Текст книги "И в сумерках придёт рассвет. Роман-фэнтези"

– Эй, Сайран, дай Воронку отдых, а своему животу съестного!

Лошадь дёрнулась и встала, и через миг мужчина с соломенными волосами тоже прыгнул в телегу.

– Вот, хоть чуток посидеть с такой голубушкой, а то ишь развалился, господин Марин!!! Дай, я хоть погляжу, что за диво нам встретилось на лесной дороге!

Болтая так, Сайран успевал ещё и поспешно складывать в рот снедь. Добавив ещё пару комплиментов, он спросил, смачно пережёвывая мясо:

– Голубушка, а ты не боишься бродить вот так, по лесу, совсем одна? Мало ли лихих людей или зверья: волков, медведей?!

– Что поделаешь, такая уж мне доля выпала – вот и брожу! Злых людей, конечно, на свете хватает, да ведь и добрые попадаются! Вот вы, к примеру! – отвечала Мара.

– Вот уж мёд мне на душу! – улыбнулся Сайран. – Эх, был бы я хоть лет на десять помоложе, тут же взял бы тебя в жёны! – при этих словах Сайран выпрыгнул из телеги и занял своё законное место на козлах.

– Ой, ты, сокол ты наш! – хмыкнул ему вдогонку Марин. – Неужто она бы пошла за тебя?!

Они снова тронулись в путь. И Мара, пообедав и пригревшись на солнышке, задремала.

Проснулась она от протяжного стона. Марин корчился от боли, проклиная свою ногу. Ей очень хотелось ему помочь. И вдруг она вспомнила таинственное заклинание, призванное уменьшить боль и исцелить раны. Она научилась ему в Эльфийской Долине, с лёгкой руки Лиарина, разумеется. Сначала она говорила, что, вряд ли освоит его, но эльф настоял, рассудив, что однажды оно непременно пригодится. И вот момент настал! Однажды, в тот день, когда они встретились, Мара сама ощутила на себе действие целительной эльфийской магии – тогда, загнанная ужасом, с душой, горящей от боли, она ощутила неземной покой и безмятежность, укрытая плащом эльфа, словно его объятья были надёжнее самых высоких и неприступных крепостных стен. Теперь она решила попробовать сделать это сама.

– Позвольте мне! – сказала Мара, простирая руки над раной, закрыла глаза и, призвав на помощь весь мир, Небеса, Творца, всех Элдинэ и, главное, своё сердце, которое так хотело помочь этому охотнику, прошептала про себя: «Маяна кару, далегас кару, Эрсель каринах эла!»

– Что за чудо?! – услышала она голос Марина, теперь уже бодрый и удивлённый.

Девушка открыла глаза и увидела, что язвы исчезли, шрамы разгладились, стали меньше, а лицо её попутчика сияет от счастья. – Ты и впрямь волшебница! Что ты сделала? Боли нет, и я даже могу шевелить ею! – воскликнул Марин. – Вот уж диво так диво! Уж ни сами ли эльфы научили тебя таким чудесам???

Джалина была довольна тем, что смогла помочь этому человеку.

– Я постараюсь вылечить Вас полностью, пока мы едем! – пообещала она.

– Да, не зря видно судьба занесла нас в эти края! Даже не знаю, как отблагодарить тебя смогу! – улыбнулся Марин. – Но позволь дать совет: у тебя великий дар, но там, куда ты отправляешься, в Золотом Городе, лучше его скрывать! Там люди боятся всякого колдовства. Они знают лишь магию Каран Гелана, а она несёт только зло. Потому твои добрые дела могут истолковать неверно – ты напугаешь их, и это будет дорого тебе стоить!

– Я учту это, господин Марин! – сказала девушка.

До вечера повозка останавливалась ещё несколько раз. Марин и Мара вели неторопливые беседы, а иногда, если песня Сайрана была им знакома и приходилась по душе, громко и задорно подпевали вознице на два голоса.

Когда солнце склонилось к закату, Мара снова задремала. Проснулась девушка уже ночью… Она лежала в телеге на сене, бережно укрытая тёплым шерстяным плащом. Приподнявшись, она увидела неподалеку огонь, пасущуюся в полутьме низкорослую лошадку, и Марина с Сайраном, сидящих у костра. Они негромко разговаривали. Мара Джалина закуталась в плащ поплотнее, укрывшись почти с головой, и крепко уснула, теперь уже до рассвета.

Лиадран вернулась в Город эльфов, не спеша, празднуя свою победу над девчонкой с Сосновой горки. Это было чувство недостойное эльфийской княжны, но сдержать его она не могла. У Белого Дворца она наткнулась на Лиарина. Он, казалось, её даже не заметил.

– Лиарин, солнце моё! – окликнула его девушка. – Куда ты так спешишь, что даже не удостоил меня приветствием?

– Ах, прости, Лиадран! – поспешно отозвался эльф. – Я, в самом деле, тороплюсь. Скажи, ты не видела Эрсель?

– Видела, – ответила девушка, загадочно улыбаясь. – А что?

– Видела!!! – обрадовался эльф. – Где она? Я её с утра по всей округе ищу!

– Зачем тебе она? – спросила Лиадран, нахмурившись.

– Сначала, скажи мне, где она! – торопил Лиарин.

– Она ушла, – веско сказала дочь Элирана.

– То есть как это??? – не поверил эльф.

– Да так! Ушла и всё!

– Но она не могла… Вот так! Не попрощаться!!! И вообще… не могла уйти!!! – выражение лица Лиарина было столь растерянным, что Лиадран сжалилась и решила объяснить.

– Она ушла рано утром, когда ещё все спали. Сказала, что не хочет слёзных расставаний. Я понимаю её. Она правильно поступила. Все мы теперь вздохнем свободно – она была здесь чужой и чувствовала это. Она просила меня попрощаться с тобой, с Эктавианом и моей семьёй, и, конечно, благодарила за гостеприимство. «Но, – сказала она, – я возвращаюсь к людям, ибо моё место там, где мой род!» Ей было неуютно здесь. Она так мне и сказала: «Люди и Элдинэ – совсем разные, у нас нет ничего общего и быть не должно, потому нам лучше порознь. Каждому своё! Глупо полагать, что мы можем ужиться вместе!» Вот так она сказала, а потом я её проводила до Южного пути.

– Так и сказала… что люди и эльфы не должны быть вместе??? – переспросил Лиарин, он стал мрачнее тучи.

– Да, так и сказала. И я решила помочь ей – провела её через Мир Теней, эльфийскими тропами.

– Но зачем??? – вскричал Лиарин. – Если бы она пошла обычным человеческим путём, я смог бы догнать её! И… почему ты не позвала кого-нибудь, когда увидела, что она уходит!

– А зачем мне держать то, что нам не принадлежит?! Она всё сделала правильно: ушла туда, где её место!

– Куда??? Куда она ушла??? – нетерпеливо воскликнул эльф.

– В Мангар, во Вторую столицу, – холодно бросила Лиадран.

Лиарин тотчас сорвался с места, исчезая в лесу.

– Куда ты, Лиарин? – закричала эльфийка ему вдогонку.

– Попробую её догнать, может, ещё успею! – долетел до Лиадран его звонкий голос.

– Просыпайся, голубушка! – услыхала Мара сквозь сон ласковый голос Марина. – Мы почти приехали.

Мара открыла глаза с неохотой: ей снилась Эльфийская Долина, и там, во сне, она танцевала с Лиарином. О, как она скучала по нему! И сейчас в сердце её была тоска.

Мара Джалина приподнялась на ноги, держась за высокий борт телеги и пытаясь разглядеть дорогу из-за широкой спины Марина. Благодаря стараниям девушки его нога была полностью исцелена силой эльфийского заклинания, и теперь он сидел на козлах и правил телегой, подменив своего младшего брата. Сайран спал на дне телеги, и капли моросящего дождя блестели на его светлых волосах. Марин, излечившись от тяжкого увечья, теперь чуть ли не на руках носил Мару Джалину и всё причитал о том, что не напрасно судьба свела их вместе. За пять дней неторопливого пути они дважды ночевали на постоялых дворах (на их счастье, так как в эти ночи лили дожди!) и ещё дважды в лесу под открытым небом. Ну вот, наконец, они достигли Галиорта…

Встав в полный рост, Мара увидела вдали Золотой город как на ладони, огромный, мрачный, древний, скрытый за мощными каменными стенами. Глядя на эту крепость, девушка недоумевала, отчего этот город почти добровольно покорился Катарасу, как поведали Марин и Сайран. Но ответ был прост, и она знала его: достаточно зоркий человек мог разглядеть с южной стены Галиорта лежащее вдали пепелище Джалисона; они видели синие молнии в небе и пожар, уничтоживший столицу; они не верили в возрождение династии Ринай, хоть на востоке, в Остенграде, всё ещё держался брат короля, а в городе шёпотом рассказывали сплетню о том, что юная принцесса не погибла в огне…

Золотой город отчаялся и потерял веру в свои силы. Его жители предпочли остаться живыми рабами, но не становиться мёртвыми героями. Мара не могла осуждать их, но и оправдать тоже не получалось! Слишком сильно жгла её сердце ненависть к Каран Гелану, и всё ещё стояла перед мысленным взором картина страшного разорения Сосновой горки, и застывший взгляд изумрудных глаз мёртвой Джайны. «Когда-нибудь, сестрёнка, я отомщу за вас! За тебя, тётю Мирну, дядю Бата! Я отомщу Катарасу!» – пообещала Мара, а вслух сказала:

– Не пойму, отчего его называют Золотым городом – выглядит он мрачно!

– Это был величественный город в прежние времена! – промолвил Марин. – Но это было давно. Затем южные войска Гелана разграбили его. И он стал медленно угасать с тех пор, а теперь во власти у Катараса стал ещё угрюмее.

Мара пробралась меж тюков с поклажей ближе к Марину и, усевшись впереди телеги на один из них, невесело глядела на дорогу.

– Что—то не вижу восторга в твоих глазах! – оглянувшись на неё, добавил Марин.

– А чему радоваться?! Я не знаю, что меня там ждёт, но сдаётся мне – ничего хорошего! – отозвалась девушка.

– Может, поедешь с нами в Калиб? – предложил Марин.

С минуту Мара боролась с искушением: она была готова согласиться, но, с некоторых пор, она боялась привязываться к людям – ей казалось, что слуги Катараса всё ещё ищут её, хоть она и не догадывалась, в чём причина такой упорной ненависти. Мара боялась навлечь беду на кого-нибудь ещё, как она уже навлекла её на Джайну, тётю, дядю Бата и всю свою деревню – почти четыре дюжины ни в чём неповинных людей. Да и затеряться в Галиорте было проще!

– Нет, господин Марин, я останусь здесь! Благодарю Вас за заботу!

– Это ты меня благодаришь?! – воскликнул Марин. – Ты из меня – калеки – человека сделала! Жизнь мне, можно сказать, вернула, детей моих от голодной смерти спасла! Это я до конца дней своих тебя благодарить буду и Творца за тебя молить! Но… раз уж ты не поедешь, дам совет тебе – в Галиорте остановись в гостинице «У Тома». Тамошний хозяин, Том Гарус – мой знакомый. Неплохой человек, чёстный, зря не обидит. Да и в гостинице его поменьше сброда… Может, он тебе и занятие какое найдёт – вот и будет тебе работа! А ежели окажешься когда-нибудь в Калибе, так послушайся старика, найди дом Гарины Ролл. Она – моя кузина, вдова, пускает к себе приезжих на постой. Она тебе подскажет, где меня найти. Я ведь не в самом Калибе живу, а в деревеньке рядом, поближе к лесу. Охотники как-никак! Я завсегда помогу тебе, ничего не пожалею! Понадобится что – найди меня! – напутствовал чернобородый возница девушку.

– Спасибо, господин Марин! Я учту твои советы!

К обеду телега доехала до города. Мара Джалина распрощалась со своими попутчиками, обняла их, как родных. Затем братья пожелали ей удачи, а Мара в ответ – счастливого пути! И Воронок, подгоняемый Сайраном, медленно побрёл по дороге.

Мара Джалина долго махала им рукой, пока повозка не скрылась из вида. Девушка тяжело вздохнула, оборачиваясь к городским воротам.

Вот и вновь она была одна, у стен незнакомого города…

Однажды на рассвете Эктавиан, будучи в дозоре, обходил приграничье Элтлантиса. Он уловил какое-то движенье у Ивового ручья и отправился туда. Заметив издали высокую фигуру, он с трудом узнал в этом тёмном и усталом путнике в поношенной одежде своего друга Лиарина.

– Брат, откуда ты такой явился?! – изумился он.

– Здравствуй, Эктавиан! – тихо приветствовал эльф.

Они обнялись крепко, и Эктавиан вновь в удивлении оглядел его.

– Я был в Мангаре, – ответил Лиарин. – За тот месяц, что прошёл за это время в мире людей, я обшарил весь город, каждый его закоулок, и все его окрестности…

– Ты нашёл её?! – воскликнул сын Лароса обеспокоено.

– Нет, – мрачно промолвил эльф и устало опустился на ковер мха.

– Как же так??? – опечалился Эктавиан. – Слушай, на тебе лица нет! Рассказывай-ка по порядку, что случилось?! Лиадран почти ничего не объяснила, и все эти дни я мучился в догадках!

– Что случилось??? – горько усмехнулся Лиарин. – Случилось то, что я потерял Эрсель!!! И я заслужил это! Я её обидел! Я не хотел показывать ей своих чувства, боялся навредить нам обоим, хотел уберечь от ошибок! Я всё твердил и ей, и себе древний закон: эльфы и люди не должны быть вместе!!! И она вняла моим словам! Лиадран сказала, что она ушла в Мангар. Но я потерял её след!..

– Что ж, это грустно! Но не стоит так убиваться! Ты стал сам не свой, но Эльфийская Долина излечит тебя от усталости и печали и подарит долгожданный покой! – утешил Эктавиан.

– Ах, друг, не будет мне теперь покоя ни в этой долине, нигде в этом мире! – воскликнул в сердцах Лиарин. – Разве ты бы обрёл покой, если бы твоя Элинэль оставила тебя?

– Ну, это-то тут причём??? – не понял Эктавиан. – Элинэль – любовь всей моей жизни! Небеса соединили наши души с мига рождения и навеки! Это совсем иное!

– Нет! Не иное! – И Лиарин посмотрел прямо в глаза другу. – Для меня она значит тоже, что Элинэль для тебя! И не говори мне, что этого не может и не должно быть! Сердце не знает древних законов! Оно выбирает, не спрашивая своего владельца ни о чём! И не смей говорить, что время излечит от боли разлуки! Ты знаешь не хуже меня: любовь эльфа – это навсегда! И никто другой не заменит мне мою Мару! Я держал в руках своё счастье и упустил! И я не знаю, как быть мне теперь… Где искать Эрсель??? Как исправить содеянное мною???

– Да, друг мой, – произнес Эктавиан, помолчав, – видно, это моя вина… Ведь я поведал тебе об Эрсель и Джайне, и, когда ты смеялся надо мной, говоря, что я влюблен в них, я сказал, что сам ты угодишь в такую историю. Прости, Лиарин! Любовь делала меня сумасшедшим, а тебя и вовсе сделала безумным! Наш народ не поймёт тебя, особенно владыка Элиран! А уж Лиадран!!! – Эктавиан умолк, осознав размеры бедствия.

– Ты не виноват! – возразил Лиарин. – То была судьба, и ты стал лишь её покорным слугой! Что до нашего рода… Я знаю, что вызову у них бурю негодования, особенно у князя Элирана и княгини Лаяны, но я уже не могу иначе! Я бы отрёкся от своего бессмертия, если бы это было в моей власти, но от любви к Эрсель я не отрекусь!!! А Лиадран… мне жаль её! Но я никогда не давал ей обещаний! Она ждала от меня нежности, потому что все с детства твердили ей, что мы созданы друг для друга. Если мне не простят мою любовь, я уйду отсюда! Впрочем, всё равно уйду… Я должен найти её, даже если сама Мара не желает этого!

– Вот что, с этим повремени! Ты ведь не знаешь, куда тебе идти?! Так что, как говорит госпожа Лаяна, подожди – и время даст тебе ответы на все вопросы. Вдруг, Мара вернётся, или ты получишь какой-нибудь знак о том, где тебе искать её…

– В этом ты прав! – согласился Лиарин. – Если Великий князь меня не выгонит, то пока останусь здесь. В мире людей для эльфа мало приятного! Там уже зима… А в Мангаре на меня смотрели как на ходячее чудовище, будто у меня четыре головы и на каждой по три глаза. И это в Северной столице, где Элдинэ – нередкие гости!!! Неприятно, знаешь ли! Но это не остановит меня! Я буду искать Эрсель, покуда не найду!!!

– Да… Кто бы мог подумать, что так выйдет, когда она только появилась здесь?! – задумчиво промолвил Эктавиан.

– Я мог подумать! – горько ответил князь Лиарин. – Я понял это, когда увидел её первый раз… Я вдруг вспомнил всё то, что ты рассказывал о Маре, и сердце моё тогда наполнилось каким-то странным, необъяснимым чувством. В тот миг я понял, что это ОНА – моя Судьба, и мне стало страшно! Я поспешил тогда уйти! Почти сбежал! Я даже не захотел открыть ей своё имя! Мне было действительно страшно – я чувствовал, будто падаю в бездонную пропасть и тащу за собой Эрсель! Я надеялся убежать от этой гибельной любви, но как я был глуп!!! От любви сбежать невозможно! Наш с Марой приговор был подписан в тот миг, когда я вернулся с полдороги, укорив себя в неучтивости, чтобы назвать ей своё имя и пожелать доброго пути! Вот тогда всё и было решено, но понимаю я это только теперь!

Эктавиан присел рядом и положил руку на плечо Лиарина.

– Да, друг, – сказал он, – попал ты в историю! Такого давно уже не случалось в Лейндейле. Но что поделаешь, так уж произошло! Знай, даже если все в Эльфийской Долине отвернутся от тебя, я навсегда останусь твоим другом! А сейчас тебе надо отдохнуть и прийти в себя! Ты всё-таки теперь дома, на родине, хоть ты и пошёл против её законов… Так что идём ко мне! Приведёшь себя в порядок, Элинэль накормит нас завтраком, а вода из озера Лианэли (у меня немного дома припасено) вернёт тебе силы и бодрость!

– А Лиадран у тебя в гостях быть не может? – спросил усталый эльф, грустно усмехаясь.

– А что? Страшно??? – рассмеялся Эктавиан.

– Боюсь, что на данный момент я не готов выдержать порыв её гнева, – поддерживая друга, невесело засмеялся Лиарин.

– Ладно, мы с Элинэлью защитим тебя, если что! – успокоил Эктавиан. – Идём домой!

И эльфы быстро зашагали по лесу.

Тёмные узкие улочки привели Мару Джалину куда-то на окраину города. Здесь и отыскалась гостиница «У Тома» – небольшой двухэтажный дом, где наверху селились постояльцы, а внизу располагался трактир и комнаты самого хозяина. Несмотря на ожидания Мары, внутри гостиница оказалась не так уж плоха. Может быть, не слишком уютно, но чисто, и мебель добротная. Девушку встретил пожилой грузный мужчина с курчавыми седыми волосами и тёплым взглядом умных карих глаз.

– Чего, сударыня, желаете? – спросил он.

– Добрый день, мне нужен хозяин этого заведения, – ответила Мара.

– Он перед Вами – Том Гарус, собственной персоной!

– Меня зовут Эрсель, – сказала девушка, вспомнив своё эльфийское прозвище.

– Странное имя… – заметил хозяин трактира, – эльфийское! Верно, ты с Севера? Там есть мода называть детей эльфийскими именами: думают, если сделать так, то часть эльфийской красы и бессмертия передастся ребёнку, и он будет пригож, здоров и проживёт долгую жизнь.

– Да, я с Севера, – подтвердила Мара. – Я по дороге в Галиорт познакомилась с Марином из Калиба. Он велел передать Вам поклон, господин Том Гарус, и посоветовал остановиться у Вас!

– Ах, вот как! Благодарю за вести о нём! Как его нога? – оживлённо спросил трактирщик.

– Он излечился, – осторожно сказал Мара.

– Вот так радостные новости! Но что же ты стоишь, госпожа Эрсель?! Присаживайся! Комната тебе найдётся, там сможешь и умыться с дороги, а сейчас я тебя накормлю…

И хозяин скрылся в соседней комнате. А Мара, усевшись за деревянный стол, оглядела просторную горницу, где было несколько столов, с десяток скамеек и большой камин. За дверью, где скрылся хозяин, видимо, находилась кухня, ещё одна дверь вела в его покои, а деревянная лестница убегала на второй этаж, где и находились комнаты постояльцев.

Вскоре явился Том, принёс миску с кашей, кружку киселя, немного хлеба и две куриные ножки. Мара поблагодарила и принялась за еду. За десять минут беседы с Томом, Мара узнала, что сам господин Гарус был родом из Салина, там же жила его старшая замужняя дочь Кален. Гостиницу он держал уже лет двадцать. Но с тех пор, как год назад умерла его жена, справляться с этим хозяйством Тому было трудно. У них остался младший сын восьми лет отроду, и дочь Тома забрала мальчика в Салин, справедливо полагая, что сможет лучше за ним присмотреть. С тех пор Том не раз подумывал бросить всё и уехать к детям, но как-то всё не решался.

Кроме того, господин Гарус во время их короткой беседы несколько раз повторил, что его гостиница самая приличная во всём Золотом городе и сюда приходят только приличные люди. У него здесь всё честь по чести, только вот сложно одному управляться, рук не хватает.

– Может, Вам помощница нужна? – осторожно осмелилась спросить Мара. – Я могла бы Вам помогать. Я много что по хозяйству умею: ну там, кухарничать, прибраться, печь затопить, постирать…

– Ах, сударыня, мне бы очень такую помощницу надо! – согласился Том. – Да чем я тебе платить буду?! Доход у меня невелик, а надо ведь ещё и трактир содержать и налоги платить, да и детям послать, что можно…

– Если Вы мне позволите жить у Вас и не платить за комнату, то мне и денег никаких не нужно! – решила Мара.

– Ах, госпожа Эрсель, конечно разрешу! И комнату дам, и кормить буду, ну а когда надо что будет – ну там, юбку или платок, так может, и на это денег насобираем! – закивал головой Том Гарус.

– Ну, вот и договорились! – заключила Мара. – Мне к работе сейчас приступать?

– Да что я – изверг что ли?! – воскликнул Том Гарус. – Сперва отдохни с дороги, госпожа! Пойдем, я тебе комнату покажу, а уж на закате я разбужу тебя. Вечером людей много – один не справлюсь…

– Ладно, пусть будет так! – согласилась Мара Джалина. – Только не зовите меня госпожой! Просто – Эрсель, хорошо?

На том и порешили. И Мара осталась жить в гостинице «У Тома».

Дни полетели за днями… Работать приходилось, не покладая рук, но Мара была этому только рада – не оставалось времени грустить о прошлом, о своём разбитом сердце и погубленной жизни, о разлуке с Лиарином и гибели семьи. Постояльцы и посетители трактира здесь и вправду были хороши: усталые, небогатые путники, но вежливые и приятные. Никто из них ни разу Маре грубого слова не сказал. Со старым Томом девушка тоже поладила.

И всё было бы хорошо, но Мара видела – с ним что-то не так. Прошло чуть меньше месяца, когда Том, позвав однажды Мару, объявил ей, что твёрдо решил ехать к детям в Салин.

– Не могу я так больше! – сказал он. – Словно сердце моё там, в Салине, а сам я здесь! Меня теперь в Галиорте ничто не держит: продам трактир (благо – покупатель уже есть!) и уеду!

Новость опечалила Мару. Она понимала, что Том поступает правильно, но теперь ей вновь надо было искать жильё и работу. Первое нашлось быстро – пока, на счастье девушки, эльфийское серебро не было растрачено, а люди, в самом деле, умели его ценить.

Через два дня Мара распрощалась с Томом и, проводив его в Салин, отправилась в гостиницу «Три чёрных кошки» – свой новый дом.

Место это сильно отличалось от трактира Гаруса: оно было больше, грязнее и собирало в себе всех, кого ни попадя. Драки и пьяные дебоши, брань, пиво рекой, уличные девки – всё это было неизменными атрибутами «Трёх чёрных кошек». Хозяин этого заведения, Гектор, в засаленном грязном фартуке и с вечным запахом перегара изо рта, тоже сильно отличался от старика Тома. Правда, узнав о том, что Мара ищет работу, предложил прислуживать у него. Девушка согласилась, хоть эта гостиница и её хозяин вовсе не к душе пришлись бывшей принцессе. Эльфийское имя девушки Гектор «отмёл» сразу.

– Эрсель? Это как по-нашему? – спросил он.

– Мара, – сказала та.

– Вот Марой и будешь! У нас тут не любят всякие эти эльфийские волшебные штучки! Чай, тебе не Север!!!

Вновь дни потекли за днями. Работа забирала у девушки все силы.

Меж тем она стала замечать странные перемены в себе: как-то пышнее стала грудь, округлился плоский животик, а, когда однажды поутру Мара проснулась от невыносимой тошноты, она внезапно всё поняла и растерялась от осенившей её догадки, не зная радоваться ей или ужасаться.

– Я стану мамой! – прошептала она в робкой тишине утра. И решила, что всё-таки лучше обрадоваться. Джалина погладила рукой живот.

«Вот так-то! – подумала она. – Теперь пусть будет, что будет, но у меня теперь есть ты, моё сокровище!!! И когда ты родишься на свет, я никогда больше не буду одинока! Пусть весь мир презирает меня за мою любовь, но я-то знаю – Лиарин сделал мне лучший подарок в жизни. Спасибо, мой эльфийский князь, за ту единственную ночь, которая подарила мне это счастье! Пусть даже весь Светлый край и весь Каран Гелан обрушится на меня, я выстою!!! Сейчас у меня есть то, ради чего стоит жить – мой сын или дочь, мой ребёнок!!!»

И Мара снова уснула, мечтательно улыбаясь.

Работа в «Трёх чёрных кошках», мягко говоря, не доставляла Маре удовольствия, но платили исправно и хорошо – хватало и на жильё, и на еду (а есть теперь приходилось за двоих!), и на то, чтобы купить зимнюю одежду.

Декабрьский снег уже укутал мир белым покрывалом.

Мару воротило от вечно пьяных посетителей трактира, от затхлого воздуха, не выветривающегося из нижних комнат, но, как ни странно, она чувствовала себя здесь вполне уверенно. И легко могла одной фразой усмирить слишком уж прилипчивых постояльцев. Стоило кому-то распустить руки или язык, Мара спокойно глядела им в глаза и говорила что-нибудь вроде:

– Господа, будьте добры, делайте свой заказ и скажите, что принести Вам на ужин!.. И имейте в виду, я в меню не вхожу!

То ли в голосе её, то ли во взгляде было что-то сдерживающее этих пьяных мужланов. Вскоре она заметила, что к ней относятся более уважительно, чем к другим помощницам Гектора. И те, кто бывал здесь часто, уже не позволяли себе вольностей по отношению к Маре Джалине. Так было до того злополучного дня в начале января, когда всё и случилось…

Подвыпившая толпа в тот вечер была как-то особенно агрессивна. Бранные слова сыпались, как снег на улице, пока Мара, бегая меж столов, разносила заказы. Она чувствовала себя не очень хорошо. Эльфийские дети развиваются быстрее людских, и все «прелести» беременности уже давали о себе знать. С каждым днём Маре было всё труднее работать.

Джалина испуганно обернулась, услышав крики и шум за спиной. В углу начиналась драка. Кто-то перелетел через стол и грохнулся на пол, но тут же вскочил. Пьяная толпа взревела от восторга. Всё как-то вдруг пришло в движение, каждый хотел рассмотреть, что происходит. Мара с замиранием сердца наблюдала за потасовкой.

– Да разнимите же их кто-нибудь! – воскликнула она, не сдержавшись. Но её одинокий возглас потонул в гуле голосов кричавших: «Давай, Каран! Давай! Врежь ему, Джейкоб!»

Огромный детина Джейкоб швырял молодого и невысокого Карана как пушинку. Но Каран был шустрее. Он наскочил на спину громилы, повис как рюкзак, и обеими руками сжал его шею, пытаясь задушить. Тут дело дошло до поножовщины… Изрядно побагровевший Джейкоб, которому не удавалось стряхнуть с себя Карана, схватил со стола нож и воткнул его парню в бок. Тот упал на пол, и, наконец, несколько мужчин оттащили от него Джейкоба. Но Каран был совсем плох. Мара и ещё одна девушка подбежали к нему, попытались зажать рану полотенцем. Но это было бесполезно. Каран тонул в собственной крови.

– Кто-нибудь помогите ему! – вскричала Мара, видя, что он умирает прямо на её глазах. Но никто не знал, чем можно помочь. Каран был бледен, глаза не открывал, и дыхание его становилось всё реже. И тут Мара поняла, что делать!

«Ну, великая эльфийская сила созидания, не подведи меня!» – взмолилась девушка.

Она простёрла руки над телом, закрыла глаза и, ощутив, как наполняется силой, прошептала:

– Маяна кару, далегас кару, Эрсель каринах эла! – так она повторяла, пока не почувствовала себя совсем опустошенной и не услышала удивлённый ропот в толпе. Девушка открыла глаза и увидела, что Каран спасён, рана затянулась полностью, а парень с удивлением глядит на неё, не веря в своё чудесное исцеление.

– Как она это сделала?! Что за чудо??? – долетали до слуха Мары голоса за её спиной. – Это не чудо! Это ЧАРЫ!!! Магия! Волшебство!

По толпе прокатился испуганный шёпот.

– ВЕДЬМА! Эльфийская колдунья!!! Она с Севера! Говорят, там полно колдунов и ведьм, знающих эльфийскую магию! Отойди подальше, дорогой, вдруг она и тебя зачарует!

Мара поднялась, с непониманием глядя на толпу, которая, казалось, отпрянула от неё. Сотня ненавидящих мрачных глаз встретила её.

«Я ведь спасла его, что же вы смотрите на меня, как на убийцу?!» – хотелось крикнуть ей, но она молчала.

– Мара, иди в свою комнату! – донесся до неё гневный оклик Гектора, и девушка поспешила исчезнуть. Она была рада укрыться от осуждающих взглядов толпы. Каран поднялся с пола и тут же покинул трактир. Девушки-служанки замыли кровь. Но теперь уже никто не мог забыть, что произошло…

Гектор громко хлопнул дверью, ворвавшись в комнату Мары.

– Ты что себе позволяешь, Эрсель?! Очумела что ли?! – заорал он. Учитывая, что с тех пор, как она появилась, он впервые назвал её «Эрсель», дело обстояло серьёзно!

– Да что я сделала?! – возмутилась девушка. – Я спасла ему жизнь! Ведь этот бедняга умер бы!

– Вот именно, – подтвердил Гектор, – он бы подох! И ещё полгода сюда бы шёл весь Галиорт посмотреть, где его прирезали, и послушать байки о том, как это случилось! А теперь, иди, глянь, что там внизу! Не осталось и трети посетителей! И четверо уже сказали, что завтра съёзжают в другую гостиницу. Но уйдут не они – уйдёшь ты!!! Я говорил тебе, Мара, здесь не любят колдовства! Мне в моём доме ведьма не нужна! Убирайся!

– Ладно. Завтра я уйду.

– Нет! Не завтра! Сейчас!!! Может кто-то ещё пустит тебя на порог, пока история о тебе не облетела весь Галиорт! – возразил Гектор.

– Ладно, я уйду сейчас! Но вы боитесь не того, чего стоит! Этот город умирает, его поглощает тьма Юга. Вы забыли о первозданности мира, об эльфийской мудрости, о родстве с самой землёй! Этот город тонет в ненависти, разврате и зле! Нужно бояться злобы Каран Гелана, а не исцеляющей магии эльфов! Этот город стал так же чёрен, как форма слуг Катараса, бродящих по его улицам!

– Не тебе учить меня, детка! – зло бросил Гектор. – За такие речи я могу сдать тебя властям со всеми потрохами! Им расскажешь о том, как следует жить! А теперь убирайся, чтоб через мгновенье здесь не осталось даже воспоминаний о тебе!

Мара собрала вещи ещё быстрее (благо их было немного!), ей не хотелось больше оставаться в «Трёх чёрных кошках».

Пробежав тёмными ночными улицами, девушка нашла приют в гостинице «Элиза и Гаррис». Здесь и осталась. На следующий день она поговорила с хозяином, невысоким и щуплым мужчиной, на счёт работы, и он оправил девушку к своей жене Элизе. Увидев её, Мара сразу поняла, что именно эта женщина заправляет здесь всем. Сухая и прямая, как палка, она долго разглядывала девушку и, наконец, заявила, что с мужской работой справляется её муж Гаррис, с помощью двух сыновей, а вот ей самой подмога не помешает. Единственную служанку она выгнала два дня назад за слишком вольное заигрывание с её младшим сыном.

– Имей в виду, – сказала Элиза, – что за малейшую оплошность я и тебя выставлю на улицу! Ну а пока можешь приступать к работе!

Дел собственно было не так уж много. Мара пока управлялась, хотя по мере того, как рос её животик, справляться с обязанностями становилось всё труднее. Вскоре Джалина поняла, что вероятнее всего прежнюю служанку выгнали не за её вину, причина была в младшем сыне Элизы. С первого же дня появления Мары в трактире он не давал ей прохода. Но девушка каждый раз обдавала его таким холодом, что вскоре он отступился, но обиду затаил надолго. Маре было жаль слабохарактерного господина Гарриса, заезженного женой и сыновьями. И ей не нравилась здешняя атмосфера. Она уже не раз пожалела, что не уехала с Марином в Калиб. Галиорт не пришёлся по душе Маре Джалине. Особенно пугали её чёрные солдаты Каран Гелана, часто заходившие в трактир «Элиза и Гаррис».