль над своими чувствами.

– Ну что, надо заниматься?

– Надо, – вздохнула Эм.

Она забралась на кровать, прихватив свой учебник, он устроился у неё в ногах с конспектом. Оба старательно пытались сосредоточиться на учёбе.

Минута потекла за минутой. Глеб периодически черкал что-то в своих записях, Эм вместо того, чтоб читать, исподтишка наблюдала за ним. Такой серьёзный. Кажется, с головой ушёл в свой конспект. Так хочется его обнять, оттащить от этих бумажек. Но нет, она будет паинькой. Нельзя его отвлекать, пусть занимается. Как же это трудно! Как он может быть таким спокойным, когда она тут, в его комнате, так близко?!

Он вдруг повернул к ней лицо и с определённой долей смущения сказал:

– Эм, это выше моих сил. Не смогу я так сосредоточиться. Я всё время думаю о том, что ты сидишь на моей кровати.

– Хочешь меня выставить?

– Ты только не обижайся, пожалуйста, – он смотрел на неё виновато и умоляюще.

– Я не обижаюсь, – постаралась она сохранить бодрый тон, но стало так горько, что к горлу подступил комок. Ну вот! А ведь обещала себе спокойно относиться к таким моментам. Знала ведь, на что шла. Наверное, не ожидала, что так скоро на это наткнётся.

Он видел, что она расстроилась, и ему стало от этого тошно. Нет, ну нельзя так с ней!

Она соскочила с кровати, стараясь не показывать своего состояния, и даже попыталась ему улыбнуться.

Он отложил конспект в сторону, обхватил её обеими руками и усадил к себе на колени.

– Знаешь, мои дела могут немножко подождать.

– Правда, могут?

– Нет, неправда, – улыбнулся он, – но это не важно.

– А что важно?

– Догадайся…

Глава 14. Две проблемы – одно решение.

– Дэн, слушай, у тебя есть минутка?

Глеб тормознул Дениса на полпути к кухне, куда тот направлялся вместе с Ильёй, собираясь оприходовать очередной приготовленный Лизой сладкий пирог.

– Э-э-э… А что, срочное что-то? – Дэна как-то не особо прельщала перспектива отложить поглощение пирога на потом.

– Ну, просто у меня позже может не быть времени. Мне поговорить с тобой надо, – сказал Глеб.

– А что за дело-то? Может это за пирогом можно обсудить? Пошли с нами чай пить, заодно и поговорим, – предложил Дэн.

– Ну, от такого предложения грех отказываться, – ухмыльнулся Глеб.

Парни дружно расположились втроём на кухне. Пирог определённо был хорош.

– Фы фево хотел-то? – поинтересовался Дэн у Глеба, набив рот вкуснятиной и с трудом выговаривая слова.

Глеб сглотнул и выдал:

– Речь о Петре.

– А что такое? – насторожился Дэн.

– Я слышал, он квартиру ищет, потому что ты с его Каролиной не можешь ужиться.

Дэн побагровел и уставился на Глеба недоброжелательно.

– И что?

– Не дело это, Дэн. Петька с ног сбился в поисках квартиры. Уже и в универе всех знакомых на уши поставил. Отдельную квартиру студенту оплачивать, сам понимаешь, непросто, а комнату в квартире с хозяевами в его ситуации найти ещё сложнее. Да и до лета-то уже осталось всего ничего.

– То есть, ты предлагаешь мне войти в его положение и забить на собственные интересы, так? Я, значит, бедолаге Петруше жизнь усложняю! А у меня, значит, всё в ажуре и я просто с жиру бешусь! – разорялся Дэн, брызгая слюной.

– Я тебе не предлагаю на свои интересы забить. Я предлагаю решить твою проблему раз и навсегда. В конце концов, Петька-то уйдёт, а твоя проблема всё равно при тебе останется.

– Это моя проблема, я сам с ней разберусь! Нечего лезть не в свои дела!

– Зря ты злишься, – спокойно заявил Глеб, не обращая никакого внимания на агрессивный тон Дэна и подкладывая себе ещё один кусок пирога. – Я не стал бы затевать этот разговор, если бы не считал, что мне есть, что тебе предложить. Пойми, парень, это же в твоих интересах. Есть отличная методика, которая может помочь тебе справится с фобией. В конце концов, неужели тебе самому не хочется от этого избавиться? Ты абсолютно ничем не рискуешь.

– И как ты собираешься меня лечить? Будешь мозги мне промывать? – буркнул Дэн, глядя на Глеба исподлобья, но уже с некоторой долей заинтересованности.

– Вовсе нет. Ты сам себе их промоешь, – ухмыльнулся Глеб.

– Что за фигня? – насторожился Дэн.

– Да ничего особенного. Я просто дам тебе одно зелье, ты хорошенько выспишься и проснёшься без своей проблемы.

– И что, никакого психоанализа и всяких там финтов, которые с психами практикуют?

– А ты что, псих? – ухмыльнулся Глеб. – Психи – не мой профиль, да и некогда мне психоанализом заниматься. Не боись, больно не сделаю.

– Ага, тебе легко говорить, – Дэн не склонен был так запросто сдавать позиции. – Ты раньше-то такие штуки проделывал? Ручаешься, что от этого мне вреда не будет?

– Ручаюсь. Да не дрейфь ты, будь мужиком.

Дэн скорчил гримасу, выражающую скептическое отношение к этому сомнительному мероприятию.

– Дэн, по-моему, Глеб прав. Мне кажется, дело стоит того, чтоб рискнуть, – высказал свою позицию Илья. – Тебе ведь не первый раз досаждает эта твоя фобия.

– Умные вы какие, – буркнул Дэн, которого уже одолевали сомнения в разумности сопротивления. – Ну, допустим, я соглашусь. Когда ты хочешь опыты надо мной ставить? Это долгая процедура?

– Да нет, обычно недолгая. У разных людей процесс может занять разное количество времени, но обычно это длиться не больше часа.

– И что, это точно безопасно?

– Абсолютно. К тому же, я всё время буду рядом, не сомневайся.

– Пусть Илья тоже тогда будет рядом… И Женька, – решил перестраховаться на все случаи жизни Дэн.

– Да, пожалуйста, хоть всю общагу вокруг себя собери вместе с комендантом, если тебе так будет спокойнее, – хмыкнул Глеб. – Сейчас у меня ещё работы куча, а завтра я буду посвободнее, можно тогда завтра вечером тобой заняться.

– Хочешь, чтоб я до завтра весь испсиховался в предвкушении? – надулся Дэн.

– Что, сейчас хочешь?… Ну ладно, я могу на часок отодвинуть свои дела, а то ты ещё передумаешь. Давайте тогда, зовите Женьку и идите к себе, а я пошёл за зельем.

Глеб исчез за дверью.

Дэн обречённо взглянул на Илью.

– Блин, терпеть не могу врачей, – скорчил он кислую мину. – А Глебушка у нас, вообще – экспериментатор-энтузиаст фигов. Как считаешь, завещание, не заверенное нотариусом, будет иметь силу? Я, наверное, ещё успею его написать.

– Сейчас у Женьки спросим, – развеселился Илья. – Только, я думаю, в случае летального исхода может возникнуть вопрос о твоей вменяемости в момент написания завещания.

– Всё бы тебе хиханьки, – продолжал бурчать Дэн, но по лицу было заметно, что он и сам уже не прочь посмеяться над собой.

– Да ладно, Дэнька, не пачкай ты штаны раньше времени. Глебыч мужик грамотный, ты ж знаешь. Всё нормально будет.

– Учти, если я сегодня не выживу, придушу тебя собственными руками за подстрекательство, – с самым серьёзным видом пригрозил Илье Дэн.

* * *

– Фу, как воняет! Небось, и на вкус такое же мерзкое!

Дэн брезгливо морщил нос, обнюхивая склянку с зельем.

– Ты давай, не капризничай. Нечего его нюхать, пей залпом. Там пара глотков всего. Или тебе помочь? Я могу, – Глеб сделал вид, что собирается одной рукой ухватить Дэна за шею, а другой подтолкнуть склянку к его рту.

– Да иди ты, – отмахнулся от него Дэн, ещё раз понюхал содержимое склянки, потом зажал пальцами нос и, скорчив гримасу отвращения, проглотил его.

– Надо же, вполне съедобно. Ну, и что дальше делать?

– Через минуту тебе резко захочется спать, так что, лучше сразу ложись, – отдал распоряжение Глеб.

Илья и Женька молча с интересом наблюдали за процедурой.

– Ых, не поминайте лихом, если что.

Дэн, кряхтя, улёгся на кровать, поёрзал, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза…

* * *

Пятилетний Дениска валяется на диване и подбрасывает к потолку своего игрушечного зайчика. По белёному потолку тоже скачут зайчики, солнечные. Дениске приятно наблюдать за их движениями. И думать о них тоже приятно.

– Вот странно, почему это солнечные зайчики так называются? А-апчхи! Пчхи! Солнце такое щекотное. Нет уж, и никакие они и не зайчики. Совсем не похожи на Зайку, – думает Дениска, усадив своего зайца на диван и придирчиво его разглядывая. – Нет, совсем не похожи. Они такие же жёлтенькие, как цыплятки, которых вывела Рябушка. Там, правда, и чёрненьких парочка есть, но остальные – жёлтенькие. Если б Рябушка не клевалась, можно было бы всех их поймать и погладить, а так, только одного успел поймать, а она как клюнет! Цыплёночек такой маленький, мягонький, пушистенький и жёлтенький, как круги перед глазами, когда долго смотришь на солнце. Апчхи! Щекотное солнце! Может пойти сейчас во двор и попробовать поймать ещё и чёрненького цыплёнка? А, нет, бабуля сказала, что сейчас будет обед. Ну ладно, Зайка, мы тогда после обеда сходим. Иди-ка сюда.

Малыш тянется руками к плюшевому зайчику. Зайка вдруг прямо на глазах пугающе меняется, трансформируется, превращаясь в огромного чёрного паука. И вот уже длинные волосатые лапы тянуться к маленькому Дениске! Сейчас этот кошмарный монстр схватит его, укусит, растерзает! Страшно, страшно!!

– А-а-а-а-а-а! Ма-а-ама-а-а-а-а! Мамочка-а-а-а!!!

Дениска зажмуривается сильно-сильно, закрывает глаза руками и зовёт маму ещё громче, ещё отчаяннее.

– Тихо, тихо, малыш, – вдруг слышит он мягкий спокойный голос.

Сильные руки подхватывают его и поднимают высоко-высоко над полом, над пауком и над страхом. Большая тёплая ладонь гладит его затылок, успокаивая, и маленький Дениска понимает, что спасён. Он решается, наконец, открыть глаза и посмотреть на того, кто пришёл ему на помощь. Ему знакомо это лицо и он доверчиво обхватывает своего спасителя руками за шею.

– Всё хорошо, тебе нечего бояться, малыш.

– Я тебе верю, ты хороший и сильный. Ты можешь спасти моего Зайку? Мне очень нужен мой Зайка. Спаси его, пожалуйста, – просит Дениска.

– Я тебя понимаю. Конечно же, тебе нужен твой Зайка. Сейчас мы всё поправим. Смотри.

Маленький Дениска с опаской смотрит вниз на паука, и страх опять начинает шевелиться в нём. Но сильные руки крепко держат его высоко над полом. Паук отсюда кажется не таким уж жутким, и малыш с каждой секундой чувствует себя всё спокойнее. Он с интересом рассматривает паука, замечает, что у него забавный узор на спинке и тельце покрыто нежным пушком, как у чёрненького цыплёнка. Дениске даже хочется протянуть руку и погладить его, как вдруг, – пых, паук исчезает в лёгком облачке дыма, а на его месте оказывается плюшевый зайчик.

– Заинька!

Малыш соскальзывает вниз, подхватывает своего Зайку и прижимает его к груди со счастливым вздохом. Потом тянет за рукав своего спасителя, призывая того наклониться пониже.

– А я знаю, кто ты, – заговорщически шепчет он ему на ухо. – Ты – это я, так?

– Скорее, я – это ты, – улыбается большой Денис.

– Я тоже сильный и смелый?

– Ты сильный и смелый.

– Ты не уйдёшь? – спрашивает малыш, доверчиво заглядывая в глаза большому Денису.

– Я не могу уйти. Я – это ты, – уверенно отвечает ему большой Денис.

– Это хорошо. Мне нравится, что я такой большой… Только… большие, ведь, не играют с зайчиками, – маленький Дениска с сожалением смотрит на своего зайца. – А я ещё хотел показать Зайке чёрненького цыплёночка… Мне обязательно быть большим?

– Нет, совсем не обязательно. Всё равно, я – это ты.

– Ты – это я…

* * *

– Ну что, как ты себя чувствуешь?

Глеб заметил, что Дэн открыл глаза, и сразу склонился над ним, внимательно вглядываясь в его лицо.

– М-м-м, нормально.

Дэн потёр глаза ладонями, зевнул и с удовольствием потянулся.

– Ы-ы-х, хорошо-то как. Чего вы все на меня уставились?

Женька с Ильёй переглянулись.

– Дэн, тебе что-нибудь снилось? – Женька даже не пыталась скрыть любопытства.

– Кажется, нет… Не помню…

Дэн наморщил лоб, силясь припомнить свой сон. Нет, не вспоминается ничего. Но он чувствует себя бодрым и на душе легко.

– А долго я спал? Не бормотал во сне? – спросил Дэн с некоторым беспокойством. Его не обрадовала мысль о том, что он мог хныкать, или кричать во сне, припоминая свои страхи.

– Да минут двадцать всего. Ничего не бормотал, храпел только громко. Да ты всегда храпишь так, что стены трясутся, – пожал плечами Илья.

– Мог бы обойтись без этих подробностей, – буркнул Дэн.

– Глеб, это всё? Ты думаешь, Дэн уже избавился от фобии? – у Ильи в голосе отчётливо звучало сомнение.