Текст книги "Побереги силы"

Будь мистер Оландер живой, они могли бы опустить его и попытаться реанимировать. В противном случае им надлежало сохранить всю сцену в неприкосновенности.

Тело висело к ним спиной. Держась от него на большом расстоянии, Шарп сделал круг, чтобы увидеть лицо жертвы. Багровая кожа, распухший, вывалившийся язык…

– Никаких. Он мертв.

– Самоубийство? – вынув телефон, Стелла вызвала подкрепление.

Шарп устремил взгляд на руки Оландера, болтавшиеся вдоль тела. Затем подошел к нему чуть ближе и достал свой мобильник. Включив на нем подсветку, детектив направил ее на труп. Кончики нескольких пальцев у жертвы краснели кровью – у них были вырваны ногти. Вытащив из кармана ручку, Шарп приподнял ею манжеты рукавов куртки фермера. Запястья обеих рук окольцовывали мрачные красные линии.

– У него вырваны ногти на пальцах, а на запястьях характерные следы – у Оландера были связаны руки.

Шарп оглядел пол, но не заметил ничего, что могло быть использовано с этой целью.

– Видимо, это не суицид, – наклонилась вперед Стелла, чтобы лучше видеть. А потом встала спиной к спине Шарпа и просканировала взглядом пространство вокруг.

– Давайте осмотрим строение, – Шарп двинулся к первому дверному проему.

Но Стелла призвала его вернуться:

– Нет! Мы дождемся снаружи подкрепления. Группа уже в пути. Расчетное время прибытия – восемь минут. Это строение слишком большое, чтобы мы смогли его осмотреть вдвоем.

Детектив заколебался.

– Шарп! – предупредила его Стелла твердым голосом. – Мы не знаем, здесь тот человек, что это сделал, или нет. Вы не сможете найти Оливию, если будете мертвы.

– Ладно, – детектив не любил ждать, но Стелла была права.

Они покинули коровник и стали ждать у машины.

Шарп понимал: Стелла права. Но время словно остановилось. Он заходил взад-вперед. Ни из коровника, ни из дома не доносилось ни звука.

Дом!

– Стойте здесь! – резко повернувшись, детектив бросился к основному дому.

– Шарп! – крикнула ему вдогонку Стелла. – Вернитесь!

Он услышал за спиной топот ее ботинок по сухой земле.

Шарп забежал за дом – дверь в подвал была распахнута, цепочка валялась на земле; несколько звеньев выпали. Шарп снова включил подсветку на телефоне. В этот миг к нему подбежала запыхавшаяся Стелла:

– Мы не можем туда спуститься!

– Вы правы, – сказал Шарп.

Стелла должна была соблюдать правила полицейского делопроизводства.

Шарп посветил на ступеньки и начал спускаться вниз:

– Мы не можем, но я могу.

И он спустился, держа палец на курке пистолета. Осветил пространство. Бетонный пол был усеян следами. Множеством следов. А еще по нему явно волочили что-то тяжелое. Шарп прошел тем же путем, что и утром. И еще не дойдя до зоны, где складировались чемоданы, он уже все понял. Помещение было пусто! Только четыре четких прямоугольника на бетоне указывали на то, что еще недавно там что-то лежало.

Разочарование захлестнуло Шарпа.

– Оружие исчезло, – крикнул он Стелле, вернувшись из задней части подвала к лестничному колодцу.

Поднимаясь наверх, Шарп проверил время на мобильнике – пять часов. А потом прочитал сообщение от Ланса:

– Вот дерьмо! – не сдержался он.

– Что случилось? – спросила Стелла.

– Кто-то подложил бомбу у офиса.

Стелла впилась в него взглядом.

– Никто не пострадал, – поспешил Шарп ее успокоить. – Взрывное устройство сработало, но повредило только крыльцо. Да и то несильно.

Глаза Стеллы устремились на коровник.

– Какая-то бессмыслица.

Шарп согласился.

– Но что, если все это связано с исчезновением Оливии? – озадачилась Стелла. – Вдруг она узнала что-то об оружии в подвале?

Каждая зацепка, которая у них появлялась, порождала гораздо больше вопросов, нежели ответов. Мистер Оландер был убит. Оландеры были замешаны в чем-то опасном. Но они даже на малую толику не продвинулись в поисках Оливии. А теперь еще кто-то пытался взорвать офис Шарпа!

– А вдруг Оливия вышла в своем расследовании на нелегальную торговлю оружием? – спросил детектив. Мысль о том, что Оливия могла оказаться в руках торговца оружием, усилила боль у него в груди. Шарп готов был побиться об заклад, что мистера Оландера повесили. Если Оливию похитил какой-то человек или люди, считавшие ее угрозой, захотят ли они сохранить ей жизнь?

Глава двадцать третья

Ланс стоял в кабинете Морган, изучая записи на белой доске, когда до его ушей донеслись звуки открывшейся и закрывшейся задней двери. Парень перевел взгляд на порог. А в следующий миг в дверном проеме появился Шарп. Его лицо осунулось еще сильнее, а мешки под глазами стали еще более жуткими, чем были утром. Естественно, никто из них не спал толком ночью, а было уже почти четыре утра.

– Где Морган? – детектив зашел в кабинет и встал рядом с Лансом, устремив свои усталые глаза на доску.

– Прилегла на кушетке в вашем офисе, – Ланс подремал раньше, но выглядел не свежее Шарпа.

– Вы вернулись? – влетев в кабинет, босая Морган ринулась прямиком к кофеварке, стоявшей на комоде за ее столом. Юбка на ней была помятой, а блузка расстегнута. Проходя мимо мужчин, Морган остановилась и положила руку на плечо Шарпа: – Вы в порядке?

– Честно говоря, нет, – помотал головой детектив. – И не буду, пока мы не найдем Оливию. Но я не знаю, что еще можно делать, кроме как продолжать искать ее.

Морган сжала его плечо:

– И именно этим мы и будем заниматься.

По правде говоря, они уже не могли работать в таком темпе и дальше. Способность соображать у всех троих резко снизилась из-за недостатка сна. Продолжая дремать урывками, они могли протянуть еще пару дней. Но разве что-то могло заставить Шарпа отступить? Было уже воскресенье. Оливия отсутствовала уже двое суток.

Заваривая себе кофе, Морган проверила телефон:

– Литературный агент Оливии прислала мне ответное сообщение, пока я спала. С ней можно будет связаться сегодня утром.

Шарп примостился на уголок рабочего стола. Истощение, сквозившее в его глазах, было вызвано не только недосыпом. Беспокойство за Оливию изводило его еще больше.

– Вы не приготовите мне чашку этого яда?

Брови Морган удивленно взмыли вверх:

– Опять? Вы серьезно? Да, конечно, приготовлю, – быстро спохватилась она.

Шарп покрутил шеей. Послышался хруст.

Морган достала с полки чистую кружку и вставила в кофеварку капсулу. Через минуту она подала детективу кружку с горячим напитком. Затем извлекла из ящика стола пакет с печеньем и съела одно.

Шарп тоже взял печенье.

– А вы вчера вечером ужинали? – поинтересовалась у него Морган.

Детектив помотал головой.

– Вам нужно поесть как следует, – Морган обошла стол и покинула кабинет.

Ланс внезапно ощутил себя беспомощным. А что, если они не найдут Оливию?

– Вы уверены, что мистер Оландер был убит?

Шарп кивнул:

– Медэксперт подтвердил, что красные круги на его запястьях являются следами от веревок.

Нуждаясь в энергии в любом виде, Ланс тоже потянулся за печеньем.

– Поскольку еще вчера на ферме хранилось оружие, а сегодня его уже там нет, я полагаю, что его убийца был как-то с ним связан, – вонзил в свое печенье зубы Шарп.

– Похоже, кто-то по-тихому вывез эти пушки, – до слуха Ланса донеслось слабое пиканье микроволновки на кухне.

– Да, – запил остаток печенья кофе детектив.

Через несколько минут Морган вернулась в кабинет с тарелкой супа, ложкой и чашкой попыхивавшего паром чая.

– Садитесь, – пригласила она Шарпа жестом за свой стол.

Когда тот уселся в ее рабочее кресло, Морган поставила перед ним суп и чай. Взяв ложку, Шарп погрузил ее в тарелку:

– Спасибо! Это как раз то, что мне было нужно.

Морган улыбнулась:

– Это ваш суп из холодильника, но все равно – пожалуйста.

– Кто подложил самодельную бомбу к нам на крыльцо? – отправил себе в рот полную ложку Шарп.

– А мы единодушны во мнении, что это связано с исчезновением Оливии? – уточнила Морган.

– Да, – кивнул Ланс.

– Они хотели нас убить или только запугать? – встав рядом с парнем, Морган уставилась на доску.

– Хороший вопрос, – глаза Ланса стали сухими, а зрение замутненным. Но это было неважно. Он простоял у доски почти всю ночь, пытаясь установить связь между всеми происшедшими событиями и выстроить версии о том, где могла находиться Оливия или кто мог похитить ее. К сожалению, расследование не сужалось. Наоборот, нитей появилось так много, что они грозили переплестись в путаную паутину.

Они не проронили больше ни слова, пока Шарп доедал суп.

– Я установил снаружи несколько дополнительных датчиков движения и камер наблюдения, – сказал Ланс. – Включите уведомления в приложении, и вам будет приходить сообщение, как только кто-то станет приближаться к зданию. Вы сможете наблюдать за его приближением в режиме реального времени.

– Отлично! По крайней мере никто не проскользнет к нам без нашего ведома, – отставил пустую тарелку Шарп. – Стелла позволила мне осмотреть сцену убийства Оландера в ее присутствии, – она оказалась достаточно мудра, чтобы извлечь пользу из опыта Шарпа. – Способ убийства Оландера наталкивал на мысль о том, что дело было не только в вывозе хранившегося у него оружия. На мостках была найдена пара перерезанных веревок. Сначала ему связали руки, потом заставили подняться на мостки в коровнике, потом накинули ему на шею петлю, перерезали веревки и столкнули с мостков. Высота падения тела составила около шести футов. Шея Оландера не сломалась, а пальцы на руках с вырванными ногтями кровоточили; смерть наступила не сразу, а через несколько минут. Он висел, цепляясь за веревку вокруг шеи, пока она его не удушила.

От картины, промелькнувшей в воображении Ланса, к его горлу подступила тошнота. Морган рядом с ним передернуло. Парень приобнял ее за плечи.

– Похоже на казнь, – промолвила Морган.

– Да, – согласился Шарп. – У меня такое ощущение, будто это было наказание за что-то или месть.

– Или же его убили в назидание другим, – заметил Ланс.

– Возможно, все вместе, – скрестила руки Морган. – Но для чего? Что за люди его убили? Может быть, он их каким-то образом предал?

Ланс написал на доске возможные мотивы под новой колонкой, озаглавленной «Убийство Оландера»:

– А что, если он украл у них то оружие?

– Возможно, – Шарп обеими руками помассировал свой череп, словно у него болела голова. – Но как оружие или смерть Оландера связаны с пропажей Оливии?

– Мы не знаем наверняка, связаны ли они с Оливией, – тихо заметила Морган. – В ее записях оружие не упоминается.

– Черт, – ругнулся Шарп. Опустив руки, он вскочил из-за стола и заходил по узкому пространству между ним и комодом. – Мы не приблизились ни на шаг к разгадке исчезновения Оливии. И совершенно не представляем себе, где ее искать.

Ланс не стал обижать Шарпа бессмысленным подбадриванием. Шансы найти Оливию живой убывали с каждой пролетавшей минутой. И они все это понимали. Притворяться было незачем.

– Давайте пока оставим случай Оландера, – сказал твердым голосом Ланс. – Пусть криминалисты и медэксперт делают свою работу.

– Ты прав. Тот, кто убил Оландера, не шибко старался замести все следы. Улик наверняка будет много. Но на их изучение потребуется время. То же самое и с бомбой, подложенной нам на крыльцо. Расследование любого поджога или подрыва – дело небыстрое, – Шарп сделал два шага, развернулся вокруг своей оси и прошел еще два шага в обратном направлении. – Мы нашли какие-нибудь доказательства того, что мотивом для похищения Оливии могла стать тема одного из ее бывших журналистских расследований?

– Ничего, что представлялось бы резонным, – ткнул пальцем Ланс в строку на доске. – Единственная реальная возможность – в Орегоне.

– И что мы имеем? – в тоне детектива отозвалось эхом его разочарование.

– Моя мать прислала последние справочные доклады, – сказал Ланс.

– Я начал их просматривать, но пока мне ничего не бросилось в глаза, – Шарп провел рукой по волосам, оставив их стоять торчком. – А вы продвинулись с делом Франклина? Что вы узнали в управлении шерифа?

– Мы с Морган изучили папку с материалами по делу об убийстве Брэнди. Шериф был убежден в причастности Франклина к исчезновению еще пяти женщин, пропавших за последние десять лет. Но его версия подкреплена очень малым количеством косвенных улик.

Морган открыла свои записи о деле Франклина:

– А если он невиновен?

В глазах Шарпа промелькнула тень:

– Тогда настоящий убийца постарается не допустить, чтобы Франклина освободили, а дело об убийстве Брэнди Холмс открыли заново.

Ланс взял со стола фломастер и написал «Настоящий убийца?» в колонке «Дело Франклина». У адвоката Франклина, Марка Хансена, тоже есть мотив. Он по-настоящему облажался в этом деле.

– Может, он вовсе не пропустил ошибки, – предположила Морган. – Может, он намеренно о ней умолчал.

– Но зачем это ему? – задался вопросом Ланс.

– Мне на ум приходят шантаж и взяточничество, – потер обеими руками лицо Шарп.

Ланс обвел имя Хансена в круг:

– Он заявил, что в ночь на пятницу находился в Рочестере, но отказался это доказать.

– Мы не можем его заставить предоставить нам расписку или чеки, – вздохнула Морган, – но мы можем включить его в список основных подозреваемых. У нас есть еще зацепки?

– Я собираюсь побеседовать с братом Франклина, Джоем, – сказал Шарп. – Сегодня. Без Стеллы. Если получится.

– А я думаю разыскать редактора Оливии после разговора с ее агентом, – заявила Морган. – Я знаю, сегодня воскресенье. Он может быть в отъезде, но я не намерена больше ждать.

– Я поеду с тобой, – предложил Ланс.

Морган была компетентной и опытной, но такой же была и Оливия, а ее, тем не менее, похитили. Выданное Морган в Нью-Йорке разрешение на скрытое ношение оружия не действовало в их городе. И поехать на встречу ей пришлось бы безоружной. Лансу это было не по душе. Как бывший полицейский с более чем десятилетним опытом, он имел право носить оружие везде – до истечения срока действия его лицензии. Он поедет с Морган и побудет в роли ее телохранителя, – решил парень.

– Нам уже скоро надо выезжать, – предупредила его Морган. – Туда три часа езды без пробок.

Ланс повернулся к Шарпу:

– А чем вы займетесь со Стеллой сегодня?

– Мы свяжемся с ней позже утром. Мы почти всю ночь проторчали на ферме Оландера. Я приехал сюда, а Стелла собиралась вздремнуть, если это ей, конечно, удалось, – Шарп не отрывал глаз от доски. – У меня такое ощущение, будто мы что-то упускаем из виду.

Глаза Морган обрамляли темные тени, и она выглядела так, словно спала прямо в одежде – как это и было:

– Мне нужно принять душ и переодеться.

Ланс заколебался, перевел взгляд на Шарпа:

– Хотите, я останусь здесь?

– Нет, поезжай вместе с Морган, – отмахнулся от его предложения детектив. – Стелла позвонит мне через несколько часов. Со мной ничего не случится, – поднявшись, он взял со стола тарелку и кружку: – Хоть я не хочу отдыхать, но проку от меня будет больше, если я тоже посплю пару часиков. Может, хоть тогда мой мозг перезагрузится и вещи начнут обретать смысл, – Шарп с посудой направился к двери. – Пожалуйста, поезжайте. Я не могу быть одновременно везде. Мне нужно, чтобы вы проверили зацепки в городе.

Ланс и Морган подхватили свои куртки и последовали за Шарпом на кухню, а оттуда все трое вышли через заднюю дверь. Воздух на улице был зябкий и сырой. Шарп включил охранную систему, запер дверь и обошел дуплекс. Морган застегнула свою шерстяную куртку на все пуговицы и, как сомнамбула, побрела за Лансом к его джипу. Полиция и следователь по поджогам закончили свою работу на крыльце, но оно все еще было огорожено лентой в целях безопасности.

Ланс сел за руль и проводил взглядом Шарпа, поднимавшегося по деревянной лестнице снаружи дома. Через минуту в окнах его квартиры на втором этаже загорелся свет.

– Думаешь, с ним все будет в порядке? – Ланс отъехал от поребрика.

– Нет, – потерла руки Морган, – я так не думаю.

Глава двадцать четвертая

Оливия задыхалась. При каждом вдохе и выдохе у нее возникало ощущение, будто она пытается дышать через коктейльную соломинку. Приступ кашля почти лишил ее воздуха. В который раз. Ее грудь и спина страшно болели.

Стоя на руках и коленях, Оливия попыталась делать вдохи и выдохи равномерно. И как можно медленнее, чтобы снова не зайтись жутким кашлем. Ей не следует сейчас зацикливаться на своей клаустрофобии. Или рези в ступнях и лице.

На несколько минут всасывание воздуха в легкие стало ее основной задачей. Грудь как будто окостенела, ребра болели.

Что он собирался делать?

Что могла сделать она?

Ничего.

Задохнуться.

Возможно, умереть.

Оливия поборола панику, попытавшуюся ею завладеть. Страх только еще больше затруднит дыхание. Но стеснение в легких усилило ее клаустрофобию. Оливия подумала о Линкольне, в голове зазвучал его голос. Такой успокаивающий!

Дрожа всем телом, Оливия поползла по грязи. Температура снижалась. Надо продолжать двигаться, чтобы кровь бежала по жилам! От лежания астма у нее обострялась. Она была астматиком, запертым в сыром погребе. Если ей не окажут медицинскую помощь в самое ближайшее время, добром для нее все это не кончится. Ему не придется делать с ней ничего, чтобы она умерла. Она умрет сама.

Палец Оливии наткнулся на мелкий камушек. Она на секунду зажала его в кулаке. Погреб был старым. Лет сто чьи-то ноги утрамбовывали в нем земляной пол. Но под землей лежали камни. Оливия заползла под свое одеяло, добавила найденный камень к тем, что уже собрала. Увы, ни один из них не был довольно велик, чтобы им можно было воспользоваться как оглушающим орудием.

Оливия уже подумывала над попыткой снять крышку с биотуалета, но она была сделана из легкого пластика и недостаточно тяжела, чтобы послужить оружием. Не годились для этого и пустые пластиковые бутылки из-под воды. У нее оставался еще один вариант, но он был сопряжен с риском, а шансов на успех все равно сулил мало. Она воспользуется им лишь в крайнем случае…

Зазвучавшие снаружи шаги напугали Оливию. Спустя несколько секунд она услышала скрип ржавых петель. Дверь открылась, и ступеньки осветил луч фонарика. Через минуту появился он. Конечно, в маске для Хэллоуина. Оливия это ожидала, и все-таки при виде неестественного резинового лица по ее коже пробежали колкие мурашки страха.

Держа маленький белый пакет, он начал спускаться по лестнице вниз. Сколько времени прошло с тех пор, как он был тут в последний раз? Один день? Просматривавшееся в дверной проем небо казалось серым. Но определить точно, были ли то утренние или вечерние сумерки, или погода на улице стояла пасмурная, Оливия не могла.

Его глаза уставились на нее сквозь прорези в маске:

– Ну что? Сегодня ты будешь вести себя более почтительно?

Значило ли это, что прошли уже сутки?

Оливия кивнула. Лучше подчиниться, притвориться покорной… Ведь он именно этого от нее хотел.

Он протянул ей белый пакет:

– Скажи «пожалуйста».

Оливия прокашлялась:

– Дайте мне, пожалуйста, еду.

– Вот так-то лучше, – он опустил ей в руки пакет.

Внутри лежал белый контейнер для пищи на вынос. Ноздри Оливии глумливо защекотал запах куриного супа. Умирая с голоду, она достала со дна пакета пластиковую ложку и зачерпнула суп. Он был едва теплый, но жидкость увлажнила и успокоила ее раздраженное кашлем горло.

Проглотив ее, Оливия сделала паузу – для вдоха.

– Спасибо, – еле слышно сказала она.

Он кивнул и, судя по надменному наклону головы, остался доволен ее послушанием.

Бежать из подвала было невозможно. Выбраться из него живой Оливия могла лишь в двух случаях – если бы ее нашли и если бы похититель решил ее отпустить. Ей надо поговорить с ним. Попытаться расположить его к себе. Чтобы он увидел в ней человека. Может, он тогда проявит к ней сочувствие?

Эх… Если бы только она могла есть, дышать и разговаривать одновременно! Еда оказалась в приоритете. Оливия уже съела второй протеиновый батончик и выпила половину тех запасов воды, что изначально хранились в погребе. Она нуждалась в пище для поддержания сил – на тот случай, если ей вдруг представится возможность бежать.

Съев половину супа, Оливия поперхнулась. У нее снова начался кашель. А вдруг ее вырвет той пищей, которую она только что съела? Испугавшись, Оливия опустила ложку в суп и подождала, пока приступ прошел. Ей надо было делать паузу каждый раз после нескольких глотков, но тогда она нескоро доест суп. Оливия не видела лица своего мучителя, но вся его фигура выражала дикое нетерпение. Переступив с ноги на ногу, он посмотрел на часы.

– Я принес тебе лекарства, – сказал он и извлек из кармана своей куртки полиэтиленовый пакетик с аптечным логотипом, открыл его и вытащил пузырек с микстурой от кашля и пакетик леденцов от кашля.

Оливия помотала головой:

– Они не по…, – кашель прервал ее на полуслове, – они не помогут.

Она хотела еще добавить: «Я не простужена». Но вместо этого из ее горла вырвался сухой, отрывистый кашель.

– Ну и черт с тобой, – бросил на пол пузырек и леденцы ее похититель. – Неблагодарная сука! Ты так ничему и не научилась? Я буду просто счастлив, когда покончу с тобой.

Но Оливия сосредоточилась на том, чтобы наполнить легкие воздухом. Из страха перед удушьем она израсходовала всю свою энергию. Легкие предавали ее. Она рисковала задохнуться сама, без посторонней помощи.

– Простите меня, – с трудом прохрипела Оливия.

Покачав головой, он скрестил руки на груди. От его напряженного тела изливалось разочарование.

– Твое извинение уже не важно. Тебе надо пережить еще два дня. А потом для тебя все будет кончено.

Внутри Оливии все похолодело. Он что – собирался убить ее через два дня? В голове все смешалось, панические мысли забегали как крысы. Рука потянулась в карман. Похоже, время для крайнего средства пришло…

Он развернулся и двинулся к лестнице. Оливия вытащила из кармана шнурок от пижамных штанов, обмотала его концы вокруг запястий и рванулась вперед. Накинув шнурок на его шею, она потянула его изо всей силы.

Шнурок представлял собой плетеный хлопчатобумажный корд. Ей пришлось завязать его концы узлами, чтобы держать его было удобней.

Он издал сдавленный звук, его руки взметнулись к шее, и он попытался засунуть пальцы под шнурок. Это у него не получилось, и, запрокинув руку через плечо, он постарался схватить Оливию. Продолжая через силу стягивать шнурок, она отпрянула назад и осталась для него недосягаемой. Он пошатнулся, но маска на голове защищала и его шею. Вонзив ступни в землю для устойчивости и эффекта рычага, Оливия потянула, что было мочи.

Сработало?

Но не успела надежда согреть ее сердце, как он схватил шнурок с тыльной стороны шеи и развернулся. Зацепившаяся за маску веревка стянула ее с его головы.

Их глаза встретились. Всего на миг. Один напряженный миг.

А уже в следующую секунду он прыгнул вперед; его кулак поразил висок Оливии прежде, чем она успела осознать, что случилось. От боли из глаз посыпались искры, зрение затуманилось, и она рухнула наземь. Увидев, что он отвел ногу назад, Оливия попыталась приготовиться к тому, что должно было последовать дальше. Первый удар пришелся по ее ребрам. Оливия свернулась клубком, защищая руками голову, и два следующих взмаха его сапога обрушились на ее бедра.

Не проронив ни слова, он вылез из погреба. Дверь захлопнулась с гулким и гневным стуком. Звуки сапог, ступавших по гальке, вскоре заглохли.

Голова Оливии раскалывалась от удара, легкие болели, из глотки вырывались дребезжащие хрипы. Она проверила руки и ноги. Те места, куда пришлись его удары, жгла дикая боль – предвестница синяков. Но ноги были целы, ничего не сломано.

Обливаясь потом, дрожа и преодолевая головокружение, Оливия встала на руки и коленки и возобновила поиски камней. Ей нужно найти другой способ бежать!

Если она его не найдет, тогда через два дня она умрет. Почему он назначил ей именно такой срок? Может, он потребовал выкуп и не получил его? а может, он потребовал выкуп, но все равно запланировал ее убить – после его получения?

Он не мог позволить ей остаться в живых.

Тем более теперь – после того, как она увидела его лицо…