Текст книги "И в сумерках придёт рассвет. Роман-фэнтези"

Зима уже уходила прочь. Было начало февраля. Однажды на кухне сын Элизы вновь попытался приобнять Мару. Девушка отпихнула его, а он вдруг в удивлении воззрился на её живот, скрытый от взглядов под широкой одеждой.

– Ты!!! Ты ребёнка ждешь? – воскликнул он.

– Не твоё дело! – бросила девушка раздраженно и забыла об этом происшествии, но напрасно…

Часа через два в её комнату вошла Элиза.

– Ну, милочка, – сказала она, усаживаясь на стул, и держа осанку ещё старательнее, чем обычно. – Что это значит?

– О чём Вы? – не поняла Мара.

– Во-первых, почему ты скрыла, что ждёшь ребёнка? – начала Элиза.

– Не думала, что это важно для Вас…

– Разумеется, важно! Для меня значимо всё, что происходит здесь! У нас тут приличный дом! Где отец этого ребёнка?

– Судьба разлучила нас, – уклончиво отвечала Мара.

– А может, ты вовсе не знаешь, кто его отец?

Мара вспыхнула гневом.

– Может, я жду ребёнка, не будучи чьей-то женой, но я не уличная девка, и не смейте обвинять меня!

– Отчего же мне не обвинять тебя??? Ты и к сыну моему на шею вешаешься, хочешь видно пристроиться, отца своему выродку ищешь… Так этого не будет!

– Да сын Ваш сам никому проходу не дает, а я бы не посмотрела в его сторону, даже, если бы он был последним человеком на свете! – воскликнула возмущенная Мара.

– Вот уж врать не надо, моя дорогуша! Да о моем сыне все девицы в городе только и мечтают! И ты не исключение! Впрочем, нет мне никакого дела ни до тебя, ни до того, чей это ребёнок, ни до того, что ты будешь с ним делать… Это приличный дом, и больше ты не останешься здесь ни минуты!

– Ну и ладно! – вскричала Мара. – Я буду рада покинуть этот «приличный дом»! И этот проклятый город!

Именно в этот момент Мара поняла, что жаждет уехать из этого города так сильно, что просто не может дольше оставаться. Ещё три дня она прожила в «Северном трактире», теперь уже не работая и тратя эльфийское серебро. Поразмыслив, Джалина решила отправиться в Калиб. Она вспомнила о Марине и Сайране и решила, что такие славные люди не могут жить в дурном месте. Девушка справилась у хозяина трактира, и он указал ей семейную пару с двумя детьми, которые ехали в Калиб. Они согласились взять Мару с собой за вполне подходящую плату. Ехала эта семья в крытом возке, можно сказать, со всеми удобствами.

На следующий день девушка уже уезжала прочь от города. Она сидела, сложа руки на животе, глядела в небольшое окошечко, как исчезают из вида стены Галиорта, и размышляла о будущем.

– Вот, мой малыш, мы и уехали из этого мрачного города. Я знаю, тебе не нравилось здесь, и мне тоже… Ты знаешь, что ждёт нас дальше??? Я вот, не ведаю! Но ты не волнуйся – я позабочусь о тебе! Главное, чтоб ты родился поскорее, моё сокровище! И я стану любить тебя всем сердцем! Жаль, Лиарин никогда не увидит тебя! Но я не стану грустить, я буду жить ради тебя! Всё изменилось теперь: я больше не та юная девочка, что бродила по Эльфийской Долине… Но как бы мне хотелось увидеть его хоть на миг! На ещё один короткий миг!!!

Калиб понравился Маре Джалине сразу. Белые невысокие каменные домики, обнесённые приземистыми резными заборчиками, за которыми виднелись густые насаждения яблонь, слив, вишен, сирени и прочих кустарников. Вильсения представила, как прекрасен этот город по весне, когда деревья расцветают. Наверное, он словно одевается в благоухающее белое облако. Но и сейчас на окнах домов красовались цветы. Видно в этом городе был обычай держать зелень на подоконниках. И эти яркие краски среди зимы были особенно приятны глазу, и создавали какой-то домашний уют. После Галиорта Калиб казался светлым, мирным и каким-то игрушечным.

Мара без труда отыскала дом Гарины Ролл. Жители города любезно объяснили ей, как найти дорогу. И, наконец, Мара постучала в тяжёлую дубовую дверь.

На пороге появилась немолодая женщина. Она была одета в простое коричневое платье и белый передник, тёмная коса аккуратно уложена валиком на голове, добродушные голубые глаза внимательно оглядели гостью…

– Добрый день! Вы – госпожа Гарина Ролл? – спросила Мара, уверенная, что это именно она.

– Да, это я! – ответила женщина, пропуская девушку внутрь.

– А я – Мара, – начала говорить она, – я…

– Мара… Мара… – женщина поглядела вверх, будто что-то припомнить пыталась. – Где-то я слышала твоё имя…

– Я ехала… – вновь начала Джалина.

– А, вспомнила! – перебив её, воскликнула хозяйка дома. – Ты та чудная девочка, что вылечила моего брата! Вот уж радость!!! Знаешь, – рассказывала Гарина, проводя Мару вглубь дома и усаживая в кресло, – они тогда по пути домой остановились у меня (я имею в виду Марина и Сайрана), и весь вечер наперебой только и говорили о тебе. Разумеется, ты сделала очень доброе дело! Рада, что ты здесь! Тебе, наверное, не понравилось в Галиорте??? Мне доводилось там бывать… Скверный город!

– Да, очень мрачный город, полный чёрных солдат и злых людей, – подтвердила Мара Джалина. – Я бы хотела остаться здесь. Господин Марин, советовал мне поселиться у Вас!

– Вот и здорово! – воскликнула Гарина. – Будет теперь, кому скрасить мои одинокие вечера! Недавно оба моих жильца съехали, и мне одной совсем тоскливо. Может, ты чаю хочешь?

– Не откажусь, – согласилась Мара, и, принимая чай, спросила: – Значит, постояльцев у Вас нет, и помощница Вам не нужна? Видите ли, мне бы работу…

– Ну, милая моя, жильцы они ведь как: сейчас нет, а через минуту есть. А я уже стара, мне подмога по дому ой, как нужна! Денег я с тебя за постой не возьму, а помощь приму охотно! Так что чувствуй себя как дома! И плащ, давай уже, снимай, он у тебя намок от снега!

Девушка улыбнулась любезной хозяйке и скинула плащ. Лицо Гарины застыло. Она в изумлении смотрела на Мару, и той сразу стало не по себе.

– Вот так дела! – наконец, сказала Гарина Ролл. – Марин не говорил, что ты …э… – она подбирала слова, – в интересном положении…

– А по-Вашему я должна была докладывать об этом каждому встречному мужчине?! – холодно спросила Мара. Добрые доверительные отношения исчезли мгновенно. – К тому же, я сама еще тогда не знала…

– Но ведь ты… не замужем? – осторожно спросила Гарина.

– А разве дети рождаются только в браке???

– Нет, конечно, нет! Они иногда рождаются вне брака, а иногда и в браке не рождаются… Вот я с мужем прожила сорок лет – а детей мы так и не нажили! Два года назад не стало его, и теперь я совсем одна. Конечно, родственники приезжают иногда, но одиночество-то приходит каждый день! Не сердись, я не хотела обидеть тебя! Просто ты меня удивила!

– Если Вас это смущает, – сказала Мара уже более ласково, – то я найду себе другой приют…

– Если это не смущает тебя, то почему это должно смущать меня??? – спокойно рассудила Гарина.

– Просто меня уже выгоняли из-за этого моего интересного положения…

– Бедная девочка! – вздохнула ласково хозяйка, и Мара поняла, что недоразумение улажено. Они немного помолчали.

– Ты прости мою настойчивость, Мара, но всё же мне любопытно знать, где отец этого ребёнка, и почему он не рядом с тобой? – осторожно спросила Гарина Ролл.

– Так распорядилась судьба, мы не можем быть вместе. На самом деле, он даже не знает о ребёнке, – честно ответила девушка.

– Как же так?! – изумилась женщина. – Ты не сердись на меня, я, конечно, не знаю всей твоей истории… Может, он тебя обидел чем, может, бросил… Но нельзя скрывать ребёнка от отца – это грех!!! Это всё равно, что украсть дитя у родителей!

– Вы и в самом деле не знаете, о чём говорите! – терпеливо ответила Джалина. – Поймите, меня там не ждут! Я НЕ МОГУ быть с ним!

– Но почему? Я никак не возьму в толк! Он что, женат, твой любимый? – пытала Гарина.

– Нет, нет! По крайней мере, не был женат, когда я видела его последний раз… – покачала головой Мара.

– Тогда в чём причина? – воскликнула госпожа Ролл. – Может, он богатей какой?

– Он – эльф! – коротко сказала Джалина.

В этот миг чашка с чаем, выпав из рук Гарины, с дребезжащим противным звоном разбилась на мелкие осколки.

– Ой! – воскликнула Мара, подхватилась, чтобы собрать их. – Простите!

– Нет-нет, – Гарина поймала её руки, – это ты меня извини! Просто за всю свою жизнь я не слышала ничего более странного и удивительного!

Она перевела дух и, поднявшись, сказала решительно:

– Вот что, девочка моя, пойдём – я покажу тебе, где можно умыться с дороги, и где будет твоя комната… А пока ты приводишь себя в порядок, я накрою на стол. Вот потом мы спокойно и поговорим! Хорошо?

– Хорошо! – откликнулась девушка.

Гарина взяла её под локоть и повела на лестницу. На первой ступеньке Эрсель оглянулась и спросила

– А как же чашка?!

– А что чашка??? – промолвила госпожа Ролл, глядя на хрупкие острые осколки. – Пусть лежит. После поднимем. Будем считать, что это на счастье!

И она ласково улыбнулась.

«Как здорово, что я приехала в Калиб!» – подумала Мара, тоже улыбаясь любезной хозяйке дома.

– Вот уж чудо, так чудо, – пробормотала та, уже поднимаясь на второй этаж, – жила – была совсем одна, а теперь и дочка у меня будет, и внучок!

И Маре Джалине захотелось обнять её за эти слова.

Мара стояла на кухне у открытой двери, выходящей в сад, и смотрела, как мохнатые шмели и трудяги-пчёлы, золотясь в лучах мартовского солнца, деловито жужжат над расцветшей вишней. Ранняя весна окутала город волшебными ароматами, от которых кружилась голова, и усыпала улицы и дома бело-розовым конфетти – лепестками цветущих фруктовых деревьев. Мир был прекрасен, ранее утро ещё лучше. Дом Гарины стал ей родным, и девушка подумала, что могла бы быть абсолютно счастлива в этом раю, если бы порой душу её не изводила тоска по Лиарину, по ушедшим безвозвратно прошлым дням и по всему тому, что она потеряла. Но сейчас, в эту минуту утреннего покоя, ей не хотелось вспоминать о грустном.

– Ты уже как всегда на ногах, дочка?! Доброе утро! – услышала она позади воркующий голос Гарины.

– Доброе утро, тетушка! – откликнулась Джалина.

– Ты пойдешь сегодня на рынок или я? – спросила хозяйка дома.

– Я схожу, тётушка, что Вам ноги бить! – отозвалась Мара.

– Да тебе, поди, тоже нелегко! – возразила госпожа Ролл.

– Да я потихонечку! Пройдусь, воздухом подышу, на солнышке погреюсь! – успокоила её Мара Джалина и взяла корзинку для продуктов.

– Купи ещё господину Фракусу две склянки чернил! Он очень просил! И ещё возьми в прачечной мыла!

– Ладно, тётушка Гарина, не беспокойтесь! – пообещала Мара, накинула плащ (весеннее солнышко обманчиво!) и, поздоровавшись с господином Фракусом, одним из трёх нынешних жильцов госпожи Ролл, вышла на цветущую улицу, направляясь на рынок.

Утро и вправду было чудесным. Девушка не спешила. Она купила всё, что было нужно, и медленно побрела домой по левой стороне улицы, где были сады, и белоснежные лепестки как мотыльки слетали с веток. Мара Джалина уже вывернула из-за поворота на улицу, ведущую к её дому, как вдруг замерла. На фоне белого города траурными пятнами выделялись чёрные одежды солдат Каран Гелана. Мара отпрянула скорее инстинктивно, чем осмысленно. Она нырнула в соседский сад. Прокравшись среди густых зарослей, она выглянула из-за угла каменного домика и рассмотрела, что солдаты стояли прямо у крыльца её дома. Их было двое, но у привязи стояло пять лошадей, и девушка поняла, что ещё трое в доме Гарины. Страх и ненависть горели в сердце Джалины раскалёнными углями. Она боялась не столько за себя, сколько за госпожу Ролл, памятуя о том, что сотворили слуги Катараса с её деревней у Сосновой горки. Она-то сама пока была недосягаема для тёмных слуг Проклятой земли, но только пока…

«Вот и опять пора бежать! – сказала Мара самой себе. – Снова бежать!!! Только куда??? Может, ты мне подскажешь, малыш, где нам с тобой искать убежище? – взгляд её невольно обратился на север. Но затем вернулся к солдатам Катараса. – Но что же, в конце концов, нужно этим чудовищам от меня?»

Взволнованная Мара Джалина не знала, что ей предпринять. Наконец, из дома показались ещё три солдата, и, к великой радости девушки, провожала их Гарина Ролл. Ещё долго, после того как воины умчались прочь, как стая чёрных воронов, Мара отсиживалась в саду – она боялась попасть в засаду.

Наконец, она решилась. Крадучись, пробралась Мара по соседскому саду, затем по своему дворику, заглянула в окно. Гарина Ролл была здесь. Мара Джалина тихонько стукнула в стекло, и женщина тут же подбежала к двери и распахнула её.

– Девочка моя, где же ты была? Я места себе не нахожу! – Гарина обняла её, чуть не плача. – Ты не представляешь, кто здесь был!

– Представляю… – откликнулась Мара. – Я увидела их и спряталась в саду. Они меня искали?

– Да, тебя, – растерянно отозвалась госпожа Ролл. – Что ты такое натворила?

– Ничего! Клянусь Вам! Я даже не догадываюсь, зачем я нужна им! – честно призналась Эрсель. – Я только знаю, что они преследуют меня…

– У них был твой портрет, – добавила Гарина. – Прямо вылитая ты, только волосы не в косе, а уложены в такую причёску, как у настоящей знатной дамы, и на шее цепочка с подвеской – маленькая роза.

Мара машинально коснулась ожога.

– Мой портрет??? Не понимаю, откуда он у них?! Кто мог нарисовать меня?!

– Не знаю, моя дорогая, – печально сказала хозяйка дома, – только мне за тебя страшно! Они знали, что ты здесь! Кто-то, видно, проболтался им. Я убеждала их, что никогда тебя в глаза не видела. Они обшарили весь дом и нашли твои вещи. Я соврала, что со мной живёт племянница-сиротка. Но не думаю, что они мне поверили! Господин Фракус тоже сообразил, что к чему, и подтвердил мои слова. Но они обещали вернуться и посмотреть в лицо моей племяннице! – рассказывала Гарина, поднимаясь вслед за Марой в её комнату. – Что же делать?!

– Ясно что – БЕЖАТЬ!!! – ответила девушка. – Только вот за Вас я боюсь. Вам тоже надо уходить! Они вернутся за своей добычей и не найдут меня, и гнев их падёт на Вашу голову! Я не брошу Вас им на растерзание, тётушка!

– Ах, девочка моя, смерть меня не пугает! Я достаточно видела! А бежать мне отсюда некуда – это мой дом, я здесь с самого замужества живу и никуда не пойду! Будь, что будет! Меня больше пугает разлука с тобой и твоя судьба! Куда ты пойдёшь?

– Я не знаю, – ответила Мара. – Мне страшно…

– Моё бедное дитя! – промолвила Гарина. Она старалась скрыть слёзы, но они блестели на глазах как алмазы. – Вот что, прими мой совет – езжай в Салин! Городок небольшой, вроде нашего, но он лежит дальше на северо-востоке, и туда слуги Катараса заглядывают редко. Да и мужчины в Салине ещё не разучились держать оружие в руках, это город настоящих воинов!

– Это мне по душе! – решила Мара, поспешно собирая немногочисленные вещи.

– И вот ещё – Келан-ткач собирался ехать на Север. Пусть и не до Салина, но хоть часть пути он тебя провезёт, а там договоришься с кем, по пути…. Мир не без добрых людей! А я пока тебе что-нибудь в дорогу соберу, – решила Гарина и добавила со слезами: – Только я-то теперь как же без тебя останусь, и внучка не дождусь?!

– Мы ещё увидимся, тётушка, непременно увидимся! – пообещала Эрсель.

Вскоре женщины вновь, как разбойники, прокрались через сады к дому ткача. На их счастье он ещё не уехал и взять с собой Мару согласился. Он побоялся, что на городских воротах их будет ждать засада, и, посоветовавшись, они решили уложить беглянку в повозку, накрыть тканью и нагрузить несколько мотков полотна сверху, чтобы было незаметно.

– Ты только не забудь её освободить из-под всего этого, когда отъедешь подальше, Келан! А то ещё задохнется, бедняжка, да и тяжело ей! – ворчала женщина.

– Да не волнуйся, госпожа! Я за ней пригляжу! – пообещал ткач.

Пришло время прощаться и исполнить задуманное.

– Вот ещё что… – вспомнила Гарина, – Лесной тракт на Север – это множество переплетённых между собой дорог. Постарайся идти с кем-нибудь или дождись повозки! Этот путь может быть опасен, моя милая! Особенно, для женщины в твоём положении. И, не заходя в Северный лес, всё же постарайся выбирать западные пути до самого Салина – где-то там, на востоке от Лесного тракта есть волшебный лес Арин, в нём живёт древняя колдунья из эльфийского рода, Аринэль. Остерегайся её леса! Людской род ей чужд. Мы для неё, что какие-нибудь назойливые козявки! Постарайся избежать тропинок её леса! И береги себя, доченька!

Гарина, в конце концов, не выдержала и разрыдалась.

– И Вы себя берегите, тётушка! – тоже плача, Мара обняла старую женщину.

– Может, ещё свидимся! Счастливого тебя пути!

Мара улеглась на дно повозки и погрузилась в душный полумрак под плотной тканью. Она едва слышала, как остановилась телега (видно у ворот!). Ей было тяжело, воздуха не хватало, а сердце трепетало, пытаясь выскочить из груди. Но после недолгого выяснения, куда и зачем едет Келан, повозка тронулась дальше. Отъехав от города на безопасное расстояние, мужчина высвободил Мару из плена, чему она была несказанно рада. Светлый уютный Калиб уже скрылся из вида, и от этого на душе скребли кошки.

На следующее утро пути Келана и Мары разошлись. До обеда она шла пешком по сырой от ночного дождя дороге, потом ей, уставшей до полусмерти, удалось встретить повозку, идущую через Северный лес. Так она ехала ещё три дня. После этого Мара сутки бродила по дорогам северо-востока одна. Сколько она натерпелась за этот день и ту жуткую ночь! Всюду в угрюмых елях ей мерещились волчьи глаза и медвежья поступь. Было сиротливо, холодно и жутко бродить среди великанов-деревьев в абсолютном одиночестве. Мара, чтобы не бояться разговаривала со своим ребенком и пела ему. Но здесь её прекрасный голос звучал тихо и настороженно, и вскоре Мара вовсе бросила это занятие.

На рассвете Мара достигла перекрестка трёх дорог. Помня наказ Гарины, Мара Джалина выбрала путь, лежащий западнее, но ближе к обеду поняла, что он неотвратимо уклоняется на восток. Девушка решила повернуть обратно, но тут же забыла об этом, потому что прямо на её глазах от кустистых зарослей отделилась их часть или, вернее, какая-то тень и шагнула навстречу путнице. Только тут Мара поняла, что «тень» выглядит как прекрасная женщина в тёмном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Когда полы распахивались, проглядывало надетое на эту лесную деву платье. Оно казалось парчовым, сияющим, и при каждом шаге незнакомки меняло цвет от салатово-желтого до болотно-зелёного, сияя всем разнообразием оттенков зелени. Женщина остановилась напротив.

– Здравствуй, дитя моё! – сказала странная дама, и голос её лился как музыка чудесной красоты. – Вижу, ты устала! Не желаешь ли стать моей гостьей?

– Кто Вы, госпожа? – спросила обеспокоенная Мара, уже наверняка зная ответ.

– Хранительница тайн, что скрываются в лесу Арин. Моё имя тебе известно: я – Аринэль! Пойдём, моё сладкое дитя! Тебе пора отдохнуть и увидеть то, что было забыто…

Аринэль протянула изящную, озарённую светом руку, и Мара вложила в неё свою почти без страха. В тот же миг они оказались в пещере, вернее, как поняла Джалина, оглядевшись, гигантском дупле у корней огромного дерева. Здесь нашлось место для постели, каменного стола, лавки и разной утвари. Вход в жилище, как занавес, скрывали тонкие переплетённые между собой ветви какой-то лесной лианы и хмеля.

– Где я? Что Вы хотите? Зачем я здесь? – встревожилась Мара Джалина.

– Не беспокойся ни о чём! – мягко сказала волшебница, кладя руки на плечи Мары и усаживая её на постель. – Отдохни от суеты, забудь обо всём… чтобы… вспомнить! Спи, и пусть спадёт с твоих глаз пелена чёрной магии! Спи, Мара Джалина Вильсения Ринай! – прошептала Аринэль.

Девушка хотела спросить, откуда эльфийской волшебнице известно её имя, но она заснула прежде, чем успела это сделать.

3.) Тайны прошлого

По той стране, которой нет, тоскую.

Ведь то, что есть, – желать душа устала.

А светлая луна серебряные руны

Поет мне о стране, которой нет.

Там исполнение желаний наших.

Там нет цепей. Там лунная роса

Ложится на пылающие лица.

Я жизнь свою в горячке прожила.

Но как мне удалось, сама не знаю,

Найти страну, которой нет.

А в той стране в сияющей короне

Мой навсегда возлюбленный живёт.

– Любимый мой! – зову я.

Ночь молчит.

– Где мой любимый? – вопрошаю снова.

Высоко свод вздымается небесный,

И в бесконечных голубых глубинах

Теряется мой голос…

Но дитя

Страданий человеческих превыше

Небесных сводов простирает руки

И слышит сердцем:

– Я есть тот, кого

Ты любишь нынче и обречена

любить ВСЕГДА…

Эдит Сёдергран.

Маре снилась огромная и мощная крепостная стена, широкая как дорога, вдоль которой высились зубцы с отверстиями бойниц. Она стояла на этой стене и была мала ростом. Она видела над собой лишь небо, пронзительное синие небо, а ей хотелось знать, что там… внизу… Мара пыталась взобраться на один из зубцов, но руки соскальзывали с холодного камня, и это не удавалось. Потом кто-то схватил её на руки и поднял вверх. Глазам предстала цветущая как сад земля, и она вскрикнула от восторга. Мара обернулась взглянуть, кто ей помог, и увидела лицо молодого мужчины с умными и добрыми глазами. Ветер, гулявший в небесах, перебирал его светлые волосы.

– Джастин!!! – крикнула она звонким детским голосом. И это имя вдруг больно отозвалось где-то прямо в сердце, и словно пелена спала с её глаз! Мара чувствовала себя прозревшей слепой. Она теперь увидела всё происходящее как бы со стороны, будто стояла здесь же на замковой стене и видела, как высокий юный воин, прекрасный в своей молодости и силе, держит на руках девочку лет семи, не более, с каштановыми косами одетую в белый шёлк.

– Смотри, принцесса! – сказал воин. – Всё это – твоя страна, Светлый край! Там лежат северные земли, где бьётся о берег Серебряное море – эльфийский край; там… – рука его двинулась дальше, – в горах, на востоке, живёт твой гордый дядя король Дарген Ринай Дри – это Остенград; а там, на западе, великие и непокорные пустоши – Дикие земли, там собраны разные существа, и редко кто по доброй воле рискнет отправиться туда. А здесь… всё, что ты видишь, – это Лейндейл, как таковой, и внизу благоухает Королевский сад Джалисона.

– А там? – спросила девочка, указывая маленькой ручкой на юг.

– Там, – Джастин замолк, – там лежат чёрные земли Каран Гелана, о которых лучше не поминать вслух…

Маленькая Мара нахмурилась, но тут же забыла о своём вопросе.

– Я хотела покормить голубей! – сказала она, доставая из кармана немного хлебных крошек.

Джастин поставил её на зубец стены, и, взглянув вниз, она вскрикнула.

– Ты не боишься, что я упаду? – лукаво спросила принцесса.

– Если ты упадёшь, я прыгну следом и спасу тебя.

– Как? – не поняла девочка.

– Упаду первым, и ты приземлишься на меня. Не бойся – будет мягко! – улыбаясь, сказал Джастин.

Мара Джалина легонько стукнула его по плечу.

– Глупый, ты надо мной смеёшься! Ты ведь тогда разобьешься насмерть!

– Конечно! Я ведь не птичка и летать не умею! Так что лучше не падай! – ответил юноша с очень серьёзным выражением лица, Мара поглядела на него угрюмо, а затем оба рассмеялись.

Поддерживаемая Джастином за подол платья, принцесса вытянула вверх руку с хлебом, и вскоре с неба к ней на ладонь слетел белоснежный голубь. Он был тяжёл для детской ручки, несмотря на кажущееся изящество и лёгкость. Голубь щекотал пальцы, и принцесса взмахнула рукой. Птица захлопала крыльями над её головой, золотая в лучах солнца…

И картина сна, померкнув, сменилась другой.

Теперь Мара оказалась в огромном зале, сияющем сотнями огней. Здесь горели свечи, и играла торжественная музыка. И теперь юная девочка тринадцати лет, разодетая как королева, что её вовсе не радовало, поскольку платье было тяжёлым и жутко неудобным, шествовала по залу. Рука её лежала в руке Джастина. Она изо всех сил старалась идти с гордо поднятой головой и не смотреть под ноги, хоть и очень боялась оступиться и упасть.

«Это мой тринадцатый день рождения» – подумала та Мара, что наблюдала за этим со стороны. И взгляд её обратился туда, где на троне восседали величественные король и королева, и куда теперь Джастин усадил и юную принцессу.

– Матушка, папочка! – нежно прошептала Мара Джалина. Ей хотелось броситься им навстречу и обнять, но она не шелохнулась, помня о том, что это лишь сон, и его легко можно разрушить. Она просто вглядывалась в дорогие ей лица, запоминая каждую маленькую чёрточку лица, каждое новое выражение глаз.

А между тем шли поздравления принцессы Вильсении. К её ногам складывались дорогие подарки: книга отца, платье матери, лук от короля Даргена Дри, а потом под возгласы всеобщего удивления, Джастин внёс огромный вазон с настоящими эльфийскими розами, сиявшими серебром. И юная принцесса бросилась к ним, позабыв приличия. Картинка утонула в лунном сиянии дивных бутонов, померкла, хоть Мара Джалина и цеплялась, как могла, за это видение, вернувшее дорогие ей лица хотя бы на миг.

Иная картина привиделась Маре. Пред ней стоял высокий худощавый мужчина в годах, темноволосый, смуглый. На его тёмной накидке, прямо на груди был вышит раскинувший крылья горный орёл, сжимающий в лапах золотой меч. Его проницательные глаза изучали Мару Джалину.

– Благодарю Вас за подарок, что Вы преподнесли мне, Ваше величество! – услыхала Мара свой собственный голос и поняла, что это тот день, когда она последний раз видела своего дядю по отцу – короля Даргена Ринай Дри.

– Ты научилась им пользоваться, принцесса? – спросил дядя сурово. – Или предпочитаешь вышивания шёлком и кукол?

Вместо ответа Мара взяла свой великолепный лёгкий лук, натянула тетиву, и стрела её вонзилась в узкую колонну, подпиравшую потолок. Не отвлекаясь, девушка спокойно вложила ещё одну стрелу, и она вонзилась точно в тоже место, расщепив древко первой. Вдогонку ей полетела третья, и она вонзилась в первые две, не отклонившись ни на йоту. Принцесса Вильсения взглянула на короля Остенграда. Дядя не улыбнулся, не похвалил её, но в глазах его промелькнул огонь восторга и гордости.

– Вот теперь я вижу, что ты истинно моя племянница, ты – истинная Ринай! – спокойно сказал Дарген Дри.

Глаза его, глядевшие прямо на Мару стали расти, расти, расти, пока не затопили своей тьмой весь мир. Потом в этой тьме появилась зловещая полная луна, и в её свете Мара увидела саму себя, сидевшую в белой резной беседке, окруженной сиянием серебряных роз. Она мечтательно глядела в небо, пока рядом не появился Джастин. И он говорил ей о тревоге, о надвигающейся беде. И девочка в ночной рубашке слушала его, кутаясь в серый рыцарский плащ, и на лице её отражался страх, что затаился в её душе. Но она ещё не знала, что через миг этот страх превратится в ужас. Маре захотелось закричать: «Бегите! Спасайтесь! Ибо сейчас этот мир рухнет!», но голос не слушался её.

А потом она видела свет уже глазами той юной девочки в Королевском саду… И мир вокруг полыхал, и синие молнии рвали ночное небо на куски, и Джастин умирал у неё на руках, и, вскинув голову к небесному своду, она закричала:

– Не надо!!! Я не хочу больше видеть это!

Стало тихо и прохладно. Мара стояла в тени дерева и слышала звон ручья неподалёку. Она была в Эльфийской Долине. И вздрогнула, услыхав знакомый голос. На глазах её выступили слёзы. Здесь у реки на камне сидел Лиарин.

– Скажи, река Лианэль, где мне искать её, что делать? – тихо сказал он.

И Мара услышала, как звон хрустальных струй и журчание реки сложились в голос:

– Иди, иди, ищи, ищи! Что потерял, вновь обрети! Иди на Юг и на Восток, увы, мой князь, твой путь далёк!

– Лиарин! – услыхала Мара далёкий зов.

На берегу, сияя звёздным светом, возникла Лиадран. Она присела рядом, откинув серебряные локоны.

– Что с тобой, мой светлый князь? – спросила она нежно. – Ты сам не свой, всё в печали, в тоске! Я иногда боюсь, что ты растаешь!

– Тебе ли не знать, что со мной?! – холодно ответил эльф. – Если бы ты удержала её тогда, если бы не провела Тенистыми тропами! О, никогда я не прощу себе ту обиду, что причинил этому светлому нежному существу! Бедная Эрсель, где она теперь?!

– Где бы она ни была, она там, где и должна быть – среди людей! – бросила Лиадран, и, наклонившись почти вплотную к Лиарину, прошептала: – Разве тебе нужна она??? Князь мой, забудь печали! И я утешу тебя, я награжу тебя своей любовью, и она будет огромна!

Ревность и боль пронзили сердце Мары, и она поспешила вырваться из этого сна…

Она отступила назад в тень, и лес эльфов начал таять. Мара слишком спешила и не услышала, как в звенящей тишине, слегка отстранившись от лица эльфийской красавицы, Лиарин твердо сказал:

– Но мне нечего дать тебе взамен твоей любви, моё сердце уже давно не принадлежит мне!

И было ещё много снов, они мелькали, как огненные вспышки, неся в себе ответы на вопросы, разгадки всех старых тайн. Лицо Мары было мокрым от слёз, когда она проснулась. В жилище Аринэли царил полумрак. Сердце ныло в груди, и горькие рыданья сдержать казалось невозможным.

– Проснулась, принцесса Вильсения? – раздался в тишине голос, для описания которого в языке человеческом слов бы не нашлось. Он лился как песня, как музыка, обладая особыми чарами. Девушка села на постели, и первое, что бросилось ей в глаза, сияющее золото волос эльфийской волшебницы. Её локоны ниспадали до колен, обрамляя удивительное лицо, которое, казалось, сияло. Особенно, её светлые глаза. Аринэль сидела у каменного стола, и половина её платья горела желтизной одуванчикового поля, а другая была цвета изумрудного мха. Волшебница поднялась, приближаясь, и одеяние её, вспыхнув, сменило цвет на салатово-жёлтый оттенок первой клейкой листвы.

– Какие сны ты видела, дитя моё? – спросила Аринэль.

– В твоём лесу сняться странные сны, ясная госпожа! – помедлив, ответила Мара.

– Это не тот ответ, что я хочу услышать! Что именно видела ты, Мара Джалина Вильсения Эрсель Ринай? – настаивала златовласая красавица.

– Прежде чем отвечать на твои вопросы, госпожа Аринэль, я хочу знать: кто ты? Зачем я здесь? И кто ты для меня – враг или друг?

– Я – не враг, – ответила Аринэль (и Мара отметила про себя, что «другом» она тоже не назвалась), – и здесь ты для твоего же блага. А теперь скажи мне, что принёс тебе твой сон?

Мара помолчала и, собравшись с силами, ответила.

– Ты вернула мне во сне забытую боль, горе, о котором я не знала. И эта утерянная боль слилась в моём сердце с той, что уже была в нём, и стала невыносимой! Но я благодарна тебе за это, ясная госпожа, ибо эта боль тоже часть меня. Ты вернула мне саму себя, ты открыла тайны, дала ответы на мучавшие меня вопросы. Сны раскрыли мне все загадки моего прошлого, и я, наконец, обрела себя. Я знаю теперь, кто я: Я – ДОЧЬ КОРОЛЯ ЛЕЙНДЕЙЛА, наследница дома Ринай! И ныне я знаю, кто обрёк меня на скитания и нищету! Однажды он заплатит за это! Катарас должен заплатить! Но ты вернула мне и радость, госпожа волшебница! Ты вернула мне память о тех, кого я любила. Пусть на один короткий миг, но я увидела эти бесконечно дорогие мне лица и теперь уже не забуду никогда! Я увидела их как наяву и вновь потеряла, и от этого разлука с ними ещё горше и страшнее! Это был очень жестокий подарок, но я от всего сердца благодарю тебя за него, ясная госпожа!