Текст книги "Одиссея Атани Дюбарри. Начало"

* * * *

Как только Жака Камрадена выпустили на палубу, он внимательно обвел глазами все вокруг и впервые за последние прогулки увидел знакомое лицо.

– Доктор! – бросился он к Лонго. – Я могу видеть капитана корабля?

Англо-индиец приподнял густые брови.

– Как вы себя чувствуете, месье Камраден? – чуть улыбнулся он. – Не сильно утомляют в трюме?

– Пожалуйста! А то я схожу с ума! – взмолился нотариус, проигнорировав вопрос.

– Я вам верю, – ответил судовой врач «Аврелии». – В обществе этой графини и брызгающего ядом английского политика сошел бы с ума даже глухой. Зачем вам капитан? Не думаю, что она захочет уделить вам время…

Но взглянув на беспомощное, покрытое веснушками лицо Жака, он вздохнул и прибавил.

– Хорошо, попробую. Не уходите далеко.

– Да я… – пробормотал тот. – Мне некуда бежать…

– Где капитан? – остановил Лонго кого-то из матросов, и тот неопределённо пожал плечами.

Увидев на баке Джорджа, он направился к нему, справедливо полагая, что старина боцман должен быть лучше осведомлен о местонахождении командования.

– Джордж, Атани не видел?

– Четверть часа назад была в кают-компании с Эдгаром и огромным свертком карты всей Полинезии… – спокойно ответил тот, разбирая какой-то ящик. Не сказав ни слова, Лонго направился к трапу.

– Этого я не боюсь, – Атани положила на стол шляпу и пожевала губами. – Мы далеки будем от торговых путей.

– Три секунды, – Эдгар чуть перегнулся через стол и потянул край карты на себя. – Вот здесь! Несколько лет назад мы взяли торговое судно, которое уселось на мель, как я – в кресло!

– У «Аврелии» осадка невелика. – заметила девушка и подняла глаза на бесшумно появившуюся в кают-компании фигуру своего судового врача.

– Атани, – неуверенно начал тот. – Да-да, я знаю, что ты занята…

– Но?

– Там наверху топчется, стирая себе каблуки туфель, любезный месье Камраден. Жутко он хочет тебя видеть…

– Я жутко бы того не хотела, – мрачно сказала та. – И что?

– Я не знаю! Скажи ему что-нибудь! У него вид такой печальный, – Лонго развёл руками. – Пожалей человека, который сутками сидит с лордом Хьюстоном! Не убьет же он тебя.

– Главное, чтоб умолять не начал. – заметила девушка холодно. – Когда мне угрожают, мне нравится больше… – и после паузы прибавила. – Через пару минут поднимусь!

Лонго кивнул и вышел также незаметно, как появился.

Стараясь казаться как можно меньше в размерах, Жак Камраден сидел прямо на досках возле огромного ящика на корме, когда перед ним выросла широкая фигура огромного матроса:

– Эй, сэр! – пробасил Энтони Гарлоу. – Ваше время на прогулку разве не кончилось?

– Я… Послушайте, – Жак хотел поправить очки, но вспомнил, что их при нем нет. – Я жду капитана, она сказала, что придет…

– Вам тут что, дом свиданий? – грохнул тот, и здоровенная ручища уже потянулась к нотариусу, когда за его спиной прозвучал звонкий и мягкий, но такой сильный голос Атани

– Энтони, все нормально! Иди!

Медленно ползущее к горизонту солнце обливало фигуру девушки золотисто-розовым светом, меняя оттенок её костюма с каждой секундой. Она была без шляпы и длинные, слегка вьющиеся волосы трепал легкий ветер, задувая их в сторону. Чуть склоненная к плечу голова придавала лицу Атани кокетливо-снисходительное выражение. Жак вспомнил, что он сидит на палубном настиле и быстро вскочил, одергивая костюм.

– Мадемуазель… То есть, капитан…

– Не утруждайтесь, Жак, – как-то по-доброму сказала она, чуть пожав плечами. – Не существенно. Что вы хотели?

Она окинула взглядом паруса и села на лафет стоявшей рядом пушки, даже не взглянув в сторону своего собеседника. Вся её фигура выражала молчаливое спокойное ожидание.

– Я понимаю, что мои вопросы могут показаться дикими, – неуверенно начал Жак Камраден, неуместно шаркнув ногой, и вдруг выпалил. – Но каково постоянно выслушивать всякие вещи, не понимая, стоит ли им верить! Меня терзают подозрения, мадемуазель!

– Если вы подозреваете меня в том, что меня нужно вздернуть, – слегка усмехнулась девушка. – То, пожалуй, я с вами соглашусь! Нужно. Но пока меня никто не поймал…

– Я, – Жак хрустнул пальцами и покосился на свои грязные туфли. – Я все это время думаю о своем бывшем хозяине… О месье Филиппе, – и он пристально вгляделся в её лицо.

Атани слегка обернулась.

– А что с ним случилось?

– Мадемуазель… Капитан… Вы знаете, что я довольно давно знаю месье Филиппа и некоторые вещи…

– Вещи какие? – Атани была невозмутимой. – Только не говорите, что я вдруг стала похожей на него? Ни единым словом! Если верить отцу, я больше похожа на его собственную мать!

– О! – лицо Жака покрылось краснотой от волнения. – Значит, я прав! Вы, в самом деле, племянница месье Филиппа…

Атани встала и пожала плечами.

– Что это изменит? Да, я тогда старалась видеть вас, чтобы знать о его здоровье… Успокоить свою разбойничью совесть, что ли, – она сделала паузу. – Его сестру не украли каторжники, Жак. Она сбежала, предварительно обвенчавшись с одним из них. Моим отцом. И да, он никого не убивал, и срок свой получил несправедливо, но кого это волнует? И да, месье Филипп хорошо знал об этом браке, я всегда была в этом уверена. Что ему пользы от моего существования, правда?

– Я так и думал, – с чувством сказал Жак. – Я так и думал, что вы интересовались месье Филиппом исключительно из лучших побуждений!

Атани заморгала и сдвинула брови.

– А из каких еще это можно было сделать? Вот честно: я не желаю ему ничего плохого. У меня своя жизнь, я уж как-нибудь обойдусь и без него, просто… Это брат моей матери. Да, по отцовским словам, может быть, не самый идеальный брат, но, если посмотреть с другой стороны, он же, как лучше, хотел, – она пожала плечами. – В общем, мне нет до него дела, надеюсь, он проживет лет до восьмидесяти, и умрет в богатстве и от старости!

Жак немного грустно развел руками.

– Что до денег, если их с собой не унести туда, а оставить некому…

– Да бросьте, Жак! – фыркнула девушка, тряхнув волосами. – Не верю! В том же Париже есть уйма мест, куда можно завещать эти деньги. Приюты, дома для нищих, монастыри и больницы для бездомных! Я знаю, о чем говорю, – она сделала паузу. – Ваши вопросы кончились, и я могу идти?

– Я бы не посмел отнимать ваше время… – тихо сказал тот, любуясь ею исподтишка.

– Вот и прекрасно! Пройдитесь ещё разок по кораблю и марш назад к вашим друзьями… или сокамерникам…

– Этот невыносимый английский джентльмен… – буркнул Жак.

Собиравшаяся уйти Атани вдруг обернулась и рассмеялась:

– О, да! Вы абсолютно правы, Жак! Степень невыносимости его крайне высока, я вам сочувствую, но вариантов нет! Надеюсь, работы на плантациях немного охладят энтузиазм милорда!

С этими словами она развернулась и пошла на мостик.

* * * *

– Значит, два дня мы их не увидим? – как-то полувопросительно сказала леди Карла, поворачиваясь к Джорджу, но, при этом, не отрывая взгляда от шлюпки, идущей к берегу.

– Надеюсь, вы не боитесь моей престарелой компании? – улыбнулся боцман.

Та засмеялась.

– Вам сейчас нравится играть в отца и воспитателя, мистер Браун?

– Мистеру Брауну, – слегка передразнил её тот. – Не очень. А вот старина Джордж уже привык. Я не получил того авторитета, который для Атани имел отец. Его нет и она сама себе хозяйка.

– Вы думаете, это хорошо или плохо? – леди Карла обняла себя за локти и взглянула на него, чуть прищурившись.

– Вы знаете, миледи… – тот пожевал губами и сел на край фальшборта. – Вы и сами видите все это. Атани – боец. Настоящий. Если у Пьера Дюбарри не было иного выхода, кроме как бежать и объявить скрытую войну обществу, осудившего его на каторгу, то для Атани это, скорее, опасная игра. Авантюра. Стихия. Мир, в котором она выросла. Она отличный капитан, да. Её очень уважает и любит команда. И даже боится в определённой мере. Она – мудрый предводитель. Иногда, – он сделал паузу и вдруг спросил – Она вам не рассказывала, как шла на таран на Тортуге?

Та покачала головой.

– Вы знаете, в те редкие часы, когда Атани бывает у себя в каюте, она меньше всего расположена развлекать меня рассказами, а я ничего стараюсь не спрашивать. Хотя, понимаю, она, на самом деле, многое бы мне рассказала… И английскую леди это могло бы сильно удивить…

– Это было почти полтора года назад… – заговорил Джордж после очередной паузы. – Нам преградили выход из гавани по приказу губернатора. У Атани отношения с властями острова еще более тонкие, чем у её отца, вечно она… – он не договорил. – В общем, побег нам был отрезан. Назад тоже не хотелось, как понимаете. И Атани отдала приказ приготовить орудия обоих бортов, дать полный ход, выставить все паруса… И идти прямо на этот барк!

– Ох, – вырвалось у леди Карлы, и она прижала ладонь ко рту. – На столкновение?

– Именно, – Джордж усмехнулся. – Не знаю, о чем подумал капитан барка, когда увидел несущуюся прямо на него нашу «Аврелию», но в итоге дал полный вперед за невозможностью сделать разворот… В итоге, мы пролетели мимо них, едва не задев… На расстоянии вытянутой руки. Атани все это время стояла на самом носу, стиснув в зубах саблю. Если бы барк не открыл нам выход из гавани, её бы за секунду просто раздавило в этом таране У нас у всех был шанс спастись, у неё – нет…

– Боже мой, – прошептала леди Карла, представив эту впечатляющую картину и прижала ладонь ко рту. – На что она рассчитывала?

– А вы думаете, она нам это сказала? – пожал плечами боцман. – Она отдала приказ, полного смысла которого никто не понял, но выбор был просто очень невелик… И все повиновались. Боб, кстати, тоже был на мостике, придерживал штурвал, хотя в этом не было никакой необходимости, корабль шел прямо с полными парусами… Останавливать её? Безумие. Тем более, учитывая ситуацию, она могла еще принять возражения за бунт и кого-нибудь покалечить. В итоге… – Джордж улыбнулся. – В итоге эта дикая, но успешная выходка, повысила рейтинг доверия капитану…

Леди Карла пару раз укусила себя за нижнюю губу.

– Боб тоже там стоял? То есть, их бы обоих…?

Джордж кивнул и прибавил.

– Боб вообще определенного рода фанатик, как я посмотрю… Я его два десятка лет знаю. Под командованием Атани он совсем… Себя не щадит… – добавил он с некоторой иронией.

Старый боцман спокойно поднял кем-то брошенный канат и начал его сматывать.

Леди Карла взглянула на горизонт.

– Как вы думаете, Атани пошла в отца?

– Характером? Что вы! Точно нет! Пьер был глубокий дипломат и старался планировать вперед на несколько этапов. Атани же часто во власти эмоций, но пытается это скрывать. В этом она – абсолютная мать. Аврелию ведь и погубили эти самые эмоции…

– Да, – прошептала леди Карла. – Я краем уха слышала. Сильное потрясение… Даже кровь носом шла, потом лихорадка… Вы считаете, что Атани может тоже стать жертвой такого?

– Не знаю, – слегка усмехнулся боцман. – У неё же еще нет детей. А вообще, трудно сказать… Пока еще ужасных потрясений на её голову не выпало. Чаще она поддается эмоциям, как любая девушка, и в этом порыве она может натворить дел. Вы сейчас стоите на этой палубе. Видите, это результат …такого вытворения этих самых дел. Остановить порыв мысли Атани? Нет, мне это не под силу. Я иду за ней. Я должен, – он сделал паузу. – И при этом у неё добрейшее сердце, в чем она всегда боится признаться.

– О, да, это я знаю! – с чувством сказала леди Карла. – Я до сих пор ощущаю тот ужас, который меня охватил тем утром в гостинице. Я не могла поверить, что Атани и разбойники… это все имеет прямую связь. Это невозможно… Мне так казалось…

«Аврелия», ставшая на якорь, медленно покачивалась на волнах. Разлегшись прямо на палубе, пять человек играли в карты, периодически громко смеясь. Джордж убрал канаты, предложил молодой женщине свой локоть, и они, медленно обойдя игравших, двинулись в сторону кормы судна.

– Леди Карла, Атани когда-нибудь обмолвилась вам о том, какое слово с неё хотел взять отец?

– Я что-то слышала об этом, но она не поясняла. А я не спрашивала.

– Да, – Джордж кивнул. – Пьер очень хотел вернуть дочь в общество. К людям. С моря на берег. С морского разбоя в мирную женскую жизнь. У неё для этого было все, кроме желания. Умирая, он хотел взять с неё слово, что она бросит эту жизнь. Хотел. Но она не успела его дать, он скончался…

– Ах, да! – понимающе кивнула леди Карла. – И Атани спокойно делает то, что хочет.

– Именно так…

– Но… Скажите, Джордж,. – она остановилась. – А, если бы вы были её отцом, вы бы тоже хотели для Атани иной жизни, правда? И вы бы сейчас настояли, чтобы она сошла на берег….Куда-нибудь в деревушку на острове? В Париж? И жила бы там? Вы думаете, она была бы счастлива?

Тот ответил не сразу. Несколько секунд он смотрел куда-то на линию горизонта, потом засунул руки в карманы куртки и произнес.

– Я её хорошо знаю. По-настоящему её радует только то решение, которое она принимает сама. И только сама. Вы абсолютно правы. Она бы сдержала обещание отцу, она бы ушла на берег. Но не более того. Я даже бы не удивился, узнав, что она там занята тем, что дает уроки борьбы, фехтования и морского дела, всем, кто этого желает, – он повернулся в сторону острова и хмыкнул. – Потому что в душе она не хотела такую новую жизнь. – он сделала паузу. – А как вы думаете, почему я всегда втайне радуюсь, когда Атани отправляется куда-нибудь на берег? – и, не дожидаясь ответа, сказал. – Верю в чудо. Вдруг где-нибудь там Атани ждет любовь… Ну, вот знаете, когда видишь человека и понимаешь: всё! Надо менять что-то!

– Не знаю, – немного смутилась та. – Но я понимаю вашу мысль…

– Я озвучил её впервые, – признался старый боцман. – До этого она только жила в моей голове. Втайне пряталась, – он вздохнул и улыбнулся. – Вы уж главное, меня не выдавайте, а то не светит мне хорошего…

– О, если что, я припишу эту мысль полностью себе! – заулыбалась леди Карла и снова обернулась в сторону шлюпки, которая теперь казалась еле заметной точкой на волнах.

* * * *

Губернатор острова Савайи лично встретил своих уважаемых гостей, проводил до дома, где предполагалось разместить Атани с её опекуном, сообщил, что вечером ждет их на торжественный ужин, и удалился.

Атани несколько часов тоскливо просидела в своей комнате, поглядывая в окно, которое не выходило на берег, потом вышла в коридор и забарабанила костяшками пальцев в дверь напротив.

– Разработай условный стук, – усмехнулся Эдгар, появляясь на пороге. Белоснежный воротник его рубашки контрастировал с загорелой кожей, глаза сияли.

– Я обычно прибегаю к фразе «Найдите мне Эдгара!», – огрызнулась девушка миролюбиво и покосилась по сторонам. – Когда мы выходим?

– Ты уже готова?

– Я всегда готова. Мне скучно, когда я не вижу моря. Он обещал прислать за нами экипаж, но я предпочитаю пройтись. Я буду ждать вас внизу, сэр!

На этой фразе Атани подхватила платье и пошла к лестнице.

Одарив ослепительной улыбкой, сидевшую внизу с вышиванием домохозяйку, она вышла на улицу и сделала глубокий вдох, потом осторожно вынула из волос заколку в виде цветка и поправила прическу. Слегка небрежно сколотые пряди упали на плечи, подчеркнув блеск голубой ткани платья.

Улица не была очень широкой. Небольшие домики – все, как на подбор с коричневыми крышами, тянулись далеко в южном направлении, озаряемые мягкими лучами сползающего к горизонту солнца. Узкий тротуар не позволял свободно пройти женщине с ребенком на руках и, немного подумав, Атани решила перебежать на ту сторону дороги. И слегка опрометчиво. Почти сразу же подле неё скрипнули колеса и над головой девушки заржала лошадь, обернувшись, она успела заметить, как та встала на дыбы в двух шагах от неё. Потом эхом разразилась брань управлявшего экипажем усатого господина, напуганного таким поворотом событий.

– Черт! – ругнулась Атани, отправившись от секундного шока. – Куда вас несет?!

– Мадемуазель! Да вы же сами…!

– Я?! Да вы чуть не снесли меня! – возмущалась Атани на всю улицу. – Вообще-то, тут люди ходят!

Из экипажа выпрыгнул молодой приятной наружности джентльмен и кинулся к ней.

– Мадемуазель! Вы не ушиблись?! Вас не задело?! – его открытое лицо выражало живое волнение. – Я безумно извиняюсь!

И вдруг замолчал, пораженный красотой девушки. Раздражение придало лицо Атани румянец, заколка выпала из волос и теперь часть прядей падали на плечо, придавая неряшливость её прическе. Яркие губы были полуоткрыты, грудь вздымалась.

– А вы-то что извиняетесь?! – фыркнула она, переводя дыхание. – Не вы же правили лошадью! Пусть ваш кучер смотрит в следующий раз на дорогу!

– Граф, я… – начал было оправдываться тот, но суровый взгляд хозяина приказал ему замолчать.

– Я приношу свои извинения, мадемуазель, – он слегка склонил русоволосую голову с кудрями до плеч. – Позвольте, я представлюсь: граф Жюльен Секурья.

– Испанские корни? – вырвалось у Атани, к которой вернулось её обычное самообладание. Она поправила платье и повела шеей, словно вставляя себя на место. Это выглядело дерзко, неприлично для леди, но искренне и очаровательно.

– Испанско-французские, – смутился граф на мгновение, видимо, обезоруженный еще и подобной реакцией. – Да. Я ещё раз приношу вам извинения, мадемуазель! Очень надеюсь, что вы не сердитесь, мне бы не хотелось…

– Я в порядке! – отмахнулась Атани, не замечая его практически влюбленного взгляда, и в этот момент на улице появился Эдгар.

– Меня тут чуть не сшибли! – проворчала она, устремляясь к нему и обернулась. – Всего хорошего, месье!

Она схватила Эдгара под руку, и они оба пошли вперед по тротуару, о чем-то беседуя. Граф Секурья провожал их взглядом до конца улицы, потом провел языком по зубам и поднял синие глаза на кучера.

– Луис… Прощение хочешь?

– Но, граф…

– Тихо, – голос его был спокойным и немного напряженным. – Поезжай за ними. Узнай, кто она, как зовут, кем приходится ей этот господин. И где они живут или остановились… – он смял в руке перчатку. – В общем, все, что сможешь. Я не встречал её здесь ранее, я бы не мог не заметить подобной красоты… – граф сделал паузу. – Чем больше узнаешь, тем лучше. Получишь прибавку жалованья! Поезжай, я дойду пешком!

Разумеется, ни Атани, ни её спутник об этом разговоре и не подозревали…

* * * *

– И это все, что я бы хотела узнать… – заключила свою мысль Атани, хватаясь за локоть своего спутника. Она зябко повела плечами и посмотрела на небо. Где-то со стороны города сверкнула молния, но здесь было только облачно и слегка ветрено.

– Порт гудит, – довольно пробасил Джордж, оглядываясь назад. – Там просто шагу негде ступить, аж четыре крупных судна на причале.

– Я сама удивлена, – заметила Атани, ловко обходя толпу на улице. – Обычно в это время года в Марселе мало кораблей. Обратил внимание? Слева от нас на якоре стоит бриг под испанским флагом. Явно не торговое судно. Осадка огромная, а если обратить внимание на извлекаемый груз, то ящики очень легкие… – она остановилась. – Подожди!

И перебежала на ту сторону улицы, поймав вслед себе свист кучки подвыпивших матросов.

У стены дома с торговым лотком на плечах стояла худенькая девушка-подросток, и с надеждой смотрела на каждую проходящую мимо женщину.

– Привет! – в своей обычной манере выдала Атани, сдвигая шляпку на затылок. – Что у тебя?

– Кружево, мадемуазель! – гордо и радостно сообщила та, показывая свой товар. – Тончайшие носовые платки, чулочные подвязки…

– Сама плетешь?

– Нет, мама…

– Замечательно! – Атани повертела в руках платок и положила обратно. – Какая цена? А, впрочем, неважно! Я возьму все! Джордж! – она повернулась к подошедшему боцману с выразительным взглядом, и тот молча протянул ей вязаный кошелек.

Пока немного опешившая юная торговка заворачивала свой товар, Атани достала несколько золотых монет и положила их на край лотка.

– Сдачи не надо! – выпалила она, хватая сверток. – Я очень спешу! И да, через три дня я снова буду в Марселе! Если что – пусть мама еще наплетет!

И, не дожидаясь какого-либо ответа, девушка быстро направилась вперед, не оборачиваясь.

– Смотрит тебе вслед. – прокомментировал Джордж, взглянув назад. – Все, побежала в проулок… – он улыбнулся. – Ты внушаешь доверие.

– Я знаю, Джордж, – сухо сказала Атани, останавливаясь. – И это плохо, потому что мне нельзя верить. Я обманчива, – она сделала паузу. – И вот вам изнанка Франции: обрати внимание, сколько гордости у этой юной особы. Думаешь, много она выручает с такой торговли? Вряд ли они с матерью сытно едят. Но милостыню – нет, ни за что! – она всучила сверток кружев Джорджу. – Держи!

– Что мне с этого? – слегка удивился тот.

– Высморкайся! – парировала Атани и пожала плечами. – Перепродашь на островах… Не знаю. Хотя, нет, я посмотрю, может, какой-нибудь платочек дополнит мой образ леди…

И она тяжело вздохнула.