Текст книги "Запомни этот день"

– Он же знает, что вы с Тиффани расстались, да?

– Да, он знает и немного разочарован. Не из-за Тиффани, конечно, а из-за моего образа семейного человека.

Я качаю головой:

– Не понимаю.

– Позволь мне объяснить.

Мы садимся на диван, и он начинает рассказ. Оказывается, семья Дешо владеет заброшенным зданием старого отеля, которое Уайлдеры отчаянно пытаются приобрести. Раньше это был успешный семейный бизнес – отец и его сыновья управляли тремя отелями в Париже. Времена изменились – один из сыновей скоропостижно скончался, с финансами управлялись не совсем верно, и дела пошли на спад. Все отели закрыты, и теперь им остается ностальгировать по былым временам. Здание одного из отелей уже продали, а другое, то самое, находится в очень престижном месте.

– …прямо напротив Лувра, вниз по улице от отеля Ritz[16]16
    Ritz – пятизвездочный отель класса люкс с высочайшим уровнем обслуживания. – Прим. пер.


[Закрыть] и Вандомской площади[17]17
    Вандомская площадь – одна из пяти «королевских площадей» Парижа, находится в историческом центре города. – Прим. пер.


[Закрыть]. Высококлассные магазины, элитные рестораны и туристические места. Идеальное местоположение, и мы очень его хотим. Было бы великолепное начало для корпорации «Уайлдер» в Европе, – поясняет Алекс.

– Звучит потрясающе. Но я все еще не понимаю, зачем тебе невеста для встречи с этими людьми.

– Отец думает, что это будет преимущество для заключения сделки. Он хочет показать, что мы семейный бизнес, готовый создавать новые поколения.

Алексу явно неловко это говорить. Конечно же, я представила, как мы создаем новое поколение. Ну, если вы поняли, о чем я. Мои щеки все еще полыхают.

– Значит, он хочет, чтобы рядом с тобой была идеальная невеста. Любимая будущая жена, – уточняю я. Надеюсь, я все поняла правильно.

– Именно этого он и хочет, – кивает Алекс. – Я знаю, что тебе может быть сложно получить отгул.

– Да, на эту неделю расписание уже составлено.

У меня выходной в пятницу, что необычно, а в субботу весь день встречи. Начинается сезон свадебной лихорадки.

– Насколько тяжело договориться с начальницей?

– О, Айрис просто замечательная.

Но настолько ли замечательная, чтобы в последний момент отпустить меня в этот чертов Париж почти на целую неделю?

Все может быть.

– Думаю, нужно сформулировать вопрос по-другому: ты хочешь поехать со мной в Париж?

Я смотрю ему в глаза, отмечая, насколько в его взгляде видится надежда и насколько сильно он напоминает мне Алекса в раннем подростковом возрасте. Тогда я была готова на все ради этого мальчика.

Старые чувства возвращаются, наполняя меня тоской, и я говорю не задумываясь:

– Да, я поеду с тобой в Париж.

Глава 22
Кэролайн

Взять отпуск оказалось на удивление легко. В понедельник утром я шла на работу в страхе услышать отказ Айрис. Она поняла, что что-то не так, сразу же, когда мы начали обсуждать «Игру престолов», а мне было нечего сказать. Когда она наконец поинтересовалась, что случилось, я сказала, что хотела бы взять недельный отпуск со среды, а затем вдруг разрыдалась.

Когда я успокоилась, то рассказала ей о поездке в Париж, а она заверила меня, что мое отсутствие на неделю – не проблема. С тех пор как я устроилась в Noteworthy, я редко брала большой отпуск. Пару дней тут, пару дней там, и, хотя я попросила об отпуске в последний момент, Айрис сказала, что справится. Она проведет мои встречи, а еще она недавно наняла нового сотрудника на полставки, так что он поработает побольше в мое отсутствие.

Я умолчала об истинной цели поездки в Париж – притвориться невестой Алекса. Я просто сказала, что в последнюю минуту подвернулась возможность поехать с другом и я надеюсь получить отгул. Айрис отнеслась с пониманием и даже обрадовалась тому, что я смогу развеяться.

К счастью, у меня есть загранпаспорт, потому что за последние пару лет я ездила с подругами в поездки «все включено» на курорты в Мексику. Я отработала в понедельник, поставила стирку, собрала вещи, отработала шестичасовую смену во вторник, а когда пришла домой, Алекс уже ждал меня в моей квартире.

– Мы полетим чартерным рейсом в Лос-Анджелес, – объясняет он, как только мы выезжаем в аэропорт. – А оттуда частным самолетом в Париж.

Я открыла рот от удивления:

– Мы летим во Францию на частном самолете?

Он кивает и улыбается.

– Это срочная поездка, и отец решил, что так будет лучше. Он хочет, чтобы мы приехали как можно скорее.

Ого. Вот это круто. Серьезно, частный самолет?

Крутой настрой сошел на нет, когда мы приехали в региональный аэропорт Монтерея и я увидела маленький самолет, на котором мы сначала полетим в Лос-Анджелес.

– Мы полетим на нем? – Я указываю на самолет. – Сколько же в нем мест?

– Летим только мы и пилот. Все будет в порядке, – Алекс ободряюще улыбается, но… серьезно? Он просто крошечный. Со стучащими коленями я наблюдаю, как двое мужчин загружают наш багаж. Мы ждем, пока они закончат проверку.

Мы стоим на взлетной полосе, по нам ударяют порывы ветра, мимо нас проносятся самолеты, а я схожу с ума от волнения.

– Ты в порядке? – спрашивает Алекс низким голосом, подходя ко мне. Я качаю головой:

– Как-то не очень.

– Не любишь летать? – Он обнимает меня рукой за плечи и притягивает к себе.

– Не на таких крошках.

Он обнимает меня, и теперь становится немного лучше. Ладно, намного лучше. Он такой твердый и теплый, с ним я чувствую себя в безопасности. Это чувство покидает меня, когда мы садимся в самолет. Там всего шесть мест, и я плюхаюсь на одно из них, дрожащими пальцами застегивая ремень безопасности. Нужно было взять с собой таблетки от укачивания. Стелла предлагала их мне – она плохо переносит полеты, и у нее есть рецепт, но я заверила ее, что со мной все будет в порядке.

Но вот сейчас я совсем не в порядке.

– Хочешь выпить? – предлагает Алекс, усаживаясь рядом со мной. Я качаю головой и хватаюсь за подлокотники. Двигатель еще даже не завелся, а я уже напряглась. – У меня есть выпивка.

Я сглатываю. В горле пересохло.

– Что за выпивка?

– Водка. Лед. Клюквенный сок. – Он показывает на самый маленький в мире бар, отчего мне становится чуть полегче.

– Мне водку с клюквенным соком, пожалуйста. Побольше водки и льда.

Издав смешок, Алекс делает напиток и протягивает его мне. Я беру его и жадно осушаю большую часть одним глотком, а он наблюдает за мной с пляшущим в глазах весельем:

– Нервишки шалят?

– Кто бы говорил. – Я растрясаю лед в пластиковом стаканчике и пью еще. Послушайте, я не из тех, кто постоянно напивается. Не буду врать – когда мне было чуть за двадцать, я любила повеселиться. Сейчас я люблю пригубить один бокальчик вина вечером, и то не каждый вечер. А с «Мимозами» перед воскресным поздним завтраком трапеза куда приятнее.

Но сегодня я чувствую потребность в спиртном, и побольше. Я уже чувствую действие водки. Алекса не нужно просить дважды – он наливает мне в стакан еще алкоголя и добавляет немного клюквенного сока для цвета. Водка холодная, крепкая и жжет горло, но я уже чувствую, как успокаиваюсь.

К тому времени как самолет начинает разгоняться, я уже совсем расслабляюсь. Больше не хватаюсь за подлокотники. Мои плечи опущены. Я показываю Алексу на телефоне любимые мемы – это была его идея. Он молодец – хочет меня отвлечь. Мы склоняем головы, пока смеемся над глупыми видео и картинками. Поднявшись в воздух, мы чувствуем лишь несколько толчков и незначительную турбулентность, а потом набираем высоту.

– Не так уж плохо, правда? – Алекс одаривает меня улыбкой и повышает голос, чтобы я могла расслышать его за шумом пропеллеров.

– Да, не так уж плохо, – соглашаюсь я, допивая второй, до краев полный стаканчик водки. – Надеюсь, в ближайшее время мне не захочется в туалет.

Черт, не могу поверить, что я сказала это вслух. Дурацкая водка.

Он смеется:

– Мы не так уж долго будем в воздухе, меньше часа.

– Во сколько мы вылетаем в Париж?

– Самолет должен вылететь в семь, но, если пилот прибудет заранее и все будет готово, можем вылетать раньше. Это точно порадует отца. Чем быстрее мы окажемся в Париже, тем больше его осчастливим.

По мрачному выражению на лице Алекса я понимаю, что он находится под огромным давлением, работая над этой сделкой. Он сообщил мне еще несколько деталей относительно нашей встречи с семьей Дешо, но не слишком много. Я начинаю думать, что он сам не до конца все понимает.

– А сколько лететь до Парижа? – спрашиваю я.

– Около одиннадцати часов, плюс-минус.

Должно быть на моем лице смешались выражения ужаса и отчаяния – именно их я и чувствую. Это очень долго – самый долгий перелет, который я когда-либо совершала. Алекс тут же пытается успокоить меня:

– На частном самолете совсем другое дело, – говорит он с легкой улыбкой. – Полетим с комфортом.

– Ну если ты обещаешь…

Я полагаю, самолет будет точно больше этого, мы же летим за рубеж.

– Когда я учился в школе, мы все время летали на частном самолете, – вспоминает Алекс. Я наклоняюсь ближе, оживившись тем, что у меня появилась возможность заглянуть в прошлое Алекса.

– Отец занимался развитием бизнеса, а мы большую часть времени путешествовали с ним.

– Наверное, было весело.

– Точно, хотя иногда было нелегко. Ты знала, что у моего младшего брата аутизм?

Я киваю, и он продолжает:

– Он плохо переносил путешествия. И до сих пор их не жалует. Он предпочитает рутину. То, что ему знакомо. Несмотря на то что наша семья владеет сетью отелей, он ужасно не любит в них останавливаться. Мы думали, что за столько лет он привыкнет, но этого не случилось. Он редко путешествует.

– Сколько ему лет?

– Двадцать три, – Алекс улыбается с нежностью и теплотой, которые я раньше не замечала. Он явно заботится о брате. – Он очень веселый. Очень умный. И тоже работает в компании.

– Работает?

– Да. В бухгалтерии. Шикарно управляется с числами. Отец сначала вообще не хотел, чтобы Джеймс работал у нас. Думал, он не сумеет сосредоточиться на работе по восемь часов в день, но сдался и позволил ему работать полдня. Сначала он работал в другом отделе, но наша сестра Мередит однажды застала его в бухгалтерии, когда он просматривал наш квартальный отчет и нашел в нем ошибки. – Алекс усмехается. – И он был абсолютно прав. Так что Мередит поменяла Джеймсу должность и назначила полный рабочий день. С тех пор он там и работает.

– Удивительно, – меня это очень впечатляет. – А он учился в колледже?

– Нет, хотя, наверное, стоило бы. Он гениален.

– А почему вы перестали летать частными рейсами? – интересуюсь я, желая вернуться к первоначальной теме.

– Отец выяснил, что у нас был громадный углеродный след, и в основном из-за частного самолета. Поэтому он иногда сдает его в аренду компаниям-партнерам, но сами им пользуемся редко. Корпорация «Уайлдер» делает все возможное, чтобы считаться «зеленой» компанией, – объясняет Алекс.

Я очарована его рассказами о внутренней кухне компании. На нем и его семье лежит такая ответственность. Я абсолютно уверена, что не выдержала бы ее, как бы ни старалась. Мне претит мысль о том, чтобы возглавить Noteworthy, а это только один маленький магазинчик. Не могу представить себе, как управлять такой корпорацией. Отвечать за такое количество сотрудников. Это все звучит… чересчур. Невероятная ответственность.

Однако Алекс ведет себя так, будто это его право по рождению, хотя все так и есть. Я уверена, что на него, как на старшего сына, возлагаются ожидания, которых он не может избежать. Давление, должно быть, колоссальное. Неудивительно, что у него не так уж много времени на отношения. Я почти могу простить его за то, что он выбрал Тиффани в качестве будущей жены.

Почти.

* * *

– Ладно, я не ожидала, что самолет будет настолько крутым! – восклицаю я, поднявшись в самолет. Он потрясающий. Мягкие кожаные кресла, диван, огромный телевизор на стене, и есть даже обеденный стол на восемь персон, прямо рядом с, о господи, кухней.

– Тебе нравится? – Алекс как будто удивлен. Мне кажется, я постоянно забавляю его с тех самых пор, как мы покинули мою квартиру. Я веду себя как полный профан в путешествиях, но ладно вам! Я никогда так раньше не путешествовала. Да большинство так не путешествовали.

Это просто потрясающе.

– Я в восторге. – объявляю я, пробираясь к задней части самолета. Там спальня! Две! И ванная комната приличных размеров.

– Боже мой, мы что, можем спать на кровати? Да ладно!

– Я же сказал, что мы полетим с комфортом.

Это, конечно, преуменьшение.

– Ух ты!

Я замолкаю, когда замечаю женщину, стоящую прямо позади Алекса, одетую в черный юбочный костюм и накрахмаленную белую рубашку.

– Добрый вечер, мистер Уайлдер, мисс Эббот. Добро пожаловать на сегодняшний рейс. Меня зовут Хизер, и я буду сопровождать вас во время вашего путешествия в Париж. Надеюсь, вы выбрали место, чтобы разместиться с комфортом?

– Все прекрасно, Хизер, спасибо, – говорит Алекс. Воплощение профессионализма. Мне стоит поучиться у него и перестать говорить «вау, охренительно».

– На этом рейсе предусмотрено питание: поздний ужин и завтрак примерно за час до посадки. – Хизер улыбается, обнажая идеально ровные белые зубы. – Желаете ли что-нибудь выпить, пока мы готовимся к взлету?

Алекс бросает на меня взгляд и отвечает за нас обоих:

– Пока что воды будет достаточно, спасибо.

Хизер кивает и уходит, направляясь на кухню в передней части самолета.

– Я думал, ты не захочешь больше пить, – говорит Алекс.

– Да, ты прав. – Я и так чувствую себя расслабленно. Даже немного кружится голова. Наверное, нужно поскорее что-нибудь съесть. – Как ты думаешь, у Хизер есть какие-нибудь закуски? Я, наверное, выпила слишком много водки на голодный желудок.

– Конечно. Пойду попрошу у нее что-нибудь.

Алекс оставляет меня, чтобы поговорить с Хизер, и как только я остаюсь одна – достаю телефон и начинаю фотографировать. Я должна поделиться этим с девочками. Я открываю наш чат и отправляю фотки. Ответы поступают незамедлительно:

Ты что, на этом летишь???

Мажорка!

Ни хрена себе!

Когда я отправила фото спальни с полноразмерной кроватью, они просто с ума посходили. Куча эмодзи и гифок, а самый гениальный комментарий поступает от Стеллы:

Ты собираешься переспать с ним на этой кровати? Ах ты потаскушка!

Я тут же отвечаю, что, конечно же, не буду с ним спать на этой кровати. Я же леди. Вдогонку я отправляю свой любимый эмодзи: тот, что плачет от смеха. В ответ получаю еще больше эмодзи и гифок.

Обожаю своих подруг.

Закончив переписываться и выйдя из спальни, я вижу, что Алекс ждет меня в одном из удобных кресел. Напротив него такое же кресло. Между ними небольшой столик. На нем два стакана с водой со льдом и поднос со множеством аппетитных закусок. Желудок урчит, когда я сажусь в кресло и беру стоящий ближе ко мне стакан. Я делаю глоток воды и беру горсть орехов из мисочки.

– Они горячие! – удивляюсь я, прежде чем отправить их в рот.

– Обслуживание здесь как в первом классе, – сообщает он.

– Я никогда раньше не летала первым классом, поэтому не знаю.

Меня поражает, насколько мой образ жизни отличается от его. В детстве мы жили без излишеств. Мама содержала себя и двоих детей на зарплату помощницы медсестры. Кое-как выживали.

Когда Картер стал постарше, он устроился на работу. И я тоже, а до этого я подрабатывала няней. Все заработанные мной деньги уходили на самое необходимое. Одежда, обувь и прочее. Я уже много лет обеспечиваю себя сама, и Картер тоже.

Алекс понятия не имеет, каково это – так жить. Да, у него есть ответственность – он помогает управлять корпорацией, но эти вещи он получил по наследству.

Я не получила ничего.

– Кэролайн, еще раз хочу поблагодарить тебя за то, что ты согласилась, – говорит Алекс, встретившись со мной взглядом. – Я знаю, что следующая неделя будет нелегкой – придется притворяться, что мы пара, ради семьи Дешо и ради будущего моей семьи. Я буду многим тебе обязан, когда эта поездка закончится. Не знаю, смогу ли когда-нибудь вернуть этот долг.

От этих слов и выражения лица веет душераздирающей искренностью.

– Все в порядке, – улыбаюсь я, – ты же везешь меня в Париж. Я думаю, этого и так достаточно.

– Я везу тебя в Париж и заставляю играть роль. – Он опускает голову, как будто ему… стыдно? – Я прошу тебя солгать ради меня, а это не совсем честно.

Хизер по внутренней связи просит нас пристегнуть ремни – самолет готовится к взлету. Когда мы пристегнулись, я решаюсь задать вопросы, которые, наверное, нужно было уточнить заранее.

– Чем именно мы займемся в Париже?

– Я в основном буду на встречах. Ты мне понадобишься вечерами, когда мы будем общаться с Дешо. Скорее всего, на званых ужинах, – он делает паузу. По выражению его лица я понимаю, что он собирается сказать что-то не очень приятное.

– Тебе придется быть очень внимательной и вести себя так, словно я тебе нравлюсь.

Ой, вот это совсем не сложно.

– Кажется, я не говорил, но мы остановимся в отеле Ritz. Я хочу изучить конкурентов, а они там лучшие из лучших. У нас будет номер люкс. С отдельными кроватями, конечно.

– Конечно, – быстро киваю я, вцепившись в подлокотники, когда я чувствую, как самолет покачивается. – Похоже, мы взлетаем.

– Все еще нервничаешь?

– Уже не так сильно. Алкоголь снял напряжение. – Я улыбаюсь, но улыбка вялая и быстро исчезает. Я беру ломтик сыра и надкусываю. – Надеюсь, Хизер скоро подаст ужин.

– Нас накормят, как только самолет наберет высоту. – Алекс напряженно наблюдает за мной, я как будто выставлена напоказ. Стараюсь ослабить хватку, но я все равно не люблю взлетать. Никогда не любила. Но здесь хотя бы кресла удобные. – Ты уверена, что ты справишься?

– С чем? С полетом? Поздновато спрашивать, – поддразниваю я.

– Нет, со всем этим. С поездкой и тем, о чем я тебя попросил. Может получиться, что тебе придется проводить много времени в одиночестве. Но ты можешь исследовать Париж. Не обязательно сидеть весь день в номере.

– Я определенно планирую исследовать Париж.

В одиночку это будет не так весело, но я знала, на что шла.

– Хочу увидеть как можно больше, пока я там.

– Это красивый город, там есть что посмотреть. – Он с тоской улыбается. – Я завидую твоей свободе.

Вот в чем разница между Алексом и мной. Алексу было дано все, но ему пришлось вкалывать, чтобы бизнес был успешным. У него есть обязательства. И он не может от этого избавиться – он обязан корпорации «Уайлдер», хочет он того или нет.

А я никому не обязана. Могла бы вернуться в Кармел, бросить работу и делать что захочу. Это мой выбор. И его в моей жизни много.

А у Алекса, кажется, его нет совсем.

Глава 23
Алекс

Чуть больше чем через десять часов после взлета мы прибываем в Париж. Полет был долгим, но комфортным, и долетели мы даже немного быстрее, чем планировалось, – поймали попутный ветер. Кэролайн устала после перелета из Кармела в Лос-Анджелес, где она выпила алкоголь, и после того, как Хизер подала нам ужин, решила быстро принять душ и лечь спать.

Да, в самолете есть душ, которым можно пользоваться, но не больше пяти минут. Кэролайн была совершенно ошарашена этим фактом.

Ее вообще все удивляет в путешествии на частном самолете, и я с удовольствием наблюдал за ней. Ради всего святого – она никогда даже первым классом не летала. Вчера были так очевидны различия между нами.

После того как она ушла спать, я долго не мог уснуть. Я немного поработал, но думать мог только о Париже и о том, что там нужно сделать. Встреча с Дешо, которых я почти не знаю. Я говорил с Аленом Дешо по видеосвязи пару недель назад. И еще один раз была конференция с Луи, его сыном. Они оба были очень вежливы, но я ничего о них не знаю.

Ни-че-го.

Приняв пятиминутный душ, я изо всех сил пытаюсь заснуть, но всю ночь ворочаюсь и сплю беспокойные пару часов.

В конце концов я сдаюсь и встаю с кровати, переодеваюсь и устраиваюсь в кресле с чашкой кофе и свежими фруктами, которые подает всегда улыбающаяся Хизер.

Отец дал мне досье на семью Дешо. Я достаю его из портфеля, открываю папку и начинаю изучать материалы о некоторых членах их семьи.

Я начинаю с Алена. Это его отец открыл первый отель Дешо, но он умер много лет назад, еще до моего рождения. Со своей женой они вместе уже почти четыре десятка лет, а из сыновей у них остался только Луи. Именно он вызывает у меня наибольшее любопытство.

Он немного старше меня – ему тридцать четыре, и он женат на красивой женщине, которая была когда-то музой для Карла Лагерфельда и Chanel[18]18
    Карл Лагерфельд – немецкий модельер, более тридцати лет (с 1983 года) возглавлял модный дом Chanel. – Прим. пер.


[Закрыть]. Манон Дешо считается одной из самых стильных женщин во всем Париже, а еще она законодательница моды – у нее больше миллиона подписчиков.

А вот это страшно. Мне же придется оставить Кэролайн один на один с этой элегантной и самой востребованной женщиной во Франции, пока я изо всех сил буду пытаться убедить Алена и Луи, что «Уайлдер» – лучшая компания для сделки. Манон же разорвет Кэролайн в клочья, если та не будет достаточно осторожна.

Но Кэролайн постоянно сталкивается с сумасшедшими женщинами по работе. Хотя бы с Тиффани. Конечно, она справится с вечерними ужинами с этой богатой француженкой.

Вздохнув, я закрываю папку и выглядываю в маленькое окно, в очередной раз недоумевая, почему Дешо хотят избавиться от здания, в котором когда-то располагался один из величайших отелей Парижа. Это ценная собственность, хотя они уже много лет не занимаются гостиничным бизнесом. Давно, вскоре после смерти их старшего сына, Хьюго, они продали два других отеля и заработали на продаже целое состояние. Много лет назад Ален отошел от дел, уединился в своей загородной резиденции в Версале и редко посещает общественные мероприятия. Луи женился на печально известной Манон в 2012 году, тогда их свадьбу назвали свадьбой года, и сейчас у них двое детей.

Здание, которое нам нужно, – это первоклассный объект недвижимости. Куда разумнее было бы не продавать его, а сдавать в аренду. Так они заработают больше. Конечно, я не хочу, чтобы они так поступили. Мы бы никогда не стали арендовать отель – отец хочет владеть всеми отелями, и я с ним согласен. Аренда не наш вариант. Либо покупаем, либо сделка не состоится. Все просто.

– Доброе утро.

Я поднимаю взгляд и вижу Кэролайн, неторопливо приближающуюся ко мне. Одета она в белый халат, волосы взъерошены, глаза сонные.

– Доброе. Как спалось?

– Довольно неплохо, учитывая, что я спала в кровати в воздухе, – она ухмыляется и закатывает глаза. – До сих пор не могу успокоиться из-за того, что лечу на частном самолете.

– Это ты еще не видела отель, в котором мы остановимся, – предупреждаю я, – тогда уж совсем спокойствия не останется.

Она широко раскрывает глаза от этого обещания:

– Даже представить не могу, да?

Я качаю головой:

– Ага, не можешь. Я сам в этом бизнесе уже много лет, и до сих пор не могу поверить, насколько Ritz шикарен. – Я показываю рукой на стол. – Кофе?

– С удовольствием.

Она устраивается напротив меня, халат немного приподнимается, открывая мне вид на ее длинные гладкие ноги. Интересно, есть ли у нее что-то под халатом?

Не похоже.

– Какая вкусная клубника, – говорит она, положив одну из них в рот и прожевав.

– Хизер подаст нам еще. Она ждала, пока ты проснешься.

Кэролайн наливает кофе, добавляет сливки, пока кофе не становится практически белым, насыпает немного сахара, берет ложку и размешивает напиток, стуча ложкой о края чашки.

– Надеюсь, я не заставила тебя ждать.

– Нет, все в порядке. Я занимался кое-какой работой.

Она подносит чашку к губам и дует на кофе прежде, чем сделать глоток.

– Постоянно работаешь? – забавляясь, спрашивает она еще сонным голосом.

Ее голос такой сексуальный. Да и вообще, Кэролайн по утрам – это воплощение сексуальности, за которым я готов наблюдать ежедневно…

Я моргаю, прогоняя эту мысль из головы. Откуда она взялась?

Да, мне нравится эта девушка, но я не должен думать о ней постоянно. Я только что расстался с невестой. Нельзя так быстро вступать в новые отношения независимо от того, насколько привлекательной мне кажется Кэролайн.

– Так я затем и еду в Париж, разве нет? Постоянно работать, – напоминаю я. Мой голос звучит слишком резко. Теперь ее очередь моргать. Я думаю, не слишком ли грубо я отреагировал.

– Да, ты прав, – холодно произносит она. – Мы здесь только ради сделки.

– Кэролайн, – я тянусь через стол и беру ее за руку, легко соединяя наши пальцы. – Прости. Я ужасно напряжен из-за этой поездки и боюсь, что подведу отца, если она сорвется.

– Все в порядке, – мягко отвечает она, крепко сжав тонкими пальцами мои. – На тебя сейчас давит эта ситуация. Я не должна ее усугублять.

– Ты не усугубляешь. – Я сжимаю ее руку. Не хочу пока отпускать. – Я просто… вспыльчивый.

Кэролайн улыбается. От ее улыбки меня бросило в жар.

– Обычно мужчины не признают свою вспыльчивость.

– Ага, это верно.

Именно в этот момент Хизер приносит завтрак.

– Доброе утро, мисс Эббот, – приветствует она Кэролайн, наклоняясь над столом, чтобы сдвинуть тарелку со свежими фруктами и поставить поднос. – Я услышала ваш голос и решила подать завтрак сейчас. Через час с небольшим мы приземлимся в Париже.

На лице Кэролайн появляется взволнованное выражение.

– Не могу поверить, что мы почти прилетели. Во сколько мы приземлимся?

– Около двух тридцати пополудни, – Хизер сверкает вежливой улыбкой. – Вам еще что-нибудь нужно?

Мы качаем головой, и Хизер делает шаг назад:

– Заберу тарелки через полчаса. Приятного аппетита.

Я поднимаю серебряный купол с тарелки и обнаруживаю яичницу, два ломтика бекона и картофель по-деревенски. Кэролайн уже тянется за ломтиком тоста из общей тарелки и задумчиво им хрустит.

– Никак не привыкну, – говорит она. Меня дразнит ее голос, и возникает искушение сказать, что теперь ей придется к этому привыкать, но это будет означать, что я тороплю события. Я не буду этого делать. Я должен извлечь опыт из урока, который преподала мне Тиффани.

Спешка в отношениях опасна.

* * *

Мы на заднем сиденье внедорожника Mercedes, который я нанял, чтобы нас отвезли в отель. И тут я вспоминаю:

– Мне нужно отдать тебе кое-что, – сообщаю я Кэролайн, которая чуть ли не прилипла лицом к окну и наблюдает за проносящимися мимо городскими улицами.

Она поворачивается ко мне с распахнутыми от удивления прекрасными карими глазами.

– Что?

Я вспомнил о нем вчера перед отъездом и положил в портфель. Я вытаскиваю шелковый мешочек кремового цвета и держу его на ладони. Ее взгляд останавливается и задерживается на мешочке; затем она обращается ко мне:

– Это для меня?

Я не отвечаю. Я тяну за завязки и открываю мешочек.

– Протяни руку.

Кэролайн делает, как я прошу, я встряхиваю мешочек, и на ее ладонь падает кольцо.

– О, – удивляется она и берет кольцо, чтобы рассмотреть во всей красе. – Оно прекрасно.

– Это обручальное кольцо моей матери.

Она поменяла его на кольцо большего размера, которое отец подарил ей на двадцать пятую годовщину их свадьбы, а это хранила дома в сейфе, чтобы кто-нибудь из нас использовал его по назначению. Мередит оно не пригодилось, ее муж сам выбрал ей кольцо. Джеймс жениться пока не планирует. Я давно понял, что оно предназначалось для меня, то есть для моей будущей супруги.

Я думал подарить его Тиффани, но ей бы точно не понравилось. На нем всего лишь бриллиант-солитер[19]19
    Солитером называют крупный бриллиант, вправленный в украшение отдельно, то есть без других камней. – Прим. пер.


[Закрыть], а золото кольца истончилось от многолетней носки. Камень безупречный, в два карата, и, хотя многие женщины бы такому обрадовались, я понимал, что Тиффани сочла бы его слишком маленьким. И слишком старым. Кэролайн же изучает его с благоговением, поворачивает его то так, то эдак, зажав тонкую полоску между пальцами.

– Она долго его носила, да?

– Да, это верно. – Почему-то я чувствую себя… эмоциональным? Сентиментальным? С той секунды как только я дал кольцо Кэролайн.

– Подумал, тебе нужно носить его, пока мы здесь. Моей подставной невесте же нужно обручальное кольцо.

– Да, ты прав. – Это разочарование промелькнуло на ее лице? Почти похоже на то.

Я забираю у нее кольцо, хватаю ее левую руку и надеваю его на палец. Оно идеально смотрится на ее руке. Как будто ему там самое место.

– Подходит идеально.

– Ага, – соглашается Кэролайн, подставляя кольцо под лучи света, любуясь сверкающим камнем. – Я позабочусь о нем. Не хочу, чтобы что-то случилось с кольцом, которое ты когда-нибудь захочешь подарить будущей жене.

Всю оставшуюся дорогу до отеля я не могу избавиться от пустоты, появившейся в груди после этих слов.