Текст книги "Заклятая невеста"

– Перевоспитаем, – хмыкнула я. – Льер! Сюда.

Котенок сразу же подчинился.

– Зверинец уже распустили?

– Да, сейчас помогают животным прижиться там, где их дом.

– Отлично, – сказала я. – Что насчет восстановления замка?

– Пока что расчищена земля, – улыбнулась Лизея. – Стихийники обещают, что через месяц будет стоять как новенький.

Да, что ни говори, а с помощью магии строительство идет гораздо быстрее. Мы с Льером решили, что нужно восстановить замок Двора Жизни, а впоследствии, кто знает, возможно, переберемся туда и объединим наши Дворы. Ведь жизнь и смерть – действительно две стороны одной медали.

Особенно если их объединяет биение двух сердец.

Эпилог

– Поверить не могу, – говорит Тереза, – моя сестра – королева Аурихэйма.

– Это ненадолго, – отвечаю я. Перехватываю ее взгляд и добавляю: – По меркам элленари.

– По меркам элленари – это одно мгновение. – Льер обнимает меня за талию.

Сегодня – день нашей свадьбы. Точнее, не так. Сегодня день нашей второй свадьбы, первая состоялась в Аурихэйме, вторая – в Лигенбурге. По собственному опыту представляя, что совместить гостей из первого и второго мира в одном не получится (по крайней мере пока), я решила, что так будет лучше.

Арка нас все-таки благословила после долгого и обстоятельного разговора с Льером. К счастью, теперь он тоже ее видит и сумел убедить Эртею в том, что мы достойны благословения. Правда, после этого целый вечер называл ее упертым волшебным деревом, но сути это не меняет. Со мной она говорить не пожелала, ссылаясь на то, что я неблагодарная и не имею ни малейшего представления о том, кому надерзила. В целом представление я теперь, конечно, имею, но есть еще множество пробелов по истории Аурихэйма, которые стоит восполнить. С помощью Льера я с каждым днем узнаю все больше, и мне все легче понимать цивилизацию и мир, который я когда-то считала своим ночным кошмаром и который теперь стал для меня домом.

– Надеюсь, вы сумеете позаботиться о моей сестре. – Тереза пристально смотрит на Льера. Ей нелегко было примириться с мыслью, что я буду жить в другом мире. Впрочем, гораздо сложнее ей оказалось смириться с мыслью, что она тоже элленари.

– В этом можете не сомневаться, – произносит Льер, но рука его на моей талии напрягается.

Ему тоже достаточно сложно забыть прием, который ему оказали, когда мы впервые вернулись в Мортенхэйм вместе. Впрочем, зная моего брата, можно сказать, что все прошло хорошо: Винсент всего лишь сообщил Льеру, что он меня недостоин и меня не получит. Мне пришлось применить все свои дипломатические способности, чтобы разрешить межмировой (буквально) конфликт. Стоило немалых трудов убедить Винсента в том, что, кроме Льера, мне никто не нужен.

Тереза отреагировала гораздо спокойнее, хотя первые несколько визитов всерьез присматривалась к моему будущему мужу. Когда произошел переломный момент, затрудняюсь сказать, но сейчас ее отношение к нему было совершенно другим, нежели при первой встрече.

Я это видела и чувствовала, поэтому положила руку на ладонь Льера и улыбнулась.

– Тереза шутит, – мягко сказала я и укоризненно посмотрела на сестру.

Та приподняла брови.

Поздравить нас подошли Эльгер и Шарлотта. Если честно, я не думала, что они примут мое приглашение, но неожиданно они приняли. Еще более неожиданно мой брат прилюдно извинился перед Эльгером и его женой за «оказанное ранее недоверие и недостойное отношение», после чего между ним и Луизой окончательно воцарился мир.

Взглянув в их сторону, я поняла, что ни время, ни даже серьезная размолвка длиной в год их чувства не приглушила. Винсент и Луиза до сих пор смотрели друг на друга с такой любовью (когда думали, что никто не видит, особенно мой брат), что мне хотелось улыбаться. Впрочем, теперь я улыбалась все чаще.

При Дворе меня называют Солнышком. За глаза, разумеется. Моя магия стала еще сильнее, и мне кажется, что это не предел. Мне хочется верить, что наше с Льером правление возродит не только Аурихэйм, но и Двор Жизни, пусть даже нам отведено для этого очень мало – по меркам элленари – времени.

Следующее поздравление уже от Винсента и Луизы. Луиза меня обнимает, и мне кажется, что сердце разорвется от счастья, когда брат впервые пожимает руку Льеру.

Поздравления на нас продолжают сыпаться, сыпаться и сыпаться, мы то улыбаемся гостям, то слушаем тосты, то танцуем. В нашем мире я вышла замуж за Ричарда Аддингтонского, проще говоря – нового графа Аддингтона, которому ее величество Брианна за особые заслуги даровала давно оставшийся без присмотра титул аристократа-заговорщика. По этому поводу злые языки тоже прошлись, но мне все равно. При энгерийском дворе и в нашем поместье мы будем появляться не так часто (говорят, новый граф Аддингтон очень любит путешествовать и хочет показать своей жене весь мир).

Это придумал Винсент, и, честно говоря, я ему благодарна, потому что совместить нашу цивилизацию и Аурихэйм достаточно сложно. Льер считает, что рано или поздно настанет время, когда элленари и люди смогут принять друг друга, я же пока не столь оптимистична (особенно если вспомнить Амалию и все, что тысячелетиями творилось в Аурихэйме). Амалия, кстати, тоже выходит замуж, родители подыскали ей жениха из местных аристократов, а мы с Льером решили, что ей точно не стоит возвращать память. Пусть все остается как есть, для девушки это шанс начать новую жизнь и быть счастливой.

Есть еще одна причина, по которой я считаю, что элленари и люди пока не готовы друг друга принять. Первые по-прежнему относятся к людям как к «смертным», и мне потребуется не год и не два, чтобы это изменить. Если честно, не уверена, что у меня это вообще получится, но я постараюсь. По крайней мере, сделаю все от меня зависящее.

– Графиня. Граф Аддингтон. – Камилла Уитмор смотрит на меня снисходительно, а при взгляде на Льера чуть ли не облизывается.

Мне становится смешно, потому что за все время рядом со мной он ни разу не взглянул на другую женщину. Не просто не взглянул – их для него не существует, хотя с того дня, как Льер стал повелителем Аурихэйма, поклонниц у него прибавилось.

Элленари предпочитают предстать перед ним в самых провокационных нарядах и всячески показывают, что не против стать фаворитками, но Льера, кажется, это тоже забавляет. Удивительно, что это забавляет меня: должно быть, я отчасти переняла мышление элленари. А может быть, все дело в том, что я просто безоговорочно ему верю.

Верю и знаю, что он только мой.

Уитморы рассыпаются в поздравлениях и отходят.

Имя Аддингтона долгие годы было запретным, и вот оно звучит снова. Звучит в стенах его много лет стоявшего закрытым замка. По иронии судьбы в мире людей я ношу имя того, кто чуть было не разрушил мою жизнь, но граф Аддингтон, считающий, что манипулирует людьми с помощью знаний мааджари и внушения, сам стал игрушкой в руках кукловода.

В памяти Золтера нашлись воспоминания и о нем: Пустота (теперь я по своему опыту знала, что она способна проникать в мысли) предупредила его о возможном крахе в преддверии победы, и он долгие годы ставил эксперименты по вживлению сознания ушедшего за Грань в тело другого элленари. Эксперименты успешными не были. До появления агольдэра.

Мое «соседство» с Аддингтоном впоследствии позволило Золтеру доработать заклинание и подчинить себе Льера, но я больше не хочу об этом думать.

Сегодня для нас действительно начинается новая жизнь.

– Как же я устала от всех этих церемоний, – говорю мужу, когда праздник заканчивается.

Мы с Льером поднимаемся в спальню в замке Аддингтона. «Оживлять» целый замок просто ради того, чтобы отпраздновать нашу свадьбу, я считала нерациональным, но Винсент на этом настоял.

– Моя сестра выйдет замуж по законам нашего общества или не выйдет никак, – заявил он.

Пришлось соглашаться – тонкости дипломатии никто не отменял.

– Зато теперь я имею полное право называть тебя своей и в твоем, и в моем мире, – говорит Льер и целует мои пальцы.

Я смеюсь:

– Я твоя во всех мирах, и это не обсуждается.

Он привлекает меня к себе:

– Это правда. Не могу дождаться, когда сниму с тебя это платье…

– Льер! – возмущаюсь я. – Ты уже снимал с меня платье, и не один раз.

На моей руке помимо кольца – браслет, знак благословения, а наша брачная ночь в Аурихэйме стала одной из самых волнующих.

– Такое красивое еще не снимал.

Легонько ударяю его по руке.

– Эй! То есть все предыдущие были некрасивые?

– Я такого не говорил!

– А что ты только что сказал? – Смотрю ему в глаза и не могу насмотреться.

– Что без платья ты еще прекраснее, чем в нем.

– Прекрати! – Чувствую, что краснею.

– Даже не подумаю. Ты прекрасна в любой одежде, – говорит он. – И без нее, но мне всегда мало. Мне всегда будет мало тебя, моя королева.

Я знаю, что это правда.

Потому что это то, что я чувствую сама, и еще самую малость потому, что в самом скором времени нам придется воздержаться от подобного проявления чувств. Я хотела приберечь эту новость до Аурихэйма, но теперь понимаю, что лучшего момента и придумать трудно. Мне очень важно знать, что об этом думает он, поэтому, чуть подавшись к нему, закусив губу, я говорю:

– У тебя скоро будет наследник.

Льер сжимает мои руки неожиданно сильно и отстраняется, чтобы вглядеться в мое лицо.

– Это правда? – глухо спрашивает он.

– Мы же договорились, что между нами – исключительно правда, мой король, – отвечаю я.

И замираю, потому что его радость отзывается во мне. Льер подхватывает меня на руки, кружит прямо на ступеньках, а вышедшие в холл гости неодобрительно поглядывают в нашу сторону. Впрочем, сейчас мне совершенно нет до них дела, я цепляюсь за плечи мужа, смеюсь и шепчу ему в губы:

– Не урони!

– Никогда, – серьезно отвечает он.

А потом осторожно и нежно несет меня наверх.