Текст книги "Истории пестрых народов Урала и Зауралья. В поисках связующих нитей. 140-летию П. П. Бажова посвящается"

На Таборинские просторы ехали не только белорусы, заселялись переселенцы из Вятской губернии, Чувашии. Была такая деревня Ольховка, проживали в ней переселенцы из Вятской губернии.

В 1908 году в д. Ольховка и в д. Пальмино, были созданы метеостанции. И с этого времени начала работать в Таборинских волостях метеослужба. Позже Ольховская метеостанция была переведена в Носово, а из Носово в Таборы. Пальминская метеостанция к настоящему времени осталась в воспоминаниях.

В старину шутили: «Вятский народ хватский, один подаёт внизу, семеро стоят на возу и кричат: Не закидывай!»

Весёлый был народ, дружный. Среди жителей всегда слышались шутки, смех. Их быт несколько отличался от белорусов. Дома они ставили высокие, в одну избу через сени и клеть. Клеть не отапливалась, в ней хранили одежду, зерно. Под клетью был погреб, где летом хранили продукты. Сеяли для одежды лён, делали глиняную посуду: корчаги – большие горшки, крынки, чашки не только для себя, но и обеспечивали жителей близлежащих деревень. Глиняные горшки, корчаги были очень удобны для приготовления домашних блюд. В корчагах ставили парить брюкву. Из овса готовили толокно. Овёс замачивали, парили, насыпав на под печи, после сушили, мололи на крупу или толокно. Зерно на муку мололи на конной мельнице. Жернова крутили ходившие по кругу лошади. Хлеб пекли на поду в русской печи.

А ещё вятские были прекрасными краснодеревщиками. Многие дома в деревнях района были украшены резными наличниками, изготовленные руками этих людей. Известны они ещё одним ремеслом. Хорошо катали валенки, вязали носки шерстяные, рукавицы, шарфы, свитера. Валенки, эта зимняя обувь была широко распространена среди населения района. В наших условиях она несравнима ни с какой другой обувью, делались валенки из овечьей шерсти. У каждого мастера были свои секреты, хотя общие технологии изготовления валенок известны во всех холодных регионах России.

Добровольное заселение сибирских земель переселенцами осуществлялось постепенно, с осторожностью. Значительно оживился этот процесс в начале XX века. С 1906 по 1911 гг. в России председателем Совета Министров и министром внутренних дел становится Пётр Аркадьевич Столыпин. Фигура довольно противоречивая. Ему пришлось выдерживать нападки со стороны депутатов, министров-капиталистов. Да, и в отношениях с царём было не всё гладко. Но восхищает, с каким упорством он осуществлял свои идеи, мужественно перенося не только непонимание, но и покушения 11 раз на свою жизнь. Его знаменитая фраза: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!» – говорит о многом. Мог ли Столыпин в масштабах страны решить крестьянский вопрос? Слишком велико было сопротивление с разных сторон.

П.А. Столыпин после поездки в Сибирь (август 1910 г.) сделал первый и самый главный вывод: «Необходимо отводить наделы старожилам и переселенцам Сибири не в пользование как теперь, а в собственность». Но в этом случае необходимо было ускорить работы по отграничению казённых земель крестьян-старожилов и коренного населения. Столыпин в своей записке справедливо подчеркивал, что «главное богатство и мощь государства не в казне и казённом имуществе, а богатеющем и крепком населении». («Поездка в Сибирь и Поволжье». Записки П.А. Столыпина и А.В. Кривошеина. С.Пт., 1911, стр. 127).

8.6. Пришла власть Советов

В Таборинских волостях в первые годы XX века не было глубокого расслоения или каких-то классовых противоречий. Не было здесь ни помещиков, ни капиталистов, а были мелкие крестьянские хозяйства, занимавшиеся хлебопашеством, рыбной ловлей, охотой. Часть производимой продукции вывозили на рынок через купцов – в Ирбит, взамен получали хлеб, соль, сахар, спички, одежду. До 1917 года в крае насчитывалось семь церквей, население в подавляющем большинстве было неграмотным. Вот с такою подготовкой встречали новую жизнь и переселенцы, и коренные жители после Социалистической революции.

Повсеместно была установлена Советская власть, люди приспособились к новым условиям. Но с июля 1918 года происходят изменения. На смену большевикам пришли колчаковцы. На заборах появились листки с приказом от новой власти. Требования были жёсткими, и отношение к ним среди населения было неоднозначным. Непокорных крестьян наказывали физически, арестовывали и увозили в г. Туринск в тюрьму. Некоторым жителям пришлось уйти в лес. В деревне Добрино до прихода белых председателем сельского исполкома работал Степан Иванович Смородин. До этого он служил в царской армии, там вступил в партию большевиков, а прибыв на родину, рассказывал односельчанам о революции, о Советской власти, о Ленине. У людей он вызывал доверие, к нему шли за советом и помощью. Отряд конных белогвардейцев прибыл в д. Добрино ночью. Степан и шестеро его товарищей были арестованы и доставлены в Туринскую тюрьму, в которой пробыл год. 16 июля 1919 года ранним утром каратели вывели заключенных из камер. Казнь была жёсткой: арестантов кололи штыками, обрезали уши, носы, выкалывали глаза. После, ещё живых, сбросили в яму и закидали землей. Похоронены они в братской могиле на городской площади Туринска.

В августе 1918 года в Таборы прибыл пароход с отрядом красногвардейцев под руководством Киреева Сергея Максимовича – жителя деревни Малоречка, а Таборы в это время были под белыми. После двухчасовой перестрелки белые на пароходе отплыли в сторону Тавды. Белый офицер Фёдор Путилов был ранен. Красные в селе Таборы были встречены с приветствиями, но через двое суток власть переменилась. Получив подкрепление, белые выдворили красных и установили свои порядки. Виновных наказали плетью. Красногвардейцы в это время находились выше Таборов по реке около д. Фирулей. Белые незаметно подошли к деревне и дали бой. Силы были неравными, и красные подались вверх по Тавде. В деревне остался комиссар Киреев с несколькими бойцами. Отстреливаясь, они ушли в лес, потеряв боевого бойца. Его могила обозначена обелиском. Киреев с отрядом в 20 человек пошёл в сторону Сосьвы на соединение с красными. Отряд дошел до Сосьвинского завода, но красных там не было. А белые в это время захватили города Кушву, Лялю, Надеждинск. Киреев с отрядом повернули назад в район и скрылись в лесу.

В туринской тюрьме крестьянин из д. Шишино проговорился, что недалеко от Малоречки скрывается отряд красных, а в деревне живёт жена комиссара Евдокия Аникиевна Киреева. Через неё белые решили узнать об отряде Киреева. Избивали, угрожали, но она не раскрылась. Стали прочёсывать лес и двоих всё-таки задержали – Андрея Корниенко и Андрея Тельпакова, но им удалось сбежать по дороге в тюрьму. С поражением Колчака боевые действия закончились. Массово население в стычках не участвовало, только возле Таборов шла стрельба. Никто особо не был заинтересован рисковать жизнью, да и воевать-то было нечем. Больше всех в районе досаждал белобандит Сорока, настоящее имя которого был Алексей Пономарев. Он приехал в район как переселенец в деревню Оверино. Не любил работать, но любил приворовывать. Краденое обменивал на выпивку. На деревенской сходке было решено выселить. Тогда он перебрался в деревню Торомка, но и там продолжал своё нечистое дело. За это получил от мужиков по полной. Затаил злобу, и случай подвернулся. Когда пришли белые, он с радостью присоединился, получил саблю, наган, винтовку и полномочия. Начал заниматься террором, устраивая расправы. У него имелся список активистов Советской власти, которых он решил уничтожить. Всех не успел, но многое успел натворить.

Крестьянин из д. Веселая Гривка инвалид Первой мировой войны Затей Якушев приехал из Туринска, где продавал мочало и ягоды, на расспросы сельчан о новостях в Туринске ответил: «Красные бьют белых. Много раненых привезли в Туринск». О его словах узнал Сорока. Пришел ночью в дом Якушева и в упор при жене и детях расстрелял крестьянина. В деревне Кузнецово Сорока при жене и детях расстрелял первого депутата волисполкома Храмцова Якова Пименовича.

Наведался Сорока и в деревню Орлы, где находились два местных жителя и красноармеец, он оказался комиссаром, приехал из Москвы для установления Советской власти в Таборинском районе (фамилии неизвестны). Арестовал их и повез к белым, но возле деревни Чулино приказал этим двум крестьянам вырыть могилу, а затем из винтовки расстрелял всех троих. Приказав жителям закопать убитых, начал пьянствовать в деревне, творя бесчинства. Филипп Иванович Храмцов, которому пришлось засыпать могилу, долго ещё жил в д. Чулино. На месте гибели красноармейца-комиссара и этим местным жителям поставлен памятник.

Продолжал свои гнусные делишки, Сорока через несколько дней приехал в деревню Хмелёвск. Он знал, что тут в деревне живут активисты Советской власти Емельян Батов, Тимофей Шурликов и др. Но их предупредили, и Сороке была подготовлена встреча. Он явился к старосте и потребовал, чтобы ему запрягли ходок. Он отправился к Игнату Романовичу, но получил отказ. Рассерженный Сорока отправился сам к Игнату. Здесь его уже ждали вместе с хозяевами дома Батов и Шурликов. Пока он размахивал саблей, Игнат ловко ухватил его за руки, и сзади последовал удар тяпкой. Так закончилась жизнь известного местного бандита. В. Мясников пишет: «Мне рассказывали в 1970-е годы, что работу эту мастерски исполнил Ульян Романович. Я этого дедушку знал, но поговорить с ним как-то не удалось. А вот с внуком Алексея Пономарёва (Сороки) Василием мне пришлось совместно работать. Был он в первой половине 1980-х председателем Добринского сельского Совета, а я председателем Таборинского райисполкома».

Постепенно война по всей России затухала, а в жизнь пришла «новая экономическая политика» (НЭП).

В начале 1920-х годов была создана прочная финансово-кредитная система, и твёрдый червонец был! Построение будущего социализма В.И. Ленин определил как общество цивилизованных кооператоров. И за шесть лет после гражданской войны СССР в 1928 году вышел на 8-е место в мире по производству внутреннего валового продукта, а в 1932 году на второе место в мире. В 1940 году английский премьер-министр Уинстон Черчилль, люто ненавидевший Советский Союз, вынужден был признать, что эта держава вышла на первое место и самая могучая. С принятием НЭПа людям руки развязали, открылся простор для мелкотоварного производства. Соединенные Штаты из великой депрессии вышли за счёт развития и усиленного внимания к малому бизнесу. А НЭП – не то же самое? Рузвельт внимательно следил, как и все остальные капиталисты, за тем, что происходит в экономике СССР.

8.7. Предвоенные и послевоенные годы Таборинского района

Уходили в историю тридцатые годы, годы бурного развития и сталинских репрессий (см. ниже). Совершались великие дела, появлялись чередой имена героев, и советский народ чтил эти имена. В Таборинском районе тоже были свои известные личности, и среди них особо популярен Давыдов Михаил Фролович. Родился он в 1914 году. Отец его работал лесничим в Озёрках. После окончания техникума был призван в Красную Армию, участвовал в боевых действиях на озере Хасан. Был разведчиком. За выполнение особо важного задания получил государственную награду – орден Боевого Красного Знамени. Это был первый орденоносец в районе в советское время, да и награда была очень высокой. Встречали его жители Таборов восторженно, как и подобает встречать героев.

В 1930-1932-х гг. из Центральных и Южных областей России прибывают спецпереселенцы (кулаки) – крестьяне, немцы Поволжья, которые в большей части своим трудом создали крепкие хозяйства. Согнанные крестьяне в спецпосёлки, они были поставлены на грань выживания (см. ниже).

Заканчивая описание 1930-х годов, можно коротко уточнить те деревни, которые были на территории района к этому времени, а их было 142. Добавились позже: п. Восточный, Волья, Кривое, Епанчино, Подсочка-Городок, Ново-Дубровино.

По состоянию на 2009 год, в районе осталось не более двух десятков поселений, из которых треть были на грани исчезновения, так как насчитывали одно-два хозяйства. Прекратили существование целые сельские сельсоветы со всеми населенными пунктами

– например, Емницкий (с 8 деревнями), Ефимовский (было 9 деревень) и другие. (Об этом мы напишем ниже).

В 1940 году в Таборах функционировали организации: заготконтора, райпотребсоюз, лесхоз, заготскот, госбанк, аптека, редакция, узел связи, заготзерно, ветлечебница, больница, милиция, прокуратура, нарсуд, исполком, РК КПСС. Предприятия: райпромкомби-нат, маслопром, рыбзавод, пищепром. В райпромкомбинате были цеха: лесопильный – занимался лесопилением, заготовкой дров; гончарный – глиняная посуда: крынки, чашки, кружки, корчаги, горшки; обозный – прясла, телеги, сани; бондарный – бочки, кадки; столярный – табуретки, тумбочки, кровати, вешалки, комоды; сапожный – ремонт и пошив обуви; щепный – ложки деревянные, топорища, гробы, корзины, туеса; жестяной – корыта, ковши, тяпки, лопаты, тазы, умывальники, вёдра, лейки, трубы к печамже-лезянкам; кирпичный – кирпич; овчинный – выделка овчин, кож; пимокатный – изготовление валенок; пошивочный – пошив всевозможной одежды, выполняя заказы на пошив; лыжный – производил лыжи и заготовки для лыж; смолокурение – изготовление смолы и дегтя; кузнечный – всевозможные кузнечные работы, изготовление инвентаря.

Рыбзавод – лов и обработка рыбы свежей, мороженой, сушеной, соленой, копчёной. За 1940 год в различных водоёмах района выловлено Таборинским рыбзаводом, не считая населения, 250 тонн рыбы.

В Пищепром входили артель «Красный Север» и цеха: колбасный – между прочим, очень вкусная Таборинская колбаса без всяких химикатов; кондитерский – пряники, варенье, морс, квас, хлеб, мороженое; паточный – крахмал, патока, вино.

Маслопром занимался перетопкой сливочного масла на топлёное. Через райпотребсоюз, заготконтору, аптеку население сдавало пушнину, ягоды, грибы, травы и другие дикоросы. От райпотребсоюза функционировала закусочная, чайная, позднее – столовая.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. На территории всей страны было объявлено военное положение. Началась мобилизация в армию.

«У нас, фронтовиков, укоренилось глубокое уважение к питомцам седого Урала и безбрежной Сибири. Это уважение и глубокая военная любовь к уральцам и сибирякам установилась потому, что лучших воинов, чем Сибиряк и Уралец, бесспорно, мало в мире. Поэтому рука невольно пишет эти слова с большой буквы. Оба они такие родные и настолько овеяны славой, что их трудно и разделить. Оба они представляют одно целое – самого лучшего, самого храброго, упорного, самого ловкого и самого меткого бойца».

Маршал Советского Союза

Р. Я. МАЛИНОВСКИЙ

Над Таборами не летали самолеты, пушки не стреляли, но было другое страшное оружие. Называлось оно: голод.

В.Ф. Мясников пишет: «Каждый год военной жизни добавлял по три года к нашему миропониманию. Формально физически мы оставались детьми, а души наши становились взрослыми. Когда заходят разговоры о том, кому больше досталось пережить горя в той войне, то я всегда стою на одном – матерям с детьми. Что такое видеть матери голодного ребенка? А ведь это не одноразово, это годы испытаний голодом! Вот только пройдя через это, прожив вместе со всеми, я глубоко убеждён – невозможно уничтожить русского человека, нет в мире подобного народа – жизнелюба».

В первые месяцы войны из Таборинского района было мобилизовано более 3 тыс. человек! Говоря о народонаселении Таборинского края, так вот, в первые дни войны, согласно архивным данным райвоенкомата, ушли добровольцами поляки в Польскую повстанческую армию 79 человек. Процесс отправки мужчин и женщин на войну шёл до самого её конца.

В.Ф. Мясников пишет: «Ушёл в сентябре на фронт мой отец, ушёл, чтобы никогда больше не вернуться. Мне не было и трёх лет, но я на всю жизнь запомнил, как он нёс меня на руках, поднимаясь по лестнице на второй этаж здания Таборинского райвоенкомата».

Точного числа призванных молодых мужчин и женщин на фронт, и в трудовую армию мужчин не призывного возраста по Таборинскому району вряд ли сегодня кто назовёт (не репрессированных немцев и других национальностей, примеч. – Е. М.). К сожалению, здание сгорело в 1964 году, а комиссариат перевели в Тавду. Документы погибли почти все. Данных по довоенному призыву практически нет. Упоминается не больше десятка фамилий. По некоторым данным в ряды Красной Армии по Таборинскому РВК было призвано: 1941 год – 1245 человек, 1942 год – 656 человек, 1943 год – 173 человека, 1944 год – 89 человек, 1945 год – 14 человек (см. рис. 8.26).

Кроме того, до начала Великой Отечественной войны были призваны и находились в рядах армии около 300 человек. Раньше считали, что более 3000 таборинцев ушло на фронт.

Выделялась рабочая сила на Тавдинский фанерный комбинат. Многие юные девчонки целыми зимами работали на лесоповале в Серове, их них мои родные тёти Маша и Ася из д. Ермакове. Увеличивались лесозаготовки на территории района. Задания доводились до всех колхозов и немецких «трудармейцев».

Уходили не только люди на фронт. Десятками отправляли на войну лошадей, так, из деревни Павинск (к сожалению, нет больше деревни по р. Тавде, примеч. – Е. М.) отправлено 17, из Фирулевского сельского Совета дополнительно 15 лошадей. В 1942 г. из Фирулевского сельского Совета на лесозаготовки в Серов направлялось 19 человек и с ними 9 лошадей, в 1943 – 5 человек и 5 лошадей. И так из каждого сельсовета.

Население, колхозники, рабочие служащие собирали средства и вещи для отправки на фронт. Поддерживалась любая инициатива. На постройку эскадрильи «Свердловский колхозник» в Таборинском районе было собрано 300000 рублей, по тем временам деньги немалые. Активно участвовали таборинцы района в создании Уральского добровольческого танкового корпуса. Этот вопрос обсуждался во всех сельских Советах, и люди с пониманием принимали все новые и новые обязательства. Так, в Фирулях от колхоза поступили 3000 рублей, от колхозников и служащих – 9000 рублей.

Вскоре после первых месяцев войны в деревнях стали получать весточки с фронта. Вот два из первых солдатских писем. Одно в д. Александровск Орловского сельсовета от Лебедева Алексея брату Яше 8 августа 1941 года:

«Письмо от известного вашего брата и сына. Спешу сообщить, что жив и здоров. Родной мой брат, Яша! Возьми карту и найди реку Днепр, и посмотри, где я нахожусь на правой стороне Днепра. А враг по левой стороне, и мы его душим беспощадно. Скоро мы его со своей земли выживем, не будет он своими погаными ногами топтать нашу родную, чистую землю. Разобьем его в прах. Мы боремся за родину и за любимого вождя и учителя тов. Сталина. Мы чужой земли не хотим, но и своей не отдадим вершка. Напишите, как живете, кого на войну взяли, какие хлеба, какая трава? Нахожусь в Белорусском округе. Напишите, кого из родных забрали».

Второе – в д. Кошня Чернавского сельсовета Храмцовой Анисье Яковлевне 24 июля 1941 года от сына:

«Добрый день, веселая минутка. Здравствуйте дорогие родители. Шлю вам свой низкий горячий привет и желаю всего хорошего в вашей жизни и вашего здоровья. Во-первых, вас прошу передать родным и знакомым по привету от меня. Как ваше здоровье? Моё здоровье очень хорошее, живу очень хорошо. Мама, смотрите не обижайте моих братьев Ваню и Шуру. Это моя замена. Девчатам и ребятам передайте по привету, брательнику Егору, куму, куме, Таисье, Лукерье, Парасковье. Какой урожай шишек, пропишите. Я очень ожидаю письма. Пока до свиданья, остаюсь жив, здоров, того и вам желаю. Работайте и никого не слушайте, что бы ни говорили».

Писем было много, но я хочу опубликовать одно письмо за 1943 год.

В д. Гришино Чернавского сельсовета 27 февраля 1943 года, письмо дочери Тамаре:

«Здравствуй, моя дорогая, многоуважаемая дочь Тамара. Во-первых, я тебе сообщаю о том, что я нахожусь в госпитале, ранен в левую ногу и перебило нос. Сейчас пока на одной ноге, но, Тома, моя нога заживёт. Домой не знаю, когда придется. Тома, передай привет Мише и Аркаше, Коле, Володе. Я, Тома, от вас нахожусь далеко, лежу на Украине. У нас здесь тает, меня ранило 16 февраля».

В.Ф. Мясников пишет: «Все эти письма хранятся в Таборинском архиве. Написаны они карандашом, сложены треугольником с пометкой «Полевая почта». Судя по штампам, письма доходили достаточно быстро, 20–25 дней. Никто из солдат не высказывал уныния, все верили в победу, хотя каждый чётко себе представлял, что война – это смерть.

А из деревень района уходили всё новые и новые партии мобилизованных».

Деревни с первых дни работали на грани возможного. Семьи в то время, как правило, были многодетными. Женщина-мать была за всё в ответе: и за дела, и за содержание семьи. В нашей семье было у мамы Феклы Васильевны 6 сестёр, она была самая старшая (её маму, то есть бабушку я не помню, рано умерла при родах, а отец (мой дед Василий Иванович) был на лесозаготовках, вот она и была и сестрой-мамой в одном лице для всех остальных). Колхозницам ведь ещё нужно было выплачивать налоги. С каждого хозяйства взималось: 10 кг масла, 100 яиц, 1 кг шерсти, 50 кг мяса. На трудодень получали 250–500 граммов зерна и то некачественного, и больше ничего. Ели всё подряд: траву, собранную с полей прошлогоднюю картошку, липовый лист, писали мне про хлопковые жмыхи (про них я не знаю, наверное, ели).

В.Ф. Мясников пишет: «Помню, сдох в колхозе конь по кличке «Моряк». Ели мясо, и, казалось, ничего лучше другого в жизни не едали (см. ниже о немецких «трудармейцах», примеч. – Е. М.). А ещё сосед мой Роман Дмитриевич Лушников собачиной угощал. Тоже пальчики облизывали. Спасала людей картошка да корова (или коза, в нашей семье была по кличке «Манька» после войны, примеч. – Е. М.). Вот уж кому обязана Россия. Если бы у меня была возможность делать памятники, то я бы соорудил огромную скульптурную группу: мать с детьми и их спасительница – корова».

Рис. 8.26. Выпуск Таборинской средней школы 1941 года. Почти все юноши выпуска погибли в войну. Фото автора: В.Ф. Мясникова, (с. Таборы), 2010 г.

В.Ф. Мясников пишет: «Мама моего друга, Вити Путилова, работала в курятнике. Каждый день в больших котлах парила мёрзлый турнепс для куриц. Здесь мы не упускали возможность поживиться Часто мы бегали на гумно, где целую зиму колхозники молотили снопы. Здесь можно было взять горсть зерна, а иногда и гороху. Горох сеяли отдельно или вместе с овсом для лошадей в обязательном порядке, но ребятишек в поле не пускали. То ли боялись, что потопчут, то ли урожай берегли. Зерно, которое сдавалось государству, сушилось на русских печах по домам. И хотя были голодные, никто ничего себе не брал. Считалось преступлением, всё должно было сдано для фронта. В 14 лет подростки, мальчишки и девчонки, косили, пахали, боронили. Чуть постарше работали на лесозаготовках».

Лошадей в колхозах не хватало, использовали быков. На них пахали, возили хлеб на сдачу государству. Применялись быки и в лесозаготовительных учреждениях, и даже на транспортировке. В.Ф. Мясников пишет о факте: «Было решено выделить одного шустрого быка на перегоне в 30 км Ахотпост-Чёш. Транспортные связи были необходимы, и выездной бык, перевозя начальство, успешно в течение дня с этой дистанцией справлялся. Об этом мне рассказывал мой друг Леонид Павлович Пантюшкин. Он в военные годы был кучером в Чёше. Позже случай этот подтвердил Семён Иванович Бобылев, долгие годы работавший главным инженером в п. Новоселово, а в войну в лесопунктах по речке Чёрной.

На производстве во время войны устанавливался 12-часовой рабочий день, в колхозах – от зари до зари. Причём без всяких выходных. Их и так-то летом не было, а в войну и вовсе. Свою домашнюю работу в деревне выполняли рано утром и поздно вечером. Накопанную за день детьми и стариками осенью картошку с огорода и с поля возили ночью. Одежды и обуви не было в продаже, да и купить было не на что. Носили, что придётся. Все лето с ранней весны и до поздней осени, ходили босиком. Подошва становилась, как воловья кожа. Боялись только стекол. Гвозди и проволока в то время ещё не валялась. Чуть появлялись проталины, и мы уже были на улице. Бывало, и зимой босиком перебегали из дома в дом. Молодость своё брала. Подрастающие ребята и девчонки собирались на вечерки. Летом на полянке, а зимой договаривались с какой-нибудь хозяйкой. Танцевали под гармошку или балалайку».

Я, как бывший мастер производственного обучения в ГПТУ и техникума, учитель технического труда (технологии) в школах, хочу написать о детях военной и послевоенной поры.

Дети в войну взрослели быстро. Отцы, старшие братья ушли воевать. Приходили похоронки – вестницы смерти. Слёзы и крики вдов и матерей. Дети всё это видели и слышали, и плакали со всеми. Житейская атмосфера была мрачной, не было смеха, улыбок. Всем было тяжело.

С началом войны оборвалось детство мальчишек и девчонок. Рано им пришлось начинать взрослую жизнь. Многие не смогли продолжить учёбу. О колхозных ребятах районная газета «Социалистический путь» в Таборах старалась писать регулярно, высоко оценивая их детский труд в копилке будущей победы. Вот одна из них «Колхозные ребята».

«Васе Скуматенко миновал седьмой год. Без посторонней помощи ему и на лошадь не взобраться. Но он приловчился: подведёт лошадь к пряслам, а с прясел, глядишь, уцепившись за гриву, вскарабкается ей на спину. Таковы крестьянские дети. С малых лет постигают «хитрости» деревенской жизни. В годы войны колхозные ребята вершат большие дела.

В колхозах подоспел сенокос. В Малореченской артели «Колхозный путь» нынче ребята проделали поистине большую работу. Когда на заготовку сена уехали за 15 км основные ведущие силы (а было этих «сил» в 1943 г. – 8 мужчин и 25 женщин, 6 подростков от 12–16 лет; в 1944 г. – 1 мужчина, 23 женщины, 9 вернувшихся, 16 нетрудоспособных, 10 подростков) в деревне остались старики, дети, да многодетные матери. А нужно было окучивать и прополоть картофель, вывезти на пары навоз, заготовить сено близ деревни с площади 40 га. Все эти работы нужно было проделать в срок.

Председатель колхоза Петр Филимонович Ковалев организовал детей и при их помощи закончил работы до начала уборки урожая. 10-летние Ковалева Лида, Скуматенко Дуся, 11-летние Мавриц Зоя, Скуматенко Лена, Ковалева Маня, Мавриц Надя, 8– летние Мавриц Володя и Ковалев Коля сгребли 500 центнеров сена, вывезли на поля сотни возов навоза, пропололи и окучили несколько гектаров картофеля. Работая на сенокосе 13-летний Коля Скуматенко выполнил норму взрослого, скашивая в день по 50 соток густой и сочной травы. Много сделали ребята «Колхозного пути», но сделают ещё больше. Честь им и слава». Их возраст 11–12 лет. Они ученики начальных классов. В деревне испокон веков детей приучают к труду. Нынче ребята не дожидаясь приглашений сами идут на помощь. «Не уйду с поля пока не выполню и полную норму», – говорила ученица Фунтусовской школы 12-летняя Дуня Фунту сова. За нынешний 1943 год Дуня заработала 66 трудодней.

С начала уборки ученики Эхтальской начальной школы весной 1941 года вывезли 300 возов навоза на поля. В июле 1941 года в Озерках Алеша Бехов на сенокосе добивался выполнения нормы на 270 %, Миша Балбасов – на 260 %, Иван Костровский и Степанида Богатырева – на 250 %. На уборке сена 13-летний Вася Бехов, ученик 4 класса, ежедневно выходил на работу и выполнял норму взрослого на 150–170 %. Ученик 5 класса Хитрик А. заработал на вспашке пара 56 трудодней, Белов Илья – 36 трудодней, Федченко В., 3 класс – 31 трудодень, Костровский Е. – 30 трудодней. Пионерка Зайцева Маня вела воспитательную работу с детьми.

В этой школе был организован сбор металлолома (учителя Горлинская и Зайцева). Активное участие в этом принимали призывники Степан Надей, Егор Богатырев и Иван Атрашков.

Ученики Шагульской начальной школы (37 человек) под руководством учительницы Канашевской пропололи 58 га яровых и заработали 567 трудодней.

Под руководством комсорга Буньковой 58 учащихся Унже-Павинской школы заложили 3 ямы силоса.

Ученики Фирулевской школы (зав. Млявый) собрали 1800 кг металлолома, пропололи 20 га зерновых и заработали 240 трудодней. Учитель Алексей Борисович Млявый уйдет на фронт 14 марта 1942 года.

Учащиеся Чебоксарской НСШ пропололи за лето 1941 года 105 га зерновых, заготовили 14 тысяч пар веников и заработали 4070 трудодней, из них 70 трудодней заработали учителя. Ремонт этой школы произвели сами учителя бесплатно: Сизов М.И, Петровский, Абрамович. Отремонтировали и покрасили 60 парт, 5 шкафов, все двери, окна (директор Сизов М.И.).

Ученики Б-Кальимской школы собрали 650 кг металлолома, засиловали 10 тонн, заработав 85 трудодней.

Ребята Иксенской начальной школы (зав. Лебедева В.А.) заготовили веточный корм. Взяв обязательство 10 тысяч веников, за первые три дня связали 3,5 тысяч.

Дети Ушкепской школы (колхоз «Красная звезда») Иванова Т.С, Иванова М.В., Иванов Д.А., Осипова Е.А., на заготовке сена выполняли нормы выработки на 140 %.

Ученики Кузнецовской начальной школы В. Храмцова, В. Босова, М. Храмцова, М. Кокшаров перевыполняли нормы. А ученик В. Храмцов, трудясь конюхом, выполнял норму за двоих».

Подводя итоги работы школьников и учителей по состоянию на 14 сентября 1941 года. Районная газета сообщала, что ими заготовлено 1120 тонн силоса, собрано 15 тонн металлолома, прополото около 700 га, вывезено на поля 20 тысяч возов навоза. Ученики и учителя заработали 20 тысяч трудодней. В работах участвовало 2400 школьников.

Уже на 15 августа 1942 года школьники Добринской НСШ заработали 1763 трудодня, в том числе ученики 7 класса Влад Жгутов – 112, Сергей Пылинский – 100, Влад Цыганов – 79.

По данным на 1 августа 1942 года школьники Чебоксарской НСШ (вместе с взрослыми) не покладая рук, трудились на полях колхоза «14 лет Октября» (Е.-Юрты). Здесь 32 ученика заработали 1165 трудодней, в том числе ученики 6 класса Пономарева М. – 102, Храмцова А. и Пуртина Н. – по 97, Кулакович А., Никулич О, Короткова Н., Власова К., Криженевская – 65–70 трудодней.

В колхозе им. Чкалова (п. Чебоксары, Ефимовского с/с) вместе с отцом пас колхозное стадо Вася Соловьев заработал 64 трудодней, Покромович И. – 52, Абрамович – 42. Всего 60 школьников этой школы в Чебоксарах на 1 августа 1942 года заработали 1829 трудодней.

Не отставали и школьники Пальминской НСШ. Ученик 6 класса Шура Борисов, убирая хлеб жаткой, ежедневно перевыполнял задания. При норме 2 га он убирал 2 га 30 соток. Хорошо работали ученики Коля Журов, братья Андрей и Аркадий Полквы. Всего школьники выработали 1883 трудодня.