Текст книги "Дразнящий аромат"

– Папа! – Это Томми примчался от бассейна. – Мистер Лукас, хотите посмотреть мой новый пистолет? Он бьет так далеко – совсем как настоящий!

– Конечно, дружище, – тут же откликнулся Стив и не спеша последовал за Томми к бассейну.

От восторга мальчик болтал без умолку, не закрывая рта. Лукас немного поколебался, как будто почувствовал себя лишним, но все же пошел за ними.

Как только мужчины удалились за пределы слышимости, Нина подскочила к Тессе и шепотом спросила:

– Надо полагать, у Ди Стенхоп нет шансов?

– Их никогда и не было.

Эми надоело сидеть на руках. Она стала вертеться и хныкать, и Тесса опустила племянницу на траву. Смешно мотая толстой попкой, девочка на четвереньках припустила следом за мужчинами.

Пока Стив разговаривал с Лукасом, пробуя на дальность водяной пистолет Томми, Эми успела добраться до бортика надувного бассейна. С восторженным гуканьем малышка хлопнула ладошками по воде.

Кивая в ответ на какую-то фразу Стива, Лукас присел возле нее на корточки и осторожно придержал за плечо, не давая свалиться в воду через низкий бортик. Его рука казалась огромной и темной на фоне детской спины, обтянутой тонкой розовой майкой.

Это получилось так естественно – он даже не прерывал разговора, – что Тесса невольно улыбнулась.

– Он умеет обращаться с детьми, – заметила Нина, и Тесса могла поклясться, что физически почувствовала исходившие от нее волны доброжелательности. Затем Нина робко поинтересовалась: – Он часто вспоминает о том взрыве?

– Вслух – не очень. – Тесса по-прежнему не сводила глаз с Лукаса и Эми, а ее сердце внезапно сжалось от боли. – Когда его на вертолете везли в больницу, у него остановилось сердце. Ты знала об этом?

– Нет, не знала, – покачала головой Нина.

И снова Тессе стало трудно дышать от восхищения этим сильным, отважным мужчиной. А ведь если бы врачи в вертолете оказались менее опытными, то тогда… Тесса подумала о том, что если бы Лукас погиб, им не суждено было бы испытать нежность и страсть последних недель. От этой мысли ее бросило в дрожь, а на смену страху пришла горячая благодарность за то, что они с Лукасом по-прежнему вместе.

– А как насчет тебя, Тесса? Как ты сама относишься к его участию в том деле?

– Мне кажется несправедливым в чем-то его обвинять. – Тесса повернулась и в упор посмотрела на Нину. – И то, что болтают об этом люке… Ты же сама знаешь, что это чьи-то предположения, не больше. По-моему, эти слухи и живы до сих пор только потому, что ни у кого нет доказательств.

– На вид он вполне достойный парень. Во всяком случае, мне он нравится. Его можно только пожалеть. Ему ведь тоже пришлось несладко.

Тесса не отвечала – она просто смотрела на Лукаса и Эми. Почувствовав опору в его сильной надежной руке, малышка с утроенной энергией принялась брызгаться водой, поглядывая при этом на Лукаса, словно предлагала повеселиться вместе с ней.

– Эй, обезьянка, угомонись! – воскликнул Стив, подхватив малышку на руки. – Ты же вымочишь нашего гостя! А ну-ка давай возвращайся к маме!

– Лукас, вы любите детей? – поинтересовалась Нина, принимая от Стива недовольно верещавшую дочку. Ей пришлось отпустить Эми обратно на траву, чтобы не доводить дело до рева.

– Да, люблю. – Лукас наградил Нину своей самой ослепительной улыбкой. – Самыми лучшими днями в береговой охране были дни школьных экскурсий. Учителя приводили к нам своих воспитанников, и мы показывали им наш катер. Дети – это здорово.

Тут Лукас отвлекся, чтобы ответить на срочный вопрос, возникший у Томми, а Нина наклонилась к Тессе и шепнула:

– Он мне действительно нравится!

– Господи, Нина! – Стива явно удивила такая чрезмерная чувствительность.

– Ох, не лезь не в свое дело! – сердито фыркнула Нина.

– Эй! – Он присмотрелся повнимательнее. – Ты что, плачешь – или мне показалось?

– Ты же знаешь, что да! Я родом из племени гордых, но чутких и ранимых женщин, и если в твоем характере начисто отсутствует романтизм, это еще не значит…

Стив прервал ее тираду поцелуем:

– Вот погоди, когда гости уйдут, а дети лягут спать, мы займемся поисками. И я готов поспорить, что ты непременно найдешь во мне хотя бы каплю романтизма, дорогая!

С этими словами Стив удалился, чтобы присоединиться к Лукасу и Томми. Те сидели на траве, увлеченно обсуждая достоинства крупного жука, которого Томми только что удалось поймать.

Тесса задумчиво посмотрела на Нину.

– Не могу не отдать должное его таланту любой разговор сводить к сексу!

– Таков уж мой Стив – настырный и грубый бабник! – Нина с досадой вздохнула, но тут же вытерла слезы и постаралась улыбнуться: – И я не променяю его ни на какие сокровища в мире!

– Ох, Нина… как я завидую вам со Стивом! Больше всего я боюсь, что мне так и не доведется испытать ничего подобного!

Как ни странно, но Тессе стало легче после того, как она призналась Нине в этих страхах. Нина аккуратно раскладывала на жаровне куски цыплят.

– Не знаю даже, что тебе на это ответить, – помолчав, сказала она. Столь неожиданная смена темы явно застала ее врасплох. – У нас со Стивом самый обычный брак. А ты совсем не кажешься мне обычной женщиной. И я не думаю, что ты хотела бы быть обычной.

Тесса не стала этого отрицать.

– Временами я сама удивляюсь собственному упорству. С такой работой, как у меня, трудно поддерживать с кем-то близкие отношения. А что касается нас с Лукасом – я все еще не уверена, что со второй попытки нам повезет больше, чем с первой.

– А ты бы сама хотела, чтобы вам повезло? – Нина осторожно полила цыплят соусом.

– По-моему, да. – В ответ на ее ироничный взгляд Тесса вздохнула и призналась: – Ну да! Да, я хочу!

– Он хорошо к тебе относится?

Тесса посмотрела на Лукаса, которому снова пришлось служить подпоркой для Эми. В ее груди тихонько шевельнулся странный пушистый комочек, и она обхватила себя руками, как будто почувствовала озноб.

– О да!

– Тогда не зевай, Тесса. Я хочу сказать… этот парень – большая удача. И пожалуйста, пожалуйста не делай вид, будто ты этого не понимаешь!

– Поверь, я понимаю это не хуже тебя!

– Тогда держи его как можно крепче и не отпускай. Честное слово, если ты его упустишь, я первая назову тебе позором всего женского племени!

Глава 18

Было уже почти десять часов, когда они уехали от Стива с Ниной. Пока Тесса вела машину по безлюдным, погруженным в густые сумерки улицам, Лукас рассеянно смотрел в окно и барабанил пальцами в такт негромкой мелодии, звучавшей по радио.

– У меня кончается бензин, – заметила Тесса, посмотрев на приборную доску. – По пути к твоему дому есть заправочные станции?

– Да, есть. – Он отвернулся от окна. – Как раз сейчас будет одна, за следующим поворотом.

Тесса успела на секунду поймать его взгляд, прежде чем снова обратила свое внимание на дорогу.

– Спасибо, что согласился пойти со мной.

– У тебя прекрасные родные.

– По-моему, все прошло неплохо. – Она помолчала и добавила: – Мы расставили все по местам.

– Ты считаешь, что я прошел испытание?

– Почти уверена. – Тесса не глядя нашла его руку и ласково пожала. – Я хотела, чтобы ты им понравился.

– Но зачем тебе это, Тесса?

В темноте она не могла разглядеть выражение его лица и дождалась, пока не окажется возле заправки. Остановила машину у свободного насоса и только после этого ответила:

– Я не могу предвидеть, как сложатся наши с тобой отношения, но по крайней мере мне не хотелось ничего скрывать от родных. – Она выключила зажигание и повернулась к Лукасу. – Для меня очень важно сохранить с ними общий язык.

– Не думаю, что когда-нибудь смогу понравиться твоему брату.

– Он привыкнет. Наш Стив скор на расправу – совсем как я, – но я никогда не считала его злопамятным. – И она добавила с недовольной гримасой: – В отличие от себя.

– Это только придает тебе очарования. – Лукас чмокнул ее в щеку и распахнул дверцу со своей стороны. – Хочу выйти и взять упаковку коки. Прихватить что-нибудь для тебя?

– Разве что «сникерс», – сказала она, направляясь к насосу. – Заранее спасибо!

– Не за что. Заодно я заплачу за бензин.

– Ты вовсе не обязан это делать, я сама… – Тесса умолкла, потому что Лукас уже ушел, небрежно отмахнувшись от ее возражений.

Она смотрела ему вслед – высокому, уверенному и знающему цену себе и окружающим. Ему не требовалось носить мундир, чтобы привлечь к себе внимание. Какая-то женщина, выходившая из магазина возле заправки с пакетом молока и батоном, стала ярким доказательством этого факта. Она так засмотрелась на Лукаса, что не заметила низкой ступеньки с крыльца на тротуар, оступилась и чуть не упала.

– И после этого он заявляет, что я – гроза всех мужчин! – пробормотала Тесса, внезапно почувствовав веселое недоумение: неужели он действительно принадлежит ей – этот потрясающий парень?

Насос щелкнул, и она протянула руку, чтобы убрать на место шланг. Но Лукас так поглотил ее внимание, что Тесса не думала о том, что делает, а когда спохватилась, было поздно. Она успела облить бензином и шорты, и туфли.

Тихонько чертыхаясь, Тесса схватила бумажное полотенце и постаралась вытереть бензин. Тьфу, ничего себе романтическая вонь!.. Просто полный улет!

Ну что ж, как только они доберутся до дома, придется ей первым делом лезть в ванну. А Лукас наверняка навяжется в добровольные помощники.

Тесса сидела в машине, дожидаясь своего спутника, и при мысли о том, чем может кончиться их совместное купание, на ее губах расцвела мечтательная улыбка. Минутой позже Лукас плюхнулся на свое место, весело насвистывая. В руках он держал упаковку из шести банок коки. Тессе на колени упал обещанный «сникерс». Она включила зажигание и вырулила на дорогу.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Во сколько обошелся бензин?

Его свист внезапно прервался.

Не дождавшись ответа, Тесса посмотрела на него и окликнула:

– Лукас!

– Я… – Он с шумом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и посмотрел на нее, как на чужую: – Что?

– Ох, да так, ничего. – Тесса подождала минуту. Он сидел все так же неподвижно, напрягшись всем телом и часто, шумно дыша. Ей стало не по себе. – Тебе плохо?

– Нет. – У него изменился даже голос, как будто он говорил, преодолевая судорогу в горле. – Здесь душно.

Кондиционер в машине работал на полную мощность, и когда Лукас опустил боковое окно, это только усугубило тревогу Тессы.

– Ты ведешь себя так, как будто тебе плохо.

Она так разволновалась, что едва не пропустила поворот к его дому. Ей пришлось налечь на руль, и она увидела лицо Лукаса. Это была бледная неподвижная маска. Тесса, обмирая от испуга, что было сил ударила по тормозам. Машина замерла в густом облаке пыли из-под колес.

– Что с тобой? Тебя тошнит? Тогда тебе лучше выйти и…

– Здесь пахнет бензином.

– Ах, это… Я пролила на себя бензин, когда заправлялась. – Все еще не отделавшись от страха, Тесса робко улыбнулась в надежде подбодрить Лукаса… но ее улыбка угасла, стоило включить свет в салоне. Его лицо отливало какой-то мертвенной серостью, а застывший взгляд был направлен в пространство. – Лукас, перестань! Что бы ты там ни задумал – это уже не смешно. Послушай, ты меня пугаешь!

Он долго смотрел на нее – сквозь нее, потом его взгляд внезапно обрел осмысленность и сфокусировался на Тессе. Не говоря ни слова, Лукас распахнул дверцу и быстро вышел из машины.

Тесса, не в силах проронить ни звука, следила, как он уходит во тьму. Руки со сплетенными пальцами заложены за голову, спина выгнута… Может, у него боли в спине?

Лукас вел себя так, будто не собирался возвращаться в машину, а решил пройти остаток пути пешком. Один на этой темной, коварной, ухабистой дороге. Тессе не сразу удалось стряхнуть с себя оцепенение. Наконец она встряхнулась, вытащила ключи из замка зажигания и поспешила следом за ним.

– Лукас, что происходит?

– Я не могу… переносить запах бензина. – Он замедлил шаги, но все еще держался футах в десяти впереди нее. Стоило Тессе сделать попытку его догнать, и он двинулся дальше, во тьму. Она застыла на месте: неужели он так ее боится? – Не смей… Не смей задавать вопросы! Садись в машину и поезжай к коттеджу. – Его голос был сиплым и грубым. – Я буду там через несколько минут.

– Но я…

– Поезжай, черт побери!

Отчаяние в его голосе лишило ее охоты спорить, хотя Тесса боялась оставлять Лукаса одного в таком состоянии. Она все еще не могла понять, что с ним творится. Вернувшись в машину, Тесса завела мотор и медленно проехала вперед, следя через зеркало заднего вида, как его неподвижная фигура растворяется в ночном мраке.

В коттедже она поспешила залезть под душ, предварительно избавившись от провонявших бензином шорт, туфель и нижнего белья. Пришлось позаимствовать у Лукаса одну из его старых рубашек с нашивками береговой охраны. На полке нашлась пачка ароматизированных свечей. Тесса расставила их по всему дому, начиная с самого крыльца. Налила себе воды со льдом, села в кресло на веранде и стала ждать.

С каждой минутой ее тревога разрасталась. Она ничего не могла с собой поделать и безуспешно пыталась найти объяснение его странной выходке, все сильнее путаясь в чудовищных предположениях и догадках. В конце концов она довела себя до такой нервной дрожи, что кубики льда в стакане тонко зазвенели, касаясь стенок.

Ей пришлось ждать появления Лукаса не более двадцати минут, но для нее это время превратилось в долгие нескончаемые часы. Он так хромал на раненую ногу, что Тесса едва не вскочила с кресла, желая ему помочь, но все же заставила себя остаться на месте, поскольку не была уверена, что он примет эту помощь.

Когда Лукас вошел в круг света, отбрасываемый свечой, Тесса посмотрела ему в глаза. От того, что она там увидела, у нее мороз прошел по коже.

– Сядь, отдышись. Я принесу тебе коку. А потом мы спокойно поговорим. Похоже, нам не мешает кое-что выяснить.

Он кивнул, опустился в соседнее кресло, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Тесса с тревогой и болью всматривалась в его разом постаревшее, усталое лицо. Морщины на лбу и по углам рта казались еще глубже в желтоватом отблеске свечей.

Она принесла купленную им упаковку коки и стакан, налила пузырившийся напиток на кубики льда и подала ему.

Лукас взял стакан, но в каждом его движении сквозили такое острое напряжение и боль, что ей захотелось отскочить в сторону, чтобы оказаться как можно дальше. Она слышала каждый его хриплый вдох и следовавший за ним медленный выдох. Одних этих звуков было достаточно, чтобы заставить ее испытать ужас.

– Ты болен? – спросила она наконец, облекая в слова свой самый большой страх, что он неизлечимо болен чем-то вроде рака и что перед ней сидит живой мертвец.

– Болен… – эхом отозвался Лукас, как будто не понимал смысла этого слова.

Его лицо оставалось мрачным и отстраненным. Над верандой повисло молчание, и первым нарушил его Лукас. К удивлению Тессы, он рассмеялся. Но от этого смеха у нее волосы встали дыбом.

– Нет, я просто сумасшедший. Немного сумасшедший. Иногда.

– Не понимаю, – пробормотала Тесса, борясь с желанием подойти к нему, прижать к груди и утешить. Но его отчужденный вид и неестественная, напряженная поза пугали ее и заставляли держаться на расстоянии.

– И на том спасибо Богу… – вырвалось у него. Через минуту он заговорил усталым голосом: – Я все еще страдаю от последствий посттравматической депрессии. Такая депрессия сплошь и рядом случается у копов или солдат службы спасения вроде меня. – Он снова умолк на минуту, прежде чем едва слышно закончил: – Вернее, вроде того, кем я был.

– Посттравматическая… – попыталась было повторить Тесса и тоже умолкла. Эти странные, непривычные для уха слова угнетали ее, не давая собраться с мыслями.

– Я потихоньку иду на поправку, но время от времени предохранители не выдерживают, и я съезжаю с катушек. – Лукас поспешил отвернуться, но Тесса увидела, какой стыд и отвращение к самому себе читаются на его искаженном лице. – Запах бензина действует на меня магически.

Ну вот, все и получило свое объяснение: его беспокойный сон по ночам, вечная тревога и предчувствие опасности, его отказ от алкоголя, его реакция на упоминание о Мэтте и на сегодняшний выпуск новостей.

Ему позволили с честью уйти в отставку из береговой охраны по состоянию здоровья. Но прежде Тесса считала, что в этом виновата изувеченная нога. Оказалось, она ошибалась.

– Это после «Макки»? – тихо спросила она.

Лукас проворчал что-то невразумительное, а потом сказал:

– Это началось не сразу, а накапливалось постепенно, год за годом. «Макки» лишь поставил последнюю точку.

Тесса все же протянула руку и осторожно положила ему на плечо, готовая к чему угодно: попытке оттолкнуть, ругательствам и даже вспышке ярости. Но Лукас просто сидел и смотрел в темноту. Его тело было сведено такой судорогой, что казалось – еще мгновение, и мышцы лопнут от нечеловеческого напряжения.

И что прикажете теперь делать? Она с таким нетерпением ждала этих дней на берегу, предвкушая, как будет наслаждаться жизнью в обществе Лукаса, вдали от любопытных глаз…

Но не в ее характере было отворачиваться и делать вид, будто ничего не случилось. Тесса сочувствовала Лукасу всей душой, и у нее было такое ощущение, будто ее затянуло в воронку, и она медленно погружается, не имея точки опоры. Если ей было так плохо, то что же должен был испытывать Лукас?

– Ди Стенхоп знает?

– Знает.

Тесса проглотила и это, хотя ее сердце билось так гулко, словно вот-вот выскочит из груди. Она облизала пересохшие губы и спросила:

– Когда ты собирался рассказать об этом мне?

– Когда выдастся подходящий момент.

Пожалуй, не следует задавать слишком много вопросов, хотя ей еще многое хотелось бы знать. Она с шумом выдохнула воздух, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Ей необходимо оставаться спокойной и рассудительной. Одного взгляда на его искаженное стыдом лицо было достаточно, чтобы понять: нужно действовать чрезвычайно осторожно, чтобы постепенно, шаг за шагом вернуть его к жизни.

Лукас принадлежал к крайне самолюбивому типу мужчин: уверенных в себе, привыкших держать под контролем свои чувства и ситуацию. Это прирожденные лидеры, мужчины-заступники, люди действия, и для них особенно трудно пережить горечь поражения, подобную этой.

Лукасу не требовалось слов, он уже сказал ей совершенно ясно – своим молчанием, своим поведением, – что перестал считать себя нормальным человеком из-за своего поражения. И не важно, что такие выводы могут показаться Тессе предвзятыми и смешными. Важно то, что думает о себе он сам.

– В ту ночь, когда ты приходил ко мне домой, – негромко произнесла она, – ты сказал, что тебе тоже нужно это место на «Талисине». Ты имел в виду это?

Он сделал глоток и поставил стакан на стол.

– Мне казалось, если я вернусь на корабль, снова погружусь в привычные заботы, этого будет достаточно, чтобы восстановить душевное спокойствие. Для меня прежнего это означало бы, что мне удалось вернуться к нормальной жизни. Ведь добрую половину жизни моим мерилом удачи были очередные нашивки на погонах!

– Ох, Лукас, это говоришь не ты! Это речи твоего отца! – заметила Тесса со вздохом. Она пододвинула свое кресло, взяла Лукаса за руку и мягко поинтересовалась: – У тебя часто бывают такие приступы?

– Они повторяются все реже, а такого острого я вообще не припомню. Мало-помалу я научился предчувствовать их и по мере возможности смягчать последствия. У меня… – Он поколебался и с усилием договорил: – Мне здорово помогли сеансы психотерапии.

– Я считала, что такие тяжелые депрессии случаются только у тех, кто побывал на войне.

– Иногда для сохранения порядка нам приходилось участвовать в настоящих сражениях. Береговая охрана – одно из многих силовых ведомств. Мы имеем дело со всякой дрянью и становимся легкой мишенью для тех, кто желает отомстить. – Он посмотрел на нее, но сразу же отвел взгляд. – Мне приходилось видеть худшее, что человек способен учинить над себе подобными, и не только это…

Он умолк, и Тесса ласково сжала его пальцы.

Через несколько минут Лукас заговорил снова:

– Поверь мне на слово, я бы никому не пожелал узнать обо всем этом. Эта мерзость выжигает изнутри, она грозит уничтожить душу – вот почему после смерти отца я нашел повод вернуться в эти места. Я просто хотел получить пару лет передышки, чтобы немного прийти в себя. Всего каких-то пара лет – и я стал бы прежним.

– Но взрыв на танкере смешал все твои карты?

– Это довольно мягкое обозначение того, что случилось. – Он допил коку и встряхнул стакан, играя оплывшими кубиками льда. Их монотонное глухое звяканье раздражало Тессу. Лукас продолжал: – У меня проблемы со сном, но это ты уже знаешь. Мне до сих пор снятся кошмары. Временами я не нахожу себе места от предчувствия беды, хотя отлично знаю, что все в полном порядке. И мне приходится убеждать себя, чтобы не сойти с ума от страха. Если что-то слишком неожиданно напоминает мне о взрыве, может начаться приступ, и тогда я снова задыхаюсь от паров бензина и слышу голоса. В такие моменты я могу на несколько секунд полностью отключиться.

Лукас по-прежнему не сводил глаз с темной глади озера, видневшегося между стволами деревьев.

– Это часто пугает людей и отталкивает их от меня. Диане с Кевином пришлось со мной нелегко, особенно в первый год. Сейчас мне намного лучше, но все еще бывают периоды, когда ко мне лучше не подходить.

Это прозвучало как предупреждение. Тесса надолго задумалась, прежде чем задала следующий вопрос:

– Это лечится?

– Разве можно полностью вылечить мою изуродованную ногу? Так и здесь. Это поддается контролю, хотя я по-прежнему не могу быть уверен в себе, заправляя машину. Удастся ли мне сдержаться – или я опять вернусь на палубу и увижу, как открывается этот люк, и пойму…

Лукас оборвал себя на полуслове и отнял у Тессы руку, чтобы сплести пальцы на затылке и выгнуться всем телом – точно так же, как он это делал недавно на дороге.

– …и я пойму, что опоздал! – еле слышно закончил он.

Тесса готова была разрыдаться от сочувствия, но подавила свой порыв, наклонилась и осторожно погладила его ногу в надежде хоть немного облегчить душевную боль.

– Ты не обязан рассказывать об этом, Лукас.

– Еще как обязан! – По-прежнему держа руки на затылке, он резко согнулся и уперся локтями в колени. Когда Лукас заговорил снова, его голос звучал глухо и невнятно. – Пока я карабкался на палубу, то думал только о том, как бы вытащить этих ребят живыми. Но когда танкер ударился о мель, от толчка корму изуродовало так, что люк перекосило. Везде был разлит бензин, и этот запах… Черт, я чуть не сблевал! Я стал кричать, и этот парень мне ответил… все, что я мог увидеть, – его пальцы. Он без конца повторял: «Прошу вас, мистер, не дайте мне умереть!» И я обещал ему… я обещал, что вытащу его оттуда!

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Лукас с горечью прошептал:

– Я обещал, что не дам ему умереть!

Тесса отвернулась, не в силах больше смотреть на его скрюченную фигуру. В глазах у нее стояли слезы, и ей стоило огромного труда не сосредоточиться на том, каким адом могли стать эти последние минуты для Мэтта… и на том, о чем мог думать Лукас, когда стоял на горящей палубе, один из всей спасательной команды.

– Внезапно люк распахнулся настежь… и тогда, в эту долю секунды, мне стало ясно, что это конец. – Он громко сглотнул. – Большинство экспертов сошлись на том, что из-за открытого люка вдоль трапа создалась сильная тяга воздуха. Пожар в машинном отделении вспыхнул с новой силой, пламя перекинулось на пары бензина, и через секунду корма взорвалась ко всем чертям.

Это не было для Тессы новостью. Она сама читала множество отчетов и исследований – и везде точкой отсчета оставался злополучный люк. Но кое-что она узнала впервые – и похолодела от ужаса, осознав, что означают эти новые детали.

Он помнит!

– Лукас, кто же открыл люк?

Лукас резко вскинулся, услышав этот вопрос, но затем снова отвернулся, и ожидаемый ею ответ был заключен не в словах, а в неуклюжей напряженной позе и нежелании посмотреть ей в глаза.

– По-моему, ты это помнишь.

Только тогда он обернулся к Тессе, и оранжевый свет свечи отразился в его влажных глазах, полных раскаяния и боли.

– Не спрашивай меня об этом. Пожалуйста.

Тесса встала.

– Ты должен сказать мне правду. – Она помолчала и добавила: – И не только мне, но и себе. Лукас, я спрашиваю в последний раз: это ты открыл люк?

– А что изменится, если я скажу «да»? – Его голос превратился в низкий угрожающий рык, а глаза засверкали от бессильной ярости. – Ты повернешься и уйдешь от меня навсегда?

Тесса слышала, как кровь стучит у нее в ушах. Опираясь на подлокотники его кресла, она наклонилась к самому лицу Лукаса и спросила:

– Это ты?

На миг на веранде стало очень тихо, и это мгновение растянулось для Тессы в целую вечность. Она следила, как играют желваки у Лукаса на скулах, как устало приспускаются его веки, а пересохшие губы шепчут:

– По-моему, я.

У нее перехватило дыхание. Она отшатнулась, не в силах скрыть шок от того, что услышала.

– О Господи, – шепотом выдохнул он. – Я уверен, что это я!

Время тянулось с какой-то душераздирающей медлительностью, секунды сменяли одна другую, и Тесса затаилась в ожидании. Вот сейчас, еще мгновение – и в груди проснется праведный гнев. Лукас поднял на нее глаза, и ее поразил их странный, неестественный блеск.

А потом где-то глубоко-глубоко, на самом дне души, захлопнулась дверца, слишком долго остававшаяся раскрытой. Как будто щелкнул невидимый замок, и волна облегчения с неожиданной силой затопила все ее существо. Она получила ответ. И наконец-то… наконец-то может считать эту историю завершенной!

Только теперь Тесса заметила, с каким напряжением следит за ней Лукас. Несомненно, он ждет, что сейчас его обольют презрением и обвинят в убийстве.

Она подошла к нему и обняла за шею, чувствуя под ладонями горячую, влажную кожу и густые жесткие волосы. Он замер, словно не в силах был вынести ее прикосновения, а потом обхватил Тессу за талию и крепко, до боли прижал к себе, пряча лицо у нее на груди. Тесса с облегчением закрыла глаза.

Она не могла бы сказать точно, долго ли простояла вот так перед креслом, где сидел Лукас, прижимаясь к ней головой. Их объятия оставались сомкнутыми – и не важно, сколько секунд или минут прошло до тех пор, пока они снова вспомнили об остальном мире.

И тогда Тессу поразила еще одна леденящая душу догадка: «Пальцы! Он же видел, как из-под крышки люка торчали пальцы!»

– Это не твоя вина, – уверенно промолвила она, немного отстранившись, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Я же только что сказал…

– Но кто-то был и внутри, с другой стороны люка, правильно? – нетерпеливо перебила Тесса. – И он наверняка тоже пытался его открыть!

Лукас коротко кивнул.

– Значит, ситуация изначально была безнадежной! Ох, милый, ну как ты не понимаешь? Эти люди погибли еще до того, как ты оказался на палубе. Открывая люк, ты уже не мог повлиять на их судьбу! И вдобавок если бы его не открыл ты, то непременно распахнул бы тот, другой, который старался вырваться наружу!

Ее кожа горела под его частым, влажным дыханием.

– Но для меня важно другое, Тесс! Ведь я-то выжил! Не должен был, а выжил. Почему?

Тессе было так больно слышать в его голосе обиду и ярость, что она мысленно поблагодарила судьбу за то, что не видит сейчас его лица. Она не выдержала бы этой пытки и наверняка ударилась бы в истерику.

– Этого никто не знает, но наверняка есть какая-то причина. На все всегда есть причина. – Она ласково провела рукой по его коротко остриженным волосам. – И я могу лишь поблагодарить судьбу за то, что ты жив и что сейчас ты здесь, рядом со мной. Даже если ты ни во что не веришь, Лукас, поверь хотя бы в это!

Она говорила негромко, но горячо, и каждое слово шло от сердца. Лукас не мог остаться равнодушным и поднял на нее растерянный взгляд.

– Я не врал, когда отвечал на вопросы комиссии. Тогда я действительно ничего не помнил. Память начала возвращаться примерно год назад, но об этом никто не знает.

– Но я же здесь, – прошептала она. – Видишь? Я не убежала! Я не бросила тебя!

Тесса проглотила комок, внезапно возникший в горле. Желание защитить Лукаса и помочь ему вернуть веру в себя было так всеобъемлюще, что ей самой стало страшно.

– Лукас! Ты не хочешь подняться наверх? В постель?

Он ответил не сразу и еще долго сидел тихо и неподвижно, пока Тесса перебирала его спутанные волосы и баюкала его голову у себя на груди.

– Мне хорошо, когда ты меня обнимаешь, – наконец промолвил он. – Вот и все.

Тесса прижала его к себе еще сильнее. Наверное, поэтому он не расслышал слез в ее голосе, когда она с трудом выговорила:

– О’кей.

Лукас очнулся в пять часов утра и несколько минут лежал неподвижно, не смея шелохнуться и осваиваясь с близостью теплого податливого тела, свернувшегося калачиком у него под боком. Как это ни удивительно, но стоило им с Тессой добраться вчера до кровати – и он провалился в беспробудный сон. И теперь, вслушиваясь в ее ровное, глубокое дыхание, он не удержался от соблазна и провел пальцами по гладкой коже под футболкой, которую Тесса надела на ночь.

Она не бросила его. У него никак не укладывалось в голове, что Тесса осталась – после всего, что он ей рассказал о своей депрессии и о том, что случилось на «Макки».

Облегчение было столь сильно, что подействовало на него как шок. Лукас все еще чувствовал себя ошеломленным. И жалел о том, что потерял столько времени, дрожа от страха и пытаясь предугадать ее реакцию. Почему он не рассказал ей раньше? Это можно было бы сделать в спокойной обстановке, не устраивая сцен. Черт побери, он наверняка напугал ее до полусмерти прошлой ночью! Разве Тесса это заслужила?

До сих пор, несмотря на все ее слова, Лукас не мог поверить в то, что ее больше не волнует правда о «Макки». Тот бедолага по другую сторону люка наверняка отравился дымом и едва двигался. Вряд ли ему хватило бы сил в одиночку справиться с тяжелой литой крышкой, не подоспей на помощь Лукас. Но сердце подсказало Тессе правильный вывод: он вступил в заранее проигранную битву. А Лукас слишком свыкся с болью от раскаяния и чувства вины и цеплялся за них до последнего. Он сам закрывал глаза, не желая видеть правды.

Ему и сейчас будет непросто расстаться с этим чувством и жить дальше свободным.

Тихонько вздохнув, он выскользнул из объятий Тессы и встал с кровати. Натянув на себя шорты, Лукас спустился по лестнице в темноту первого этажа.

В гостиной Лукас включил видео, собираясь посмотреть какой-нибудь фильм. Кевин оставил в коттедже свою коллекцию старых фантастических боевиков и фильмов ужасов. Лукас наугад выбрал один из них, категории «Б», – пугаться, так уж на полную катушку! Он включил микроволновку, положил туда поп-корн, достал из холодильника банку коки и уютно устроился на старом диване.