Текст книги "И в сумерках придёт рассвет. Роман-фэнтези"

– Сдается, я уже поняла, о чём речь! – молвила прекрасная Лаяна, выступая вперёд. – Мой господин, князь Лиарин прав – теперь самое время!

– Я так не считаю! – возразил правитель Элдинэ. – Сейчас нам не до этого! К чему такая суматоха?! Я помню свои слова, но поговорим об этом после того, как вернёмся с поля боя, сын Наярана!

– Нет! – твёрдо возразил Лиарин. – Послушай меня, Великий князь! Я верю в то, что мы победим, ибо, как ты сам сказал, мы защищаем справедливость, свободу и саму жизнь! Пусть это прозвучит странно и страшно, однако, мы идём убивать во имя созидания! Но как знать, кто возвратится из боя??? Когда-то зло Юга было повержено, но та победа досталась дорогой ценой! Эльфы потеряли лучших своих Героев: великих Галедана, Огина, Лаудуса! Я не уверен, что вернусь обратно! Да и моя Эрсель, несмотря на все мои возражения и уговоры, едет на эту войну! Я могу понять её – она едет защищать свой народ, своё королевство, едет мстить за гибель близких! Она может это, ведь из лука стреляет получше любого воина! Но как знать, вдруг и её настигнет стрела врага?! Мы живём одним днём, господин Элиран! Все это знают. У каждого из нас может не быть завтра, и потому я хочу сделать всё, что могу сейчас, прямо сегодня!!! Разреши княгине Лаяне соединить нас с Марой Джалиной священным браком, господин Элиран! Исполни обещание! В сердце своём я давно считаю Эрсель законной женой, но я хочу, чтобы никто и никогда не смог усомниться в этом!

Мара в изумлении глядела на своего Лиарина, ибо ничего не знала об их разговоре с Элираном. Хотя Великий князь относился к ней с почтением и уважением, принцесса не верила в то, что когда-нибудь эльфы примут её в свой род по-настоящему, и она станет женой их князя.

Меж тем, Элиран, помолчав, сказал:

– Я ничего не имею против вашего брака. И, если вы хотите обвенчаться до того, как уйдёте на войну, что ж это ваше право! Но я не совсем представляю, как госпожа Лаяна, проведёт церемонию. По обычаю людей – она не может, а по обычаю Элдинэ тоже невозможно, ведь в знак единения ваших судеб необходимо обменяться камнями, а Мара Джалина – человек, и камня у неё нет! Как же сочетать браком смертную и бессмертного???

Вопрос Элирана завис в воздухе.

– Очень просто! – усмехнулась Лаяна. – Сделав смертную бессмертной!

– И кто же отдаст ей своё право на Благословенный Край??? – спросил Элиран недоверчиво.

– Я, – раздался грозный голос, и явился призрак Галедана, озарив вечерний лес своим сиянием, – я отдам своё право уйти за Море дочери человека! Я хочу, чтобы эти двое прожили долгую счастливую жизнь! Я готов исчезнуть навсегда, чтобы жила новая Каэлла!

– Спасибо тебе, Великий князь Галедан! – молвила Мара. – Но я не могу принять твой дар! Нашему войску понадобится твоя сила и слава, и к тому же, отнять твой камень – всё равно, что убить тебя!

– Вашу рать поведут герои более великие и отважные, чем я, принцесса! – возразил эльф-призрак. – Один твой сын чего стоит!!! Он юн, но отчаянно смел! Тебе помогут мои братья Огин и Лаудус, и наша сестра Алагиана. Что же касается моего бессмертия – то это не дар для меня, но вечная мука! Скорбь моя по сей день не даёт мне покоя, и смерть принесёт лишь облегчение истерзанной душе. Так будь же милосердна, дочь человека! К тому же, говорят, у людей есть свой Благословенный Край – они называют его «загробным миром». И, если он действительно существует, у меня будет надежда отыскать там свою Каэллу. И быть может, души наши, наконец, соединятся и обретут покой.

– О, Великий князь, спасибо тебе! – со слезами молвила Мара Джалина.

– Память о тебе никогда не умрёт, покуда существует наш род! – добавил Лиарин.

– Принеси мой камень, госпожа Лаяна! – сказал Галедан. – А я, прежде чем уйти, хочу сделать ещё один дар для благословенного Киралейна.

Призрак вынул свой сияющий белым огнём клинок и приблизился к юноше.

– Вынь свой меч и преклони колено! – Юный принц опустился на землю и протянул своё оружие призраку. – Я – Галедан Великий! Я отдаю тебе свой древний волшебный клинок! Когда-то я победил им зло Юга, чародея Гелана Чёрного, хочу быть уверен, что и теперь Катарас будет повержен!

С этими словами он опустил призрачный клинок в руки Киралейна, и тот слился в единое целое с его мечом. Отчего оружие парня преобразилось и засияло, как истинное эльфийское серебро.

– Теперь твой меч победит любое зло и всякую магию, если только не дрогнет твоё сердце! Но я верю в тебя, Эльфийский Рассвет!!!

– Благодарю от всего сердца, Великий князь Галедан! – поклонился Киралейн, возвращая клинок в ножны.

Вернулась Лаяна и принесла самоцвет.

– Подойди, принцесса Вильсения! – приказала Великая княгиня.

И Мара подошла и опустилась на колени пред ней. От волнения она позабыла дышать.

– С согласия всего рода Элдинэ и по желанию князя Галедана, я отдаю тебе, наследнице Лейндейла, право на бессмертие и путь в Благословенный край за Серебряным морем! Отныне ты – бессмертная дочь Звёздного Народа, и я оставляю за тобой твоё эльфийское имя – Эрсель! Сегодня в полночь я обвенчаю тебя с князем Лиарином! Будь благословенна, дитя моё! – и Лаяна надела камень на шею Мары, отчего тот ярко загорелся и окутал принцессу белым сиянием. Когда свет угас, все заметили, как дивно преобразилась девушка. Она стала ещё ярче, прелестнее, светлее.

– Она как настоящий эльф! – тихо прошептала Элинэль Эктавиану.

А счастливая Эрсель бросилась на шею любимого Лиарина, ибо больше ничто не разлучило бы их, даже сам Катарас!

Меж тем призрак Галедана стал стремительно таять…

– Прощайте, братья и сёстры! – донёсся до них голос героя. – Огин, Лаудус, защитите наш род, а я ухожу навсегда!

– Прощай, Великий Галедан! – в один голос сказали не разжимавшие объятий влюблённые.

– Спасибо и вам! – добавила Мара, обращаясь к Элирану и Лаяне.

– Ладно уж! Такова воля Судьбы! – улыбнулся правитель эльфов. – Ночью вас обвенчают, ну а праздновать свадьбу будем после победы.

– У меня есть подходящий наряд для тебя! – шепнула Элинэль Маре.

И все уже собрались расходиться, но тут раздался возглас Орена:

– Великий князь, раз уж зашла речь о свадьбах, позволь и мне жениться прежде, чем я уйду в бой!

– Ты тоже решил жениться?! – удивился Элиран. – Что ж, коли так, у нас будет две свадьбы!

– Но тогда я должен просить у Вас ещё кое-что… – осторожно начал Орен.

– Что же??? – ухмыльнулся Великий князь.

– Руку Вашей прекрасной дочери! – отвечал эльф.

Элиран покачал головой.

– Да, много странного слышу я сегодня… Ты хочешь стать женой этого юноши, Лиадран?

Лучезарная эльфийка шагнула вперёд и взяла Орена за руку.

– Больше всего на свете, отец! Не откажи нам!

– Пусть будет так! И то станет надеждой для нас! – провозгласил Великий князь. – Ибо и в эти тёмные времена, не всё рушится и гибнет, ещё рождается любовь в сердцах, и создаются семьи! И значит, жизнь восторжествует!!! И рассвет придёт вслед за ночью!!!

В сумерках, когда взошла луна, эльфы и многие люди собрались на Мраморной площадке. Здесь уже стояла Великая княгиня, одетая в золотое, столь же яркая, как листва Кэнтрианэ. Правда, нынче не было цветов и столов с угощением – то была торопливая свадьба, но от того она казалась только дороже. Расступившись, толпа пропустила вперёд идущих рука об руку Лиарина и Мару Джалину. Эльф был одёт в белое, а Маре Элинэль нашла изумительное тёмно-синие платье. Оно удивительно шло ей, делая глаза невесты ярко-синими, как летнее небо. А причёску венчала серебряная диадема, украшенная хрусталём. На груди Мары звездой сиял эльфийский камень. Следом шли Орен и Лиадран. Эльф также в белом, а дочь Элирана в серебряном платье, отчего она, словно светилась в полумраке.

Обе пары остановились подле Лаяны. Великая княгиня воздела руки вверх, струящиеся золотые рукава взлетели как крылья, и начала церемонию:

– Я, Великая княгиня, Правительница Элдинэ. Сегодня мне выпала огромная честь соединить ваши жизни в одно целое! Я вручаю тебе, славный князь Лиарин, сын Наярана, потомок Огина, в жены Мару Джалину, принцессу Вильсению, которую мы также знаем как Эрсель, дочь Тиарена Ринай и Далы Ладины Рия, наследницу Королевского Дома Лейндейла! Вы выбрали хорошую ночь для вступления в брак! Пусть союз ваш будет примером для остальных и покажет, что значит истинное единство между двумя расами. Я спрошу вас сейчас, хоть и знаю заранее ответ: уверены ли вы в том, что делаете?

– Никогда и ни в чём я не был уверен так сильно, как в том, что хочу видеть Эрсель моей женой! – отвечал Лиарин.

– Я никогда не пожалею об этом, госпожа Лаяна! Я мечтала о нём с того мига, когда впервые встретила моего любимого князя! – отвечала Мара.

– Тогда я благословляю вас и желаю счастья на долгие времена! Приготовьтесь обменяться самоцветами!

Лаяна обернулась к другой паре, пока Лиарин и Мара не сводили друг с друга восхищенных глаз.

– Славный Орен, я отдаю тебе в жены мою младшую ненаглядную дочь Лиадран! Береги её, мою красавицу! А ты, Лиадран, будь ему верной женою! Итак, Орен, сын Фангира, я отдаю тебе княжну Лиадран, дочь Элирана, Владыки Элтлантиса! И пусть будет благословенен ваш союз, если вы его хотите!

– Моё сердце навсегда принадлежит прекрасной Лиадран!

– А моё принадлежит Орену, мама! На этот раз я уверена в этом! Это любовь, настоящая любовь! – промолвила дочь Элирана и поглядела с виноватой улыбкой на Лиарина и Мару.

– Тогда, да благословит Творец ваш союз! Обменяйтесь камнями!

Молодожёны надели свои самоцветы на шеи друг друга, и Лаяна, взмахнув рукой, осыпала их серебряной пыльцой. Воссиял свет их камней, и звёзды озарили их призрачным сиянием. И странно стало на душе у Мары, и мир изменился вокруг.

– Теперь ваши жизни и души едины! – добавила Лаяна. – И вы будите идти по жизни рука об руку, отныне и до конца времен!

И эльфы вновь запели дивную мелодию, которую Мара уже слышала однажды на свадьбе Эктавиана и Элинэль. И Мара Джалина с удивлением глядела на торжествующий живой лес вокруг. Она действительно ощущала себя единым целым с мужем и со всем этим древним миром. Она слышала, как шепчут деревья и травы, звенят птицы, и журчит река на разные голоса:

– Благословенье вам! Любовь и счастье! Да хранят вас духи леса, и Небеса, и Высокие Звёзды! Света и любви! Благословение Творца! Благословение! Благословение! Благословение!

Но громче всего стучало сердце Лиарина и шептало при каждом ударе:

– Люблю тебя! Люблю тебя! Люблю!..

И сердце Мары в такт ему отвечало:

– И я тебя! И я тебя! И я тебя!..

Нежным поцелуем одарили друг друга влюблённые. Хор эльфов пел древнюю песню, и Лаяна с улыбкой поцеловала в лоб молодожёнов. И пока все остальные поздравляли их и выполняли традиционный обряд поцелуев, звенела по лесу волшебная песня.

Пришедшие на праздник люди, не желая отставать, вдруг тоже затянули старинную свадебную песню. Вначале её запели два или три нескладных голоса, но вскоре подхватили уже не меньше сотни гостей. И как ни странно, они не нарушили гармонию церемонии бессмертных, наоборот, магические и мелодичные слова древнего наречия Элдинэ сплетались дивно с искренними и ликующими голосами людей, и вместе удивительный гимн наполнял ночной лес и заставлял сжиматься сердца от сладкой печали. Люди и эльфы плакали от радости.

 
Замуж выдавал король
дочку – королевну…
Отдавал её в страну
Далекую да древнюю.
Славен был там государь,
Только жил далёко.
Полюбилася ему дева синеока.
Танцевали на пиру,
Гости веселились.
Только дочка короля
Горько слезы лила.
Мил принцессе отчий дом,
Да страшна чужбина,
От разлуки с родиной
и герой не мил ей.
Утешал её жених,
Осыпал дарами,
Обещал прекрасный край
за семью морями.
 
 
– Здесь подруги у меня
мать с отцом родные…
Кто любить станет меня
на твоей чужбине?!
Там в стране твоей снега,
А я дочерь лета.
Ах, погубишь ты меня,
Королевич светлый!
 
 
– Нет, не плачь, моя звезда!
Слез не лей, голубка!
Я укутаю тебя
в меховую шубку!
Будут сладкими слова,
Жаркими объятья,
И беречь стану тебя,
как родная мать я.
Красоту твою, родная,
В шелк я разодену.
Теплым сердцем сберегу
От мороза, снега.
Пусть страна моя вдали,
Но богатств не счесть там,
Всё, что хочешь, там найдешь
Лишь такой, как ты, нет.
Будь женой мне, правь со мной,
И забудь печали!
 
 
Стерла слезы королевна
И их обвенчали!
 

Смолкла песня, кончились поздравления, гости стали расходиться, помня о том, что на рассвете пора было трогаться в путь.

– Вот и свершилось! – промолвила Мара, сама едва веря в это, и удивляясь непонятным чувствам, наполнявшим душу. Сегодня ей открылось то, что было понятно и известно лишь эльфам. И она подозревала, что и многое человеческое теперь доступно Лиарину, ведь они отныне были едины.

– Свершилось, наконец-то свершилось! – эхом повторил за Марой Лиарин, и, подняв на руки, понёс в шатёр, хоть она и заливалась смехом и требовала опустить её на землю.

На Эльфийскую Долину опустился сонный покой и мир, зыбкий, как зеркальная гладь лесного озера, способный быть уничтоженным маленьким камушком, упавшим с берега, или юркой рыбкой, всплывшей с глубины. Луна заботливо хранила эту гармонию, ибо с первым лучом солнца, она должна была исчезнуть, и тогда начнется война…

Армия Лейндейла и союзников хлынула с севера как лавина, сметая на пути многочисленные отряды чёрных воинов. Молва об освободителях летела впереди этого войска. И когда, очистив Северный лес от скверны Каран Гелана, армия эльфов и людей вышла к Галиорту, Золотой Город был почти пуст. Воины мага оставили его, уходя на Юг. Часть войск из Галиорта укрылась в горах Остенграда, но большая часть разместилась на юге Джалисонской равнины. Сюда же к Восточному пути, на стык земель Лейндейла и Каран Гелана стекалась вся тьма чёрных войск Катараса, под предводительством самого мага. И вот они сошлись: свет и тьма!

Рать Катараса была чёрной, словно до самого горизонта землю выжгли дотла. Средь суровых лиц карангеланцев встречались и вовсе безобразные рожи, принадлежавшие не людям, а скорее чудовищам, немало средь них попадалось Псов. Армия Лейндейла, изрядно разбавленная эльфами и светлоголовыми воинами Салина и Города-на-Реке, напротив казалась сияющей, словно белый снег накрыл равнину Джалисона – место древнего величия, а теперь безграничной скорби. Впереди всей армии на прекрасных конях Запада восседали предводители воинства: Великий князь Элиран, принц Лейндейла Киралейн, король Востока Гермисей и принц Калахай… Тут же, рядом с ними, рука об руку, на сияющем Элилейне и белоснежной кобылице Алане – Лиарин и Мара Джалина, дальше Эктавиан, и Джастин, и Элькит, и Орен, и атаман Далигер, и много других славных князей и правителей, эльфийских и человеческих…

Но впереди всех сияли как три звезды великие Герои-Предки, восседая на ослепительных белых конях Запада: Лаудус, Огин и Алагиана. Они разрезали мрак своим светом и вселяли в души чёрных прислужников Мага непередаваемый ужас, словно само прошлое вернулось, и гибель Юга была предрешена!

Казалось, вздрогнула сама земля, когда две армии хлынули навстречу друг другу. И началась страшная сеча. Синяя молния пронзила утренний воздух, метя в центр войска Светлого края, но магия призрачных Героев отразила её, словно войско эльфов и людей накрыло прозрачным колпаком. То была первая неудача Каран Гелана – ведьма не смогла поразить на расстоянии всё войско противника! Но её синие молнии в ближнем бою положили ни один десяток воинов. Летели эльфийские стрелы, звенели рыцарские мечи. С дикими воплями, размахивая кинжалами и топорами, шайки западных разбойников под предводительством Далигера врезались в чёрную стену врага, как нож в подтаявшее масло.

Армия Каран Гелана отступала медленно, но неотвратимо. Отряд остенградцев во главе с Гермисеем и Калахаем нанёс сокрушительный удар и, пробив стену обороны, ворвался в центр чёрного войска, заставив тех отступать ещё дальше в сердце Каран Гелана, туда, где стоял древний, пронизанный магией замок Катараса.

Элькит сменила человеческий облик на образ чёрной гарпии и, налетая сверху, разила когтями и клыками. Тут её и заметила Каргиона. В облике вороны она приблизилась к эльфийской кошке. Удар синей молнии, вырвавшийся из глаз ведьмы, был мощнейшим, но Элькит предупредительно оградила себя магическим защитным кольцом. Пламя отскочило от неё, ударившись о невидимую стену, и Каргиона поспешно спикировала вниз, пытаясь скрыться от разгневанной кошки. Однако здесь сеча шла ни на жизнь, а на смерть!

Ведьма растерялась. И тут стрела вонзилась ей в плечо, она обернулась с криком, полным боли и злобы, вырывая стрелу, и увидела горящий ледяной ненавистью взгляд Мары Джалины. Принцесса подняла лук ещё раз, но Каргиона тут же в одно мгновение исчезла. Мара не сразу поняла, куда она делась, а ведьма, вновь обернувшись вороной, и рискуя быть раздавленной, проскочила меж воинов и лошадей, затем, подальше от Мары, взлетела над толпой, вырвалась на поверхность и устремилась в замок Катараса, зализывать раны.

– Мара! Мара! – окликнула девушку Элькит, принимая образ закованной в латы бронзовой девы. – Каргиона удрала! Я лечу за ней!

Чёрная гарпия устремилась к замку, оставшемуся чуть в стороне об битвы, планируя над воинами Катараса и пугая вояк. Мара, поразив из лука нескольких воинов, пробилась к мужу.

– Лиарин! Ведьма в замке укрылась! Элькит полетела туда. Боюсь, Каргиона учинит какую-нибудь гадость!

– Скорее туда! – решил Лиарин, но это было непросто. Пробиться через сечу быстро не удавалось. Но понемногу они пробирались вперёд. В крепости сверкали синие отблески.

Эктавиан видел, куда направился его друг и хотел последовать за ним, но возглас Орена заставил его обернуться. И позабыть обо всём!

Взгляд Эктавиана был прикован к мрачному дюжему всаднику на тёмном как ночь мощном вороном коне. То бы Чёрный маг! Он возвышался над армией, и каждый удар его меча повергал не меньше двух воинов, в то время как стрелы и мечи лейндейльской армии не причиняли чародею никакого вреда. Сияя, как звезда, ему навстречу выехал Великий князь эльфов. Элиран не спешил.

Катарас расчищал себе дорогу, нанося огромный урон войску Светлого края. Появление Мага, казалось, сковало людей и Элдинэ, и Каран Гелан вновь стал теснить светлую армию, сметая всё на своём пути. И когда сошлись два великих правителя в жестокой схватке, войско Светлого края застонало под натиском чёрной орды. Оба были умелыми мечниками, клинки их высекали белые искры. Элиран нанёс сильный удар Катарасу, но Маг лишь расхохотался в ответ – обычное оружие, даже в эльфийских руках, не причиняло вреда Повелителю тьмы. Удар Катараса едва не выбил эльфийского князя из седла, обагрив его плечо алой кровью. С трёх сторон к сражающимся противникам медленно (О, духи мира, слишком медленно!) продирались через бойню Эктавиан, Киралейн и Орен! Но никто не успел вовремя. Меч Элирана поверг наземь Катараса, но на миг раньше Маг нанёс смертельную рану эльфу. Элиран упал с лошади, и Чёрный Повелитель замахнулся, чтобы нанести последний удар эльфийскому владыке. Многие воины видели это… И по рати Лейндейла прокатился вопль отчаяния, а по войскам Каран Гелана торжествующий рёв. Но другой меч, серебряный и дивный, отразил этот страшный удар, остановив смертельное лезвие прямо над головой Элирана. Катарас поднял удивлённые глаза – и в них отразился ужас, маг отшатнулся от юного полуэльфа, сжимавшего чудо-клинок. Ибо в миг в сердце его ядовитый внутренний голос зашептал слова пророчества Кара, и показалось Катарасу, что смотрит он в голубые глаза своей смерти.

Но то был лишь минутный страх, Катарас описал широкий круг мечом и ожесточенно бросился на юного Киралейна. Меж тем Эктавиан пытался вынести с поля боя своего владыку. Элиран ещё дышал, но попытка излечить его не удалась Эктавиану.

– Не трудись, князь! – тихо прошептал Элиран. – Это страшное оружие, это железо родилось в недрах проклятой Творцом земли – оно смертельно для Элдинэ. А я ранен им почти в самое сердце. Я чувствую холод яда. Я таю, мой друг! Прощай! Теперь судьба Звёздного Народа в твоих руках! Ты – новый правитель, Эктавиан! Веди их в бой и победи во имя нашего рода! И… храни моих дочерей и госпожу Лаяну!

Эльф потерял сознание.

Побоище вокруг стало слишком жарким, воздух дрожал от напряжения.

– Орен! Орен! Помоги мне! – вскричал Эктавиан в отчаянии.

Орен постарался пробить Эктавиану дорогу и прикрыть его спину, и эльф помчался на своём коне к шатрам на севере, куда увозили раненых. Здесь несколько женщин и эльфиек лечили, как могли, поверженных героев. Правда, раненых было немного: те, кто пострадал несерьезно и ещё мог стоять на ногах, продолжали сражаться; другие уже пали в битве; а те, кого здесь излечили с помощью эльфийской магии, тут же уходили обратно в бой.

Здесь, в числе прочих, были старая Налана и госпожа Лаяна. Бледной и печальной была Великая княгиня, когда Эктавиан принёс ей умирающего мужа, но ни слёз, ни удивления не увидел эльф на её лице.

– Ты знала, госпожа??? – понял Эктавиан, вспомнив, что мать его жены обладала даром предвидения.

– Знала, – тихо ответила Лаяна, сжимая холодную руку Элирана. – Я видела его гибель. Оттого сегодня на заре и прощалась с ним так долго и слёзно.

– Почему же ты не остановила его?! – с горечью спросил Эктавиан.

Лаяна подняла на него удивлённый взор, пронизанный скорбью.

– Разве мой господин оставил бы свой народ ради спасения своей жизни?! Он знал, что идёт на смерть! Теперь оставь меня с ним! Иди, Эктавиан, Великий князь! Иди и веди свой народ к победе!

С тяжёлым сердцем покинул Эктавиан шатёр для раненых, и в спину ему долетел древний как песня, горький и скорбный плач вдовы…

Не успел он вновь вскочить в седло, как рядом с ним возникла призрачная Алагиана.

– Великий князь, ступай в замок Катараса!

– Я – не Великий князь! Почему ты зовешь меня так? – хмуро возразил Эктавиан.

Но Пророчица ничего не ответила на это.

– Нужно уничтожить магию, которая питает Каран Гелан, иначе вновь восстанет зло Юга, и никогда не одержать нам победы над ним! Поспеши!

И Эктавиан вспомнил, что в замок ушли Лиарин и Эрсель.

Меж тем на поле битвы Катарас сражался с юным Киралейном. Под натиском его меча, юноша шатался как молодое деревце на ветру, но всё же был упрям и непреклонен. Когда пал Элиран, казалось, отчаяние охватило армию Светлого края. Воины начали отступать, и многие пали под натиском врага, в числе их погибли Малетан и Галерас – верные помощники Калахая, и Зар из Эльфийской Долины, и правитель Салина.

Сдавалось, исход Битвы решен – Юг одержал верх! Но в этот страшный миг разнесся призывный голос Гермисея, перекрывая шум битвы:

– За Остенград, братья! За жен и детей наших! За всю кровь горцев, ненавистным врагом пролитую! Сотрём эту нечисть с лица земли!!!

– За родной край!!! – подхватил Калахай боевой клич брата.

И войско Востока с криками обрушилось на врага с новой невероятной силой. И многие запели древнюю воинственную песню горцев – отчаянно и дико звенела она над равниной Каран Гелана. То был последний порыв храбрости и отчаяния, всю свою силу вложили остенградцы, всю боль в этот последний рывок к победе. И он нашёл отклик.

– За Лейндейл! Долой Каран Гелан! – подхватил призыв Джастин.

– За эльфов! – крикнул Орен.

– Уничтожим Юг! За Элтлантис!!! – подхватил Эктавиан, врезаясь в толпу воинов Катараса.

– За Запад, братцы-разбойнички! Порвём чёрных крыс! Голову оторвать проклятому мажонку! – заорал рыжий атаман, не желая отставать от высокорождённых вождей.

И с новой мощью зазвенели мечи, и полетели стрелы, и равнина закипела и обагрилась кровью.

Тем временем, Мара и Лиарин были уже совсем рядом с замком Катараса. Но группа чёрных воинов, настигшая их, войти в замок не дала. Лиарину пришлось показать всё воинское искусство, на которое он был способен. Пригодилось и умение принцессы обращаться с луком. В итоге девушке удалось войти в крепость, а Лиарин остался снаружи, защищая вход от натиска чёрных солдат. Вслед за тем подъехал Эктавиан. И вовремя, что ни говори! Он поспешил на выручку другу, вместе они положили немало слуг Катараса.

– Надо помочь дамам! – крикнул Лиарин. Но сказать это было проще, чем сделать.

Но тут что-то случилось там, на поле боя, что-то, что отвлекло воинов врага от двух эльфийских князей. И друзья бросились в крепость. Они поспешно заперли дверь на засов, которая незамедлительно начала содрогаться под громовыми ударами чёрных воинов.

– Скорее наверх, Каргиона была там! – крикнул Лиарин.

– Нет, не туда! – возразил Эктавиан.

И яркий, почти белый силуэт пророчицы Алагианы, возникший рядом мягко подтвердил:

– Ты прав, Великий князь! На вас лежит миссия важнее, чем уничтожение Каргионы! Идите за мной!

– Но там моя жена и госпожа Элькит! – возразил Лиарин.

– Верь мне, князь! Они справятся с ведьмой! Это их бой! Но все их старания будут напрасны, если вы не послушаете меня! Ступайте за мной!

И призрак пророчицы заспешил по пустым лабиринтам, уводя двух эльфийских воинов куда-то в подземелье мрачного чёрного замка.

А на равнине Каран Гелана сражались тёмное и светлое войско, и в центре этого беснующегося моря сцепились их правители. Король тьмы, древний чародей Катарас, теснил юного и светлого принца, ещё не столь умело владеющего мечом. Не устоял мальчик под натиском страшного врага, упал на землю, беспомощно ожидая удара, и Катарас уже торжествующе ухмыльнулся, предчувствуя абсолютную безоговорочную победу. Но прямо пред ним как из-под земли выросли сияющие белизной Воины-Призраки.

– Огин! Лаудус! – прошипел как змей Катарас.

И ненависть сочилась ядом с его меча, капая на землю и выжигая её дотла.

Киралейн поднялся, сжимая волшебный меч Галедана, и шагнул меж призраками.

– Во имя света! – грозно молвили Герои и коснулись своими прозрачными мечами оружия принца-полуэльфа.

И в тот же миг эти трое слились в одно целое. Киралейн озарился таким же ярким сиянием, которым горели призраки, и сила его стала непоколебима. Три удара нанёс он Катарасу, и Маг едва смог их отразить. Ужас сковал Повелителя Юга. И четвёртый стал смертельным. В самое сердце поразил меч Галедана Мага, пройдя без труда и стальную кольчугу, и чёрную душу. Дикий крик ужаса прокатился над полем битвы, и, вспыхнув огнём, в пыль и тлен обратился Великий и Непобедимый Чародей Катарас! На месте его осталась лишь кучка пепла и меч Галедана, и ветер равнины развеял прах Повелителя Юга по кровавому полю битвы. Призрачные эльфы вновь возникли рядом с Киралейном. И юный принц Лейндейла только теперь понял, что он одержал победу над чудовищным злом и почувствовал, сколько сил ушло у него на это. Усталость навалилась на Киралейна, столь сильная, что он едва устоял на ногах. Но его поддержал Орен, осыпая поздравлениями. Киралейн меж тем озирался, ища родителей.

Увидев гибель своего правителя, войска Каран Гелана бросились к замку, ища спасения, но он оказался заперт изнутри. И тут отчаянный вопль, донёсшийся из башни, сотряс воздух, и чёрные воины поняли, что гибель близка…

Когда Мара добралась до вершины замка Катараса, она увидела жуткую картину разрушения. Многое в зале было разбито и сожжено. В центре состязались в магии Каргиона и Элькит. Волшебный невидимый щит спасал эльфийскую кошку от синих молний, которыми в озлоблении осыпала её чёрная ведьма. Мара укрылась за статуей рыцаря, одетого в серебряные доспехи, начищенные до зеркального блеска. И достала из колчана три стрелы.

– Каргиона! – крикнула принцесса. И три стрелы одна за другой вонзились в грудь ведьмы, когда та обернулась. Колдунья вскрикнула страшно и из последних сил метнула в девушку мощнейшую синюю молнию. Маре показалось, что она заглянула в глаза самой смерти, но убийственный луч чудесным образом отразился от серебряных лат статуи и от начищенного до зеркального блеска щита, за которым успела укрыться Эрсель, и возвратился к самой Каргионе. Он пронзил ведьму, натолкнулся на невидимую защиту Элькит и так и завис в воздухе, как отражение между двумя зеркалами, потрескивая и искрясь. Охваченная синим пламенем, старуха взвыла так, что вздрогнули стены. Она верила до конца в свою победу и уж тем более не ожидала, что погибнет от собственной магии. Мара отшвырнула щит и отскочила от статуи-ловушки к двери. Грохот, подобный грому, потряс зал, и ведьма рассыпалась пеплом. Элькит отбросило в сторону. Синие молнии угасли. Мара Джалина бросилась к эльфийской кошке, но та уже вскочила и, поменяв сразу несколько обликов, встряхнулась и заявила, что с ней всё чудесно.

– Тогда вернёмся к сражению! – решила Мара. Но тут же замерла, озираясь по сторонам, ибо явственно ощутила, как задрожал пол под её ногами. Опалённая серебряная статуя воина упала, с жестяным звоном раскатившись по залу.

– Замок рушится!!! – воскликнула Элькит, мгновенно обращаясь в чёрную гарпию. Она схватила Мару когтистыми лапами и, тяжело взлетев, метнулась в окно, на их удачу стёкла там разбились чуть раньше, во время поединка с Каргионой. Мара Джалина, как могла, цеплялась за кошку с крыльями. Она закричала то ли от ужаса, то ли от восторга, увидев, как стремительно приближается земля и воины, заполнявшие равнину. Элькит и Мара приземлились неподалёку от Джастина. И воин поспешил к ним. Тем временем замок медленно оседал.

Тёмные лабиринты привели Эктавиана и Лиарина к низкой дверце, запертой на огромный амбарный замок. Алагиана коснулась её рукой, и дверь осветилась фосфорно-зелёным, как волчьи глаза, сиянием.

– Карис элана драко виа! – молвила эльфийка, и зелёный свет угас. – Ломайте дверь! – добавила она.

И два эльфа, сбив замок, с силой толкнули дверь и сорвали её с петель. В комнате без окон царил полумрак, освещённый багровым заревом. В центре, на чёрном прямоугольном камне, подобном алтарю, горел кровавым пламенем дивный кристалл, похожий на огромный (размером с кулак) рубин.

– Это – камень Магов Гелана! Он питает зло этой земли своей силой. Его нужно уничтожить! – молвила Алагиана.

И Лиарин ощутил смертный холод, исходящий от этого магического кристалла. Этот холод и ненависть ко всему живому расползались по замку, опутывали его как паутина. И сладкие голоса долетали до ушей эльфов, они обещали огромные богатства и безграничную власть, и несокрушимую силу в обмен на подчинение магии камня…

Но эльфам было не нужно господство над всем миром, чисты и нетщеславны были сердца этого древнего рода, и им хватало той непобедимой силы, что горела в их отважных сердцах, и без труда и сожаления отогнали они шепотки кристалла. И Алагиана велела:

– Положите руки на кристалл и повторяйте за мной! Силы жизни и созидания, мы – эльфийские князья, победившие зло Юга, потомки Огина и Лаудуса, призываем Силу света навеки уничтожить Силу мрака! Пусть исчезнет Кристалл Гелана Чёрного и всё порождённое им зло вместе с ним!