Текст книги "Истории пестрых народов Урала и Зауралья. В поисках связующих нитей. 140-летию П. П. Бажова посвящается"

6.4. Лесные новосёлы

Национальный посёлок для мансийских семей начали строить на месте их традиционного проживания, на севере Ивдельского городского округа Свердловской области летом 2007 года. Решение об этом принимал губернатор в те годы Эдуард Россель после того, как в поселении Юрта Анямова из-за пожара сгорели четыре избы. Все люди остались целы. Для них и для других манси, желающих улучшить бытовые условия, заложили новый посёлок. По обе стороны реки Лозьвы, там, где в неё впадает речка Ушма, в заброшенном в годы «перестройки» поселке Ушма сейчас уже стоят семь срубов жилых домов и бань. Согласно традиции новая мансийская деревня получила свое имя – Висимтитпавыл, что в переводе означает «селение в устье реки».

Мансийская деревня.

До конца лета в Ушме поставили ещё три дома. Проектируя посёлок, администрация городского округа выслушала пожелания будущих новосёлов по расположению домов, их размерам. По проекту жилая площадь бревенчатого дома 33 кв. м., а общая, с учётом веранды – 43. Планировка домов и материалы, из которых их делают, приближены к образу жизни манси (см. рис. 6.12).

Обычно это одна комната, одна печь, небольшие окна. Из современных материалов – гипсокартон, его используют для внутренней отделки стен. Свет от дизель-электрической установки, питьевая вода из горной реки.

Проект национального посёлка для манси разработало Екатеринбургское ООО «Стройсервис», а конкурс на выполнение функций генподрядчика на строительство выиграла Ивдельская фирма «Геотек». Работать на стройке тогда устроились и несколько манси.

Из резервного фонда областного бюджета на строительство 10 домов для семей манси было выделено 6100 тысяч рублей. Поначалу было немного желающих переехать в новое место жительства, а потом у руководителя общественной организации «Общество по выживанию и социально-экономическому развитию манси» Евгении Алексеевой было уже 16 заявлений. Поэтому решался вопрос о выделении в областном бюджете 2008 года средств на строительство новых домов в национальной деревне. Стать новосёлами захотели не только манси из ивдельских поселений, но и из соседних регионов. Решил вернуться в родные места Степан Анямов, который уезжал жить в Ханты-Мансийский автономный округ. Михаил Бахтияров, работающий раньше егерем в Пермском крае, тоже переехал в Ушму.

Собрав вместе манси разных поселений, стали более эффективно решать их непростые вопросы.

Чтобы обеспечить связь с миром, Екатеринбургский филиал ОАО «Уралсвязьинформ» поставил в национальном посёлке и ещё ряде отдаленных посёлков Ивдельского городского округа спутниковые таксофоны. Благодаря поддержке местного бюджета стоимость разговоров для манси теперь невелика.

Манси с фамилией «Веселый».

Национальную деревню построили в месте, где манси привыкли жить. Здесь есть возможность добыть зверя, заработать себе на жизнь сбором ягод и кедровых орехов.

Рис. 6.12. Строительство деревянных домов. Фото, Интернет.

Рис. 6.13. Охотник по фамилии «Веселый». Фото, Интернет

Неподалеку от поселка Ушма, в 10 км вверх по течению священной для манси реки Лозьва, в середине 1960-х годов Николай Анямов основал поселение Тресколье – манси их называют «юрта». Но живёт коренное население не в чумах, которые мы видели на старых рисунках и фотографиях, а в небольших домах из леса-кругляка. Сейчас, даже после пожара, по мансийским меркам это довольно крупное поселение – пять домов. Семьи погорельцев перебрались жить в дома посёлка Ушма, оставшиеся ещё со времен, когда здесь была колония. На карте на севере Свердловской области неподалеку от границы с Ханты-Мансийским автономным округом есть отметка – «Юрта Анямова». Анямовы – одна из самых уважаемых мансийских фамилий, она переводится как «веселый», «нарядный» (см. рис. 6.13).

Прием населения в Юрте.

На территории Ивдельского городского округа сейчас проживают 147 манси, а всего их в области, по данным переписи, немногим более 200. И в лесных поселениях они имеют право на достойную жизнь. Эти люди полностью автономны, от государства ничего не просят, живут самобытно, берегут свою культуру, свой язык, свои навыки ведения традиционного образа жизни (см. рис. 6.14).

.

Рис. 6.14. Манси «Веселая». Фото, Интернет.

Рис. 6.15. Встреча Уполномоченной А. Мерзляковой с мансийскими жителями. Фото, Интернет.

Обычно во время выездных приемов населения, а только в 2006 году Уполномоченный по правам человека Свердловской области Татьяна Мерзлякова (см. рис. 6.15) провела около тридцати встреч на местах, люди приходили к ней за помощью в решении проблем. Но, добравшись до Ушмы и Юрты Анямова, она сама пошла по избам, чтобы поговорить с манси о жизни, посмотреть, как живут представители этого коренного народа на Урале. Непростые климатические условия, удалённость от города требуют от органов власти проведения особой социальной политики в отношении манси. К сожалению, чиновники из администрации городского округа здесь бывают редко. Поэтому манси были тогда приятно удивлены, встретив Уполномоченного по правам человека, которая преодолела непростой путь от Ивделя до Ушмы – а это около шести часов пути на вездеходе «Урал» по разбитой дороге. В сильный ветер, преодолевая отмели, поднялась Татьяна Мерзлякова на лодке-горнячке с опытным рулевым Саввой Бахтияровым по реке до Юрты Анямова. После – два километра по тайге в гору.

А вот «Тресколье» на карте не обозначено. С мансийского, оно переводится как «поселение, где есть каменный дом», но не пытайтесь обнаружить каменный дом. В окружении лиственниц и сосен на склоне крутого спуска к ручью растянулись вдоль тропинки-улицы несколько изб, возле которых стоят хлебные печки и возвышаются сказочные «избушки на курьих ножках», традиционные для манси деревянные домики на столбах для хранения продуктов и вещей, чтобы мелкие грызуны или медведи не разорили припасы. Называются они сумьях, без приставной лестницы в такой амбарчик не забраться.

Каменным домом называют пещеру на берегу Лозьвы, напоминающую голову кашалота. Эту каменную нишу неподалеку от посёлка манси называют Китовая пасть. В её прохладе среди нарастающих сталактитов манси хранят мясо после удачной охоты на лося.

Отправляясь в экспедицию, Татьяна Мерзлякова взяла много подарков. Пришлось сделать три ходки к реке, чтобы перенести весь груз. По её просьбе, специально для манси производственно-коммерческая фирма «Век» сшила пологи и шляпы-накомарники.

ЦУМ «Пассаж» отправил в подарок два рулона ткани, мыло и средство от комаров, предприятие «Элекскор» и образовательный центр «Пеликан» – продукты (манси очень любят сгущенное молоко), сласти для детей и игрушки, а транспортная компания «Экспресс-авто» закупила керосиновые лампы, топоры, и другое необходимое для жителей лесного поселения вещи.

Этот приём населения по вопросам защиты прав был во многом необычен. Проходил он на высоте около тысячи метров над уровнем моря, с видом на заснеженные вершины Уральских гор под аккомпанемент надоедливых комаров. Жители отдалённых лесных поселений ни на что не жаловались, как будто у них нет проблем. В первый день экспедиции разговоры «за жизнь» Уполномоченного по правам человека с манси закончились далеко за полночь.

В 2002 году в Свердловской области была принята большая программа мероприятий по социально-экономическому развитию коренного малочисленного народа Севера манси. Рассчитана она была до 2011 года. Среди её главных целей – повышение качества жизни манси, воссоздание национально-традиционного уклада, обеспечение защиты прав, улучшение социально-бытовых условий, культурного развития. В этом направлении уже многое удалось сделать. Только за 2006 год для манси были приобретены: снегоход «Буран», резиновая лодка, электростанция, охотничьи припасы, рыболовные снасти

Но плохо пока решается вопрос о флюорографическом обследовании манси из-за удалённости таёжного поселения. Опасность заболевания туберкулезом для этих людей по-прежнему велика. По итогам предыдущих выездов к манси уполномоченный предлагала правительству области приобрести вездеход с флюрографом. По федеральной программе планировалось сделать это ещё в 2006 году, но только в 2016 году из-за недофинансирования этот пункт программы выполнен.

Олень как панацея.

Издавна славились манси, как охотники, рыболовы и оленеводы. Олени для них не только средство передвижения, но и мясо, шкуры. Из меха мастерицы шьют унты, которые до сих пор пользуются спросом и в городе. В общем, олени для манси – это занятость и реальные деньги.

Раньше в горах неподалеку от Тресколья манси пасли тысячи оленей. Даже была сложена песня пастуха, который просит духов уменьшить стадо, потому что ему невмоготу по семь дней обходить пастбище.

Олени не смогли пережить «перестройку» – этот период совпал с увеличением количества волков в округе, которые практически истребили оленей, оставшееся стадо оленей ушло с дикими животными.

Чтобы поддержать самобытность манси, правительство области и Уральская горно-металлургическая компания, которая начала неподалеку от поселения Юрта Пакиных разработку медно-цинкового рудника, пытаются возродить оленеводство.

В частности, на эти цели по программе, рассчитанной до 2010 года с последующим пролонгированием еще на три года, УГМК-холдинг выделила по 5 млн. рублей. В рамках проекта для манси Юрты Пакиных до конца лета приобретено на 220 тысяч рублей оружие, охотничьи припасы, спецодежда, промысловые снасти. А парк техники общественной организации, где сейчас верой и правдой служил старенький «КамАЗ», уже пополнился современным снегоболотоходом. На 2011год планировали приобретение 300 оленей для ивдельских манси. Потом стадо увеличили.

Занятию оленеводством хотели привлечь 20 человек, чтобы вахтами пасти оленей на перевале. Возглавить эту работу должны были манси, имеющие опыт оленеводства, но пока готовился проект, один из них погиб на охоте – несчастный случай, другой заболел туберкулезом. Потребовались дополнительные затраты на оплату труда оленеводов с Ямала, они, пригнав стадо оленей, научили уральских манси правильно содержать, разводить оленей.

В планах манси и освоение небольших озёр неподалеку от национального посёлка. По просьбе общины Уральский филиал ФГУП «Госрыбцентр» провёл научно-исследовательские работы и дал заключение, что из озёр можно вылавливать до 15 тонн пеляди ежегодно. Решив вопрос о сертификации, манси смогут коптить и продавать рыбу, зарабатывая на этом деньги. Администрация городского Ивдельского округа уже приобрела электрогон для зарыбления озёр. Послали документы на оформление участков.

Фактория – как дом родной.

Для того чтобы манси могли расплачиваться за предметы первой необходимости, патроны и продовольствие товарами традиционного промысла – мясом, рыбой, пушниной, ягодами, кедровыми орехами – создали факторию (см. рис. 6.16). Такое предприятие торговли и товарообмена обеспечивает манси рабочими места и стабильным доходом.

Рис. 6.16. Фактория общины «Неметур». Фото, Интернет.

В Ивделе при поддержке администрации городского округа в 2006 году была создана родовая община «Немстур», которой уже приобретены снегоход и лодочный мотор, промысловые орудия. Администрация города взяла на себя затраты на проектно-сметную документацию строительства фактории. Выделили под неё два старых деревянных здания в центре Ивделя, которым была сделана реконструкция. Родовая община коренного малочисленного народа манси «Немстур» открыла в них небольшую гостиницу для приезжающих в город по делам манси, поставила холодильники для хранения заготавливаемой продукции – грибов, ягод, пушнины, дичи, лекарственных растений, сделала склад, магазин охотничьих товаров.

Фактория помогает манси решать многие проблемы – сейчас в Ивделе есть заготовительная организация, имеющая лицензию на приём пушнины у населения. Частники неофициально по невысоким ценам принимают соболиные шкурки или меняют их на продукты, которые привозят прямо в поселение манси.

При поддержке посольства Голландии в России, грант которого получила ивдельская общественная организация, в здании фактории создан информационно-просветительский центр. В его учебных кабинетах мастера делятся опытом декоративно-прикладного искусства манси – вышивания бисером, изготовления поделок из бересты, кости Желающих приглашают на занятия по изучению родного языка, истории и культуры, в том числе фольклора, обрядовых традиций, танцев.

Здесь появился этнокультурный центр, проводятся выставки национальных изделий, можно увидеть расшитые малицы, берестяные колыбели, деревянную домашнюю утварь.

– Слово «манси» в переводе с мансийского означает «человек». Первые упоминания о манси обнаружены в русских документах XIV века. Тогда этот народ называли вогулы. Сейчас манси компактно проживают в Ханты-Мансийском автономном округе Тюменской области, и на севере Свердловской области. Язык относится к финно-угорской группе. В 1930-е годы на основе русской графики создана письменность манси.

– В Ивдельском городском округе в 19 поселениях, разбросанных на большой территории, сейчас живут 147 манси, из них трудоспособного возраста 64.

– Народ манси назван в перечне из 37 коренных малочисленных народов России, по отношении к которым статьей 69 Конституции России продекларировано, что государство берёт на себя особые полномочия по обеспечению развития этих народов, сохранения их самобытности.

– В лесных поселениях в середине 2007 года проживало 64 манси. На учёте в Центре занятости населения в качестве безработных состояли 13 манси, все с повторным периодом безработицы. Они получали пособия по безработице в размере 864 рубля.

– Свердловская область в настоящее время не имеет ни социально-территориального статуса территории Крайнего Севера, ни района, приравненного к ним, ни областной законодательной базы, косвенно затрагивающей законные права и жизненные интересы коренных народов. По всем природным, климатическим, экологическим показателям север Свердловской области объективно ничем не отличается от территории Крайнего Севера.

6.5. Как Любовь Собянина финно-угров объединила

После окончания десятилетки Любовь Собянина (см. рис. 6.17) хотела поступить в Ленинградский институт имени Герцена на чертёжника, но провалила один экзамен. В Тюмени выучилась на лаборанта и десять лет отработала в химико-технологической лаборатории на камвольно-суконном комбинате. Однажды попала на библиотечное мероприятие, посвящённое юбилею мансийского писателя Ювана Шесталова. Была впечатлена. В то время она уже подумывала продолжить своё образование. Решила поступать в ТюмГУ, но через Ханты-Мансийск, где коренным народам предлагали льготы. В 1996 году в столице Югры проходил кинофестиваль финно-угорских народов, на котором она познакомилась с венгерской писательницей Евой Шмидт и педагогом Дианой (Диной) Герасимовой (см. ниже), приехавшей из Санкт-Петербурга набирать студентов в институт имени Герцена.

Рис. 6.17. Любовь Собянина. Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

Эти дамы и подбили Собянину поступать в питерский вуз. Отучившись, Любовь Дмитриевна получила диплом историка-культуролога. И в 2000 году вместе с единомышленниками (Валентином Молотковым, Галиной Проскуряковой, Леонидом Ивановым, Светланой Молчановой и Лидией Егоровой) создала общественную организацию коренных малочисленных народов Севера «Кедр». Спустя какое-то время к Собяниной стали приходить удмурты, напомнив, что они близкий народам Севера народ. Потом состоялось приятное знакомство с коми-зырянами, марийцами, мордвинами. В 2005-м в Тюмени впервые прошли Дни культуры финно-угорских народов. А в 2007-м Любовь Собянина решила объединить финно-угров в одну организацию. «Сейчас нас много, – говорит Любовь Дмитриевна. – И к нам приезжают перенимать опыт из Удмуртии, Свердловской области, Республики Марий Эл, Югры и с Ямала». Сегодня манси – народ, относящийся к коренному населению Ханты-Мансийского автономного округа, его численность более 11 000 человек. У манси есть свой язык и своя письменность. И хотя около половины манси живут в городах, многие по-прежнему занимаются охотой, рыболовством и оленеводством. Практически не изменились культура и традиции у манси, живущих на Севере.

6.6. В руках народа ханты – негаснущий огонь

Северные народы сотни лет назад сумели из скудного пищевого сырья создать здоровую кухню, которая помогала им выживать в суровых условиях и избегать многих заболеваний. Исследователи прошлого восторгались: пища однообразна, но северян не берут ни цинга, ни авитаминоз! Впрочем, в наше время эту еду уже не назовёшь одноликой. Те же исследователи да покорители севера и помогли разнообразить её. Если коренные жители северных земель видели для себя в пище чужаков пользу, они с удовольствием включали её в рацион, подстраивая под свои вкусы (см. рис. 6.18).

На святом месте. Достоинство злаков они оценили сразу. И теперь уже невозможно представить хантыйские, мансийские, якутские праздники без традиционной каши-саламат, родной также для бурятов и башкир. Рецептов её приготовления множество. Кашу готовят из прожаренной муки (ржаной, ячневой или пшеничной), круп (мелкой гречневой или ячневой), на воде или с добавлением молока и сметаны, сдабривают кедровыми орешками, заправляют сливочным маслом или животным жиром. Ханты варят саламат – с мясом птицы.

Рис. 6.18. Свежий воздух, горячая каша, строганина – идеальное хантыйское застолье. Фото автора: Павла Анущенко. Интернет.

Журналистов «ТИ» пригласили освоить процесс сотворения каши на природе. Как раз выдался солнечный день, и председатель совета общественной организации «Центр культуры и творчества финно-угорских народов» Любовь Собянина договорилась о содействии с руководством Археологического музея-заповедника на озере Андреевском.

– Там очень хорошо! И чум есть, – обосновала она. – Это святая земля для ханты и манси. Археологи выяснили, что в древние времена на ней жили наши предки (см. рис. 6.19).

Рис. 6.19. Чум хантов и манси. Археологический музей-заповедник. Озеро Андреевское. Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

Отправились туда в компании солистов хантыйской вокальной группы «Хэс» (в переводе – «Звезда»). Встречала нас директор музея Наталья Хвостанцева. Она немедленно поделилась радостью:

– Представители югорского землячества, осмотрев наш чум, заверили, что с точки зрения предметного ряда он лучше, чем в Ханты-Мансийском «Торум-Маа». И я этим горжусь!

Гостеприимная «хозяйка угодий» готова хоть сейчас провести подробную экскурсию, рассказав обо всех достоинствах заповедного уголка.

– Смотрите, – обводит она рукой пространство, – у музея появились новые экспонаты: качели, карусель, торговые палатки, доставшиеся нам после съёмок фильма «Тобол». Ещё нам передали костюмы и оленьи шкуры

Женщины тем временем деловито распаковывают сумки и пакеты, раскладывают на столе продукты. Единственный в коллективе мужчина – Иосиф Митрофанович Еприн (его представили как шамана, и он нам лукаво подмигнул) проверяет остроту ножа.

– Я на съёмках «Тобола» две недели жил, – уведомляет. – Остяка изображал. То есть самого себя. Ой, что только режиссёр не заставлял нас делать! Мы и ислам принимали, и православие. В трюме в цепях сидели

Еприн осматривается, ищет затенённое место для своей поклажи – у него с собой замороженный муксун. Ну, действительно, каша кашей, а какая хантыйская трапеза без рыбы?!

– Мне бы чешую быстро снять, – бормочет.

– Сначала следует установить котёл на треногу и разжечь огонь. Это самое важное! – напоминает Собянина (см. рис. 6.20).

– Рыба имеет свойство таять, – со вздохом замечает «шаман», но идёт в чум. Ловко стругает ножом поленья, и в очаге растёт горка кудрявой стружки.

– Огонь надо поддерживать постоянно, – наставляет Любовь Дмитриевна. – У нас хозяйка должна всё успевать: и за огнём следить, и пищу готовить, и спать. Хантыйская сказка предупреждает: если огонь потухнет, злая пурга займёт чум.

Рис. 6.20. Установка котла на треногу для варки. Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

Едва Собянина скрывается за пологом, Иосиф Митрофанович с улыбкой просвещает нас:

– Костёр – это женское дело. Тут мужчины не должно быть

Однако женщины заняты другим: им надо разделать домашнюю курицу, мелко нашинковать луковицу, промыть ячневую крупу. За колодезной водой отправляют сотрудника музея, кандидата исторических наук и члена Союза художников России Леонида Лара. По национальности он ненец, но прекрасно знает культуру всех северных народов.

– В музее-заповеднике 200 гектаров, – кратко сообщает он. – Мы здесь проводим Вороний день, День рыбака, День коренных народов Севера, обрядовый праздник «Нарождение луны». На последней встрече в марте у нас был снежный стол!

– Лунный праздник – это хантыйский Новый год, – дополняет Еприн. – Помню, мы тогда классно повеселились!

– На деревянной лопате блюда подавали, – вставляет Светлана Молчанова. Ей, повару по профессии, и предстоит варить кашу (см. рис. 6.21). Ездовые осетры и лакомая сметана.

Рис. 6.21. Приготовление каши-саламат с курицей. Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

В пятилитровом котелке, подвешенном в чуме над очагом, булькает вода, в которой уже полчаса варится рубленая курица. Светлана Васильевна засыпает в бульон ячневую крупу (800 г), помешивает её и уточняет для нас:

– За 15 минут до окончания варки добавим лук и сливочное масло. В целом каша готовится 40–60 минут.

Мы узнаём, что прежде ханты вместо масла использовали гусиный, утиный или рыбий жир. И саламат чаще варили из дичи – уток, глухарей, куропаток. Но жизнь не стоит на месте, сегодня у городских северян под рукой другие продукты.

– Наш отец был рыбак и охотник, заготовитель пушнины. В местной газете «Путь к коммунизму» его фотографии помещали, – рассказывает Молчанова. – Дичь и рыбу, добытые им, мы хранили в ледниках. До весны запасов хватало. Икру чёрную тазиками засаливали. Мама постоянно пироги из муксуна и нельмы стряпала. Помню, отец поймает осетра, несёт его на плече – хвост по земле тащится! Однажды изловил сразу двух, привязал за жабры к дереву, а сам с матерью и старшими детьми уехал на покос. Мы с сестрой Клавой

– погодки, к берегу осетров подтащили, уселись на них, и давай кататься. Потом один осётр отвязался и уплыл. Погонял нас отец тогда.

Светлана Васильевна выросла в Юртах Непкинских на Малой Оби в Берёзовском районе. Вокруг стояли черёмуховые леса, где она девочкой собирала не только черёмуху, но и смородину – чёрную и красную.

– Мама из ягод шанежки стряпала, варенье варила. Мы в детстве питались очень хорошо! – заверяет Молчанова.

– А я в детстве очень любила сметану! – признаётся Собянина, выросшая в деревне Тугияны Берёзовского района. – Набегаюсь на улице, сверну домой, возьму кусок хлеба – ив кладовку, где стоит 10-литровое ведро со сметаной. Наворачиваю прямо из него. Втихомолку, конечно. Потому что, знаю, мама отругает. Она требовала, есть только сидя за столом. А мне некогда было рассиживаться, друзья на берегу ждали!

– Я была полной девочкой, любила жирную пищу. Мне даже прозвище дали – Черока, потому что ходила, как утка, переваливаясь с ноги на ногу,

– вспоминает родная сестра Светланы Васильевны Клавдия Беляева, выучившаяся на радиста-оленевода, но всю жизнь, работавшая на тюменском хлебозаводе. – Ранним утром я всегда шла с мамой на дойку. Она надаивала парного молока в кружку, и я тут же его выпивала, заедая хлебом. Ещё любила разбирать жирные головы муксунов, язей и сырков. Всё из них высасывала!

Рентген-лаборант Маргарита Ниязова, единственная в хантыйском ансамбле дочь татарского народа, тоже ощущает себя настоящей северянкой, в том числе и в пищевых предпочтениях. Ведь родилась она в селе Янги-Юган Приуральского района, под Салехардом, куда в 1930-х годах сослали её деда.

– Там моя родина, моя земля и мой воздух. Когда я в обществе северян, я – дома, – говорит Маргарита Садыковна.

Она с шести лет вместе с братьями ставила петли на куропаток. С подругами мастерила кукол из утиных клювов. И на всю жизнь полюбила простые северные блюда: строганину из рыбы и оленьего мяса.

Есть памятное блюдо из детства Иосифа Ерпина, уроженца ямальского посёлка Питляр, потомка рыбаков и оленеводов. Он вырос на «варке» – смеси, которую готовили из вытопленного рыбьего жира, кусочков вяленой рыбы и варёной осетровой икры (см. рис. 6.22).

– Ценный продукт! – цокает языком Иосиф Митрофанович. – Мы его ложками ели. Чаю попил с этой «варкой» – и больше ничего не надо! Сейчас её уже не делают. Осетра ловить нельзя.

Рис. 6.22. Без рыбы не прожить ни дня! Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

Рис. 6.23. Боги, прикоснитесь к нашей пище! Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

В котелке над огнём, выдувая пузыри, доходит каша, а мы подошли к волнующей нас всех (и коренных северян, и русских сибиряков) рыбной теме. В компании не нашлось ни одного человека, у кого бы при волшебном слове «муксун» не засосало под ложечкой. Поэтому когда «шаман» произнёс магическое заклинание: «Пора делать строганину!», мы организованно рванули из чума к месту, где в прохладной тени дожидалась нас благородная рыбина.

– Вчера вечерней лошадью прислали с Севера, – с улыбкой докладывает Ерпин, распелёнывая завёрнутого в газеты обского красавца.

Первым делом он отсекает рыбе хвост, срезает плавники и делает вдоль хребта надрез. Затем снимает кожу вместе с чешуёй (см. рис. 6.22). Отдаёт приказ: «Готовьсь!» – и мы замираем, преданно глядя на его умелые руки, в которых острый нож виртуозно делает стружку уже не из полена, а из рыбы.

– Наши женщины этим не занимаются, – комментирует Иосиф Митрофанович. – Разделывать рыбу – мужское занятие.

– Везёт вашим женщинам, – завидую публично.

– Ага, везёт! – встрепенувшись, восклицает Светлана Васильевна. – Всё на свете мы делаем!

Еприн усмехается:

– Когда я привёз жену на Север, она, как и мы, северяне, начала уплетать строганину за обе щёки!

– Разве ваша жена – не ханты? – уточняю.

– Нет, она на Холодильной родилась. Русская гармошка! – посмеивается «шаман», который 20 лет преподавал в Тюменской музыкальной школе N 1 саксофон.

Клавдия Васильевна сообщает:

– Мы с дочкой порой купим свежую горбушу. И она обязательно предложит: «Давай, пока никого нет, поедим сырую рыбу».

– От кого таится? – удивляюсь.

– Думаю, мужа стесняется, а я и не стеснялась своего, научила его строганину есть! Мой русский муж раньше рыбу вообще не ел. В гости на Север приезжали, он бежал в магазин за тушенкой. Сестра переживала из-за этого. Мы с ней настряпаем пирогов из муксуна, наедимся от души. А он консервы томатным соком запивает! Но со временем я всё-таки пристрастила его к рыбе.

Рис. 6.24. Праздник удался. Фото автора: Ирины Тарабаевой. Интернет.

– А у меня в семье все рыбу любят! – отмечает Светлана Васильевна, которая в Тюмени тоже нашла себе русского мужа. – Я никогда без рыбы за стол не сажусь. Но теперь мы в основном скумбрию да сёмгу покупаем. Речную рыбу брать боимся, говорят, много описторхозной. А муксун дорогой, лишь по праздникам можем себе позволить.

– И я ни дня без рыбы прожить не могу, – сознаётся Любовь Дмитриевна. – Не поем её, значит, не наемся. Мы тут все на рыбе выросли

– Жизнь народа ханты – это круглогодичный цикл рыбной ловли, – объясняет Иосиф Митрофанович. – С любой точки могу его расписать. В июле начинается вонзя – ход благородной рыбы по Оби. Сначала идёт нельма, за ней косяком муксун. Следом – осётр. К середине августа и вплоть до заморозков ловим щёкура. А как река встанет, начинается подлёдный лов. Тут уже ловится всё! А весной рыбы доброй нет. Но зато есть щука – икряная. За ней появляется озёрный сырок и пыжьян. Из этой рыбы делается колодка. Не выпотрошенную, её складывают в бочонок, пересыпают солью, а сверху придавливают гнётом. Осенью откроешь – и пальчики оближешь. Рыба жирная, всё на месте!

На столе рядом со строганиной появляется отварной олений язык, тарелка с растопленным нутряным оленьим жиром (в него следует макать кусочки хлеба) и пышущая жаром, только что с огня, каша-саламат (см. рис. 6.23).

Лар тем временем подпалил в специальном сосуде несколько сосновых веточек, и Собянина предложила пройти обряд очищения дымом, чтобы избавиться от плохих помыслов и злых духов. Делаем три круга по солнцу и возвращаемся к накрытому столу, который тоже необходимо очистить огнём. Но ветер, не считаясь с хантыйскими верованиями, задувает спички. Любовь Дмитриевна вынуждена воспользоваться зажигалкой. Она обводит огоньком по периметру стола, а Беляева читает молитву по-хантыйски (нам переводят): «Боги, прикоснитесь к пище, чтобы наши руки и ноги были здоровы, и голова была цела, и глаза видели. Боги, отведайте нашей пищи вместе с нами».

– Готовить стол надо с добрыми помыслами, – толкует Собянина. – Плохое настроение хозяйки может перейти к гостям вместе с едой.

– Но ведь по щелчку пальцев настроение не поднимешь, – высказываю сомнение.

Собянина вскидывает брови:

– Ну, как? Утром проснулся, посмотрел на солнышко – и получил шикарное настроение! Вот его и надо в течение дня передарить другим людям. Даже за тучами можно разглядеть солнце. Мы же знаем, что оно на небе

– Верно! – подхватывает Молчанова. – Мы как-то здесь отмечали праздник. Было хмуро. А Любовь Дмитриевна сказала: «Солнышко, выгляни!», и тучи разошлись.

Собянина прерывает разговоры:

– А ну, давайте налетайте, пока каша не остыла!

Говорят, на сытый желудок и душа поёт. Вот и вокалисты ансамбля «Хэс» затянули песню «Куренька» о прилежной хозяйке, у которой в руках всё спорится: и шить-то она умеет, и варить, и плясать. Словом, умница, красавица, северянка!

Наталья Хвостанцева потом поведала:

– Я впервые саламат попробовала на обрядовом лунном празднике «Тылыц поры». Удивилась: обыкновенная ячневая крупа, как она может быть такой вкусной?! Думаю, это за счёт свежего воздуха и ауры северян, умеющих создавать хорошее настроение! (см. рис. 6.24).