Текст книги "Убийство в Оптиной пустыни"

4. Предвестие в 1904 году

Мортынов на обложке прочитал:

«Сергей Нилус. На берегу Божией реки. Записки православного…»

Раскрыл книжечку.

Погрузился в чтение:

«В начале каникул лета того года в Оптину Пустынь к настоятелю и старцам явился некий студент одной из духовных академий, кандидат прав университета. Привез он с собою от своего ректора письмо, в котором, рекомендуя подателя, о. ректор (преосвященный) просит начальство Пустыни дать ему возможность и указания к деятельному прохождению монашеского послушания во все его каникулярное время.

Дореволюционная Оптина

Аспирант монашеского подвига был принят по-оптински – радушно и ласково. Отвели ему номерок в гостинице, где странноприимная, а послушание дали то, через которое, как чрез начальный искус, оптинские старцы проводят всякого, кто бы ни пришел поступать к ним в обитель, какого бы звания или образования он ни был: на кухне чистить картошку и мыть посуду. Так как у нового добровольца-послушника оказался голос и некоторое уменье петь, то ему было дано и еще послушание – петь на правом клиросе. Оптинские церковные службы очень продолжительны, и круг ежедневного монастырского богослужения обнимает собою и утро, и полдень, и вечер, и большую часть ночи.

Чистить картошку и посещать клиросное послушание – это такой труд, добросовестное исполнение которого под силу только молодому, крепкому организму и хорошо дисциплинированной воле, одушевленной к тому же ревностью служения и любви к Богу. Но этого труда ученому-послушнику показалось недостаточно, и он самовольно (по-монастырски – самочинно) наложил на себя сугубый молитвенный подвиг: стал молиться по ночам в такое время, которое даже и совершенным положено для отдохновения утружденной плоти. Это было замечено гостинником той гостиницы, где была отведена келья академисту; пришел он к настоятелю и говорит:

– Академист-то что-то больно в подвиг ударился: по ночам не спит, все молится; а теперь так стал молиться, что, послушать, страшно становится; охает, вздыхает, об пол лбом колотится, в грудь себя бьет.

Призвали старцы академиста, говорят:

– Так нельзя самочинничать: этак и повредиться можно, в прелесть впасть вражескую. Исполняй, что тебе благословлено, а на большее не простирайся.

Но усердного не по разуму подвижника, да еще ученого, остановить уже было нельзя: что, мол, понимает монашеская серость? Я все лучше их знаю!

И действительно, узнал – дошел до таких степеней, до каких еще никто не доходил из коренных подвижников оптинских!..

Введенский храм до революции

Вскоре после старческого увещания певчими правого клироса была замечена явная ненормальность поведения академиста: он что-то совершил во время церковного пения такое, что его с клироса отправили в монастырскую больницу; а в больнице у него сразу обнаружилось буйное умопомешательство. Пришлось его связать и посадить в особое помещение, чтобы не мог повредить ни себе, ни людям. За железной решеткой в небольшом окне, за крепкой дверью и запором и заключили до времени помешанного, а тем временем дали о нем знать в его академию.

Событие это произошло 1 августа 1904 года, а 2 августа оно разрешилось такой катастрофой, о какой не только Оптина Пустынь, но и Церковь Русская не слыхивала, кажется, от дней своего основания.

Сергей Нилус

Во Введенском храме (летний оптинский собор) шла утреня. Служил иеромонах о. Палладий, человек лет средних, высокой духовной настроенности и богатырской физической силы. На клиросах пели “Честнейшую Херувим”; о. Палладий ходил с каждением по церкви и находился в самом отдаленном от алтаря месте храма. Алтарь был пуст, даже очередной пономарь – и тот куда-то вышел. В церкви народу было много, так как большая часть братии говела, да было немало говельщиков и из мирских богомольцев… Вдруг в раскрытые западные врата храма степенно и важно вошел некто совершенно голый. У самой входной двери этой с левой стороны стоит ктиторский ящик, и за ним находилось двое или трое полных силы молодых монахов; в трапезной – монахи и мирские; то же – и в самом храме. На всех нашел такой столбняк, что никто, как прикованный, не мог сдвинуться с места… Так же важно, тою же величественною походкой голый человек прошел мимо всех богомольцев, подошел к иконе Казанской Божией Матери, что за правым клиросом, истово перекрестился, сделал перед нею поклон, направо и налево, по-монашески, отвесил поклоны молящимся и вступил на правый клирос.

И во все это время, занявшее не менее двух-трех минут, показавшихся очевидцам, вероятно, за вечность, никто в храме не пошевельнулся, точно силой какой удержанный на месте.

Не то было на клиросе, когда на него вступил голый: как осенние сухие листья под порывом вихря, клирошане – все взрослые монахи – рассыпались в разные стороны, один даже под скамьей забился, гонимые паническим страхом. И тут во мгновение ока голый человек подскочил к Царским вратам, сильным ударом распахнул обе их половинки, одним прыжком вскочил на престол, схватил с него крест и Евангелие, сбросил их на пол далеко в сторону и встал во весь рост на престоле, лицом к молящимся, подняв кверху обе руки, как некто, кто в храме Божием сядет, как Бог, выдавая себя за Бога (2 Фес. 2, 4).

Мудрые из оптинских подвижников так это и поняли…

Этот голый человек был тот самый академист, что вопреки воле старцев и без их благословения затеял самовольно подвижничать и впал в состояние омрачения души, которое духовно именуется прелестью…

Тут сразу, как точно кандалы спали с монахов, все разом бросились на новоявленного бога, и не прошло секунды, как уже он лежал у подножия престола, связанный по рукам и ногам, с окровавленными руками от порезов стеклом, когда он выламывал железную решетку и стеклянную раму своего заключения, и с такой сатанинской, иронически-злой усмешкой на устах, что нельзя было на него смотреть без тайного ужаса.

Одного монаха он чуть было не убил, хватив его по виску тяжелым крестом с мощами; но Господь отвел удар, и он только поверхностно скользнул, как контузия, по покрову височной кости. Он ударил того же монаха вторично кулаком по ребрам, и след этого удара в виде углубления в боку у монаха этого остался виден и доселе.

Когда прельщенного академиста вновь водворили в его келью, где, казалось, он был так крепко заперт, он сразу пришел в себя, заговорил, как здоровый…

– Что было с вами? – спросили его. – Помните ли, что вы наделали?

– Помню, – ответил он, – все хорошо помню. Мне это надо было сделать, и горе мне, если бы я не повиновался этому повелению… Когда, разломав раму и решетку в своем заключении и скинув с себя белье, я нагой, как новый Адам, уже не стыдящийся наготы своей, шел исполнить послушание “невидимому”, я вновь услыхал тот же голос, мне говорящий: “Иди скорее, торопись, а то будет поздно!”, я исполнил только долг свой перед пославшим меня.

Так объяснил свое деяние новейший Адам, сотворивший волю пославшего его отца лжи и духовной гордости.

Отправили прельщенного в Калугу, в “Хлюстинку” – больницу для душевнобольных, а оттуда его вскоре взял на свое попечение кто-то из его ближайших родственников. Дальнейшая судьба его в точности неизвестна. Слышно было, что он окончательно выздоровел, Духовную академию оставил и служит где-то по судебному ведомству.

Когда произошло это страшное событие, повлекшее за собою временное закрытие соборного Оптинского Введенского храма и малое его освящение, то и тогда уже наиболее одухотворенные из братии усматривали в нем прообраз грозного грядущего, провидя в нем все признаки предантихристова времени».

– По судебному ведомству, – произнес Мортынов, отдавая книжку.

– А я не о том, а о том, как повредиться можно… Если самочинничать… Слава богу, у академиста до насилия не дошло…

– Я вас понял… Аверин приходил в Оптину, но наставлениям монахов не внял… И его понесло…

Помнил признания Аверина о его ревностном служении Богу, а оказалось, он заблуждался…

– Да, себя Богом возомнил… Впал в прелесть… Отсюда и ненависть к Богу… Одним словом, его кумир Сатана, и пошло… – произнес Мелхиседек, забирая книжку. – Он душу свою сломал… – И добавил: – Может, с членами комиссии встретитесь?..

– Нет, ни за что… – как отрезал Мортынов, вспомнив крики о его сговоре с дьяволом и шанс оказаться побитым.

Мелхесидек убежал по монастырским хлопотам.

Мортынов остался один. Он какое-то время сидел, словно не зная, что делать, смотрел в окно и дожидался, пока опустела обитель, потом спустился по лесенке на монастырский двор и направился к погосту с тремя крестами убиенных монахов. Шел и не обращал внимания ни на редких насельников, ни на паломников.

Панихида на могилах убиенных братий

Стоял над могилами: «Сколько бед от таких вот ослушников… Новоявленных Христов… Вершителей чужих судеб!..»

 
Зашел во Введенский собор…
Поставил свечи…
Оттуда направился в скит…
У кельи Амвросия долго стоял…
 

Мортынова кинулся искать спохватившийся водитель. С монахами они нашли его в лесу на Пафнутьевском источнике. Опускался ли он в купель или нет, он ничего не сказал, но волос на голове блестел от влаги.

Когда «Волга» со следователем отъехала от ворот обители, водитель спросил:

– Ну как, Силуан опознал?..

Мортынов ничего не ответил.

Он напрочь забыл, что собирался еще провести опознание по фотографиям, его из него как выбили.

У Пафнутьевского источника

Хотя вряд ли такое получилось: братия укрыла коменданта монастыря на хоздворе, куда следователь не догадался бы сунуться.

Его не покидала мысль: и Аверин, и академист слышали голоса… Голоса стали ими руководить… И доруководились… И виновными они оказались сами… Но академиста вовремя остановили, а Аверина нет… И первый стал, может, судьей, может, поверенным, следователем, как страшный сон, вспоминая свой голый хадж в монастыре, а Аверин пошел дальше и переступил черту недозволенного…

Сильно переступил.

Событие августа 1904 года аукнулось зловещим образом почти через девяносто лет в апреле 1993‑го.

5. Происшествие 13 июня 1993 года

До следователя Мортынова, кроме слухов об угрозах в адрес насельников монастыря Оптина пустынь, дошли и слухи о чрезвычайном происшествии в обители 13 июня, куда он выехал 16 июня и где допрашивал свидетелей. Мортынову приходилось действовать на опережение, и, если бы он не принял мер, могли повториться печальные последствия, и его обвинили бы в халатности.

И теперь следователь подготовил письмо Калужской областной прокуратуры в областное управление внутренних дел.

«Нач-ку УВД Калужской области

генерал-майору милиции Астахову…

29.06.93

Прокуратурой расследуется…

Как стало известно в ходе предварительного следствия, 13 июня 1993 года на территории монастыря “Свято-Введенская Оптина пустынь”… произошел инцидент, потерпевшей стороной в котором были монахи монастыря.

Кроме того, в монастыре распространяются слухи о формировании группы боевиков, вооружении этой группы, с целью нападения на монастырь, убийства монахов и разгрома монастырских помещений.

На основании изложенного прошу Вас предпринять меры по проверке указанных сведений, а также предпринять меры по обеспечению нормальной работы монастыря и безопасности монахов.

О принятых мерах…

И.о. прокурора Калужской области… Беляк».

Подписал у и.о. прокурора, и оно ушло в милицию.

Тем временем Аверина отправили в Москву, в Институт им. Сербского на судебно-психиатрическую экспертизу. Выполнить поручение коллеги из Московской областной прокуратуры – взять образцы почерка Аверина – Мортынову не удалось.

Мортынов направил ответ следователю Лещенкову:

«07.07.93

Прокуратура Московской области

Следователю…

Лещенкову…

В ответ на Ваше отдельное поручение от 07.06.1993 года… сообщаю следующее.

Обвиняемый Аверин … в настоящее время находится на стационарной судебно-психиатрической экспертизе в … им. Сербского в г. Москве. Там же находятся и все его дневники.

В связи с этим отобрание образцов почерка гр-на Аверина Н.Н., снятие копий с его дневниковых записей целесообразнее произвести Вам самим…

В случае установления по итогам судебно-почерковедческой экспертизы причастности гр-на Аверина… к убийству Меня А.В. прошу срочно сообщить в адрес прокуратуры Калужской области…

Следователь по особо важным делам

прокуратуры…»

Следователи обменялись письмами, и московский следователь на время отстал от калужского.

А на обращение прокуратуры области в милицию об угрозах в монастыре пришел ответ:

«И.о. прокурора

23.07.93

По Вашему письму о нарушении общественного порядка на территории монастыря… проведена проверка работниками УВД Калужской области с выездом на место.

Установлено, что сообщение о якобы имевшем место 13.06.93 г. инциденте на территории монастыря не подтвердилось.

В беседе представитель монастыря игумен Мелхиседек опроверг информацию о распространении в монастыре слухов о формировании группы боевиков, преследующих монахов… В ходе оперативно-розыскных мероприятий эти слухи подтверждения тоже не нашли.

Руководству администрации монастыря высказано пожелание о выставлении поста милиции в ночное время, однако финансирование дополнительных штатных единиц они обеспечить не могут.

В целях предупреждения совершения правонарушений и сохранения общественного порядка в районе монастыря Козельским РОВД предусмотрено регулярное проведение рейдов, проверка паспортного режима, осуществление ежедневного ориентирования нарядов ППС, ГАИ на пресечение правонарушений на территории монастыря.

Начальник УВД

Калужской области

генерал-майор милиции М.Н. Астахов».

Прочитав ответ, следователь воскликнул:

– Целый генерал такую глупость написал!

И разразился тирадой:

– Монахи, шли бы вы лесом! Дайте бабки, тогда будет милиционер! А так, сами защищайтесь!

Наплевательское отношение милиции к нуждам людей давно не удивляло следователя, который с таким разгильдяйством сталкивался постоянно и поделать с этим ничего не мог. Складывалось впечатление, что милиция существует, чтобы защитить себя, но никак не тех, ради кого она создана.

6. Анонимка. Отказной

От монахов не отцеплялись. Их донимали невидимые силы. Терроризировали…

30 июня 1993 года в милицию пришла анонимка.

На листах в клеточку было написано:

«Начальнику милиции г. Козельска

Был у склада где сложен кирпич сидел и слышал как разговаривали между собой начальник по снабжению Митрофан и кладовщик Сергей они говорили, – читал текст без знаков препинания, – о продуктах которые грузили в машину Сергей приносил со склада 2 раза водку Рядом с ним стояло 3 парня они дали много денег и сказали убивать нужно монахов.»

В абсолютно безграмотном тексте появилась точка.

Читал дальше:

«Продукты погрузили в машину.»

Снова точка.

«Я стоял у склада где кирпич и все слышал Митрофан переоделся в одежду монаха и сказал,»

Удивился появившейся запятой.

Дальше:

«что он будет ждать в машине,»

Еще запятая.

Дальше:

«когда они убьют монахов когда убили монахов он вернулся только через три дня в монашеской одежде.»

Точка!

«Когда приехала милиция он прятался в келье,»

Запятая!

«а на приемной говорил что уехал в командировку и его никто не спрашивал так как его не могут застать на месте А Серый находится в складе или в храме.»

Точка.

«И пусть они расскажут как они все делали в 5 утра около склада в день пасхи А сейчас Митрофан говорит что пришло письмо что скоро всех побьют и монастырь взорвут всем угрожают.»

Точка!

«Просим вас приехать навести порядок чтобы больше не проливалась кровь,»

Запятая.

«так как они не русские то пусть едут к себе домой, а нас не трогают.»

Точка.

«Они поденщики и каторжники.»

Точка.

«Просим помочь нам уберите их от нас еще утром перед убийством ходили около них две монашки и Митрофан с ними разговаривал.»

Точка.

«Разберитесь в этом тоже,»

Запятая.

«потому что угрожали нам тем,»

Запятая.

«чтобы не пролилась кровь и не взорвали монастырь Пусть их покажут по телевизору всем людям кто убил.»

Точка.

«И ждем вашей помощи поскорей.»

Хотя с анонимками запретили разбираться, но оставить без внимания угрозы жизни насельникам монастыря не могли.

Мортынов занимался убийством на Пасху, и письмо передали ему, пусть с ним возится.

Следователь покопался в бумагах и нашел: отец Митрофан – в миру Комачев Александр, а кладовщик Сергей – фамилия Мороз.

Теперь стоило лишь полистать дело, и ответ напрашивался сам по себе.

Еще 16 июня во время приезда в Оптину Мортынов допросил отца Митрофана.

– Комачев Александр Владимирович… – тогда говорил мужичара в рясе. – Отец Митрофан… родился в 1953 году в Щелково Московской области…

«Сплошь москвичи…»

Отец Митрофан:

– беспартийный…

«Понятное дело!»

Отец Митрофан:

– …образование высшее… прописан в Щелково… проживаю… и отбываю послушание в монастыре… в качестве эконома.

«Отбываю – как в зоне».

Отец Митрофан:

– В мои обязанности входят все хозяйственные дела, стройка на территории монастыря, восстановление и т. д. В монастыре Оптина пустынь я уже два года. Во время праздничной пасхальной службы я служил в алтаре. Служба закончилась примерно в 5 часов 18 апреля 1993 года. После этого я вместе с братией разговелся, а затем пошел и расплатился с бригадой Теренина, которая несла охрану в монастыре во время празднества.

«За такое дежурство еще и платить?!»

Отец Митрофан:

– Потом я пошел к отцу-наместнику. Здесь находился примерно двадцать минут. Затем прибежал Теренин и сказал, что порезали монахов.

«Доохранялся».

Отец Митрофан:

– Я сразу же побежал к скитским воротам, где недалеко от ворот увидел отца Василия. Отец Василий лежал на боку и был без сознания. Кто-то уже был рядом… В это время подбежал врач по имени Александр, стал щупать пульс у отца Василия. Затем мы перевернули отца Василия на спину, я подложил ему под голову клобук и еще что-то. Подбежали еще люди. Кто-то стал осенять отца Василия крестом, и отец Василий открыл глаза. Через несколько минут прибежал отец Мелхиседек и стал помогать Александру. До известия о происшедшем о. Мелхиседек находился вместе со мной у отца-наместника. Затем я пошел в сторону звонницы. Здесь я увидел лежащего монаха. Я поднял мантию, укрывавшую его лицо, и увидел, что это отче Ферапонт. Он был мертв. Кто-то мне сказал, что одного монаха занесли в храм. Я пошел в храм, где на лавке рядом с клиросом лежал мертвый отче Трофим. Затем вышел отец-наместник, с которым мы стали обходить территорию монастыря. Через несколько минут с отцом Венедиктом мы вошли в храм. Отца Василия уже перенесли в храм и положили около мощей преподобного. Затем приехала машина «скорой помощи» и отца Василия повезли в больницу.

Мортынов спросил о вещдоках.

Отец Митрофан:

– Во время всех этих событий я видел нож-меч, который лежал на земле за игуменским флигелем. Кто-то сказал, что в сарае нашли синюю сумку, но я ее не видел. Несколько позже я видел висящей на заборе, огораживающем Владимирский храм, солдатскую шинель. На заборчике, огораживающем звонницу, я видел коричневую вельветовую кепку без козырька. Как оказались кепка и шинель на этих местах, я не знаю. Мне была показана фотография гр-на Аверина Н.Н. Лицо Аверина Н.Н. мне знакомо. Мне кажется, он приходил наниматься на работу в монастырь или предлагал что-то купить. Да, точно, приходил два раза! В первый раз он продал икону и крест, которые, кажется, и сейчас находятся в иконной лавке. Второй раз он предлагал купить какую-то книгу, но книгу я не купил. Я ведаю деньгами в монастыре и Аверина посылали ко мне. Это все происходило где-то в прошлом году. Время года назвать не могу…

Выходило: эконом во время убийства был у наместника вместе с игуменом Мелхиседеком.

Отец Митрофан тяжело встал и ушел.

Привели еще рыжего монашка.

Мортынов услышал:

– Шемонаев Игорь Николаевич… монах Досифей… родился в 1967 году в Тикси Якутской АССР… беспартийный… средне-техническое… проживал в городе Дзержинский Московской области… Я отбываю послушание в монастыре Оптина пустынь в качестве помощника эконома… Во время пасхальной службы в ночь с 17 на 18 апреля 1993 года я находился в храме. Около 4 часов утра 18 апреля 1993 года, насколько я помню, закончилась служба в храме.

«А не в 5?»

Отец Досифей:

– После этого братия пошла в трапезную разговляться. Я в это время занимался отправкой рабочих, паломников из монастыря. Это продолжалось минут сорок. Затем я находился у отца-наместника, где узнал о том, что порезали монахов. Об этом кто-то сообщил отцу Митрофану. Я некоторое время находился у отца-наместника, а затем пошел на место происшествия. Здесь уже было много народу. Отца Митрофана я увидел склонившимся над отцом Василием. На звоннице лежал мертвый инок Ферапонт. Я стал спрашивать у рабочих, что произошло. Затем я и еще кто-то зашли за дом, где нашли большой нож. После этого я зашел в храм и увидел там мертвого инока Трофима. Затем приехала «скорая помощь» и увезла отца Василия в больницу, где тот и скончался.

Мортынов спросил про вещдоки.

Отец Досифей:

– Шинель и кепку я увидел, когда приехали работники милиции, часа через два после происшедшего. Шинель висела на заборе, огораживающем Владимирский храм. Кепка коричневая вельветовая без козырька висела на заборчике, огораживающем звонницу. Шинель была солдатская без знаков различия. Я думаю, что большой нож я увидел первым. Он лежал на расстоянии 50–60 см от фундамента дома. Лезвие ножа было в крови. Я сразу же поставил кого-то около этого ножа, чтобы они его охраняли. Каких-либо надписей на лезвии этого ножа я не видел. Дом, за которым мы нашли этот нож, находится с южной стороны скитских ворот…

Выходило, отец Митрофан никуда не уезжал. Во время убийства находился у наместника, а не сидел в машине и ждал убийц.

В деле нашел еще протокол допроса послушника по имени Сергей:

«Мороз Сергей Степанович… родился в 1949 году в Солнцево Кунцевского райна Московской области… б/п… высшее… послушник монастыря Оптина пустынь… постоянное место жительства – Москва, Ленинградское шоссе… в монастыре Оптина пустынь я нахожусь около 3,5 лет. Сначала я был паломником, и сейчас я послушник этого монастыря. Мое послушание в монастыре заключается в работе кладовщиком и посильное участие в богослужении. Иноков Трофима, Ферапонта и иеромонаха Василия я знал, но знал их чисто визуально: встречались на богослужении, в трапезной. Но отношений с ними я не поддерживал, т. к. для этого остается очень мало времени. На складе, которым я заведую, хранятся продукты питания, а также кухонная посуда. Продукты обычно для кухни я выдаю один раз в три дня.

Монахи Оптиной пустыни

17 апреля я тоже выдавал продукты, но это была внеплановая выдача, т. к. было много приезжих, паломников, которых необходимо кормить. В тот день на складе я находился практически целый день, примерно до 22 часов. Продукты я выдаю по накладным, а в экстренных случаях, когда нет накладных, накладные оформляю я сам. При выдаче продуктов ни отец-эконом, ни его заместитель обычно не присутствует. Были ли у меня на складе 17 апреля 1993 года отец-эконом и его заместитель, я ничего сказать не могу, т. к. уже не помню, но мне кажется, что они были при этом. После работы на складе я находился на праздничной пасхальной службе в храме, был дежурным по храму. Когда закончилась служба, я и другие братья были в братской трапезной. Служба закончилась примерно в 3 часа 30 минут. Завтрак продолжался около 15–20 минут. На этом завтраке некоторые братья не присутствовали, т. к. сильно устали и отдыхали. После завтрака отец-эконом, я и еще примерно десять братьев пошли к отцу-наместнику, чтобы поздравить его с праздником. Там мы пили чай. Примерно через 30 минут начался колокольный звон, который внезапно прервался. Еще через несколько минут прибежал кто-то, кто это был, я не помню, и сказал, что монахов побили, и требуется помощь. Отец Мелхиседек и отец-эконом сразу же пошли узнать, что произошло. Мы еще несколько минут находились у наместника, затем вышли на улицу. Здесь, на звоннице, я увидел двух убитых монахов – Трофима и Ферапонта. Вокруг уже было много народу. Затем я подходил к месту, где нашли отца Василия, помог донести его в храм. Отец Василий был еще жив. В храме ему стали оказывать медицинскую помощь. Отец Василий ничего не говорил. Затем приехала “скорая помощь” и повезли о. Василия в больницу, где он скончался. После происшедшего я находился в монастыре и никуда не отлучался. Уезжали ли куда отец-эконом и его заместитель после происшедшего, в течение нескольких дней, я уже не помню. Ни 17, ни 18 апреля 1993 года никаких угроз в адрес монахов от мирских людей я не слышал. Уточняю, что выдача продуктов 17 апреля была плановой предпраздничной…»

Заявление о том, что эконом Митрофан сколотил банду и за деньги собирался убить монахов, не стоило и выеденного яйца.

«Чушь собачья!.. – воскликнул Мортынов. – Отец Митрофан и Сергей были у наместника, когда подрезали иноков и иеромонаха. О трех парнях, которые дали деньги и сказали убивать монахов, никто понятия не имел».

Все более или менее прояснилось: кому-то монахи стали поперек горла. Это могли быть выгнанные насельники или послушники монастыря, жители поселка рядом с Оптиной, кто был охранником в концлагере, мастером в профтехучилище, а, может, и кому-то просто мозолили глаза черноризцы и набил оскомину колокольный звон, и идти у анонимщиков на поводу оснований не находилось.

– Нужно насчет «банды» отца Митрофана принимать решение.

Мортынов сел печатать:

– «Постановление…

Калуга… 29 июля 1993 года…

Установил…

30 июня …поступило письмо без подписи, в котором сообщалось, что вечером 17 апреля 1993 года около склада в монастыре… автор письма стал свидетелем разговора между кладовщиком по имени Сергей, монахом Митрофаном и тремя неизвестными парнями. Парни дали Митрофану и Сергею большую сумму денег и сказали убивать монахов. Митрофан сказал парням, что будет ждать их в машине, когда они убьют монахов. После убийства Митрофан три дня не появлялся, говорил, что он уехал в командировку.

Оптина пустынь

В ходе проверки… письма были опрошены помощник наместника монастыря Артюхин (игумен Мелхиседек), кладовщик Сергей… Кроме того, допрошены… монах Досифей… монах Митрофан – эконом монастыря… Из показаний следует… что во время пасхальной службы все находились в храме… после окончания направились в трапезную… после трапезной посетили наместника, где их застало известие об убийстве… после все находились в монастыре и никуда не отлучались…

Таким образом, сведения, указанные в анонимном письме, не подтвердились…

Постановил:

В возбуждении уголовного дела в отношении гр-н Комачева… и Мороз… отказать…

Следователь…» – последнее слово вылетело стремительно: т-т-т.

Вытащил лист, подписал, сунул в том.

– Еще один отказной… Нефига мешать божий дар с яичницей… Нужно Аверина определить…

И все-таки коробило: неужели кто-то из братии горе-грамотеев написал на своих?..

Хотя больше походило на послушников с тремя классами образования, кого эконом Митрофан заставлял вкалывать, вот ему и отомстили, думали, что эконома по этой бумажонке уберут…

Шиш вам, «грамотеи»!

Анонимщика с тремя классами образования так и не нашли.

Видимо, и не искали.