Текст книги "Убийство в Оптиной пустыни"

8. Экспертизы-экспертизы

21 июня следователь Мортынов снова приехал в следственный изолятор с пачкой бумаг.

Когда привели Аверина, он сказал афганцу:

– Помнишь, я знакомил тебя с постановлениями о назначении экспертиз… Теперь пришли заключения… Вот какие телесные повреждения у Татарникова… – Подал скрепленные листы.

Аверин взял лист.

Читал вслух:

– «…Судебно-медицинский диагноз: Проникающее, колото-резаное ранение брюшной полости с повреждением подвздошных артерий и вены брыжейки кишечника… Острая кровопотеря, 2000 мл крови брюшной полости… Указанное повреждение относится к категории тяжких телесных повреждений по признаку опасности для жизни… причинено однократным воздействием плоского клинкового орудия, имеющего… острие, два острых лезвия… с шириной клинка не более 4 см… раневой канал сзади наперед, справа налево…» Как я его! – махнул рукой.

Инок Трофим

Рана на коже инока Трофима

У Мортынова сжались кулаки.

Аверин:

– «При причинении повреждения потерпевший находился в вертикальном положении, на что указывает направление распространения крови книзу… острую кровопотерю… после причинения указанного ранения потерпевший мог совершать целенаправленные действия от нескольких секунд до нескольких минут… смерть наступила за 10–12 часов до момента исследования трупа в морге… при исследовании крови и мочи обнаружен этиловый спирт в концентрации 0,5 промилле, что соответствует легкой степени алкогольного опьянения у живых лиц». А-а, налакался…

– Не налакался, а разговлялся…

– А они что пьют? – Аверин отдал скрепленные листы.

Мортынов хотел скорее познакомить Аверина с документами и вступать в дискуссию не стал.

Инок Ферапонт. Сидит справа

Рана на коже инока Ферапонта

Дело переходило в стадию чисто техническую.

– На, – протянул следующие листики.

Аверин взял и продолжал вслух читать:

– «…медико-криминалистическая экспертиза… на кожном лоскуте с трупа… линейное сквозное щелевидное повреждение… однократное воздействие плоского клинкового оружия…» Как я саданул… А папироску…

Мортынов достал пачку, Аверин закурил.

– Здесь пиши. – Мортынов протянул листок: – «Ознакомился…» Замечания есть?

– Да какие там, Сатана все видит, – показал пальцем вверх.

Аверин написал «Замечаний нет…» и расписался.

Мортынов подал ему новую пачечку.

– Тоже телесняки? – спросил Аверин.

Мортынов ойкнул от свойственного патологоанатомам выражения Аверина. По поводу монахов не позволил бы его произнести. Вот у Аверина, когда того задержали, имелись телесняки.

И сказал:

– Раны…

– А по мне что раны, что телесняки… Давай…

Аверин курил и читал:

– «На трупе Пушкарева…» А кто Пушкарев?

– Ты его первого… Инок Ферапонт…

– Понятно, монашек… «…в виде проникающего, сквозного, колото-резаного ранения живота с повреждением аорты, желудка, тонкого кишечника… к категории тяжких телесных повреждений по признаку опасности… причинено однократным воздействием… клинкового оружия… с шириной не более 4 см… мог быть нож… раневой канал направлен спереди назад и несколько справа налево… рана в области живота является входной, в области спины – выходной… находился в вертикальном положении или близко к нему… причина смерти… колото-резаное ранение живота с повреждением аорты… потерпевший мог совершать целенаправленные действия… несколько секунд или минут… смерть наступила за 6–8 часов до начала исследования трупа в морге… В крови и моче спирт не обнаружен…» Этот не бухал!

Мортынов еле сдержался, чтобы не заехать Аверину по затылку.

– На… – подал следующее заключение.

Аверин:

– «…лоскуты кожи с живота и со спины… причинены одним клинковым орудием…»

Мортынов сказал:

– Расписывайся…

– Пишу: «Ознакомился. Замечаний нет»… Еще есть?

– Вот, которого ты на дорожке к скитским воротам…

– Я его перехитрил. Он: «Что такое?», а я и ему: да там… Он мне спину и подставил… А так, амбал, не завалил бы я его…

Аверин читал новое заключение:

«…повреждение к категории тяжких телесных… причинено однократным воздействием плоского клинкового… с шириной… не более 4 см… мог быть нож… раневой канал направлен сзади наперед, снизу вверх, что показывает направление удара… рана в области спины является входной, в области груди – выходной… Причиной смерти… явилось колото-резаное ранение брюшной полости с повреждением аорты печени желудка поджелудочной железы, что вызвало обильную острую кровопотерю… при исследовании крови и мочи этиловый спирт не обнаружен…»

– Подшился… – оторвался от текста Аверин.

– Тебя послушаешь, уши завянут…

Иеромонах Василий

Рана на коже отца Василия

Читал:

«Точечные ранки на правой руке и в правой подключиной области образовались от действия медицинской иглы при оказании медицинской помощи…»

– Его врачи закололи…

– Читай дальше, – сунул еще заключение.

Аверин:

– «…лоскуты кожи с груди и со спины трупа… повреждения причинены одним клинковым… орудием…»

Дочитал и заполнил протокол ознакомления.

– Еще кого я? – протянул руку.

– А что, мало?..

– Когда у нас следующая встреча?

Мортынов промолчал и сгреб бумаги в портфель:

– Думаю, не за горами…

– Наш следователь сегодня не в духе…

– Жаль, что тебя сразу не поймали…

– Надо бегать уметь, высоко поднимая ноги… – Аверин потушил папиросу об угол стола.

«Тварь ты последняя…»

Хотел бы он этого, не хотел бы, но у Мортынова допытывались: когда назначит Аверину психушку. Видимо, многим стало известно о голосах, которые руководили убийцей, об этом писала пресса, самому следователю и его шефу об этом говорил сам убивец, его родные и свидетели, что увернуться от такой эксперизы он не мог, и сел печатать постановление.

Первый абзац вывалился из каретки легко:

«…Провести в Государственном научном центре судебной и социальной психиатрии им. Сербского…»

А вот со второго она начала заедать. Словно железячка – и та понимала, что может последовать после такой экспертизы, и противилась. Пальцы у Мортынова путались с буквами, что приходилось вытаскивать лист и перепечатывать.

С муками дались вопросы:

«На разрешение экспертам поставить…

1. Страдает ли Аверин Н.Н. в настоящее время психическим заболеванием и может ли отдавать себе отчет в своих действиях?..

2. Страдал ли Аверин Н.Н. в момент совершения преступления каким-либо психиатрическим заболеванием и мог ли себе отдавать отчет в своих действиях?

3. Находился ли Аверин Н.Н. в момент совершения преступления во временно болезненном состоянии и мог ли он отдавать себе отчет в своих действиях?

4. Нуждается ли Аверин Н.Н. в применении к нему принудительных мер медицинского характера?..»

И теперь в голове забило: а если страдает… а если страдал… а если находился… а если нуждается…

Все, пшик делу!

И то, о чем предостерегал иеромонах Тихон, что проигнорируют весь опыт духовного познания, и убийство преподнесут только как плод психических расстройств, а Аверина признают психически больным и отправят на лечение, воплощалось в жизнь, в том числе и руками следователя Мортынова. Нет, он не то что хотел высшей меры наказания убийце, которую предусматривала уголовная статья, от которой тот мог отвертеться, а хотел, чтобы этот самодовольный насильник годами выдавливал из себя убийцу и рос от зверя к обезьяне, от обезьяны в сторону гомосапиенса, и если этот процесс затормаживался, то его следовало подгонять дубинами, вот чего очень и очень хотелось, этого бесконечного принудительного движения.

Часть восьмая
Угрозы монастырю

1. Дело Меня

Ерков вызвал Мортынова:

– Это тебе, – толкнул по полированному столу бумажку.

– А что там? – Мортынов поймал лист.

– Считают, что Аверин убил Меня…

– Вот это да!

– Так что теперь держись: задушат… – Шеф рассупонил галстук на шее и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Священник Александр Мень

Мортынову вспомнились опасения начальника козельской милиции Зубова насчет убийства протоиерея Меня.

– И что же они там?

– Разбирайся сам, – как обрубил Ерков.

Мортынов забрал лист и, идя по коридору, читал:

«В прокуратуру Калужской области…

Из прокуратуры Московской области…»

Обратил внимание на штамп:

«вх. калужской прокуратуры

15.06.1993 года»

Значит, только пришло.

И дальше:

«Отдельное поручение

В моем производстве находится уголовное дело 60369 об убийстве священно-служителя Меня А.В.

В ходе следствия изъято письмо, поступившее на имя игумена монастыря Оптина пустынь Мелхиседека, в котором имелись сведения об убийстве протоиерея Меня, с угрозами в адрес первого».

«У меня письма нет».

Читал дальше:

«Принимая во внимание, что по делу назначена почерковедческая экспертиза, для производства которой необходимо получить экспериментальные образцы почерка, обвиняемого по ст. 102 п.п. “в”, “е”, “з” УК РСФСР… прошу:

Получить образцы почерка Аверина Н.Н. …выполненные… написать прилагаемый текст… под диктовку, не показывая его испытываемому… 4 листа сидя и 4 листа стоя… текст разместить по диагонали листа… написать тот же текст… большими печатными буквами… написать в быстром темпе.

Экспериментальный текст:

“Уважаемый коллега – еврей Миша!”»

«Что еще за Миша?» – подумал Мортынов.

Вернувшись в кабинет, продолжал читать:

«Наш каганат сионистов города Москвы и области, военно-патриотическая организация “Бейтар”[17]17
    Бейтар – сионистская, военизированная организация, чьи боевые формирования сражались против нацистов в предвоенной Европе и против британских властей и арабов в Эрец Исраэль. Сегодня, когда исламские фанатики и экстремисты в разных странах ведут войну против еврейского народа и государства Израиль, боевые традиции Бейтара вновь востребованы.


[Закрыть] горячо Вас благодарит за подрывную работу в Оптиной против негодяев-гоев и считает, что Вы достойны ритуальной смерти во имя нашего высокочтимого Люцифера. Скоро в монастырь приедет наш цадик в черной одежде, он произведет Вам прокол темени золотым шомполом – это не больно. Протоиерей Мень остался доволен этим нашим обрядом, чем заслужил благосклонность Мессии. Ждите и мужайтесь».

«Меня убили топором». – Мортынов вспомнил громкое убийство.

Из просочившихся в прессу сведений знал, что священник Мень рано утром 9 сентября 1990 года спешил на электричку на службу, и там, где дорожка к станции изибалась, на него напали… Он с пробитой головой кое-как добрался до своего дома и упал замертво. Милиция сработала быстро. Схватили соседа Меня, бывшего уголовника Бобкова, который взял убийство на себя и сказал, что так отомстил священнику за его жалобы на него в милицию. Но эта версия, как и в случае с тремя монахами об убийце Карташове, не устояла. Зато в случае с монахами поймали Аверина, сомнений к причастности которого к убийству ни у кого не возникало, а вот с Менем дела обстояли хуже.

Мортынов читал:

«г. Козельск Калужская обл. Оптина Пустынь монастырь игумену Мелхиседеку».

Спрашивал себя: «Что за письмо Мелхиседеку?..»

Дальше:

«2. Сделать ксерокопии показаний, написанных Авериным собственноручно; по возможности направить нам его личный дневник, т. к. полученные нами фотокопии несовершенны».

«Какие фотокопии, я ничего не посылал. Может, шеф, он же брал дело…»

Центр судебных экспертиз

Читал:

«Материалы исполненного отдельного поручения прошу направить в институт судебных экспертиз по адресу: г. Москва, Хохловский пер., 13… Эксперту Миловской…

Приложение: постановление о получении эксп. образцов на 1 л.

Следователь по особо важным делам

Прокуратуры Московской области

старший советник юстиции Лещенков».

Что за Лещенков?

Связался с коллегой из Подмосковья и попросил прислать копии конверта и письма.

2. Страшное письмо

Вскоре зашел дежурный прокурор:

– Вам факс…

Мортынов увидел бумаги с объяснением Мелхиседека, справкой сотрудника милиции, письмом и конвертом.

Взял объяснение:

«Протокол

опроса свидетеля

…1991 год… Оптина пустынь… Ст. о/у УУР ГУВД Московской области п/п-к милиции Дементьев опросил в г. Козельске Калужской области в качестве свидетеля Артюхина Павла Дмитриевича, по сану игумена Мелхиседека, помощника наместника монастыря Оптина пустынь, 1962 г.р., урож. Москвы, прож. в г. Москве…

С 1988 года с 3 июня я работаю, т. е. служу в Оптиной пустыни. За указанный период среди коллег монастыря, среди братства и моего окружения врагов нет.

21 сентября 1991 г. я получил странное письмо. Я считаю, что это письмо написано организацией, враждебно относящейся к православной вере, и это письмо вызвано причиной только к моему служению как священника Русской православной церкви. Считаю, что в моей жизни кому-то неугодна моя священническая деятельность. В круг общения иудаизм не входил. Подробно об организации “Бейтар” сказать ничего не могу, так как ничего о них, то есть о лицах, не знаю. Чем вызван интерес ко мне со стороны этой организации, судя по письму, сказать ничего не могу.

Протокол записан с моих слов

Подпись…»

Мортынов: «Еще в 1991 году угрожали!»

Чем же так досаждал этот горящий делом игумен?

Взял справку:

«Справка

о результатах командировки в г. Козельск… по проверке информации, поступившей из прокуратуры г. Козельска

В соответствии с распоряжением руководства ГУВД Мособлисполкома осуществлена командировка в г. Козельск… по проверке информации о том, что в мужской монастырь поступило письмо на имя игумена Мельхиседека… (с мягким знаком!) угрожающего характера от имени сионистской организации “Бейтар”. В поступившем письме также было изложено, что данная организация совершает ритуальные убийства, в частности, ею совершено убийство священнослужителя о. А. Меня.

В результате проведенной работы на территории монастыря, в беседах со священнослужителями, в частности, и с игуменом Мельхиседеком получена следующая информация: на территории монастыря “Оптина пустынь” существует два течения:

– антисемитское;

– православное (ратующее за объединение всех религий).

Сам же Мельхиседек, как и ряд других монахов, относится к антисемитскому течению[18]18
    Антисемитизм – одна из форм национальной нетерпимости, которая выражается во враждебном отношении к евреям как к этнической или религиозной группе. Является одной из разновидностей ксенофобии.


[Закрыть]. Мельхиседек занимается издательской деятельностью и на страницах православных изданий выступает только за чистую христианско-православную религию. Кроме этого, Мельхиседек в сравнительно молодом возрасте, 1962 г.р., является заместителем настоятеля мужского монастыря “Оптина пустынь”. Руководит всей издательской деятельностью, и это вызывает большую неприязнь к Мельхиседеку.

Игуменья Никона

В процессе работы проведены беседы с настоятельницей Шамординского женского монастыря “Казанская Свято-Амвросиевская пустынь” игуменьей Никоной и монахиней Анной, которые в беседе пояснили, что знакомы с игуменом Мельхиседеком, часто с ним встречаются и что угроза могла пойти только со стороны завистников его успешной карьеры в православной деятельности.

Угрозу в отношении Мельхиседека считают нереальной.

Конверт письма Мелхиседеку

В беседе с отцом Макарием получена информация, что игумен Мельхиседек действительно в своих взглядах высказывал мысли о РПЦ без каких-либо примесей, т. е. выражал антисемитские идеи, и поэтому эта угроза носит запугивающий характер.

Кроме этого, игумен Мельхиседек допрошен по поводу своей деятельности в монастыре и по поводу организации “Бейтар”.

В его показаниях проходит мысль, что с организацией “Бейтар” он не знаком и никогда о ней не слышал.

Что касается вопроса о его знакомстве с о. Менем, Мельхиседек, как видно из протокола его допроса, в категорической форме заявил, что лично с А. Менем не знаком, в какие-либо контакты с ним не вступал, хотя много о нем слышал.

Ст.о/у по особо важным делам УУР ГУВД Мособлисполкома п/п-к милиции

Подпись…»

Мортынов прочитал, заверил: «Копия верна. Следователь Мортынов…» И расписался.

Выходило, проблемы у отца Мелхиседека могли возникнуть из-за его игуменского сана, непримиримой позиции относительно чистоты православной веры, а скорее всего, из-за элементарной зависти, которой могли пылать как люди из близкого, так и дальнего окружения игумена, а возможно, и противники.

Чем больше Мортынов узнавал про молодого, бойкого, напористого игумена, тем большей симпатией проникался к нему. Вот таких бы, да во все православные монастыри, вместо сонных мух, которые порой занимали вовсе не достойное ими положение.

А вот организация «Бейтар» для Мортынова явилась откровением.

Разглядывал копию конверта, на котором корявыми печатными буквами было начиркано:

«249700

г. Козельск

Калужской обл.

Оптина Пустынь

монастырь

Игумену Мельхиседеку…»

Кто писал? Такие буквы мог нацарапать только малограмотный человек. Даже мало походило на изменение почерка.

На конверте оказалась картинка Дворца спорта в Белгороде.

Так что, из Белгорода прислали? А этот город на пути в Харьков. Может, с Украины кто. В Оптину всегда приезжало много паломников с южных краев.

Но увидел индекс. Выходит, помогал кто-то грамотный.

А иероглифы в графе отправителя что значат?

Конечно, требовалось привлечь специалиста с познаниями по письменным знакам, которыми Мортынов не обладал.

Взял письмо из двух листов.

На первом листе прочитал:

«Уважаемый

Коллега – еврей

Миша!

Наш каганат сионистов

Москвы и области, военно-

патриотическая организация

“Бейтар” горячо Вас благодарит

за подрывную работу в

Оптиной против негодяев-гоев

и считает что Вы

достойны

ритуальной…»

Коллега…

Миша…

Но Мелхиседек разве Михаил?

Мортынову стало понятным, откуда появился экспериментальный текст для Аверина в отдельном поручении. Просили его исполнить Аверина, вдруг подтвердится, что это он написал. Раз ненавидит монахов – служителей Бога, то и батюшек, и приехал в Загорск, и напал на Меня…

На втором листе:

«Смерти

Во имя Нашего

высокочтимого Люцифера.

Скоро в монастырь приедет

наш цадик в черном одеянии,

он произведет вам прокол

темени золотым шомполом – это не

больно. Протоиерей Мень остался доволен

этим нашим обрядом, чем заслужил

благосклонность Мессии.

Ждите и мужайтесь…»

У Мортынова захватило дух: сатанист-афганец! Неужели он положил и Александра Меня? Это случилось 9 сентября 1990 года. А где он был в это время? Из армии уже дембельнулся. Поработал в ДК, пошоферил.

Пишут про «прокол золотым шомполом», а у монахов – мечом…

В голове закружилось: а если сатанинская сеть на самом деле… И только начался отсчет ее жертвам: протоиерей Мень, иноки Трофим, Ферапонт, иеромонах Василий…

Дело могли забрать в Москву!

«Ну, и пусть сами разгребаются, – даже обрадовался Мортынов, но сразу приуныл. – А если не заберут, вотрут мне еще и Меня, тогда кранты. То из Козельска не вылезал, а тут придется мотаться по всей стране. Мень с кем только не был завязан».

3. Комиссия экспертов. Допрос игумена Мелхиседека

В Оптину приехал иеромонах Тихон со свитой из специалистов по религии, юристов, криминалистов, как они себя называли. Они словно прознали, что назначена «психушка» и дело может улететь в никуда, и захотели вмешаться.

Иеромонах Тихон

Все собрались в покоях наместника. Пришли и насельники. Сюда, как на съедение, прислали из Калуги следователя Мортынова: пусть отбивается.

Когда отец Тихон спросил у Мортынова:

– Вы мою статью «Невидимая брань» читали?

Мортынов:

– Конечно, она на меня произвела впечатление… – выразился очень мягко, выставляя на стол портфель с документами. Он готовился к обстоятельному разговору.

– Вот именно… – продолжил Тихон. – Так в деле вы видите только уголовщину?

– Ну как вам сказать, может, появятся новые данные и тогда мы… – осторожно ответил Мортынов, стараясь меньше разглашать тайны следствия.

И тут в дискуссию влезли религиоведы-юристы-криминалисты.

– А вам не достаточно «Сатаны» на ножах?!

– Шестерок на обрезе?!!

Они кричали и не давали следователю и рта открыть.

Тот пытался пробиться через крики:

– Дайте мне фактические данные, и я разберусь…

Поглядывал на игумена Мелхиседека, который сжался в углу.

А ему:

– Какие данные?! В Киеве сатанисты…

– Но я на Украину поехать не могу… – объяснялся Мортынов. – Это другая страна…

– Бросьте отговорки!

– Вы хотите списать на дурака!!!

– Вы что, не видели, что клобуками накрыли убиенных?..

– Это ритуальные убийства…

– Но у нас специальной статьи за ритуальные убийства нет… – пытался перекричать Мортынов.

Смотрел по сторонам, на членов «комиссии», стоящих в дверях монахов и надеялся достучаться до их разума.

– Он в сговоре с Дьяволом! – кто-то выкрикнул.

– Сатаной! – поднялся чуть ли не визг.

Видя бесполезность встречи, и… не дай бог, поколотят, Мортынов схватил портфель и поспешил к выходу.

Монахи расступились, пропуская разгоряченного следователя.

– Что с ними разговаривать? – бросил дежурившему на входе в дом послушнику.

А сзади слышались громкие шаги.

Мортынов спрятался в надвратной. Он бы сразу уехал из обители, если бы не намеченный допрос Мелхиседека.

Сюда к нему пришел игумен.

– Зря вы поторопились… – произнес тот.

– А что я мог сделать, если началось такое… – еще не остыв от «дискуссии», оправдывался Мортынов.

Он словно упрекал игумена за то, что тот не вмешался.

– И все равно… – стоял на своем игумен. – Тихон дельное говорил…

Он осторожно избегал вопрос о рукоприкладстве, которое могло случиться.

– Ладно, с Тихоном… – осадил следователь игумена. – Давайте к нашим баранам…

– Ну, если к баранам…

Мортынов приступил к допросу:

– Ваше мирское имя, отчество и фамилия…

Мелхиседек:

– Артюхин Павел Дмитриевич. Игумен Мелхиседек. Родился в 1962 году в Москве. Образование высшее…

«Что-то Мишей-евреем и не пахнет», – вспомнил обращение в письме к Мелхиседеку.

Мортынов:

– Допрос начат в 13.15…

Артюхин говорил:

– …Я являюсь помощником наместника монастыря «Оптина пустынь». В течение нескольких лет я получал письма и телеграммы с угрозами физической расправы со мной.

«Выходит, это не единственное письмо».

Артюхин:

– Кто писал эти письма, я не знаю. Кроме того, угрозы получал, когда находился в Москве, наместник монастыря отец Венедикт. Эти угрозы он получал по телефону. Получал ли кто из насельников монастыря угрозы извне монастыря, я не знаю, так как никто об этом не говорил мне.
«А опера не рыли… Спустили на тормозах…»

Мортынов перешел к обстоятельствам убийства.

Артюхин:

– Иноков Трофима, Ферапонта и иеромонаха Василия я знал хорошо. Ничего плохого о них я сказать не могу. За время нахождения их в монастыре каких-либо серьезных нареканий к ним не было. Насколько я знаю, у них никаких порочащих их связей за пределами монастыря не было. О них много можно говорить, и говорить только хорошее.

«Вот как в жизни: страдают хорошие люди».

Игумен Мелхиседек у своей кельи

Артюхин продолжал:

– В ночь с 17 на 18 апреля 1993 года я находился на праздничной пасхальной службе в храме. После окончания службы, примерно в 5 часов 15 минут, почти вся братия направилась в трапезную, где прошло разговление после Великого поста. Затем я и еще 8—10 высоких служителей монастыря пошли к отцу-наместнику, чтобы обсудить, как прошел праздник, что нужно сделать, чтобы все прошло нормально. Через некотрое время к наместнику прибежал послушник Александр Петров, который сообщил: что-то произошло. Об этом он узнал от двух женщин-паломниц. Для того, чтобы узнать, что произошло, я вышел на улицу. Недалеко от скитских ворот я увидел лежащего на земле отца Василия. Он был без сознания. Затем я увидел, что на звоннице лежат еще два монаха. Для того, чтобы узнать всю обстановку, я пошел на звонницу…

Лаконичный язык игумена отталкивал: он не охал и не вздыхал, как другие свидетели, и вместе с тем озвучивал выверенные факты, которые словно бы не нужно проверять.

Артюхин:

– Здесь я увидел лежащих иноков Трофима и Ферапонта. Кровь. Ферапонт был уже мертв. В это время монахи стали заносить отца Василия в храм. Я имею медицинское образование. Для того чтобы оказать первую помощь пострадавшим, я сбегал в лазаретную башню и взял ящик «скорой помощи». Сразу после этого я побежал в храм. Здесь я и еще несколько человек стали оказывать отцу Василию первую помощь. Его погрузили в машину и повезли в больницу. Он был в сознании, но ничего о происшедшем не говорил. Он был при смерти. В больнице, после того, как врачи стали оказывать помощь, позвонили из монастыря и сказали, что Трофим еще жив. На машине скорой помощи мы съездили в монастырь и привезли Трофима в больницу, но Трофим был уже мертв. В больнице нам сказали, что Василий скончался. Нам отдали одежду Василия, и мы вернулись в монастырь. Куда делась одежда Василия, я не знаю. После происшедшего эконом монастыря о. Митрофан в течение недели никуда не отлучался. После происшедшего каких-нибудь угроз в мой адрес или в адрес других насельников монастыря не поступало, по крайней мере, я об этих угрозах ничего не знаю.

Мортынов записал показания.

– Допрос окончен в 14.00…

Мелхиседек размашисто расписался внизу протокола.

Мортынов подумал: «А ведь мог угрожать в письме Аверин, раз после его ареста запугивания прекратились».

– Да, у вас жизнь, как на пороховой бочке, – заметил Мортынов.

– А что ж вы хотели?.. Сюда тянется самая греховная часть населения…

– И Аверин пришел…

– А про Аверина я вам вот что скажу… Это все неспроста… Известно много случаев, когда приходили в Оптину и с собой не справлялись…

– А что вы имеете в виду?

– А вот, я заложил странички, почитайте… – показал книжечку с потрепанной обложкой. – Там несколько листиков…

– Вы хотите ее приобщить к протоколу?

– Да нет, это для вашего просвещения…