Текст книги "Дразнящий аромат"

– А я – Тесса Жардин, первый помощник на «Талисине».

Это звучало чертовски внушительно, и она не могла отказать себе в удовольствии немного похвастаться.

Не прошло и минуты, как Лукас с хозяевами яхты пустились в оживленное обсуждение особенностей чартерного бизнеса и рыболовных экскурсий. Они даже обменялись визитными карточками. Дивясь про себя тому, каким заинтересованным выглядит Лукас и как хорошо он знаком с подробностями этого дела, Тесса терялась в догадках, что все это может значить.

Неохотно распрощавшись с новыми знакомыми и их красавицей яхтой, Лукас продолжил путь на «Талисин». Тесса шагала рядом, все еще не оправившись от удивления.

– Вот уж не думала, что ты интересуешься чартерными рейсами.

– До того как мне предложили это место, я всерьез собирался открыть свое дело, – ответил Лукас, коротко взглянув на нее.

– У меня такое ощущение, что ты все еще не отказался от этой затеи, – заметила она.

– Возможно, – улыбнулся он.

Тесса терпеливо ждала пояснений, но Лукас не собирался вдаваться в подробности. Возле самого трапа «Талисина» Тесса внезапно остановилась и дернула Лукаса за руку, вынудив встать рядом.

– Ты только взгляни на это! – с восторгом прошептала она.

Опускавшееся за горизонт солнце окутало их корабль золотисто-розовой дымкой, отчего он сделался неестественно, фантастически прекрасным. Тесса давно прониклась любовью и уважением к этому старому пароходу, и увиденная сейчас картина лишний раз напомнила ей о том, что «Талисин» – не просто прогулочный корабль. Это был настоящий властелин, древний король, по-прежнему гордо бороздивший воды Великих озер. Единственный из вымершего племени.

– Да, это незабываемо, – вырвалось у Лукаса.

Тесса запрокинула голову, любуясь судном. На сердце стало тепло и радостно от гордости и удовлетворения.

– Пусть я веду себя как эгоистичная мамаша, но, черт побери… такого корабля больше нет!

Лукас рассмеялся в ответ, и они медленно бок о бок поднялись по трапу.

Главный казначей Джерри Джексон, он же глава многочисленного племени корабельных стюардов, встретил их у входа на палубу. Подтянутый, рослый – шесть футов пять дюймов – он мог бы отпугнуть кого угодно удивительно черной, гладкой кожей и бритой головой, если бы не приветливая улыбка, не сходившая с его лица.

– Я буду в рубке, – сказал Лукас, кивая Джерри.

Казначей ответил шкиперу коротким почтительным кивком.

Тесса задержалась возле Джерри, и когда они остались вдвоем, тот энергично провел ладонью по макушке и сказал:

– Вы только взгляните на эту красавицу! Отмечаем что-то особенное?

Поскольку Джерри искренне считал себя счастливым мужем и отцом трех девочек-подростков, Тесса могла не опасаться легкого флирта с казначеем – точно так же, как она позволяла себе обмениваться весьма двусмысленными колкостями и шутками с Робом и Дэйвом. Эти джентльмены прекрасно знали, где проходит граница дозволенного, и никогда не пытались ее пересечь – в отличие от таких типов, как Лауэри.

– Просто захотелось принарядиться, – объяснила Тесса с улыбкой. – И судя по тому, как это потрясло вас всех – и тебя в том числе, – вы здорово удивились, обнаружив, что имели дело с женщиной!

– Ох, да я давно об этом знаю! – Джерри облокотился на перила и добавил заговорщическим шепотом: – А вы с капитаном классная пара!

Тессе стало не до шуток. Она затравленно оглянулась и воскликнула:

– Похоже, у тебя слишком разыгралось воображение!

Темные брови Джерри поползли вверх, собирая кожу на лбу в глубокие складки.

– Я вовсе не ищу неприятностей, но не могу не признаться, что рад был видеть вас вместе, да когда еще на твоем лице не было написано желания разорвать беднягу на куски голыми руками.

Разорвать на куски?!

– Неужели это так заметно? – пролепетала она, готовая провалиться сквозь палубу от стыда.

Несмотря на предостережение Роба Ши, Тесса все еще не хотела поверить в то, что ее натянутые отношения с Лукасом не являются тайной для остального экипажа.

– Я постоянно слышу сплетни. По большей части это сплошная чушь, но кое-кто воспринимает их всерьез и тревожится. Подчиненным всегда не по себе, если между капитаном и первым помощником не все гладко. Мы и так едва справляемся с делами. Взять хотя бы меня: вместо того чтобы думать только о пассажирах, мне приходится постоянно затыкать рты самым упрямым сплетникам и уверять команду, что на мостике никто не ведет военных действий, что там царят мир и согласие.

– Спасибо за предупреждение, Джерри, – поблагодарила Тесса с кривой улыбкой.

– Всегда к твоим услугам! – Казначей улыбнулся, снова делаясь живым воплощением гостеприимства и добродушия.

Тесса направилась к себе, как никогда прежде полная решимости избавиться от слишком неплатонических мыслей о Лукасе. Если она не сделает этого, окружающие моментально уловят смену в ее настроении, и тогда по кораблю поползут слухи гораздо более чудовищные, чем рассуждения о том, что на мостике не все гладко.

С тоскливым вздохом Тесса сняла платье и снова напялила на себя осточертевший мундир. Пожалуй, сегодня ей вообще не следует встречаться с Лукасом. Но рано или поздно им все же придется обсудить дальнейшие отношения. И если он по-прежнему будет постоянно крутиться рядом, то устоять перед искушением ей не поможет никакая решимость.

Особенно с тех пор, как стала колебаться ее уверенность в том, что она действительно хочет устоять.

Глава 11

Приняв вахту от Роба – и с тревогой перечитав прогноз погоды, говоривший о надвигавшемся шторме, – Тесса устроилась за рабочим столом в штурманской комнате, достала из коробки бутерброды, припасенные Робом, и приготовилась нести ночное дежурство.

Время тянулось невыносимо медленно, пока после десяти не начался обещанный шторм. Утомившись от компьютерной игры, Тесса повернулась к окну и стала смотреть на залив.

Молнии рассекали черный небосвод сверкающими зигзагами, от оглушительных раскатов грома заложило уши, дождь лил как из ведра. Холодный северо-восточный ветер выл на все лады, и хотя «Талисин» был надежно укрыт в гавани, его тоже трепала качка, так что швартовы натягивались, как струны, а деревянный пирс тяжко стонал всякий раз, когда об него ударялся бок корабля.

– Похоже, на нас налетел настоящий летний шквал.

Тесса так и подскочила на месте, услышав знакомый голос.

– Лукас! Господи, разве можно так подкрадываться?

– Прости, но я думал, что ты слышала, как я вошел, – произнес он, подходя ближе. – Что там с прогнозом?

– Шторм идет с северо-востока на юг со скоростью до тридцати пяти узлов. Проливной дождь, возможен град. Но при этом обещают чистое небо и двадцать пять градусов, когда мы утром выйдем из гавани.

Пока Лукас собственноручно просматривал отчет, Тесса украдкой разглядывала его. Несмотря на поздний час, он по-прежнему был застегнут на все пуговицы. Это внушало ей неясную тревогу – точно так же, как и суровые морщины, избороздившие его лицо. По мере того как ее настороженность и предубежденность против капитана сходили на нет, Тесса все больше чувствовала терзавшее его внутреннее напряжение, скрытое под внешним спокойствием. С Лукасом определенно было что-то не так.

– Наверняка будет большая волна, – сказал он, поднимая взгляд.

– Не такая уж и большая. Ветер утихнет и поменяет направление. – Внезапно она спросила: – У тебя все в порядке?

– Конечно! – Лукас явно не ожидал такого вопроса. – А почему ты спрашиваешь?

– Уже поздно, а ты не спишь.

– Всего лишь начало одиннадцатого. – Он шагнул вперед, и Тесса инстинктивно попятилась, прижавшись спиной к окну. Ее отступление не прошло незамеченным: Лукас помрачнел еще больше. – Я тебя утомил?

Пожалуй, слово «утомил» меньше всего подходило для описания того приятного томного тепла, что разливалось у нее в груди.

Господи, он снова застал ее одну!

– Тебе вряд ли удастся меня утомить. – Тесса очень надеялась, что холодный тон скроет охватившую ее нервозность. – Но временами у меня возникает такое чувство, будто ты нарочно стараешься меня подловить, видимо, не доверяя мне.

– А другие офицеры чувствуют то же? – Когда Тесса кивнула, Лукас потеребил подбородок и признался: – Я никого не пытаюсь подловить. Мне просто необходимо чем-то заняться.

Ее удивило отчаяние, прозвучавшее в его голосе. Ведь должность капитана подразумевает завидную возможность отдавать команды и спокойно ждать, пока другие офицеры их выполнят. И уж кому, как не Лукасу, должны быть известны правила, по которым работает вся система управления судном.

– Мне до сих пор невдомек, почему ты пошел на эту работу. Насколько мне известно, в Майами у тебя была гораздо более интересная служба. Ты постоянно находился в действии, то и дело сталкивался с опасностью… Что заставило тебя решиться стать капитаном «Талисина»?

Лукас отступил на шаг и скрестил руки на груди, отчего под тонкой тканью рубашки стали видны напряженные мускулы. И Тесса ничего не могла с собой поделать: ее завораживало то, как перекатываются эти огромные бугры.

– Я устал от постоянного напряжения, а служба на «Талисине» обещала быть спокойной и легкой.

– Представляю, – вырвалось у нее с завистливым вздохом. – То, что для меня стало большим прорывом, для тебя было лишь непыльной денежной работенкой.

– Ну, не настолько денежной, как я надеялся. – Кинув на Тессу короткий непроницаемый взгляд, Лукас отвернулся к окну. – Я сейчас иду на камбуз, хочу выпить чашку кофе. Тебе принести что-нибудь?

Тесса напряженно следила за ним, заинтригованная его неожиданными признаниями. Покачав головой, она сказала:

– Спасибо, мне ничего не нужно.

Он кивнул и пошел к выходу. Но на полпути Тесса окликнула его:

– Лукас!

Он обернулся, по-прежнему сохраняя непроницаемое выражение лица. Тесса сглотнула и с запинкой произнесла:

– Нам нужно поговорить, и я…

– Приходи ко мне в каюту, когда сменишься с вахты.

– А это не слишком поздно? Почему бы не подождать до…

– Нет, – снова перебил он. – Я буду ждать тебя после двенадцати.

Тесса еще долго смотрела ему вслед, пораженная столь упорной настойчивостью. Наконец она заставила себя отвернуться к окну, но теперь уже гроза, бушевавшая за стеклом, не поглощала полностью ее внимания.

К тому времени, как ей на смену явился Дэйв, она успела составить план своей беседы с Лукасом. Все должно было пройти мирно и спокойно, цивилизованно и прилично.

– Цивилизованно и прилично, – напомнила она себе, помедлив перед каютой Лукаса. Дверь была слегка приоткрыта, и она негромко постучала.

– Войдите.

– Ты еще не передумал? – спросила она, оказавшись внутри.

Лукас покачал головой и потребовал:

– Закрой дверь.

Тесса подчинилась не сразу. Ей казалось, что безопаснее было бы оставить дверь приоткрытой. Но через минуту она передумала и с легким щелчком захлопнула дверь.

Лукас сидел за рабочим столом и выглядел точно так же, как и два часа назад, когда приходил к ней на мостик. Он даже не ослабил узел галстука – не говоря уже о том, чтобы снять его вовсе. Перед ним на столе стояла открытая банка коки и были аккуратно разложены стопки бумаг.

– Чем это ты занимался?

– Разбирал бумаги.

– Но ведь уже двенадцать!

– Я знаю, который час. – Он подался вперед, опираясь о стол, и добавил: – Полагаю, ты явилась сюда не для того, чтобы обсуждать время суток, погоду или мою привычку задерживаться за работой допоздна?

– Нет, не для того.

– Присядь.

Тесса уселась, сделала глубокий вдох и начала с заранее заготовленной фразы:

– Лукас, мы оба понимаем, как много требуется труда для того, чтобы «Талисину» всегда сопутствовала удача. Ди Стенхоп лезет из кожи вон, чтобы обеспечить нас всем необходимым, и ее совсем не обрадует, если между офицерами на корабле возникнут трения.

– Мне казалось, что эту стадию мы уже прошли.

– Я сейчас говорю не о том, что все еще не простила тебе того, что случилось много лет назад, и даже не о том, что потеряла Мэтта. – И, с замирающим сердцем следя за тем, как устало опустились его веки, она выпалила: – Я говорю о сексе.

Лукас так резко откинулся в кресле, что под ним заскрипела полированная кожа. Подумал и сказал:

– Я не могу не отдать должное твоей откровенности, Тесса.

– Вот и хорошо, потому что я собираюсь быть еще более откровенной. Мне кажется… словом, как это ни странно, я все еще к тебе неравнодушна. И я знаю, что это не только моя проблема.

Словно в доказательство ее правоты, между ними снова возникло это неистребимое, жгучее возбуждение. Тесса почувствовала себя обнаженной под его горящим взглядом. Ее сердце стало биться гулко и часто.

– Я никогда этого не скрывал.

– Не скрывал? – осторожно переспросила она, лихорадочно стараясь припомнить, что и когда было сказано Лукасом по этому поводу.

– С самого начала я сказал, что не смогу относиться к тебе просто как к члену экипажа. – Он снова подался вперед. – Как по-твоему, что я имел в виду?

Стоило ей вспомнить тот вечер у себя дома – и от разбуженного желания в жилах забурлила кровь, а сердце сладко замерло в груди.

Тесса не смела посмотреть Лукасу в глаза и сосредоточилась на точке где-то у него на шее, под подбородком. Затем ее взгляд скользнул ниже, на грудь… и на идеально завязанный галстук. Она нахмурилась, борясь с неистовым желанием сорвать этот проклятый галстук с его шеи.

– Ты мог бы выразиться гораздо определеннее.

– Если бы я позволил себе это сделать, то наверняка завалил бы тебя прямо там, на полу в гостиной.

Тесса испуганно вскинулась, ошеломленная этим признанием. Воображение услужливо нарисовало ей, как это могло бы выглядеть, чем породило новую волну страстной истомы.

– Так что же тебя остановило?

Его брови от удивления поползли вверх.

– Уж не означает ли это, что ты тоже меня хочешь?

– Я и сама не знаю. Возможно. В твоем присутствии мне вообще изменяет способность рассуждать здраво, – призналась она, растирая пальцами лоб. Она слишком устала за этот день, чтобы деликатничать или пытаться утверждать, что остановила бы Лукаса, попытайся он овладеть ею в тот вечер. Даже несмотря на всю свою обиду и гнев. – Полагаю, мне остается лишь поблагодарить тебя за то, что ты проявил благородство и не воспользовался своим преимуществом.

– Никто и никогда не осмелится воспользоваться своим преимуществом, если имеет дело с тобой, Тесс, – ответил Лукас с едва заметной улыбкой.

Она подозрительно прищурилась, решая, воспринимать ли эти слова как комплимент или как издевку.

– Я пытаюсь объяснить тебе – пусть и не очень внятно, – что экипаж очень быстро пронюхал о существующих между нами разногласиях. Это уже плохо, но будет еще хуже, если они пронюхают, что… между нами возникло что-то еще. Это будет полным крахом для нас обоих.

– Полным крахом, – мрачным эхом откликнулся он. – Не беспокойся. Хотя в последнее время я только и думаю о том, как было бы здорово заняться с тобой любовью, я умею держать в узде свои основные инстинкты.

А как было бы здорово…

– Я рада, что мы все расставили по местам. – Тесса ослепительно улыбнулась, надеясь, что выглядит достаточно хладнокровной. – Полагаю, что, если ты будешь вести себя прилично, я тоже сумею удержаться от нападок на тебя, не буду ни царапаться, ни кусаться.

Достаточно было представить, как это могло бы выглядеть, и у нее перехватило дыхание, а лицо залил румянец. Лукавый голос где-то в глубине сознания нашептывал: «Ты боишься его оцарапать? Совсем немножко, всего один раз…»

Молчание накрыло каюту душным одеялом, слышно было только, как ярится над гаванью ветер, кидая «Талисин» с борта на борт. Под непроницаемым взглядом Лукаса Тесса поджала ноги, но через минуту выпрямила их вновь. Лукас аккуратно сложил руки ладонь к ладони.

– Это все, что ты хотела мне сказать?

– В общем, да… Ну, есть еще кое-что. – Она снова прикипела взглядом к его белоснежному воротнику, стянутому тугим ровным узлом галстука.

– У меня пятно на груди? – спросил он, посмотрев на себя и снова на нее. – Ты все время ешь взглядом мою рубашку.

– Почему ты всегда застегнут на все пуговицы?

– Я капитан этого судна. – Его взгляд был холодным и непроницаемым. – И мне по чину полагается выглядеть прилично.

– Лукас, на судне все спят, а в этой каюте никого нет, кроме меня! Или ты и передо мной стараешься держать марку? Корчить из себя этакое недреманное око, у которого все под контролем?

Тесса не удивилась, не получив ответа на свою колкость. Она встала, пересекла свободное пространство и уселась прямо на стол, не спуская глаз с его замкнутой физиономии. Вблизи стало видно, как часто бьется жилка у него на скуле.

Эта незначительная деталь сказала ей так много, что у Тессы вырвался взволнованный долгий вздох.

– Ну, значит, кому-то придется объяснить тебе, что даже капитану полагается время от времени расслабляться. И уж коль скоро ты так уважаешь мою откровенность, то пусть этим человеком буду я.

– Тесса, я вовсе не…

– По мнению экипажа, ты слишком заносишься и считаешь ниже своего достоинства общаться с подчиненными. И это еще самое безобидное из того, что о тебе говорят. Что ты пытаешься этим доказать? – Она ткнула пальцем в злополучный узел на галстуке. – Перестань изображать из себя какого-то чертова супермена! Никто не потеряет к тебе уважения, если ты иногда позволишь себе развязать галстук или расстегнуть воротник рубашки!

В его глазах вспыхнул гнев. Ну что ж, если он так реагирует на правду, пусть пеняет на себя! Тесса схватилась за проклятый галстук. Это был ярко-синий шелк, податливый и мягкий, а не то убожество из полистирола, которое выдала им компания вместе с офицерской формой.

Когда она снова посмотрела на Лукаса, гневное выражение уже исчезло. Его лицо смягчилось, и теперь на нем читалась усталость – или же ожидание.

– Расслабиться должен уметь любой человек. И даже такой занудный и подозрительный тип, как ты, – приговаривала Тесса, дергая и теребя упрямый узел. – Просто ослабь его немного, вот так. Потом пропусти верхнюю пуговицу через петлю, и…

Прикосновение к горячей коже и колкой щетине на шее, отросшей за день, напрочь лишило ее дара речи. Прошло немало времени, прежде чем она собралась с духом и заикаясь продолжила:

– …и разве теперь ты не чувствуешь себя намного лучше? – Ее пальцы как бы непроизвольно задержались у него на шее.

– Это просто чертовски хорошо, – выдохнул он, не спуская с нее глаз.

Древний как мир женский инстинкт подсказал Тессе, что он намекает на кое-что гораздо ниже шеи. Этот же инстинкт заставил ее отступить, но Лукас удержал ее, грубо схватив за руку.

Тесса подняла глаза от их сцепленных рук и наткнулась на горящий от возбуждения голодный взгляд. В его золотисто-карих глазах бушевала настоящая буря: удивление сменялось гневом, пока откровенная, животная похоть не поглотила все остальное.

Тесса с запоздалым испугом подумала о том, что она натворила. Одной несчастной пуговицы оказалось достаточно, чтобы выпустить на свободу зверя, таившегося под непроницаемой маской.

– Твои губы, Тесса, твердят мне одно, – вкрадчиво произнес он, – а твои глаза и руки утверждают совершенно иное, и мне не нравятся эти игры!

Лукас стоял всего в какой-то паре дюймов от нее – высокий, широкоплечий, излучавший несомненную угрозу. Он отпустил руку Тессы, но не спешил отступать. И она тоже не могла заставить себя повернуться и уйти. Их словно соединил воедино невидимый кокон неутоленной страсти, столь жгучей и сильной, что бесполезно было отрицать ее существование.

– Это не игра. – Пряча от него глаза, Тесса непослушными пальцами стала развязывать узел на галстуке, стараясь не потерять сознание при виде того, как тяжко вздымается его грудь.

Медленно, с легким покорным шелестом узел распустился, и Тесса наконец-то кинула опостылевший галстук на стол.

– Вот так, – прошептала она. – Это было не так уж и сложно, правда?

– Какого черта ты надо мной издеваешься? Ведь всего пять минут назад ты убеждала меня, что не желаешь, чтобы произошло нечто подобное!

– Разве я сказала, что не хочу, чтобы это произошло? Я сказала, что это будет полным крахом. – Ее руки бессильно повисли. – Проблема заключается в том, что у меня не хватает сил справиться с искушением. Я знаю, что это не доведет меня до добра, но все равно хочу быть с тобой.

Снаружи ветер выл по-прежнему, и дождь барабанил по крыше как заведенный.

Лукас подался вперед, и этого было достаточно, чтобы внутри у нее все растаяло от желания. Она снова положила ладони ему на грудь, восхищаясь этим огромным, мощным телом. Трясущимися от нетерпения пальцами Тесса расстегивала пуговицы у него на рубашке. На полпути он накрыл ее руки своими и сказал:

– Только давай играть в открытую, Тесса. Я хочу взять тебя, не сходя с этого места, прямо на столе. – Их взгляды встретились. На дне его расширенных зрачков пульсировал неистовый, звериный голод. – Но мне нужно знать, чего ты хочешь от меня.

– Негодяй! – прошептала она, но прозвучало это как ласка, а не как ругательство. – Тот Лукас, которого я помню, никогда не задумывался над такими мелочами!

– С тех пор он получил кое-какие уроки. А теперь ответь на мой вопрос. Если это простая интрижка на одну ночь – пусть будет так. Если ты идешь на это, чтобы раз и навсегда избавиться от наваждения, – я тоже согласен. Но я должен знать правду.

Тесса вздохнула и почувствовала, что больше не в силах терпеть. Она все еще теребила последнюю нерасстегнутую пуговицу. Карауля каждое его движение, она распахнула рубашку и добралась наконец до тела. Лукас судорожно стиснул зубы и зажмурился.

– Полагаю, я хочу того, что у нас когда-то было, – призналась она. – Я хочу вернуть все, что ты отнял у меня, исчезнув из моей жизни.

Тесса уверенно расправилась с последней пуговицей, и Лукас больше не делал попыток ее остановить – даже когда она вытащила полы рубашки из брюк.

Тонкая майка в обтяжку не скрывала ни могучих мускулов, ни гладкой горячей кожи. Она провела пальцами по его плечам, наслаждаясь знакомым ощущением близости. Несмотря на отчаянные попытки забыть этого человека, ее пальцы, ее чувства, ее сердце помнили все до мелочей.

– Я хочу снова ощутить тот восторг, который дарил мне только ты и никакой другой мужчина. И я собираюсь довести тебя до безумия.

– Ты уже почти достигла этой цели. – Лукас улыбнулся одними губами. – Хочешь пройти остаток пути вместе со мной?

Это был вызов. Наконец-то к ней вернулся тот бесшабашный, неугомонный Лукас, которого она знала когда-то! Как и много лет назад, он притягивал ее ощущением опасности, привкусом запретного плода, заставлял чувствовать себя настоящей мятежницей, попирающей законы общества ради любви.

– К черту Ди Стенхоп с ее угрозами, – прошептала она. – Я сама буду распоряжаться своей жизнью!

– Не завидую тому мужчине, который попытается тобой руководить! – откликнулся Лукас. Он прижался к ней, взял в ладони ее лицо и поцеловал.

Ах, как это было чудесно – снова почувствовать тепло его жадных, нетерпеливых губ!

Снедаемая таким же нетерпением, Тесса с готовностью ответила на поцелуй, комкая в руках полы его рубашки, как будто у него могло возникнуть желание отодвинуться.

Он с глухим стоном обнял ее и прижал к себе так, чтобы она почувствовала, как все напряглось у него между ногами и как дрожит от напряжения каждый мускул.

Ее рука тут же оказалась у Лукаса в паху, осторожно лаская налитое кровью, тяжелое копье сквозь ткань брюк.

Он снова застонал, уселся на стол и посадил ее к себе на колени. Осторожно приподнял ее лицо и еще раз приник к губам. Одной рукой Лукас придерживал голову Тессы, а другой расстегнул пуговицы на ее рубашке.

Через минуту рубашка полетела на пол, и Тесса невольно вздрогнула от ветерка, коснувшегося ее разгоряченной кожи. Лукас на ощупь нашел застежку на ее бюстгальтере.

Его губы проложили влажную дорожку вниз по шее, достигнув груди. Чтобы не стонать слишком громко, Тессе пришлось закусить нижнюю губу.

Почувствовав, как язык Лукаса прошелся вокруг напряженного соска, она что было сил вцепилась в его плечи и запрокинула голову.

– Он мне мешает, – пробормотал Лукас, снимая ее бюстгальтер. Теперь ничто не отделяло чуткую кожу от его жадных губ, колкой щетины на подбородке и горячего влажного дыхания. – Если ты вдруг передумаешь, лучше скажи об этом сейчас, пока не поздно, – прохрипел он осевшим голосом.

Тесса покачала головой, провела руками по его лицу и плечам и сняла с него рубашку. Ее легкие пальчики игриво пробежались по широкой груди, а губы тронула медленная улыбка:

– Все или ничего!

С каким-то невнятным восклицанием Лукас снова поцеловал ее в губы. Его рука легла на пышную полусферу груди, а пальцы осторожно потеребили розовый сосок.

Наслаждение было острым до боли, и Тесса выгнулась ему навстречу, с трудом удерживаясь от крика. Лукас нетерпеливо сгреб со стола все бумаги и приказал:

– Ложись!

Тесса подчинилась, опрокинув банку с кокой. Она охнула от неожиданности, но банка оказалась пустой. Алюминиевый цилиндр негромко ударился об пол и стал перекатываться по ковру в такт качке.

– Иди ко мне! – прошептала она, потянув его за пояс брюк. – Я еще не кончила тебя целовать!

Он навалился сверху, и Тесса зажмурилась, подставляя лицо и грудь частым жадным поцелуям. Словно во сне, она ощутила, как Лукас расстегнул ее брюки, и тут же под ее обнаженными бедрами оказалась холодная поверхность полированного стола.

Лукас поцеловал ее в шею, в ямку над ключицей и стал спускаться все ниже и ниже. Одной рукой он ласкал ее между ногами, заставляя вздрагивать от восторга и нетерпения.

Его влажный язык прошелся по ее животу, над самой резинкой трусов, и у Тессы вырвался протяжный хриплый стон. Лукас быстро снял с нее туфли и носки. За ними пришла очередь трусов, и вот уже он снова наклонился над нею, чтобы целовать обнаженную кожу, покрывшуюся пупырышками от его прикосновений.

Лукас медленно целовал ее ноги, поднимаясь от щиколоток к коленям, к бедрам… пока не заставил ее раздвинуть колени. Она слабо сопротивлялась, содрогаясь от предвкушения разрядки и все же чувствуя себя неловко под ярким светом лампы. Слишком открытой, слишком уязвимой…

Он слишком спешит. Да, он слишком спешит…

– Ты такая красивая! – прошептал Лукас, щекоча губами ее бедро. – Господи, сколько я об этом думал!

– Лукас, постой. Я… – Она охнула и снова закусила губу, чтобы не закричать, потому что он приник к самому сокровенному месту между ногами.

– День за днем, – снова шептал он, перемежая слова легкими щекочущими поцелуями. – Я хотел отведать тебя на вкус. Вот здесь.

Это было слишком чудесно – нежные движения его губ, горячее трепетное дыхание, касавшееся самых чувствительных складок кожи… Тесса сама не заметила, как вознеслась на волне блаженства, сотрясаемая неистовыми судорогами, последовавшими за взрывом разрядки.

С трудом отдышавшись, она приподнялась на локтях и не без смущения посмотрела на Лукаса:

– В другой раз… Тебе лучше быть внутри меня, когда это случится.

Лукас лукаво усмехнулся и кивнул в сторону спальни.

– На тот случай, если кто-то забудет, что ко мне нельзя соваться без стука, когда дверь в каюту закрыта. Не хотелось бы мне убивать на месте Ши или Комптона.

Он помог ей подняться со стола, не спеша поцеловал в губы и вдруг подхватил на руки. Тесса испуганно пискнула – не каждый день тебя таскают на руках, словно младенца!

– Что это ты делаешь?

– А как по-твоему? – Он с разбойничьей гримасой швырнул на кровать свою прекрасную добычу и приказал: – Не двигайся. Я сейчас.

Тесса не спускала с него глаз, недоумевая, что он задумал. Наконец она услышала, как щелкнул дверной замок. Ей удалось потушить лампу и укрыться под холодными простынями, прежде чем Лукас вернулся в спальню.

Теперь, в приглушенном свете из-за штор, он уже не казался таким опасным. Тесса с трудом переводила дыхание, не в силах оторвать взгляд от этой мощной, великолепно вылепленной фигуры. Ее внимание привлек проходивший под ребрами глубокий извилистый шрам. Его она прежде не видела, хотя отлично помнила все его сильное, поджарое тело – как лоцман помнит карты проливов и мелей.

– Похоже, ты по-прежнему плаваешь.

– Всякий раз, когда есть возможность. – Лукас скинул ботинки и брюки и остался в одних трусах. Напряженный член топорщил трусы, выдавая снедавшее его возбуждение.

И снова внимание Тессы привлек шрам – он тянулся от паха почти до самой щиколотки. Еще одна отметина, не виденная ею прежде. С нежностью и жалостью Тесса вдруг осознала, что время берет свое и что перед ней уже не то безупречное тело юного бога, к которому прикасались трепетные девичьи пальцы много лет назад. Ее сердце сладко заныло от сочувствия и желания избыть боль, через которую ему пришлось пройти. Она знала, что он чудом остался жив, но теперь, разглядывая эти шрамы, она невольно представила, какие у него были раны…

– Сейчас он уже не такой страшный.

Голос Лукаса ворвался в ее мысли, и Тесса подняла глаза. Она осторожно провела кончиками пальцев вдоль шрама, а потом наклонилась и поцеловала его там, где он особенно глубоко врезался в плоть бедра.

Лукас громко сглотнул, и на миг ей показалось, что его глаза стали влажными от слез… нет, скорее, от избытка чувств, ведь он все еще не удовлетворил свой голод.

Однако он не спешил лечь рядом с Тессой, пока она не подвинулась и не похлопала по матрасу, приглашая его.

– Ты замерзнешь, если так и будешь стоять посреди комнаты, Лукас. Иди ко мне. – Она улыбнулась, заметив у него в кулаке небольшой пакетик.

– «Всегда готов». – Лукас тоже улыбнулся, и теперь это была настоящая улыбка. На его щеках появились ямочки, разом скинув ему несколько лет. – Бравые парни из береговой охраны всегда остаются верны себе!

– Но сейчас это ни к чему. Я принимаю таблетки.

Он уселся на край кровати, отбросив в сторону презерватив. Под его весом кровать прогнулась, Тесса пододвинулась к нему, и Лукас наклонился и поцеловал ее. Наконец, не в силах больше терпеть, он резко откинул простыню.

– Ты стала взрослой, – заметил он, проведя пальцами по ложбинке на груди вниз, до самого живота. Затем по этой же дорожке прошлись и его губы. – И еще красивее, чем прежде.

Тесса сама расправилась с его трусами, удалив последнюю преграду, разделявшую их тела.

Он вошел в нее медленно, осторожно и лишь тихонько вздохнул, когда она приподнялась навстречу, желая вобрать его полностью, до конца.

Прошло несколько томительных мгновений, однако он не начинал двигаться, словно старался испить до конца блаженство этих секунд. Тесса лежала, не шелохнувшись, будто зачарованная.

Наконец он сделал первый рывок – медленнее, чем она ожидала. Его лицо выдавало напряжение. Лукас старался сдерживаться, чтобы доставить Тессе как можно большее наслаждение от этой близости.