Текст книги "Старый дом"

41

На размышления и прикидки ушло еще полчаса…

Немало…

Слава спиной чувствовал, что пора уходить, что приказчики (да, кажется, и сам хозяин уже выглядывал из внутренних комнат) косятся на странных господ, которые в книжном магазине все сидят и пьют чай…

И никак не уходят…

Но и высидели Прохоров с Надеждой немного, во всяком случае, так казалось женщине…

Решили, что выйдут, возьмут извозчика (машину не брать, даже если попадется) и поедут по городу…

Как бы экскурсия…

Но при этом, присматривая за «итальянцем» и по дороге решая, как выбраться из той ситуации, в которую попали.

У Надежды была, как выяснилось, пара козырей: она хорошо ориентировалась в городе (наш герой в столице тоже ориентировался неплохо, но то была другая Москва) и даже знала пару «проходняков».

Славе стоило немалого труда объяснить ей, что именно он имеет в виду под этим словом. Для Нади практически все подъезды были проходными, потому что почти у каждого дома были черный и парадный входы. Но им-то нужен был не дворец какого-нибудь князя Белосельского-Белозерского, куда пускают только после подачи визитки и длительных переговоров с прислугой. И не солидные дома со швейцарами на входе, которые в лучшем случае запомнят пришедших, а в худшем просто начнут свистеть, призывая все ту же полицию… И уж расскажут, кому надо, куда пошли вошедшие, как выглядели и как исчезли…

Нужны были простые многоквартирные дома, вошел, вышел с другой стороны – и был таков…

Всю эту премудрость Слава сейчас (в течение сказанного выше получаса) вспоминал и излагал Надежде, изумленно глядящей на него. А вспоминал он ее не из куцего личного опыта, а из книг и фильмов – детективов и историй о работе подполья в Гражданскую и Отечественную войну.

И в этом было его, Прохорова преимущество перед итальянцем. Тот, конечно (наверное), являлся профессионалом, лучше было переоценить соперника, чем недооценить. Но у Славы был за плечами опыт ста лет, которого «мафиози» не имел, а уж за сто лет люди придумали немало способов насолить друг другу, причем чтобы было это незаметно.

Уже то, что наш герой так легко опознал преследователя, говорило о том, что мастерство в этом смысле у шпика не отработано, а скорей, просто не продумано. Правда, это могло свидетельствовать еще и о том, что по их с Надеждой следу, пущен не самый способный и талантливый агент, просто тот, кто оказался под рукой.

И это тоже стало предметом Славиных размышлений, потому что одним из самых главных вопросов сейчас было: один итальянец «пасет» их или где-то неподалеку дожидается еще пара-тройка человек, чтобы по свистку последнего вязать, тащить и не пущать…

Всем, кто хотя бы раз в своей жизни читал или смотрел детектив, отлично известно, что никакой, даже самый профессиональный разведчик, не может уйти от слежки, если ей занимается не один человек, а группа, да еще хорошо и именно для этой цели подготовленных людей.

Ты в метро и двое за тобой – тоже в метро. А две машины (я же говорю о профессионалах) движутся в разные стороны по твоей ветке, чтобы, когда ты выберешься наверх, хотя бы одна оказалась рядом с тобой.

Ты в «проходняк», а они разделились и ждут тебя у обоих (профи должны все «проходняки» знать наперечет) выходов.

Ты вскочил в отъезжающий трамвай… Ну это просто: одна из машин подбирает топтуна, и они едут за тобой, пока ты не соберешься выйти.

Слава в той своей жизни много лет назад оказался в подобной ситуации. Правда, пасли не его, а приятеля его приятеля. Тот, кого пасли, просто остановился, увидев знакомых на улице, и предложил подвезти. Кончилось все тем, что за каждым… за каждым… из них пошла одна машина и три человека.

Ничем для Славы это тогда не кончилось, даже в Большой дом не вызывали, просто отработали контакт, решили, что он их не интересует, и оставили в покое. Но ощущение осталось не из приятных.

Так что он, даже по этому крошечному опыту был в курсе, как работают профессионалы…

Особенно, если они в группе…

А вот если человек у тебя на хвосте один – тогда другое дело…

Тогда даже от профи можно уйти, если у тебя есть знание города и деньги, которых нет у твоего преследователя…

И тут их с Надей пара могла дать фору этому «итальянцу», потому что явно филерам не выделяют специальных грошей для поездок на извозчике или такси…

А с чего бы этому шпику не быть одному?

Предположим, что наш шофер, наслушавшись всей той ахинеи, что несли Прохоров с его спутницей, поехал сразу в полицию и все рассказал.

Пошлют они кого-то, чтобы проследить и разобраться?

Вне всякого сомнения…

Пошлют они бригаду из нескольких человек, чтобы все понять и всех, если нужно свинтить?

Очень сомнительно…

Он же, этот шофер не с тем приехал, что вот сейчас подвез Бориса Савинкова – главного эсера-террориста. И не с тем, что только что слышал, как двое обсуждали цареубийство…

И вряд ли в участке в самый обычный день сидят несколько человек филеров, которых никто не знает, чем занять. Скорей всегда и всех не хватает в этой стране, впрочем, как и в других, судя по кино и книгам.

Значит, итальянец – один, и тут мы еще поборемся…

Прохоров, придя к этим заключениям, встал, подал руку Надин, и они отправились к выходу из магазина.

– Вы знаете, как быть? – спросила его дама.

– Примерно… – бодро ответил Слава, который на самом деле хорошо осознавал, что вся эта его блестяще выстроенная конструкция, базируется не на знании и опыте, а скорее на интуиции и предположениях. – Для начала надо проверить две вещи: не ошибаемся ли мы в принципе, когда подозреваем этого персонажа. А потом – один он или их несколько человек…

– И как мы это будем делать? – завороженно спросила Надежда.

– А вот отправимся к стоянке извозчиков… – беззаботно ответил Слава. – А по дороге будем глазеть на все витрины, что женщине не только позволительно, но и другое ее поведение трудно себе представить… Так что рассматривайте, Надежда Михайловна, все эти наряды, рассматривайте…

– А зачем? – не поняла она.

– А я буду рассматривать нашего приятеля, который, если мы все правильно вычислили, должен двинуться за нами. Где мы остановимся – там и он, где мы с места стронемся – так и он туда же. А заодно посмотрим, один он за нами двинется или еще кто-то ему будет помогать…

И уже через десять минут, именно столько им потребовалось, чтобы пройти двести метров, они уже точно знали:

Филер…

Один…

42

Взяли извозчика, велели ему ехать по Маросейке на бульвары, а потом вниз, в сторону Николоямской, просто потому, что в другую, не свою сторону, не в сторону дома. Возница, однако, вместо того, чтобы двинуться по Третьяковскому проезду, поехал вдоль Никольской и только потом свернул мимо Исторического музея на Охотный ряд. Неизвестно почему он так сделал, может, просто привык, может, чтобы лошадь на узких улочках не разворачивать, а седоки возражать не стали.

Спешить им было некуда, скорее наоборот, наверное, даже лучше было дождаться темноты, потому что скрываться в темноте сподручнее.

– Во, – изумился Прохоров, когда они проезжали мимо Синодальной типографии, – первоопечатник Иван Федоров… А я и забыл, что он раньше здесь располагался…

– А где теперь, то есть в ваше время, – поправилась Надежда, – стоит? И почему он первоопечатник?

– В наше время – у Третьяковского проезда, с той стороны… – объяснил Прохоров. – А первоопечатник, потому что первопечатник. Раз первый печатал, то и опечатки у него не могли не быть…

– Вы над всем смеетесь…

– Да нет, только над тем, что нравится…

Он хотел добавить «Над вами, например…», но не решился…

– А у нас, – задумчиво сказала она, – мужики считают, что раз стоит памятник – значит, здесь кто-то похоронен, ну тот, кто изображен в скульптуре… Пушкин на Страстной площади, получается, лежит, Гоголь на Никитском бульваре, Минин и Пожарский на Красной площади…

– А здесь тогда кто? – удивился Слава.

Они как раз проезжали памятник героям Плевны.

– Так это же часовня…

– Ну да, другое дело… – согласился Прохоров.

– Можно, я отдам вам вот это?

Она протянула руку, что-то вложила ему в ладонь.

Слава почувствовал в своей руке маленький и холодный предмет, разжал пальцы – фаберовская бабочка лежала на его ладони.

Он изумленно и почти обиженно поднял брови.

– Просто, – ничуть не смутившись, ответила Надежда, – если я незаметная, то я и должна такой оставаться. Когда-нибудь, уверена, нам это пригодится… А это, – она кивнула на брошку, – очень запоминающаяся примета, я ее еще в магазине сняла, когда мы чай пили…

Прохоров ругнул себя за невнимательность, Варваре такого случая – как это он что-то не заметил в ее наряде – хватило бы на пару недель беспрерывного пиления.

Однако бабочку брать не стал:

– Тогда почему вы мне ее отдаете, а не положите в сумочку?

– Боюсь сломать…

Он полез в карман достал коробочку, протянул ей:

– Так точно не сломаете…

«Итальянец» тоже нанял извозчика, они это видели, и теперь следовал за ними на расстоянии примерно пятидесяти метров.

– А почему мы на бульвары едем? – поинтересовалась Надежда. – Вам там хочется что-то увидеть?

– Нет… – отозвался Слава, – есть у меня некая идея… И для нее как раз бульвар нужен…

Они проехали еще метров триста-четыреста, когда наш герой, наконец, увидел то, что хотел.

Он остановил извозчика, расплатился и парочка вышла на бульвар. Три свертка с покупками страшно мешали идти, не говоря о том, что оттягивали руки, еще и все время били по ногам, но Слава решил, что бросит их только в самый тяжелый момент, когда выбора никакого не будет.

И всю дорогу решал, в каком порядке выбрасывать?

Сначала книги, потом Фабера или наоборот?

Но так ни на что и не мог решиться…

Они шли по бульвару, Надежда с интересом глядела по сторонам, пытаясь понять, чем лучше именно это место для реализации Славиной идеи…

– Сворачиваем… – скомандовал он.

Они перешли на другую сторону бульвара, где стоял одинокий скучающий извозчик.

– Садимся…

И они тронулись в обратную сторону.

Надежда, наконец, поняла, в чем был план Прохорова. Итальянцу, чтобы преследовать их, когда они спешились, нужно было отпустить своего извозчика. А сейчас, когда они взяли другую коляску, ему, наоборот, необходимо было срочно изыскать вторую, чтобы не потерять их.

Она радостно посмотрела на Славу:

– Какой вы молодец…

Но когда они сворачивали на Покровку, она увидела сзади все ту же карету. Ей даже показалось, что итальянец с иронической улыбкой поклонился им.

Прохоров тоже увидел филера и даже крякнул с досады.

Не знаю, надо ли в подробностях рассказывать читателям все перипетии этого вечера. Наши герои, уже даже не скрываясь, что спасаются от преследователя, меняли пролетки и лошадей, проходили через Пассаж, пробегали через проходные подъезды и дворы.

Прохоров уже давно сменил свое мнение, что у них на хвосте – какой-то раззява: «мафиози», казалось, заранее просчитывал их ходы и всегда, когда им казалось, что они оторвались, появлялся чуть сзади или в стороне.

Почему он не свистел и не звал подмогу – понять было нельзя, Слава относил это к спортивному интересу шпика: казалось, ему было азартно отловить их самому, не обращаясь к чьей-то помощи.

Слава уже выбивался из сил, спутница его смотрела все тревожней, чем все это кончится – понять уже было нельзя.

Стемнело, но и это не работало на руку нашим героям – проклятый «итальянец» все время возникал, как черт из табакерки. Всегда рядом, всегда недалеко и, казалось, даже подмигивал своим жертвам.

Поэтому, когда они выскочили (слово это надо здесь принимать условно, уставший Прохоров еле волочил ноги) из очередного проходного подъезда и увидели «мафиози» прямо перед собой, Слава вдруг размахнулся и тем пакетом, что оказался в правой руке, изо всех сил засветил тому по кумполу.

Что-то хрустнуло, филер упал, а наши герои устремились на освещенную улицу в надежде найти там извозчика и вернуться, наконец, домой.

43

Почти весь день, проведенный с Надеждой, Прохоров ждал вечера, когда они вернутся домой.

И гадал, что произойдет?

После того, как она приняла бабочку и даже приколола ее себе на грудь – он уже почти не сомневался…

Все будет…

И как прыщавый гимназист (автор просит прощения за сравнение, да, анахронизм, но когда пишешь о двух разных эпохах, очень трудно балансировать в разной лексике и не впадать в этот самый анахронизм) все время думал и предвкушал, рисовал в воображении всякие картинки…

Однако, как легко догадаться, все сложилось по-другому, прекрасные картинки выглядели наяву совсем не так, как в мечтах и грезах….

Найти извозчика ночью в Москве, а пока наши герои бегали от «итальянца», наступил вечер и совсем стемнело, оказалось непростой задачей. А от Таганки, где они в момент своего освобождения оказались, до Пречистенки чапать пехом было немало, а уж с тремя тяжелыми свертками – и подавно невозможно.

Они потолкались на площади и не нашли ни одного извозчика.

Трамвай недалеко здесь ходил, но, по словам Надежды, был он для них страшно неудобен, потому что увозил еще дальше от дома. Там через несколько остановок можно было пересесть на другой маршрут, который вполне довез бы их до Пречистенки, но на пересадку они уже не успевали.

Тогда наш герой предложил все-таки пешком двинуться по Садовому в сторону Серпуховской заставы…

Или еще вариант – спуститься на набережную и идти вдоль Москвы-реки, так точно было бы короче…

И голосовать по дороге…

Да, сил не было уже совсем, но не стоять же на месте, двигаться к цели нужно всегда, даже если падаешь – падать головой вперед и только в том направлении, куда идешь…

После того, как он объяснил ей, что значит «голосовать», Надежда в ужасе посмотрела на него:

– Мы не доберемся… – испуганно сказала она. – Или убьют на Серпуховской, там же цветник…

– А что цветы всегда у вас нападают на людей? – попробовал пошутить наш герой. – Или только по средам?

– Там сделали цветник, – терпеливо начала Надежда, даже не пытаясь подхватывать его тон, – думали, будет гулять почтенная публика, а собирается всякая босота и хулиганит…

– Понял, простите… А на набережных что случится?

– Там ограбят, потому что темно… – объяснила она. – Надо ждать здесь, вдруг кто-то приедет покутить в ресторан, тут-то мы извозчика и перехватим… Вон там, судя по огням, – подходящее заведение…

– Да все равно: автобусы не ходют, – печально процитировал классика Прохоров, – метро закрыто, в такси не содют…

– А что такое метро?

Он принялся объяснять, а сам в это время думал, что такая жесткая позиция Надежды принесла ему облегчение – не пустила идти пешком – и ладно, и слава Богу, потому как никуда двигаться он был не готов.

Сидел-то с трудом, только усилием воли заставляя себя именно сидеть, а не прилечь тут же.

Извозчик нашелся примерно через полчаса, его отловила и подогнала Надежда, которая, видя состояние своего спутника, взяла все на себя. Прохоров сам встал и бодро поднялся на ступеньку пролетки…

А вот в квартиру…

Вышли они у Храма Христа Спасителя, чтобы сбить со следа полицию, если там начнут допрашивать всех извозчиков – не возили ли те странную парочку. А так, даже ночью, почему нельзя приехать в Храм – помолиться?

Однако оттуда идти до дома было хоть и недалеко, но все-таки не тридцать метров…

Так что наш герой в квартиру вошел уже практически на четвереньках, но имея все же в руках (все время хотелось закинуть его на спину) кирпич, как самое тяжелое из покупок.

Книги безропотно несла Надежда…

Прохоров положил, почти уронил, Фабера на пол, дотащился до кровати и рухнул на нее не раздеваясь.

Она вошла, включила свет (быстро научилась), аккуратно положила на стол свои свертки, потом подняла с пола пресловутый кирпич, тоже аккуратно положила рядом на стол…

Шляпку она успела снять, но платье на ней было все то же, в котором она сегодня провела целый день.

Очень ей шло, кстати…

Посмотрела строго на Прохорова и приблизилась к постели…

Наклонилась, забрала котелок, который он зачем-то держал в руках, положила на стул рядом…

Потом приподняла Славу, быстрым и каким-то неуловимым движением сняла с него пиджак…

Затем расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, вторую…

Ему вдруг стало значительно легче дышать и жить и он с интересом ждал продолжения…

Понимая, что сам ни на что не способен, только смотреть…

Ну, в лучшем случае, подчиняться…

Она между тем перешла к нижней части его тела и стала разглядывать ботинки. Что это за длинная хрень (автор имеет в виду липучки) на них, Надежда, видно было, не имела ни малейшего представления…

И как с ними обращаться?

Слава хотел сказать, но она жестом остановила его, потрогала длинные «языки», подергала…

И отклеила…

Поставила ботинки на пол, предварительно подвигав липучки туда-сюда, пытаясь понять и запомнить, как они действуют…

И принялась за носки…

Прохоров попытался отдернуть ноги, но ничего у него не получилось, потому что ступни только слегка шевельнулись в ответ на команду мозга. Да к тому же Надежда мягкой рукой, но жестко тут же подавила бунт на корабле, прижав сначала одну конечность к постели. Потом, расправившись с первой, принялась за вторую…

Носки забрала к себе, наверное – постирать…

И ушла…

Да, забыл, еще поцеловала в щеку.

А он через пару минут заснул…

Вот так и закончилось их романтическое свидание…

44

Проснулся Прохоров поздно.

Лежал, смотрел в потолок, испытывая несказанное чувство благодарности к Надежде…

Если бы она не раздела его вчера, фиг бы он смог так отдохнуть и восстановиться…

Если бы это была не Надежда, а Варвара, фиг бы он проснулся сегодня утром, потому что та точно не давала бы ему спать оставшиеся полночи, рассказывая, какой он мудак, что сделал то-то и то-то, и какой он дебил, что не сделал того-то и того-то… Так, под ее тирады он, скорее всего, с радостью бы и отошел в мир иной…

Потянулся, встал, подошел к «уродцу».

На половине Надежды было тихо…

Вряд ли она спала в такое время…

А какое, кстати, время?

Он взял мобильник, посмотрел на часы – половина десятого – для Прохорова с его привычкой вставать в последнее время от силы в семь – очень поздно.

Он разделся, залез под душ, потом открыл холодильник.

Сварил себе пельмени, сделал кофе и все время что-то напевал…

А потом ему стало интересно, что же он такое напевает?

Слава прислушался, покатал на языке слова, которые там застряли: получилось что-то вроде «то, что не вышло вчера, почему бы не выйдет сегодня» на неизвестную мелодию…

Он хорошо понимал, что имело в виду его подсознание, и мысль эту, уже вполне осознанную, так же вполне приветствовал. Однако постарался отложить в сторону – негоже встречать любимую девушку с мыслями только о постели – надо и о любви подумать, что-то теплое и нежное ей приготовить, не только страстное…

Чтобы отвлечься, Слава позвонил дочери, та трубку не взяла, тогда он набрал Володю.

Тот обрадовался, услышав «тестя», но сказал, что сейчас приехать не может, с Мариной и детьми все в порядке, а будет он к вечеру.

Прохоров распаковал принесенные вчера книги, полюбовался, сложил их аккуратной стопочкой на краю стола, считать прибыль не стал – это удовольствие отложил до встречи с «зятем».

Появилась мысль пойти пройтись, но была тут же жестоко изгнана – вдруг Надя вернется, а его нет…

Тогда Прохоров взял себя в руки и, понимая, что это решение – единственно правильное, усадил сам себя за компьютер.

В самом деле – подписался на работу – надо делать. И неважно, что на фоне предстоящих заработков сумма, предложенная Горохом, казалась смехотворной. Тронул – ходи…

Да и время так быстрей пойдет…

Слава включил комп, подтолкнул очередную коробку к столу, аккуратно, чтобы не смешать с принесенным вчера, выложил содержимое на край…

И решил для себя, что не будет глядеть на часы, пока не закончит эту порцию…

А мы, соответственно, не будем заглядывать ему через плечо и рассказывать, что он собственно в этот день описывал. Никому это, скорей всего, не интересно, кроме опять же антикварных дилеров, но пишем-то мы эту историю отнюдь не для них, точнее, не только для них…

А всем интересно вот что: Слава закончил коробку, опустил глаза на часы в углу экрана – полпервого, а Нади все нет…

Он походил по комнате, подвигал плечами и пару раз присел, потом подтащил еще одну коробку и опять принялся за работу.

Короче, когда приехал «зять» (а было это примерно в шесть, а Нади так и не было), Прохоров успел закончить описание всего, что ему было прислано, и даже позвонить Вадику, чтобы забирал эту, а присылал новую партию.

– Сегодня? – переспросил «бычара».

– Лучше завтра… – подумав, ответил Прохоров.

Видеть Вадика ему совсем не хотелось, а завтра можно будет смыться или в Надину Москву или все-таки заманить ее сюда, погулять…

Да, ей здесь не нравится, но ведь и там тоже…

Да, там за ними устремились шпики, но в этот раз они будут вести себя осторожней…

В общем, что-нибудь придумается, завтрашний день Слава отводил для себя и своей дамы…

А сегодня он еще успел здорово проголодаться… Холодильник был пуст, а выходить он никуда не мог – ждал известно кого.

И Володе забыл сказать, чтобы купил чего-нибудь съедобного. Так что пришлось ему еще полчаса просидеть одному: Нади так и не было, а Володя, услышав, что «тесть» ничего не ел с утра, поехал в ближайшую кулинарию.

Прохоров пытался его отговорить, считал, что сначала надо представить отчет о вчерашних событиях и покупках, но Володя поразил его тем, что сказал:

– Сейчас привезу еду и все посмотрю и послушаю…

А Славе всегда казалось, что тот больше всего любит книги.

Он побродил по комнате, потом полез в комп, посмотрел новости – ничего нового в новостях не обнаружилось. Единственно осмысленное действие, произведенное им в Яндексе, – Прохоров установил, что хозяин салона Фаберже, с которым он общался, – это родной сын Карла, основателя фирмы – ювелир и художник. Ничего нужного в этой информации не было, но все-таки интересно…

Однако ссылка привела его на интересный сайт, где, как понял Слава, некий энтузиаст собирал и выкладывал антикварные новости. Здесь он нашел свой кирпич, оказывается, он (сам керамический предмет) изготавливался на фабрике некоего Гусарева. И в этой информации ничего нужного не было…

Прохоров заложил страницу и попробовал поиграть на компе во что-нибудь – не играется…

Потом попробовал посмотреть в окно – там тоже ничего нового…

На самом деле он понимал, почему его так колбасит: Нади не было, и неизвестно было, когда она появится. Он не боялся, что с ней что-нибудь случилось, вчерашние ее рассуждения о незаметности произвели на него впечатление, но разве мы переживаем отсутствие близких людей только из тревоги за них?

Наконец, вернулся Володя, Прохоров схватил его за руку и поволок к столу, где уже разобрал утреннюю стопку и разложил вчерашние покупки на маленькие стопочки по месту приобретения.

Но произошло странное: «зять» как-то спокойно, почти равнодушно посмотрел книги (надо признать, что ни Блока, ни Цветаевой, то есть поэзии, которую так любил Володя, в стопках не было, они остались у Надежды) и попросил в подробностях рассказать, как все прошло вчера.

Прохоров начал свой рассказ, поведал, как облажался с конкой, вспомнил про наконечники шляпных булавок, упомянул о соломе на проезжей части и наконец, дошел до магазина Фаберже.

Пожалев о том, что Маринка не приехала (осталась с детьми, потому что заболела няня), он начал расписывать удивительные вещи, которые видел там.

И прикидывать, что нужно вложить и что они получат на выходе, если заняться только Фабером.

Но тут Володя, который слушал все это с удивительны спокойствием (что было странно для человека, стоящего на пороге заработка в несколько сот тысяч долларов), сказал:

– Ты знаешь, Слава (они, как сказано выше, были на «ты», несмотря на разницу в возрасте), похоже, что ничего этого мы вообще там покупать не будем…