Текст книги "Осколки полевых цветов"

Глава сорок третья

Я выхожу из поезда и вижу Лорен. Она ждет меня, излучая флюиды крутой девчонки, которым я сразу начинаю завидовать. Ее темные волосы свисают ниже груди естественно-искусными волнами, которые выглядят так, будто она только что встала с постели, но я уверена, что она потратила время, чтобы довести их до такого совершенства. На ней светлые джинсы, плотная серая водолазка, черные ботинки и черный кожаный плащ.

Я чувствую себя бомжихой в своих джинсах, толстовке и пуховике.

– Салем! – Она бежит мне навстречу, обнимает, и я вдыхаю аромат ее цветочных духов. – Я так соскучилась!

Господи, я тоже соскучилась! Мы разговариваем по телефону так часто, как только можем, но это совсем не то же самое, как когда твоя лучшая подруга живет с тобой в одном городе.

– Я тоже по тебе скучала. – Она отстраняется на расстояние вытянутой руки, словно оценивая, как сильно я изменилась с момента ее отъезда. Как будто она не видела меня в FaceTime. – Я так рада, что ты приехала на выходные. Нам так много всего нужно увидеть и сделать! – Она выводит меня с вокзала на оживленные улицы. – Ты проголодалась? Давай утроим поздний завтрак.

– Я не против. – Мой желудок согласно урчит, но шум города заглушает этот звук.

Она ведет меня к метро, а потом мы выходим и направляемся к маленькому ресторанчику. Помещение узкое и вытянутое, но благодаря светлому интерьеру кажется намного просторнее.

Нас провожают к столику после тридцатиминутного ожидания, против которого мой желудок яростно протестует. Я нетерпеливо просматриваю меню, и от одних только названий у меня текут слюнки. Я знаю, что сейчас согласилась бы съесть, что угодно.

Протеиновый батончик, который я слопала в поезде, лишь раззадорил мой аппетит. Лорен отхлебывает воду со льдом, которую официант принес вскоре после того, как мы сели, и отодвигает меню на край стола.

– По-моему, я достаточно долго избегала этой темы.

– Какой темы? – Не отрывая глаз от меню, я чувствую, что она закатывает глаза.

– Разрыв с Калебом.

– Это было давно. Тут не о чем говорить, – нахмурившись, произношу я.

– Конечно, есть! Ты встречаешься с кем-то другим?

Я судорожно сглатываю. Почему здесь вдруг стало чертовски жарко?

– Почему непременно должен быть кто-то другой?

Она щелкает пальцами и указывает на меня.

– Ага! Ты это не отрицаешь! Ну, выкладывай.

Я получаю коротенькую отсрочку, когда официант подходит к нам принять заказ. Однако как только он уходит, она снова берется за свое:

– Вы с Калебом были идеальной парой. Я искренне полагала, что вы вместе надолго, хотя ты знаешь, какой я в этих вещах циник. Но в то же время я понимаю, почему ты решила порвать. Тебе нужно расти и развиваться, а не быть привязанной к одним и тем же отношениям. И погрязнуть в скукоте. – Наконец она делает паузу, чтобы перевести дух. – А значит, тебе нужно развлекаться. Встречаться с людьми. – Она непринужденно машет рукой в воздухе при слове людьми.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – выстреливаю я в ответ.

– Встречаюсь, – сообщает она. – Ради удовольствия.

– Ты предохраняешься?

Она ухмыляется, стараясь не рассмеяться над моим вопросом.

– Да, мамочка. Я предохраняюсь.

– Я лишь проверяю. Случайная беременность нам ни к чему.

– Фу-у, эти гоблины из промежности, – скорчив гримасу, стонет она. – Нет уж, спасибо. По крайней мере, не в ближайшее время. А ты? У тебя безопасный секс с этим таинственным мужчиной? И даже не пытайся отрицать. – Она смотрит на меня, прищурившись. – У меня уже давно ощущение, что ты что-то скрываешь. Точнее, кого-то.

Если в этом мире и есть человек, которому я доверяю, так это Лорен. Уж не знаю, почему я так долго держала от нее в секрете свою любовь, но мне было так безопасно и уютно в моем маленьком мирке с Тайером, что мне хотелось оставить это только для себя.

– Ты знаешь моего нового соседа?

Она ахает, хлопает ладонью по столу и привлекает несколько косых взглядов.

– Ты имеешь в виду того горячего сексуального мачо, который косит газон без рубашки, но вечно всем недоволен? Мужчину, с сыном которого ты нянчишься? Мужчину, у которого есть ребенок? И который намного старше тебя? Ты его имеешь в виду?

– Да. – Я медленно киваю и тянусь за стаканом воды. – Его.

– Вот дерьмо. – Она четко произносит каждое слово. – Ты трахаешься с папиком – в прямом и в переносном смысле!

– Лорен! – Я швыряю в нее салфетку и краснею.

– Что? – Она невинно моргает.

– Сама знаешь что. – Я озираюсь по сторонам, чтобы понять, слышал ее кто-нибудь или нет.

– Ничего не могу с собой поделать. – Она понижает голос и тянется ко мне через стол. – Когда это началось?

В этом-то и основная причина, почему я ей ничего не рассказывала.

– Все начиналось невинно, – объясняю я, нервно теребя пальцы. – Безобидный флирт, не более. Влюбленность. А потом она вдруг переросла в нечто большее.

Выражение ее лица смягчается.

– Тогда ты еще была с Калебом, да? Когда это переросло в нечто большее?

Я выдыхаю еле слышное да и, тяжело сглотнув, добавляю:

– Я лгунья. Обманщица. Ненавижу эти ярлыки, но это правда.

– О, милая моя. – Лорен печально смотрит на меня. – Ты не лгунья. И не обманщица… это ярлыки, но это не ты. Я тебя знаю. Ты бы не стала делать это нарочно. Будь к себе добрее. Мы молоды, Салем. Мы будем ошибаться и делать то, о чем потом пожалеем. Но это не значит, что мы ужасные люди. – Она смотрит мне в глаза с таким сочувствием, что у меня на глаза наворачиваются слезы. – Мы просто люди. Тот, кто считает себе идеальным, заблуждается. Мы все совершаем ошибки и поступки, о которых потом жалеем, и то, что эти ошибки и поступки у всех разные, не означает, что кто-то из нас лучше, а кто-то хуже.

– Ненавижу себя за то, что причинила ему боль.

– Ты рассказала ему о том, что случилось?

– Нет, – признаю я. – Я знала, что разбиваю его сердце – так зачем разбивать его вдребезги? Я поступила неправильно?

– Нет. – Она уверенно качает головой. – Ты защищала его, потому что по-прежнему любишь.

– Да, я люблю Калеба. Наверное, часть меня всегда будет его любить. Но Тайер – это… – Я замолкаю, пытаясь собраться с мыслями. – Мои чувства к нему гораздо сильнее. Я не могу объяснить. Между нами с самого начала была связь.

– Может быть, он твое близнецовое пламя?

– Мое что?

– Твое близнецовое пламя, – повторяет она. – Твоя родственная душа. Вторая половина. Называй как хочешь.

– Думаешь, такое в природе существует? – скептически спрашиваю я.

– Послушай, в мире, в котором когда-то существовал мегалодон, существования родственных душ я не исключаю.

Я поднимаю ладони, словно что-то взвешиваю.

– Родственные души, мегалодон. Почти одно и то же.

– Заткнись! – смеется она и швыряет в меня ту же салфетку, которую я бросила в нее ранее. – Итак, ты трахаешься со своим горячим соседом, а я изучаю лучших мужских представителей Нью-Йорка. Мы отличная пара.

Я хохочу и закрываю лицо руками.

– Лорен!

– Эй, – она прижимает руку к груди, – это тяжелый труд, но кто-то должен его выполнять. Я даже веду записную книжку. Имена, цифры и оценка их производительности. Семь и выше означает «я тебе перезвоню».

– Ты ужасная.

– Нет-нет! – возражает она, когда нам приносят еду. – Я организована и хорошо подготовлена. Какой смысл тратить время на чувака, который не знает, где находится клитор или что делать со своими причиндалами. – К счастью, официант уже ушел и не слышал ее последние слова.

– Слушай, хватит этих разговоров. Я хочу наслаждаться едой и не думать об этом.

Она смеется и приступает к своему йогуртовому десерту.

– Ладно, ладно. Буду вести себя прилично. По крайней мере, постараюсь.

– Это все, о чем я прошу.

Выходные с Лорен пролетают как один миг. Я не хотела покидать дом, чтобы совершить это путешествие, а теперь вдруг обнаруживаю, что мне не хочется уезжать. Лорен была права: перерыв был мне необходим.

Она обнимает меня так крепко, словно пытается выжать из меня все соки – или же сломать мне кость, чтобы я задержалась у нее на более длительный срок.

– Пожалуйста, возвращайся, как только сможешь. И передай своей маме огромный привет и пожелания удачи!

– Я так и сделаю. – Я так же яростно обнимаю ее в ответ, зная, что как только я отпущу ее и сяду в поезд, меня снова поглотит реальность.

Рождество почти наступило, потом будет Новый год, а это значит, что маме предстоит операция.

Тяжесть этого мира давит на меня, но я дарю себе еще одну секунду, обнимаю лучшую подругу и напоминаю себе, как это здорово – быть молодой и беззаботной.

– Я люблю тебя, – говорю я Лорен. – Ты мне как сестра.

Плечи Лорен сотрясаются от рыданий.

– Главное, чтобы Джорджия это не услышала. Она будет ревновать.

– Меня на всех хватит, – обещаю я.

Лорен отпускает меня и вытирает заплаканное лицо.

– Не пропадай.

– Ни за что. – Я знаю, что мне пора идти, я больше не могу затягивать. – Будь хорошей девочкой.

– Ни за что, – смеется она.

– Удачи с работой. – Я перекидываю сумку через плечо. Лорен проходит стажировку в медиакомпании, занимающейся маркетингом. Она рассказала им, что хотела бы изменить в их социальных сетях, и им настолько это понравилось, что они дали ей шанс.

– Спасибо. Удачи с твоим соседом МакПапиком.

Ну и прозвище она придумала Тайеру!

– Перестань его так называть.

– Не перестану. – Она ухмыляется, явно довольная собой.

– До скорого, – обещаю я.

– Надеюсь. – Она подмигивает, но я вижу, что она вот-вот разрыдается. Прощаться тяжело. Встречаться намного проще.

Я отворачиваюсь и ухожу, не оглядываясь.

Глава сорок четвертая

– Ты справишься, все будет хорошо. – С трудом сдерживая слезы, я сжимаю мамину руку. – Операция пройдет успешно, мы вернемся домой, и ты поправишься. Ты надерешь этому раку задницу, мама. Я знаю. Я в тебя верю.

Она слабо улыбается мне с кровати. Она в фиолетовом больничном халате, в руке капельница. Медсестра дала мне с ней попрощаться и теперь стоит рядом и ждет, чтобы отвезти маму в операционную.

Они сказали, что она пробудет в операционной не менее четырех часов, а потом потребуется время на восстановление, но сегодня вечером ее отпустят домой. Я знаю, что она этому рада, что ей не хочется задерживаться в больнице дольше необходимого.

Я расчесываю ее редеющие волосы, убираю их со лба и оставляю на нем нежный поцелуй.

– Я буду ждать.

– Милая, возвращайся домой. Зачем тебе здесь сидеть?

Это наш извечный спор.

– Нет, – упрямо настаиваю я. – Я останусь здесь.

– Упрямая девчонка. – Она похлопывает меня по руке.

– Интересно, в кого я такая уродилась?

Медсестра прочищает горло.

– Нам нужно ее подготовить.

– Вы правы. Конечно. Извините.

Сдерживая слезы, я отхожу от кровати. Я не хочу плакать у нее на глазах. Это будет нечестно. Она единственная, кто проходит через весь этот кошмар. Кто это проживает. Я выхожу из палаты до того, как ее выкатят, потому что знаю, что не смогу держать себя в руках, если задержусь.

Зал ожидания гладкий и белый, со множеством стульев и кушеток. Я иду в кафетерий за углом, заказываю газировку и возвращаюсь в зал. Я сажусь на самый дальний стул и потягиваю колу, готовясь к долгому ожиданию. Я захватила с собой книгу, которую собиралась прочитать в начале лета, а сейчас январь, а я ее даже не начала. Я пробегаю глазами первые три страницы и откладываю книгу. Я слишком напряжена, чтобы читать. Слишком напугана.

Я наблюдаю за другими людьми в зале ожидания и копаюсь в своем телефоне. Время тянется медленно, но уходить я не хочу. Вдруг что-нибудь случится. Я никогда себе этого не прощу. Джорджии здесь нет, потому что ей не удалось отпроситься с работы. Кроме меня дежурить тут некому, и я не собираюсь уклоняться от своих обязанностей.

– Салем?

Я поднимаю глаза, ожидая увидеть доктора или кого-то еще, но это Тайер.

Это.

Тайер.

Он стоит передо мной, укутанный от зимнего холода. Его растрепанные волосы настойчиво рвутся из‐под коричневой шапки. В его руках пакет с едой из закусочной, расположенной в километре от больницы.

– Привет, – произношу я, не придумав ничего получше. – Ч-что ты здесь делаешь?

– Я подумал, вдруг тебе нужна компания, и принес еду.

Он садится рядом и раскрывает пакет.

– Ты приехал сюда, чтобы меня накормить? – Больница примерно в часе езды от Хоторн-Миллс.

– Я был неподалеку.

Я ему не верю. Он достает контейнер и передает мне.

– Я не знал, что ты захочешь, поэтому решил, что сэндвич с курицей – беспроигрышный вариант.

– Спасибо.

Аппетита у меня нет, но раз уж он так старался, я собираюсь сделать над собой усилие и попробовать его съесть.

– И диетическая кола. – Он достает из кармана бутылку и протягивает ее мне.

Он привез мне еду. Мой любимый напиток. Он приехал утешить меня во время операции моей мамы.

Я начинаю думать, что нет ничего, чего бы Тайер для меня не сделал. Мне даже не приходится его просить. Он просто делает порой то, чего я никогда не ожидала.

– Спасибо, – наконец говорю я и протягиваю руку за напитком.

– Не за что. – Понизив голос, он спрашивает: – Что-то уже известно?

– Нет. Прошло около трех часов, а они сказали, что операция закончится через четыре.

– Я могу чем-то помочь? – Он достает из пакета еще еды и передает мне отдельную порцию картошки фри.

– Ты рядом – а этого более чем достаточно.

– Легко быть рядом с тем, кто тебе дорог, – задумчиво произносит он.

Кажется, я понимаю, что он имеет в виду, хотя он этого даже не произнес. Что Криста стала тем, кого он избегает.

Подробности о его браке с Кристой мне не известны. Я стараюсь не совать нос в чужие дела и считаю, что он сам поделится чем захочет и когда захочет.

Хотя я искренне рада, что теперь он мой, на данном этапе я чувствую себя довольно паршиво. Когда-то давно он любил Кристу, а она любила его. У них родился общий ребенок. Но любовь меняется, и их любовь изменилась, и в итоге каждый из них оказался не тем, кто был нужен другому.

Я откусываю бутерброд и изо всех сил стараюсь съесть как можно больше, зная, что в долгосрочной перспективе будет лучше, если в моем желудке что-нибудь останется.

Тайер уходит лишь тогда, когда операция заканчивается и мне разрешают пройти к маме. Я почти уверена, что он задержался бы и дольше, если бы я его об этом попросила.

Когда я обнимаю его на прощание, три страшных и красивых слова вертятся у меня на языке, но я их не произношу.

Сейчас не время, но я не знаю, когда подходящее время наступит.

Глава сорок пятая

После того, как мама принимает обезболивающее и ложится спать на ночь, я накидываю пальто, надеваю ботинки и крадусь к двери соседнего дома. Жму на звонок и жду.

Тайер распахивает дверь. На его лице растерянность, брови нахмурены. При виде меня, стоящей на пороге его дома, его напряженные черты расслабляются.

– Как мама? – Он открывает дверь шире и впускает меня внутрь.

Я снимаю пальто и вешаю его на вешалку, аккуратно ставлю ботинки на ковер.

– В порядке. Она перенервничала, и ей очень больно. – Прикусив губу, я добавляю: – Думаю, она в шоке от реального положения дел. – Я указываю себе на грудь. – Даже представить не могу, через что она сейчас проходит.

Он качает головой, его лохматые каштановые волосы падают ему на лоб.

– Да, это наверняка тяжело. Но у нее есть ты, и это важно, Салем.

– Я буду рядом на каждом этапе этого пути. – Это клятва, которую я даю без колебаний.

Он наклоняет голову и жестом приглашает меня следовать за ним на кухню.

– Я знаю, что так и будет. Ей повезло, что у нее есть ты.

– Еще раз спасибо, что заехал сегодня в больницу. Для меня это очень много значит.

Вряд ли он знает, чего мне стоит это признание. Мне не нравится зависеть от людей. Если ожидаешь от кого‐то слишком многого, будь готов почувствовать разочарование.

Тайер открывает холодильник и наклоняется за пивом.

– Хочешь чего-нибудь?

– Диетическую колу. – Я улыбаюсь и нетерпеливо протягиваю руку.

– Вечно ты со своим кофеином. – Он берет банку и передает ее мне. – Я хотел быть рядом, Салем. – Он опускает голову, его длинные пальцы скользят по каштановым прядям волос. – Мне было не по себе от мысли, что ты будешь сидеть там одна. – Он откручивает крышку на бутылке с пивом и делает глоток. Скрестив ноги, он прислоняется спиной к барной стойке и смотрит в пол. – Каждый заслуживает, чтобы у него был кто-то, кто будет рядом. Я хочу быть для тебя этим кем-то.

Мое сердце перестает биться. Он медленно поднимает на меня взгляд из-под длинных темных ресниц.

– Моим… кем-то?

– Да. – Он пожимает плечами, рубашка с длинным рукавом туго обтягивает его крепкие мышцы. – Мне тридцать один. Я слишком стар, чтобы быть чьим-то парнем. По-моему, быть твоим кем-то звучит гораздо лучше.

– Мне нравится. – Я ставлю напиток, подхожу к нему и кладу руки ему на грудь. Его сердце отбивает под моей ладонью ровный ритм. Я обвиваю руками его шею. – Значит ли это, что я – твоя кто-то?

Его карие глаза теплые, и в них столько всего, пока еще невысказанного.

– Нет, Салем. – Он медленно качает головой. Прежде чем я успеваю почувствовать боль, он добавляет: – Ты для меня всё.

Я не могу сдержать улыбку, которая расцветает на моем лице.

– Это мне нравится еще больше.

– Я так и думал, – улыбается он в ответ.

Он отставляет пиво в сторону и поднимает меня. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, его губы прижимаются к моим. Я хочу его. Хочу, чтобы он держал меня на руках, ласкал, любил. Он несет меня вверх по лестнице, как будто я легкая, как перышко, плечом открывает дверь в спальню.

В наших движениях нет ничего поспешного, отчаянного, хаотичного. Не в этот раз. Сегодня все иначе.

Он опускает меня на кровать и включает торшер. Я смотрю на лампу, и Тайер, должно быть, чувствует, что я умоляю его выключить его. Он осторожно приподнимает мою голову.

– Я хочу видеть тебя. Позволь мне любить тебя, Салем. Так, как ты того заслуживаешь. Так, как могу только я.

Я киваю, возможно, слишком нетерпеливо. Он улыбается, целует меня в подбородок, скользит губами к моему уху. Я хочу спросить его, любит ли он меня, но держу рот на замке.

Любовь – гораздо больше, чем слова. Это чувство. А чувства невозможно отрицать.

Он неторопливо покрывает поцелуями мое лицо, словно хочет, чтобы я знала, что он боготворит каждую частичку меня. Он целует веснушки на моих щеках, носу, под глазами.

– Отодвинься, – командует он, и я делаю, как он говорит. – Руки вверх.

Я поднимаю руки, и он стягивает через голову мою толстовку. Бросает ее на пол позади себя и тянется к моей футболке. Одно плавное движение – и футболка летит на пол, оставляя меня в моем простом белом лифчике. В нем нет ничего особенного, я сегодня наряжаться не собиралась, но Тайер смотрит на меня так, словно на мне самое сексуальное белье на свете.

Он проводит пальцами по моим бокам, и я дрожу от его прикосновений. Он расстегивает пуговицу на моих джинсах, и я приподнимаю бедра, помогая ему их стянуть. Они дополняют растущую кучу моей одежды на полу. Он собирается расстегнуть мой лифчик, но я качаю головой и отталкиваю его ногой в грудь.

– Ты должен дать мне что-нибудь взамен. Сними рубашку.

Его губы изгибаются в кривой усмешке. Схватив край рубашки, он дергает ее вверх и снимает через голову.

– Довольна?

– Безмерно, – хихикаю я.

Он нависает над моим телом, давит на меня. Он опускает чашечки моего лифчика, его язык ласкает сначала один, затем второй сосок. Я издаю стон, мои пальцы теребят его волосы. Собственническим движением он сжимает мою правую грудь. Каждым прикосновением, каждым касанием языка он напоминает мне, что я принадлежу ему.

– Тайер, – выдыхаю я и прижимаю его к груди. Он втягивает мой сосок в рот, его рука скользит вниз по моему животу. Его пальцы проникают за край моих трусиков.

Одно мгновение, одна секунда (даже меньше) – и ужасные воспоминания накатывают на меня, и я замираю. Один миг – и я возвращаюсь к нему, в настоящий момент. Но Тайер успевает заметить.

– Салем? – Он моргает, глядя на меня сверху вниз, вглядывается в мои черты, пытаясь оценить, в какой реальности я нахожусь. Его пальцы на моей груди, больше не под трусиками.

– Я в порядке. – Он явно сомневается. – Правда. – Я беру его лицо, его красивое, суровое лицо в свои ладони. – Я здесь. С тобой.

– Ты уверена? Если нужно, я остановлюсь.

– Пожалуйста, не останавливайся! – умоляю я. – Ты мне нужен. – Он целует меня долго и глубоко, и проходят минуты, прежде чем он снова начинает исследовать мое тело. Он стягивает мои трусики вниз по ногам, его пальцы находят мою киску.

– Черт, какая ты мокрая!

– Я же говорила. – Я извиваюсь, молча умоляя его пальцы проникнуть внутрь. – Я хочу тебя.

Он двигается вниз по моему телу, его плечи еще больше раздвигают мои ноги.

– Ты само совершенство, Салем. – Он втирается пальцами в мою влажность.

Не испорченной. Не уродливой. Тайер Холмс считает меня идеальной.

Его язык соприкасается с моей киской, и внутри меня вспыхивают искры. Он сосет, и целует, и добавляет пальцы, чтобы довести меня до предела, а затем еще раз.

– Пожалуйста! – умоляю я, даже не заботясь о том, с каким отчаянием я это произношу. – Мне нужно, чтобы ты был внутри меня.

Тайер сползает с моего тела и встает рядом с кроватью. Глядя мне прямо в глаза, он расстегивает ремень и протягивает его через петли на джинсах. Тот с грохотом падает на пол, заставляя мое сердце биться быстрее, и я в предвкушении облизываю губы. Следом идет кнопка. Молния. А затем он одним рывком стягивает джинсы и боксеры, освобождая член. Он горячий и твердый, и ему не терпится в меня войти.

– Подожди. – Я обнаруживаю, что встаю с кровати и опускаюсь перед ним на колени. – Я… Я хочу попробовать. – Я прикусываю губу, глядя на него снизу вверх. – Я никогда не делала минет, – застенчиво признаюсь я. – Мне никогда не хотелось.

Он приподнимает мой подбородок.

– Тебе не обязательно делать то, чего ты не хочешь.

– Но я хочу, – быстро говорю я. – С тобой. Я хочу попробовать с тобой.

Он колеблется, затем кивает.

Обхватив рукой основание его члена, я глажу его вверх и вниз. Я чувствую, что он наблюдает, но ничего не говорит, ничего не делает. Всю власть, весь контроль он отдает мне, позволяя мне исследовать его безопасно, в моей манере, в моем ритме.

Я высовываю язык и облизываю головку члена. Он стонет и запрокидывает голову.

– Так нормально?

– Да! Господи, да! – Я повторяю это движение, на этот раз смелее. Двигая рукой вверх и вниз по члену, я усиливаю давление и больше беру его в рот. – Вот блин. – Он смотрит на меня сверху вниз, его карие глаза пылают жаром. Нежно, благоговейно он убирает с лица мои волосы. Это бесконечно сексуально.

Он подсказывает мне, как нащупать свой ритм.

– Довольно. Не хочу кончить тебе в рот. Не сегодня. – Я отпускаю его член, он вздрагивает перед моим лицом, скользкий от слюны. Его глаза горят, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он обхватывает мое лицо пальцами, твердо, но не больно. – Открой рот, – командует он.

Я не колеблюсь и делаю так, как он говорит.

Он наклоняется, медленно и уверенно, его глаза не отрываются от моих. Застав меня врасплох, он накрывает мои губы своими и целует меня долго и глубоко, а затем поднимает с пола, продолжая сжимать мое лицо. Он кладет меня на кровать, и его тело в одно мгновение оказывается поверх моего. Сжимая основание своего члена, он вводит его в меня, и мы оба стонем от облегчения. Уверенно двигая бедрами, он сцепляет наши пальцы и кладет наши ладони рядом с моей головой.

– Как же в тебе хорошо! – бормочет он, уткнувшись в мою шею. – Блин, Салем. Ты создана для меня.

– Боже, да! – Я обхватываю его ногами. Он прижимается лбом к моему, наши носы соприкасаются, дыхание смешивается.

Он занимается со мной любовью, и я впитываю каждую его частичку, позволяю ему наполнить меня.

Вот что значит, когда тебя любят. Лелеют, ценят, берегут. Все остальное – второй сорт.