Текст книги "Седьмой этаж"

– Вивификаре, – прошептала Лин.

Свечение медленно угасало, и Лин чувствовала себя какой-то опустошённой, но она отчётливо ощущала тепло в тельце Каролины.

* * *

Лин погладила Каролину по спинке ладонью. Та шевельнулась и чирикнула. Пётр, который всё это время наблюдал, как зачарованный, за происходящим, резко вздрогнул.

– Кажется… с ней всё в порядке, – тихо сказала Лин, передавая ему Каролину. Она и сама была потрясена не меньше его.

Они какое-то время молча смотрели друг другу в глаза, с трудом осмысливая то, что произошло.

Каролину, очевидно, не устраивало состояние ступора, в котором пребывал её хозяин. Она недовольно пискнула и попыталась вывернуться из его рук. Пётр поднял её до уровня глаз, внимательно осмотрел, убеждаясь, что на ней нет ни малейших признаков травм. Потом снова изумлённо взглянул на Лин.

– Как… Лин?

– Я не знаю, Петь, – покачала головой Лин.

На неё вдруг навалилась такая жуткая усталость, что она с трудом держалась на ногах. Очевидно, она побледнела, потому что Пётр спросил озабоченно:

– Лин, ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – тихо ответила она. – Мне лучше пойти к себе.

– Погоди, я сейчас.

Пётр быстро сунул Каролину в ящик и повернулся к Лин.

– Ты точно сможешь дойти до своей комнаты? Может, лучше посидишь у меня тут, а я Глеба позову?

– Да нет, я просто устала. Всё в порядке, не волнуйся. Мне просто надо пойти к себе и прилечь.

– Тогда я тебя провожу.

Он шёл за ней следом по коридору, пристально следя за её движениями. У Лин сильно кружилась голова. В какой-то момент всё поплыло перед глазами, и она почувствовала, что оседает на пол.

Когда у неё в голове прояснилось, оказалось, что он несёт её на руках. Её удивило, что она не ощущает себя тяжёлой ношей для него. Он нёс её без напряжения, уверенно, крепко к себе прижимая. Она сделала движение, останавливая его.

– Петь, пусти меня, я могу сама дойти.

– Сиди тихо. Ты уже дошла сама, – почти сердито буркнул он, прижав её к себе ещё крепче и продолжая идти вперёд.

Его поведение до крайности её озадачило, и она притихла, уступая ему.

Он спиной толкнулся в дверь её комнаты, донёс девушку до кровати и осторожно опустил вниз.

– Ну вот, теперь можешь сама, – сказал он. – Ты как? Может, всё-таки позвать Глеба?

– Нет, Петь. Не надо. Это просто слабость. Сейчас всё пройдёт, – ответила она, устраиваясь на кровати поудобнее.

– Ты, наверное, слишком много энергии потратила, – глубокомысленно заявил Пётр. – Надо отдохнуть. Давай я принесу тебе чаю.

– Давай, – улыбнулась Лин. – И себе тоже. Посидишь со мной немного?

– Ну конечно, – улыбнулся он в ответ. – Я сейчас вернусь.

Он приволок с кухни две чашки с чаем и ещё вазочку с печеньем.

– Тебе не помешает перекусить. Может, бутербродов сделать? – спросил Пётр, подавая чашку Лин.

– Не надо, я не хочу есть, – ответила она.

Они какое-то время молча пили чай, не зная, о чём говорить.

– Петь, уже поздно. Ты, наверное, спать хочешь? – осторожно спросила Лин, в душе опасаясь того, что он согласится с ней и уйдёт.

– Хочешь, чтоб я ушёл? – без энтузиазма поинтересовался Пётр.

– Нет, совсем не хочу. Мне просто неудобно тебя задерживать, – улыбнулась Лин.

– Ну, тогда я ещё посижу, – кивнул он. – Вдруг тебе ещё что-нибудь понадобится.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Лин.

Он задумался на минутку.

– Ты любишь сказки?

– Люблю, – кивнула Лин.

– Тогда слушай. Эту сказку ты точно никогда не слышала.

И он стал рассказывать ей длинную красивую сказочную историю, в которой, как это полагается, были прекрасная героиня и отважный герой, злой колдун со своими происками и добрые говорящие звери, волшебные чудеса и верная любовь. И, конечно, у этой сказки был счастливый финал. Но когда история подошла наконец к своему завершению, Лин уже крепко спала, обняв подушку.

Пётр смотрел какое-то время в её лицо, на котором сейчас было написано умиротворение. Потом осторожно укрыл её покрывалом, тихонько собрал посуду и, стараясь ступать бесшумно, вышел из комнаты.

Глава 7. Неудачная попытка.

Лин никак не могла сосредоточиться на своей лабораторной. Сегодня учёба, как никогда, была ей в тягость. Её голова под завязку была забита мыслями о нежданно-негаданно свалившихся на неё сверхспособностях. Всё это было слишком невероятно, чтоб можно было вот так вот в один момент принять это и жить, как раньше, спокойно занимаясь повседневными делами и грызя науку. Для мыслей о Никите в голове, к счастью, практически не оставалось места. Это было очень кстати, поскольку любое воспоминание о нём непременно вызывало у Лин приступ острой душевной боли. Утром, включив свой мобильный, она обнаружила прорву непринятых вызовов и целый ворох сообщений, которые она удалила, не читая, надеясь закрыть для себя эту тему.

Занятия по микробиологии, обычно доставлявшие Лин удовольствие, на этот раз воспринимались, как повинность, которую хотелось отбыть, как можно скорее. Пялясь для приличия в микроскоп на делящихся кокков, она, вместо того, чтоб усердно вникать во все нюансы этого занимательного процесса, прокручивала в голове происшествие с Каролиной, в подробностях припоминая свои ощущения. Лин пыталась сделать какие-то выводы о собственных возможностях, но к концу занятия додумалась лишь до того, что ей следует обо всём рассказать девчонкам и, пожалуй, Глебу. Свою лабораторную она сделала из рук вон плохо, получила законный нагоняй от препода и, вздохнув с облегчением, отправилась в общагу. Она рассчитывала заскочить к себе, переодеться, а потом найти девчонок, чтоб обо всём поговорить.

У неё до тошноты закружилась голова от волнения, когда она, шагнув из холла в коридор девичьего крыла, вдруг увидала Никиту у двери своей комнаты. Лин замерла на месте и глубоко вдохнула пару раз, стараясь успокоиться. Он стоял, прислоняясь к дверному косяку плечом, спиной к ней, и какое-то время не замечал её присутствия.

Лин страшно захотелось тихонько сделать шаг назад в холл и удрать отсюда, но это было бы жутко глупо и совершенно бесполезно. Она слишком хорошо знала его характер и понимала, что раз он приехал в такую даль с намереньем выяснить отношения, то уж точно не уйдёт отсюда, пока этого не сделает, даже если ему придётся разбить в коридоре палатку и торчать тут, пока она не сдастся и не согласится его выслушать. Она стояла так какое-то время, не сводя с него глаз и пытаясь унять свой непонятный страх. Он, по-видимому, почувствовал на себе её взгляд и резко повернулся в её сторону.

– Привет, – негромко произнёс он, заметно волнуясь.

Его волнение почему-то подействовала на Лин успокаивающе. Напустив на себя равнодушный вид, она молча сократила расстояние, разделявшее их, и жёстко заявила, глядя ему в глаза:

– Зачем ты приехал?

– Лин, мы должны поговорить, – ответил он твёрдо, не отводя взгляда. Ей был хорошо знаком этот его взгляд. Его настойчивость всегда ей нравилась, но сейчас она склонна была воспринимать это исключительно как наглость, что только подстегнуло её агрессивный настрой.

– О чём нам говорить? – резко заявила она. – Мне всё известно о твоих отношениях с некой Алисой и меня такой расклад однозначно не устраивает. Я не могу делить своего парня с кем-то ещё. Мне казалось, ты неплохо меня знаешь, поэтому мне совершенно непонятно, на что ты сейчас рассчитываешь. Ты абсолютно зря пропустил сегодня занятия в институте и потратил уйму времени, чтоб сюда приехать.

– Лин, я прошу тебя, дай мне всё объяснить. Всё совсем не так, как ты думаешь. Я понимаю, что ты сильно злишься на меня, но ты ни с кем меня не делишь, я люблю только тебя, всегда любил, и буду любить только тебя! – с горячностью выдал Никита.

– Ты хочешь сказать, что эта Алиса пошутила, когда заявила, что ты изменяешь мне с ней? – скептическим тоном поинтересовалась Лин.

– …Она… нет… Лин, это было всего один раз… случайно, – сбивчиво пытался объясниться он. – Я хотел рассказать тебе, когда мы с тобой виделись… Я не смог… я… Это просто случайность. Это ничего не значит для меня.

Ей было больно от его откровения, ещё больнее, чем, когда она услышала это от своей соперницы. На боль Лин всегда реагировала резко.

– Зато для меня это слишком много значит, – жёстко отрезала она. – Что ты мне тут про случайности заливаешь? Как это такое может случайно получиться? Бред какой-то. Ты что, невменяемым был?

– Лин, я виноват. Я уже миллион раз пожалел, что так вляпался. Ну, я не знаю, затмение какое-то нашло, что ли, – оправдывался он торопливо, по-видимому, опасаясь, что она не станет долго его слушать.

– Она моя сокурсница. Я не знаю, что она во мне нашла, но она мне проходу не давала со дня знакомства. Честное слово, не было никакой инициативы с моей стороны. Ну не знаю я, как так случилось. Она меня подловила. У нас вечеринка была, я, наверное, лишнего хватил, ну и… занесло меня. Ну, по дури всё вышло! Был бы трезвым, ничего бы у неё не выгорело, честное слово. Я ей сразу так и сказал, когда очухался. Она меня тогда чуть живьём не съела. Не знаю, как она умудрилась номер твоего телефона раздобыть, но для неё, видно, принципиально было мне отомстить.

– Нормально. Ты там ещё и квасишь, не просыхая, – заявила Лин, разбавляя душевную боль ядовитой иронией. – Я, оказывается, ещё много чего о тебе не знаю.

– Да перестань, Лин! Ну что ты всё утрируешь?

– По-твоему, я утрирую?! – у Лин всё внутри клокотало от негодования.

– Ты напиваешься в стельку, изменяешь мне по пьяни, а я утрирую?! По-твоему, я должна спокойно это проглотить и продолжать с тобой отношения, как ни в чём не бывало?!

– Да не напиваюсь я! Ну как ты не понимаешь?! – он тоже начал кипятиться. – Слушай, давай начистоту. Мы с тобой уже второй год видимся только от случая к случаю и большей частью за ручку держимся. Ты что думаешь, мне это легко? Я не искал специально приключений на свою задницу, потому что я тебя люблю, но любой парень в моей ситуации рискует сорваться, когда на него откровенно вешаются!

– То есть, ты предлагаешь мне забить на всё и не париться по этому пустяковому поводу, потому что все парни делают это. Так? – съязвила Лин. – Знаешь, давай тогда вот как поступим. Я сегодня напьюсь и отлично проведу время с каким-нибудь своим знакомым. Мы с тобой сможем лучше понять друг друга и будем квиты. Идёт?

Он изменился в лице и не сразу нашёлся, что ответить.

– Лин, есть же разница между случайной ситуацией и обдуманным поступком, – наконец ответил он возмущённо.

– Ты против? А что так? Значит, тебе можно, а мне нельзя? – продолжала язвить Лин, накручивая себя всё больше. – Лин, прекрати! Что ты лезешь в бутылку?! Я знаю, что виноват! Я ведь и не пытаюсь этого отрицать. Я прошу прощения. Ну, хочешь, расцарапай мне рожу, отдубась меня, как следует, отведи душу. Клянусь, это никогда больше не повторится. Ну, должна же ты понять!

– Ну да, ты, ведь, раскаиваешься! Какие к тебе могут быть претензии?! А если б эта твоя Алиса тебя не заложила, вообще всё было бы шито-крыто, и даже извиняться не пришлось бы! – раскричалась Лин. – Как всё просто! Только со мной это не прокатит!

– Поэтому я и не рискнул сам тебе всё рассказать! Ты всегда была бескомпромиссной! На твоё снисхождение рассчитывать не приходится!

– орал он в ответ. – Ты же у нас – мисс Непогрешимость! Человеческие слабости тебе чужды!

– Не ори на меня! Это общага, мы тут не одни! – ещё громче кричала Лин. – Ты зачем сюда припёрся?! Я тебе ещё вчера сказала, что всё кончено! Всё, хватит с меня! Проваливай к своей Алисе, пусть она прощает тебе твои маленькие слабости!

Она отпихнула его с пути и нырнула в свою комнату, громко хлопнув дверью у него перед носом и щёлкнув замком. Он стукнул кулаком в дверь.

– Лин! Открой немедленно! Мы не договорили! – орал он, багровея от злости. – Не будь идиоткой! Ты же сама будешь потом жалеть!

– Как же!! Катись отсюда!! И не вздумай мне звонить!! – раздавались откуда-то из глубины комнаты истошные вопли Лин.

Об дверь что-то глухо стукнулось, по-видимому Лин запустила в неё чем-то.

Никита с досады саданул кулаком по дверному косяку, ругнулся, потрясая ушибленной рукой, и, кипя от злости, стремительно покинул общагу.

* * *

Лин слышала, как он ушёл. Она какое-то время стояла на месте, сердито отдуваясь, потом схватила ещё один тапок и со злостью швырнула его в дверь. В глазах щипало и в груди жгло. Она часто-часто заморгала, не желая давать волю слезам, но они всё равно покатились по щекам. Лин закусила губу и молча глотала слёзы, двигаясь по комнате, переодеваясь, перекладывая какие-то вещи с места на место и периодически смахивая с лица солёную влагу ладонью.

Потихоньку она успокоилась и почувствовала голод. Лин пошла на кухню. Там было пусто. Разогрела себе оставшееся со вчерашнего обеда овощное рагу и уселась за стол. Пока она без особого энтузиазма ковыряла вилкой в тарелке, на кухню пришла Лиза.

– Приятного аппетита, – приветливо бросила Лиза.

– Спасибо, – кивнула в ответ Лин, не отрывая взгляда от тарелки.

Лиза полезла в шкаф. Она какое-то время гремела посудой, потом извлекла из шкафа казан и поставила его на плиту.

– Ты плов любишь? – поинтересовалась она, поворачиваясь к Лин.

– Я всё люблю, – безо всяких эмоций ответила Лин.

– Тогда на ужин будет плов, – заявила Лиза.

Она достала все необходимые для плова продукты и активно принялась за дело. Лин какое-то время молча наблюдала за ней, потом предложила:

– Лиз, давай я тебе помогу.

– Да ты сиди, я и сама управлюсь, – отмахнулась Лиза.

– Да что сидеть без дела? Давай, морковку, что ли, пока почищу, – сказала Лин и взяла в руку нож.

– Ну, давай, – согласилась Лиза.

Они какое-то время молча занимались каждая своим делом. Лиза периодически искоса поглядывала на Лин, но нарушать молчание не торопилась.

– Лин, я тут слышала ваш разговор… в коридоре… Я в своей комнате была, а у нас же тут слышимость, сама понимаешь, какая…, – наконец осторожно сказала она.

Лин кивнула, не прекращая чистить морковь и не поднимая глаз.

– Знаешь, все они паразиты, – с чувством сказала Лиза. – Ты главное не делай из этого трагедию. Не стоит он того, честное слово. У тебя таких, как этот кретин, ещё вагон и тележка будет, – продолжала она, яростно кромсая мясо. – Знаешь, у меня тоже в своё время ситуация была… Казалось, всё закончилось, и ничего хорошего в жизни мне больше не светит. А ничего. Переболела и забыла. Умнее только стала. Никому из них теперь не верю. И влюбляться до одури больше себе не позволю. Я теперь с ними не слишком церемонюсь. Парней на свете – пруд пруди. Чуть что не так, я им сразу отставку даю. Совсем-то без них скучно, конечно, – Лиза вдруг хихикнула и лукаво взглянула на Лин. – Среди них встречаются такие прикольные экземпляры, руки, прям, сами так и тянутся.

Она скорчила до того забавную рожицу, что Лин вдруг тоже развеселилась и немного нервно хихикнула в ответ. Лиза шутливо пихнула её в плечо и расхохоталась.

– А что? Ну да, без мужиков не интересно, чего уж там. Только, чтоб раскачать меня на серьёзные отношения, кому-то из них теперь сильно придётся постараться. Говорят же неглупые люди, что в паре один любит, а другой позволяет себя любить. Вот пусть меня и любят, а я, так уж и быть, буду позволять себя любить, если заслужат, – фыркнула Лиза. – Так что, ты, подружка, не парься. Всё проходит, и это пройдёт, – оптимистично улыбнулась она Лин.

* * *

Вечером вся команда, включая Глеба, сидела в холле, обсуждая ситуацию с Каролиной. Лин и Пётр в деталях рассказали друзьям о том, что вчера произошло, и теперь все коллективно ломали головы над этой загадкой.

– Вы уверены, что паук совсем дохлым был? – озадачено переспросил Глеб.

– Да, она точно была мёртвой, – с укором в голосе сказал Пётр, которому показалось обидным такое пренебрежительное отношение к его любимице. – На неё книги сверху свалились, они её практически раздавили.

Глеб пожал плечами.

– Невероятное что-то. Мёртвых, даже если речь идёт о насекомых, ни одним заклинанием невозможно воскресить. Вернее, есть тёмная магия, способная сделать из мертвеца зомби, но зомби всё равно остаются мертвецами. Они безвольные, не способны мыслить и чувствовать. В них нет души. А Каролина точно ведёт себя, как обычно? – обратился он к Петру.

– Абсолютно так же, как раньше, – заверил его Пётр. – Живая, весёлая, подвижная, хорошо кушает, с пищеварением у неё тоже всё нормально…

– Можно без этих подробностей? – хмыкнул Глеб. – Ты, всё-таки, ещё понаблюдай за ней на всякий случай… Лин, но ты ведь, как я понимаю, какое-то заклинание всё-таки использовала. Может, вспомнишь, что именно ты тогда сказала? – обратился он к Лин.

– Нет, не помню, – отрицательно помотала головой Лин. – Я делала всё как-то неосознанно, как по наитию. А потом на меня такая слабость накатила, что я даже в обморок упала.

– Мне кажется, это было какое-то одно слово, что-то вроде… вита…, нет… вива… Нет, не помню, – смутился Пётр. – Я, честно говоря, сам был в шоке, да и Лин это слово очень тихо произнесла, я толком и не расслышал.

– Ну ладно, ребята, мы всё равно вряд ли сейчас до чего-то толкового додумаемся. Я ещё поищу информацию на этот счёт. Есть у меня хороший знакомый в одном архиве, может, там что-нибудь нарою, – сказал Глеб, поднимаясь из кресла. – Пошёл я, дел ещё по горло.

Глеб ушёл к себе. Ребята ещё какое-то время строили свои предположения, но, как справедливо заметил Глеб, додуматься до чего-то толкового было нереально, поэтому они быстро переключились на более обыденные темы. Дэн, как обычно, стал развлекать всех шутками, Лиза с удовольствием поддерживала его в этом. Через какое-то время все уже веселились на полную катушку.

Лин эти дружеские посиделки немного отвлекли от мрачных мыслей. Пётр, который сидел с ней рядом на диване, осторожно тронул её за руку, привлекая её внимание, и спросил негромко:

– Лин, ты сегодня нормально себя чувствуешь?

– Да, всё в порядке, – заверила его Лин.

– Знаешь, я вчера не сказал тебе спасибо. Ты для меня такое сделала, – сказал он, краснея.

– Я ничего не сделала. Я понятия не имею, как это получилось, и что это вообще такое, – ответила Лин таким тоном, что было понятно, что её совсем не радуют эти странные способности. – Но я рада, конечно, что с Каролиной всё в порядке, – прибавила она уже более оптимистично.

– Знаешь, ты Каролине очень нравишься. Если у тебя будет настроение, заходи ко мне… К ней, в смысле, – сказал Пётр, покрываясь краской до кончиков ушей.

– Ладно, – улыбнулась Лин.

Они оба какое-то время молчали, делая вид, что прислушиваются к общему разговору.

– Петь, а у тебя есть что-нибудь интересное почитать? – снова повернулась к нему Лин. – Что-нибудь лёгкое.

– Ну, конечно, – с готовностью откликнулся Пётр. – … А тебе понравилась вчерашняя история? – улыбнулся он.

– Да, очень, – кивнула Лин.

– Тогда, если хочешь, я дам тебе книгу с такими историями. Там необычные сказки. Очень содержательные.

– Хочу.

* * *

Лин удобно устроилась в постели с книгой, которую взяла почитать у Петра. Это была большая книга с волшебными историями и с великолепными красочными авторскими иллюстрациями. Лин с интересом перелистывала страницы, погружаясь в красивый выдуманный мир, отвлекающий её от реальности.

Затрещал мобильник, лежавший на тумбочке у кровати. Лин взяла его в руку и взглянула на дисплей. Звонил Никита. Сердце снова сжалось в болезненном спазме. Она сбросила вызов. У неё мелькнула мысль о том, что Никита, по-видимому, уже вернулся к себе. За первым звонком последовал второй, третий… Лин сбрасывала вызовы, но телефон не отключала. В ней волнами поднимались какие-то противоречивые чувства. Она сбросила не меньше десятка вызовов, прежде чем телефон умолк. Вдруг поняла, что напряжённо ждёт ещё одного звонка. Она хотела, чтоб он ещё раз позвонил. Тогда она, вероятно, ответила бы на звонок. Просто, чтоб узнать, что ещё он может ей сказать. Но телефон молчал. Лин ещё какое-то время держала телефон в руках, ожидая звонка и гипнотизируя дисплей. Так и не дождавшись, разочарованно положила мобильник обратно на тумбочку. Залезла с головой под одеяло, утешая себя мыслью, что он, вероятно, ещё позвонит завтра.

Он не позвонил. Ни на следующий день, ни через день…

Глава 8. Загадочный символ.

В последующие несколько дней Лин постепенно приходила в себя, коротая день до вечера, занимая свои мысли всем, что могло её как-то отвлечь от душевной боли, и давая себе каждый раз установку перед сном, что завтра утром она проснётся, и ей обязательно станет легче.

В один из вечеров Лин зашла к Петру, чтоб вернуть ему книгу со сказочными историями. Пётр абсолютно не кривил душой, когда сказал, что Каролина прониклась огромной симпатией к Лин. Стоило девушке войти в комнату, как паучиха мигом оказалась у её ног и потребовала внимания к себе, издавая забавные звуки и настойчиво барабаня по её тапочкам своими мохнатыми лапками. Очутившись на руках у Лин, она радостно затрещала, подставляя спинку под её ладонь, и всем своим видом давала понять, что она просто в восторге от того, что та уделяет ей внимание. Лин это развеселило. Она уселась с Каролиной на руках на стул и с удовольствием гладила и щекотала свою мохнатую поклонницу, попутно болтая с Петром о каких-то пустяках.

Каролина вначале сидела смирно, но, видно, её живая детская натура не позволяла ей долго спокойно находиться на одном месте, даже, если её при этом обхаживают. Довольно скоро она стала активно возиться на коленях у девушки. Лин решила, что Каролине надоело сидеть на руках, и она сделала попытку спустить её на пол. Но Каролина вовсе не желала от неё уходить. Она возмущённо пискнула, шустро забралась к Лин на плечо, удобно там устроилась и стала перебирать её волосы лапками. Лин было щекотно, она рассмеялась, поёживаясь. Пётр, опасаясь, что Каролина досаждает ей своими выходками, решил унять проказницу и осторожно снял свою любимицу с плеча девушки. Лин повернула к нему лицо и вдруг обнаружила, что он застыл, озадачено на неё уставившись.

– Ты чего так смотришь? – удивилась она.

Пётр густо покраснел.

– Э-э-э… прости, пожалуйста. Лин, что это у тебя… на шее? Вот тут, – указал он пальцем на шею Лин.

– Это? – Лин откинула волосы и ткнула пальцем в небольшое родимое пятнышко необычной формы, которое располагалось у неё сзади на шее ближе к левому плечу. – Это родимое пятно. А что?

– Можно мне посмотреть… поближе? – осторожно поинтересовался Пётр, щёки и уши которого полыхали огнём.

– Пожалуйста, – согласилась Лин, недоумевая всё больше.

Придерживая волосы рукой, она чуть наклонила вперёд голову, чтоб он лучше мог рассмотреть пятно. Пётр какое-то время пристально вглядывался в пятнышко. Лин несколько секунд сидела, не шевелясь, а потом обернулась, и парень, встретившись с ней глазами, слегка отпрянул в сторону, по-видимому, испытывая крайнюю степень смущения. Лин в душе забавлялась его растерянным видом.

– Ну, и что такого необычного ты там разглядел? – поинтересовалась она, с трудом сдерживая смех.

– Лин, а ты сама видела это пятнышко? – пробормотал он.

– Ну, конечно. Правда, только в зеркале, – кивнула Лин.

– Оно не очень похоже на обычное родимое пятно. У него слишком чёткие очертания. Больше похоже на татуировку, – сказал Пётр озадачено.

– Ну да, те, кто его видел, обычно и принимают его за татуировку, – кивнула Лин. – Но я тебя уверяю, это родимое пятно. Оно у меня с рождения.

– Оно очень похоже на птицу-крест. Знаешь, у некоторых народов такой знак символизирует Солнце, – взволнованно продолжал Пётр. – Самое интересное, что я где-то видел что-то подобное. Знак на теле. Такой же, как у тебя… Вот только не помню, где именно я это видел…

– Думаешь, это знак? – озадачилась Лин. Ей стало сильно не по себе.

– Петь, не пугай меня, – сказала она напряжённым тоном.

– Не бойся. Я не думаю, что тебе есть чего бояться, – уверенно сказал Пётр, стараясь её приободрить. – Я попытаюсь вспомнить, где я его видел. Может, мы сумеем таким образом что-нибудь выяснить о твоих способностях.

– Да…, – кивнула Лин. – Да. Пожалуйста, постарайся вспомнить.

* * *

Лин ушла к себе. Петру не давали покоя мысли о загадочном знаке. У него было ощущение дежавю. Почему-то казалось, что он уже видел похожий знак на шее девушки… Длинные золотисто-рыжие волосы и птица-крест на шее… Он долго ходил по комнате туда-сюда, терзая память, силясь вспомнить, где он мог видеть эту девушку, но только заработал себе головную боль.

Было уже довольно поздно. Пётр сходил в душ и собирался лечь спать. Взял будильник с прикроватной тумбочки, выставил время и поставил его обратно. Тут же, на тумбочке, лежала книга со сказочными историями, которую ему вернула Лин. Он взял её и подошёл к книжной полке, собираясь поставить на место. Пётр уже начал запихивать её в щель между другими книгами, как вдруг что-то заставило его выдернуть книжку обратно и взглянуть на обложку. На ней было имя автора. Парня внезапно осенило. У него даже руки задрожали от нетерпения и желания подтвердить свою догадку, но было уже слишком поздно для визитов. Пришлось ему отложить это дело до завтра.

* * *

На следующий день Пётр пришёл из универа и сразу занялся решением вчерашней загадки. Для начала ему необходимо было увидеться со своей бабушкой. Пётр пошёл в холл и отправил через камин предупреждение. Выждав несколько минут, он настроился на телепортацию и перенёсся прямо к бабушке домой.

Выслушав бабулины бурные излияния по поводу слишком редких визитов, изрядно помятый в объятьях внук получил, наконец, возможность задать свой вопрос.

– Бабуль, скажи, а ты не знаешь, твоя подруга, тётя Света, она сейчас дома? К родне не уехала? – поинтересовался он самым обыденным тоном.

– Тётя Света? Да нет, вроде никуда не собиралась на этой неделе, – озадачилась бабушка.

– А ты не могла бы узнать у неё, могу ли я к ней сейчас зайти? – попросил её внук.

– А зачем это она тебе так срочно понадобилась?

– Мне нужно кое-что у неё спросить. Это правда, очень важно, – твёрдо заявил Пётр.

Бабушка Петра была, к счастью, из тех редких женщин, которые умеют держать своё любопытство в узде и не задают лишних вопросов, когда они неуместны. Внимательно взглянув в серьёзное лицо внука, она незамедлительно отправила сообщение своей старой подруге и получила в ответ согласие.

Пётр переместился в прихожую небольшой квартирки, в которой жила бабушкина подруга детства. Петина бабушка и тётя Света поддерживали очень тёплые дружеские отношения ещё со школьной скамьи. Петя знал тётю Свету с тех пор, как пешком под стол ходил. Он немало времени проводил в её обществе, когда был маленьким. Никто не умел так рассказывать сказки, как тётя Света. Она придумывала сказочные истории сначала для своих детей, потом для внуков. Чтоб детям было ещё интереснее слушать сказки, она рисовала для них яркие картинки. А когда рассказок и картинок набрался целый ворох, они превратились в книги со сказочными историями и авторскими иллюстрациями. Тётя Света была автором той книги со сказками, которую Пётр давал почитать Лин. Она радушно встретила Петю, к которому всегда относилась, как к родному. Конечно, не обошлось без чаепития на её уютной кухне. Тётушка поставила перед Петей чашку с чаем и вазочку с домашним печеньем и принялась расспрашивать его о обо всём подряд.

– Тёть Свет, а у меня к тебе дело, – заявил Пётр, управившись с дюжиной печеньиц и подробно ответив на все тётушкины вопросы. – Если я не ошибаюсь, я как-то видел у тебя рисунок с изображением рыжеволосой девушки, у которой на шее была татуировка, или пятнышко похожее на птицу-крест. Кажется, ты рассказывала про неё какую-то историю. Ты её помнишь?

Тётя Света задумчиво на него смотрела.

– Да, где-то этот рисунок должен быть, – кивнула она.

– Тёть Свет, пожалуйста, найди его, если тебе не трудно, – оживился Пётр.

– А что случилось, Петенька? – она смотрела на него очень серьёзно.

– Ничего не случилось. Я просто услышал от одной своей знакомой о таком знаке и вспомнил, что видел у тебя этот рисунок. Этой истории ведь нет в твоих книгах, – пояснил Пётр, стараясь не сболтнуть лишнего. Тёте Свете он доверял, но речь шла не о нём, а о Лин, и он решил, что лучше будет пока никому ничего не говорить.

– Ну, хорошо, сейчас поищем. Подожди минутку, – кивнула ему тётушка и направилась в комнату.

Через какое-то время она вернулась на кухню с толстой папкой, в которой хранила свои рисунки. Она стала перекладывать рисунки из папки на стол, отыскивая нужный. Пётр напряжённо следил за её действиями.

– Ага, вот он.

Тётушка положила рисунок перед Петей. Это был акварельный портрет вполоборота рыжеволосой девушки с зелёными глазами, на шее которой было небольшое схематическое изображение птицы, очень похожее по очертаниям на родимое пятнышко Лин.

– Тёть Свет, а где ты видела эту девушку? – поинтересовался Пётр.

– Нигде, – улыбнулась тётя Света. – Я никогда её не видела.

– Ты хочешь сказать, что просто придумала её и нарисовала? – разочарованно спросил Пётр.

– Нет, её не я придумала. О ней мне рассказывала моя бабушка. Эта девушка, якобы, оживила её брата. Так говорила бабушка.

– Как это, оживила? Вспомни, пожалуйста, что именно она тебе рассказывала, – нетерпеливо потребовал Пётр, у которого от волнения перехватило дыхание.

– Ну, хорошо, я постараюсь, – улыбнулась тётя Света. – Было это, как ты понимаешь, очень давно. Моя бабушка была тогда совсем девочкой. Она жила со своими родителями, моими прабабушкой и прадедушкой, в небольшом магическом поселении. В семье было трое детей, два брата и их сестра, моя бабушка. В посёлке обитало не так уж много семей, все, конечно, всё друг про друга знали. В одной семье была девочка, которая отличалась от остальных. У неё не было магических способностей, а в то время это был серьёзный повод для того, чтоб стать изгоем. Девчонку с детства шпыняли и сторонились её. Мать девочки защищала дочь, как могла. Она утверждала, что девочка отмечена знаком, и что её способности ещё проявятся. Она уверяла всех, что в их роду по женской линии раз в несколько столетий рождаются вирефии, земные ангелы, и её дочь по всем приметам одна из них. У девочки были длинные золотисто-рыжие волосы, ярко-зелёные глаза, белоснежная кожа и на шее у неё была отметина похожая не то на птицу, не то на крест. Её мать утверждала, что, когда девочка станет взрослой, она сможет такое, что ни одному магу и не снилось. Но никто не верил этим рассказам. Даже отец девочки не слишком жаловал дочь. Шло время, девочка стала взрослой, но ничего не менялось в её жизни, к ней по-прежнему относились пренебрежительно.

Однажды бабушкин младший брат, которому тогда было около десяти лет, ушёл с мальчишками в лес. Что уж они там вытворяли, я не знаю, видно, с какими-то заклятиями баловались, только всё это плохо закончилось для бабушкиного брата. Ребята принесли его домой мёртвым. Каялись, плакали, конечно, но поправить-то всё равно ничего нельзя было. С магией шутки плохи. Весть об этой трагедии мигом разнеслась по всему посёлку. Неожиданно для всех в дом моих прародителей пришла мать той самой рыжеволосой девушки и привела с собой свою дочь. Бабушка рассказывала, что эта женщина попросила её родителей дать девушке возможность попытаться вернуть им сына. Многие из тех, кто был тогда в доме и слышал это, стали возмущаться, а некоторые даже чуть не с кулаками на неё набросились, только родительское горе было слишком велико, и они готовы были использовать любой шанс, поэтому девушку всё же пропустили в комнату, где лежал мёртвый мальчик. Моя бабушка видела, как всё происходило. Девушка положила ладонь мальчику на грудь, закрыла глаза, а потом от её руки будто потёк мягкий свет, который постепенно охватил всё его тело. Девушка прошептала что-то, через несколько секунд свет погас, и мальчик открыл глаза. Он пришёл в себя и выглядел абсолютно здоровым. Бабушка рассказывала, что те, кто это видел, были больше напуганы происходящим, чем восхищены. Виданное ли дело – оживить мертвеца. Родители, конечно, были счастливы, что им вернули их ребёнка, но по посёлку поползли всякие нехорошие разговоры. Поговаривали о том, что тут не обошлось без очень тёмной магии. Девушку стали подозревать в связи с тёмными силами, да и ожившего мальчика откровенно опасались, хотя он был абсолютно таким же, как и до происшествия. Вероятно, эта девушка поняла, что житья в посёлке ей не будет, и через какое-то время куда-то бесследно пропала. Бабушкины родители тоже предпочли переселиться со своими детьми в другое место, где никто ничего не знал об этой странной истории. Бабушкин брат вырос, завёл семью и прожил долгую жизнь. Ну, вот, собственно и всё, что я слышала от бабушки, – улыбнулась тётушка. – Бабушка рассказывала мне много интересных историй, в основном придуманных, так что, я не слишком уверена, что и эта история не плод её воображения.