Текст книги "И в сумерках придёт рассвет. Роман-фэнтези"

Элькит закрыла глаза и упала без чувств на руки подхватившего её Лиарина. Эльф осторожно опустил её на землю и огляделся…

Враги исчезли. Магический круг достиг леса. У ног его умирал от страшной раны Джастин, из груди которого торчал осколок камня. Рядом с рыцарем, почти не дыша, лежала прекрасная Элькит. Лиарин не знал, что делать! А на востоке дым закрыл уже всё небо. Дриман горел…

Опустившись на колени над ранеными, Лиарин счёл, что в большей опасности находится Джастин.

– Потерпи, друг! – молвил эльф и резко дёрнул каменный «кинжал».

Джастин пронзительно вскричал. Мука исказила благородное лицо воина, и он потерял сознание. Отшвырнув окровавленный камень, Лиарин собрался с силой, закрыл глаза и прошептал: «Лесные духи Элтлантиса, Творец Милосердный, Высокие Звёзды и силы Дримана, помогите мне! Дайте помощь в его исцелении! Маяна кару, далегас кару, Лиарин каринах эла!» Трижды произнёс заклинание эльф, и рана затянулась. Но ещё трижды пришлось ему молвить волшебные слова прежде, чем Джастин пришёл в себя. Рыцарь, тяжело дыша, поднялся и, увидев неподвижное тело прекрасной Элькит, бросился к ней.

– Что с ней? Что случилось?! Она ранена?! Мертва??? – воскликнул воин.

– Нет. Не думаю. Я слыхал о таком, – отвечал Лиарин, – она отдала свою силу во имя защиты леса. Оградила часть Дримана кольцом собственной магии. Небольшую часть, самую дорогую для неё – там, где был её дом. Такое случалось прежде… Так, прекрасная Лианэль отдала свою жизнь рекам Эльфийской Долины.

– Значит, она умрёт??? – воскликнул рыцарь.

– Нет. Она просто спит. Она отдала не всё своё бессмертие, но теперь ей нужно набраться сил, чтобы вновь вернуться к жизни! – объяснил Лиарин. – Лучше отнесём её в пещеру под водопадом – там будет безопаснее!

– Каргиона ещё вернётся, как ты думаешь? – спросил Джастин.

– Не знаю… Ей больше нечего делать здесь: Элькит ранена, Дриман в огне. Вскоре за пределами защитного круга всё сгорит дотла, и от Леса Снов останется жалкий клочок. А хозяйка его ещё долго будет спать, пока не вернёт свою силу! К тому же, Каргиона, наверняка, поняла, что Мары здесь нет, – рассудил Лиарин.

– В кольце Элькит безопасно – сюда не добраться даже Катарасу!

– А что случилось со мной? – спросил Джастин, немного успокоенный словами эльфа. – Помнится, у меня вот тут была здоровенная дырка???

Рыцарь ткнул себя в грудь.

– Я тебя немного подлатал! – усмехнулся эльфийский князь.

– Спасибо тебе, господин Лиарин! И спасибо, что сделал это вовремя! И за твою помощь сегодня! Как знать, не приведи тебя Судьба и Творец в наш лес, именно сегодня, возможно, эта битва закончилась бы иначе! – молвил Джастин, бережно поднимая с камней тело своей госпожи.

Он нёс её как хрупкий сосуд. И Лиарин шагал следом, с тревогой взирая, как гибнет лес Востока и Юга. Он чувствовал боль деревьев так, словно это были плачущие дети, зовущие его со всех сторон. Но никто уже был не в силах остановить огонь, разожженный Каран Геланом! И, уложив Элькит на ложе, устеленное мягкими шкурами и укрыв её собольим одеялом, мужчины долго глядели, стоя на холме у водопада, как полыхает зарево пожарища в Дримане. Лишь узкий круг, защищенный магией Повелительницы снов, уцелел в адском пламени. Дым проникал даже в жилище Элькит, дышать было трудно.

Всю ночь горел Дриман, озаряя небо, как кровавый закат, и весь следующий день, и ещё одну ночь… Пока не осталось от него лишь тлеющее пепелище с чёрными обглоданными пламенем остовами деревьев. Элькит всё спала, и лишь мерно вздымавшаяся при дыхании грудь говорила о том, что эльфийская кошка ещё жива. Джастин пребывал в глубокой печали, когда Лиарин, полагаясь на удачу и надеясь, что слуги Катараса оставили Дриман и его границы, решил ехать дальше. Они тепло распрощались. И, хорошо вооружившись, эльфийский князь двинулся в Дикие земли. Эльф Лиарин без проблем миновал Дриман, ныне представлявший собой жуткое зрелище, и вывел Королька на Восточный путь, ведущий к руинам Джалисона.

На светлой одежде Эктавиана отвратительно бурели пятна засохшей крови. Увидев мужа на пороге шатра, Элинэль испуганно вскрикнула и прижала руку к груди.

– О, духи, что с тобой, любимый?! Ты ранен?! – эльфийка бросилась ему навстречу.

Эктавиан хотел обнять её, но, побоявшись испачкать серебристое платье, отстранился и сказал успокаивающе:

– Всё хорошо, звёздочка моя! В такой бойне я ещё ни разу не участвовал, но раны были неопасны – мы смогли излечить себя без помощи целителей!

– Никто не погиб? – встревожено спросила Элинэль.

– Нет, милая! Кроме, разумеется, воинов Каран Гелана, вторгшихся в нашу Долину! Их отряды становятся всё больше и наглее! Не знаю, сколько мы ещё выдержим таких налётов! – обронил Эктавиан, не подумав.

И дочь Элирана промолвила испуганно:

– Мне страшно, Эктавиан, я так боюсь за всех нас!

– Нет, нет, звёздочка моя ненаглядная! – тут же успокоил её Эктавиан. – Эта земля защитит нас! Элтлантис – наша древняя родина, и этот лес оберегает нас надежнее, чем эльфийские стрелы и мечи! Дай-ка мне лучше воды и другую одежду! И не волнуйся, как бы ни был силен Катарас, мы ещё долго сможем ему противостоять!

– Но не вечно! – печально молвила Элинэль, подавая мужу чистую рубаху. – Боюсь, в итоге, нас всех ждёт путь за Море! Катарас заставит нас покинуть этот мир!

– Говорят, Благословенный Край прекрасен… – заметил Эктавиан. Он фыркал как выдра, погружаясь в таз с холодной водой.

– Для меня Море означает гибель… – возразила Элинэль.

– Как и для меня! Мой Благословенный край – это ты! Но Катарасу не удастся изгнать нас из Лейндейла!

– К тому же Эльфийская Долина – последнее крупное пристанище Элдинэ! Есть ещё эльфы Запада, но там их немного и живут они рассредоточено, почти сроднившись со смертными! Это значит, что если Катарас одержит верх – эльфийский род погибнет для Светлого края! Мы не можем допустить исчезновение древнейшей из рас!

– Ты говоришь как истинная дочь правителя эльфов! – улыбнулся Эктавиан, облачаясь в чистое. – Но тревожишься зря! Эта Долина полна славных воинов! Подумай, первые вторжения чёрных слуг Катараса начались ещё до ухода Лиарина, в то время, когда Эрсель пришла к нам… С тех пор минуло столько лет, и мы пока неплохо справлялись с их набегами! Хотя… мне здорово не хватает общества моего друга!

– Но ты сам сказал, Эктавиан, их становится всё больше! Что будет, если, завоевав весь мир людей, Катарас двинет к Элтлантису всю свою армию?! – возразила встревоженная и оттого особенно трогательная Элинэль.

– Твой отец – владыка Элиран – придумает способ нас защитить, – уверенно заявил Эктавиан, но, помолчав, добавил: – Хотя… в чём-то ты права, моё сокровище! Иногда то, что кажется нам вечным и несокрушимым, как твердыни гор, оказывается хрупким и непрочным! А то, что представляется слабым и недолговечным, на деле оказывается непобедимым!

Элинэль внимательно глядела на мужа, не понимая, к чему он клонит, а тот продолжал:

– Эльфийский род наделен бессмертием, мы древнейшие жители земли, мы умеем исцелять свои раны, мудры и знакомы с магией – сила Элдинэ непоколебима, я верю в наше могущество. Для меня это такая же непреложная истина, как наша с тобой любовь! Я уверен – Звёздный Народ покинет Лейндейл не раньше, чем ты оставишь меня по доброй воле, а такому не бывать никогда! Но всё же… мы уязвимы для отчаяния. Если мы чувствуем зло, видим гибель – мы не можем смириться с этим, и тоска уничтожает нас изнутри, разъедает, как ржавчина.

А люди!.. Жизнь их мимолётна! Они кажутся такими слабыми, незначительными… Когда-то мы их вовсе не замечали, обращали на них внимание, лишь когда они задевали наши интересы, влезали в нашу жизнь со своей безграничной глупостью, агрессивностью и разрушениями! Но посмотри – эльфов нынче так мало, а смертные расселились по всему Светлому краю! Они изгнали наших предков с гор Остенграда, вытеснили из Центральных земель на Север! Боюсь, однажды мы поймём, что в этом мире уже нет места для эльфов и их магии! И мы уйдём по Тенистым Тропам, под крики чаек, в туманный и далёкий Благословенный Край, предоставив всё это роду людскому, такому мимолетному, незначительному, быстротечному… И навеки исчезнут Элдинэ, уступив место своим смертным, слабым собратьям! А люди забывчивы… Память о нас останется в их легендах ненадолго, потом они превратят баллады об эльфийских героях в шутливые байки, а то и вовсе позабудут о нашем могуществе и решат, что мы лишь вымысел, и никогда нас не существовало на этой Земле! Но это случится не теперь… а через много столетий… Не Катарас станет причиной нашего исчезновения! Перед ним вы выстоим! Мы уйдём много позже… Так чувствует моё сердце!

– Ах, Эктавиан! – испуганно молвила его прекрасная жена, теперь уже позабыв собственные опасения, и встревоженная речами мужа. – Не надо таких слов, умоляю тебя! В твоём роду было немало пророков, и мне страшно слушать о твоих предчувствиях – вдруг им дано будет сбыться!

Эктавиан обнял её, и нежно молвил:

– Не бойся, ненаглядная моя! Оставь предчувствия и пророчества! Будь уверена только в том, что я люблю тебя и смогу защитить тебя от Катараса!

И прижав к сердцу ясноглазую Элинэль, эльф одарил её сладким поцелуем. Возможно, он был бы очень долгим, но виноватый голос Лиадран заставил их разомкнуть объятия.

– Ой, простите! – молвила сияющая серебром младшая дочь Великого князя. – Не хотела мешать вам, но отец велел мне позвать вас к Белому Дворцу!

– Что желает владыка Элиран? – спросил сын Лароса.

– Он хочет посоветоваться, что делать нам дальше, как бороться с Каран Геланом!

– Это не ждёт! – согласился Эктавиан, хоть и валился с ног после тяжёлого утреннего боя.

В Белом Дворце уже ожидал своих дочерей и зятя сам Элиран, прекрасная Лаяна и несколько уважаемых князей из древних родов.

– Благодарю вас, что пришли! – обратился Великий князь к собравшимся. – Сегодня для многих выдался трудный день… – взгляд его упал на Эктавиана. – И виной тому – новое нападение Каран Гелана. Мы должны решить, как нам оградить Элтлантис от подобных нападок! Эльфы миролюбивы, и постоянные сражения на границе нарушают гармонию нашего мира!

– Равновесие добра и зла нарушено во всём мироздании! – заметил один из эльфов. – Чтобы восстановить гармонию в нашем лесу, потребуется наладить порядок во всём Светлом краю!

– Это не в наших силах! – возразил Элиран. – Элдинэ давно перестали вмешиваться в дела смертных, и это было правильное решение! Пусть люди сами защищают себя, какое дело до их жизни любому из Звёздного Народа??? Или вы хотите сражаться с Катарасом?!

– Нам, так или иначе, приходится это делать! – молвил Эктавиан. – Не мудро оставить людей один на один со столь сильным противником! Они не смогут победить Мага Каран Гелана в одиночку. Но боюсь, что битву с его армией и мы тоже проиграем, Владыка!

– Да, в словах твоих – истина! И всё-таки нам придётся сразиться с Катарасом! – рассудил Элиран и добавил, помолчав: – Ты прав, он набирает силу каждый день, и лучше попытаться уничтожить его сейчас, чем когда он покорит весь мир людей.

– Это в любом случае гибель для нас! – воскликнул отец Лиарина, Наяран.

– Я получил вести, что огромная часть армии Катараса движется на север! – после этих слов Элирана повисла липкая, как туман, тишина.

– Могу я изречь своё слово??? – раздался мелодичный голос Лаяны.

– Конечно, моя госпожа! – молвил Элиран.

– Народ Элдинэ всегда прислушивался к мудрым словам женщины, особенно, если она – Великая княгиня! – добавил Эктавиан.

– Ныне пришли смутные времена, – молвила прекрасная Лаяна, и все зачарованно слушали её. – Многое рушится, но многое создаётся. В такое время нельзя принимать опрометчивые решения, ибо ошибки могут стоить слишком дорого, и не всякую из них удастся исправить, а значит, нам нужен совет Мудрых! Я предлагаю пробудить магию Кэнтрианэ и обратиться к ушедшим за Море предкам! Пусть они укажут нам путь спасения!

– Кого же ты хочешь призвать, госпожа моя? – спросил Элиран, видя, что эльфы согласно закивали головами, одобряя решение Лаяны.

– Тех, кто уже сражался со злом Каран Гелана, – отвечала княгиня, – не с Катарасом, но с его учителем, Геланом Чёрным в древние века, и уничтожили его! Я предлагаю призвать Героев-Предков, величайших воинов той эпохи, князей Галедана, Лаудуса и Огина и Белую Пророчицу!

– Для этого нам понадобятся их потомки, – напомнил Элиран. – Эктавиан может призвать Лаудуса, ты, моя госпожа, Алагиану, я, обладая верховной властью, призову Галедана… А вот Огин??? Нам теперь не помешал бы Лиарин! Но он предпочитает заниматься собственным благополучием, и бросил свой род! – гневно закончил Великий князь.

– Ты ошибаешься, мой господин! – улыбнулась Лаяна. – Он делает больше, чем все мы! И теперь от него зависит, дождёмся ли мы рассвета! Он ищет того, кто спасёт этот мир от гибели! Ибо в древнем пророчестве сказано, что непобедимого Катараса уничтожит юное эльфийское дитя!

– Какое ещё дитя? – не понял Элиран. – Не говори загадками, моя госпожа!

– Но это не моя загадка, а Чародея-Пророка! Тебе следовало бы догадаться, мой господин, о многом, что оказалось для тебя тайной! И уж тем более в столь смутные времена тебе следовало вспомнить древнее пророчество Кара.

И Лаяна громко провозгласила:

 
«Случиться так в последние из дней:
сад королевский в один миг исчезнет,
но дева с Севера чудесное дитя
родит от эльфа из Серебряного леса.
Под шалью нищенки сокроется корона,
и долго будет по земле скитаться
та королева, прежде чем дитя, окрепнув,
не соединит народы эльфов и людей,
и он конец положит
королевству Мага и Чёрной ведьмы…
Бойся, Чёрный маг!
Она уже близка, твоя погибель,
и вскоре воссияет звёздный свет!
Когда случится так, ты всё увидишь!»
 

Элиран ударил себя по лбу и воскликнул:

– Болван! Такой болван не должен быть правителем Великого Звёздного Народа! Я ведь всё это подозревал, но не верил собственным предчувствиям! Её имя – Мара Джалина – казалось таким знакомым! Меня настораживало, как они глядят друг на друга, и их песни… И, наконец, ребёнок… Я ощущал его рождение, но мне и в голову не приходило, что в нашем роду стало одним эльфом больше!

Присутствующие на совете ещё не всё осознали, стояли, молча, поражённые услышанным. Потом по Мраморной площадке прокатился гул их возбуждённых голосов. Лаяна поняла, что следует всё объяснить, и успокаивающе подняла руки.

– Я перестаю говорить загадками: дева Эрсель с Сосновой горки, человеческая дочь, которую мы принимали в Эльфийской Долине – на самом деле, принцесса Лейндейла Мара Джалина Вильсения Ринай. Она чудом уцелела в огне Джалисона, потому воины Катараса и преследовали её. Судьба соединила сердце смертной принцессы и князя Лиарина любовью, но девушка, не желая нарушать древних обычаев, покинула наш лес. Наверное, она боялась презрения бессмертного рода. Вдали от Элтлантиса появился на свет благословенный ребёнок, призванный объединить народы и уничтожить Катараса. Князь Лиарин не обрёл покоя и умчался на поиски своёй любви. И наше спасение теперь зависит от того, найдёт ли он Эрсель и ребёнка и сохранит ли их до дня, когда погибнет Правитель Каран Гелана. Ибо полагаю, Чёрный Маг тоже знает о пророчестве, и желание уничтожить эльфийское дитя растёт в нём с каждым днём. Возможно, и армия Каран Гелана, которая идёт к нам на Север, лишь ещё одна его попытка отыскать дитя. Он может полагать, что Элдинэ укрывают благословенного ребёнка. И потому нам придётся обороняться, пока не настанет день спасения, и свершится пророчество!

– И как давно ты поняла всё это, ясная моя госпожа? – спросил хмуро Элиран.

– То, что Эрсель – принцесса, я поняла, увидев её, – улыбнулась Великая княгиня. – Знала я и то, что не просто так судьба завела её в наши владения. Но, признаюсь тебе, мой господин, я тоже долго была слепа… Пророчество Кара не давало мне покоя, но в мыслях своих я никак не могла связать его с теми, кто был совсем рядом: с этой хрупкой испуганной девочкой, с юным мальчиком, который вырос у меня на руках… И тебе не нужно корить себя за недальновидность! Иногда судьба намеренно делает нас слепыми, чтобы мы не смогли вмешаться в её планы. Ты мог бы предотвратить некоторые события, господин Элиран, если бы знал всё наперёд: не позволить запретной любви эльфа и человека, не принять Мару, не отпустить Лиарина из Элтлантиса… Да мало ли что ещё?! Так было нужно, и так случилось! Мы должны изменить наше отношение ко многому! Я чувствую, что вновь грядёт время великих союзов эльфов и людей! И потому нам нужна помощь наших Предков, в том числе и князя Огина! Быть может, Вы примите участие в обряде? – предложила Лаяна отцу Лиарина.

Наяран переглянулся с женой.

– Не думаю, что хочу тревожить покой нашего предка… – отвечал эльф.

– Это нехорошо, очень нехорошо! Возможно, вы справитесь и без Огина… – поддержала его Нэя.

– Я призову Огина! – выступила вперёд Элинэль. – Я – дочь Великого князя, и мне дорог его потомок Лиарин! Он придёт на мой зов!

– Нет, дочь моя! Твоих сил недостаточно! – возразил Элиран.

– А наших сил? – Лиадран встала рядом с сестрой. – Мы вместе призовём Огина. Я думаю, у нас получится!

– Тогда, Совет окончен! – молвил Элиран. – Я жду вас в полночь у древа Кэнтрианэ! Отдохните хорошенько перед магическим ритуалом!

Эльфы медленно разбредались, шумно обсуждая только что услышанные новости. Эктавиан обнял за талию Элинэль.

– Поверить не могу – мой друг Лиарин стал отцом благословенного ребёнка! Вот так вести! Звёздочка моя, я тоже хочу! Когда же у нас маленький появится??? Обещаю быть самым любящим и заботливым отцом!

Элинэль рассмеялась в ответ смущенно и даже не заметила, что за нежной улыбкой мужа в его светлых глазах спрятались тревога, скорбь и горечь. Будущее пугало Эктавиана. Может быть оттого, что иногда он слишком явно мог видеть грядущие дни… Но он теперь не мог позволить себе отчаяния, ибо Элинэль нуждалась в поддержке, как впрочем, и потом, всегда, многие, многие годы…

Мрачная картина разрушения Джалисона потрясла Лиарина. Обугленные мёртвые руины обступали эльфа со всех сторон. Корольку здесь явно не нравилось (он испуганно прял ушами, вздрагивал и часто нервно фыркал), но его хозяин не мог миновать древнюю обитель королей Лейндейла. Лиарин соскочил на землю и медленно побрёл средь призрачных осколков города, который некогда был красивейшим из садов земли. Здесь он узрел Эрсель в своём видении – теперь сомнений в этом не осталось!

Лиарин чувствовал скорбь этой земли всем телом. Он ощущал, как в паутину этой невыносимой боли вплетается ледяной холод чёрной магии Каргионы. Эльф явственно слышал призрачные голоса погибших здесь людей, животных, растений. Они сливались в его голове и сердце в тревожную какофонию мучительных страшных звуков, от которых легко можно было сойти с ума. Древняя земля Джалисона молила об отмщении и взывала к справедливости. И оставаться здесь дольше стало невыносимо для Лиарина, но тут он заметил куст серебряных роз…

И это чудо излечило его душу от скорби мёртвых, но напоило другой. Хрупкие волшебные цветы, которые цвели вне времени и жизни человека, напомнили ему обо всём, что он оставил. Пред глазами встали дорогие образы тех, кого он покинул, уйдя из Эльфийской Долины: мать, отец, Эктавиан, прекрасные сёстры Лиадран и Элинэль, их отец владыка Элиран и дивная его жена Лаяна, и все другие, кого он знал с детства. Он вспомнил серебристый туман и вековечные, вечноцветущие деревья, чистую, как хрусталь, реку Лианэль и Заповедное озеро с живительной эльфийской водой, танцы на Мраморной площадке при свете звезд и сиянии волшебных ночных «фонариков» – бутонов лиариса, шпили Белого Дворца и дивные песни, что пели Элдинэ под полной луной…

И память наполнила его сердце сладкой печалью, и захотелось хоть на один единый миг вернуться домой, туда, где в самой глубине эльфийского леса цвели такие же волшебные вечные розы, сотканные из серебра, магии и тумана.

Странные чувства, родившиеся в душе Лиарина, увлекли его, и он позабыл о бдительности. Зловещее шипение за спиной заставило его вернуться в действительность. Эльф резко обернулся, одновременно выхватывая свой лёгкий меч. Серебряный клинок рассёк надвое кинувшегося в атаку пса Каран Гелана. Но в тоже мгновение другие серые тени метнулись слева, и справа… Руины будто ожили: из сумеречной тьмы расщелин, с поросших крапивой курганов – отовсюду на князя глядели мерцающие злобой хищные огни. Псы хлынули к Лиарину сплошной серой лавиной, погребая под собой и его, и Королька. Эльфийский князь успел нанести несколько смертельных ударов прежде, чем упал под натиском полузверей-полулюдей. Он ещё сопротивлялся их клыкам и когтям, но сильный удар по голове поверг эльфа в беспросветную ночь.

Потом он почувствовал чьи-то руки… Именно человеческие руки, а не лапы!!! Сильные мужские руки перевернули его на спину, и он ощутил, как жёсткая верёвка стягивает его запястья и лодыжки ног. Попытка открыть глаза не привела ни к чему, кроме мучительной боли в висках. До слуха эльфа донесся старческий голос, и Лиарин был уверен, что знает, кому он принадлежит.

– Ну, давайте, поднимите-ка его! – велела «каркающая» старуха. – Отлично! Отлично! Вы потрудились на славу, воины Каран Гелана! Да и Псы тоже!

Раздался звук похожий на скулеж собаки.

– Говорят, проклятые эльфы знают всякие магические штуки??? – спросил осторожно тот воин, который поставил Лиарина на ноги и теперь поддерживал и добавил: – Как бы он не сбежал! Госпожа Каргиона, может лучше убить его прямо сейчас?!

– Идиот! – рявкнула старуха. – Думаешь, мы охотились за ним, чтобы теперь просто убить?! Это я могла сделать давно и без вашей помощи! Он ещё сослужит нам службу! Он приведёт нас к этой девке Вильсении, которую вы до сих пор не смогли поймать! Этот эльф нужен нам живым, а проследить за тем, чтобы он не сбежал, это уже ваша задача! Доставьте его в Дерг! Из темницы Каран Гелана он не выберется, даже если применит всю магию эльфийского рода… И доставьте его живым!!!

– Как пожелаете, госпожа Каргиона! – раздалось сразу несколько голосов. – Да вряд ли он захочет помогать Вам!

– А кто сказал, что он захочет??? – насмешливо хмыкнула ведьма. – Когда господин Катарас займётся его пыткой, он вспомнит даже то, что никогда не знал!

– Но Повелитель Катарас в Остенграде, госпожа! – возразил кто-то.

– Знаю. Но после того как он закончит смотр доставшихся ему сокровищ Востока, он вернётся в Каран Гелан и наградит вас за преданную службу! А я полечу в Остенград с добрыми вестями о нашей добыче! Смотри за ним хорошенько!

Послышалось хлопанье крыльев и карканье вороны. Потом ненадолго воцарилась тишина.

– Кел, иди, подготовь повозку! Надо ехать! – раздался новый голос. – Да брось ты его, чего держишь!

Воин отпустил Лиарина, и тот вновь упал на землю.

– Слушай, может глаза ему завязать??? – предложил кто-то. – Вдруг он глазами умеет завораживать!

– Ага, точно! Мне отец говаривал, нечисти в глаза смотреть нельзя – заколдует! – согласился голос, отдававший распоряжения. – И рот тоже, чтобы заклинания не шептал. Ты этим займись, Дейм, а я пойду, потолкую с вожаком Псов. Пусть они проводят нас до Дерга! Так-то надёжнее будет!

– Зачем тебе эти твари?! – удивился голос, предложивший завязать Лиарину глаза.

– Чтобы пленник не сбежал! Я не хочу расстраивать госпожу Каргиону, и уж тем более Повелителя!

Раздались звуки шагов, треск рвущейся материи. Кто-то приподнял голову Лиарина. Прикосновение жёсткой ткани причинило новую жгучую боль. Эльфийский князь чувствовал, как кровь течёт по лицу и капает за ворот рубахи. Воин затянул повязку, лишая эльфа последней возможности видеть и говорить, и отпустил его голову. Ударившись о землю, Лиарин вновь надолго потерял сознание.

Долгая мучительная дорога подошла к концу. О том, что творилось вокруг, Лиарин мог догадываться лишь по звукам. Гремели железом ворота. Вожак их отряда объяснял стражникам, сколь ценного пленника они привезли. Скулили Псы Каран Гелана – требовали еды.

Потом воздух стал душным и гнилым. Лиарин понял, что его привезли в Дерг. Хотя за время их пути он немного оправился от ран, теперь, в этом древнем замке, служившем тюрьмой для пленников Катараса, он ощутил себя ничтожно слабым. Мир вокруг будто исчез. Он был зверем, пойманным в клетку и обречённым на смерть. Лиарин не видел, где он. Но кожей чувствовал, что Дерг стережёт своих узников не только непреступными стенами чёрных камней, но и чёрной магией чародея Катараса. Магией, которая заставляет сильных быть слабыми, которая наполняет сердце отчаянием и лишает надежды на спасение.

Протащив эльфа по крутым лестницам, уходящим куда-то вверх, его привели в камеру. Здесь руки развязали, но тут же приковали цепями, которые жалобно звякнули и умолкли испуганно. Со стоном скрипнула дверь, и всё стихло.

С минуту Лиарин сидел на каменном полу, слушая эту тишину. Потом он дотянулся рукой до лица и сорвал повязки, отчего цепь вновь негромко звякнула. Он несколько раз моргнул и, восстановив зрение, огляделся.

Камера, где он оказался, была маленькой и тёмной. Пожалуй, если бы он вытянулся на полу во весь рост, то достал бы до противоположной стены. Свет пробивался сюда сквозь крошечное окошечко под потолком, скорее даже не окошечко, а щель, в которую можно было высунуть только руку. Правда Лиарин, закованный в цепи, и этого себе позволить не мог…

Но в этом проёме виден был клочок хмурых небес – единственное напоминание о том, что мир ещё существует.

Чуть поодаль стояла плошка с мутной водой, рядом сухой кусок чёрного хлеба. Но заржавевшие цепи на руках Лиарина оказались слишком коротки, чтобы достать это. Каменный пол был ледяным и влажным. Лиарин слегка приподнялся, расстелил кое-как свой плащ (благо, не отняли!) и уселся на него. Затем дотянулся и подвинул ногами к себе хлеб и воду. Отпил немного, хоть даже смотреть на эту воду было мерзко, но жажда уже давно мучила его. После сгрыз и хлеб. Смочив в оставшейся воде снятые повязки, Лиарин попытался стереть с лица и рук остатки присохшей крови и грязь.

Отчаяние всё глубже проникало в сердце Лиарина. Но теперь меньше всего ему хотелось думать о своём бедственном положении и об участи, которая постигнет его, когда вернётся Катарас. Усталость и боль во всём теле были слишком сильны.

Эльф вытянулся на полу, насколько это позволяли сделать его прикованные руки, и, закрыв глаза, решил пока не думать ни о чём. Ему живо представился образ Мары с Киралейном на руках (как в видении у Аринэли в лесу…): она стояла на руинах своего замка и говорила с сыном. А потом он вспомнил их танцы на свадьбе Эктавиана, и слова Каргионы.

«Они до сих пор не знают, где искать её! Значит, Эрсель в безопасности! И мой сын тоже!» – подумал эльф в полудрёме и, не смотря на все муки, выпавшие на его долю, заснул спокойным крепким сном, с улыбкой на губах.

Чёрный бархат небес был вышит узорами звёзд. Серебряный туман благоухал ароматами трав. Полная луна освещала могучую крону Вечного Дерева и отражалась на его ветвях. Город эльфов был пуст этой ночью. Никто не хотел вмешиваться в магический обряд, хотя и любопытно было взглянуть на то, что задумали правители.

Пять элдинэ стояло вокруг древа Кэнтрианэ по четырём сторонам света: на севере – Владыка Элиран, на юге – княгиня Лаяна, на востоке – Эктавиан, а на западе, бок о бок – Элинэль и Лиадран.

Первым заговорил князь Элиран. Дивные слова древнего эльфийского наречия легко текли из его уст, складываясь в причудливое заклинание:

– О, лайнас Элтлантис, эла гаката миа, миэ, книзо Элдинэ, лиа набаруэ эликаха, арика, мигианэ…

Речь его была прекрасна, но ни один человек не понял бы её, если бы услыхал. На языке людей это заклинание прозвучало бы примерно так: «О, лесные духи Эльфийской Долины, я, князь Звёздного Народа, обращаюсь к древним силам земли, к чистым водам этих лесов, к мудрым деревьям, туманам и росам! Я призываю помощь сиятельных звёзд и легкокрылых ветров! И твой серебряный свет, Княгиня Луна, зову я в помощники! Все светлые силы мира призываю я в поддержку эльфийского рода в эту благословенную ночь! Помогите нам, о духи мироздания, в нашем обряде! Я призываю силу Творца и самой жизни, силу созидания, рождения и света! Пусть свет добра снизойдёт на нас и осенит своей мудростью!»

Эльфы протянули руки по направлению друг к другу, и каждого из них окутало облако серебряного сияния. Одежды и волосы сияли, как белый снег на солнце. Свет потёк, как живой, из ладони в ладонь, пока не окружил дерево Кэнтрианэ кольцом. И тогда уже все вместе эльфы пробудили его магию. Звенели по лесу их дивные голоса, произносящие древние как мир слова, и значили они:

– Кэнтрианэ! Кэнтрианэ! Кэнтрианэ! Великое Древо, древнейшее из всех, ты – Хранитель Памяти и Вечности! Ты – Соединяющее Миры! Сегодня мы дерзнули пробудить тебя! Пусть магия твоя сотрёт границы миров! Верни на время наших предков из-за Моря! Во имя Света и спасения Жизни мы призываем их! Мы, их потомки, нуждаемся в совете Мудрых! Открой дверь в Мир Теней, о, Великое и Вечное Кэнтрианэ!

Серебряный свет окутал золотое дерево, и от корней его расползлось по кругу белое, как молоко, сияние. Теперь Элдинэ стояли в этом лучезарном кругу и чувствовали, как дрожит сама земля под их ногами. Нерушимая тишина застыла в лесу, как лёд на скованных зимней стужей реках, и ни ветерка не пробежало по веткам. Но могучая крона Кэнтрианэ задрожала и зашевелилась. Вспыхнули, как далёкие звёзды, самоцветы Элдинэ на его крепких ветвях, и, будто откликнувшись им, засияли камни на груди у эльфов, стоящих у подножья золотого дерева. И тысячи голосов долетели с ветвей Кэнтрианэ – то был шёпот камней, зов предков… И сквозь серебряный туман долетели до слуха эльфов и вонзились прямо в их сердца одинокие призывные крики чаек и плеск волн на берегу Серебряного моря. Миры соединились. И тогда Элиран воскликнул голосом твёрдым и уверенным в своей правоте:

– Я – Великий князь Элиран, Владыка Элтлантиса, я призываю князя Галедана, могучего воина из Благословенного Края, победителя Гелана Чёрного!

И раздался голос княгини:

– Я – Великая княгиня Лаяна, Владычица Эльфийской Долины из рода Пророков, призываю из Благословенного Края величайшую из бессмертных пророчиц Алагиану!

– Я – Эктавиан, сын Лароса, – вступил молодой эльфийский князь, – из рода князя Лаудуса, призываю из Благословенного Края моего Великого Героя-Предка! Приди, князь Лаудус!

И в один голос две сестры воскликнули:

– Мы, дочери Великого князя Элирана, призываем из Благословенного Края князя Огина от имени его потомка князя Лиарина, сына Наярана!