Текст книги "Убийство в Оптиной пустыни"

8. Неожиданный сюрприз

Расследование катилось к концу, следователь Мортынов уже напечатал половину обвинительного заключения, которое вылилось в полста страниц, готовился к завершающему шагу, когда придут последние заключения, и он допечатает обвинительное.

А как же?

Думал, что дело уйдет с обвинительным в суд, где будут судить…

Хотя на душе скребло: как бы во второй раз не сорвалось…

Не отмазали психиатры…

Подумывал и о другом: все-таки вывезти Аверина в Оптину, пусть на месте покажет, где убивал, хотя и для этого пришлось бы на день выселить всю братию из обители.

Тут произошло неожиданное событие, которое чуть не изменило ход расследования.

Мортынов ругался:

– Всегда, когда кончаешь дело, жди какой-нибудь сюрприз.

На стол легло:

«Заключение 1486/04

от 2 сентября 1993 года…

Представленный на экспертизу обрез изготовлен из двуствольного охотничьего ружья…

Производство выстрелов из исследуемого обреза без нажатия на спусковые крючки… невозможно…

Четыре гильзы из семи, изъятых в доме Мосина, и одна гильза в доме Марченко, стреляны в левом стволе представленного обреза.

Две гильзы из семи, изъятых у Мосина, стреляны в правом стволе исследуемого обреза.

…Патроны, представленные на экспертизу, для стрельбы пригодны…»

– И где ж ты болталось?.. – разозлился Мортынов.

Выходило, раз у Мосина изъяты гильзы, которые стреляны в обрезе Аверина, он мог оказаться причастным к убийствам, что разворачивало следствие. Теперь обвиняемым мог оказаться и зять Аверина. С одной стороны, вроде ничего страшного, привлечь и его, но с другой – следствие затягивалось неизвестно насколько, и еще неясно, к каким последствиям могло привести и на кого вывести.

На ту же банду, которая мерещилась монахам и мирским, которые не верили, что один человек мог завалить мастера спорта по водному поло, Илью Муромца инока Трофима, крепыша инока Ферапонта, и их предположения могли оказаться оправданными.

– Это Козельск? – Мортынов набрал номер милиции.

– Да, дежурный слухает… – послышалось в ответ.

– Срочно ко мне «генерала» Мосина!

– Какова генерала Мосина?

– Тьфу, да Мосина, зятя Аверина.

– Какого Аверина?

– Да ты совсем сдурел? Убийцу монахов…

– А зачем? Ведь его уже расстреляли…

– Кого?

– Убивца.

– С чего это ты взял?

– Бабки говорят…

– Болван! Еще суда не было…

– А-а-а… А зачем Мосина-то?..

– А затем, что затем…

– Теперя понял…

Несколько дней Мортынов разрывал телефон, пока не доставили Мосина. Он приехал с большой сумкой.

– Что, изобретатель, в тюрьму собрался? – спросил Мортынов.

Бледный, как простыня, Мосин сидел, потупив взгляд.

– На, читай. – Мортынов подал заключение.

Когда Мосин прочитал, Мортынов спросил:

– Ну что, патроны-то чьи?..

Мосин упал головой на руки.

Помолчал, потом поднял голову:

– Я все расскажу… Только-только, у меня дите, у меня…

Мортынов:

– Слушаю…

После разговора Мортынов в протоколе записал:

«Перед началом допроса свидетель Мосин Г.Н. был ознакомлен с заключением эксперта номер… от 2 сентября 1993 года по проведенной судебно-баллистической экспертизе. После этого Мосину предложено дать показания по вопросам, затронутым в заключении эксперта…

Обрез и патроны

Свидетель Мосин показал следующее: Как я ранее давал показания, у меня имеется ружье 16‑го калибра, которое хранится в сейфе в доме моей матери в д. Булатово… Часть патронов, порох, дробь, пули, гильзы, прокладки, пыжи и приспособления для зарядки охотничьих патронов хранятся в доме Авериных, где я проживаю в д. Волконске… Где-то в начале апреля 1993 года я заметил, что часть заряженных патронов к охотничьему ружью пропала, а через некоторое время появились пустые гильзы. Я сначала не придал этому особого значения, а потом, когда Аверин Н.Н. показал обрез ружья 16‑го калибра, я понял, что Николай без моего разрешения брал мои патроны для стрельбы из обреза. Насчет этого претензий к нему не имел и не имею. После того как Николай ушел из дома вечером 17 апреля 1993 года, примерно через несколько дней я обнаружил, что у меня пропало 15 патронов к охотничьему ружью 16‑го калибра. Я понял, чо Николай взял у меня эти патроны. Патроны были точно такие же, какие мне показывал следователь во время допроса 16 июня. От следователя я узнал, что эти патроны были у Николая. В ходе предыдущих допросов и очной ставки с Авериным Н.Н. я говорил, что у меня не пропадали патроны к охотничьему ружью, т. к. я боялся, что ко мне могут быть применены какие-нибудь санкции за плохое хранение боеприпасов к моему ружью. Однако теперь я даю правдивые показания. Николай – мой родственник, если бы он попросил у меня патроны, то я бы дал их ему. Для меня эти патроны не представляют ценности. Претензий к Аверину не имею. С моих слов записано верно… Подпись…»

Когда Мосин расписался в конце листа, Мортынов посмотрел на сумку и сказал:

– Иди…

Мосин попятился:

– Значит, не в каталажку…

– Да-да… И больше не «изобретай»…

А про себя подумал: «Благодари, что не отдал тебя операм. Они бы свое не упустили. Сделали бы групповуху… И загремел бы к родственничку…»

Когда Мосин тихо-тихо прикрыл за собой дверь, Мортынов вложил в печатную машинку чистый лист:

– Придется отказывать…

Из каретки пополз лист с текстом:

«…В период с 1 по 17 апреля 1993 года гр-н Аверин, зная, что родственник хранил снаряженные патроны… в картонной коробке под кроватью в доме, где они совместно проживали… похитил 6 снаряженных охотничьих патронов 16-го калибра, а затем еще 15 аналогичных патронов. Первые… использовал при стрельбе из… обреза, гильзы стрелянных патронов возвращены в то место, где их хранил Мосин. Остальные 15 патронов взял с собой в монастырь “Оптина пустынь”, чтобы использовать в убийстве монахов, однако обрез и патроны использованы не были.

Согласно заключению экспертизы… 6 гильз, изъятых у Мосина, стреляны из обреза Аверина… пули, изъятые у Мосина, и пули, изъятые из патронов, обнаруженных у Аверина при задержании, изготовлены с использованием одной пресс-формы.

В действиях Аверина хотя и имеются признаки преступления, предусмотренного ст. 144 УК РФ, но учитывая, что патроны не применены в преступных целях… Мосин признал малозначительность ущерба и не имеет претензий… действия Аверина малозначительны и не содержат состава преступления.

Постановил:

В возбуждении уголовного дела в огношении Аверина отказать…»

И тут Аверину повезло. Как и «изобретателю», который выскочил из прокуратуры и как угорелый побежал на автостанцию.

Часть десятая
На крутом вираже

1. Как снег на голову

На следующий день, 18 сентября 1993 года, истекал срок расследования и заключения Аверина под стражей. Следователь Мортынов разложил на столе в кабинете бумаги, между делом просматривал, спрашивал себя: планировать ли выход Аверина на место преступления, собирался печатать ходатайство о продлении сроков, как на него, словно снег на голову, свалилось…

Институт им. Сербского

Он держал в руках пачечку скрепленных листов с плотным печатным текстом.

Первый лист начинался:

«Государственный научный центр

социальной и судебной психиатрии

им. В.П. Сербского

Акт

стационарной судебно-психиатрической экспертизы № 641 на испытуемого Аверина Николая Николаевича, 1961 г. рождения, обвиняемого по ст. 102 п. “3” УК РФ об убийстве».

Аверин справа с сокурсниками культпросветучилища

На листе увидел штамп калужской прокуратуры, на котором стояла отметка:

«Вх. 17.09.1993 г.»

– Вчера прислали. Не могли раньше или позже. А то в последний день. Теперь дело кто продлит? Вот как хочешь, так и выкручивайся…

Читал:

«Судебно-психиатрическое освидетельствование произвела судебно-психиатрическая экпертная комиссия в составе:

Председателя: доктора мед. наук Горинова В.В.,

Члена комиссии: доктора мед. наук, профессора Кондратьева Ф.В.[22]22
    Фёдор Викторович Кондратьев (1933–2021) – психиатр, публицист, доктор медицинских наук, профессор. Заслуженный врач России. Создатель многофакторной концепции механизмов формирования общественно опасных действий «синдром – личность – ситуация».


[Закрыть],

Члена комиссии: доктора мед. наук, профессора Ильинского Ю.А.,

Врача-докладчика: психиатра-эксперта Клембовской Е.В… на основании постановления следователя по особо важным делам Калужской области от 21.06.93 г.».

– Крупняк заседал. Три доктора наук. Два профессора. Не то что с изнасилованием… Ну, что там в акте?

Читал:

«Об уголовной ответственности по ст. ст. 181, 184 УК РСФСР эксперты предупреждены…»

– Был бы толк. А то им, как с гуся вода. – Вспомнил отписку на его представление в департамент здравоохранения.

Читал:

«…Из материалов уголовного и личного дела, из медицинской документации и со слов испытуемого известно следующее.

Двоюродный брат страдает шизофренией, неоднократно лечился у психиатра. Подэкспертный в развитии от сверстников не отставал, перенес детские инфекции без осложнений.

По характеру формировался спокойным, послушным, отзывчивым».

– В тихом омуте черти водятся…

«Боялся темноты, одиночества, иногда ночью казалось, что за дверью кто-то стоит, хочет его похитить».

– Тебе самому порой за дверью черти кажутся… – посмотрел на дверь, которая поскрипывала. Встал, ее плотно прикрыл.

Вернулся за стол, читал:

«Часто повторялся один и тот же сон: маленькие люди, которые его похищают».

– А ты, как дело проведешь, его фигуранты потом неделями снятся…

«В школу поступил своевременно, учился удовлетворительно, интереса к занятиям не проявлял».

– Я тоже в отличники не рвался.

«В классе всегда был спокойным, дисциплинированным, ответственным».

Хорошо, что таким…

Хотя в школьной характеристике другое написано…

«Когда ему было 10 лет, во время службы в армии погиб его сосед. Тяжело переживал случившееся, задумывался о смерти, появился страх умереть, представлял, что с человеком случается после смерти».

– Вполне объяснимые мысли. Не радоваться же…

«Однажды ночью увидел светлый полупрозрачный человеческий силуэт, чувствовал на себе взгляд, испытал при этом сильный страх. Понял, что к нему подходил “дух” умершего соседа».

– Ну, это он так объяснил… «Духом»… А у монахов Дух Святой сплошь и рядом… И ничего здесь удивительного нет.

«В подростковом возрасте стал задумываться о смысле жизни, добре и зле, о бесконечности вселенной, о вмешательстве высших сил в судьбу человека, иногда видел как бы из космоса маленькую Землю».

– Любознательный…

«Этим размышлениям посвящал почти все время, иногда не мог от них избавиться, они “раскручивались” против его воли. В этот период стал замкнутым, малообщительным, не поддерживал отношений со знакомыми».

– А если одолевают такие страсти-напасти… Только бы не надорвался…

«После окончания 8 классов поступил в культпросветучилище, имел хорошие оценки по специальным предметам».

– Тонкая натура… Развивался…

«В 1980 г. он был призван в армию, службу проходил в Афганистане в пограничных войсках. За время службы ранений и травм не имел, что относил за счет вмешательства “высших сил”, считал, что Бог “охраняет его”».

Вспомнил первые показания Аверина о том, что его дважды могли убить: один раз свои, а другой раз басмачи, но он спасся.

Аверин сидит в центре с кружкой

«После демобилизации внезапно стал религиозным, “фанатиком веры”, исполнял все обряды, однако Библию и Евангелие прочитать до конца не смог».

Черты будущего монаха…

«Уезжал в Калугу, проповедовал на улицах христианство, называл себя Иисусом Христом».

Впал в гордыню! Как голый академист, и угодил в ступор…

«Согласно показаниям родственников испытуемого в этот период он “стал очень нервным”, плохо спал, боялся ходить по улицам, казалось, что его могут убить (показания отца, л.д. 300, сведения акта № 425 от 14.06.91 г.)».

Перенапрягся…

Повестка Аверина о призыве в армию

У Мортынова порой так отупевала голова, что он сам становился нервным и тоже, смешно сказать, с опаской ходил по улицам и оглядывался. Но находил в себе силы остановиться, дать перетруженному организму отдохнуть, а не окончательно загоняться.

«Несколько раз он устраивался на работу, но подолгу нигде не удерживался».

Монахи Трофим и Ферапонт тоже искали, пока не прибились к Оптиной.

«В 1988 г. внезапно услышал резкий свист, стал против своей воли притопывать. Появилось ощущение, что за ним наблюдает “некий мудрец”, который знает все его мысли, от которого ничего нельзя скрыть. Внезапно появилась мысль: “Мы – роботы”. В ответ услышал в голове “мыслеголос”: “Ты – робот”».

Мортынова передернуло. Ему порой казалось, что с его доведенными до автоматизма действиями, когда из машинки вылетали целые абзацы, произносились ученые-переученые фразы, он сам чуть ли не робот.

Находил схожее с Авериным.

«Внутренним взором увидел светящуюся проекцию своего тела, чувствовал, как по телу передвигаются атомы. “Голос” приказал ему удариться головой о стену, он выполнил приказ, так как не мог противостоять ему. Затем увидел на стене светящийся треугольник, в голове появилось изображение летающей тарелки с сидящими внутри “железными людьми”, разговаривал с ними о СПИДе, катастрофах на Земле. Инопланетяне сообщили ему, что это “кара Божья”. С тех пор слышал голос постоянно, считал, что это голос Бога».

– Вот крыша и поехала, – невольно вырвалось у следователя.

«Голос смешил его, показывая людей в смешных позах, например, если кто-то поворачивал голову, казалось, что его резко дернули за ухо. Голос вмешивался в его мысли, чувства, вызывал слезы, печаль либо радость и смех, “показывал” ему сны».

Невольно вырвалось:

– А почему же его, лопоухого, не лечили…

«Издевался над ним, оскорблял, комментировал мысли и действия. Чтобы избавиться от “голоса”, испытуемый хотел покончить с собой, наносил самопорезы».

Засилие Голоса… Быть может, в первый раз Мортынову стало жалко Аверина, которого доставал, насиловал и, видимо, изнасиловал Голос. Хотя и точили сомнения: если бы…

«“Голос” объявил его братом Сатаны, говорил, что при рождении в его тело вселился дух Дьявола».

Вот и приплыли: брат Сатаны… Дьявол…

Мортынов при всех издержках своей профессии в себе сатанинского, дьявольского не находил.

«В 1989 г. испытуемый, находясь в Москве на курсах киномехаников, обратился в центр для лечения воинов-афганцев и был направлен в Московскую психиатрическую больницу № 4 им. Ганнушкина».

Ведь лечили…

«При беседе с врачами он был тревожен, подавлен, говорил о своей связи с Богом, рассказывал, что в него “вселился бес”, который, “испугавшись лечения”, на некоторое время покинул его. Спустя две недели он был выписан по просьбе родственников с диагнозом: “Шизофрения параноидная непрерывнотекущая” (и/б не представлена, ссылка на и/б № 385 в акте № 425 от 14.05.91)».

Аверин в культпросветучилище. Справа

Мортынову стало почему-то тяжело. Бесы при всех его знаниях и опыте оказались не под силу его пониманию. Он их воочию не видел, руками потрогать не мог, не мог представить их в реальной жизни.

«В 1991 г. Аверин был привлечен к уголовной ответственности за попытку изнасилования. По этому делу он был амбулаторно освидетельствован в Калужской областной психиатрической больнице № 1. При беседе с врачами он жаловался на свист в голове, Голос, который не давал ему спать. Он то сомневался, то тревожно оглядывался. Иногда внезапно начинал сквернословить, кричать. Было дано заключение, что Аверин страдает шизофренией, в отношении содеянного невменяем, ему рекомендовалось принудительное лечение в психиатрической больнице с обычным наблюдением».

Аверин на БТРе. Второй справа

Вспомнилось определение суда о принудительном лечении, в котором неспроста участвовали аж два адвоката!

Что-то переворачивалось в понимании следователя.

«С 21.08.91 г. по 8.02.1992 г. он находился на принудительном лечении в Калужской областной психиатрической больнице № 1 с диагнозом “шизофрения”. Во время пребывания в больнице продуктивной симптоматики у него не выявлялось, однако он был убежден, что необычные ощущения и переживания действительно были вызваны вмешательством Бога. Иногда говорил, что Бог оберегает его, подсказывает ему, что делать, дает понять, что все видит. В отделении он был упорядочен, вежлив с персоналом, участвовал в больничной самодеятельности (и/б № 2719)».

Бр-р-р!

В Мортынове что-то отвергалось.

Он не хотел дальше читать, но дойти до конца был обязан.

«После выписки испытуемый оформил разрешение на предпринимательскую деятельность, однако ничем конкретным не занялся».

Боже мой, коммерсанта нашли…

С «голосами» в голове…

«Читал литературу о сверхъестественных явлениях, неоднократно посещал экстрасенсов и гадалок, считал, что у него “черная аура”, свойственная “властелинам ада”».

С поехавшей крышей понесло еще дальше…

И вдруг пронизало: постой! Но ведь кем только не работал, с кем только не общался, поступки разумные.

«По словам свидетелей, испытуемый говорил окружающим, что ему очень тяжело из-за этого Голоса, он не хочет жить, что-то с собой сделает».

Неужели Голос может так достать?..

«Стал нелюдимым, замкнутым, по словам брата, стал на сторону Сатаны, ругал Бога нецензурными словами. Заявлял, что он “брат Сатаны”, будет вместе с ним в астральном мире, ненавидел Бога».

Аверин в армии. Справа

Понесло-понесло…

И снова одергивало: но вел себя нормально…

Разумно…

«Согласно показаниям отца испытуемого он продавал иконы, порвал Библию, изрубил ее».

Поступки объяснимые.

«По словам его матери, он “обозлился на Бога”, так как прошел Афганистан без единой царапины, а теперь ему голоса с неба угрожают, не дают покоя. Не мог простить Бога за то, что он его наказал. Говорил, что при жизни с Богом не справится, а на том свете с ним поквитается (л.д. 303)».

Еще бы! Он – воин.

Вот и вывод: мстить мучителю…

В голове Мортынова все больше прояснялось и все больше запутывалось.

Он читал, не решаясь пропустить хоть слово.

«Как видно из материалов уголовного дела, 18.04.93 г. около 6 часов в монастыре Оптина пустынь Аверин Н.Н. нанес троим священно-служителям: инокам Трофиму и Ферапонту и иеромонаху Василию сделанным им мечом с выгравированными цифрами “666” ранения, от которых потерпевшие скончались.

Аверин с гитарой

В ходе следствия испытуемый давал подробные показания, свою вину признавал, сообщил, что слышал голос Бога, который издевался над ним, заставлял делать то, что он не хотел. Тогда понял, что Бог – зло, что сам он – Сатана. Он заявил, что всей своей жизнью готовился к этому убийству, так как хотел этим достать Бога на земле».

Говорил…

Повторял…

Твердил…

«Испытуемый заявил, что он воин Сатаны в войне Бога и Сатаны за души, то, что совершил, нельзя считать уголовным преступлением, как не может считаться уголовным преступлением убийство противника на войне».

Если на войне…

Но для него война выдумана…

Или нет…

«При настоящем обследовании в Центре им. В.П. Сербского патологии со стороны внутренних органов и нервной системы обнаружено не было. Рентгенограмма черепа и глазное дно в пределах нормы.

Реакция Вассермана в крови (на сифилис) отрицательная.

Психическое состояние. Испытуемый формально ориентирован. Цель экспертизы понимает правильно».

– Понимал ли, что делал? Отдавал ли отчет своим действиям?..

«Настроение приподнятое, охотно беседует, держится несколько высокомерно…»

– Гордыня. Скольких она сгубила!

«…выказывает недоумение по поводу направления его на судебно-психиатрическое освидетельствование, так как считает себя психически здоровым человеком».

Вот и разгадка: он себе все объяснил!

«Жалоб не предъявляет, многословно, непоследовательно рассказывает о своих переживаниях. Говорит, что помнит “себя еще неродившимся в астральном мире как взгляд, который невозможно выдержать”».

Мортынову приходилось сталкиваться с потоком мыслей и «кашей» в голове у подследственных…

О себе, еще не родившимися, многие писали…

На погранвышке

«Считает, что в него вселился дух Сатаны, что он является его братом из “круга властелинов ада”.

Пространно, иногда теряя нить беседы, со склонностью к бесплодному рассуждательству описывает мир вселенской борьбы Бога и Сатаны, в котором он существует, заявляет, что не боится смерти, так как тогда, наконец, будет рядом с Сатаной».

Вот она, «каша».

Но почему же бросился наутек после смертоубийства?..

Боязнь оказалась сильнее…

«С раздражением говорит, что “голос Бога”, который он постоянно слышит в голове, издевается над ним, “доводит до бешенства”, поэтому он решил отомстить Богу, убив его служителей».

– Сумасшедшая логика, – вырвалось из Мортынова.

«Высказывает предположение, что если Бог допустил это, хотя мог “устроить ему автокатастрофу”, “вызвать тяжелую болезнь” и т. д., возможно, мысль об убийствах внушена ему Богом».

Валил на Всевышнего…

«О содеянном говорит равнодушно, без эмоциональной окраски, считает, что выполнил свою миссию. Хочет быть признанным вменяемым, “чтобы его не считали сумасшедшим”».

Робот…

Ну и ход…

«Подчеркивает, что совершил убийства обдуманно, готовился к ним, не сожалеет о них».

Лезет в петлю, не зная, будет она или нет.

Или, наоборот, все знает и понимает…

«Рассказывает, что Голос все время пытается поговорить с ним об этом, но он “не идет ни на какие переговоры”».

Бескомпромиссный…

Отморозок или сверхинтеллектуал?

«За несколько дней до комиссии заявил, что о “голосах” все придумал, “просто решил на всякий случай иметь диагноз”, пытается объяснить правонарушение тем, что “монахи считали нашу жизнь скотской”, при этом не к месту улыбается, начинает рассуждать о том, что “как властелин ада не будет испытывать никаких мук”».

Проняло?

Спохватился, что его теория “властелина ада” потерпит фиаско.

И погнал…

Даже спокойно выдержит любую казнь!

Ну, деляга…

«Мышление непоследовательное, с соскальзываниями, тенденцией к резонерству и абстрактности.

Эмоциональные реакции неадекватные, парадоксальные.

Критика к своему состоянию и содеянному отсутствует.

При экспериментально-психологическом исследовании также выявлены нарушения мыслительной деятельности в виде разноплановости, соскальзывания по субъективным и отдаленным основаниям, неадекватности и выхолощенности ассоциаций; склонности к абстрактным и усложненным высказываниям, спонтанному продуцированию неадекватных маловероятных свойств предметов, слиянию субьективного и объективного смысла в суждениях».

Читал, тупея от тяжеловесных, понятных и непонятных слов.

«Выявляется неадекватный характер восприятия и эмоционального отношения к практическим ситуациям, искаженные представления о своих возможностях без критического отношения к своим действиям, склонность к реакциям недовольства, раздражения к категоричным суждениям».

Что-то пытался уразуметь… Неадекватен… Искажены представления… Отсутствует критика себя… Поражен недовольством… Раздражителен… Категоричен…

Дочитывая, Мортынов уже забыл, каким видел Аверина на допросах. Тот, настоящий Аверин, как бы удалился, отошел в сторону, а на месте его появился новый Аверин, называющий себя «властелином ада», испытуемый на экспертизе.

И вот:

«На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Аверин Н.Н…»

Остановился. Дальше боялся читать.

Он еще не знал выводы и надеялся на желаемое заключение, и если это случится, подпрыгнуть, пусть и с покосившегося стула, а если нет…

Но минута прошла, другая, и взгляд пополз:

«…страдает хроническим психическим заболеванием в форме шизофрении».

Ну и пусть страдает, но вменяем ли?

«Об этом свидетельствуют данные анамнеза и медицинской документации о наличии у него в детстве кратковременных психотических состояний на фоне неврозоподобных расстройств… Инициативный период заболевания можно отнести к подростковому возрасту. Он характеризовался явлениями метафизической интоксикации, имевшей в то время навязчивый, с оттенком насильственности характер, и появлением в последующем сверхценного увлечения религией».

Снова тупел: метафизической интоксикации…

Сверхценного увлечения…

На этой почве и съехал…

«Манифестацию заболевания можно отнести примерно к 1988 г. с возникновением у испытуемого вербальных псевдогаллюцинаций, речедвигательных и сенсорных автоматизмов, в связи с чем в 1989 г. ему был впервые установлен диагноз шизофрения».

Фразы повторялись, но, как и прежде, ни одного слова пропустить не мог.

«В последующем клиническая картина заболевания усложнилась отражающими содержание псевдогаллюцинаций бредовыми расстройствами, у испытуемого развился фантастический антагонистический бред с идеями величия и особой миссии (он – брат Сатаны, властелин мира!)…»

Величие…

Бред…

Миссия…

«Инкриминируемое ему деяние он совершил по бредовым мотивам».

Вот это задело. А если под его «войной Бога и Сатаны» спрятана элементарная жажда крови? Причем вымаливающих его перед Богом монахов…

«Данный диагноз подтверждается и результатами настоящего обследования, выявившего у Аверина вербальный псевдогаллюциноз и галлюцинаторный фантастический антагонистический бред с идеями вселенской войны Бога и Сатаны, добра и зла и активным участием в ней подэкспертного в качестве “брата Сатаны”, “властелина ада”, что позволяет расценить в целом психотическое состояние как парафренный этап шизофрении».

Аверин на допросе

Фантастический бред…

Война…

Брат Сатаны…

С этими терминами Мортынов уже как-то сжился…

А вот с парафренным этапом шизофрении никак…

«У подэкспертного выявляются все виды психических автоматизмов: сенсорные (сделанность и чуждость ощущений), моторные (насильственные движения и речь) и идеаторные (слуховые псевдогаллюцинации, открытость мыслей, “сделанность” эмоций, чувство овладения им со стороны “высших сил”)».

Читал, механически улавливая чем-то знакомые, но малопонятные фразы.

Скоро ли конец этому заключению?..

«В психическом состоянии Аверина Н.Н. также определяются и типичные для шизофрении негативные расстройства в виде эмоциональной неадекватности, холодности, нарушения мышления в виде его аморфности, непродуктивности, а также отсутствие критики к своему состоянию и содеянному».

Холодность – да.

Нарушение мышления – если бы.

Своя сатанинская критика!

Одобрял убийство служителей Бога.

«Потому, как страдающего хроническим психическим заболеванием Аверина Н.Н., в отношении инкриминируемого ему деяния, совершенного в период указанного психического заболевания, лишавшего его возможности отдавать отчет в своих действиях и руководить ими…»

Институт им. Сербского

И как ошпарило: лишен возможности отдавать отчет… руководить действиями…

И как приговор:

«…следует считать невменяемым».

Мортынов откинулся на спинку стула, который заскрипел, грозя поломаться. Молча смотрел на тома дела, на печатную машинку, которая словно ждала чего-то, на окно, за которым не шелохнулась ни одна ветка, на лампу на потолке, застывшую на длинном проводе.

– Нев-ме-ня-ем… Хочешь вырваться, Коля-Коля-Николай из расставленных вокруг тебя сетей… Думаешь, вырвался?..

В этот момент он даже не мог представить, что тип, которого называли: афганец, меченый, сатанист, шизик, трус, черт с колючими глазами… избежит наказания.

«По своему психическому состоянию в настоящее время Аверин Н.Н. также не может отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими…»

– А эти тома? – Мортынов подбросил их на столе… – Все логично, все им объяснимо… И все это пустое!

Все проведенные с Авериным следственные действия, допросы, осмотры, очные ставки летели в тар-та-ра-ры.

«…и как представляющий особую социальную опасность, в связи с актуальностью бредовых идей, диссимулятивными тенденциями, глубиной личностных изменений, отсутствием критики к своему состоянию и тяжестью инкриминируемого ему деяния, он нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрическую больницу со строгим наблюдением».

Снова в психушку!

Мортынов вскочил…

Неизвестно откуда попалась ему под руку пачка папирос…

Зажигалка болталась в кармане…

Он не просто закурил, а чуть не зажевал папиросу…

Кондратьев

Смотрел в конец акта на подписи членов комиссии:

– Горинов… Кондратьев… Ильинский… докладчик Клембовская… Твари вы этакие! А если бы вас на звонницу бить в колокола и Колюшку с заточкой подослать… Чтоб вы тогда написали?..

Дымил.

– Что делать? Что? Другую назначить… – надрывно закашлял от копоти в легких.

Не заметил, как опустился на стул, как положил папироску на стол, как одной рукой взял пачечку листов акта, другой поднес зажигалку…

Вспыхнул огонек…

– Ты что?! – по руке с зажигалкой ударил Ерков: – Сжечь хочешь?

– Да лажа написана… – пришел в себя Мортынов.

Он не заметил, как появился шеф.

– Вот хочу повторную назначить…

– Болван!! – взорвался Ерков. – Сшивай дело и в суд!

– Так его ж снова в психушку…

– А ты что, самый умный?.. Видишь, что понаписали…

– Умный – не умный, но повторную могу…

– И где же?!

– Да хоть в самой задрипанной психушке…

У Еркова перехватило дыхание. Он не мог и представить себе, что его подчиненный вздумает воевать с выводами святая святых психиатрии Института имени Сербского…

Его крик:

– Доктора наук!.. Профессора!.. Светила!.. – летал по этажам прокуратуры.

А крик Мортынова:

– Эти профессора липовые!.. Они прятали в психушку диссидентов… Сектантов… И теперь прячут…

– Ты что мелешь?!.

– А про карательную психиатрию забыли…

Если бы не окончание дела, в этот же день Ерков выгнал бы Мортынова из прокуратуры.

– Сегодня дело должно уйти в суд… – прошелестел его пропавший хриплый голос.

Ерков вышел из кабинета следователя с трясущимися руками. Ему было что вспомнить, кого, когда и почему упрятывали в психбольницы.

Что бы ни писали эксперты, Мортынов сомневался в невменяемости человека с прищуренными глазками, рассказывавшего ему о своих «проделках» с легкостью нашкодившего мальчишки, словно ему ничего не грозит. Он не просто сомневался, а видел какую-то скрытую истину, которую не увидели доктора наук и врач, не вывели ее на поверхность, а еще больше утолкали вглубь. Хотя опыт общения Мортынова с психиатрами даже на уровне области говорил о том, что, куда бы он ни сунулся, получит аналогичный акт, он не сдавался. Ему в этот момент даже стало наплевать на неполное служебное и даже на увольнение.

Руки потянулись к машинке:

– Надо писать в Генеральную прокуратуру… Писать…

Но… руки сами собой и опустились. В какую Генеральную? Когда там черт знает что. В Москве запахло жареным. Туда гнали милицию. Подтягивали воинские части. Что-то назревало. Того и гляди, бои начнутся…

– Война Сатаны и Бога, – вылетело у Мортынова.

Кто еще будет слушать какого-то следователя из Калуги.

На следующий день он позвонил в юридическую консультацию:

– Мне адвоката Лакусова…

А когда того пригласили к телефону, произнес:

– Это следователь… Расследование уголовного дела Аверина закончено… Да, признали невменяемым… Будете знакомиться?.. Хорошо, я график составлю…