Текст книги "Побереги силы"

Глава семнадцатая

Пульс Ланса участился, пока он пробежал по 2-й улице и свернул налево. Его кроссовки ударялись об асфальт в ровном ритме. Парень проверил время.

Шарп обещал подремать полчаса. А Ланс несколько часов не отрывал глаз от компьютерного экрана, и ему просто необходимо было глотнуть свежего воздуха.

Уточнив время, он развернулся и побежал обратно. Морган как раз вылезла из своего джипа. Поднявшись на носочки, она поцеловала Ланса.

Он поостерегся приближаться к ней вплотную:

– Я потный.

– Меня это не волнует, – Морган еще раз поцеловала его. – Где Шарп?

– Я заставил его прилечь.

– Молодец! А то он выглядел совсем измученным, – Морган приподняла бровь при взгляде на пропитавшуюся потом футболку Ланса: – Ты решил действовать по-другому?

– Я поспал немного ночью. Мне надо было проветриться.

Морган покачала головой:

– А я плотно позавтракала, напилась кофе и наелась пончиков.

– У каждого из нас свой рецепт, как бороться с усталостью, – Ланс распахнул входную дверь, и они вошли в здание.

Морган приложила к губам палец и мотнула головой – дверь в кабинет Шарпа была открыта. Детектив все еще спал. Ланс решил не будить его еще минут десять.

Он зашел вслед за Морган в ее кабинет:

– Как вели себя девочки?

– Замечательно. Ты был прав – я здорово подзарядилась, – Морган положила сумку на рабочий стол. – Дедушка уже просматривает материала по делу Франклина. Я пока еще копаюсь в деле Оландера, а в полдень у меня встреча с Эспозито.

Ланса не удивило, что помощник прокурора проводил субботний день в своем офисе. Обвинители частенько готовились по выходным к предстоящим процессам.

– Могу пожелать тебе только удачи, – хмыкнул парень, он продолжал считать Эспозито козлом и придурком.

Морган смягчила свое мнение о помощнике прокурора. Несколько месяцев назад Эспозито проявил признаки порядочности, и Морган готова была поверить ему. Впрочем, именно вера в людей подвигла ее заняться адвокатской практикой. Ланс знал, что она была успешным обвинителем, но небезосновательно подозревал, что с ролью защитника в суде она справляется даже лучше.

Ланс забрал одежду из своего кабинета и принял душ, но бриться не стал. Переодевшись в чистые карго и футболку с длинным рукавом, парень вернулся в кабинет. Зажужжал мобильник, на экране высветилось текстовое сообщение от его матери. Она предлагала видео-чат.

Ланс опустился в кресло за своим рабочим столом, открыл приложение в ноутбуке и вызвал мать. Она ответила на вызов – на экране телефона тут же высветилось ее лицо.

– Привет, ма!

– Здравствуй, дорогой, – миссис Крюгер по обыкновению, находилась в своем кабинете. Она так и жила в том доме, где вырос Ланс. Проблемы с психикой, похоже, были у нее всегда. Но после исчезновения мужа и отца Ланса (которому тогда было всего десять лет) Дженни Крюгер полностью изолировалась от мира.

Ее лицо на экране скривилось в грустной улыбке:

– Я так переживаю из-за пропажи Оливии.

– Спасибо, ма, – Ланс установил экран под углом, чтобы лучше ее видеть.

Стресс и время не пощадили его мать. Дженни Крюгер выглядела старше своего возраста, а ведь ей был всего шестьдесят один год. Правда, с тех пор как она начала виртуально «встречаться» с одним мужчиной из группы, с которой они вместе посещали сеансы психотерапии, глаза миссис Крюгер засветились ярче, а ее внешний облик претерпел разительные перемены. Сегодня ее седые волосы были чистыми, аккуратно уложенными и даже блестели, а губы освежала губная помада. Должно быть, у Дженни уже состоялся сеанс видеосвязи с ее другом Кевином. До появления Кевина Ланс никогда не видел на лице матери макияжа. По роду своей профессиональной деятельности Кевин тоже был связан с компьютерами, и им было о чем поговорить с Дженни. Их общение сделало его мать счастливой, и это было для Ланса главным; все остальное его не волновало.

– Я еще не закончила со сбором информации об интересующих вас лицах, – сказала Дженни Крюгер. Она проводила онлайн-уроки компьютерной грамотности и обучала клиентов дизайну, поддержке и обеспечению безопасности вебсайтов, а также помогала Шарпу и Лансу с поиском различных сведений в Интернете при расследовании сложных дел.

– Но у меня есть для вас кое-что новенькое, – миссис Крюгер открыла файл. – Я просмотрела расследования Оливии. И нашла несколько статей о людях, совершивших уголовные преступления. В последние десять лет фигурантами ее историй были, в основном, три человека, приговоренные к тюремному заключению. По данным Нью-Йоркского департамента по вопросам исполнения наказаний, двое из них до сих содержатся за решеткой, а вот третий вышел на свободу шесть лет назад.

– И кто же это?

– Один подрядчик, осужденный за кражи в особо крупных размерах. Он надул домовладельцев, преимущественно пожилых, на сумму свыше девяноста тысяч долларов. В тюрьме он пробыл восемнадцать месяцев. И обещал поквитаться даже с Оливией.

– Кандидат в потенциальные подозреваемые?

– Если не учитывать того, что освободился он шесть лет назад и переехал жить в Орегон. Вчера он выложил свои фотографии в Орегоне.

– Ну, тогда, похоже, это дохлый номер.

– Я пришлю тебе подробности по электронке. Остальную информацию отправлю сегодня же, но позже, – сказал Дженни Крюгер. – Да, вот еще что. Я не нашла черного или темно-синего «Шевроле Нова» 1971 года выпуска ни в Скарлет-Фоллз, ни в окрестных населенных пунктах. Я, конечно, расширю зону поиска. Но не мог ли ваш свидетель ошибиться с годом или цветом машины?

– Он говорил уверенно, – но было темно, и зрение у Боба было уже не таким острым, как в молодости. – Может, стоит проверить автомобили других темных цветов?

– Хорошо. Я покопалась также в прошлом литературного агента и редактора Оливии. Ни за кем из них криминальных грешков не числится. По крайней мере в районе трех близлежащих штатов.

Частные сыщики не имели доступа к общенациональным базам данных о преступлениях, которыми пользовались сотрудники правоохранительных органов. И воссоздавать «подноготную» интересовавших их лиц им приходилось по сведениям, хранившимся в архивах штатов и округов.

– А что с Клиффом Франклином? – спросил Ланс.

– До того как оказаться в тюрьме, он работал автомехаником, – ответила его мать. – Но, помимо работы в местном автомагазине, он имел и свой собственный бизнес. Франклин занимался реставрацией старых авто.

– А не связано ли это как-то с «Шевроле Нова» 71-го года? – задумался вслух Ланс.

– Я не обнаружила связи. Ни на Клиффа Франклина, ни на его брата такой автомобиль не зарегистрирован.

– Но машина может быть не зарегистрирована, – привел свой довод Ланс.

– Верно, – согласилась мать.

– А жены или бывшие у них есть? – поинтересовался Ланс.

– Нет, – ответила Дженни. – Клифф Франклин занимался своим побочным бизнесом под крышей своего брата.

– Джоя Франклина?

– Да. Джой – разработчик игр. Он владеет компанией под названием «Джей-Эф». Никаких судимостей. Никаких гражданских исков. Ни браков, ни разводов. И никакой активности в социальных сетях. Всю информацию о нем я почерпнула из данных, выложенных в сеть до обвинения его брата в убийстве. Такое впечатление, что после ареста Клиффа Джой залег на дно. Он не дал после суда ни одного интервью.

– А прессинг прессы, наверное, был жестким, – предположил Ланс.

– Да. Репортеры буквально преследовали его, – подтвердила Дженни Крюгер. – Джой Франклин владеет участком земли примерно в двадцати милях отсюда. Они с Клиффом унаследовали его от родителей, погибших в автокатастрофе, когда братьям было около двадцати. Клифф – старший, и в течение двух лет после смерти родителей он был опекуном Джоя. Они даже проживали по одному адресу до ареста Клиффа.

– Пожалуй, нам следует собрать побольше информации о Джое, – потер шею Ланс. Многочасовое сидение за ноутбуком сковало его мышцы.

– А об Оландерах ты что-нибудь нашла?

– А вот тут все гораздо интереснее, – причмокнула язычком миссис Крюгер. – Кеннет переехал сюда двадцать пять лет назад, купив ферму в округе Рэндольф. Но в этом-то и странность. Он не брал ипотеки.

– Расплатился наличными? – удивился Ланс.

– Да, – ответила мать. – Оландеры купили все: несколько сотен акров земли с домом, коровники, коров, оборудование, списки покупателей. Это стоило им почти миллион долларов.

– А откуда же они взяли деньги? – озадачился Ланс. – Помогли родственники?

– Я не нашла в семейной истории Кеннета ничего, что позволило бы предположить наличие у его родных таких денег. Но все возможно.

Однако Ланс уже заподозрил: источником денег был тот арсенал, что он обнаружил в подвале Оландеров.

Глава восемнадцатая

Трезвон будильника в телефоне вернул Шарпа из дремы в реальность. Ему потребовалось всего три секунды, чтобы вспомнить об исчезновении Оливии. Шарп оглядел свой кабинет, потом проверил мобильник – никаких эсэмэсок и электронных посланий.

Ничего.

Разочарование сдавило ему грудь так, словно на ней припарковалась машина. Присев на кушетке в своем кабинете, Шарп потер ощетинившуюся челюсть. Он не хотел смыкать глаз, это Ланс настоял. Но парень оказался прав. Даже в тумане пробуждения Шарп ощутил: его нейроны начали активироваться.

Он все еще был чертовски уставшим, но сон – пусть и непродолжительный – вернул ему хоть какую-то дееспособность.

Шарп поднялся с кушетки, пересек коридор и заглянул в кабинет Ланса.

– Есть что-нибудь?

– Я обзвонил службы грузоперевозок, кабельные компании и городскую управу. Никто из них не отправлял белый минивэн на улицу Оливии в последние две недели, – доложил Ланс. – Но к нам едет Стелла. Она сказала, что у нее есть новости. Почему бы Вам не выпить чаю? Вы выглядите ужасно.

Но Шарпа больше беспокоил мозг. Точнее, ощущение каши в голове.

– Боюсь, что чай мне не поможет.

Он прошел в кабинет Морган и выкрикнул оттуда:

– Как вы управляетесь с этой кофеваркой?

На пороге появился ошарашенный Ланс:

– Когда вы в последний раз пили кофе?

– Не знаю, – взял чистую кружку с полки Морган детектив. – Думаю, в девяностые. Но ничего другого мне не остается. Я с трудом соображаю. Мне действительно нужно что-то подейственней чая.

– Поднимите ручку, вставьте капсулу и нажмите на мигающую синюю кнопку.

– Эти пластиковые капсулы наносят страшный вред окружающей среде, – пробурчал Шарп, но последовал инструкции Ланса. Не прошло и минуты, как он уже держал в руках кружку с кофе. Шарп сделал пробный глоток. Вкус у кофе был не таким приятным, как ему помнилось, но он все равно нацелился его выпить.

– Что вам в действительности нужно, так это – больше спать, – сказал Ланс.

– Это нереально, пока мы не найдем Оливию, – повернулся Шарп; в его груди внезапно засвербела паника. – А что, если мы ее не найдем?

С каждой уходящей минутой шансы на то, что Оливия вернется живой и здоровой, уменьшались.

– Вы не должны так думать. Пока еще рано. Прошло всего полтора дня, – несмотря на произнесенные им слова, рот Ланса уныло скривился. – Давайте посмотрим, что скажет нам Стелла.

– Ты прав, – Шарп отнес кофе в свой кабинет. Кофеин пока не помогал. Детектив открыл ноутбук и попытался вспомнить, что он читал, когда почти заснул на клавиатуре. Дверь в его кабинет осталась открытой, позволяя обозревать холл.

За порог переступила Морган:

– Стелла приехала.

Вслед за сестрой Стелла вошла в кабинет Шарпа и расстегнула свою куртку. Внешне сестры были похожи – обе высокие, с длинными черными волосами и голубыми глазами. Но Стелла одевалась как полицейская: черные брюки, черные ботинки на плоской подошве и черная куртка поверх пистолета и наручников. А волосы убирала в универсальный пучок. Морган одевалась как успешный адвокат (каковым она, собственно, и являлась). Она была в женственном, подогнанном по фигуре сером костюме, белой блузке и туфлях на каблуке. Распущенные волосы струились по плечам.

– Утром позвонила Дженни Крюгер, – сказал Морган. – Она не нашла «Шевроле Нова» 71-го года, но Джой Франклин живет в уединенном частном владении, где его брат восстанавливал раритетные автомобили.

– Надо бы нанести Джою визит, – Стелла бросила куртку на кресло. – Давайте я вам быстро перескажу свои новости. Как я уже сказала Морган, отпечатки пальцев, снятые в доме Оливии, не имеют соответствий в АСИОП. Автоматизированная система идентификации отпечатков пальцев представляла собой общенациональную базу данных под эгидой ФБР. – С фирмой по обслуживанию кондиционеров и отопительных систем тоже все чисто. Они проверяют всех своих сотрудников. Ни у кого из них нет судимостей. И у того техника, что приходил к Оливии в среду, есть алиби. Он был на мальчишнике в стриптиз-клубе до трех часов ночи.

– Тогда вряд ли он причастен, – Шарп откинулся на спинку кресла.

– Верно. А еще шеф назначил пресс-конференцию, – Стелла посмотрела на часы. – Он решил открыть горячую линию и обратиться за помощью к общественности.

– Он не захотел, чтобы Вы пообщались с прессой? – ухмыльнулся Шарп. Он знал, что нынешний «чудила» (начальник полиции) любил «щеголять» перед прессой единственной женщиной-следователем Скарлет-Фоллз. Сам он был увлечен политикой.

Стелла вздохнула:

– Я сказала ему, что мне необходимо срочно проверить одну зацепку. На мое счастье, шеф любит красоваться перед камерами.

Шарп потер макушку:

– На полицию посыплются сотни звонков о каждом подозрительном соседе. И по меньшей мере одно ложное признание.

– Увы, мы уже ничего не можем изменить, – пожала плечами Стелла. – Пресс-конференции не миновать. Эта история вчера стала главной темой всех местных газет.

– И ваш шеф хочет лишний раз попасть в газеты, – у Шарпа зазвонил мобильник, и он скосил взгляд на его экран. – Это сестра Оливии. Мне уже следовало ей позвонить. – Да только сказать Крузам ему было нечего. Никогда еще Шарп не чувствовал себя так хреново. Он ответил на звонок: – Валери, извините, мне нужно было сообщить вам раньше наши скудные новости.

– Я звоню вам по другой причине, – голос Валери прозвучал расстроенно. – Мы не сомневаемся, что вы будете держать нас в курсе.

– Тогда что случилось? – насторожился Шарп.

– У нашего дома толпа журналистов, – ответила Валери. – Они заполонили всю улицу. И ведут репортажи с тротуара напротив дома.

– Вы видите, какие конкретно каналы?

– Вижу «JBT».

Шарп прикрыл микрофон телефона рукой и повернулся к Морган:

– Посмотрите, ведется ли онлайн-репортаж на сайте «JBT News».

Морган развернула ноутбук экраном к себе и забила запрос на клавиатуре:

– Да, идет. Я вижу там фургоны и других каналов. Они все толкутся перед домом Крузов.

Шарп снял руку с мобильника и спросил Валери?

– Хотите, мы приедем и потолкуем с прессой?

Валери помолчала, как будто размышляла над этим предложением.

– Нет, если только вы не думаете, что это поможет найти Оливию.

– Начальник полиции чуть позже будет проводить пресс-конференцию, – сказал ей Шарп. – Он объявит телефон горячей линии. Я не знаю, насколько тяжелым может оказаться общение с этой ордой репортеров для ваших родителей.

– Тогда мы не будем к ним выходить, будем их игнорировать, – сказала Валери.

– Если передумаете, дайте знать Морган. Она сможет организовать вашу собственную пресс-конференцию. На данный момент у нас появилось несколько зацепок, которые мы собираемся проверить сегодня утром, – Шарп решил не обнадеживать особо Крузов. И не делиться с ними подробной информацией – на тот случай, если репортеры все же доберутся до них. – Я позвоню вам, если мы еще что-то узнаем.

Закончив разговор, Шарп повернулся к Морган:

– Репортеры владеют какой-нибудь реальной информацией?

– Судя по всему – нет, – помотала головой Морган. – Их репортаж больше походит на развлекательную программу, нежели на новостной выпуск. Но они постоянно показывают фотографию Оливии и призывают всех, кто что-либо знает о ней, позвонить в полицию Скарлет-Фоллз.

Стелла присела в кресло лицом к столу Шарпа:

– Я бы хотела допросить бывшего управляющего молочной фермы Оландеров. Его зовут Рональд Александер. Оландеры уволили его несколько месяцев тому назад, когда дела на ферме пошли совсем плохо.

Шарп подался вперед; его пальцы вцепились в подлокотники кресла:

– А почему вы хотите поговорить с этим Рональдом?

– У меня появились вопросы насчет молочной фермы Оландеров. И мне хотелось бы задать их не Кеннету Оландеру, а стороннему человеку, – Стелла потащила кресло поближе и положила руки на стол: – Кеннет и Лена Оландеры поженились в Айове в 1982 году. Лене тогда был шестнадцать. Кеннету – двадцать три. Эрик родился в Айове. За Кеннетом Оландером никаких судимостей не числится, ни в штате Нью-Йорк, ни в Национальном центре – информации о преступлениях нет. Что, в общем-то, нормально. Любопытно другое. В системе социального страхования отсутствуют данные о трудовой деятельности Кеннета Оландера вплоть до 1994 года. И он не подавал налоговых деклараций до переезда в Скарлет-Фоллз.

Национальный центр информации о преступлениях был компьютеризованной базой данных ФБР о случаях правонарушений по всей стране.

– А Лена? – спросила Морган.

Стелла покачала головой:

– О Лене вообще нет никаких сведений, даже здесь и сейчас. Ее имени не значится даже в документах на ферму. Кеннет Оландер – единственный, кто из них платит налоги. У Лены Оландер имелись водительские права, но ни одного автомобиля на ее имя не зарегистрировано. У нее не было кредитных карточек. У этой супружеской четы был один общий банковский счет; остальные счета открыты на имя Кеннета. Револьвер, из которого она выстрелила в себя, также зарегистрирован на ее мужа. А лицензия на оружие допускает его применение только для защиты своего частного владения. Заявки на скрытое ношение оружия Кеннет не подавал.

– Значит, у Лены, вышедшей так рано замуж, не было ни собственных активов, ни кредитов, ни доходов, отдельных от мужа, – оперлась об угол стола Морган.

Склонные к насилию мужья нередко удерживали контроль над своими женами, лишив их доступа к деньгам. Финансовая зависимость могла быть прочной цепью.

– Надеюсь, Рональд остался недоволен своим увольнением и расскажет нам все о своем бывшем хозяине, – поднялась с кресла Стелла.

Шарп тоже встал:

– У вас есть адрес этого Рональда Александера?

– Да, – кивнула Стелла.

Шарп схватил со стола ключи от машины:

– Поехали – побеседуем с ним. Может, он расскажет нам то, чего нет в официальных источниках. Мы можем заехать и к Джою Франклину.

– Ладно, – приподняла руку Стелла в упреждающем жесте: – Я разрешу вам поехать со мной только на одном условии.

– Не уверен, что могу вам что-либо пообещать. Я готов на все, лишь бы найти Оливию, – заявил Шарп, и по его тону стало понятно: он готов был снести любые препятствия на пути. – Если вы не хотите, чтобы я присутствовал при вашем разговоре с Александером, я всегда могу пообщаться с ним потом, – детектив вел себя как полный придурок, и сам это понимал. Но ничего не мог с собой поделать.

Стелла пристально посмотрела на него:

– Вы могли бы оказать мне существенную помощь. Я очень ценю вас как следователя. Вы помогали мне освоиться в профессии, когда я была еще новичком. Сейчас, когда Бруди в отпуске, пара цепких глаз и чутких ушей мне бы не помешала. Ваш опыт бесценен.

– Что вы хотите, чтобы я делал? – пробормотал Шарп.

– Я хочу, чтобы вы больше не нарушали закон, – сказала Стелла. – По крайней мере пока вы будете работать со мной.

– Хорошо, – пообещал Шарп (при необходимости он мог в любой момент отделиться от Стеллы и обойти закон). – Поехали!

– А мы с Морган наведаемся к помощнику прокурора, – сказал Ланс. – Дайте нам знать, как пройдет встреча с Рональдом.

Шарп подхватил куртку и ринулся в коридор.

Застегнув на молнию свою куртку, Стелла поспешила следом за ним:

– В отличие от Оландеров, у Рональда колоритное прошлое. Он проработал на их молочной ферме десять лет. А до этого Рональд отсидел в тюрьме год за нелегальное владение оружием и еще полгода за нападение. Он избил человека, разрешившего своей собаке порезвиться на его лужайке.

Они прошли к полицейской машине Стеллы без опознавательных знаков. Шарп уселся на пассажирское сиденье. Стелла отъехала от их офиса:

– Как ни странно, но пострадавший от рук Рональда отказался подавать на него жалобу. Александера осудили на основании свидетельских показаний другого соседа.

– Возможно, жертва его боялась, – Шарп сталкивался и раньше с такими случаями.

Вопреки показываемому по телевизору, в реальности ни один гражданин не мог выдвигать обвинений против другого. Предъявить кому-либо обвинение в преступлении имел право лишь прокурор. И в том, что жертва отказывалась подавать иск или отзывала его из боязни возмездия, не было ничего необычного. Прокурор не нуждался в сотрудничестве жертвы со следствием. И хотя добиться признания подозреваемого виновным без поддержки пострадавшего было сложнее, прокурор мог добиться обвинительного приговора при наличии убедительных показаний иных лиц.

– А этот Рональд женат? – поинтересовался Шарп, глядя в окно на мелькавшие мимо дома. Вот они проехали улицу Оливии, и его грудь опять больно заныла – от пустоты, образовавшейся после ее пропажи.

Жива ли она еще?

– Да, – ответила на вопрос Шарпа Стелла. – Он женат на одной женщине уже как двадцать лет. – На знаке «Стоп» Стелла посмотрела направо и налево, а затем свернула на главную дорогу, рассекавшую пополам небольшой деловой район. – Устроившись на работу к Оландерам, Александер перестал попадать в неприятности.

Но он явно был предрасположен к насилию и способен на жестокость.