Текст книги "И в сумерках придёт рассвет. Роман-фэнтези"

На лошадях девушка и Калахай доехали до границы Восточного города и здесь распрощались. Мара спешилась, и вскоре скрылась в лесу, а Калахай, держа под уздцы лошадей, смотрел ей вслед, пока она не исчезла из вида.

– Помни, где бы ты ни была, Мара, – крикнул ей вдогонку Калахай Ринай, – что в Остенграде у тебя есть друг и брат!

– Я не забуду об этом! Да сбережет тебя Творец от всех невзгод! Прощай! – долетел до него далёкий звонкий голос принцессы.

6.) Дикие земли

Как белый камень в глубине колодца,

Лежит во мне одно воспоминанье.

Я не могу и не хочу бороться:

Оно – веселье и оно – страданье.

Мне кажется, что тот,

Кто близко взглянет

В мои глаза, его увидит сразу.

Печальней и задумчивее станет

Внимающего скорбному рассказу.

Я ведаю, что боги превращали

Людей в предметы, не убив сознанья,

Чтоб вечно жили дивные печали.

Ты превращен в моё воспоминанье.

А. Ахматова

Мара уже давно шла по лесу Дриман. Она без труда находила дорогу, на этот раз, казалось, сам лес ведёт её. Неожиданно впереди с криком взлетела пара воронов, и принцесса в ужасе и отвращении отшатнулась, ибо под кустом лежал изуродованный труп воина Каран Гелана. Из груди его торчала стрела. Это обеспокоило Мару не на шутку. Её мучил вопрос, как этот воин попал в Дриман. Страх за Киралейна, Джастина и Элькит уже не смог покинуть её. И, сама того не желая, Мара Джалина пошла, крадучись и оглядываясь.

Уже в самой гуще Дримана она отчётливо услыхала шорох листвы – не было сомнений, кто-то пробирался по лесу. Девушка укрылась в поросли орешника и затаилась. Через несколько томительных минут тревожного ожидания Мара Джалина заметила мелькнувший в листве силуэт, и, наконец, облегчённо вздохнув, воскликнула:

– Джастин!

Рыцарь радушно приветствовал принцессу и обнял её.

– Как вы тут? – спросила Мара.

– Если ты волновалась, то совершенно напрасно! – отвечал Джастин.

– А Киралейн? – беспокоилась Мара Джалина.

– Всё хорошо. Я привёз его. Твой сын – это чудо! С ним нянчится Элькит. Оказывается, она умеет ладить с малышами. Порой он ревёт так, что звери вокруг разбегаются, но вообще-то проблем не создает…

– Спасибо тебе! Я так боялась, что что-нибудь не получится… – вздохнула свободно Мара.

– А ты как? Удачно? – поинтересовался Джастин.

Мара в ответ состроила кислую рожицу.

– Ой, лучше пока не спрашивай! Ты был прав – этих людей не изменить! От Остенграда помощи ждать не стоит! Мой дядя сумел оправдать мои худшие опасения! Кстати, а что тут произошло? Я видела убитого воина Катараса.

– Небольшое недопонимание между союзниками! – хмуро пояснил Джастин. – Каргиона явилась, чтобы получить своё, то есть тебя и Киралейна… Но Элькит ответила, что ты так и не появилась у нас, и велела ведьме убираться и утопиться в ближайшем болоте! Старуха, видимо, не поверила ей, а, может, её огорчил столь вежливый отказ. Нам пришлось немного сразиться. Я убил трёх черных воинов, но ещё двое и Каргиона улизнули…

– Ничего себе союзники, – усмехнулась Мара нервно, – и это ты назвал безопасным местом, где Каргиона не станет нас искать?!

– У зла не бывает союзников, и место это больше небезопасно! – отвечал Джастин. – Мы с Элькит очень волновались, поджидая тебя! У нас есть все основания полагать, что, собрав силы, Каргиона ещё вернётся в Дриман… Затем ли, чтобы забрать твоего сына, или просто из чувства мести, но вернётся!

– Час от часу не легче! – вздохнула Эрсель.

– Ладно, не стоит об этом – идём домой, там и поговорим! – предложил Джастин.

– Идём! Идём, конечно! – поторопила Мара Джалина, предчувствуя встречу с сыном.

После вкуснейшей трапезы обитатели пещеры у водопада собрались на «Большой Совет». Элькит полулежала на каменной скамье, устеленной одеялом из лисьего меха. Джастин подпирал собой стену у входа. Мара сидела за столом, не спуская с колен сына. Киралейн сильно изменился за это время, начал ходить (пока ещё совсем плохо) и вёл себя очень самостоятельно, и Маре Джалине было грустно и досадно оттого, что все эти дни она не видела, как он рос. Мальчик деловито перебирал цветные сияющие камушки – подарок Элькит, стучал ими по столешнице, упоенно что-то бубнил себе под нос и, казалось, понимал всё, что говорят взрослые, только сам пока ничего не мог сказать.

– Что ж, – начал Джастин, – выходит, поход в Остенград ничего не дал! Тем хуже… Зато Арин принёс пользу… Госпожа Волшебного леса дала мне кое-какие напутствия. Во-первых, она сказала, что тебе с сыном нельзя здесь оставаться… Я надеялся на помощь Остенграда, но теперь нужно менять планы, искать новое укрытие для тебя!

– Дриман теперь небезопасен! – вступила Элькит. – Ведьма ещё вернётся, и, когда это случится, тебя не должно здесь быть, Мара Джалина Вильсения!

– Я знаю это, знаю! Только вот, где мне искать безопасное место, вот в чём вопрос??? – вздохнула принцесса.

– Сомневаюсь, что в Лейндейле есть такое место, где Катарасу не достать тебя, – сказал Джастин. – Прости, что говорю тебе это, Мара, но так оно и есть! Госпожа Аринэль сказала, что-то происходит в мире… Пророчество начинает сбываться, вершатся перемены и катаклизмы, развал старых империй и создание новых. В лесу её мой конь Флейгиран нашёл себе подружку – рыжую кобылку. Эта лошадь, Майрана, совсем недавно пришла в Арин с Запада, что тоже ненормально! Лошади Запада идут на Восток, войска Юга на Север… Так, скоро эльфы вернутся из-за Моря, пожалуй!!! Лошадка эта, завидев приятеля Флейгирана, примчалась за нами в Дриман… Но речь не об этом! Речь о том, что идёт эпоха перемен, древние устои и законы рушатся… и это неплохо! Самое главное сейчас то, что будет дальше, к чему это приведёт! Старое рушится, но что придёт ему на смену??? Твой ребёнок, рождённый от эльфа, ясная госпожа, ещё одно доказательство, что все незыблемые истины скоро растают, как утренний туман в лучах восходящего солнца. Что воцарится потом – свет или тьма – вот что важно! Но на этот вопрос пока нет ответа! Всё зависит от этого малыша, который пока неспособен ни на что. А Катарас не спит. Почти весь Светлый край уже подчинился ему: все центральные земли, населённые людьми, одна за другой, город за городом, селенье за селеньем. Он собирает всю силу и мощь для дальнейших действий. Люди уже принадлежат ему. Скоро он почувствует своё могущество и двинется покорять окраины. Его не остановит ни магия этих мест, ни легенды об их неприступности и отваге! Остенград, Салин, Дриман, Арин, а потом Север – Долина эльфов, Город-на-Реке, он не остановится на достигнутом, даже покорив волшебные владения. Затем он возьмётся за Западные земли. Нет во всём Светлом краю места, куда бы он ни добрался, разве что за Морем…

– Нет места безопасного, но есть места более безопасные, чем Дриман… – мягко возразила Элькит.

– Какие же?! – удивился Джастин.

– Те, что ты назвал в последнюю очередь, – ответила эльфийская кошка, – Дикие Западные земли.

– Вот уж безумство! – возмутился воин. – Это гиблые места, полные магии и варваров!

– Да, это гиблые места, – согласилась чаровница и добавила с лёгкой усмешкой: – Как и Дриман, и Арин, и Элтлантис…

– Госпожа Элькит права, – кивнула Мара, лаская золотые кудряшки Киралейна. – Если и есть место, где я могу остаться незамеченной, то это Запад! Никому просто не придёт в голову искать меня там. К тому же, если верить пророчеству Аринэли (а я ему верю безоговорочно), то, пожалуй, она хотела, чтобы я ехала именно в Дикие земли!

– Напомни, что там говорилось в пророчестве!.. – попросил Джастин.

 
Не ищи того, кого сердце мечтает найти,
Ибо сам он отыщет тебя!
Но ищи того, кого видеть не чаешь уже,
Ибо друга найдёшь, опасаясь врага!
Ты ступай на зов крови,
но крови горячей всегда берегись,
ибо может она закипеть!
Ты укроешься там,
где другие погибель найдут —
там, где солнце вечернее спит…
 

– без труда продекламировала Мара.

– Ответ очевиден – надо ехать на Запад! – убедился Джастин.

– Боюсь, я не доберусь до Западных земель! – молвила Мара Джалина. – Не забывайте, на нас объявлена охота! Слуги Катараса ищут меня по всему Светлому краю, причём с моим портретом. Не успею я пройти и половину пути, как меня доставят в Каран Гелан.

– Ну, это не беда! – Элькит улыбнулась. – Я ведь пока что повелительница иллюзий. Я наложу заклятие, и оно скроет тебя от людей. Ты станешь «невидимкой» для всех. Даже те, кто видел тебя прежде, не узнают тебя. Поговорив с тобой, встретившие тебя будут тут же забывать малейшие детали: была девушка, а как выглядела, во что одета, сколько лет – не помним! Разумеется, если столкнёшься лицом к лицу с Каргионой или Катарасом – иллюзии не спасут, как и с другими магическими силами. Их так легко не провести! Но для простых смертных твой образ исчезнет, развеется в памяти, как дым. Из всех людей ты останешься узнаваемой и прежней лишь для Джастина. Так будет до тех пор, пока я жива, и существует Дриман. Таким образом, ты без труда достигнешь Западных земель, – закончила кошка.

– Благодарю, госпожа Элькит! Вот такая помощь мне нужна!

– А моя понадобится? – спросил шутливо Джастин. – Магия сделает тебя только неузнаваемой, но ведь не неуязвимой! Помнишь, я обещал поехать с тобой, куда бы ты ни отправилась???

– Помню, – спокойно сказала Мара, бросив короткий взгляд на Элькит, а та стала похожа на рассерженную кошку. – Но я не позволю тебе ехать со мной. Ты останешься здесь, с Элькит! Ты обязан мне подчиниться! Я – твоя госпожа, а ты – мой рыцарь!

– О! Ты вспомнила об этом??? Ты ведь не любишь, когда тебя так называют! Госпожа – ни госпожа, приказ – ни приказ, – рассудил Джастин, – а только я тебя не оставлю! Магия защитит тебя от Катараса и Каран Гелана, но что защитит тебя от других бед: злых людей, разбойников, зверья, да мало ли чего ещё??? Я знаю, госпоже Элькит это не по нраву, но я уже говорил с ней, пока ты навещала своего дядю, госпожа Мара, и сказал ей, что долг мой обязывает меня помогать тебе, и сердце хочет того же!

– Но здесь тоже небезопасно! – напомнила Мара. – Ты хочешь, чтоб Элькит сражалась одна с Каргионой, когда та вернётся?!

Джастин заколебался.

– Нет, я не хочу! Но моя драгоценная Элькит всё же сильнее тебя, она сможет справиться!

– А если нет??? – мурлыкнула эльфийская кошка.

– Тогда, поедем с нами! – предложил Джастин. – Мне не хочется оставлять тебя ни на одно мгновение, но иначе я не могу!

– Уйти?! Сбежать?! Бросить Дриман на поругание чёрных тварей?! – зашипела, как кошка, чаровница. – Нет уж! Элькит не сдастся никогда! К тому же надо ввести старую ворону в заблуждение… Сделать вид, что именно в Дримане находится Мара и её сын. Пусть Каргиона бьется насмерть за право обшарить мой лес, а ты, принцесса, тем временем благополучно укроешься в Диких землях!

– А я поеду с ней! – настаивал Джастин.

– Вот что, – решила Мара, – если госпожа Элькит позволит, ты поедешь со мной до границы Западных земель, а потом вернёшься назад!

– Ладно, я согласен, – кивнул рыцарь.

– Я не хочу этого, – молвила печально Элькит, – но, если вы пообещаете беречь друг друга, я отпущу его!

– Не волнуйся, любовь моя! – успокоил ей Джастин. – Мы возьмём эльфийских лошадей, если они согласятся, к концу сентября я уже буду дома!

– Обещаешь? – тревожно спросила Элькит.

– Конечно!!! – воскликнул воин.

– Нет, обещай мне, что не поедешь дальше границы Лейндейла и к концу сентября вернёшься ко мне!

Джастин замялся, но обе женщины настояли, и он поклялся Элькит.

– Что ж, – добавил Джастин, – теперь всё решено! Мы едем на Запад, и нужно торопиться, пока ещё не поздно! Зло с каждым днём набирает силу, я чувствую эту тьму, которая накрывает Светлый край, как чёрный саван, и никто не в состоянии помешать этому! Даже ты, мой друг! – обратился Джастин к Киралейну, который не сводил с него внимательных глазёнок и вертел в руках сияющий самоцвет. – Ты пока слишком мал, чтобы спасти этот мир! Твой день придёт, но пока ты не можешь защитить Лейндейл от черного мага… – воин замолк и добавил: – Да и себя тоже!

Мара Джалина склонилась ниже к ребёнку, потёрлась щекой об его локоны и прошептала в нависшей тяжёлой тишине:

– Зато у тебя есть мама, которая тебя защитит! Мама не даст тебя в обиду, маленький мой! Мама не оставит тебя! Не бойся ничего, пока с тобой твоя мама!

– Мама… – тихо сказал Киралейн и воскликнул уже громче: – Ма-ма!!!

И трое взрослых вмиг забыли все свои беды и горести, так восторженно сияли их глаза гордостью за первое слово невинного ребёнка.

Эльфийские кони не знали усталости, но их седокам иногда требовался отдых. Пока ничто не мешало всадникам в их пути. Редко встречались селения людей, и магия Элькит, путая след, стирала из их памяти мимолётный приезд незнакомцев. Более всего Мара беспокоилась о том, как перенесет поездку Киралейн, но мальчику, пожалуй, даже нравилось нестись вскачь. Он висел привязанный на груди матери, как рюкзачок, и восторженно попискивал что-то. Порой он выдавал нечто похожее на слова, и это каждый раз восхищало и радовало Мару Джалину. Джастин вёл их уверенно, прямо на Запад, практически тем путем, которым сам явился в Лес Иллюзий. Временами он заговаривал об Элькит и Дримане, и тогда Эрсель понимала, что, несмотря на наигранную бодрость духа и оптимизм, рыцаря гнетёт необходимость оставить эльфийскую кошку одну.

Достигнув развилки на Восточном пути, они свернули в ту сторону, где когда-то царствовал Джалисон, ныне лежавший в руинах. Местность здесь была открытой. Сентябрь уже вызолотил траву и кустарник на равнине. И долина горела под последними яркими лучами солнца всеми оттенками жёлтого и рыжего, но Мара Джалина знала: скоро всё это побуреет, поблекнет, и потускневшее солнце умрёт, встречая осень и зиму. Предчувствуя свидание с Джалисоном, Мара Джалина Вильсения задумалась о том, что принёс ей прошедший год. Она очень изменилась. Давно уже не осталось ничего от той светлой девочки, что мечтала по ночам о своём принце, сидя в беседке, глядя на луну и вдыхая аромат серебряных роз. Но, кроме того, мало что осталось и от той испуганной, неуверенной в себе беглянки, подобранной эльфами. Вообще-то ничего не осталось, кроме любви к Лиарину и тоски по свету его глаз и нежности рук. Когда девушке случалось видеть своё отражение где-нибудь, она не узнавала то миловидное нежное лицо с умными серыми глазами, которое, по идее, принадлежало ей. Маре Джалине казалось, что она смотрит на мир с лёгким прищуром, будто сквозь забрало шлема. Когда она пыталась увидеть себя со стороны, она представляла себя не прекрасной девой в богатом платье принцессы, и не беззащитной бродяжкой в поношенной одежде, но уверенной и бесстрашной воительницей в боевых доспехах и сжатым в руке мечом. Она дралась за жизнь каждый новый день. Она боролась за себя и за своего сына. И за хрупкой внешностью юной женщины скрывались отвага воина и достоинство и гордость королевы, но она по-прежнему умела видеть добро и быть благодарной за него.

А ещё был страх, но не то подлое чувство, которое заставляет бежать с поля боя, отступать перед трудностями, совершать предательства, то был иной страх… Маре было жутко оттого, что она знала наперёд, что ждёт её сына, дорогих ей людей, и её саму – вечные скитания, вечное ожидание смерти и погони, жизнь в рабстве Каран Гелана, подчинение тьме, до тех пор, пока не наступит рассвет, пока Киралейн не сумеет исполнить пророчество! Если они вообще доживут до того дня….

Принцесса тихо вскрикнула, когда глазам её предстали руины Джалисона, всё ещё лежавшие мрачной тенью на золотом ковре осенней долины. Казалось, чёрная магия Каргионы до сих пор не оставила это место. Ибо, несмотря на прошедшие годы, зелень всё ещё опасалась расти на пепелище. Лишь кое-где среди обрушившихся стен, расколотых камней, сгоревших деревьев, возвышались кусты крапивы и лопуха, и извивались тонкие веточки плюща. Словно почувствовав скорбь седоков, эльфийские кони остановились, и Мара, спешившись, первой побрела по заброшенному сожженному саду. Джастин шёл следом на почтительном расстоянии. Принцесса молчала. Она просто шла, касаясь руками камней, как могилы родных, и в глазах её застыли слёзы, как осколки льда и невыплаканной боли.

– Вот, – сказала она тихо, но голос её раскатился громовым эхом в мёртвой тишине, – это твой город, Киралейн! Это дом твоих предков, обитель королей Лейндейла! Это всё, что осталось от него!

Мара коснулась рукой колючей ветви одичавшего запущенного, но всё ещё цветущего куста серебряных роз. Они пахли всё так же вдохновенно, разрывая сердце болью и ностальгией о прошлом, которого не вернуть.

– Это твой мир, Киралейн! И его уничтожил Катарас! Запомни это навсегда!!! Говорят, эльфы помнят свою жизнь с первой минуты, так пусть никогда не сотрется из твоей памяти мысль, что это Катарас превратил твой дом в кладбище! Всё это – КАТАРАС! – звонко крикнула Мара.

И словно вняв ей, Киралейн ломано повторил:

– Кат-я-ря! У-у-уу! – испуганно протянул ребёнок, указывая на что-то маленькой ручкой. Мара обернулась и заметила два зёлёных огонька во тьме пещеры, образовавшейся в результате падения замковых стен.

– Джастин! – воскликнула девушка, но рыцарь уже натягивал свой лук. Злобное шипение и вой долетели до них. Стрела, видимо, задела существо, ибо оно взвыло громче, и огоньки исчезли, а затем, мелькнув меж камней, быстро скрылась какая-то серая тень.

– Что это было? – вздрогнув, спросила принцесса.

– Пёс Каран Гелана, – отвечал Джастин, убирая лук за спину.

– Пёс? Собака? – не поняла Мара.

– Не совсем. Магия Каргионы породила странных существ. Я никогда не сталкивался с ними близко, на моё счастье, полагаю! Они похожи на оборотней – нечто среднее между человеком и волком. Падальщики. Псы Каран Гелана селятся на руинах и погостах, которые оставляет Катарас, завоевывая новые земли. В одиночку они неопасны. Но, если соберутся в стаю, могут напасть. Думаю, он здесь не один, – молвил Джастин. – Желательно, уехать подальше, пока не наступили сумерки!

Мара поёжилась, почувствовав вновь чей-то взгляд.

– Тогда, поедем быстрее! Майрана, в путь! – окликнула она золотистую кобылицу, и, вскочив на спину подбежавшей лошади, тронулась в дорогу. Её нагнал Джастин.

Сумерки уже сгустились над миром. Тучи скрывали небо, но сам багрово-синий воздух свидетельствовал о том, что солнце почти село. Равнина простерлась до самого горизонта гладкая, как стена. Ближайшее поселение ещё оставалось невидимым, и думать о ночлеге пока было рано.

Киралейн дремал, пригретый теплом материнской груди…

Жуткий заунывный вой огласил окрестности, обернувшись, Мара увидела вдали цепочку жёлтых и зелёных огоньков среди клочков сгущавшегося тумана.

– Это то, что я думаю? – спросила она, замедлив шаг Майраны. Лошадь нервно переступала с ноги на ногу.

– Псы Каран Гелана! – подтвердил Джастин. – Но им не угнаться за нами! Наши кони быстрее их ног…

– Надеюсь! – шепнула Мара и вздрогнула от ещё одного одинокого волчьего голоса, пробиравшего до костей. Она пришпорила слегка свою лошадку, но тут же осадила.

Впереди из наступавшего ночного сумрака на всадников надвигались такие же хищные мерцающие огоньки.

– А эти??? Они тоже не догонят нас? – тихо спросила Мара Джалина, холодея от ужаса.

Рыцарь оглядел обе надвигающиеся на них стаи, смерив расстояние между ними, и ответил:

– Нам понадобится вся наша удача, моя госпожа! О, Флейгиран, о, Майрана, покажите, на что вы способны! Пусть эти прислужники чёрного мага знают, что не им тягаться с великими эльфийскими скакунами! Вперёд!!! И да помогут нам Небо и Творец Милосердный!

И кони как вихрь рванулись в ночь.

Мара думала лишь о том, как не упасть с лошади, пока благороднейшие из животных неслись как падающее звёзды. Впереди неумолимо смыкалось кольцо зелёных, словно болотные видения, огоньков.

И когда Майрана и Флейгиран врезались в первые ряды, Мара Джалина увидела странных чудовищ во всей их отвратительной «красе». Некоторые из них более походили на волков, некоторые на людей: все передвигались на четырёх конечностях, иногда вставая на дыбы. Странные твари, поросшие в той или иной мере короткой серой шерстью с залысинами на груди и пояснице. У некоторых уши были заостренными и обросшими, как у зверей. Лица таких скрывались в клочковатой бороде и паклях длинных, спутанных до колтунов волос, из-под которых горели фосфором жаждущие крови тусклые «светлячки» глаз. Морды других более напоминали жуткие человеческие лица. Но все они без исключения были клыкасты и когтисты. Стая принесла с собой отвратительный запах псины и мертвечины, и устрашающий сердце вой.

Мара запахнула Киралейна в плащ.

– Не смотри, милый! Не бойся! Это всё снится нам! – прошептала она, сама окаменевшая от ужаса.

Джастин на скаку выпустил несколько стрел в первых бросившихся в атаку полузверей. Но им на смену тут же встали другие. Рыцарь, не останавливаясь, передал лук и стрелы Маре Джалине. И, стиснув зубы, она приготовилась к бою. Джастин с тонким звоном выхватил из ножен меч и, вращая его в руке, воскликнул:

– Ха-ха! Будем прорываться с боем!

Он врезался в сплошную тусклую стену псов-людей, как таран, подминая их под копыта могучего Флейгирана. Меч сверкал в сумерках, обрушиваясь на косматые головы. И, жалобно скуля, оборотни отскакивали прочь. В руках Мары пела тетива. Она без конца метала стрелы в псов, пытавшихся впиться в её лошадь. Мара вскрикнула от жгучей боли, и тут же с силой пнула пса, зацепившего когтями её ногу. Со всех сторон клацали грязные клыки, горели зелёные огни и мерзкие головы и лапы тянулись к Майране, сияющей золотом в густых вечерних сумерках. Стрелы кончились, и Мара теперь отбивалась луком как дубинкой. И меч Джастина без конца крушил врагов, обагряясь их кровью. Так прорывались к спасению принцесса Лейндейла и её рыцарь…

Постепенно натиск ослаб. Некоторые псы пали от рук всадников, иные были ранены, другие отстали на равнине, не поспевая за эльфийскими скакунами, или просто испуганно бежали. Но многие ещё преследовали людей. Теперь они уже не окружали плотной стаей, а лишь догоняли и пытались, вцепившись в ногу или руку, стянуть с лошади. Но вот клинок Джастина снёс голову последнему оборотню. И принцесса, наконец, вздохнула – вдали, на кромке горизонта, замелькали огни какого-то поселения, и всадники поспешили туда. Где-то, далеко позади, ещё раздавался леденящий душу вой псов Каран Гелана…

Джастин постучал в один из окраинных домов. Неприветливая хмурая женщина лет пятидесяти, вышедшая на крыльцо с фонарем, долго осматривала их.

– Можно ли переночевать у Вас, госпожа? Мы заплатим, – вежливо спросил рыцарь.

Она кивнула и открыла ворота, пропуская лошадей во двор. Мара спешилась осторожно, чтобы не разбудить вновь уснувшего Киралейна.

– Есть хотите? – угрюмо поинтересовалась женщина.

– Не откажемся, госпожа! – подтвердил Джастин. – А ещё воды бы нам не помешало! Мы столкнулись с псами Катараса на равнине…

Женщина вновь осветила их фонарём, подозрительно оглядывая порванную и окровавленную одежду путников и меч Джастина.

– Ладно. Будет и вода.

– А далеко ли до Диких земель, госпожа? – поинтересовался воин, следуя за хозяйкой.

Она замерла на крыльце дома:

– Вы из Ласны?

– Нет, из Галиорта.

– Если с утра выехать затемно, к вечеру будете в Западных землях, – мрачно проворчала женщина. – Спать будете в сарае!

– Но, госпожа! С нами ребёнок! – возмутился рыцарь.

Женщина оглянулась на Мару с Киралейном.

– А что же я, по-твоему, должна пускать в дом первого встречного дикаря из этого разбойничьего притона на Западе?!

– Но мы из Галиорта!!! – напомнил Джастин.

– Всё одно! – возразила хозяйка. – Едешь-то туда! Ну да ладно, жена твоя пускай остаётся в доме… с ребёнком! А ты – в сарай!!!

– Вот это другое дело, ясная госпожа! – обрадовался Джастин.

Женщина усадила их на низкую скамью в сенях, принесла еды (не очень много), потом бадью с тёплой водой, и даже отрез чистой белой ткани и склянку с целебной мазью – перевязать ногу Мары и запястье Джастина, также не избежавшего столкновения с зубами псов. Приведя себя в порядок, Джастин отправился в сарай…

И охапка душистого сена показалась ему королевской периной – он блаженно потянулся и тут же мгновенно уснул.

– Вот и пришла пора прощаться! – грустно сказала Мара Джалина, осадив Майрану.

– Нет, я провожу тебя через границу! – возразил Джастин, но Флейгиран уже

остановился, не желая продолжать путь.

– Граница перед нами. И я пойду через неё одна, – настаивала принцесса. – А ты возвращайся назад! Как только я найду место, где поселиться, я отпущу к вам Майрану, и это будет весть о том, что у меня всё благополучно!

Джастин беспокойно поглядел по сторонам.

– Может, мне всё-таки поехать с тобой, ясная госпожа? Я не знаю что делать! Просто разрываюсь надвое: и тебя не могу покинуть, и Элькит не хочу оставлять! Я ей нужен!!! Сегодня я видел мою кошечку во сне. Это был странный сон, нехороший. Он напугал меня… Я чувствую, что очень нужен ей! Или, во всяком случае, понадоблюсь скоро…

– Вот и поезжай побыстрее в Дриман! – ответила Мара. – И нечего терзаться! Ты поступишь верно, даже не сомневайся!

– А как же ты?! Ты ведь остаешься совсем одна!

– Не одна! Со мной будет Киралейн!

Джастин коснулся пальцем кончика носа малыша и усмехнулся умилённо.

– Тоже мне – защитник!

– Ты дал обещание мне и Элькит, Джастин! – напомнила Мара Джалина. – Ты же не хочешь нарушить его! Так что…. не над чем размышлять – уезжай домой! – Девушка улыбнулась. – Это приказ! И не смей его нарушать!

– Слушаюсь, моя королева! – рассмеялся Джастин и отвесил ей галантный поклон.

Повисло тяжкое молчание.

– Не будем говорить громких пафосных слов! Ты и так всё понимаешь, – сказал Джастин, поглядев в серые глаза Мары, и девушка лишь кивнула в ответ.

Они обнялись, не покидая седел. Джастин поцеловал в обе щеки сначала Мару Джалину, а потом Киралейна.

– Береги себя, родная! – прошептал он.

– И ты себя! – отвечала Мара, едва сдерживая слёзы. – Прошу не езди по долине ночью, лучше пережди! Вдруг псы Каран Гелана ещё там, не искушай милость Творца! И не волнуйся за меня! Прощай!

– Нет, не прощай, а до свидания! – поправил Рыцарь Розы. – Где-нибудь наши пути вновь пересекутся, моя королева!

– Да будет так! – промолвила Эрсель, как заклинание. – Надеюсь, разлука не будет долгой! А теперь езжай!

– Ты – первая!

Рука Мары выскользнула из широкой ладони её друга, и лошади, заржав, словно прощаясь, рванули в разные стороны.

Граница давно осталась позади. Малоезженая дорога вскоре совсем исчезла. Но пробираться вперёд по редкому и светлому сосновому бору, пахнущему душистой хвоёй, не составляло труда. Песчано-каменистая почва, усыпанная жёлтыми сухими иголками, хрустела под копытами Майраны. Лошадь непрестанно поднималась в гору. Причём подъём становился всё круче и круче – принцесса двигалась к перевалу. Затем тропа стала вновь хорошо заметна: узкая и каменистая она шла по дну овражка, над которым с двух сторон нависали скалистые склоны, поросшие кряжистыми, кривенькими соснами. Ехать здесь было непросто, и Мара Джалина спустилась с лошади и, взяв Майрану под уздцы, повела за собой.

Тихий свист долетел до неё. И две стрелы воткнулись в землю прямо перед нею, взметнув маленький фонтанчик песка и жёлтой хвои. Мара Джалина застыла на месте – она понимала, что сейчас лучше не делать резких движений и всяческих глупостей. Принцесса являлась хорошей мишенью для того невидимого охотника, кто выследил её, и если стрелы не угодили в неё, значит предназначались не для убийства, а служили предостережением. В тот же миг с дикими криками с холма к ней устремилось около двух десятков мужчин, которые, несомненно, являлись воинами, но хотелось их назвать «дикарями». На них были странные пёстрые одежды из меха и шкур, в изобилии увешанные всевозможными хвостиками и лапками мелких зверушек, трепетавших, как перья птиц, когда воины бежали с горы. Все до одного были вооружены, причём очень разнообразно: луки, топоры, окованные железом булавы, деревянные дубинки, мечи или кинжалы. У большинства были длинные волосы и бороды. Разные по возрасту, сложению, росту, они сливались в одну невероятную хаотичную яростную толпу, ибо все без исключения звенели оружием, кричали что-то устрашающее, производя столько шума, что лес дрожал.

В одно мгновение они окружили растерянную и испуганную девушку кольцом, срезали с пояса кошель, вырвали из рук поводья Майраны. Лошадь, возмущенная наглостью, попыталась вырваться, но на неё навалилось уже столько могучих рук, что это стало невозможно. К тому же недостойным считали эльфийские кони бросать пусть даже временных хозяев в час опасности, и Майрана смиренно застыла на месте, а принцесса гадала, что за новая напасть обрушилась на неё.

Меж тем, по склону вслед за этой ордой спускался неторопливо ещё один человек. Он подошёл к Маре, и она смогла рассмотреть его: высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати семи, в отличной форме, в такой же странной одежде, что и у других. У него были длинные, собранные в хвост, волосы цвета воронова крыла, насмешливые тёмные глаза, а, кроме того, тонкие, как ниточка, чёрные усики и лёгкий намёк на бородку. Он отвесил Маре низкий поклон, галантно взмахнув руками, и, заложив пальцы за ремень, сказал, то ли шутя, то ли издеваясь:

– Добро пожаловать, в Дикие Западные земли, любезная госпожа! А, именно, в Разбойничий лес, где Вы имели честь быть ограбленной шайкой атамана Гриера, то бишь меня, собственной персоной!

Мара открыла рот, но так и не нашла, что ответить на столь странное приветствие. Но шутник-атаман, казалось, и не ждал ответа. Он оглядел Майрану.

– Отличная лошадь! – воскликнул разбойник.

– И отличный кошель серебра! – откликнулся кто-то из шайки.

– Благодарим за столь щедрые дары! – вновь поклонился атаман.

И Мара решила, что он по жизни обожает паясничать.

– Что ж, господин Гриер, если Вы довольны приобретением и, учитывая, что взять с меня больше нечего, могу я продолжить свой путь? – спросила, наконец, девушка, стараясь скрыть волнение в голосе.

Она понимала, что эльфийская лошадь сможет вырваться из рук разбойников, и её волновало только одно – как спасти сына.

– Разумеется, – улыбнулся разбойник, – разумеется… нет!!!

И шайка громко захохотала.

– У Вас симпатичная мордашка, моя любезная госпожа! Слишком симпатичная, чтобы отпускать Вас на все четыре стороны! В нашем логове, как раз, не хватает симпатичных мордашек! – продолжал Гриер. – Нашими-то только детей пугать! Псам Гелана и то фору дадим! А бабы у нас не приживаются чегой-то! Вот и довольствуемся проезжающими… Ведь каждому разбойнику тож хочется немного любви и тепла!