Текст книги "Грешница. Связанные паутиной"

Глава 12
Охотник или добыча?

Унизительнее всего после проигрыша зализывать раны. Лежа в медной ванне, собрав волосы в высокий хвост, девушка смотрела в потолок. Оракулы (безумные близнецы) увидели, что в скором времени ребенок с особо яркой Искрой проявит себя. А значит, за ним вышлют чистопородных. Скоро, совсем скоро с ней поговорят инкантаторы из Совета Власти и доходчиво объяснят, что нужно делать. А ей придется выбирать: угодить им-Нуару или Розмари-себе.

Стоит ли гримория такого унижения? И оправдан ли будет риск?

Вода имела неприятный ржавый оттенок, но Сантере было наплевать. Ее буквально вышвырнули из Убежища – парочка безмолвных Иных вынесла ее за пределы комнаты Розмари и бросила сквозь портал. Пока она лежала безвольным кулем, ощущая жжение каждой клеточкой тела, было время подумать обо всем. О своих ошибках и о чужом обмане.

Гниющая изнутри колдунья знала Продавшуюся. Была ей единственным другом. И при этом не стала ведьмой. Да что творится в головах у кочующих из мира в мир тварей?!

Перевернувшись на живот, девушка сонно зевнула. Положила подбородок на скрещенные руки.

С чего бы подозрительной затворнице, которая ко всему прочему почти не создавала ведьм, впускать к себе незнакомца погреться? Если он только был незнакомцем…

Сантера подскочила как ужаленная; заживающая на спине рана открылась снова, приветствуя свою обладательницу новой порцией боли. Вода стала алой.

Как можно не заметить неточность в рассказе?

– Эх ты, старая гнилушка, – прошептала она, поднимая вверх руки и тянясь к робкому огоньку света. – Решила, что сломила, решила – испугала. Да ты мне все карты раскрыла, карга сластолюбивая! А я живая! Жи-ва-я!!!

От крика, полного безудержного счастья и смеха, проснулись и стали стучать в стены соседи. Но ведьма не могла остановиться. Ей хотелось прыгать, ломать все, крушить и шуметь. От недавней горечи и следа не осталось.

«Я выживу. Не важно как, но я отыщу Безликий мир».

…Оно сможет перевесить чашу часов. Чудесное дитя. Особый яркий дар. Война будет выиграна, только если вы приведете его к нам.

Властные, подавляющие силой голоса инкантаторов слились в один. Эти дряхлые, годные лишь на создание химер из живого материала существа боялись оторвать свои морщинистые зады и выйти наружу из-за возможности попасть в лапы чистопородным. Обладая могущественным источником чистой энергии, способные изменять мир, они с пугливостью тараканов вещали о важности миссии незрелым юнцам, верящим в правильность их выбора, которые должны были заменить их глаза, уши и руки. Фарс да и только.

При всех неуважительных мыслях лицо ведьмы оставалось подобострастным и внимательным.

Начиналась охота. Боясь, что серый сектор опередит их, инкантаторы бросили в бой все скрытые резервы. Будущее можно изменить, – сказали они. Верьте нам, – приказали, отправляя всех на смерть.

Когда речь была окончена, люди стали расходиться. Сантера задержала взгляд на балконе и увидела, как молодая женщина с роскошными волосами, стоящая среди угрюмых мужей, послала ей воздушный поцелуй.

Розмари помнила об уговоре.

Вернувшись к работе в пантенариуме, ведьма поняла, что во время ее отсутствия многое изменилось. Вернулся их командир – шуттенант Косимо с важной вестью. Когда она подошла поздороваться, тот посмотрел на нее слегка ошарашенно и молча прошел мимо.

Остальные члены их группы пребывали в возбуждении.

– Матушка мной так гордилась, так гордилась… Теперь все в нашей Подлучинке знают, кто ее сын, – хвастался вернувшийся из командировки Блез, хлопая Луиса по спине. Тот набычился, моментально полез давать сдачи.

Великан Родольф с гоготом оторвал их обоих от земли:

– А вот я точно знаю, кем гордятся больше всех. Ну же, Люси, похвастайся!

Люциан побурел от смущения, но нашел в себе силы достойно ответить:

– Я нашел свою суженую, скоро свадьба. Отец разрешил наш брак, заметив, что «настоящие мужчины достойны равноценной награды за труды». Я счастлив и готов принимать поздравления независимо от качества и грубости таковых.

Накал страстей поднялся вместе с градусом дозволенного питья. Чистопородные шумели, лезли обниматься друг с дружкой, шутили…

Всеобщую идиллию прервал вошедший без стука шуттенант. Неодобрительно покосившись на своих подчиненных, он прокашлялся и объявил:

– Пока вы, лентяи, тут веселитесь, у нас в стране творятся безобразия.

– За людей! За Кнеза… – начал кто-то, но его быстро заткнули.

– Пришел донос, подписанный десятком лиц с Широкоречного тракта. Люди требуют защиты. Многие видели, как маленькая девочка, дочь кузнеца, подняла взглядом быка, угрожавшего ее матери. Есть основания полагать, что здесь замешан баламут. Надеюсь, не надо разъяснять, что делать? Оружие в лапы и по машинам! В случае удачи мы захватим живого баламута и сможем его допросить. – Жан-Карло Косимо подошел к притихшей Сантере: – Ты тоже с нами едешь, специалистка. Проверим, на что ты еще годна.

Выехали быстро. В машине трясло, и снег залетал под брезент, атакуя ноздри особо возбужденных индивидов. Сама ведьма продолжала молчать, надеясь, что про нее и вовсе забудут. План, как выкрасть ребенка из-под полусотни внимательных глаз, еще не созрел в голове.

Город плавно кончился. Дальше тянулись укутанные белым пологом бескрайние поля. Солнце взошло высоко над горизонтом, превращая снег в сноп искристых песчинок. Но сидящих в служебных машинах несильно волновали красоты родного края. Все с возбуждением ждали, каким окажется богомерзкий баламут.

Что ей только ни приписывали – рога, копыта, поросячий хвост и лохматые уши. Шутки сыпались со всех сторон. Наверно, потому, что все эти чистопородные, гордость нации и лично Кнеза, до дрожи боялись предстоящего. Сильнее даже, чем поездки в Арлет – там хотя бы когда-то одержал победу Матис. А здесь их ждала жестокая неизвестность с привкусом горечи.

Никто не встречал их у въезда в село. Люди попрятались по домам в ожидании. Шуттенант вышел и скомандовал:

– Окружить дом. Никого не впускать – выпускать. Следовать инструкциям.

С треском, грохотом чистопородные ворвались в крохотную избенку, стоящую на отшибе. Кто-то быстро поймал визжащую женщину, схватил для удобства за волосы и рубящим ударом свалил ее на пол. Туда же полетела посуда и вещи владельцев дома – искали следы черного колдовства и противозаконные талисманы, обереги. В дальней комнатушке раздался плачь. Женщина запричитала, потянулась к источнику звука, но ее снова стукнули, уже грубее – лежи от греха подальше!

В колыбельке лежал крохотный младенчик с раскрасневшейся сморщенной мордашкой. Косимо подхватил его на руки, осмотрел:

– Не тот. Ищите дальше! Мы не должны упустить эту тварь!

Сантера стояла в углу, изображая оцепенение. Ее помощь пока не требовалась.

На улице прозвучали выстрелы. В дом ворвался окровавленный мужчина с перекошенным лицом. Ему прострелили руку и живот. Женщина, мать и жена, перестала скулить. Их взгляды сошлись на долю секунды, но этого хватило, чтобы состоялся немой разговор. Они все для себя поняли. Мужчина взревел и бросился на обидчиков. Люциан первым оказался у него на пути.

Плевака хрипло каркнул, и кузнец резко снизил скорость. Ему хватило сил, чтобы оттолкнуть молодого лорда и рухнуть лицом к лицу со своей женой. Та зашлась криком, тут же подхваченным младшим.

– Чего ждете – последнего пира у Матха? Она не могла далеко уйти! Прочешите подлесок, сучьи дети!

– Не-э-эт! – взвыла мать новоиспеченного баламута.

Раздраженный случившимся, шуттенант нетерпеливо осведомился у вопящей женщины:

– Куда ты ее дела?

– Не-э-э…

– Ты понимаешь, что предала нашего светлейшего защитника Кнеза Матиса, непобедимого Срывателя Оков? Это не твоя дочь, это исчадие нижних порогов[20]20
  Нижний порог – место, куда попадают все Иные после смерти.


[Закрыть]. Она затуманила твой разум, понимаешь, женщина?

– За что-о-о?! Проклятые садисты, я вас всех проклина-а-аю-ю!

– Ишь ты, как рот разевает, – усмехнулся молодой чистопородный, стоящий рядом с Сантерой. – Тупая деревенщина.

– Мы нашли их! – радостно проорали с заднего двора. – Сами вернулись, когда выстрелы услышали!

– Их? – удивился Косимо. – Разве девчушек должно быть несколько?

Осторожно, как с диким зверьем обращаясь, ввели двух зареванных сестер-близняшек. Они крепко прижимались друг к дружке боками, сцепив руки.

– И которая – наша?

– Кого брать?

– А пускай наша специалистка ответит, – приказал шуттенант, указывая пальцем на Сантеру.

Она невозмутимо приблизилась к детям, присела на корточки. Все за ней внимательно следили.

Правая девчушка пахла молоком и слезами. Левая едва заметно источала запах гари. Судя по пятнам на потолке и стенах, она частенько теряла над собой контроль. Близкие старались это скрыть от соседей, но безуспешно. Пирокинез – опасная способность, ей ли не знать.

Ведьма подумала и указала на правую:

– Она. Диаметр радужки не соответствует норме, длина уха на полпальца меньше. Явные отклонения указывают на причастность к темным силам.

– Уверена, специалистка? За ошибку придется расплачиваться жизнью.

– Я всегда уверена в своих словах, – сухо напомнила она.

– А давайте проверим. Если одна из вас сейчас не признается – я убью вашу мать. – Косимо приставил плеваку к виску женщины. Та взвизгнула:

– Молчите! Не говорите ничего, девочки!

– Нет, мама, мама! – воскликнула левая и, оттолкнув сестренку, бросилась на чистопородного. – Не трогайте их! Они не виноваты! Это я игралась с огнем, я подожгла сарай, я подбросила быка! Я, я, я!

– Вот как… – Бледный шуттенант улыбнулся, отчего на щеках его вспыхнули болезненные пунцовые пятна. – Правильно, за свои поступки надо отвечать. Будешь послушной девочкой и поедешь с нами. И мы больше не тронем твою семью, лады?

Она сглотнула слезы и через силу кивнула. На нее надели колодки, глаза и рот завязали, чтобы лишить возможности произнести заклинания, связали и натянули поверх всего мешок, скрыв ее лицо.

Пока девочку выносили и располагали на заднем сиденье грузовичка, из дома вновь прозвучали выстрелы. Сантера обернулась и долго вглядывалась в мгновение ока потемневшие окна.

– Живешь вот так, как собака последняя, шкурой рискуешь… И для чего собственно? – Рядом встал Блез. – Чего молчишь, специалистка? Не знаешь? А я думал, в ваших университетах все знают. Или промахом опечалена? Выслужишься еще, не боись. На наш век чудовищ хватит.

– Он обещал оставить им жизнь.

– Пф-ф, мало ли что обещал! Для Кнеза эти люди – преступники. А ему лучше знать.

– Своей головой думать надо.

– И много надумаешь? Не смеши! Оттого-то на свете и есть правители, чтобы простой люд не тратил время на бесполезные размышления. Для гармонии.

– Какие ты умные речи ведешь, старина Блез. Тоже в правители метишь? А за шкуру собачью не боишься? – выпрямилась Сантера, обжигая его поверх очков взглядом.

– Куда мне. – Он дождался, когда подойдут остальные, и запрыгнул в кузов. – Жизнь, она за всех решает заранее. Кому простым пахарем быть, а кому людом править.

– Рад отведенной участи?

Вопрос содержал в себе толику сарказма. Но за ним – дальше и гораздо глубже – скрывалась тоска. Блез подал руку, втянул внутрь и уселся рядом, нахохлившись, как старый бирюк. В зубах сама собой оказалась цигарка. Раскаленная точка на конце светилась маленьким огненным глазком.

– Да как сказать… Все мы в детстве мечтаем стать чистопородными, чтобы потом сражаться с монстрами и спасать жизни. Даже девчонки. А потом взрослеем и будто прозреваем. Там сказки остались, а вот она, реальность, с лицом потасканной портовой шалавы. Мы невинных убиваем, чтобы больше боялись, детей и женщин вырезаем во славу диктатора. Страна давно утонула в крови.

Говорил он тихо, но особо не скрываясь. Девушка слушала не перебивая, – говорил чистопородный занятно.

– Если не нравится здесь работать – уйди, – наконец просто сказала она.

– Нет. Я на своем месте, они на своем.

– Слова труса! Судьбу можно изменить, это только овцы всегда плетутся за пастухом.

– Молодая ты, да больно ершистая. – Блез кашлянул в руку и с интересом уткнулся в содержимое взглядом. – Поживи с мой век и поймешь, что все предрешено – хоть из штанов от обиды выпрыгни! Вот так вот! Любой наш шаг, даже самый неожиданный на твой взгляд, – часть чьего-то великого замысла.

– Никогда так не будет, – неслышно прошептала Сантера, когда Блез замолчал, потеряв интерес к разговору. – Даже будь ты прав – я изменю правила.

Машину ощутимо трясло. Ехали в полной тишине, отчего шум барахлящего мотора становился заметней. Чистопородные по-разному реагировали на поимку баламута: кто светился от счастья, кто мрачно качал головой – не по-людски так. Но больше всего удивляло поведение командира миссии Жан-Карло Косимо. Прежде подобной жестокости за ним не замечалось.

Пока охранники пленной были заняты мечтами о возможной награде, Сантера успела оценить обстановку. Вокруг на многие мили ни души. Половина военных отлично стреляет. Другая – хороша в беге. Она с грузом в виде девочки далеко не убежит, а по приезде в город их будут ждать члены ИсАС. Времени останется совсем немного, но если улучить момент и отвлечь всех…

Машина вновь подпрыгнула на кочке и вдруг остановилась. Из-под капота валил дым. Пока обеспокоенные чистопородные, выскочив на морозный воздух, копались в двигателе, ведьма следила за будущей спасительницей инкантаторов.

Сначала накалились и рассыпались прахом колодки. По кабине прошла волна жара. Хрупкое тельце приподнялось в воздухе и вылетело из грузовика. Малютка сама предоставила отличный шанс. За ней кинулись многие, но Сантера довольно скоро их обогнала.

Скинув ненужный мешок и повязку с головы, девочка неслась напролом сквозь буераки. Какой талант пропадал – самостоятельно освоить левитацию! Невольно Сантера жалела об участи девочки. Но гриморию можно заполучить только так.

Извернувшись, схватила-таки за тощую лодыжку и швырнула беглянку в сугроб. Та ойкнула и чихнула, сжимая ушибленную коленку обеими руками.

– Не убегай. Я твой друг. Я отведу тебя в безопасное место, – скороговоркой произнесла Сантера, оглядываясь назад. Хвоста вроде не было. Оторвались, значит.

– Обманываете! Вы меня хотите разобрать на части!

– Нет-нет, вот, посмотри сюда. Мы похожи.

Девушка стянула зубами перчатку и вызвала пламя. На холоде оно приобрело темно-малиновый цвет. Ее фокус был встречен восторженным вздохом:

– Это правда? Вы настоящая, тетенька? Но тогда зачем вы с нехорошими людьми?.. Они ведь… они… маму, папу-у-у…

На смену краткому забытью пришли рыдания.

– Мне жаль. Мне очень жаль, дитя, но чистопородные нашли вас первыми. Другие баламуты ничего не могли поделать. Я притворилась одной из них, чтобы помочь тебе сбежать. А теперь идем – нам надо спрятаться.

Одаренный ребенок оказался почти что у нее в руках, когда раздался хруст веток и к ним вышел раскрасневшийся шуттенант Косимо.

– Отойдите от преступника, специалист Брукс. Она опасна.

– Она ребенок!

– Без шуток! Выполняйте приказ!

Сантера почувствовала, как он, следуя импульсу, тянется к оружию. Напружинилась, готовясь к рывку. Удар по руке, в кадык и в пах. Затем очень быстро бежать, чтобы не смогли догнать.

– Я в чем-то провинилась? – спросила дочь кузнеца. Посмотрела на вспотевшего, тяжело дышащего мужчину. – Почему мне нельзя просто жить со своей семьей?

– Ты представляешь опасность. – Кадык скользнул вверх, затем вниз. Точно Косимо пытался убедить не ее, а себя.

– Я никого не обижала! Я знаю, что делать больно другим, – плохо! Почему вы поступаете плохо?! Отпустите меня, пожалуйста!

– Хорошо, – вдруг согласился он.

Сантера онемела, девочка загорелась надеждой.

– Подойди.

Она подошла – нерешительно и прихрамывая. У Косимо раздулись ноздри, он улыбнулся, снова сглотнул слюну. Погладил мягкие русые волосы.

– Глянь туда. Что за птица поет?

Девчушка послушалась. Сантера слишком поздно поняла, как он собирался ее отпустить. А потом оказалось слишком поздно.

Встревоженные сухим громким щелчком, птицы вспорхнули с насиженных мест.

– Да как же это… почему вы?..

Косимо тяжело развернулся на носках:

– Она оказала сопротивление. У меня не оставалось иного выбора, как сделать это, усекла?

– Вы спятили?! – прорычала Сантера, подбегая к нему и хватая за мундир.

Все разом рухнуло. Никакой сделки, никакой гримории – план провалился! Уже никто не сможет воспользоваться маленькой инкантатор…

Косимо заторможенно и как-то вяло хихикнул:

– Кто у тебя, девочка? У меня была мать. Ее повесили как чернокнижницу. Прямо перед казнью меня отловили чистопородные и провели допрос с пристрастием. И я отрекся от нее. Она погибла, а я чувствовал лишь облегчение от того, что не вишу рядышком.

– Куда вы клоните, мой шуттенант? Вы понимаете, что совершили самую большую ошибку в своей жизни? – В глазах темнело от ярости.

Голос военного доносился издалека:

– Ты не училась в Коррсуме. Твои бумажки – подделка. Я проверил, когда был в столице. Что, возомнила себя героем? Мести захотела? Или думаешь изменить жестокие законы нашей страны? Бесполезно – я пробовал. Лучшее, что можно сделать, – убить бедняг, пока не стало слишком поздно. Ты не представляешь, как поступают с баламутами.

Сантера отступила. Распростертое тело ребенка, ровесницы Василиска, утопало в колючем сверкающем снеге, глаза отражали безмолвные небеса.

– Вы меня сдадите?

Чистопородный ответил с заминкой, явно раздумывая, что делать дальше:

– Нет. Ты еще принесешь нам пользу. Вскоре нас ждут новые испытания на прочность. Приказ Кнеза: выезжаем на юг. Там стало беспокойно – развеялся вечный туман. А пока закрой сердце и двигайся дальше.

Многие ли довольны отведенной им внешностью? Большинство скажут – нет. То, какими мы себя видим, и то, какими видят нас, всегда различается. Кто-то хотел бы ноги подлиннее, глаза побольше, а кожу чище, некоторые мечтают изменить пол или избавиться от накопившихся лет…

Для Алкана не было проблемы смоделировать желанную внешность. Когда угодно, сколько угодно раз в день. Подстроиться под любой вкус и любые условия, скопировать лица самых привлекательных мужчин. Много раньше он увлекался подобным коллекционированием чужих обликов – достаточно прикосновения, и тело само запоминало все необходимое.

Единственным минусом его великолепной способности являлось, пожалуй, то, что вместе с внешностью ухватывалась и часть чужой личности. И тогда Призрак изнывал от разнообразных желаний.

Становился легионом чужаков. Похоть, ничем не ограниченная похоть сотен людей рвалась наружу. Чужие мечты и фантазии смешивались с собственными, являя разуму совершенно дикие картины, и иногда доппельгангер переставал ощущать границы между собой и остальными. Это сводило с ума.

А еще его всю жизнь раздражали зеркала. Когда Призрак смотрелся в них, они начинали лгать. И так всегда – отражение кого-то другого, но только не его самого.

У молоденьких человечек, к которым допель изредка наведывался, пресытившись общением с Розмари, квартиры были просто завалены бесполезными отражающими стеклами. Чем они их так привлекали? То и дело он замечал, как во время разговора девицы ненароком заглядывали в них, любовались своими холеными мордашками, своей свежестью и кратковременной молодостью. Будто их внешность хоть сколько-нибудь значила!

В такие моменты ему хотелось изуродовать мерзкие лица тугодумных кукол, прежде чем то же самое сделала бы старость.

Одна Лиз, нахальная амбициозная ведьмочка, не окружала себя пустыми людьми и вещами. С ней можно было не думать о проблемах, можно было приятно поболтать о ерунде или хорошенько повеселиться в постели. Жаль, их связь ненадолго.

Алкан подмигнул знакомой торговке цветами и завернул за угол. Поднялся по лестнице, постучал в крайнюю дверь. Открыл нелюдимый паренек, бывший каторжник, скрывающийся от черного сектора. Алкан дружелюбно улыбнулся, не разжимая губ. Паренек кивнул и пропустил его внутрь. Подойдя к порталу – единственное зеркало, которое нельзя ни при каких обстоятельствах разбивать, – второсортный нарисовал знак.

Убежище встретило сыростью. Вспомнив, что его желала видеть Розмари, он поспешил к лифту. Короткий полет, и вот показались знакомые двери. Как всегда, их вид вызвал в глубине души чувство смятения и стыда. Старая карга умела пудрить мозги.

Добравшись до спальни, чуткий нос Призрака моментально уловил ненавистный запах – запах гнили и изысканных духов. Не стучась, – стук в данной ситуации выглядел нелепо, – быстро прошел вдоль богатого ложа к ванной, откуда доносился плеск.

Под потолком на цепях болтались женщины. Около десятка, висящие в творческом беспорядке, с искромсанной кожей и отрезанными пальцами. Многие были еще живы и хрипло постанывали, пока кровь покидала их ослабевшие тела. Внизу под каждой жертвой заботливо стоял медленно наполняющийся сосуд.

Чуть дальше маленький бассейн с бурлящей пенистой водой. Розмари сидела на ступеньке и старательно покрывала себя благоуханными маслами.

От ужасной духоты кружилась голова.

– Что на этот раз?

Алкан постарался, чтобы голос звучал как можно грубее, но робость все равно точила истерзанные нервы.

Она не отреагировала, продолжая погружать кончики пальцев в смягчающий раствор и легкими касаниями массировать предплечья.

– Это ведь не те девушки, которых я приводил? Новые? Розмари, тебе снова мало?! Не хватало, чтобы в Совете прознали о твоих «шалостях». Поймают – нам несдобровать! Ты не сможешь задурить головы абсолютно всем!

– Я хочу выглядеть молодо. – Женщина безмятежно зажмурилась.

– Знаю! Но это выходит за все рамки! Тебе не нужно столько жертв, чтобы поддерживать красоту! Мы в опасности, понимаешь? Тебя могут заподозрить.

– Уж не твоя ли подружка?

Можно было и не надеяться, что она не узнает. Розмари Коум всегда умела держать поводок натянутым.

– При чем тут она?

– Ты ведь не хочешь сбежать от меня, При-при-призрак? К той милой девочке? К той глупышке? – Женщина пленительно рассмеялась, словно только что прозвучала отменная шутка. Запах эфирных масел и благовоний усилился. – Я давно знаю, что ты к ней бегаешь. Не понимаю только – зачем?

– От скуки.

Алкан безжизненно посмотрел на соблазнительные округлости, плавающие над поверхностью ароматной воды. Темные соски возвышались над белоснежной пеной, как вишни на торте.

– Алкан… мы знакомы с тобой почти вечность. Очень много-много лет. И я вижу, когда ты лжешь. Повторю свой вопрос – зачем? Она ведь не красивее меня, не опытнее и уж точно не умелей. Она не знает тех секретов, тайн, страхов, которые ты старательно похоронил в глубине своей трусливой душонки. Она не поймет… Подойди!

На глиняных ногах доппельгангер двинулся к роскошной ванне. На него вдруг навалилась тупая мутная усталость. Скука.

– Ты не сможешь уйти, – обволакивающий шепот жег мозг, – это бесполезное занятие. Никто тебя не полюбит, мой прекрасный уродец. Мой послушный, послушный мальчик.

Розмари вновь рассмеялась и поймала руками его лицо. Алкан опустился на колени, продолжая сверлить потухшим взглядом ее роскошную грудь. Она вскочила, изогнулась, вода теплой удушливой волной рванулась на мраморные плиты, залив его живот и бедра.

– Ты только мой. Мой и ничей больше.

Она приоткрыла алый рот, вцепилась ему в нижнюю губу. Брызнула кровь. Потекла по лицу женщины, коснулась языка. Розмари зажмурилась от наслаждения, застонала сладострастно и порочно, как могла только она. Ухоженное тело содрогалось в спазмах удовольствия.

– Мой. – Она запечатлела на его груди кровавый поцелуй.

Алкан подумал, что все это напоминает театр абсурда. И он был главным клоуном.

– Молчишь? Молчи, не говори ничего. Иди ко мне, я давно с тобой не играла. Скажи, чего ты хочешь?

Наманикюренные пальчики скользили вверх-вниз. Каштановые волосы щекотали живот…

– Я могу исполнить любую твою мечту, только слушайся. Мне нужна твоя помощь. Ты ведь сделаешь то, что я скажу?

Напряженный, хрипло стонущий, он кивнул в беспамятстве.

В темноте не было лиц – одни ласковые прикосновения и нарастающее болезненное удовольствие.

Сантере позволили забежать домой, взять сменную одежду, принять душ и передохнуть. Возвращаться обратно ни с чем не хотелось. Наверняка найдутся доброжелатели, которые донесут инкантаторам о ее провале. Можно даже не напрягаться – Розмари сама все узнает.

Забавно, как порой складываются события. Не легендарный ли это человеческий фактор, из-за которого невозможно просчитать, что ждет тебя в будущем? Желанная добыча выпорхнула из рук, присоединившись к остальным мертвым членам семьи. Возможно, поездка к Южному тракту поможет избавиться от налета неудач. Есть многое, над чем следовало поразмыслить.

Например, о Нуаре, который давно не связывался с ней. Занят чем-то более важным? Может быть. И почему он так заинтересован в этом мире? Неспроста все, ох как неспроста. Если начать вспоминать, что ей удалось узнать за время пребывания в Дайоне, можно было сложить нерадостную картину происходящего.

Чем бы ни занимались маги, дела у них шли относительно неплохо. Штампуют химер, следят за делами в стране. Дожидаются смерти ненавистного Матиса.

Теперь Кнез. Кто помог ему возвыситься? Орден Чистоты, якобы сгинувший в веках, но появившийся на балу у богатой любительницы мистики? Верхушка аристократии, тайно управляющая страной, или независимая третья сторона? Простой паренек, знающий слишком много об Арлете, победил владельцев башен Севера и Востока. А еще спас ребенка: точно зная его местонахождение, сразу ринулся спасать…

Тем временем кто-то другой проломил череп Нерису Большой Руке. И потом тот сам вещал о ребенке, предавшем его. Одна и та же личность или разные? Тогда кто это мог быть?

Взяв за основу выпытанное у инкантаторов, получается, что убийцей мог стать любой из выживших. Допустим, предатель в троице старейших: Леджер Дезире, Жиральд или Розмари Коум. Последняя крайне опасна и хитра, но какой ей прок устраивать такую заварушку? Старухе нет дела даже до власти над Убежищем, оттого и не погибла при разборках.

Тогда кто? Господин Леджер слишком увлечен планом мести. Он мечтает вернуть инкантаторам власть над материком. Его пугает Кнез – мифический монстр, бессмертный человек, с легкостью стерший из анналов истории его собратьев.

Остается Жиральд, самый мирный и тихий из всех.

Сантера достала курительную трубку и до боли закусила мундштук. Карлик был некогда весьма привлекательным мужчиной, который мог запросто обдурить любую, в том числе… и Продавшуюся.

Он водил дружбу с Нерисом, был его учеником, а также ухаживал за артефактом, защищавшим весь Арлет. Возможно ли, что он последним запечатлелся в памяти Сердца.

Если сложить все факты вместе – можно понять, почему Птичий город пал. Спавшая защита, убийство магистра. Сходилось почти идеально. Оставался последний и, пожалуй, самый важный вопрос – зачем? Кто от этого выигрывал?

Мог ли Жиральд договориться с Матисом, и если да, то что он получил взамен за предательство? И при чем тут ребенок в шапероне?

Она размышляла всю дорогу. В назначенном месте их отряд ждали люди Кнеза. Требовалось поехать к пустынному южному побережью – там никто не жил из-за ядовитых розовых туманов, периодически выползающих из долины.

В подробности никто не вдавался – все занимались своими делами. Попытки выведать, зачем их посылают на край земли, заканчивались бранной лексикой со стороны старших по званию. Шуттенант Косимо нервничал и потел. После вчерашнего они не разговаривали, но Сантера прекрасно представляла, какой сумбур творится у чистопородного в голове.

В отличие от остальных, гости из столицы, подданные Матиса, не носили форму. Одевались просто, но со вкусом, а под мышками и на бедрах одежда явно топорщилась.

«Обвешанные оружием до ушей», – брезгливо заметила ведьма. Не к добру вся эта секретность.

– Волнуешься? – На соседнее место опустился Люциан. – Не дали толком отдохнуть, а уже снова бросают нас в самую пучину. Тебе не повезло. Когда я был новичком, такого не случалось.

– Я приношу неудачи, – ответила Сантера.

Рок, тихо дремлющий напротив, неожиданно зорко на нее взглянул.

– Какие глупости. Иногда случается, что на тебя обрушивается множество испытаний, но это не значит, что ты неудачлив. Нельзя все предугадать.

Совершенно случайно Люси озвучил ее недавние мысли. Девушка кивнула:

– Верно. Но как быть, если очень надо? И не только будущее, но и прошлое тоже. Как разобраться с завалом проблем и задач?

– Я думаю, тебе стоит отпустить ситуацию. Отдохнуть. И тогда проявятся зацепки, которых ты раньше не замечала или просто забыла. – Он дружески сжал ее ладонь.

Влезший в разговор Луис тотчас не преминул напомнить, что у молодого лорда есть невеста. Юноша вспыхнул и начал оправдываться, остальные пошло скалились. Сантера слушала их и едва заметно улыбалась.

Спустя несколько дней они добрались до места назначения.

Раздавая указания, люди Кнеза деловито оглядывали пустой берег, который лениво лизал темный мрачный океан.

Песок под ногами окрасился в не совсем нормальный нежно-малиновый цвет. Растений здесь не росло, а земля была изъедена, точно на нее не раз выливали кислоту.

Всей группой двинулись вдоль песчаной косы, изучая местность. Члены отряда негромко переговаривались между собой. Сантера плелась в хвосте, разглядывая чужие затылки.

Интересно, почему из сотен тысяч подданных Срыватель Оков выбрал именно их, везунчиков, выбравшихся из Арлета? Непохоже на благодарность правителя. Совсем не похоже. Можно понадеяться, что им оказали доверие и разрешили участвовать в деле чрезвычайной важности, но стоит ли быть такой наивной?

Уж не на верную ли смерть отправили тех, кто лично побывал в Городе-который-исчез? Они могли там увидеть нечто, что подвергало репутацию Кнеза опасности?

Ей начало казаться, что соглядатаи, приставленные к чистопородным, могут завести их всех в такую глушь, где никто не услышит мольбы о пощаде. Хотя, с другой стороны, для этого не требовалось увозить отряд в такую даль.

Значит, оставался один вариант – появилось нечто, способное устранить всех без лишнего шума. В случае неудачи Матис получал утешительный приз – разрешение очередной проблемы и последующая за этим благодарность толпы.

На горизонте возникло темное пятно. При ближайшем рассмотрении им оказалась странная вытянутая конструкция, сверкающая на солнце хрустальными искрами. Разглядев ее, отряд прибавил шаг.

В ту же секунду налетел сильнейший порыв ветра. Песок взвился к облакам, сформировался в смерч, прошелся безжалостной дланью по пустому пространству.

Когда пыль улеглась и чистопородные, отплевываясь, вставали на ноги, стало понятно, кто был виновником злой шутки. В паре метров от них стояли люди, одетые в балахоны и бумажные маски, с вырезами для глаз и рта. Орден Чистоты.