Текст книги "Убийство в Оптиной пустыни"

2. Бессилие врачей

Казалось бы, что еще выяснять, разбираться?.. Убийца пойман, о нем уже растрезвонили газеты… Но следовательская дотошность «доверяй, но проверяй» приучила докапываться до мелочей. Выражаясь языком следователей, дело вылизывали, чтобы комар носа не подточил.

28 апреля 1993 года члены следственной бригады пахали в две лопатки.

Приехал из Калуги Сенищев.

– Чем мне заняться? – спросил у Мортынова.

– Разберись-ка с медициной… Как оказывали медицинскую помощь…

Сенищев начал с Оптиной пустыни.

В 11 часов допрашивал монастырского врача.

– Старчак Владимир Викторович… – отвечал длинноволосый послушник. – Родился в 1963 году в селе Шпаковское Ставропольского края… работаю в монастыре Оптина пустынь врачом-стоматологом… проживаю в Оптиной пустыни… 18 апреля 1993 года после окончания праздничной Пасхальной службы примерно в 5 часов 10 минут я пошел в трапезную (братскую), где разговелся. Побыл там минут 15 и с послушником Лукьяновым Евгением, он проживает в настоящее время в Москве, пошли за медикаментами на склад. Склад расположен справа от скитских ворот. Забрали медикаменты Лукьянову, я попрощался с ним и пошел мимо кирпичных блоков в свою келью. Она находится в старом братском корпусе рядом с центральными воротами… На территории монастыря было немного людей. Рассветало. Я зашел в келью. Когда ложился отдыхать, слышался звон. Когда засыпал, ко мне забежал паломник и позвал оказать медицинскую помощь. Мы побежали к звоннице. Когда подбежали, у звонницы никого не было. На полу на спине без сознания лежал отец Ферапонт. Рядом с ним находился врач Виктор из военного госпиталя в Козельске. Фамилию не знаю. Насколько мне известно, он в госпитале заведует неврологическим отделением. Виктор делал Ферапонту искусственное дыхание. Я пощупал у Ферапонта пульс, пульс не прощупывался. Поняв, что ситуация тяжелая, я побежал тут же в медпункт за аптечкой. На этот момент, что произошло, я не знал. Труп отца Трофима в звоннице не заметил. Все произошло очень быстро. Отбегая от звонницы… заметил, что группа людей склонилась невдалеке от скитских ворот на дорожке. Недалеко от ограды бывшего Владимирского храма. Когда я вернулся с медикаментами, я узнал, что пострадавших трое: отец Ферапонт, отец Трофим и отец Василий. Отец Ферапонт оставался лежать в звоннице, а отца Трофима и отца Василия перенесли во Введенский собор. Когда я вошел в собор, отец Трофим был мертв, а отцу Василию оказывали помощь, так как в это время он был жив. Он лежал в храме рядом с мощами преподобного Амвросия. Рядом с ним был отец Мелхиседек, врач из госпиталя и врач Владимир Новицкий. Он проживает в Москве. Я присоединился к ним, и мы стали оказывать медицинскую помощь отцу Василию. Он находился в сознании. От сильной боли он свершал беспорядочные движения, лежа на правом боку.

«Адская боль, наверно», – пронеслось в голове Сенищева.

Старчак:

– Я уже был в курсе… у него колото-резаное ранение в области спины. Буквально через несколько минут подъехала карета «скорой помощи». Врач «скорой» попыталась сделать отцу Василию внутривенный укол, но вены от большой кровопотери не прощупывались… Его на машине «скорой» отвезли в хирургическое отделение Козельской РТМО. Больницы. Вместе с отцом Василием в больницу поехали отец Мелхиседек, врач из военного госпиталя, Новицкий, я и еще не знакомый мне врач из паломников… Во время оказания медицинской помощи и по пути в козельскую больницу отец Василий был жив, но находился в забытьи. Приходилось давать ему нюхать нашатырь. Об обстоятельствах причинения ему телесных повреждений он ничего не говорил. Всю дорогу молчал. В больнице отца Василия раздели и возвратили нам вещи. Вещи вернули в узле, что там было, я не видел…

Сенищев писал показания в протокол.

Им овладело странное чувство, что будто отец Василий еще жив.

«Да, жив… А как же иначе?..»

Допросив стоматолога, Сенищев решал ехать в Козельск в РТМО. На милицейской машине его доставили на край города.

На территории козельской райбольницы

В хирургическом отделении Сенищев допрашивал врача-ординатора.

– Саламатин Владимир Федорович… родился в 1954 году… работаю врачом-ординатором хирургического отделения козельской районной больницы… РТМО… Проживаю в Козельске… В ночь с 17 на 18 апреля 1993 года я дежурил по хирургическому отделению… Примерно около 7 часов утра на машине скорой медицинской помощи в отделение поступил монах отец Василий с колото-резаной раной ниже лопатки слева и по передней поверхности по средней… линии слева. В области проекции шестого ребра.

Сенищев физически ощутил это место на своем теле.

– Раны были закрыты сгустками крови. Кровотечения из ран в момент поступления уже не было, однако одежда была обильно пропитана кровью. Практически вся грудь и живот. Больной был резко бледный, давления и пульса на периферии не было… агональное состояние больного. Госпитализирован в палату реанимации. Больше я к больному не касался… Перед помещением в палату с него была снята одежда и возвращена прибывшим с ним монахам. В палате реанимации больным занимался врач-реаниматолог Бедросов. Медицинской карточки на больного не заводилось, так как после госпитализации в отделении он находился не более пяти минут.

Хирургический корп

Следователя Сенищева не покидало чувство, что отец Василий еще жив… Жив…

Сенищев попросил найти врача Бедросова.

Теперь допрашивал врача-реаниматолога.

– Бедросов Алексей Владимирович… родился в 1966 году в Самарканде… – говорил мужчина в белом халате. – Образование высшее, медицинское… врач-анестезиолог-реаниматолог Козельского РТМО… проживаю в Козельске… 18 апреля 1993 года во время моего дежурства по больнице около 7 утра в палату реанимации был доставлен монах отец Василий из монастыря Оптина пустынь (со слов сопровождающих). При поступлении состояние агональное, кожные покровы бледные, с сероватым оттенком, цианоз (синюшная окраска. – Примеч. авт.) носогубного треугольника. Зрачки широкие, на свет не реагируют. Без сознания, неконтактен.

«Жуть…»

Бедросов:

– Дыхание остановлено, экскурсия легких снижена. Начата внутривенная инфузия в центральную вену… растворов. Сразу после начала инфузии зафиксирована остановка сердца. Начата ИВЛ методом АМБУ, непрямой массаж сердца… Реанимационные мероприятия безуспешны… В 7.10 зафиксирована биологическая смерть. Следует заметить, что при катетеризации центральной вены – центральное венозное давление резко отрицательное; при пункции сердца получено не более 2 мл алой крови, что может говорить о резкой… вызванной массивной кровопотерей…

Вход в реанимацию

В голове следователя Сенищева запульсировало: в 7.07 18 апреля 1993 года отец Василий был жив, в 7.08 – жив, 7.09 – жив. В 7.10 – мертв. И чуть не помутилось в голове.

Он одернул себя: «что ты такой впечатлительный?»

Но надо было допрашивать…

Привели медсестру…

– Матей Елена Ивановна… родилась в 1970 году в Козельске… – рассказывала блондинка в белом халате, – работаю медсестрой-анестезистом… проживаю в Козельске… 18 апреля … во время моего дежурства… около 7 часов утра в реанимационную палату РТМО поступил монах из монастыря Оптина пустынь с колото-резаным ранением… В палате его полностью раздели. Состояние у него было крайне тяжелое… Я помогала врачу делать искусственное дыхание. Больной в сознание не приходил. Все реанимационные мероприятия оказались неэффективными.

«Эх, медицина…»

– Через короткий промежуток времени он скончался… Сняли… рясу, шерстяной свитер темного цвета, темную хлопчатобумажную рубашку и что-то… майки… Одежду вынесла в коридор… Ее забрали сопровождавшие больного в больницу служители церкви…

На территории райбольницы

Вот и все. Отца Василия не стало…

На душе не успокаивалось: не спасли ни одного!

Следователь Сенищев собрал протоколы и поехал в военный госпиталь, который находился на территории военного городка. Спустившись в центр Козельска, поднялись в горку и остановились около ворот части.

Маленькие формальности… и подъехали к госпиталю.

Военный городок

В госпитале сразу нашли врача по имени Виктор, о котором говорил врач Оптиной пустыни.

Сенищев его допросил.

– Ситков Виктор Николаевич… родился в 1957 году в Кишиневе… – рассказывал офицер в форме майора медицинской службы, – образование высшее медицинское… начальник психоневрологического отделения госпиталя воинской части 68538… беспартийный…

«К чему он это сказал?» – подумал Сенищев.

Майор Ситков:

– …проживаю в Козельске… Я как верующий в Бога человек часто бывал в монастыре Оптина пустынь.

«Ах, вот почему, верующий».

Ситков:

– В лицо знаком со многими монахами монастыря. Отца Трофима и Василия я знал в лицо, но лично знаком не был. С иноком Ферапонтом я был лично знаком, так как он несколько раз приезжал ко мне в отделение лечиться от заболевания позвоночника. С 17 на 18 апреля в праздник Пасхи я находился в монастыре Оптина пустынь. Присутствовал на праздничной службе, которая началась около 24 часов 17 апреля 1993 года и окончилась около 5 часов утра 18 апреля. После службы я вместе с помощником Вячеславом (фамилию и адрес жительства не знаю) пошел в келью к своему знакомому отцу Ипатию.

«Сосед отца Василия».

Ситков продолжал:

– Она расположена на первом этаже деревянного здания рядом со скитскими воротами напротив звонницы. Пришли мы в начале шести часов утра. Отца Ипатия в келье не было. Он был в отъезде в Москве.

«Благодаря чему он и спасся», – подумал Сенищев.

Ситков:

– У него в келье было два послушника, имен которых я не знаю. Мы сели за стол и стали пить чай. Уточняю, окна кельи отца Ипатия выходят на звонницу. Одно окно выходит на тропинку к скитским воротам, но оно заставлено иконами, и эту тропинку в него не видно. На улице в это время уже рассветало. Когда мы пили чай, мы услышали звон со стороны звонницы. Трудно сказать точно, но через несколько минут звон прекратился. Вячеслав выглянул в окно и, обращаясь ко мне, сказал, что у звонницы что-то случилось. Я тоже посмотрел в окно и увидел, что на помосте звонницы собралось несколько человек и пытаются лежащему человеку делать искусственное дыхание. Я накинул бушлат и побежал сразу к звоннице. Подбежав, я увидел лежащего навзничь инока Ферапонта головой к скитским воротам. Лицом вверх. Кто там был рядом с ним, я не помню. Я спросил у окружавших: что случилось? Те ничего мне пояснить не смогли. Решив, что у Ферапонта острая сердечная недостаточность и состояние клинической смерти, так как пульс у него не прощупывался, дыхание отсутствовало, зрачки на свет не реагировали и были расширены, я начал проводить ему закрытый массаж сердца и искусственное дыхание методом рот в рот. На окружающих я внимания не обращал.

«А если бы на них тут напали…»

Монах Ипатий (третий слева). 1991 год

Ситков рассказывал дальше:

– Когда я делал массаж сердца Ферапонту, то, случайно оглянувшись, увидел, что у угла здания, в котором я находился до этого, на тропинке к скитским воротам тоже собрались люди вокруг лежащего монаха. Когда я увидел еще одного монаха, то понял, что произошло что-то криминальное. После чего немного приподнял шею Ферапонта и увидел кровь на помосте и его одежде. В верхней части поясницы на одежде был линейный разрез примерно 5–6 см. Я понял, что смерть Ферапонта наступила в результате ножевого ранения и проведение мною реанимационных мероприятий положительных результатов в данном случае не даст. После этого я оставил Ферапонта лежащим на помосте звонницы и побежал к скитским воротам к другому монаху. Им оказался отец Василий. Он лежал на спине головой к Введенскому храму. Был в бессознательном состоянии. Стонал. Пытался ему помочь. Когда отца Василия перевернули на левый бок и подняли одежду, в нижней части грудной клетки на спине я увидел линейное резаное ранение. Рана кровоточила. На земле были следы крови. Одежда отца Василия на спине была пропитана обильно кровью.

«Истекает, но еще жив…»

Оптина пустынь

Майор:

– Хочу уточнить, что келья отца Ипатия, в которой я находился, находится рядом с местом обнаружения раненого отца Василия, но никаких шумов я и находящийся со мной в келии паломник Вячеслав не слышали.

«А может, не хотели слышать?» – невольно спросил себя Сенищев.

Майор Ситков:

– Послушники, попив чай, ушли еще раньше… Посмотрев раны, мы подняли отца Василия и занесли во Введенский храм. Там сделали наклейки на рану и поставили капельницу. Уточняю, что при мне отец Василий на мгновение приходил в сознание и сказал: «Что случилось?»

«Он толком не знал, что произошло, – резануло Сенищева. – Или был шокирован ударом».

Так был шокирован ударом.

Майор:

– Мы сказали: «Сейчас сделаем обезболивающий укол». Он со стоном ответил: «Делайте быстрее» и снова потерял сознание. Он был как бы в забытьи.

«Сильная боль!»

Майор:

– После этого буквально через несколько минут подъехала «скорая помощь» и его увезли в Козельское РТМО. При мне никто у отца Василия о том, что с ним произошло и кто его ранил, не спрашивал. Сам он об этом тоже не говорил. В больницу я с ним не ездил, а остался в монастыре. Хочу уточнить, когда я вошел перед этим во Введенский собор с отцом Василием, то увидел на клиросе на лавке мертвого инока Трофима. Об обстоятельствах убийства инока Трофима, инока Ферапонта и монаха Василия мне ничего не известно. Из лиц, присутствующих при оказании медицинской помощи монастырскими монахами, я знаю отца Мелхиседека, послушника Владимира. Были там еще лица с медицинским образованием, но я их не знаю.

Майор сидел опустив руки: он тоже не смог помочь.

Целый майор. И с ним столько врачей, медсестер…

«Не помогли лица с медицинским образованием… Да и могли ли помочь… Ведь бывают раны, несовместимые с жизнью…» – с такими мыслями следователь уезжал из военного госпиталя.

Нашли фельдшера из бригады «скорой помощи».

Ее в Козельске допросил Мортынов.

– Жаркова Надежда Николаевна… – рассказала фельдшер, – …родилась в 1939 году в деревне Добужа Сухиничского района Калужской области… образование среднее специальное… работаю в отделении скорой помощи Козельского РТМО… проживаю в Козельске… Я дежурила в отделении скорой медицинской помощи Козельского РТМО в ночь с 17 на 18 апреля 1993 года. Примерно в 6 часов 30 минут…

«Что ж так поздно-то! – резануло в груди у Мортынова. – Удары нанесены около шести».

Фельдшер:

– …по рации с машиной «скорой помощи», в которой я находилась, связалась санитарка Корчевая… и сообщила, что звонили из монастыря Оптина пустынь и сообщили, что там что-то случилось с монахами, что им плохо. Через некоторое время Корчевая… опять же по рации, сообщила, что вновь звонили из монастыря…

«Два раза звонили… Надо было сразу лететь!»

Фельдшер:

– …и сказали, что монахов порезали… Я совместно с водителем Степиным… на машине «скорой помощи» выехали в монастырь… На машине мы заехали на территорию монастыря, к храму… Кто-то нам сказал, что двое уже мертвые, а один еще жив. Он лежал в храме. Когда я вошла в храм, то увидела, что отцу Василию три человека оказывают помощь. Позднее мне сказали, что это были врачи. Фамилии их я не знаю. Отцу Василию уже поставили капельницу. Сразу же его переложили на носилки и отнесли в машину, а затем повезли в больницу. Трое незнакомых мужчин-врачей находились в машине. Отец Василий был в полубессознательном состоянии, издавал какие-то звуки. Раны его я не видела. После того как мы приехали в больницу, отца Василия сразу же направили в реанимацию, где через некоторое время он скончался…

«А если “скорая” припоздала…»

Отец Василий скончался в 7 часов 10 минут.

Ранения нанесены около 6 утра.

«Скорая» приехала после 6 часов 30 минут.

А если бы на 10 минут раньше…

На 15 минут…

18 минут…

Может, успели бы его спасти…

Может быть…

И самая ранняя помощь в монастыре как оказана…

Да и чем могли медицинские работники помочь истекающим кровью монахам…

Мортынову отчетливо послышался откуда-то издали, из-за Жиздры, стон…

Стон Оптиной пустыни…

И сам Мортынов не заметил, как застонал.

3. Меч в колхозной мастерской. Шинель за тысячу

Еще невыясненным оставалось, где Аверин сделал себе меч.

28 апреля 2020 года участковый Воробушкин в Волконском сельсовете собрал работников колхоза «Дружба».

И по очереди допрашивал.

– Бетев Василий Иосифович… – говорил бритый налысо верзила с загребучими руками. – …родился 7 марта 1937 года в Козельске… холост… образование пять классов… работаю в колхозе «Дружба»… проживаю в Волконске… В колхозе «Дружба»… работаю на разных должностях. В зимний период… кочегаром в котельной гаража, а когда отопительный сезон заканчивается, перехожу работать сторожем. Весной участвую на посевных работах. В 1993 году, когда отопительный сезон закончился и перестали греть воду в гараж, я перешел работать сторожем. Заступали на дежурство с 16 часов и до утра 8 часов, пока не придут механик или кто-то из начальства. На ночь с 17 на 18 апреля 1993 года я вместе с Халиным Николаем Николаевичем в 16 часов заступил на дежурство. Около 20 часов к нам на работу пришел житель Волконска Аверин Николай Николаевич и попросил у нас разрешения наточить нож. Я увидел в руках у Аверина металлическую пластину длиной около 60–70 сантиметров темного цвета. Помещение, где расположено электрическое точило, на замок не закрывается. Аверин пошел в это помещение и примерно через 30 минут, может быть больше, вернулся оттуда. В руках у него я увидел что-то вроде ножа, только очень длинное было лезвие.

Волконское

«Вот он, меч!» – содрогнулся повидавший в своей жизни участковый.

Бетев:

– Аверин присел с нами на стул и несколько раз ударил сделанным им ножом по стулу.

«Проверял, не сломается ли».

Бетев продолжал:

– Халин по прозвищу Динамо сделал ему замечание, чтобы он не портил стулья. На это Аверин прореагировал болезненно, но что он ответил, я не помню. Затем я зашел в другую комнату. Я не слышал, чтобы Халин и Аверин выясняли между собой отношения. Через некоторое время Аверин ушел от нас. Для чего Аверин изготовил этот нож, нам в беседе не говорил. Мы его об этом тоже не спросили. Я проживаю почти по соседству с домом Аверина. Никогда с ним не ссорился. Находимся в хороших отношениях…

Волконское

Вот как просто на свет появился меч, которым зарезали трех монахов. Прогони незваного гостя сторож, трагедии бы не случилось. Хотя как сказать, Аверин захватил с собой обрез, и начни он стрелять – мог принести еще больше бед.

Воробушкин допрашивал Халина.

– Халин Николай Николаевич… – говорил жилистый коротыш с наколками на руках. – …родился 26 мая 1951 года в деревне Булатово Козельского района… женат… образование среднее… судим по статье 144, часть 2 Уголовного кодекса в 1979 году.

«Воришка», – заметил участковый.

Халин:

– …место работы – колхоз «Дружба», сторож…

«Поставили вора от воров охранять?»

Халин продолжал:

– Место жительства – деревня Булатово Козельского района… В колхозе я работаю сторожем гаража. 15 апреля 1993 года, в четверг, я вместе с напарником Бетевым Василием в 16 часов заступил на дежурство. Примерно в 16 часов к нам в гараж пришел житель села Волконска Аверин Николай Николаевич и спросил, работает ли в мастерской электроточило. Я ответил ему, что работает. Он пошел в мастерскую, видимо, знал, что оно у нас в гараже не закрывается на замок. Что конкретно он хотел выточить там, я не знаю, он не говорил. Примерно через полчаса Аверин вернулся из мастерской, в руках у него был нож большого размера, похожий на меч. Я засмеялся, спросил: для чего он сделал этот нож? Аверин также смехом ответил мне: чтобы гонять собак. При этом ударил им по стулу несколько раз. Я ему ничего не говорил, так как Аверин ударил ножом по старому стулу, который стоит на улице. Все это происходило в присутствии Бетева Василия. Я лично с Авериным в этот раз и вообще никогда не ссорился. Ушел он от нас сразу, как только сделал этот нож. Никакого разговора между нами не происходило…

Если бы один и другой сторож задались вопросом: что значит «собак ножом гонять», – глядишь, слово за слово, и вытянули бы из Аверина – зачем сделал нож, и отговорили…

Но всем, как всегда, было безразлично, к чему готовился Аверин. А может, и интересно, что же дальше произойдет. Ведь тайные звериные струны подчас пробуждаются в человеке. С каким восторгом наблюдали римляне в Колизее, когда тигры вырывали горло у людей…

Зрелищ хотели и односельчане.

И… получили.

Вечером капитан Воробушкин отвез протоколы в Козельск.

На следующий день снова нужно было ехать в Волконское, где объявился еще один свидетель. Мортынов подумывал, а не смотаться ли туда самому, чтобы присмотреться к Волконскому, куда ездил с обыском и опознанием, повнимательнее, проникнуться жизнью села, но, видя, как мается от безделья Сенищев, послал туда его.

Сенищев устроился в волконском медпункте.

Напротив него сидел молодой рыжий человек.

Он назвался и рассказал:

– Тазов Александр Александрович… родился в 1972 году в деревне Волконское… работаю в колхозе «Дружба» слесарем… проживаю в Волконском… С Николаем Авериным знаком давно. Отношения были хорошие. Общался с ним редко. Он старше меня. Конфликтов с ним не было. Знаю, что в последнее время Аверин в деревне бывал редко. С 1990 по ноябрь 1992 года я был на действительной военной службе. Когда увольнялся, так как у меня не было шинели, старшина выдал мне шинель, которая была у другого военнослужащего. Служил я в сухопутных войсках в Новороссийске… На шинели сделана хлоркой надпись прежнего владельца шинели… Вернувшись из армии, шинель хранил дома. Она мне не была нужна. В феврале 1992 года я был на похоронах жительницы нашего села… Когда похоронная процессия проходила по улице мимо дома Авериных, Аверин, который стоял на улице, подошел ко мне и спросил: цела ли у меня шинель, в которой я пришел из армии. Я сказал, что цела. Он попросил меня принести ее ему, так как он собирается у меня ее купить, но перед этим хочет посмотреть. На следующий день я принес ему домой шинель. Он посмотрел и предложил мне за нее 1 000 рублей. Я согласился и продал ему за эту сумму. Погоны, петлицы и шевроны артиллерии были целыми. При мне Аверин их не обрывал. Зачем была нужна шинель, не пояснил…

Медпункт в Волконском. 2020 год

Тяга к военному, к амуниции и оружию могла бы насторожить козельскую милицию, но в ней работали обычные менты, которые не утруждали себя излишними хлопотами, а Анискина в Волконском не оказалось.

Сенищеву предстояло еще многих допросить, передопросить, найти, изъять, назначить экспертизы, забрать заключения, и он остался в Козельске, а Мортынов поспешил в Калугу, куда доставили Аверина.