Текст книги "Побереги силы"

Глава пятнадцатая

«Ты же вооружена!» – напомнила себе Морган. Но даже будь она безоружной, она же из семьи копов! Ее учили постоять за себя с малых лет. Морган не прельщал неоправданный риск, но сносить оскорбления этого человека она не собиралась.

Придав своему лицу такое же выражение, как при перекрестном допросе, Морган оценила состояние мистера Оландера.

Он явно был чрезмерно возбужден – лицо раскраснелось, на виске нервно пульсировала вена. Но в его глазах не сквозило дикого безумия. Напротив, его взгляд был сосредоточенно-пронзительным.

Осмысленным и расчетливым.

Он просто «бычил», надеясь ее запугать.

Перед Морган находился теперь совершенно другой человек – не сокрушенный отец и муж, моливший пустить его в офис. Мистер Оландер оказался ловким манипулятором. Он обратил сочувствие к нему Морган против нее же самой. Но она не допустит, чтобы это повторилось снова!

– Мистер Оландер, я думаю, вам уже пора уходить, – Морган встала. На каблуках она была ростом почти в шесть футов; их глаза встретились, и на буравящий взгляд гостя Морган ответила твердым и уверенным взглядом.

Но мистер Оландер не ушел, а наклонился вперед, опершись о стол обеими ладонями. Он явно привык запугивать людей угрозами. Но в ее бытность прокурором Морган угрожали маститые убийцы, и ей доводилось иметь дело с куда как более грозными бандитами, нежели мистер Оландер – вот почему она носила на своем бедре «Глок».

Нападение на нее предыдущим клиентом в суде было исключительным и единичным случаем. У человека были проблемы с психикой. Он не контролировал себя и не смог сдержаться, даже сознавая, что всю сцену зафиксируют камеры наблюдения. Мистер Оландер был умнее.

Они сверлили друг друга глазами; и Морган даже не моргнула, пока «стареющий викинг» к ней примеривался.

Внезапно к ней метнулась его огромная лапа.

При этом выпаде Морган подалась назад. Ее рука автоматически потянулась к оружию, скрытому под блейзером. Но удар был нацелен не в нее. Мистер Оландер смахнул своей пятерней все, что лежало и стояло на ее столе. Ноутбук и промокательная бумага заскользили по полу. Керамическая кружка ударилась о белую доску и разбилась вдребезги, окропив каплями кофе маркерную доску.

Ребяческий характер этого поступка отозвался в груди Морган вспышкой гнева.

Не отводя взгляда от глаз мистера Оландера, она придала своему голосу ледяной тон, а лицу – выражение, которое она напускала на него при допросе предполагаемого убийцы. Когда Морган-прокурор общалась с подозреваемыми в убийстве, они были прикованы к столу наручниками, а за их разговором наблюдали блюстители порядка. Морган-адвокат такой защиты была лишена.

– Наша встреча закончена.

Мистер Оландер перевел взгляд на ее руку, все еще лежавшую на рукоятке пистолета, и, переместив вес, попятился назад. Но его мрачный взгляд сказал Морган: свой гнев этот вспыльчивый человек еще не укротил.

Несколько секунд мистер Оландер продолжал ее изучать; а потом его губы выгнулись в презрительно-надменную дугу.

– Что ж, ладно. Черт!

Едва кивнув, мистер Оландер развернулся на каблуках своих сапог и тяжелой поступью вышел из кабинета. Морган вытерла ладони о бедра. Облегчение расслабило ее мышцы. Нуждаясь в глотке свежего воздуха и желая убедиться, что гость покинет здание, Морган последовала за ним в коридор.

И там увидела Ланса – он стоял, прислонившись к стене у двери в ее кабинет. Поза парня была обманчиво расслабленной. Глаза практически пробуравили дырки в теле прошедшего мимо него Оландера. А тот ускорил свой шаг и обошел Ланса стороной. Как бывший полицейский, Ланс отлично владел всеми приемами самообороны и имел большой опыт по задержанию и аресту преступников. Каждая клеточка его тела была готова к атаке. Парень был альфа-самцом, и Оландер тотчас же признал свой подчиненный статус.

Но, выходя на улицу, он все же громко хлопнул дверью.

– Вы вернулись, – сделала глубокий вдох Морган. – А я и не слышала, что вы приехали.

– Это был мистер Оландер? – полюбопытствовал Ланс.

– Да, – повернулась к нему Морган; по телу молодой женщины разлилось тепло. – И давно ты тут стоишь?

– Порядком, – Ланс приблизился ней, наклонился и поцеловал в рот. – Мы вернулись минут пятнадцать назад.

– Значит, ты подслушивал под дверью, – Морган возвратилась в свой кабинет и, присев на корточки, стала собирать осколки кружки. Ланс подставил поближе мусорную корзину и достал из комода салфетки. Они вместе вытерли пятна кофе на полу.

А когда выпрямились, парень приобнял Морган за плечи.

– В другой ситуации я бы не стал подслушивать. Но я был начеку. Он вел себя как задиристый козел.

– Я поняла, – Морган бросила в мусорку керамические осколки. Ей нравилось, что Ланс уважал ее способность самостоятельно справляться с такими вызовами.

– Но услышать звук раскиданных вещей было перебором. Я уже готов был ворваться в твой кабинет и вышвырнуть его из здания, – Ланс продемонстрировал свое терпение, сомкнув большой и указательный пальцы.

– Я ценю твою выдержку, как и то, что ты стоял под дверью.

– Я прижимался к ней ухом, – признался Ланс. – Но ты справилась с ним на «отлично».

В кабинет Морган заглянул Шарп – глаза воспаленные, лицо посеревшее.

– Все в порядке? – спросил детектив.

– Ко мне приходил мистер Оландер, – сказала Морган.

– Удалось выведать у него что-нибудь интересное? – Шарп несколько раз прищурился, словно хотел сфокусировать свой взгляд.

Морган в нескольких предложениях описала встречу.

– Самым интересным в нашем разговоре было то, что, в отличие от миссис Оландер, отстаивавшей невиновность Эрика, мистер Оландер даже не заикнулся об этом. Ни разу.

– Уж и не знаю, заботит ли его вообще невиновность сына, – Ланс рассказал Морган о том, что они с Шарпом обнаружили на ферме мистера Оландера.

На руках Морган проступили мурашки. Она настолько разволновалась, что даже не укорила их за взлом и проникновение в чужие владения.

– Если оружие нелегальное, возможно, жена Эрика узнала об этом. Может, из-за этого ее и убили.

– Пожалуй, в этой версии есть рациональное зерно, – согласился Ланс. – Шарп оставил сообщение в бюро огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, чтобы с ним связались.

Морган взяла пальто и сумку:

– Съезжу домой, но ненадолго.

– Спасибо вам, – Шарп вышел из ее кабинета.

Ланс проводил его взглядом:

– Ходячий мертвец.

– Ему необходимо выспаться, – кивнула Морган.

Тут зажужжал ее мобильник. Морган скосила глаза на экран. Ей нужно было уточнить дату и время доставки свадебного подарка для Ланса. Мысли о свадьбе – как и обо всех мелочах, которые в связи с таким событием частенько решаются в последний момент – даже не посещали ее с момента исчезновения Оливии.

– Все в порядке?

– Да, – Морган отвернула мобильник от Ланса.

Его брови изумленно приподнялись.

– Не одному тебе хранить секреты. Может быть, ты все же скажешь мне, куда мы поедем в медовый месяц?

– Не-а.

– Тогда увидимся позже, – опустила мобильник в карман Морган. – Позаботься о Шарпе. Если тебе что-то понадобится привезти из дома, сообщи мне эсэмэской.

Морган нуждалась в энергии. По дороге домой она сделала небольшой крюк и заехала в пекарню за свежими пончиками. Через четверть часа она уже стояла в прихожей своей квартиры, атакуемая двумя собаками и тремя дочками. Их поцелуи, объятия и ласки заметно приподняли ей настроение. Поскольку была суббота, Эйва и Мия все еще были в пижамках. Забрав у Морган коробку с пончиками, Эйва тут же убежала. Софи в своем костюме к Хэллоуину запрыгнула на руки мамы.

Морган прошла вместе с нею на кухню:

– Никаких пончиков до завтрака.

– Дедушка готовит оладьи! – потянулась к Арту Софи, и Морган поставила ее на ноги.

Дед стоял у плиты и лопаткой перекладывал оладьи с новой сковородки. В кастрюльке рядом шипел бекон. Девочки вскарабкались на табуреты за кухонным столом, и Арт поставил перед ними тарелки с оладьями.

– Не злоупотребляйте сиропом, девочки!

В надежде на их небрежность, Соня и Ракета заняли стратегические позиции возле табуретов.

Арт встретился глазами с Морган. Во взгляде деда она прочитала вопрос, который он не мог озвучить при детях. Морган помотала головой, и Арт нахмурился.

За стол присела Джианна. Лицо девушки было бледным.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила у нее Морган, наливая кружку кофе.

– Нормально. Я в состоянии готовить, – кинула та взгляд на Арта.

– Кушайте и наслаждайтесь, – отведав кусочек бекона, дед передал блюдо Морган. – Я всегда любил готовить.

Арт присел за стол.

Устав бороться с ним по поводу диеты, Морган взяла кусочек бекона. На ее мобильник пришло сообщение – от поставщицы продуктов. Морган позабыла позвонить ей накануне. Она даже думать не могла о свадьбе сегодня.

– Что-то не так? – спросила Джианна.

Морган отложила мобильник в сторону:

– Ничего. Просто мне надо было сделать несколько звонков в связи с последними приготовлениями к свадьбе.

– Я могу сделать их за тебя, – Джианна намазала маслом тост. – Хоть займу себя чем-нибудь. А то Арт не разрешает мне готовить.

– Ты уверена, что хочешь этим заняться? – переспросила девушку Морган.

– Конечно, – откусила тост Джианна.

– Что ж, ты и так уже спланировала половину приема. У тебя определенно есть дар организовывать вечеринки.

– Мне это в удовольствие, – с радостью подтвердила Джианна.

– Тогда ладно, – сказала Морган. – Поставщице продуктов нужно знать окончательное количество гостей. Список всего остального сделаю я.

Морган с облегчением делегировала полномочия по уточнению деталей праздника Джианне. И та явно с не меньшим удовольствием возложила на себя такую ответственность.

Только вот захотят ли они играть свадьбу, если не найдут Оливию за две следующие недели?

Проведя драгоценные полчаса в семейном кругу, Морган поела и опустошила еще две кружки кофе, а потом приняла душ. Еда и свежая одежда взбодрили ее. Когда она вернулась на кухню, дед внимательно смотрел на оставшиеся пончики.

– Девочки с Джианной смотрят мультики, – Арт выбрал шоколадный пончик и обмакнул его в кофе.

– Замечательно, потому что мне действительно сегодня нужна твоя помощь, – Морган конспективно обрисовала деду их расследование. – Ты почитаешь стенограмму суда и досье по одному старому убийству?

Морган решила сконцентрироваться на Эрике Оландере, а деду поручить разбираться с делом Клиффа Франклина.

– С превеликим удовольствием. Перешли мне на электронную почту все, что у тебя есть.

Морган вытащила ноутбук из сумки и зашла в свою почту.

Что бы она делала без деда?

Отец Морган – детектив полицейского департамента Нью-Йорка – был убит при исполнении. Ее старший брат учился тогда в колледже, но трех своих дочерей мать вывезла из города. Она утверждала, что переезд был продиктован желанием оказаться подальше от жестокости, но все понимали: она просто бежала от воспоминаний. Дед переехал в Скарлет-Фоллз вместе с ними. Вскоре после этого мать Морган умерла, и поднимать внучек на ноги пришлось Арту.

По прошествии лет после гибели мужа в Ираке, Морган отказалась от работы прокурором и снова зажила вместе с дедом. Он был ее «каменной стеной».

Рука Арта дрожала, когда он включал свой iPad и открывал полученное от нее письмо. Его волосы были совершенно седыми, и ходил он теперь только с палкой. От мыслей о том, что с каждым годом он становится все более немощным, у Морган все сжималось внутри.

– Спасибо тебе. Не знаю, что бы я без тебя делала, – Морган встала, положила на плечо деда руку и поцеловала его в щеку. – Ты у меня молодец. Ты гораздо сильнее, чем думаешь, – глаза Морган увлажнились.

– Эй, отставить слезы! Я еще не умер, – дед похлопал ее по руке. – И не собираюсь это делать в ближайшее время. Но когда-нибудь в далеком будущем – очень далеком! – тебе придется управляться без меня. И я не сомневаюсь, что буду гордиться тобой.

– Я знаю, – Морган смахнула слезинку под глазом. – Я просто устала.

– Дай мне знать, если надо будет сделать еще что-то, что мне по силам, – сказал дел. – Мое тело, может, и одряхлело, но мозг еще работает исправно.

За плечами Арта был опыт следователя, накопленный за многие десятки лет. В прошлом году он уже помог им с несколькими делами.

– Хорошо, – Морган снова убрала ноутбук в сумку. – Мне пора возвращаться в офис.

Обув лакированные туфли, Морган взяла сумку и пальто. Задержавшись ненадолго в гостиной, чтобы поцеловать на прощание дочек, она вышла из дома и села в свой джип.

Проверила сообщения. Ни от литературного агента Оливии, ни от ее редактора отклика пока не было. Разочарованная Морган поехала в офис. Как же они найдут Оливию, если с ними никто не хочет разговаривать?

В жизни Шарпа было немало трагедий и душевных травм. Ему потребовался не один десяток лет, чтобы снова впустить в свою жизнь женщину. Случись с Оливией худшее, Шарп не оправится от этой потери. Морган это понимала.

Глава шестнадцатая

Крик! Зловещий крик!

От испуга Оливия проснулась под сумасшедший стук сердца. На какое-то мгновение у нее возникло ощущение дежавю. Этот крик действительно прозвучал и ее разбудил? Или эту злую шутку с ней сыграло ее же собственное воображение? Оливия не знала, ни сколько времени она провела в подземелье, ни зачем ее похитил тот человек. Интересно – он уже прислал ее родителям требование о выкупе? Впрочем, даже если и прислал… У них все равно не было денег.

Несколько секунд она прислушивалась. Ничего… Оливия медленно поднялась. Ноги не слушались, ступни пронизывала боль. Но, пошатываясь, она все-таки пересекла погреб и вернулась назад. Ей необходимо двигаться!

Тяжело дыша, Оливия встала на одну ногу и прислонилась к стене. Попытка двигаться сбила ее дыхание. Она попыталась сделать глубокий вдох. Напрасно… Усилие вызвало хрип.

Нет. Не только усилие.

Ее астма обострилась из-за холодного воздуха. Прошлой ночью температура резко понизилась, а погреб был и без того сырым.

Это было плохо. Хуже некуда. У Оливии не было с собой лекарств. Ей нужно было найти выход!

Оливия с трудом перевела дыхание, прислонилась к стене и отпила немного воды. Ее тело пробила дрожь, и, поперхнувшись водой, она зашлась кашлем. Капли жидкости расплескались по подбородку. Она вытерла его рукавом своей кофты. Холодное питье спровоцировало еще один приступ дрожи. Она уже опустошила две бутылки воды и съела один протеиновый батончик. Не представляя, как долго ей придется продержаться на скудных запасах, Оливия расходовала их крайне экономно.

Сколько же времени она томится в погребе?

Оливия исследовала каждый дюйм своего подземелья; кроме двойных дверей выхода из него не было. Погреб делался для хранения продуктов зимой. Картофелю и моркови не требовался запасной выход.

Над ее головой что-то скрипнуло.

По коже Оливии пробежали мурашки тревоги. Она напряженно вслушалась. Тишину прорезал противный скрежет ржавых петель. Деревянную дверную раму царапнули чьи-то ногти. Оливия вздрогнула. От страха сердце заметалось в груди, словно птица в силках. Шаги по гравию приближались. Ее сердце застучало на предельной скорости. В груди защемило, дыхание сделалось быстрым и поверхностным. Рука непроизвольно стиснула бутылку с водой. Крепко-крепко.

«Не показывай ему своего страха», – сказал ей вдруг чей-то тихий голос, очень похожий на голос Линкольна.

Стараясь дышать глубоко, Оливия представила себе его серые глаза. Твердый, вселяющий мужество взгляд. Но этого оказалось недостаточно. Пересохшее горло все еще душил страх, и этот страх загнал ее в дальний угол погреба. А рука прикоснулась к распухшей щеке, напомнив об ударе ее похитителя.

Шарканье сапог по сухой земле стало ближе. По другую сторону двери казалось, будто снаружи передвигается что-то грузное и тяжелое. Снова скрип – дверь распахнулась, и чей-то темный силуэт вырос на фоне бледно-серого неба.

Сумерки. Только вот утренние или вечерние?

Он посветил в погреб фонариком. Его яркий луч ослепил Оливию, и она инстинктивно прикрыла глаза рукою. Под тяжелой поступью застонали деревянные ступеньки. Луч света отклонился в сторону, и Оливия опустила руку, чтобы рассмотреть спускавшегося по ним человека. Он волочил по лестнице белый мешок.

Оливия вздрогнула – скудный свет лестничного колодца упал на странные пропорции чужого лица, рассеивая по нему тени, делавшие его еще более устрашающим. Маска Майкла Майерса почему-то всколыхнула в груди Оливии ужас. Ей следовало порадоваться тому, что похититель не желал ей открывать свое лицо. Пока она его не узнает, у нее есть шанс. Он держал ее в плену с какой-то целью, но эта цель не требовала ее смерти.

Ее реакция на маску была чисто инстинктивной. Этот персонаж воплощал собой убийство, боль и ужас.

Он поднял руку – ладонью к Оливии. Знак ей – не двигаться! Дверь за собой он оставил открытой. Может, ей броситься вперед, проскочить мимо него и попытаться бежать?

Оливия перенесла вес. Боль пронзила ей ступни. Даже если она доберется до лестницы, ей его не опередить. Он схватит ее прежде, чем она поднимется на верхнюю ступень.

Разглядеть его лицо Оливия не могла, но она рассмотрела все, что только сумела. Ее похититель был ростом выше шести футов. Мускулистого сложения. Брюки цвета хаки, черная куртка и сапоги. На ремне в ножнах висел нож. Маска закрывала всю голову, так что цвет его волос Оливия не различила. Как, впрочем, и цвет глаз – они были довольно далеко от прорезей в маске.

– Почему… – Оливия попыталась спросить его, зачем он ее похитил. Но в горле пересохло так, что ей больше ничего не удалось выговорить. Да и это единственное слово прозвучало как неразборчивое карканье.

Он на мгновение застыл на месте – лицом к Оливии, фигура напряжена. В ее груди все похолодело; воспаленная щека заныла. Он знал, как сделать человеку больно.

– Что вам от меня нужно? – еле выдавила Оливия, ее зубы предательски застучали, пока она говорила.

Он сделал три шага вперед и ударил ее по щеке. Удар ошеломил ее – и быстротой его руки, и молниеносно отозвавшейся болью в уже расплывшемся по лицу синяке.

– Заткнись, – процедил он горловым шепотом, необычным и трескучим, как будто он намеренно изменил свой голос. Он поднял белый пакет: – Иди сюда.

Она поковыляла вперед, как голодная собака, которую постоянно бьет злобный хозяин, но она все равно тянется к нему за пищей. Словно дикое животное, она потянулась на запах горячей еды, невзирая на риск.

– Встань прямо, – скомандовал он.

Оливия перенесла вес и моргнула.

Он поднял кулек над ее головой, вне досягаемости:

– Ну-ка, попроси хорошенько.

Оливия почувствовала – отказ будет неверным выбором.

– Пожалуйста, дайте мне пакет.

Он опустил мешок ей в руку. Зажав бутылку с водой под мышкой, Оливия открыла его. В нем лежал сэндвич, завернутый в фольгу. Она вынула его из мешка – еще теплый! Оливия развернула сэндвич – горячая ветчина и плавленый сыр на длинной булке. Несмотря на нервы, запах заставил ее живот заурчать.

Она жадно откусила. Из-за прерывистого дыхания глотать ей было трудно, но она съела второй кусочек сэндвича. У нее остался всего один протеиновый батончик. Кто знает, когда ей снова дадут поесть?

После третьего куска кашель вынудил Оливию прерваться. Нужно перевести дыхание прежде, чем снова есть! Она отпила воды.

– Что это с тобой? – спросил он с отвращением в голосе.

– Астма, – опустила сэндвич Оливия. Она физически ощущала, как сужаются ее дыхательные пути. Если она не примет лекарства или не выйдет из этого промозглого, сырого погреба, будет еще хуже. – Здесь слишком холодно. Мне нужен мой…, – кашель заглушил слово «препарат».

Он упер руку в бок:

– У тебя есть одеяло.

Тонкого хлопчатобумажного покрывала было недостаточно, чтобы согреться в таком холодном погребе. Но главная проблема была в другом.

Все еще задыхаясь, Оливия покачала головой:

– Холодный воздух у меня в легких.

– Не пытайся обвести меня вокруг пальца, я не дурак, – он шагнул ближе, наклонился вперед. Его тело буквально вибрировало от ярости.

Следующий выдох Оливии получился с присвистом, ее пульс сбился с ритма; живот скрутило от сэндвича.

Удар слева настиг ее прежде, чем она среагировала. Заплывшая синяком щека взорвалась дикой болью, из глаз посыпались искры. Оливия пошатнулась, сэндвич и бутылка с водой вылетели из рук. Пораненная ступня подвела – Оливия не устояла на ногах и рухнула наземь. Копчик зазвенел болью. От удара даже то малое количество воздуха, которым ей удалось наполнить легкие, вырвалось наружу. Сидя недвижно и судорожно открывая рот, она попыталась втянуть в себя хоть малую толику воздуха, но ее грудная клетка сделалась настолько тугой, словно была из стали. Ее легкие отказывались расширяться.

– Я приношу тебе горячую еду, а ты платишь мне ложью, – его шепот окрасился откровенной враждебностью. – Так не поступают.

Оливия не смогла ему ответить. Она ничего не могла делать – только пыталась дышать.

Он подобрал сэндвич и засунул его обратно в пакет:

– В следующий раз веди себя поуважительнее. Мне и так не следовало тебя подкармливать. Выживают только сильные. А ты не выглядишь очень сильной.

Что это значило? Может, это был какой-то тест? Своеобразная проверка?

Забрав с собой мешок с сэндвичем, он двинулся к лестнице. Поднимаясь по ней, он щелкнул выключателем; а через несколько секунд дверь погреба захлопнулась с таким грохотом, что Оливии показалось, будто бы сотряслась вся земля. И она осталась одна в кромешной тьме – дрожащая, хватающая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Вытянув вперед трясущиеся руки, напрягая память и отчаянно мечтая хотя бы об искорке света, Оливия поползла к лестнице; ее пижама пропиталась потом, страх почти сковал движения.

И вдруг рука уперлась в дерево нижней перемычки. Оливия начала карабкаться вверх. Сколько ступеней до выключателя? Она повернулась, водя руками по стене лестничного колодца. Пальцы нащупали пластиковый диск.

Пожалуйста, сработай!

Оливия нажала на него. Свет включился, и по ее щекам заструились слезы облегчения.

Что он собирался с ней сделать?

Она не хотела этого знать. Но как ей проскользнуть мимо него? Он был вооружен, а у нее не было ничего, кроме одежды.