Текст книги "Побереги силы"

– Но в этом салоне работали и другие люди, которые могли сделать то же самое, – заметила Морган.

Ланс встал и потянул свою занывшую спину:

– Да, но Франклин – единственный, кто работал в салоне на протяжении всего этого периода. Владелец чист, поскольку находился в Италии в момент исчезновения Брэнди.

– Ни одну из остальных женщин не нашли.

– Но тело Брэнди обнаружили в ноябре 2014 года. Ее могила была мелкой, и около трупа кружили звери. Ее тело разложилось. Но люди шерифа уже провели связь между Франклином и шестью пропавшими женщинами, и у них имелось достаточно подтверждающих доказательств, чтобы установить вероятный мотив и получить ордер на обыск. Они нашли в его багажнике волосы жертвы, и именно они послужили ключевой уликой для того, чтобы его осудить, – в груди Ланса шевельнулась злость. Самая важная улика в деле была под сомнением.

Морган перевернула страницу в папке:

– В округе должны храниться ДНК-профили остальных пяти женщин, проходящих по этому делу.

– Но волосы ни от одной из них не были обнаружены в багажнике Франклина, – добавил Ланс. – Если исключить волосы Брэнди как улику, хватило бы косвенных доказательств для начала нового судебного процесса?

– Не думаю, – закрыв папку, Морган положила на нее руку. – Вероятный мотив даже близко не приближается к стандарту, применяемому судом для начала нового процесса при отсутствии разумного сомнения. Франклин оказался бы на свободе.

– И возможно снова бы убил.

Глава двадцать первая

Взвинченная непомерным количеством кофе, который она поглотила в управлении шерифа, Морган вылезла из джипа перед частным сыскным агентством «Расследования Шарпа». Повесив сумку на плечо, она остановилась на тротуаре и посмотрела на входную дверь. На крыльце лежала посылка.

Ланс запер джип и поравнялся с ней:

– Шарп не звонил. Похоже, он все еще со Стеллой.

Они приблизились к крыльцу; тени обоих нависли над коробкой. Рядом с ней мигнул крошечный красный огонек. Морган заколебалась. Что это? Игра солнечного света? Огонек мигнул еще раз.

По коже Морган пробежали мурашки. Она схватила Ланса за предплечье. Что означал этот красный огонек рядом с посылкой?

Ланс застыл на месте как вкопанный. Рука Морган почувствовала, как напряглись его мускулы:

– Похож на инфракрасный луч.

Огонек замигал быстрее.

Коробка испустила слабый звуковой сигнал, затем второй.

– Ложись!

Третьего сигнала Морган уже не услышала. Прежде чем она успела осознать, что происходит, Ланс обвил рукой ее талию и потянул на газон. Морган растянулась на земле; подбородок заколола стриженая трава. От удара ее голова сотряслась, из легких вылетел воздух. Ланс повалился на нее и обхватил руками свою голову.

А в следующий миг прозвучал взрыв. На них посыпались мелкие осколки. Кусок чего-то тяжелого угодил Морган в икру. От боли ее разум моментально сконцентрировался.

Бомба!

Морган чуть не задохнулась. Ее сердце заколотилось о ребра. Она лежала, уткнувшись лицом в траву, а Ланс на ее спине не давал ей вздохнуть полной грудью. Заслоняя ее своим телом, он руками защищал их головы.

В воздухе установилась тишина, и Морган нащупала его руку:

– Ты в порядке?

– Вроде да, – Ланс немного сместился в сторону. – А ты?

– Я не могу дышать.

Соскользнув в сторону, Ланс лег на траву рядом с ней, одной рукою продолжая прикрывать ее спину:

– Как ты?

Перекатившись на бок, Морган сделала глубокий вдох. И ноги, и руки ее слушались. Сильной боли нигде не ощущалось.

– Все нормально, – Морган заметила кровь, сочившуюся по руке Ланса: – У тебя течет кровь.

Но парень не обратил на это никакого внимания. Он буравил глазами передний двор и улицу.

– Похоже, этот инфракрасный луч был детонатором, но давай поищем прикрытие. На всякий случай. Вдруг где-то лежит вторая «посылка».

Ланс присел на корточки, рывком поднял ее на ноги и подтолкнул обратно к джипу. Морган на ходу подхватила с травы сумку. С одной ноги у нее слетела туфля. Не поднимая ее, Морган неловко потрусила за Лансом к машине.

Оказавшись в салоне, Ланс завел мотор и направил джип вниз по улице; его голова вертелась в разные стороны с бешеной скоростью, глаза выискивали угрозу.

Пока парень рулил, Морган набрала 911, а затем оглянулась на дуплекс. В переднем крыльце зияла дыра, а облицовку здания по обе стороны от двери окропляли опалины. Большинство осколков, усеявших переднюю дорожку и газон, судя по всему, были остатками перил и корпуса бомбы.

Переднее окно, смотревшее в кабинет Шарпа, было разбито.

Морган ожидала более значительных повреждений, но радиус действия бомбы, похоже, ограничивался шестью футами, а эпицентр взрыва находился там, где лежала «посылка».

Повернувшись к Лансу, Морган потянулась к его кровоточившей руке:

– Дай посмотрю.

– Она не болит.

– И все же, – источник кровотечения Морган обнаружила моментально: рана длиной с дюйм в его бицепсе: – На нее нужно наложить швы.

Но Ланса эта рана, похоже, совершенно не волновала.

Звуки сирен возвестили им о приближении первых отреагировавших служб. Полицейский участок Скарлет-Фоллз находился всего в нескольких кварталах от офиса Шарпа. Из-за угла с ревом вынырнули две полицейские машины.

– Подожди здесь, – Ланс вылез из джипа и помахал им.

Машины остановились прямо посреди улицы, с включенными мигалками. Из них вышли два офицера. В одном Морган опознала Карла Риптона. Ланс заговорил со своим бывшим сослуживцем. Морган обула на ноги балетки, лежавшие в ее сумке, вылезла из джипа и присоединилась к Лансу на улице, когда офицер отошел от него в сторону.

Ланс повел ее назад к их машине:

– Они хотят, чтобы мы подождали здесь. Полиция собирается эвакуировать квартал и дождаться прибытия на место команды саперов.

Карл перегородил своим автомобилем один конец улицы; второй офицер подъехал к другому и сделал то же самое. Затем оба полицейских вышли из своих машин и побежали к зданиям, стоявшим по обе стороны от сыскного агентства Шарпа.

При мысли о том, что вокруг их офиса могли быть заложены и другие бомбы, Морган сделалось дурно. И при виде красной струйки, сочившейся сквозь пальцы Ланса на асфальт, ей не полегчало. Обычно Морган спокойно реагировала на кровь. Но после взрыва ее всю трясло и шатало. Да и коленки, подбородок и руки, которыми она ударилась о землю, свербили болью. Морган подняла багажник и, порывшись в задней части джипа, извлекла две бутылки воды и аптечку. Ланс набивал свой джип всякой всячиной так же, как она свою необъятную сумку.

Достав из аптечки три марлевых повязки, Морган приложила их к ране Ланса. Кровь за считанные секунды пропитала их. Она шла уже так сильно, что ей и двадцати повязок было бы мало. Нужно было что-то более абсорбирующее. Эластичный бинт в комплекте не был стерильным. Расстегнув молнию на своей сумке, Морган отыскала на ее дне гигиеническую прокладку, сорвала с нее упаковку и приложила к ране Ланса.

Скосив глаза на прокладку, парень приподнял бровь.

– Зато она чистая и отлично впитывает жидкость, – пожала плечами Морган, зафиксировав прокладку на месте бинтом. – Или ты решил поехать в отделение неотложной помощи?

– Нет-нет, все отлично, – энергично замотал головой Ланс, доставая из кармана мобильник: – Мне нужно позвонить Шарпу.

Закончив с раной Ланса, Морган обработала царапину на своей икре и залепила ее «Бэнд-эйдом». Улицу снова огласил вой сирен. На место происшествия прибыли еще несколько полицейских автомобилей. Через десять минут к ним присоединились две пожарные машины, карета скорой помощи и бригада парамедиков. Морган взмахом руки подозвала фельдшера, и тот раскрыл свой чемоданчик на капоте джипа.

Размотав повязку Морган, он всего лишь на секунду замолчал, а потом одобрительно кивнул ей:

– Изобретательно.

Затем промыл рану и авторитетно заявил Лансу:

– Эту дырку придется заштопать. Я залеплю ее пока крест-накрест лейкопластырем, но если кровь не остановится, вам придется проехать в отделение неотложной помощи. Вы не делали недавно прививки от столбняка?

– Делал, точно делал, – заверил фельдшера Ланс.

Парамедик забинтовал рану и обратился к Морган:

– А вы как?

– Я в порядке, – потому что Ланс заслонял ее своим телом, как щитом.

Фельдшер защелкнул чемоданчик и понес его в свою машину.

Морган повернулась к Лансу:

– Спасибо за то, что повалился на меня.

– Всегда пожалуйста!

– Шарп все еще со Стеллой? – Возбуждение улеглось, но дрожь Морган не унялась: воздух стал вдруг очень зябким.

– Думаю, да. Он не отвечает на звонки. Я оставил ему сообщение, – Ланс прокрутил на экране своего мобильника приложения: – Я могу получить доступ к камерам наблюдения, подключенным к моему телефону. Возможно, они засекли нашего подрывника.

– Будем надеяться, – пробормотала Морган. Это было бы слишком просто. Обычно им везло гораздо меньше.

– Вот он, – Ланс повернул к ней свой мобильник так, чтобы Морган был виден экран.

Мужчина в джинсах и толстовке с капюшоном на голове подбежал к переднему крыльцу, оставил на нем коробку и ретировался.

– Черт, – выругался Ланс, – он отворачивал свое лицо от камеры.

– Он знал, что она там установлена, – указала на экран Морган. – Проверь вторую камеру. Она охватывает улицу.

Ланс просмотрел запись второй камеры:

– Он припарковался вне ее зоны охвата.

– Прокрути еще раз запись первой камеры, – при появлении мужчины в капюшоне Морган прикоснулась к экрану и остановила видео: – Мы можем определить его приблизительный рост и тип телосложения.

– На вид он совершенно обычный человек.

– И обычные на вид люди способны на убийство.

– Верно.

Морган всмотрелась в изображение:

– Ты не видишь никаких логотипов на его одежде?

Ланс увеличил фигуру в капюшоне:

– У него ботинки «Тимберленд».

– А еще кожаные перчатки на руках, – взгляд Морган упал на тоненькую полоску кожи, проглядывавшую между рукавом толстовки и перчаткой: – Он белый.

– Нас хотел подорвать обычный белый парень среднего роста и среднего телосложения в обычных ботинках от «Тимберленд».

– Да, скудное описание.

«Но это лучше, чем вообще ничего», – подумала Морган.

– О-ох-ох, сюда подтягивается пресса, – вздохнул Ланс.

Морган вскинула голову. Два фургона новостных каналов вырулили из-за угла и остановились почти у самого оперативного пункта, сформированного полицейскими и пожарными. Не успели из них выгрузиться репортеры, как примчался третий фургон.

– Хоть один плюс в этом, но все же есть. Наша бомба отвлекает прессу от дома Крузов, – Ланс сощурил глаза так, что стал похож на волка.

– Да уж, – ухмыльнулась Морган, наблюдая за телевизионщиками. – Но как они умудрились так быстро приехать? Олбани отсюда в часе езды.

– Может, их кто-то навел, как вон того репортера, который якобы случайно нарисовался вчера возле дома Оливии, пока я опрашивал соседей.

Репортер заметил их. Но Морган с Лансом находились за барьером оперативного пункта. «Как же хорошо, что они не могут до нас добраться!» – порадовалась Морган. Журналисты выстроились в ряд и начали перекрикивать друг друга в микрофоны на фоне суетившихся полицейских.

– Собираешься поговорить с ними? – поинтересовался Ланс.

– Я собираюсь их проигнорировать, – огрызнулась Морган. Обычно она давала интервью, чтобы манипулировать общественным мнением к выгоде своих клиентов. Но на этот раз нужды в апелляции к прессе у нее не было.

– Ну и хорошо. А то мне противно видеть, как они делают сенсацию из исчезновения Оливии и преследуют ее семью ради рейтингов своих программ, – признался Ланс.

Прошло несколько часов, пока команда саперов осматривала офис Шарпа и соседние здания. Когда наконец они объявили территорию безопасной, скорая помощь, пожарные и половина полицейских машин уехали. Людям разрешили вернуться в свои дома и фирмы.

К Лансу и Морган приблизился начальник пожарной команды. В своей руке в перчатке он держал маленький серебристый предмет:

– Здание чистое. Там было только одно устройство.

– Что это? – кивнула Морган на серебристый предмет.

– Инфракрасный датчик движения. Похоже, в вашей посылке была самодельная бомба с механическим включателем, приводимым в действие этим датчиком. Задумано умно. Никаких проводов, которые могли бы броситься в глаза. А покушавшийся может находиться очень далеко от места взрыва. Но вы, ребята, счастливчики. Датчик засек ваше передвижение, когда вы еще находились на приличном расстоянии от бомбы. Окажись вы ближе, когда бомба сработала, и ваши мордашки нашпиговались бы шрапнелью.

С учетом того, что взрывной механизм сработал, а они отделались незначительными ранами и царапинами, Морган действительно почувствовала себя счастливой.

– Я ожидала более мощного взрыва от самодельной бомбы.

– Мы сможем сказать точнее, когда все детально исследуем. Но я подозреваю, что подрывник заложил в нее немного взрывчатки, – пожал плечами начальник пожарной бригады. – Намеренно или нет – вот в чем вопрос.

– У нас есть запись, когда он подкладывает посылку, – показал ему свой мобильник Ланс. – К сожалению, на ней не видно его лица или машины, но я отправлю вам ее по электронной почте.

– Следователь по поджогам и команда саперов все еще работают на месте происшествия. Я дам вам знать, когда у нас будут ответы на все вопросы.

– А внутрь войти мы можем? – спросила Морган.

Начальник пожарной бригады обернулся на дуплекс:

– Взрыв был ограниченного действия. Конструктивных повреждений нет, пострадало только крыльцо. Мы огородили его и газон. Криминалистам необходимо прочесать траву. Не ступайте на газон и лучше воспользуйтесь другим входом.

Ланс и Морган оставили джип в конце улицы и вернулись к офису. Остановившись на тротуаре, они уставились на зиявшую в крыльце дыру.

– И как это связано с пропажей Оливии? – День клонился к закату, и тень от здания упала на Морган. – Это что – предупреждение?

– Пожалуй, это хороший знак, – указал Ланс на почерневшее крыльцо. – Похоже, наше расследование заставило кого-то задергаться. Знать бы только – кого…

Глава двадцать вторая

– Помедленней, – сидя на пассажирском сиденье седана без опознавательных знаков, Шарп буравил глазами обочину трассы. – А то, как бы нам не проскочить подъездную дорогу к дому Джоя Франклина. Вот она!

Брешь в лесополосе обозначила въезд в частное владение. Стелла свернула, но путь их седану преградили массивные ворота. На них висели две таблички: «Осторожно, злая собака!» и «Посторонним вход запрещен!» Вокруг участка тянулся бревенчатый забор. По другую сторону ворот дорога резко уходила вправо. Но дома видно не было.

– Должно быть, Франклин очень любит уединение, – опустив стекло, Стелла нажала на кнопку домофона, установленного на будке у дороги. Но на вызов никто не откликнулся. Стелла еще раз нажала на кнопку, и… опять без ответа.

Шарп вышел из машины.

Через мгновение к нему присоединилась и Стелла:

– Мы не можем зайти за эти ворота без ордера на обыск.

Шарп пожалел, что он не один. Без Стеллы он бы уже был за воротами.

– Не представляю, как мы можем его получить, этот ордер, – пробурчал Шарп.

– Нам нужны доказательства, – сказала Стелла. – А пока у нас нет ничего, что даже с натяжкой можно было бы квалифицировать как достаточное основание для получения ордера.

Шарп прошелся от одного края ворот до другого и попытался отыскать хоть какую-то щель между бревнами в заборе. Тщетно. Они слишком плотно прилегали друг к другу. С домами без земельных наделов все было иначе. Там полицейский мог подойти к входной двери и постучаться в нее. А здесь забор и ворота напоминали всем незваным визитерам о неприкосновенности чужой собственности и предостерегали от вторжения в частную жизнь. Тупик…

– Придется удалиться восвояси, – развернулась Стелла.

– Нам необходимо переговорить с Джоем Франклином, – попытался возразить ей детектив.

Но Стелла уже подошла к дверце машины:

– Мне очень жаль, Шарп. Но мы должны соблюдать закон. Это частная собственность. Мы не можем пересечь ее границы без ордера на обыск.

А если Оливия где-то по ту сторону ворот?

До чего же порой невыносимы эти правила полицейского делопроизводства! Как хорошо, что его они больше не обременяли! Что ж, руки Стеллы были связаны. Но он при первой же возможности вернется сюда без нее! – решил частный сыщик.

Они сели в машину, и Стелла поехала к дому Рональда Александера. Бывший управляющий Оландеров жил в небольшом строении в стиле ранчо неподалеку от молочной фермы. Его дом был простым, без излишних украшательств, но содержался в полном порядке.

Стелла прижалась к бордюру мостовой напротив почтового ящика. Они вылезли из седана, потоптались пару минут на тротуаре и направились к крыльцу.

При их приближении занавеска на одном из окон колыхнулась. Стелла постучала в дверь. Им открыла изможденная с виду женщина в старых джинсах и замызганных тапочках. Ее подернутые проседью волосы были убраны назад и сколоты в тугой пучок на затылке. Глубокие морщинки обрамляли ее рот, а интуиция подсказала Шарпу, что гусиные лапки вокруг ее глаз не были следствием частого смеха.

Замерев на пороге, женщина подозрительно прищурила глаза на нежданных гостей. Скользнув взглядом по Шарпу, она плотнее сомкнула полы своего кардигана. А заговорив, обратила свой вопрос не ему, а Стелле.

– Что вам угодно?

– Вы миссис Рональд Александер? – спросила Стелла.

Женщина поколебалась, но потом едва заметно кивнула.

Стелла показала ей свой полицейский жетон и представила себя и Шарпа:

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вашем муже.

Женщина тут же отступила за порог и попыталась захлопнуть дверь:

– Нет, вам лучше поговорить с самим Рональдом, – голос и руки миссис Александер задрожали. – Но его сейчас нет.

Шарп рукою придержал дверь:

– А Вы можете нам сказать, где он?

– Нет, – почти яростно замотала головой хозяйка, сверкнув белками своих глаз. Но уже в следующую секунду женщина опустила голову и уставилась на плитку под ногами: – Не могу, – едва выдохнула она.

Ее страх был осязаемым.

– Спасибо Вам в любом случае, – Шарп опустил руку и склонил голову в понимании. Миссис Александер покраснела, словно ей вдруг стало стыдно, но страх оказался сильнее того чувства достоинства, какое у нее, по-видимому, все же имелось. Она закрыла дверь, и тяжелый засов с громким лязгом вернулся в свои дужки.

Шарп со Стеллой двинулись от дома к машине. Но занять пассажирское сиденье Шарп не успел. Стелла заметила соседку Александеров. Женщина средних лет подкатила к бордюру свой мусорный бак и с подозрением покосилась на седан Стеллы. Домой она явно не спешила. Остановившись на тротуаре, женщина явно наблюдала за ними.

– Она производит впечатление словоохотливой особы. Попробуем собрать соседские сплетни? – Шарп поспешно пересек улицу: – Прошу прощения, мэм. Я разыскиваю Рональда Александера.

– Этот жалкий сукин сын еще кому-то нужен? – метнула хмурый взгляд на дом Александеров соседка.

Шарп вручил ей свою визитку и представил Стеллу своей помощницей.

– А меня зовут Айрис, – сказала женщина и кивком головы указала на соседский дом: – Полагаю, она вам не сказала ничего. Не удивлюсь, если даже она вам и дверь не открыла, – Айрис понизила голос до заговорщицкого тона. – По-моему, он даже выходить ей на улицу одной запрещает.

Шарп нахмурился в неодобрении, но комментировать это утверждение не стал. Айрис быстро разговорилась, и прерывать ее он не хотел. – Не удивлюсь, если он даже ее бьет, – покачала головой женщина, – Такой уж он тип.

– Тип? – решил уточнить Шарп.

– Ну да. Он считает, что женщины должны прислуживать мужчинам, быть их рабынями. Всякий раз, когда он встречает моего мужа (что случается нечасто, потому что Фред его на дух не переносит), он говорит ему, что место женщины дома и что ему, то есть Фреду, следовало бы поучить меня знать свое место, – с губ Айрис сорвался гавкающий смешок: – Это не Фред. Рональд был бы смешон, если бы не запугал тут всех.

– Запугал? Как? – спросила Стелла.

– Он избил до полусмерти нашего соседа, Ларри Брауна, за то, что его собака накакала на его газон. Вылетел как очумелый из дома, повалил его и принялся дубасить прямо по лицу, – содрогнулась Айрис. – Ларри выставил свой дом на продажу, как только выписался из больницы. Мы все надеялись, что Рональд переселится куда-нибудь после того, как отмотает срок, но он никуда не уехал.

– Это ужасно, – согласилась Стелла. – А Вас он тоже пугает?

– И да, и нет, – наклонила голову Айрис. – Он, в общем-то, ничего не делает. Просто он смотрит на меня так… Я не могу этого объяснить, просто чувствую его злость. Я ощущаю его ярость даже через дорогу. Это как жар, исходящий от асфальта в августе. А я ведь ему ничего плохого не делала. Я стараюсь его избегать. Если он выходит из своего дома, я тут же захожу в свой, – Айрис издала высокий, нервный смешок. – Слава Богу, Фред был полузащитником в футбольной команде своего колледжа. Рональд не станет с ним связываться.

– А вы видели, как он избивал вашего соседа? – Шарп решил уточнить, была ли женщина свидетельницей драки.

Айрис поежилась и потерла руки:

– Нет. Я вернулась с работы домой аккурат в тот момент, когда «скорая» забирала Ларри в больницу. Его лицо… – Айрис на несколько секунд прикрыла глаза; по ее телу пробежала дрожь. – Это произошло давно, но все, кто здесь жил тогда, помнят тот случай.

– А вы знаете, где Рональд мог бы находиться сейчас? – спросил Шарп.

– Конечно, – Айрис посмотрела на часы. – Он недавно устроился на работу в садовый центр «У Фредерика». Это на трассе 12. Я там обычно покупала многолетники. Но в этом году поехала за рассадой в «Хоум Депо».

– Если вспомните что-нибудь еще, – указал Шарп на свою визитку, которую Айрис все еще держала в руке, – позвоните мне.

– Обязательно, – убрала визитку в карман разговорчивая женщина. – Вся округа обрадуется, если Рональд снова угодит в тюрьму, да там и останется.

Шарп со Стеллой вернулись к машине.

– Попробуем наведаться в садовый центр? – пристегнулась ремнем безопасности Стелла.

Когда они со Стеллой погружались в расспросы, Шарпу почти что удавалось делать вид, что он ведет обычное расследование. Но в тот момент, когда его мозг оказывался незанятым, перед глазами тут же возникала Оливия. И пока Стелла отъезжала от дома Александеров, детектив ощутил свербевшую над сердцем пустоту.

Садовый центр «У Фредерика» находился всего в нескольких милях. Сельские дороги были пустынны, и поездка туда заняла лишь несколько минут.

Припарковавшись рядом с поддоном, заполненным тыквами, Стелла высветила на своем компьютере, встроенном в приборный щиток, фотографию с водительского удостоверения Рональда: – Вот кого мы ищем.

Рональду Александеру было около пятидесяти лет; его взгляд выдавал небольшое косоглазие, а покрытый красной сеточкой нос – давнее злоупотребление алкоголем.

Шарп и Стелла вышли из машины и пошли по проходам между растениями. Александера они нашли возле теплицы – он выставлял подносы с рассадой краснокочанной капусты на демонстрационный стол. Рональд оказался среднего телосложения, но его тело было напряженным, а лицо гневно-суровым, как будто он почти всю свою жизнь занимался физическим трудом и злился из-за этого. Вокруг его ушей уже наметились залысины, но голову пока еще украшала копна сальных каштановых волос с седыми прядками. Поверх джинсов и свитера у него был надет зеленый фартук с логотипом садового центра.

– Прошу прощения, вы мистер Александер? – Стелла отодвинула в сторону полу куртки, чтобы показать висевший на поясе жетон полицейского.

Глаза Рональда расширились, на какую-то долю секунды им явно завладел испуг.

– Чего вам надо? Я ничего не совершал.

– Тут есть какое-то место, где мы могли бы поговорить? – огляделась по сторонам Стелла. – Вы можете сделать небольшой перерыв? У нас всего несколько вопросов.

– Нет, вы что, не видите – я работаю, – Рональд повернулся лицом к капусте и спиной к двум следователям.

– Я с удовольствием улажу этот вопрос с вашим менеджером, – улыбнулась Стелла. – Уверена, что он не станет возражать против вашего содействия.

– Содействия чему? – переставил поднос с капустой Рональд.

– Моему расследованию, – сказала Стелла. – Жена вашего бывшего работодателя, Лена Оландер, мертва.

– Знаю. Видел в новостях, – Рональд развернулся, чтобы взять очередной поднос. – Я не обязан по закону отвечать на ваши вопросы, – никто не знает своих прав лучше бывших заключенных.

Но Стелла не отступилась:

– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов о Лене и Кеннете Оландерах. Вы ведь работали на их молочной ферме, не так ли?

На лбу Рональда блеснул проступивший пот:

– Скажу напрямик. Я не желаю с вами разговаривать. Лена покончила с собой. Ко мне это не имеет никакого отношения.

Шарпу надоело тратить время на бесполезные препирательства:

– Ваш новый работодатель в курсе, что вы сидели в тюрьме?

– А какое это имеет значение? – облизал губы Рональд. – Что вы ко мне пристали?

– Почему вы не хотите поговорить с нами об Оландерах?

– Вы не имели права сюда приходить, – глаза Рональда заметались по проходу; как будто он опасался, что кто-то за ним наблюдает. – Вы не понимаете, – понизил он голос.

– Так объясните мне, – сказала Стелла.

Рональд открыл рот, но почти сразу же плотно сжал челюсти; однако под его напускной решимостью скрывался страх.

– Мне нечего вам рассказывать. Я работал у мистера Оландера, но ему пришлось продать свою ферму. А раз коров продали, работы для меня не осталось. Ему пришлось меня рассчитать.

– Вы были на ферме, когда Эрик убил свою жену? – поинтересовалась Стелла.

– Мне ничего об этом неизвестно.

– А вы когда-нибудь видели, чтобы Эрик дрался с женой? – надавила Стелла.

– Я редко видел жену Эрика.

– Вы не ответили на вопрос, – вступил в разговор Шарп.

– Я не обязан вам отвечать, – парировал Рональд. Скрестив на груди руки, он отступил на шаг назад.

– Ладно, Рональд, – дала задний ход Стелла. К сожалению, Александер был прав. По закону он не обязан был разговаривать с ними, а у них не было никаких рычагов, чтобы на него надавить.

Но Шарп сдаваться не был готов. Он шагнул вперед, сократив пространство, установленное между ними Рональдом, и заглянул ему в лицо:

– Почему бы вам не сказать нам, чего вы боитесь?

– Я ничего не боюсь, – но мускул на лице Рональда дрогнул.

Он лгал. И Шарп это чувствовал. К его глотке подступил гнев – такой же горький, как кофе Морган. Не будь рядом Стеллы, Шарп бы нашел способ разговорить Рональда.

Обычно он не позволял себе угрозы или физическое насилие, но с исчезновением Оливии для Шарпа все стало приемлемым и допустимым.

Стелла сжала его локоть:

– Пойдемте отсюда.

Неохотно Шарп поплелся за ней к машине.

– Вы уверены, что нам не стоило попросту выбить из него показания? – в шутке Шарпа была только доля шутки.

– Разговор не прошел зазря. Мы убедились, что Рональд запуган.

– Но кого он боится? Оландера? Или кого-то еще?

– Чего бы он ни боялся, он боится этого больше, чем полиции. И теперь мне захотелось пообщаться с мистером Оландером.

По дороге к молочной ферме никто из них не проронил ни слова. Два дома выглядели даже еще более удручающе, чем когда их осматривали Шарп с Лансом.

Они прошли к передней двери главного дома и постучались. Никто не ответил.

– Давайте посмотрим в коровнике, – отошел от двери Шарп.

– Хорошо, но мы не имеем права осматривать помещения, – предупредила Стелла. – Мы можем только покричать мистера Оландера. Ваших подозрений недостаточно для получения ордера на обыск.

– Угу, – уклончиво буркнул Шарп. Он не стал ничего обещать.

– Это место какое-то мрачное, – заметила Стелла, обходя следом за детективом дом. – Ферма-призрак.

– Похоже, Оландеры распродали все, что имело хоть какую-то ценность, – солнце пробилось сквозь тучи, и Шарп прикрыл рукою глаза. У входа в коровник он остановился. Из-за яркого солнечного света снаружи внутренность коровника казалась черной.

– Мистер Оландер! – крикнула Стелла в широкий дверной проем.

Мимо них из коровника прошмыгнула кошка и, покосившись на Шарпа и Стеллу гноящимися глазами, бросилась наутек.

– В коровнике воняет хуже, чем раньше, – помахал рукой перед носом Шарп. – Я чую лишь запах дерьма.

Стелла сложила руку рупором вокруг рта:

– Мистер Оландер, вы здесь?

Где-то в темноте скрипнула доска. Шарп переступил порог; недостижимая точка между его лопатками заныла от дурного предчувствия.

– Мы не можем зайти внутрь без ордера, – напомнила ему Стелла.

Как будто он об этом забыл! Нет, он не забыл. Но ему стало уже наплевать. Он никогда не найдет Оливию, соблюдая дурацкие правила!

– А вам не кажется, что тут что-то не так? – спросил детектив.

– Что не так?

– Не знаю, но… – Шарп не мог избавиться от своего предчувствия, да и не хотел. Инстинкт самосохранения не раз спасал его зад за последние тридцать лет. И все же необходимость все выяснить и найти Оливию погнала его вперед. Он сделал еще один шаг. В отсутствие прямого солнечного света его глаза начали привыкать к мраку внутри. Интерьер коровника обрел формы.

– Шарп, – окликнула его Стелла. – У меня нет ордера.

– Я не полицейский. Я – сознательный гражданин, беспокоящийся за мистера Оландера, – детектив проигнорировал раздраженный вздох Стеллы: хорошо ему было выдумывать оправдания. А пойди что не так – отдуваться придется ей. Но Шарпа это не волновало.

Коровник выглядел в целом так же, как и тем утром. Опустив голову, Шарп заметил в грязи следы. Он попытался восстановить в памяти картину прошлого осмотра коровника, но так и не смог вспомнить, видел ли он эти следы тогда или нет. Волосы на его затылке встопорщились; горло сдавила тревога. Рука автоматически нащупала оружие.

Что-то определенно было не так! Но что?

Еще одна кошка стрелой промчалась мимо, заставив Шарпа вздрогнуть. В открытую дверь залетела птица и взмыла к стропилам. Шарп последовал за звуком ее крыльев в пустом пространстве. Осмотрел мостки посередине коровника.

А потом он увидел это. Зрелище вызвало у него отвращение – инстинктивная человеческая реакция на смерть.

За дверью с улицы Стелла снова крикнула мистера Оландера.

– Он не откликнется, – вытащив пистолет, Шарп просканировал глазами пространство под крышей. От нервного возбуждения по его рукам пробежали мурашки.

– Откуда вы знаете?

Вернувшись назад, Шарп завел Стеллу в коровник и указал на мостки в его дальнем конце. А с них свисал мистер Оландер. Веревка, сдавившая ему шею, была переброшена через поручень и привязана к несущей балке. Грязные сапоги фермера болтались в нескольких футах над землей. Неужели Оландер настолько отчаялся, что повесился?

Шарп посмотрел на свежие следы.

А может, фермеру кто-то подсобил?

Детектив приблизился к телу.

– Вот черт! – Стелла вытащила свой пистолет. – Есть шансы, что он живой?