Текст книги "Страсть за кадром"

Она сидела и смотрела на телефон в нерешительности, взвешивая все «за» и «против». Затем, приняв решение, набрала номер.

– Это Бретт Ларсен. Пожалуйста, попросите Лиз Пауэл.

Глава 25

Бретт бросила жетон, полученный при сдаче пальто, в сумочку-косметичку и…

– Извините, я не понял, – сказал невысокий бородатый мужчина, чей взгляд придавал загадочность его в общем-то ординарной фигуре.

Она оглядела приемную, похожую на серебристо-синюю капсулу. Приемная была настолько необычной, что она вообразила, что попала в XXI век. Не увидев больше никого в комнате, она ответила:

– Я ничего не сказала. Затем звонкий голос повторил:

– Мы очень рады видеть вас сегодня вечером. Я – Лотти, модуль-секретарь приемной «Хендс ал». Простите, как ваше имя?

– Это же робот, – сказала Бретт, указывая на металлический ящик слева от входной двери.

Мужчина посмотрел на Бретт и смутился.

– Что только Дэвид не придумает, – промямлил он и подошел к терминалу. Он поискал на клавиатуре клавишу, с помощью которой смог бы ответить.

– Не пугайтесь. Я реагирую на речь. Пожалуйста, назовите свое имя.

В это время Бретт тоже подошла к компьютеру. Когда Лотти говорила, ее слова проявлялись яркими голубыми буквами на синем экране.

– Профессор Харрисон, надеюсь, ваше путешествие из Сакраменто было приятным, и я поздравляю вас с выходом вашей новой книги. Пожалуйста, проходите.

С пневматическим шипением открылись стеклянные двери, замыкающие окружность стены, и Ричард Харрисон с улыбкой скрылся за ними. «Дэвид не рассказывал мне об этом», – подумала Бретт, но Лотти перебила ее размышления.

– Спасибо за ваше ожидание, – начала она, продолжив приветствие.

Когда Бретт назвала свое имя, Лотти ответила:

– Ваша фотография Дэвида Пауэла в «Нью-Йорк стайл» превосходна. Дэвид предвидел ваше появление. Пожалуйста, входите.

«Только Дэвид мог придумать компьютер, который мне бы действительно понравился», – изумлялась Бретт, последовав за гостями, приглашенными на презентацию нью-йоркской штаб-квартиры фирмы.

Она была поражена, что недавно заброшенное помещение превратилось в контору будущего.

– Бретт, иди сюда, – услышала она и увидела Джо, махавшего ей рукой. – Мы потеряли тебя, – сказал он, целуя ее. – Бретт, я бы хотел представить тебе Энид Уолкер Синклайр. Она – дизайнер-оформитель фирмы. Это она приобрела все картины для этой коллекции.

– Очень приятно познакомиться, Энид, – сказала Бретт, пожав руку высокой худой женщине, чья прическа из синих волос была похожа на колючку каштана. – Я еще не осмотрела всего помещения и поэтому не успела увидеть все работы. Это будет постоянная коллекция?

– Она задумана как сменная экспозиция, с обновлением каждые четыре месяца. Некоторые картины предназначены для продажи, другие просто позаимствованы на время, но я нашла это идеальным для многих художников, – ответила Энид.

– Если это только не касается герцогинь из Граерси парка, – вставил Малколм Кент, консервативно одетый в традиционный смокинг из черной кожи с замшевой отделкой, рубашку в черную полоску и узконосые ковбойские ботинки.

– Вот уж кого не ожидала увидеть здесь, – сказала Бретт, пытаясь не показать волнения.

Она долго искала причину, с чего вдруг Малколм мог дуться на нее, и ее стало раздражать его открытое пренебрежение.

– Я как волк-одиночка. У меня широко распространенная среда обитания, – сказал он.

– На уровне инстинктов, – съязвила Бретт.

Лицо Малколма было цвета подрумяненного хлеба, как следствие его поездки в Рио на карнавал, но Бретт увидела вдруг, что он еще больше похудел. Она с трудом сдерживалась от его словесных нападок на нее.

– Я попросила Малколма сопровождать меня, хотя не была уверена, что смогу выдержать его целый вечер, – заметила Энид. – Мы познакомились давно, когда я стала оформлять его выставки. А как вы узнали друг друга?

– Я спас Бретт от мучительных ощущений ее привилегированности, приняв на работу и дав ей навыки ремесла. Скажи мне, дорогая, ты работаешь под своим именем, с тех пор как вернулась? Что-то мне не встречаются твои работы, – ядовито спросил Малколм.

– Нет, Малколм. Имя то же, но пока его действительно не видно. Надеюсь, ты еще увидишь.

– Это верно. Я слышал, что парижские тряпки приезжают в Нью-Йорк. Это то, что нужно этому городу, – новый магазин, – сказал Малколм.

Бретт чувствовала, что еще одно его слово, и она вопьется ему в лицо, – чего он добивался?

– Джо, как Лизи? – спросила она.

– Несколько минут назад она сидела у окна. Ее родители тоже здесь.

– Энид, было очень приятно с тобой познакомиться. Джо, пойду-ка поищу твою жену… Малколм, – она кивнула ему и, уходя, не сказала ему ни слова.

Живительные звуки электронной арфы были прекрасным аккомпанементом шумной болтовне гостей. Они собрались около дисплея в центре зала, где были представлены все модели компьютеров фирмы «Хендс ал».

«Здесь не меньше двухсот человек, – подумала Бретт. – Дэвид должен быть доволен». Неожиданно она заметила оживление и смех в группе людей, стоящих справа от нее. От группы отделился пятифутовый робот с монитором вместо головы и бочкообразным стальным туловищем на резиновой гусеничной основе. В его руках был поднос с искусно разложенными на нем яствами. Он подъехал к Бретт и остановился: толпа любопытных теперь окружила ее.

– Не хотите ли закусить? У нас имеются пирожки с крабами, овощной паштет и мои любимые пирожки, – учтиво предлагал робот гнусавым голосом.

Бретт выбрала паштет и отошла в сторону, чтобы дать возможность другим отведать закуски. Неожиданно она почувствовала чью-то руку на своей талии.

– Бретт, я так рад, что ты здесь. – В смокинге и галстуке Дэвид выглядел строгим и солидным. Он поцеловал Бретт в щеку и сказал:

– Ты выглядишь просто потрясающе.

Бретт любила то платье, которое сегодня выбрала для вечера, и надеялась, что Дэвиду оно тоже понравится: облегающее шелковое платье цвета нежно-розового турмалина, с глубоким вырезом, юбка-тюльпан с изящными скругленными фалдами заканчивалась выше колен и открывала длинные красивые ноги в кожаных туфлях на высоких каблуках с замшевым бантом сзади. Для завершения ансамбля Бретт надела серьги с бриллиантовыми подвесками, подарок деда.

– Ты, должно быть, на седьмом небе. Это похоже на прием.

– Мне хотелось получить кредиты, и один из моих вице-президентов предложил устроить презентацию в виде приема. Я скучал по тебе, – тихо сказал он, не сводя с нее глаз. – Я не видел тебя две недели, но неужели ты за это время так выросла?

– Это каблуки. Я не знаю, что со мной, но и я тоже скучала по тебе, – ласково добавила она. – Расскажи мне о Лотти. Я понимаю, что не должна ревновать, ведь она тоже не умеет кататься на коньках и играть на пианино. Или нет? – пошутила Бретт.

– Лотти очень долго была моей девушкой. Я расскажу тебе о ней позже… Здесь есть один человек, с которым мне необходимо переговорить. Обещаешь, что не уйдешь? На твоем месте я не стал бы давать Лотти преимущества. – Дэвид сжал ее руку и растворился в толпе.

Бретт отыскала Лизи в другом конце комнаты.

– Ты выглядишь лучезарной, как солнышко. Мне не верится, что у тебя такие длинные волосы, – сказала Бретт, присаживаясь на банкетку рядом с подругой.

– Спасибо, ты сама неотразима. С тех пор как я забеременела, мои волосы растут не по дням, а по часам. Доктор говорит, что это неудивительно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, но мне сказали как можно меньше быть на ногах. Поэтому мне хорошо работается на станции. Когда мы в командировках, я не высовываюсь из фургона до последнего. Но у меня нет намерения уйти, более того, я хочу пересидеть многих, – сказала Лизи.

– Я почти завидую твоему оправданию – это не туфли, а мучение. Я не видела твоих родителей. Они еще здесь?

– Здесь, в порядке! Мама никогда не была такой плаксой со дня моей свадьбы, а папа почти оторвал запонки на манжетах.

– Вот вы где, – сказал Джо, присоединяясь к ним. – Бретт, объясни мне твое поведение там? Я никогда не видел тебя такой.

– Малколм Кент всегда был сложным, но сейчас стал просто невозможным. Это длинная история, Джо, давай лучше отложим ее до лучших времен, и, чтобы сменить тему, Бретт сказала:

– Дэвид просто превзошел себя.

– Это действительно нечто, правда? – с нежностью сказала Лизи. – Ты уже составила свой гороскоп?

– Что?

– У него есть компьютер, который предсказывает будущее в зависимости от расположения звезд. Им управляет человек с большим пятном на глазу. Может, он сможет выдать тебе твой гороскоп. На тебя и на Дэвида, – сказала Лизи.

– У меня нет никакого гороскопа, Лизи, а если бы он был, я тебя уверяю, ты бы первая об этом узнала. Но думаю, надо попытаться. Пока.

Бретт поднялась и направилась к электронному астрологу.

– Как много игрушек! Дэвид всегда интересовался забавными штучками, которые он смог бы сделать с помощью компьютера, – сказал профессор Харрисон, заметив Бретт. – Отдайтесь в руки судьбе. Вы знаете, что звезды открыли многие секреты Вселенной?

Бретт набрала 26 августа 1962 года, 7.06 утра, Расин, Висконсин – дату, время и место своего рождения. Очень быстро на экране появилась информация, начинавшаяся с приветствия.

«Привет, Дева».

Неожиданно экран заполнился данными ее астрологического знака и характеристиками, которые предназначались только ей одной. Ее глаза внимательно следили за экраном, пока не остановились на строке, начинавшейся так:

«Вы выбрали нежелательную профессию, но события будущего подтолкнут вас к тому, что вы ищете. Мужчины в вашей жизни разочаровывали вас и причиняли боль. Это изменится, и вы найдете того, кого ищете, но избегайте мужчину с греческим именем. Намеченное путешествие будет проблематичным».

Сначала ее заинтриговало прочитанное, но читая дальше о загадочном греческом имени и поездке, которую она и не планировала, она решила, что это просто еще одна версия балаганного предсказателя судьбы.

Несмотря на это, она нажала клавишу печати и положила в сумку напечатанный текст.

Когда она оглянулась, толпа заметно поредела, и пора было попрощаться с уходящими Лизи и Джо. Дэвид все еще где-то пропадал, она присела на освободившееся место и сняла туфли.

В другом конце комнаты неподвижно стоял робот, как часовой, охраняющий коридор, ведущий к кабинету Дэвида. Выглянув в окно, она увидела самолет в чернильной темноте, идущий на посадку в аэропорт «Ла Гвардия», и подумала, что он вполне может принадлежать линии «Ларсэр», и вспомнила о деде. Дед показался ей возбужденным и расстроенным, когда они с Дэвидом обедали вместе с ним. «Может, он не ожидал, что я приведу мужчину?» Прежде никогда не случалось, чтобы они разговаривали о ее личной жизни. «Наверно, он один из тех, кого не вычислит даже компьютер», – подумала Бретт.

– Даже босая ты великолепна, – сказал Дэвид, подходя к ней.

– Эти туфли убивают меня. Не знаю, смогу ли надеть их.

– Нет причин волноваться. У меня внизу машина, и она довезет тебя прямо до дверей, естественно, под моим надзором. Пошли.

Когда лимузин подъехал к дому, Бретт надела на руки розовые бальные туфельки.

– Я не смогу их надеть сейчас.

– Давай их мне.

– С удовольствием. У тебя есть с собой что-нибудь на низком каблуке. Теннисные тапочки, например, – смеясь сказала она.

Дэвид запихнул туфли в карман пальто, сдернул покрывало с сиденья и бросил на землю.

– Становись на это.

– Теперь нам надо только перепрыгнуть расстояние в двадцать футов.

– Это запросто.

Он подхватил Бретт на руки.

– Не надо, ты сумасшедший, надорвешься!

Он покрепче обхватил ее и направился к двери.

– Нет проблем, мэм. Теперь куда вам надо?

Бретт смеясь отбрыкивалась. Молодая женщина в спортивных туфлях и в деловом костюме с продовольственной сумкой в одной руке и дипломатом в другой с интересом наблюдала за ними. Заметив, что Бретт смотрит на нее, женщина сказала:

– Ловите момент! Мой муж тоже раньше носил меня на руках, но не сейчас!

– Как мне открыть? – спросила Бретт, когда они оказались у двери.

– Своим ключом, моя дорогая, – ответил Дэвид и повернулся так, чтобы Бретт могла вставить ключ в замочную скважину.

– Теперь ты можешь опустить меня, супермен. Я пойду босиком.

– Эти ножки слишком нежны, чтобы выдержать два пролета, – сказал он, продолжая путь.

Бретт включила свет, чтобы осветить лестницу. Дэвид поставил ее на ковер в гостиной.

– Если ты завтра не сможешь подняться, не говори, что я не предупреждала тебя, – сказала Бретт, сбрасывая пальто.

– Чепуха, милая леди. Сегодня я смог бы поднять даже высотное здание и переплыть Ла-Манш.

Дэвид снял пальто и смокинг и бросил их поверх вещей Бретт.

– Что принести? – спросила Бретт.

– Нет вещи, которой бы уже здесь не было, – ответил он, – притягивая ее сесть рядом с собой.

– Твои родители были сегодня такими гордыми за тебя. А твоя сестра просто не могла нарадоваться.

– Это значит, что весь мир передо мной, – сказал Дэвид. Он наклонился вперед, его локти упирались в колени. – Я на самом деле рад, что ты была там.

– А где же я могла быть? Я поняла, что в тебе вся моя жизнь, Дэвид. Ты мне как…

– Не говори о братстве, потому что сейчас у меня к тебе очень мало родственных чувств.

– Очень рада услышать это.

– Я наблюдал за тобой весь вечер и сдерживал себя, чтобы не сказать того, о чем не должен думать. Это не приведет ни к чему хорошему, но это захватывает меня все сильнее и сильнее.

Это был тот момент, о котором Бретт мечтала. Она хотела сказать что-то в ответ, но вместо этого просто посмотрела в его глаза.

Дэвид снял заколку с ее головы, волосы водопадом упали на ее плечи, и он принялся расчесывать их своими пальцами. Бретт закрыла глаза, наслаждаясь трепетом, омывающим ее, как теплый весенний дождь.

Он вздохнул. Неожиданно его охватило страстное желание, которое он подавлял в себе со времени трагедии. Он мгновенно отказался от прошлого и уступил возрождающемуся чувству.

– Я не думаю, что сегодня тебе надо возвращаться домой, – пробормотала Бретт, снимая с него очки.

Он притянул ее к себе, и как только их губы сомкнулись, Бретт уже больше не сдерживалась. Ее руки проскользнули под его рубашку и стали легко ласкать его сильное тело. Поцелуи их становились все более страстными. Он расстегнул молнию у нее на спине, она встала, и платье упало горкой шелка вокруг ее ног.

– Теперь твоя очередь. – И Бретт стянула рубашку с его плеч и бросила ее на свою одежду. Их тела слились, как бы вопреки всем сомнениям, которые, возможно, и возникали у них, уступая одному – исполнению желания. Они оба были охвачены одной страстью – удовлетворить голод, которым страдают при истощении. Несколько секунд они лежали обнаженные на ковре. Дэвид покрывал поцелуями ее тело чувственно и проникновенно. Лоренс показывал ей ее эрогенные зоны, но Дэвид словно проникал в них, и она дрожала в ожидании. Он поднялся над ней и осторожно стал спускаться вдоль ее тела, пока его щека не коснулась ее груди. Он взял в губы розовый возбудившийся сосок. Бретт бедрами ласкала его. Не в состоянии больше сдерживаться, Дэвид вошел в нее. Ее теплая влажность приветствовала его возбужденный пенис, и она встретила его со страстной непринужденностью. Волны, сотрясающие все тело, теперь слились в одну большую штормовую волну, которая все росла и росла с каждым толчком… пока Бретт не сотряслась от какой-то трепетной силы, которая разбивала ее на части. Они опять собрались в одно целое, только когда Дэвид дошел до бездыханной кульминации. Ослабевшие, они лежали рядом с безмолвным интересом к своему новому состоянию.

Время пролетело незаметно. Дэвид посмотрел на часы.

– Я так рад, что завтра суббота. Они поднялись наверх и забрались в постель; тихо лежали, обнимались до тех пор, пока их возбуждение опять не потребовало удовлетворения. На этот раз их движения были менее неистовыми, и, поняв, что им всегда будет всего мало, их прежнее безумие переросло в ласку и изучение и закончилось буйным возбуждением, возникшим еще от первого поцелуя.

На следующее утро Бретт проснулась и увидела, что Дэвид, опершись на локоть, смотрит на нее.

– Ты настоящая соня. Ты улыбалась. Мне было так интересно, что тебе снится.

– Ты, – сонно ответила она.

– Держу пари, ты говоришь это всем мальчикам, – поддразнил ее Дэвид. – Хочешь кофе? Я уже сварил.

«У меня нет никаких мальчиков, – подумала она, – кроме Джефри». Взглянув на щетину Дэвида и его сияющие глаза, она неожиданно поняла, что это то самое лицо, которое она хотела, чтобы будило ее каждое утро и о котором она уже давно мечтала.

Джефри был приятным, и она понимала, что он заинтересован в ее чувствах к нему. Но несмотря на все попытки, у нее никогда не получалось думать о нем как о мужчине, и она даже не представляла, как сможет лечь с ним в постель.

– Ты давно проснулся? – спросила она.

– Пару часов назад. Это привычка. Кроме того, это дало мне возможность рассматривать тебя столько, сколько я хотел. – Он поднялся и с поклоном до пояса сказал:

– Я сейчас вернусь с вашим кофе, мадам.

Утро было пасмурным, и его свет пробивался сквозь шторы, но для Бретт день был замечательным. Она сияла от счастья. Однако был еще один вопрос, который она не задавала Дэвиду и знала, что должна это сделать до его ухода.

Он вошел в комнату, церемонно поставил белый плетеный прикроватный поднос ей на ноги и забрался на постель.

– Кофе подан, – сказал он, наливая дымящийся напиток в изящные чашки, купленные ею в Париже.

– Умм… это замечательно, – сказала Бретт, сделав глоток, и удивилась, почувствовав вкус лимона. – Дэвид, я о чем-то хотела спросить тебя.

– Ну так спроси, – ответил он.

– Я подумала о Лотти, твоей подружке-роботе, а еще у тебя есть кто-нибудь? Ты прости, но мне это очень важно.

Ее зеленые глаза не мигая встретились с его карими.

– Это очень просто. Нет. У меня никого не было со времени… Бретт перебила его:

– Ты сказал все, что мне необходимо было знать. Тебе ничего не надо объяснять. Спасибо, что был откровенен со мной.

Она потянулась и ласково поцеловала его в щеку.

Дэвид был тем, о ком она мечтала. Она любила его, она была влюблена в него и поняла, что приближается время, когда она скажет ему об этом.

– Я действительно люблю тебя, Бретт. Я забыл это приятное чувство влюбленности. Чем бы ты хотела сегодня заняться? Твой выбор – за исключением катка.

Бретт на минуту задумалась. Сегодня она хотела побыть вдвоем с Дэвидом. Она не хотела делить его с семьей или телефоном, прохожими на улицах Нью-Йорка.

– Я очень хочу уехать из города, хотя весна еще не пришла.

– Моя машина в гараже. Я никогда не езжу на ней в городе. Мы могли бы поехать в Коннектикут.

– Прекрасно. Я запрыгну в душ, а по пути мы сможем где-нибудь позавтракать.

Неожиданно застеснявшись своей наготы, она сгребла одежду со стула.

– Это нечестно, – сказал Дэвид.

– Знаю, – подмигнула Бретт и исчезла. Она только достала свое любимое сандаловое мыло, как дверь открылась и вошел Дэвид. Он взял губку из ее рук и стал медленно намыливать ее тело. Начав со спины, он натирал ее ленивыми кругами, затем дошел до ее рук. Повернув ее, он нагнулся к ее икрам и ступням и добрался до ее пальцев и подошв. Затем он положил губку и, намылив руки, нежно погладил ее груди, живот. Когда он покончил с бедрами и проскользнул между ног, Бретт вздохнула и почувствовала слабость в коленках.

Он осторожно приблизил ее к стене, положил ее руки себе на плечи и поднял. Она обняла его ногами за талию. В следующее мгновение он был уже в ней, и под струей воды они продолжали познавать друг друга.

– Вот ключи. Ты можешь сказать Элизабет и Джо, что они должны получить документы в течение месяца.

Джефри потянулся через стол и передал ключи.

– Я так удивлю их сегодня за обедом, – сказала Бретт, принимая маленький белый конверт.

«Как просто», – подумала она. Джефри предложил завести ключи к ней домой, но Бретт предпочла сама прийти. Она считала, что было бы честнее сказать Джефри, что ее отношение с кем-то не случайны, но не знала, с чего начать разговор.

Джефри оперся на угол стола рядом с Бретт, листая свой ежедневник.

– Думаю, мы могли бы вместе провести ленч. У нас предварительный заказ в «Фор Сизенз» на половину второго, и мы можем воспользоваться этим. Да, пока я не забыл, – сказал он, рассматривая ежедневник. – Мне прислали приглашение в Санта-Верде на неделю начиная с субботы. Ты не хочешь присоединиться ко мне?

Ларсен начал добиваться влияния в Центральной Америке после недавних открытий золотых приисков. Маленькая страна стремилась принести цивилизацию на свои пляжи с белоснежным песком и превратить их в места для отдыха. «Ларсэр» увидела в крошечной стране путь к расширению доходных территорий в карибском бассейне.

У Бретт перехватило дыхание. И вдруг она решилась:

– Джефри, я не смогу поехать. Я хочу что-то сказать тебе.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Ты стал мне потрясающим другом с тех пор, как я вернулась из Парижа. Бьюи такие моменты, когда ты оказывал мне неоценимую помощь, и я всегда буду благодарна тебе за это.

– Прими к сведению, что это были приятные моменты в моей жизни, Бретт, – сказал Джефри.

Бретт играла маленькой золотой застежкой на сумке и, заставив себя прервать это занятие, положила руки на колени.

– Джефри, я всегда хотела быть честной, поэтому хочу тебе сказать, что есть человек, который стал мне очень дорог. Мы были знакомы много лет – с детства, и только недавно мы познакомились еще раз.

Бретт заметила испуг в глазах Джефри.

– В любом случае я хотела бы, чтобы мы остались друзьями. Это очень много значило бы для меня.

– Я потрясен, Бретт. Это похоже на шок, – сказал он, повернувшись к ней, с руками за спиной. – Я думал, если ты часто так тепло… я никогда не говорил, что я чувствую, потому что не знал, как открыться, но, наверно, сейчас было бы бесполезно обсуждать это.

Не зная, что предпринять, чтобы сделать разговор менее болезненным, Бретт сидела молча.

– Знай, я всегда буду рядом, и ты можешь позвонить по любой причине – по любой. Это будет неизменным, – сказал он, глядя на нее пронзительными голубыми глазами.

– Спасибо, – сказала Бретт. На момент Джефри задумался, потом произнес:

– Я не очень тебя обижу, если откажусь от ленча с тобой? Я не уверен, что я…

– Понимаю.

Бретт поцеловала его в щеку и вышла из кабинета. «Ты идиот. Ты чертов идиот!» Его медлительные, неуверенные ухаживания были отвергнуты и поставили в неприятную ситуацию, но ему нельзя терять головы. Надо очень многое предпринять. Ему было необходимо остаться в добрых отношениях с Бретт, стать для нее еще более необходимым. Он также должен отслеживать все ее дела. Он отпер ящик картотеки и достал две папки. Отложил папку с информацией о Бретт и открыл другую. Сверху была пожелтевшая вырезка из газеты, сообщавшая о свадьбе Барбары Ларсен с Брайаном Нортом. Пришло время для поиска других возможностей.