Текст книги "Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения"

Митрополит Новгородский Лев (Церпицкий)

Одним из приоритетных направлений внешнецерковной деятельности митрополит Никодим считал диалог с Древними Восточными (дохалкидонскими) Церквами[72]72
  Дохалкидонские Церкви (Древневосточные, Восточно-Православные или ориентальные) – христианские Церкви, не принявшие IV Вселенский Собор (Халкидонский). К дохалкидонским Церквам относятся: Армянская Апостольская Церковь, Коптская Церковь, Эфиопская (Абиссинская) Церковь, Эритрейская Церковь, Сирийская Ортодоксальная Церковь, Маланкарская Церковь. Особняком стоит Ассирийская Церковь Востока, не признающая III Вселенский Собор (Ефесский).


[Закрыть]. Главы и представители этих Церквей неоднократно были гостями Московского Патриархата, и сам митрополит много раз посещал эти Церкви. В диалоге с дохалкидонскими Церквами митрополит Никодим не ставил целью добиться присоединения этих Церквей к Православию через покаяние и отказ от собственных вероучительных традиций: «Митрополит Никодим был всегда христианским реалистом и в силу этого реализма сознавал, что восстановление единства христиан в единстве веры нельзя себе представлять исключительно как “присоединение”, – вспоминает брат Патриарха Кирилла протоиерей Николай Гундяев. – В ряде случаев воссоединение может скорее явиться результатом взаимного опознания друг друга в качестве православных по существу. Нечто подобное можно видеть в диалоге между Православными и дохалкидонскими Церквами в их современном состоянии, где обнаружилась весьма большая общность, скорее даже тождественность в понимании ими христологической доктрины, изложенной разными языками, людьми разной психологии»[73]73
  Гундяев Н., прот. Цит. по: Человек Церкви. С. 80–81.


[Закрыть].

Митрополит Никодим с уважением относился к старообрядчеству и был инициатором отмены клятв московских Соборов 1656 и 1667 годов на старые обряды. Это событие совершилось на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1971 года и положило начало диалогу со старообрядчеством, продолжающемуся по сей день.

Заслугой митрополита является восстановление монашеской жизни в русских обителях Святой Горы Афон. Впервые он посетил Афон в начале 1959 года, в бытность свою архимандритом и начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. По возвращении в Москву он представил Патриарху Алексию I подробный доклад с предложениями по укреплению Пантелеимонова монастыря, находившегося на грани закрытия (в монастыре оставалось лишь несколько престарелых иноков). В 1962 году Владыка Никодим, уже будучи архиепископом Ярославским и Ростовским, вторично посетил Афон, после чего в памятной записке рекомендовал «безотлагательно осуществить подбор монахов, как минимум десять человек, с целью пополнения русского монастыря и скитов». В течение нескольких последующих лет Московский Патриархат вел интенсивные переговоры с Константинополем относительно возможности направления на Афон русских монахов. Наконец, в 1966 году, после длительного ожидания, в Свято-Пантелеимонов монастырь были направлены четыре инока. В феврале 1970 года на Афон смогли выехать еще два инока, после чего направление русских иноков на Афон приобрело некоторую регулярность. Осуществлялось оно через ОВЦС. В 60-е и 70-е годы основным действующим лицом в переговорах с Константинополем и правительством Греции о судьбе русского монашества на Афоне оставался Председатель ОВЦС.

Свято-Пантелеимонов монастырь, Афон

Митрополит Никодим уделял особое внимание духовному образованию и воспитанию юношества. Он принимал деятельное участие в судьбе Ленинградских духовных школ, лично знал всех преподавателей и студентов. Вспоминает митрополит Лев: «В начале учебного года митрополит обязательно встречался с поступившими и вручал каждому экземпляр ценного тогда брюссельского издания Нового Завета. В процессе обучения каждый воспитанник семинарии и академии имели возможность не единожды лично пообщаться с митрополитом. Каждого он знал по имени, по фамилии, знал его домашние проблемы. Уже тогда Владыка был болен, ему предписано было совершать пешие прогулки, и на эти прогулки приглашались или конкретные лица, или же те, кто попался навстречу: “Пойдем, брат, погуляем”. Эти прогулки многим запомнились, ибо они оказались для многих ориентиром в их самостоятельном уже служении. Поэтому желающих пообщаться всегда было много»[74]74
  Лев (Церпицкий), архиеп. Он всех нас поднял с колен. С. 17.


[Закрыть].

Необходимость беседовать с посетителями на прогулках была вызвана не только желанием митрополита Никодима подышать свежим воздухом. Митрополит выходил на улицу, прежде всего, для того, чтобы хотя бы на время ускользнуть от прослушивающих устройств, которыми были напичканы его рабочие кабинеты, будь то в Ленинградской митрополии или в ОВЦС. Советская власть «доверяла» митрополиту, но «проверяла» его, и он находился под ежедневным неусыпным контролем властей. С годами уровень доверия к митрополиту Никодиму со стороны властей падал, а подозрительность росла. Государственное руководство поняло, хотя и не сразу, что деятельность митрополита направлена на усиление Церкви в то время, как ставилась задача ее максимального ослабления.

Митрополит Никодим очень любил богослужение, с юности знал наизусть многие литургические тексты и мог воспроизвести по памяти весь церковный календарь, безошибочно называя имена святых, память которых совершалась в тот или иной день. Богослужения он совершал величественно и неспешно: «Владыка оставался внутренне свободным и духовно сильным человеком благодаря всемерной и глубочайшей вере в Господа. Это духовная сила особенно ярко проявлялась в совершаемых им богослужениях. Он говорил: “Сочетание с Богом, освящение свыше от Бога, благодатное пребывание в Боге – это живая реальность, полная духовного утешения и внутренней радости, которая наполняет всю жизнь человека и движет ею”. Для богослужения он всегда находил время, несмотря на свою перегруженность. Совершаемое им богослужение носило особый, присущий ему характер и отпечаток. Он любил повторять: “Я все могу быстро делать, кроме службы”. И действительно, когда он появлялся в храме, он как бы преображался и делал все медленно, величественно, глубоко любя церковное благолепие. Так совершал он богослужение и в соборах, и в сельских храмах. Особое отношение у митрополита Никодима было к Божественной литургии как главнейшему христианскому служению»[75]75
  Страхова Я. Митрополит Никодим. Жизнеописание // София. 2004. № 3.


[Закрыть].

Митрополит Никодим (Ротов) за Литургией

Божественную литургию митрополит Никодим совершал каждый день. Даже находясь в зарубежных поездках, он начинал день со служения литургии. Если не было поблизости храма, литургия совершалась в келье, в гостиничном номере, под открытым небом. У митрополита всегда был при себе омофор и все необходимое для служения литургии[76]76
  «То, что Церковь разделена, это большое горе». С. 33.


[Закрыть]. Вспоминает Патриарх Кирилл: «Человек жил такой глубокой литургической, такой подвижнической жизнью… Будучи уже совсем больным, Владыка Никодим не мог стоять перед престолом. Но молитву не оставлял. И мы принесли престол к нему в келью. Учиненный им иеромонах каждый день совершал литургию, и Владыка причащался»[77]77
  Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла.


[Закрыть].

Валаамский монастырь. 1960-е гг.

Посещая древние монастыри, находившиеся в запустении, митрополит Никодим, несмотря на строжайший запрет властей, считал своим долгом совершить в них богослужения. Патриарх Кирилл вспоминает о двух таких «тайных литургиях»: «Одну из этих литургий митрополит отслужил у стены, выщербленной пулями, на месте расстрела заключенных Соловецкого лагеря особого назначения, ныне известного также под именем Русской Голгофы. Другую – на бывшем монашеском острове Валааме, посреди разгромленного, опоганенного и оскверненного кощунниками кладбищенского храма. Владыка был убежден в совершенной необходимости для него совершить, несмотря ни на что, эти богослужения, он видел в этом духовную потребность и свой высокий долг. Напомню, что на дворе стояло самое глухое и безысходное застойное время, и в лучшем случае так называемые простые советские люди, сызмальства воспитанные в духе атеизма, застигнув “попов” на месте “преступления”, не мудрствуя лукаво повлекли бы нас в милицию, а в худшем – поглумились бы над совершителем Таинства и покусились бы на святыню. Однако милостью Божией не произошло ни того, ни другого. А две эти тайные литургии, за которыми я имел счастье прислуживать митрополиту Никодиму, продолжают жить в памяти как сильнейшие религиозные переживания моей жизни»[78]78
  Слово митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на церковно-научной конференции, посвященной 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова).


[Закрыть].

Митрополит Ленинградский Никодим (в центре) на богослужении. Справа от него – иподиакон Владимир Гундяев (будущий Святейший Патриарх). 1968 г.

Митрополит Никодим работал на износ, что не могло не сказываться на его здоровье. Особенно изматывающими были для него встречи с уполномоченным Совета по делам религий по Ленинградскому округу Г. С. Жариновым, который всячески препятствовал активизации церковной жизни в Северной столице. По его распоряжению в городе был запрещен колокольный звон (исключение было сделано лишь для богослужений, совершавшихся митрополитом Никодимом). Жаринов вмешивался во внутренние церковные вопросы, часто пытался воспрепятствовать рукоположению того или иного студента в священный сан. Митрополиту приходилось – нередко до глубокой ночи – защищать своих сподвижников от нападок и обвинений, уговаривать уполномоченного не принимать те или иные решения, которые могли бы нанести ущерб Церкви.

Свой первый инфаркт митрополит Никодим перенес в 1972 году, после чего инфаркты следовали с перерывом в несколько месяцев. В 1974 году он вынужден был уйти в отставку с поста Председателя ОВЦС, в 1975-м перенес пятый инфаркт. К середине 70-х годов митрополит Никодим, несмотря на свою молодость, превратился в тяжелобольного человека. Его постоянным спутником был пузырек с нитроглицерином, который помогал ему поддерживать себя в рабочем состоянии.

Смерть настигла митрополита Никодима в Ватикане, где он присутствовал на отпевании Папы Павла VI, а затем на интронизации новоизбранного Папы Иоанна Павла I. В последние дни перед смертью митрополит чувствовал себя плохо, жаловался на духоту, боли в локтевых суставах, отеки, тяжело дышал и передвигался с трудом[79]79
  Лев (Церпицкий), архиеп. Он всех нас поднял с колен. С. 21–23.


[Закрыть]. 5 сентября 1978 года во время аудиенции у Папы Иоанна Павла I у митрополита Никодима случился седьмой инфаркт, оказавшийся смертельным. Ему было 48 лет.

Заупокойное богослужение на могиле митрополита Никодима (Ротова). Игуменское кладбище Александро-Невской лавры. 1978 г.

Отпевание митрополита Никодима, которое состоялось в Троицком соборе Александро-Невской лавры 10 сентября 1978 года, возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен в сослужении множества иерархов, среди которых был и ближайший ученик митрополита Никодима архиепископ Выборгский Кирилл. В своем слове на отпевании почившего иерарха архиепископ Кирилл сказал: «Господь даровал Владыке какие-то совершенно особые силы: и силы ума, и силы воли, и силы чувств. И всем своим естеством Владыка прозревал те подлинные проблемы, которые ныне стоят перед Церковью и которые будут перед ней стоять в будущем. И, напрягая свое могучее человеческое естество, он находил и проводил в жизнь мудрые решения этих проблем или подготавливал таковые для будущего, не думая никогда о том, будет ли он здесь, на земле, зрителем или участником грядущих свершений. Его действия, его устремления основывались только на одном: принести в меру сил своих пользу Христовой Церкви, которой он посвятил свою жизнь. Сделано было много покойным нашим дорогим Владыкой, даже, может быть, слишком много для одной человеческой жизни»[80]80
  Кирилл, архиепископ Выборгский. Слово на отпевании митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима. Цит. по: Человек Церкви. С. 39.


[Закрыть].

Святейший Патриарх Кирилл совершает литию на могиле митрополита Никодима (Ротова). 2010 г.

На похороны митрополита Никодима собрался весь церковный народ Северной столицы. «Он пользовался абсолютной поддержкой и любовью народа. Это особенно проявилось, когда он умер. Это было что-то потрясающее. В моей памяти десятки тысяч людей в атеистическом Ленинграде», – говорит Патриарх Кирилл[81]81
  Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла.


[Закрыть].

По воспоминаниям близких к нему людей, митрополит Никодим никогда не сомневался в том, что гонения на Церковь прекратятся. Нередко он говорил своим помощникам: «Не падайте духом, братие: придет время, когда в Кремле зазвонят колокола»[82]82
  Слово митрополита Кирилла на церковно-научной конференции, посвященной 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова).


[Закрыть]. Сам он не дожил до того времени, когда в Кремле зазвонили колокола, но дожили многие из тех, кто обязан ему своим духовным формированием и своим продвижением по церковной лестнице.

В 1994 году, выступая на конференции, посвященной 20-летию со дня кончины митрополита Никодима, Патриарх Кирилл, тогда митрополит Смоленский и Калининградский, говорил: «Мужество этого выдающегося иерарха, его необыкновенная эрудиция и всецелая преданность делу Церкви помогли ей выстоять в годину испытаний. Он первый заговорил с земными владыками на равных, и государственная власть его ненавидела, боялась, но вынуждена была уважать. Если бы Бог судил Владыке Никодиму дожить до наших дней, уверен, что он ни на йоту не отступил бы от принципов свободы Церкви, которым оставался верен до своего последнего часа. Ныне определенные силы, стремящиеся замкнуть Церковь в рамках культурно-исторического наследия, отчетливо понимают, сколь важна достойная оценка трудов и личности митрополита Никодима для новых поколений иерархов, и потому всеми силами стремятся опорочить его память. Его продолжают бояться даже мертвого»[83]83
  Светлой памяти митрополита Никодима // Русская Православная Церковь. Официальный сайт (http://www.mospat.ru/archive/nr080981.htm).


[Закрыть].

Спустя десять дет, говоря о значении митрополита Никодима для своего формирования, Патриарх Кирилл подчеркнул: «Будучи рядом с такой человеческой глыбой, как митрополит Никодим, я понял, может быть, самое главное на всю будущую жизнь: как Церковь должна действовать, чтобы успешно осуществлять свою миссию. Он учил меня так: прямо не летают даже вороны. Они ищут обходные потоки воздуха. Поэтому никогда не бейся головой о стену, ищи способ, как ее обойти, не меняя свое намерение. Я много раз видел, как мой учитель обходил неприступные стены, оставаясь абсолютно во всем верным Русской Православной Церкви»[84]84
  Ларина Н. Митрополит Кирилл: «Я отдал себя в руки Божии».


[Закрыть].

Студенчество, постриг, рукоположение

Выбор был сделан, и в 1965 году 18-летний Владимир Гундяев поступил в Ленинградскую духовную семинарию, ректором которой являлся профессор протоиерей Михаил Сперанский, ученик Н. Н. Глубоковского.

Ленинградские духовные школы тогда переживали нелегкие времена. Открытые в послевоенный период, семинария и академия в городе на Неве к 1958 году насчитывали около 800 учащихся. Однако уже к 1962 году их число снизилось до 357, а к лету 1965-го – до 150. Деятельность духовных школ строго контролировалась государственными органами. В первой половине 60-х годов власти ставили вопрос о закрытии духовных школ, и лишь твердость митрополита Никодима помогла им выстоять. Дабы предотвратить закрытие академии, митрополит создал в ней факультет иностранных студентов, на котором обучались студенты из африканских стран[85]85
  Шкаровский М. В. Санкт-Петербургские (Ленинградские) Духовные школы во 2-й половине XX – начале XXI века // Вестник церковной истории. № 3 (11), 2008 (цит. по: http://www.religare.ru/2_57537.html).


[Закрыть].

Протоиерей Михаил Сперанский

Ленинградская духовная академия. Фото нач. 1960-х гг.

Вспоминает Патриарх Кирилл: «Семинарию и академию готовили к закрытию. Осуществлялся довольно жесткий отбор студентов. Делалось это при активном вмешательстве властей. И, начиная с 1960 года, в семинарию брали очень мало слушателей. Причем принимали людей очень низкого интеллектуального уровня, и чаще всего – душевнобольных. А те, кто учился в академии и заканчивал ее, это были молодые, здоровые, симпатичные, достаточно развитые люди. И эта граница воспринималось мною видимым образом. Входишь, бывало, на трапезу, за столами “гудят” полные академические курсы: четвертый, третий, второй. Первый – уже поменьше. А за семинарскими столами – мрак и уныние. Мне было очень тяжело. Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы опять-таки не Владыка Никодим. Пока он был жив, мы не чувствовали давления власти, о котором поговаривали все. Владыка всех нас защитил от этих холодных ветров. Мы были как в оранжерее с очень доброжелательной атмосферой, благоприятствующей нашему росту»[86]86
  Сложный жанр. Интервью будущего Святейшего Патриарха Кирилла.


[Закрыть].

В те годы в Ленинградской духовной академии преподавали профессора, получившие образование до революции, блестяще владевшие древними языками: «Когда преподаватель… мог смело цитировать латинских или греческих отцов, писать латинские или греческие тексты на доске, причем спонтанно, отвечая на какой-нибудь вопрос, это производило огромное впечатление, – вспоминает Патриарх Кирилл. – Вместе с тем это были люди, прошедшие тюрьмы и лагеря, и они, думаю, до конца не верили в возможность выражаться так, как они хотели, высказывать то, что они хотели бы высказывать. Поэтому на их деятельности лежала некая печать замкнутости и чрезмерной внутренней цензуры, которая чувствовалась в каждом слове. Чувствовалось, что это не просто люди из дореволюционного прошлого, но и из сталинского прошлого. И они еще помнят, что такое лагеря, тюрьмы и как закончили жизнь их собратья, с которыми они учились в дореволюционных школах. Но сам факт, что в послевоенных духовных академиях нашей Церкви работали именно люди дореволюционной закваски, имел огромное значение для преемственности образования»[87]87
  Евангелие и свобода. С. 30.


[Закрыть].

Поступив в семинарию, Владимир Гундяев лишь полгода проучился в режиме обычного студента. А потом митрополит Никодим пригласил его и сказал, что он будет у него послушником и личным секретарем: «Все мое последующее обучение сочеталось с работой личного секретаря митрополита, – рассказывает Патриарх Кирилл. – Поэтому у меня не было возможности посещать лекции систематически – я посещал их выборочно, слушал только наиболее интересных профессоров и преподавателей. Более того, митрополит требовал, чтобы я закончил курс обучения быстрее, чем это предполагалось учебным планом. И мне приходилось за один год сдавать два курса. Не знаю, хорошо это или плохо, но годы учения запомнились бессонными ночами и постоянной необходимостью сдать очередной экзамен или написать очередное сочинение. Это было очень напряженное время, потому что и по секретарской линии тоже были большие нагрузки»[88]88
  «Сопротивляться злу и утверждать добро». С. 14–15.


[Закрыть].

Владимир Гундяев – иподиакон митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). 1960-е гг.

Иподиакон митрополита Никодима Владимир Гундяев (крайний слева) на крестном ходе. Ленинград. 1960-е гг.

Для того времени ускоренное прохождение семинарского курса было явлением необычным. «Я бы даже сказал, что это был вызов властям, – утверждает протоиерей Владимир Сорокин. – Ведь тогда жестко следили, чтобы на курс в семинарию и в академию не принимали больше студентов, чем было положено. А сдав программу в два раза быстрее, Владимир дал возможность поступить другим»[89]89
  Михина Е. Валентине Ивановне еще припомнят? // Газета «Московский комсомолец в Питере». № 6/6 (835) от 4.02.2009.


[Закрыть].

В 1969 году Владимир, которому тогда было 22 года, подал прошение о пострижении в монашество. К этому времени он, пройдя восьмилетний цикл обучения за четыре года, уже заканчивал учебу в духовной академии. Решение принять монашество пришло не сразу. Важную роль в принятии этого решения сыграл митрополит Никодим: «Я, поступив в семинарию, не думал о монашестве… Моей целью было окончить семинарию и академию, получить богословское образование. Я мечтал быть богословом и, может быть, совмещать это с приходским служением. Но когда я был назначен на пост секретаря митрополита Никодима, то стали возникать мысли о монашестве. Во-первых, потому, что Владыка подчеркивал важность монашеского служения для современной жизни Церкви. А во-вторых, образ жизни: мне необходимо было отдавать себя служению в гораздо большей степени, чем при обычной семейной жизни. Я невольно стал задавать себе вопросы о том, как же сложится моя судьба дальше. Митрополит говорил, что работать надо так и еще больше. Что другого пути нет, нас мало»[90]90
  Шевченко М. Архиерейские заботы // Интернет-проект «Фигуры и лица. Независимая газета». Выпуск от 15.03.2001. URL: http://faces.ng.ru/person/2001-03-15/1_cares.html


[Закрыть].

Приблизительно за год до пострига Владимир понял, что просто так решить этот вопрос, взвесив все «за» и «против», невозможно: «Надо всего-навсего предаться в руки Божии. Я сказал себе, что если до хиротонии я встречу девушку, которая будет моей избранницей, то женюсь, а если нет, то приму монашеский постриг в преддверии праздника Благовещения. Так оно и получилось»[91]91
  Шевченко М. Архиерейские заботы // Интернет-проект «Фигуры и лица. Независимая газета». Выпуск от 15.03.2001. URL: http://faces.ng.ru/person/2001-03-15/1_cares.html


[Закрыть].

Некоторые преподаватели академии отговаривали Владимира от этого шага. В частности, известный протоиерей Владимир Амбарцумов предостерег его: «Отдаешь ли ты, Володя, себе отчет в своем намерении? Ведь ты распорядился не только судьбой своей – двадцатидвухлетнего человека, но и тридцати-, сорока-, пятидесятилетнего мужчины. За всех них ты сделал выбор, сказав “да”. А не получится ли так, что семидесятилетний старик, которым ты станешь когда-то, плеваться на тебя будет?»[92]92
  Ларина Н. Митрополит Кирилл: «Я отдал себя в руки Божии».


[Закрыть]

Перед принятием пострига Владимир задал вопрос митрополиту Никодиму о том, как он, будучи монахом, справляется с естественным для мужчины влечением к женщине. Ответ митрополита Никодима поразил молодого студента: «Он сказал: “Сделай так, чтобы в твоей жизни не было свободного времени, и ты справишься с этой проблемой”. Это действительно так. Если епископ или священник не имеет досуга, если он устает, то Господь дает силы управлять и своим инстинктивным началом. Если человек живет, имея досуг, если у него очень много свободного времени, если он не сопровождает свою жизнь молитвой и самоанализом, то практически невозможно сопротивляться. Это состояние души и ума. И еще митрополит Никодим говорил: “Никогда не концентрируйся на этой теме. Должны быть другие проблемы, и тогда ты пройдешь по жизни достойно”»[93]93
  Шевченко М. Архиерейские заботы.


[Закрыть].

Иеромонах Кирилл (Гундяев) в день рукоположения. 1 июня 1969 г.

3 апреля 1969 года митрополит Никодим постриг Владимира в монашество с именем Кирилл в честь святого равноапостольного Кирилла, просветителя славян. 7 апреля, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, монах Кирилл был рукоположен митрополитом Никодимом в сан иеродиакона, а 1 июня – в иеромонаха. Одновременно с прохождением священнической практики иеромонах Кирилл сдавал экстерном экзамены за последний курс академии, получив по всем предметам оценку «отлично».

Спустя год после окончания академии, в июне 1970 года, иеромонаху Кириллу была присуждена степень кандидата богословия за диссертацию на тему «Становление и развитие церковной иерархии и учение Православной Церкви о ее благодатном характере». Научным руководителем диссертанта был протоиерей Ливерий Воронов, один из старейших и наиболее уважаемых профессоров Ленинградской духовной академии: «Это был человек совершенно незаурядный, десять лет отсидевший в сталинских лагерях, уже после войны, будучи в священном сане, – вспоминает Патриарх Кирилл. – Он был блестящим богословом, я думаю, лучшим в то время в России. Я многому научился, взирая на то, как он относится к словам, как он тщательно редактирует свои тексты, как он не позволял в своей устной речи слова, не имеющие смысла. Его пример самодисциплинированного человека в отношении мыслей и слов был для меня очень значителен»[94]94
  Евангелие и свобода. С. 22.


[Закрыть].

В своей диссертации иеромонах Кирилл на основе творений ранних отцов Церкви (Игнатия Богоносца, Иринея Лионского и других) рассматривает становление епископата в Древней Церкви. В диссертации использовались современные научные труды, в том числе малодоступные в то время работы русских богословов «Парижской школы» – протопресвитеров Николая Афанасьева и Александра Шмемана. После успешной защиты диссертации иеромонах Кирилл был оставлен при Ленинградской духовной академии профессорским стипендиатом, преподавателем догматического богословия и помощником инспектора. Одновременно он исполнял обязанности классного наставника 1-го класса семинарии и личного секретаря митрополита Никодима.

Всенощное бдение в академическом храме апостола Иоанна Богослова. 1970-е гг.

Уже в годы студенчества иеромонах Кирилл по благословению митрополита Никодима участвовал в международной деятельности Русской Православной Церкви. Принимал участие в заседаниях III Всехристианского мирного конгресса в Праге, в IV Ассамблее Всемирного Совета Церквей в Упсале (Швеция), в заседаниях Центрального комитета ВСЦ и Молодежной комиссии Христианской мирной конференции[95]95
  Христианская Мирная Конференция (ХМК) – неправительственная миротворческая организация при Совете по экономическим и социальным вопросам ООН. Создана в 1958 году. Объединяет религиозные организации 86 стран мира со всех континентов. ХМК разрабатывает с богословской позиции вопросы ответственности Церквей за сохранение мира, разрядку международной напряженности, выступает против применения оружия массового уничтожения.


[Закрыть].

В 1971 году иеромонаху Кириллу было поручено принять решение о вступлении духовных школ Русской Православной Церкви в Синдесмос – Всемирное братство православной молодежи[96]96
  Всемирное братство православной молодежи «Синдесмос» было создано в 1953 году во Франции группой молодых православных богословов, в которую входили Иоанн Мейендорф, Никос Ниссиотис, Георгий Ходр, священник Александр Шмеман и другие. Деятельность «Синдесмоса» получила благословение и поддержку всех Поместных Православных Церквей и способствовала расширению свидетельства о Православии в различных его аспектах. Литургическая жизнь, пастырская работа с молодежью, миссионерская деятельность, богословие, православное свидетельство в экуменическом контексте, диалог с Восточными Православными Церквами стали основными темами молодежных встреч и фестивалей. С 1964 года в организацию вошли представители православных духовных учебных заведений Восточной Европы.


[Закрыть]. Рассказывает Патриарх Кирилл: «Вспоминаю 1971 год, когда я, молодой иеромонах, был приглашен митрополитом Никодимом в его кабинет и тот долго молчал, прежде чем начать разговор. Затем он достал два конверта и сказал, что в них находятся письма к президенту Синдесмоса Альберту Лахаму… В одном письме говорилось о том, что Русская Православная Церковь принимает решение вступить в Синдесмос, в другом – что такое решение откладывается. И он сказал мне: “Ты обязан будешь принять решение, какое письмо отдать президенту, принимая во внимание очень сложную политическую ситуацию в нашей стране и трудную ситуацию в Церкви”. В чем же состояла сложность в принятии Русской Церковью решения о вступлении в Синдесмос?.. Как Церковь, так и духовная жизнь народа находились под жестким контролем правительства, и большей частью власти не желали появления православного молодежного движения, чтобы не допустить активности ни Церкви, ни молодежи. Этого не хотели власти, но горячо желала Церковь, и мы были обязаны найти верное решение… чтобы вдохновить такое церковное движение. Но нужно было сделать так, чтобы не вызвать погром или нестроения в Церкви и не спровоцировать ужесточение церковной политики властей. Митрополит Никодим прекрасно понимал, что Синдесмос – международная организация с обширными молодежными контактами – мог бы стать средством к тому, чтобы оживить и вдохновить православное молодежное движение и в стране, и в Церкви, мог бы обогатить нас опытом молодежной работы, навыки которой были давно утеряны… В ходе Ассамблеи я достаточно ясно осознал, что необходимо передать президенту письмо, в котором говорилось, что русские духовные школы вступают в Синдесмос»[97]97
  Цит. по: Юревич Д. Синдесмос и Санкт-Петербургские духовные школы // Христианское чтение. 1999. № 18. С. 26–80.


[Закрыть].

На Ассамблее 1971 года духовные школы Московского Патриархата вступили в Синдесмос, а иеромонах Кирилл был избран членом Исполнительного комитета этой межправославной молодежной организации. Это стало его первым церковно-дипломатическим послушанием.