Текст книги "Седьмой этаж"

Лин пару секунд смотрела на него с сомнением, но всё же сходила за платьем.

– Я сейчас, – оптимистично бросил ей Пётр и унёсся в свою комнату.

В комнате он аккуратно разложил платье на кровати, выдохнул, собираясь с духом, и, приблизив ладони к запачканным участкам, произнёс:

– Пургатус эст!

В один момент все пятна с платья исчезли.

Пётр удовлетворённо улыбнулся, взял платье и направился к Лин, намереваясь вернуть его хозяйке.

– Эй, Петруха, – весело окликнул его Дэн в коридоре. – Ну как, уже оклемался от потрясения?

– Оклемался, – без тени раздражения ответил Пётр.

– Это что, платье Лин? – поинтересовался Дэн, указывая пальцем на платье в его руках.

– Ага. Я его привёл в порядок, – заявил довольный собой Пётр.

– Дай-ка, гляну.

Дэн внимательно осмотрел платье и заинтересовано воззрился на Петра.

– Чистая работа. Заклинание?

– Ну да.

– Так значит, можешь, когда хочешь? Я что-то не пойму, что тебе мешает постоянно заклинаниями пользоваться, когда ты что-то громишь? На магические манипуляции твоя неуклюжесть, похоже, не распространяется?

– Распространяется, если кто-то на меня пялится, – хмыкнул Пётр. – Ты что, думаешь у меня с координацией движений проблемы, или я не в состоянии стандартный набор заклинаний осилить? Не в этом дело, – шмыгнул он носом, заливаясь густым румянцем. – Меня просто жутко смущает присутствие других людей, которые могут наблюдать за моими действиями. Стоит мне только почувствовать, или просто подумать о том, что кто-то на меня смотрит, у меня сразу руки трясутся, я спотыкаюсь и что-то роняю.

– А-а, вона чего, – почесал Дэн в затылке. – Понятно. М-да, тебе не позавидуешь. Может тебе у Глеба поинтересоваться на предмет пилюлек, или зелья от застенчивости? Ну, вылечил же он меня от фобии, может и от твоей проблемы есть средство?

– Да я, по правде, говорил с ним на эту тему. Он сказал, что такие проблемы не решают зельями. Говорит, мужчина должен сам уметь справляться с собственными слабостями, на то он и мужчина. Он прав, конечно, – вздохнул Пётр.

– Да ладно, братишка, не расстраивайся, – похлопал его по плечу Денис. – Моё присутствие тебя тоже грузит, или ты только в присутствии девчонок теряешься?

– К тебе я уже привык, конечно, но всё равно, если ты станешь пристально за моими действиями следить, меня это тоже напряжёт. С девчонками – это вообще кошмар. Общаться с ними я могу относительно нормально, а вот что-то делать в их присутствии – пытка какая-то, – разоткровенничался Пётр.

– Слушай, а давай ты на мне будешь тренироваться. Ну, в смысле, я буду на тебя смотреть, а ты будешь делать что-нибудь такое, ну… чинить, например, что-нибудь с помощью заклинания, чтоб научится не обращать внимания на чьё-то присутствие. Может, хоть научишься сразу исправлять, что сломаешь, не отходя от кассы, чтоб другим не приходилось тебе помогать. Привыкнешь при мне свободно себя чувствовать, может, и на других научишься внимания не обращать.

Пётр задумался.

– Ну, не знаю. Попытаться можно, конечно, – пожал он плечами. – А у тебя время есть сейчас?

– А-то. На благое дело время всегда найдётся, – оптимистично подмигнул ему Дэн.

– Ну, я тогда сейчас отдам платье Лин и вернусь. Подождёшь меня? Можно в моей комнате потренироваться. Тебя присутствие Каролины не будет грузить?

– Если она в ящике будет сидеть, то нет.

– Она в ящике. Ну, я сейчас вернусь, – бросил Пётр и понёсся к комнате Лин.

* * *

– Так, что бы такое грохнуть, чтоб ты это починил?

Дэн обвёл взглядом комнату Петра.

– О, давай книжку порвём, – предложил он, хватая со стола учебник.

– Да ты что?! – Пётр возмущённо выдернул книгу из рук Дэна. – Рвать книги – это кощунство!

– Да ты же её сразу починишь. Что ты психуешь-то? Это ж для дела, – пожал плечами Денис. – Ну ладно, не хочешь книгу, давай другое что-нибудь сломаем. Твои предложения?

Пётр пошарил глазами по сторонам.

– О, вот, можно пустую коробку из-под Каролининого корма порвать. Её всё равно выбросить надо, – с готовностью предложил он, потрясая пустой коробкой.

– Эх ты, нет в тебе ни грамма азартности! Любой эксперимент только тогда интересен, когда в нём есть определённая доля риска. Ну ладно, давай сюда свою коробку, зануда, – хмыкнул Дэн.

Он повертел коробку в руках, состроив презрительную гримасу, и разодрал её на картонки.

– Ну, приступай. Я весь внимание, – заявил он, положив куски картона на кровать.

Пётр искоса взглянул на Дэна, который смотрел на него, не отрываясь, потом поднёс ладони к обрывкам коробки и уверенно произнёс:

– Тотум!

В одну секунду коробка обрела первоначальную форму.

– Ну, и что это такое сейчас было? – с притворным возмущением заявил Дэн. – Ты же должен был смутиться, растеряться, превратить картонку в пепел, вместо того, чтоб починить, или, на худой конец, искрошить её в крошку.

– Ну, извини. Опыт не удался, – прыснул Пётр. – Ты меня почему-то совсем не выводишь из равновесия.

– Всё ясно, мы же с тобой друзья, ты не можешь воспринимать меня, как раздражающий фактор, – уверенно заявил Дэн.

– Да, мы друзья, – кивнул Пётр и покраснел.

Дэн сделал вид, что не заметил этого.

– Может тогда Женьку попросить с тобой позаниматься? Она девушка, с ней тренировки точно будут эффективнее, чем со мной. И она наверняка сумеет подсказать тебе что-нибудь дельное по ходу, если что. Она сейчас дома. Давай я схожу, позову её.

Денис сделал движение в сторону двери.

– Не надо её звать! – испугано воскликнул Пётр и покраснел ещё гуще под удивлённым взглядом Дэна. – В смысле… не надо никого просить. Я… я сам справлюсь. Мне нужно научиться держать себя в руках в определённые моменты, когда это необходимо. Если даже я научусь чувствовать себя спокойно в присутствии одного конкретного человека, с которым… я дружу, это не значит, что в присутствии других людей я тоже буду уверен в себе. Глеб прав, надо просто воспитывать характер, уметь самому себя настраивать нужным образом, силу воли вырабатывать. Я буду стараться. Я сумею.

– Ну, тоже верно, – согласился Дэн, глядя на Петра с интересом.

– Спасибо за помощь, Дэн, – улыбнулся Пётр, лицо которого постепенно возвращало себе естественный цвет.

– Да не за что, приятель, – хмыкнул Дэн, – обращайся, если что. Да, совсем забыл! Девчонки хотели сегодня вечером всей толпой в кино сходить. Меня Женька просила тебе передать. Ты как, сможешь?

– Всем вместе? Ну, конечно, я смогу. Я с удовольствием, – с готовность закивал головой Пётр.

– А Лин, как думаешь, не передумает из-за сегодняшнего происшествия? Боюсь, мы оба произвели на неё впечатление сексуально озабоченных, – хохотнул Дэн.

– Ну, она была очень любезной, когда я вернул ей платье. Думаю, если она собиралась пойти со всеми, то повода, чтоб передумать, у неё не должно было остаться, – улыбнулся Пётр.

– Ага, ну тогда я пойду. Встретимся в шесть в гостиной.

– Давай. До вечера.

Глава 3. Ложь.

Пламя в камине пустующего холла ярко вспыхнуло, взвилось на секунду. Записка с тихим свистом вылетела из огня и опустилась на спинку дивана. Воздушный поток, пославший письмо в комнату, прежде чем окончательно уняться, ещё раз слегка приподнял его. Листок секунду плавно балансировал на самом краю узкой спинки, потом соскользнул за диван, совсем скрывшись из виду и сведя шансы быть обнаруженным до следующей уборки к нулю…

* * *

Эм несколько раз за последний час заглядывала в комнату Глеба. Время было уже совсем позднее, на улице тьма тьмущая, а он так и не появлялся. Сначала она просто спокойно ждала и убеждала себя, что он совсем скоро придёт, но после третьего визита в его пустую комнату, уже ничего не могла поделать с беспокойством, которое нарастало с каждой уходящей минутой. Когда время перевалило за полночь, она уже откровенно паниковала.

Бывало, что он возвращался из своей больницы довольно поздно вечером, но сейчас уже ночь на дворе. Что могло произойти? Она старалась не думать ни о чём плохом, уговаривала себя, что он, наверняка, просто задержался в больнице с каким-нибудь своим пациентом.

Чтоб не тревожить Женьку с Лизой, которые тоже беспокоились и всё не ложились спать, стараясь как-то её приободрить, Эм решила дожидаться Глеба в его комнате.

Она свернулась клубочком на его кровати и сжала в ладони тезаурус, небольшой серебристый шарик, который он заколдовал для неё, чтоб она могла ощущать его любовь, даже, когда его нет рядом. Шарик была тёплым, почти горячим. Серебристые нити, из которых он был соткан, мерцали в свете лампы, завораживая взгляд. От прикосновения к нему сердце наполнялось теплом. Эм вдруг пришла в голову мысль, что раз она по-прежнему ощущает его любовь, значит, с ним не могло ничего случиться. Это её немного успокоило. Она стала думать о том, что когда он наконец придёт, она сможет обнять его крепко-крепко и поцелует столько раз, сколько захочет, будь он хоть трижды занят. И ещё, она возьмёт с него клятву, что он никогда больше не заставит её так волноваться. Пусть только он придёт. Ну, пожалуйста, пусть он придёт…

Она всю ночь пролежала без сна в томительном ожидании. В комнату сквозь тонкие занавески уже просачивается рассвет. Веки стали такими тяжёлыми, неподъёмными.

Туман плывёт по комнате. Она пытается рассмотреть что-то в этом тумане. Она знает, что очень важно сейчас найти то, что она ищет. Её взгляд вдруг выхватывает из плотного тумана большой красивый цветок. Роза так хороша, но в ней что-то не так. Эм вдруг понимает, что у цветка слишком крупные шипы. Да-да, теперь, когда она их разглядела, они кажутся уже невероятно огромными и опасными! Она понимает, что не следует трогать этот цветок, но роза так волнующе прекрасна, что руки непроизвольно к ней тянутся… Ах! Острый шип ужалил её палец. Кровь течёт, такая ярко-алая. Больно, как больно! Она плачет от боли, но её некому утешить. Так горько, так тоскливо от этого, что душа разрывается на части…

Какой-то неожиданный свистящий звук вдруг вырвал её из этого кошмара. Она подскочила на кровати, с трудом приходя в себя и с облегчением понимая, что это лишь дурной сон.

– Эм.

Она резко взвилась на голос. Глеб стоял у двери и смотрел на неё.

Она метнулась к нему, обхватила руками за шею, боясь только одного – что это лишь очередной сон.

– Где ты был? Я вся извелась, – взволнованно воскликнула она.

Он провёл ладонью по её волосам и мягко от себя отодвинул, чтоб заглянуть в глаза.

– В больнице. Я же послал тебе через камин записку. Ты не получила?

– Нет. Я тут чуть с ума не сошла от беспокойства. Уже утро.

– Да, уже утро. Эм, мне придётся опять уйти. Я только на минутку. Нужно взять кое-что, и назад. У меня очень тяжёлый пациент. Возможно, я дня три пробуду в больнице. Отлучаться оттуда не смогу. Ты не беспокойся, если я не буду давать о себе знать. У меня может не быть времени на письма. Не волнуйся и не обижайся, пожалуйста, просто подожди несколько дней. Я обещаю, что постараюсь не отлучаться больше так надолго, – говорил он спокойно.

– А как же универ? Ты же пропустишь несколько дней занятий? – озадачилась она.

– Ничего, я это улажу.

Ей что-то ужасно во всём этом не нравилось.

– Глеб, неужели кроме тебя некому этим заняться? В больнице ведь полно врачей.

– Это моя работа, Эм. Прости, у меня совсем мало времени, надо спешить.

Он отодвинул её в сторону и полез в свои бумаги. Достал какую-то тетрадь, прихватил пару пузырьков и сложил всё это в сумку.

– Ну, мне пора.

На нём не было верхней одежды, хотя на дворе стояла глубокая осень. Её это не удивляло. Вероятно, он телепортировался прямо из больницы. Она вдруг заметила, что он ужасно бледный и на лбу испарина.

– Глеб, что с тобой такое? – обеспокоенно заглянула она ему в глаза.

– Ты здоров?

– Конечно, я здоров, – улыбнулся он бодро, – устал просто ужасно. Я всю ночь не отходил от больного, вот и вымотался малость. Всё хорошо. Ну, я пошёл. Не скучай.

Он чмокнул её в щёку. Его губы показались ей непривычно прохладными.

В следующую секунду он уже исчез с негромким свистом.

* * *

День был каким-то бесконечным и невероятно нудным. Казалось, никогда не настанет вечер. Ей так хотелось, чтоб этот день поскорее закончился и время её ожидания сократилось.

Как без него тоскливо. Всё из рук валится, ничего ей не в радость. Завтра выходной. Женька с ребятами отправились на встречу со своими школьными друзьями. До завтрашнего вечера их не будет в общаге. Но это даже к лучшему. Хочется засунуть голову в песок, как страус, ничего и никого вокруг не видеть и не слышать.

Но наедине с собой тоже паршиво. Она всё время думает о нём, прокручивает в памяти счастливые моменты их отношений, но почему-то эти воспоминания не радуют её, а будто раны бередят.

Ну что ж такое? Так нельзя! Она ругает себя за то, что позволяет унынию брать над собой верх, заставляет себя поесть, делает попытку засесть за учёбу. Нет, пытаться сейчас вникнуть в содержание учебника совершенно бесполезно.

Как-то очень неспокойно на душе. Она несколько раз заглядывала в холл в надежде, что он всё же пришлёт ей записку через камин. В конце концов, устроилась на диване поближе к камину и стала смотреть на огонь, перекладывая из ладони в ладонь свой тезаурус, который один сейчас способен её утешить.

Она долго сидела так, не замечая, сколько времени прошло. Вдруг поняла, что ей отчего-то ужасно тревожно, словно какая-то опасность неожиданно вынырнула из сумрака. Она вся напряглась, пытаясь понять причину своего беспокойства. Тихо кругом, только поленья потрескивают. Что-то не так. Что? Она судорожно стиснула кулаки, и вдруг сердце так зашлось от боли, словно по нему ножом полоснули. Руки задрожали. Она внезапно поняла, что не чувствует привычного жара, исходящего от шарика. Она раскрыла ладонь и взглянула на тезаурус. Он показался ей каким-то потускневшим. Серебристые нити словно выцвели, утратив свой блеск. От страха потемнело в глазах. Эм судорожно прижимала его к щекам, к губам, пытаясь почувствовать тепло, но он был почти холодным. Она в какой-то сумасшедшей надежде на чудо пыталась согреть его своим дыханием. Горячие слёзы капали на него, но он, казалось, всё больше остывает с каждой минутой. Она метнулась в своё крыло, с трудом разбирая дорогу из-за слёз, застилающих глаза. Женька! Ей срочно нужна Женька!

В комнате девчонок была только Лиза. Она испугано уставилась на Эмму, которая захлёбывалась слезами.

– Что с тобой? Эм, что случилось?

– Лиз, где Женя? – Эм с трудом выговаривала слова.

– Да ты что, Эм, забыла? Она же на встречу с друзьями уехала.

Эмме показалось, что она сейчас сознание потеряет. Что теперь делать?! Она рухнула на Лизину кровать и затряслась в рыданиях.

– Эм, ну что ты? Ну не плачь ты так, – Лиза присела рядом и гладила её по спине, пытаясь успокоить. Она не представляла, что могло произойти, но вид плачущей подруги заставлял сердце сжиматься от жалости и тревоги.

– Я тебе сейчас водички налью.

Лиза налила в стакан воды из графина.

– Давай, садись. Попей водички.

Эм послушно приподнялась на кровати и с трудом сделала пару глотков. Слёзы всё катились по щекам.

– Эм, что случилось? Может, я могу чем-то помочь?

Эм отрицательно помотала головой.

– Лиз, мне нужно в больницу к Глебу. С ним что-то ужасное произошло, – всхлипывая, выдавила она.

У Лизы в глазах появился страх.

– С чего ты это взяла?

– Я знаю.

Эм снова зарыдала. Лиза судорожно пыталась сообразить, что можно придумать, чтоб помочь подруге. Они обе никак не могут попасть в больницу, которая находится на магической территории – добраться туда из общаги нереально без телепортации. Им нужна помощь мага.

– Эм, успокойся хоть на минутку. Послушай меня, – потрясла она Эм за плечо. – Скажи мне, в какой больнице он работает?

Эм перестала рыдать и резко села, испуганно уставившись на Лизу.

– Ну, ты же понимаешь, что у магов, вероятно, не одна единственная больница на всех. В какой именно работает Глеб? Ну, у неё же должен быть номер, или конкретное название, – Лиза нетерпеливо пыталась втолковать Эм, чего именно от неё хочет.

– О, господи. Лиза я понятия не имею, – прошептала Эм, на лице которой отражался панический ужас. – Какой кошмар! Я вообще ничего не знаю. Как я могу не знать о нём таких вещей? Почему я ни разу не спросила его об этом? Он всегда телепортировался на работу, его больница на магической территории, куда просто так не попадёшь, и мне даже в голову не приходило, что у меня может возникнуть в этом необходимость, – причитала она, глотая слёзы. – Что же теперь делать?

– Так, ладно, погоди, не паникуй. Я сейчас, – бросила Лиза Эмме и выскочила из комнаты.

* * *

Лиза на всех парусах понеслась в мужское крыло. Она остановилась у двери в комнату Петра и стала настойчиво барабанить в неё кулаком.

– Петь, открой! Ты мне срочно нужен! – громко выкрикнула она.

Пётр распахнул дверь и удивлённо на неё уставился.

– Мне срочно нужна твоя помощь! Иди сюда! – решительно заявила Лиза, ухватив его за грудки и выволакивая в коридор.

Пётр даже не подумал оказывать ей сопротивление.

– Конечно-конечно. А что делать-то нужно? – покладисто отозвался он.

– Ты должен сейчас же отправиться в больницу и выяснить, что с Глебом!

– С Глебом? А что с ним может быть? – поинтересовался Пётр, недоумевая.

– Не знаю я! Это ты и должен выяснить! Понял?! – прикрикнула на него Лиза.

– М-м-м… Понял. Только я не знаю, как попасть в больницу к Глебу. Я же не был там ни разу. Я не могу телепортироваться туда, не задав направления. И вообще… у меня, если честно, с телепортацией в незнакомые места плоховато.

Лиза жутко разозлилась на него. Ну, какой бестолковый!

– Ты понимаешь, что это вопрос жизни и смерти?! Давай, срочно придумай, где нам раздобыть адрес больницы и как туда попасть! Ты же маг! Включи свои ленивые мозги!

Пётр здорово опешил от такого наезда, но даже не подумал обижаться.

– Так, постой. Давай разберёмся во всём по порядку. Я, честно говоря, не совсем понимаю, что происходит. Я так понял, что Глеб должен быть сейчас у себя на работе. С чего ты взяла, что с ним что-то случилось? В конце концов, он же работает в больнице. Там полно врачей. Если даже с ним вдруг что-то случилось, ему окажут помощь.

Лиза на секунду озадачилась, но тут же опять напустилась на него:

– Нам всё равно надо узнать там ли он, и если там, то что с ним, потому что Эм рыдает сейчас у меня в комнате и утверждает, что точно знает, что с ним произошло что-то страшное!

Пётр с минуту переваривал эту фразу, потом сказал:

– Ладно, отбросим в сторону причины Эмминого беспокойства, попробуем поискать способ выяснить, что с Глебом. На магической территории не так уж мало больниц. Если ты не знаешь, в какой именно работает Глеб, то найти его будет не так-то просто. Ты не знаешь координат кого-нибудь из его знакомых, желательно магов, кому может быть известно, где конкретно он работает?

– Смеёшься? Мы же о Глебе сейчас говорим! Этот тип слова лишнего о себе никому никогда не скажет, а ты считаешь, что он мне адреса и телефоны своих знакомых сообщает? Сомневаюсь, что и Эм что-нибудь об этом знает.

– Ладно. Тогда пошли к нему в комнату, поищем какие-нибудь записи. Может, что-нибудь обнаружим, – решительно заявил Пётр, беря на себя инициативу.

Лизу не очень обрадовала перспектива идти делать обыск в комнате Глеба, но она решила, что это, пожалуй, как раз тот случай, когда цель точно оправдывает средства.

* * *

Пётр осторожно открыл дверь в комнату Глеба, которую тот принципиально никогда не запирал, перешагнул порог, щёлкнул выключателем и остановился, обводя взглядом обстановку. Лиза выглядывала из-за его плеча, не решаясь идти дальше.

Пётр обернулся и взглянул на Лизу.

– Думаю, нам надо искать записную книжку, или что-то в этом роде, – не слишком уверенно заявил он. – Давай, я поищу на полках, а ты посмотри в тумбочке.

Пётр подошёл к полкам, на которых стояли книги, и стал передвигать их, надеясь обнаружить что-нибудь, что смогло бы вывести их на каких-нибудь знакомых Глеба. Лиза опасливо выдвинула верхний ящик тумбочки.

– Петь, смотри, мобильник! – вдруг завопила она. – Вот оболтус! Почему он его дома оставляет?! Сейчас Эм могла бы ему позвонить, и нам не пришлось бы париться! – возмутилась Лиза.

Пётр оставил своё занятие и подошёл к ней.

– Думаю, Глеб специально не стал брать его с собой, – сказал он. – Мобильник абсолютно бесполезен на территории магических объектов. У нас другие способы связи, и обычные телефоны на магической территории не работают, так что, дозвониться до него всё равно было бы нереально. Но я надеюсь, он нам пригодится.

Пётр взял у Лизы телефон и просмотрел номера, которые Глеб недавно набирал. Там были номера деканата, кафедры хирургии и какой-то Иры.

– Ну что, рискнём? Если эта Ира сейчас не на магической территории, есть шанс разжиться у неё какой-нибудь информацией о Глебе. Может, ты позвонишь? Это же девушка, – замялся Пётр.

– Ну и что, что девушка. Давай, звони. Ты лучше знаешь, что у неё спросить про эту больницу, – отмахнулась от него Лиза. – Я в ваших магических заморочках ничего не смыслю.

Пётр, призвав на помощь всё своё мужество, набрал номер.

Пошли гудки, потом звонкий девичий голос отозвался:

– Привет, Глеб!

– Э-э-э…, – промямлил Пётр, – извините, пожалуйста, но это не Глеб. Это его сосед по общежитию, Пётр.

– Вот как? Чем обязана? – озадачилась девушка.

– Видите ли, у нас тут возникла немного необычная ситуация, – решительно продолжал Пётр, подбадриваемый одобрительными кивками Лизы. – Вы не подскажете адрес больницы, в которой работает Глеб?

Собеседница Петра пару секунд молчала, потом спросила:

– Пётр, а вы не могли бы объяснить мне, что произошло? Почему вы звоните мне поздно вечером с его телефона и интересуетесь адресом больницы?

– Понимаете, у его девушки, у Эммы, есть опасения, что с ним могло что-то случиться, ну и мы все тут беспокоимся. Глеб должен сейчас быть в своей больнице, но адреса мы не знаем. Я хочу туда наведаться и узнать, всё ли с ним в порядке, – обстоятельно доложил Пётр.

Девушка ещё какое-то время раздумывала, потом сказала:

– Знаете что, давайте тогда лучше вот как сделаем. Я сама туда слетаю, разузнаю всё про Глеба и перезвоню вам на этот номер. Если вы никогда не были в этом медицинском центре, вам сложно будет там быстро сориентироваться.

– Хорошо, тогда я буду ждать звонка, – не без облегчения согласился Пётр, которого, по правде сказать, слегка напрягала перспектива телепортации в совершенно незнакомое место.

– До связи.

Пошли гудки. Пётр с Лизой переглянулись.

– Ну что? Будем ждать, – сказал Пётр. – Давай я возьму телефон и пойду пока к себе, а ты посмотри, как там Эм. Как только эта Ира мне перезвонит, я сразу тебе сообщу.

* * *

Эм всё плакала и плакала. Казалось, она никогда не сможет выплакать свою боль. Она звала его по имени, молилась, чтоб её опасения оказались лишь плодом больного воображения, желала только одного, чтоб он пришёл и разуверил её в глупых страхах. Она потеряла счёт времени и не представляла, какое сейчас время суток. В какой-то момент ей вдруг неожиданно стало легче и спокойнее. На сердце потеплело, как от ласкового слова, или взгляда. Она сначала даже не поверила своим ощущениям. Замерла, прислушиваясь к ним и опасаясь обнаружить, что ей это только показалось. Но нет, ладонь, в которой она всё это время сжимала тезаурус, отчётливо ощущала тепло. Шарик становился всё теплее с каждой минутой и вновь засветился серебристым светом. Она села на кровати и стала перекладывать его из руки в руку, желая удостовериться, что ей это не кажется.

В этот момент в комнату вошла Лиза.

– Ну, ты как? – участливо спросила она.

Эм какое-то время молча на неё смотрела, не в силах сказать ни слова. Потрясение, написанное на её лице, всерьёз обеспокоило Лизу.

– Эм, ты что? – осторожно спросила она.

– Лиза, – прошептала Эм, – кажется, всё обошлось.

Она зажала рот ладонью и слёзы снова потекли по её щекам, но это были слёзы облегчения.

– Ну, вот видишь. Всё хорошо будет, – Лиза присела рядом с Эм на кровать и обняла её за плечи. – А мы с Петей отправили в больницу одну знакомую Глеба. Она должна скоро перезвонить и рассказать, как он там.

– Зна-комую? – переспросила Эм, всхлипывая.

– Да, её Ира зовут. Мы нашли у Глеба в мобильном телефоне её номер и позвонили ей. Она пообещала всё узнать.

– Да? Иру я, кажется, знаю, – кивнула Эм, утирая слёзы.

– Ну вот. Осталось только немного подождать, пока она перезвонит. Может, ты приляжешь пока? Выглядишь совсем измотанной, – сочувственно сказала Лиза.

Эм послушно улеглась на кровать. Лиза накинула на неё покрывало. Эм всё перекатывала в руке горячий тезаурус с его магией и чувствовала себя теперь почти совсем спокойной за него.

Ждать им пришлось довольно долго. Наконец раздался осторожный стук в дверь. Лиза подхватилась и распахнула дверь, впуская в комнату Петра. Эм подскочила на кровати и глядела на него во все глаза.

– Ну что? Она узнала что-нибудь? – набросилась Лиза на парня.

– Да, Ира узнала, что с Глебом всё в порядке, – коротко отчитался Пётр.

– Ты подробнее расскажи, что она сказала! – нетерпеливо потребовала Лиза.

– Она с ним виделась?! – воскликнула Эм взволнованно.

– Ира сказала, что в больницу её не пустили, потому что уже ночь на дворе, но дежурный сходил к нему и выяснил, что Глеб там, занят своим пациентом и с ним самим всё в полном порядке. Ира пообещала, что завтра опять слетает в больницу и обязательно увидится с Глебом, а потом зайдёт к нам и всё расскажет. Она просила передать тебе, чтоб ты не беспокоилась, – сказал он, обращаясь к Эм.

– Спасибо, – тихо сказала Эм. Она уже чувствовала себя немного глупо. – Я жуткая паникёрша, – смущённо сказала она. – Поставила всех на уши без причины. Но я, правда, так испугалась. Мне никогда не было так страшно… Спасибо вам.

– Да ладно тебе, Эм, – мягко улыбнулась ей Лиза и обняла её за плечи.

– Всё хорошо, что хорошо кончается. Вернётся твой Глеб через пару дней, устрой ему хорошую взбучку, чтоб не оставлял тебя без возможности с ним связаться в случае необходимости. Если нельзя мобильником пользоваться, значит надо другие какие-то надёжные средства связи иметь. Эх вы, горе-колдуны, не можете придумать ничего толкового, чтоб людям не надо было нервы себе трепать! – недовольно заявила она и воззрилась на Петра так, словно именно он был виноват в отсутствии технического прогресса в магическом сообществе.

Тот от такой жуткой несправедливости дар речи потерял и только растерянно хлопал своими круглыми глазами.

– Перестань, Лиз, Петя-то тут при чём? – вступилась за него Эм. – Петь, я тебе очень признательна. Спасибо, ты очень меня выручил. И прости, пожалуйста, за беспокойство.

– Да что ты, Эм? Ну, какое беспокойство? – Пётр стал пунцовым. – Ну… если всё уже выяснилось, я тогда пойду…

– А может, чайку все вместе попьём, а, ребята? – предложила Лиза.

– Конечно, давайте чаю попьём. Не отказывайся, Петя, у нас очень вкусное печенье есть, – поддержала её Эм, которая уже совсем повеселела и даже почувствовала, что сильно проголодалась.

– Ну… да… я с удовольствием, – заулыбался Пётр.

Они полночи просидели втроем на кухне, болтая обо всём подряд. Разговор каким-то образом коснулся живописи. Оказалось, что Пётр, помимо всего прочего, ещё и неплохо разбирается в искусстве. Он увлечённо стал рассказывать девчонкам о художнике Нико Пиросмани, который однажды подарил актрисе Маргарите Де Севр все цветы Тифлиса, распродав своё имущество. Воодушевлённый вниманием своих слушательниц, Пётр вошёл в раж и стал описывать в красках его картины, заражая девчонок собственным восторженным настроением и заставляя их проникнуться темой до глубины души. К концу посиделок у девушек было такое ощущение, словно они побывали в художественной галерее и получили вполне отчётливое представление о примитивизме.

* * *

На следующий день Эм и Лиза проспали почти до самого обеда, благо, был выходной. Обе здорово устали от вечернего переполоха. Эм спала крепко, без снов, а проснувшись, первым делом взяла в руку свой тезаурус. Он согрел ладонь теплом, и на душе стало легче и спокойнее.

Эм всё ждала, что совсем скоро придёт Ира, принесёт ей, наконец, весточку от Глеба, и она сможет окончательно успокоиться.

Ира пришла только под вечер. Эм уже даже начала волноваться, что та совсем не придёт. Она переделала все возможные дела, которые могли бы её отвлечь, и больше часа просто сидела в холле, сгорая от нетерпения. Наконец в коридоре раздался цокот каблучков. Эм подхватилась с дивана и сделала несколько шагов по направлению ко входной двери. Створки стеклянной двери разъехались в стороны, впуская в комнату долгожданную гостью. Она приветливо улыбнулась Эмме.

– Привет, Эмма. Я Ира. Помнишь, мы как-то тут встречались?

– Ну конечно, помню, – улыбнулась в ответ Эм.

Она секунду помялась, испытываю некоторую неловкость от того, что, вероятно, зря побеспокоила эту девушку, но всё же задала вопрос, который мучил её уже столько часов подряд:

– Ира, ты виделась с ним? С ним всё в порядке?

– Да, конечно! Я видела его всего час назад. Глеб в больнице, занимается своим пациентом. Он просил передать тебе, чтоб ты не волновалась. Вернётся через пару дней, – бодрым тоном ответила Ира.

– А… он не передал мне записку? – Эм почему-то совсем не удовлетворил её ответ. Беспокойство опять зашевелилось в душе.

– Записку? Нет, не передал. Я же всё равно сюда собиралась зайти, вот он и попросил на словах всё передать, – сказала Ира.

– Ира, ты ему сказала, что я беспокоюсь? – спросила Эм, ощущая какую-то назойливую нервную дрожь.

– Ну да, конечно, сказала, – кивнула Ира невозмутимо.

– Ему что, трудно было пару слов нацарапать и отправить через камин? Сейчас уже вечер. Он мог в течение дня послать мне письмо, тогда и тебя не нужно было бы сюда гонять, – сказала Эм, нервничая всё сильнее.

– Он занят, Эм.

– Настолько занят, что у него нет ни одной свободной минуты? Это же секундное дело, – не сдержав эмоций, возмущённо воскликнула Эм.

– Слушай, Эм, тебе нужно было, чтоб я убедилась, что с ним всё в порядке. Я убедилась и пришла тебе об этом сказать, а заодно предупредить, что его не будет ещё пару дней. Почему он письма тебе не пишет, у него самого спросишь, когда вернётся.

Ира сказала это уверенным и немного раздражённым тоном, но в её глазах промелькнула растерянность. Этого оказалось достаточно, чтоб подтвердить худшие подозрения Эм.

– Ира, – тихо сказала она, – пожалуйста, скажи, что с ним такое, – у Эм задрожали губы и глаза наполнились слезами. – Умоляю тебя, ради всего святого, скажи мне. Я же с ума так сойду.

На лице Иры отразились испуг и смятение. Она пару секунд молчала, не решаясь ответить, потом взяла Эм за руку и сказала участливо: