Текст книги "Опасное наваждение"

– Иногда я слышал, как она плакала. Бедняжка. Мне было очень жаль ее.

Джейк многозначительно крякнул. Сет развернулся и пошел прочь.

– Ничего страшного, – пыталась ободрить его я. – Все будет нормально. На свете женщины каждый день рожают детей. Срок еще наверняка небольшой. Пара месяцев. Мы вернем ее домой до рождения ребенка.

– Замолчи, – сказал Сет. – Мне нужно подумать. В горах они со своей повозкой никуда не денутся. Мы без труда найдем их. Останемся на два-три дня здесь, отдохнем и сделаем необходимые покупки.

Как приятно было снова надеть платье. Солдаты форта не давали мне проходу, но зато я неплохо проводила время с другими путешественниками и золотоискателями, остановившимися здесь. Я затеяла большую стирку, пополнила запасы бренди и даже выиграла несколько долларов в карты. Капитан форта предложил Сету свою комнату и постель, но Сет отказался. Наши отношения, наверное, были для капитана неразрешимой загадкой, но мне не хотелось ничего объяснять ему. В последний вечер нашего пребывания в Форт-Ларами, путешественники каравана Мюррея устроили импровизированный бал и пригласили меня и Сета.

Я чудесно провела время. Выучила новые танцы и новые песни и даже слегка захмелела от яблочного бренди. Сет не танцевал, но пристально следил за мной.

После особенно бурного рила я подошла к Сету. Он сидел на крышке огромного чемодана и, когда я приблизилась, подвинулся, давая место рядом.

– Ты быстро освоила этот танец, – сказал он.

– Он несложный, – ответила я, с трудом переводя дыхание и обмахиваясь ладонью. – Не такой сложный, как цыганские танцы.

– Только здесь мужчины и женщины танцуют парами, – сказал он и подмигнул. И вдруг без перехода: – Расскажи мне, как ты познакомилась со Стивеном.

– Ты имеешь в виду с твоим братом? – глупо спросила я.

– Именно.

– Как? В Мюнхене. Твоя мать рассказала тебе. Стивен помог мне убежать, когда началась революция.

– Революция, конечно, началась из-за тебя, – с усмешкой сказал он.

Я покачала головой.

– Так говорят, но это неправда. Живя в Баварии, я заполучила нескольких очень могущественных врагов. Например, одного барона. Он использовал меня, чтобы начать революцию, потому что только так мог свергнуть с престола моего дорогого друга Людвига и поставить своего человека. Вообще это была очень некрасивая история. Фон Цандер был жаден и коварен, как дьявол. Безжалостное животное!

– Совсем как я, – усмехнулся Сет. – И в этот момент подвернулся Стив? Как? Я хочу знать все жуткие подробности.

Я представила ему довольно точное изложение того, как мы удирали из Мюнхена, и всего нашего путешествия в Гавр, опустив, естественно, ночь любви в замке Лесконфлэйр. Я была уверена, что эта история никогда не выйдет наружу. Стивен был слишком порядочным и добродетельным, чтобы трепать языком.

– Так что, – закончила я, – твой брат не такой белый воротничок, как ты думаешь. Он храбрый и находчивый. Человек действия!

– Но сейчас меня не интересуют его действия, – сказал он. – Получается, что вы провели вместе целую неделю и ты не попыталась соблазнить его?

– Тебя это удивляет? – холодно спросила я. – Мы с тобой провели вместе уже два месяца – нет, больше! – и я не пыталась соблазнить тебя.

– А почему? – с интересом спросил Сет. Я покраснела.

– Мне действительно не хочется говорить об этом. Я… я ведь помолвлена со Стивеном, ты не забыл?

– Я помню об этом. Но ты любишь меня. Всегда и навеки. – Он сказал это тихо и ласково взял меня за руку. Я поспешно вырвала ладонь, словно обожглась. – Ты не забыла свои слова?

– О… я… я была больна и ничего не соображала, – торопливо оправдывалась я. – Я была в бреду. Я лгала.

– Это был не бред. Ты думала, что умираешь. В ту ночь ты говорила только правду.

– Мне кажется, подло использовать это против меня! – Я спрыгнула с чемодана и убежала к танцующим. Я ужасно злилась на Сета, но еще больше на саму себя. Потому что в тот момент, когда он завел разговор о любви и обольщении, внутри меня заплясали чертенята.

На следующее утро мы покинули форт. Надо сказать, что верхом на коне Сет выглядел особенно красивым. Он сидел так легко, так непринужденно. Мышцы его играли под тканью сюртука, а плечи казались еще шире. Борода была аккуратно подстрижена. Он ехал и слегка щурил голубые глаза от яркого солнца.

Дорогу нам переходило стадо бизонов, и пришлось подождать, пока они пройдут. Животные двигались в густом облаке пыли, и глухой топот их копыт по засохшей земле был слышен за милю. Дожди давно кончились, и трава уже успела засохнуть.

– Хочешь на обед жаркое из бизона? – спросил Сет.

– Они очень большие. Слишком много мяса пропадет!

– Мы можем потратить пару дней и навялить мяса в дорогу. Впереди больше не встретится ни одного стада. Мы останемся без еды. Надеюсь, все же нам не придется забираться слишком далеко. – Сет хмыкнул. – Столько лет не стрелял в бизонов.

– Оставь их, – сказала я. – К ним опасно подходить слишком близко.

– Уложить бизона из ружья достаточно просто. В прошлый раз у меня были только лук и стрелы.

– Ты настоящий герой! – пришла я в восторг.

– Нет, дурак, – усмехнулся он. – Чуть не расстался с жизнью.

В ту ночь Сет подкрался ко мне сзади, когда я разговаривала с Огненной. Я уже закончила все свои дела, но мне не хотелось идти к костру, где сидел Сет. К тому же я любила рассказывать лошадям о своих неприятностях, конечно, по-цыгански. Они всегда вежливо слушали и никогда не перебивали.

Я даже не услышала, как он подошел. Сет, когда хотел, мог быть совершенно бесшумным, как индеец. Черт! Сет просунул руки мне под мышки и обхватил ладонями груди. Он поцеловал меня в шею, и сладкая боль пронзила меня с головы до ног. Через минуту он повернул меня к себе лицом и, крепко обняв, медленно и уверенно поцеловал в губы. От удовольствия я готова была растаять. Невероятным усилием воли я заставила себя не поддаться его чарам. Вместо того чтобы ответить на его поцелуй, я откинула голову назад и осталась безучастной и неподвижной.

Сет отпустил меня и отступил на шаг назад. Я вытерла рукой губы и сказала:

– Если это приглашение к чему-то большему, то мне придется отказаться.

– Почему? – тихо спросил он. – Может, под покровом ночи тебя поджидает кто-нибудь лучше меня?

Или ты все еще пытаешься сохранить верность своему жениху? Я восхищен, дорогая. Сражен наповал. Но ведь Стив за несколько тысяч миль отсюда. А мы здесь. Сейчас. И я хочу тебя.

– Я не верю тебе, – сказала я, и это была чистая правда. – У нас с тобой давно все закончено. Будет лучше, если все так и останется. У меня тоже есть гордость. Хотя я знаю, для тебя цыганская гордость не имеет большого значения. Но для меня это важно, Сет. Мне непросто сохранить уважение к себе, когда ты начинаешь манипулировать мной. Ты ведешь себя нечестно. Ты пытался подчинить меня грубым обращением и резким словом, но у тебя ничего не вышло, и теперь ты сменил тактику. Ты хочешь подчинить меня с помощью животного желания, потому что знаешь: на этом пути тебе гарантирован успех. Я не хочу, чтобы мне снова было тяжело и больно из-за тебя. Пожалуйста, Сет, оставь меня в покое.

Он отошел и закурил сигару.

– Что ж, если ты так хочешь. Но это глупо. Что плохого, если мы немного скрасим наше путешествие? Когда мы догоним Габи, такой возможности может и не представиться.

– Для тебя в этом нет ничего плохого, – ответила я, – потому что тебе наплевать на меня. Наверное, у тебя тоже есть какие-то чувства ко мне, потому что мы давно знаем друг друга и долго путешествуем вместе. Но ты не любишь меня, во всяком случае, не так, как я тебя люблю. Я не знаю, почему я тебя люблю… я ничего не могу с собой поделать. Но каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, ты словно открываешь старые раны и льешь на них расплавленный свинец.

– Так вот почему ты отправилась со мной в это маленькое путешествие. Чтобы помучить себя?

– Я поехала, чтобы помочь Габриэль, – сказала я. – Ох, именно это я и твержу себе все время. Дьявол! Я не знаю, почему я поехала! Как бы я хотела знать, почему я делаю то, что делаю! Но я не думаю о причинах. Я просто действую! Я живу! Что ты хочешь от меня? Я цыганка!

– Мне кажется, что ты использовала Габи как предлог, чтобы уехать от Стивена, – задумчиво проговорил Сет. – Это был самый простой выход из твоего непростого положения. Ты не хотела причинить Стивену боль, бросив его по своей воле, поэтому удрала со мной, дав ему отличный повод самому бросить тебя. Никакой мужчина не захочет быть выставленным на посмешище. Никто не поверит, что мы с тобой провели несколько месяцев вместе и не поддались искушению.

– Ты не прав! – вскричала я. – Ты отлично знаешь, что мы не думали, что погоня продлится больше двух недель. И до сих пор, за исключением случая в Индепенденсе, мы могли честно сказать, что между нами ничего не было. Ничего! Мы были… как брат и сестра. Когда мы вернемся, я собираюсь рассказать Стивену всю правду о нас. И пусть тогда он сам решит, хочет ли он на мне жениться или нет. А я все еще хочу выйти за него замуж. А ты все еще хочешь это расстроить!

Он вздохнул и покачал головой.

– Рони, ты окончательно запуталась. Ты так долго лгала, что теперь уже сама не знаешь, где правда, а где вымысел. Ты сказала, что любишь меня. Ты проехала со мной две тысячи миль, хотя могла в любую минуту повернуть назад, в Новый Орлеан. Ты согласилась, что хочешь меня так же сильно, как и я тебя, а после этого говоришь, чтобы я не смел прикасаться к тебе, потому что ты хочешь сохранить себя для Стивена. Почему? Ты только что сказала мне, что, если он узнает правду о нас, ваша помолвка окажется под угрозой. Ты и вправду думаешь, что Стивен женится на тебе, даже если все узнает? Тогда почему ты давным-давно не рассказала ему о нас? Да потому что он испугается, узнав, что женщина, которую он любит, принадлежала… нет, принадлежит мужчине, которого он считает самым безнравственным человеком в мире. Ты…

– Нет! Нет! Замолчи! – Я зажала уши руками. – Я не могу больше это слушать! Ты хочешь совсем запутать меня!

Сет бросил окурок на землю и раздавил его каблуком. Я села на корточки около костра и протянула ладони к огню. Небо казалось огромным синим куполом, усеянным серебром звезд. С севера дул прохладный ветер. Вдалеке завыли волки, но около огня я чувствовала себя в безопасности.

Я сидела, обхватив колени руками. Через некоторое время я почувствовала, что сзади ко мне подошел Сет. Он присел возле меня на землю и легонько коснулся тонких вьющихся волосков у меня на шее.

– Распусти волосы, – прошептал он.

Я закрыла лицо руками и задрожала. Я пыталась собраться с силами, но воля оставила меня. Сет понимал, что я качаюсь на краю пропасти и малейший толчок с его стороны заставит меня сорваться вниз. Он знал, что внутри меня живет распутница, он сам поселил ее там. Он знал, что стоит ему ко мне прикоснуться, и распутнице во мне захочется чего-то большего, чем просто поцелуй. И еще он знал: несколько ласковых слов, несколько искусных движений опытных рук, и маленькие чертенята желания, живущие во мне, заявят о своих правах. Сет не собирался насиловать меня. Он хотел, чтобы я сдалась сама.

Я глубоко вздохнула и… полетела в пропасть.

Сет вытащил заколки из моих волос и расплел косы. Его губы обжигали горячими волшебными прикосновениями мою шею, горло, мои губы. Я со стоном откинулась на спину и притянула Сета ближе к себе.

Он расстелил одеяло рядом с костром, и мы раздели друг друга. Я немного дрожала, но его руки, губы и красивое, сильное тело вскоре заставили меня забыть про холод. Я нежно обхватила пальцами его бархатисто-гладкую мужскую плоть – источник стольких радостей и стольких бед. Я всем телом подалась ему навстречу. Сет задохнулся от наслаждения и погрузился в мою сладостную темную глубину. Он двигался медленно, он знал, что делает. Я бешено извивалась в его объятиях, не в силах сопротивляться мучительно-сладким ощущениям, накатившим на меня. Сет проникал все глубже, движения его стали резкими, властными. Он сильными ладонями сжимал мне бедра и мял их, прильнув головой к моей груди, целуя и еще больше возбуждая меня. Я была близка к настоящему помешательству. Я была его рабыней, его…

И внезапно что-то случилось. Я стала бить и царапать его, запуская ногти глубоко в кожу, кусать за плечи – везде, куда могла дотянуться зубами.

– Прекрати! – кричала я, пытаясь вывернуться из-под него. – Пусти меня! Я не хочу тебя!

Сет выругался и велел мне успокоиться, но я была не в состоянии сделать это. Я ненавидела его, ненавидела себя за то, что так легко попалась в его ловушку. Волшебство нашей любви растаяло, я снова ощутила холод ветра и ночи. Я отчаянно сопротивлялась, стараясь вырваться из его объятий. Сет прижал мои руки к земле за головой и попытался поцеловать меня. Я извивалась и бешено мотала головой из стороны в сторону.

Наконец слезы хлынули у меня из глаз. Изогнув шею, я снова попыталась укусить его, но он отпрянул от меня. От ярости и унижения я ничего не видела. Я не хотела снова потерять себя, не хотела, чтобы Сет, как раньше, играл мной, словно кошка полузадушенной мышью.

– Я не хочу тебя, – рыдала я. – Я ненавижу тебя! Убирайся!

– Ты сумасшедшая сука, – прорычал Сет. – Что с тобой стряслось?

Я что-то кричала ему, вертелась, лягалась. Он несильно шлепнул меня по щеке. Удар обжег меня, застав врасплох, и я замолчала на полуслове. Долго смотрела на него глазами, полными боли и удивления… и вдруг заплакала. Безудержные рыдания разрывали мою грудь на части. Я никогда в жизни так не плакала.

Сет поднялся с меня. Я повернулась на бок и, поджав колени, плакала и плакала, как истеричный ребенок. Я думала, что Сет разозлится и, оставив меня, вернется к костру пить виски и курить сигару, но он сел возле меня на корточки и обнял. Я вцепилась в него обеими руками. Сет гладил мои волосы и шептал нежные, успокаивающие слова. Он снова и снова повторял мое имя, говорил, что все будет хорошо и что мне нечего бояться.

Я крепко держалась за него руками, словно надеясь впитать его силу и уверенность. Наконец слезы кончились, но рыдания еще долго сотрясали мое тело. Я не могла отпустить Сета. Пока я держала его в объятиях, не давая ему подняться, я могла притворяться перед собой, что он любит меня. А в эту ночь я как никогда нуждалась в обмане, чтобы не так остро ощущать свое предательство. Ведь я предала Стивена. Я любила Сета. Именно так, как сказала: всегда и навеки. И только наивный простак мог поверить, что я пустилась в это путешествие с Сетом лишь для того, чтобы помочь найти его сестру. Нет, я хотела быть с ним наедине, заставить его полюбить меня, снова завоевать его. Только у меня ничего не получилось и не могло получиться. Я лишь дала Сету еще одну прекрасную возможность выставить меня дурочкой.

– Я не трону тебя, – сказал Сет. – Постарайся успокоиться и заснуть.

Я стала умолять его остаться, и тогда он принес второе одеяло и мой шерстяной плащ и лег рядом, укутав нас обоих. Я прислонилась головой к его плечу и положила одну руку ему на грудь. Время шло, звезды медленно совершали свой обычный путь на небесах. Я согрелась и совсем успокоилась.

Опустила руку чуть ниже. Отлично. Потом коснулась живота, который оставался упругим, даже когда был расслаблен. Затем опустила руку еще ниже… Сет схватил меня за запястье.

– Нет, – строго сказал он. – После той отвратительной сцены, которую ты закатила?

– Я не знаю, что на меня нашло, – выговорила я, запинаясь. – Я больше не буду хвастаться, что сильная и никогда не плачу. Ты… ты никому не расскажешь?

– Расскажу всем, кого знаю, – заверил он меня. – А когда мы вернемся в Новый Орлеан, я закажу в газете статью, где будет написана вся правда о тебе.

– Мне очень стыдно.

– Так и должно быть. Спи.

– Ты думаешь, что я плохая?

– Я думаю, что ты вторая по глупости среди самых больших дураков в мире. А теперь замолчи и давай спать.

Но я снова провела рукой по его животу. На этот раз Сет не попытался остановить меня. Его мужское достоинство было вялым, не больше новорожденного котенка. Я осторожно гладила его, пока оно не набухло и не окрепло в моих руках. Я накрыла Сета своим телом и поцеловала его закрытые глаза, уши, губы, шею. Лизнула его маленький плоский сосок и не отпускала его до тех пор, пока тот не отвердел. И тогда зарылась лицом в мягкие волосы у Сета на животе. Мои руки неустанно гладили его бедра и ягодицы. Он дернулся и застонал. По тому, как напряглось его тело, я поняла, что Сет пытается противостоять растущему возбуждению.

Я опустилась ниже и пристроилась у него между ног. Его дыхание стало глубоким и неровным. Я боготворила его набухшего идола. Гладила, ласкала пальцами и языком, пробовала на вкус, втягивая в рот и выпуская. Втягивая всего его целиком. Сет вцепился пальцами мне в волосы и напрягся всем телом. Я запустила ногти в его крепкие ягодицы и услышала судорожный вздох. Сет больше не мог сдерживаться. Застонал, конвульсивно дернулся и… он стал моим.

Я спокойно лежала у него между ног, положив голову ему на живот, словно на подушку, и все еще держа в руках свой поникший трофей. Я чувствовала себя победительницей. Над ним и над собой. Я взяла его, а не он меня. Я превратила сильного мужчину в беспомощного котенка. Я подчинила его не силой, а желанием. Он был в моей власти. Я сделала все сама, когда захотела и как захотела.

Что-то в моих руках снова ожило, зашевелилось, стало набухать и выпрямилось. Сет поднял меня так, что наши глаза оказались на одном уровне.

– Ты прекрасна, – тихо прошептал он. – Безумна и прекрасна.

Сет перевернул меня на спину и опустился сверху. Я была рада и дала ему это понять, но не словами. Наши тела двигались в унисон, тихо и плавно, как вздохи. И звезды смотрели на нас сверху…

Утром, еще до рассвета, Сет толкнул меня в бок ботинком.

– Пора вставать. Если поедем быстро и не будем терять времени, то к ночи переправимся через северный приток реки Платт.

– Переправимся через северный приток? – пробормотала я. – Господи, кому же придет в голову переправляться через северный приток в такое холодное утро? – Я натянула одеяло на голову. Сет наклонился и безжалостным движением сорвал его. Я вздрогнула от холодного предрассветного воздуха. – Хорошо, хорошо, – сказала я раздраженно. – Встаю.

Я быстро оделась, расчесала волосы и заплела их в косы. Пошарив в темноте по земле в поисках шпилек, я нашла только две из них. Пришлось не закалывать косы. Но и дальше все пошло наперекосяк. Когда я затягивала на Огненной подпругу, она порвалась. Поняв, что не стоит тратить время на ее починку, я решила ехать без седла.

Мы тронулись в путь. Сет мрачно молчал. Не из-за того, что было слишком рано и он еще толком не проснулся. Обычно он так молчал, когда хотел что-то обдумать или когда я надоедала ему.

Меня не волновало его настроение. Я улыбалась и напевала Огненной цыганские песни, которые она любила. Я снова чувствовала себя свободной. Я больше не боялась Сета. А со Стивеном все решится само собой. Что об этом беспокоиться?

Я держалась от Сета на некотором расстоянии, иногда отпуская его на четверть мили вперед, иногда бросаясь в погоню и догоняя его.

Сет гнал Блайза и держал поводья Венеры, которая везла поклажу. Перед нами, прорезая ровную линию горизонта, расстилались Скалистые горы. Небо было ослепительно голубым. Пели жаворонки. Кричали куропатки. Из-под ног лошадей выскакивали кролики.

Целую неделю мы потратили в горах, разыскивая беглецов, но безрезультатно. Затем однажды в стелющемся тумане у реки мы обнаружили лежавшую поперек дороги мертвую лошадь.

– Она была подкована, – сказала я, внимательно осмотрев ее. – Это не дикая лошадь. Я думаю, она умерла от истощения.

– Они не могли далеко уйти без одной лошади. Эта умерла совсем недавно. Всего пару дней назад. Окоченение давно прошло.

Я первая увидела их повозку на дне пропасти. Над нашими головами лениво кружили грифы. Я содрогнулась и прикрыла ладонью глаза.

Спешившись, мы с Сетом спустились вниз. Лошадь с переломанными ногами судорожно глотала воздух. Две другие были мертвы и лежали неподалеку. Сет выстрелил в еще живую лошадь и прекратил ее мучения. Я проклинала Бориса. Любому дураку было бы ясно, что дорога вокруг утеса слишком узка для повозки.

Потом я заметила, что из-под обломков торчит нога в мужском ботинке. Я дотронулась до нее. Человек был мертв.

Мы с Сетом вместе приподняли повозку и перевернули. Габриэль не было. Белокурая голова мертвеца была заляпана кровью.

– Она, наверное, где-то поблизости. – Сет тревожно оглядывался.

– Может быть, она шла пешком, – предположила я, и в моей душе затеплилась надежда. – Поэтому ее здесь и нет.

Сет крикнул, но только эхо ответило ему.

– Будем искать, – сказал Сет. – Возможно, она ушиблась и уползла отсюда в безопасное место. Ты иди на юг, а я… брось его. О нем позаботятся грифы.

Я пыталась перевернуть тело, чтобы разглядеть лицо мертвеца. Мной овладели какие-то странные чувства. Что-то здесь было не так. Тело слишком большое, слишком неуклюжее. И Борис никогда не носил таких ужасных ботинок.

– Сет! – позвала я. – Подойди сюда скорее. – Он подошел, я с ужасом посмотрела прямо ему в глаза. – Это не Борис, – сказала я.

Даже сквозь загар было видно, как Сет побледнел.

– Ты лжешь, – холодно сказал он. – Ты лжешь! Это должен быть он.

– Это не он, – тихо сказала я. – Я же знала Бориса, ты забыл? Этот человек не Борис Азубин. Он слишком большой, слишком грузный. Это не Борис!

Пальцы Сета впились мне в плечо. Я вздрогнула.

– Это одна из твоих шуточек? – зловеще произнес он. – Я…

– Нет, нет! – вскрикнула я. – Клянусь, я говорю правду! Давай осмотрим повозку. Может, найдем что-нибудь.

Между обшивкой и стенкой повозки были спрятаны кое-какие личные вещи и Библия, на титульном листе которой значились имена дюжины Андерсонов, их жен и детей. Недавняя фотография умершего мужчины и его хорошенькой, темноволосой, большеглазой жены. Письмо к Мери, подписанное «Бо». Медальон с портретом и белокурым локоном волос.

Мы гнались за собственной фантазией.

Моим первым побуждением было рассмеяться, но я сдержалась. Ситуация действительно была нелепая. Мы проделали тысячи миль в погоне за людьми, которых даже не знали. Все страдания, все дни и ночи в пути, дождь, холод, болезнь – все было напрасно.

Я взглянула на Сета. Его лицо побагровело от гнева. Тело напряглось, словно он приготовился к броску. И действительно: он схватил меня за руку и заломил ее за спину. Очень больно!

– Это все твои проделки, я знаю! – процедил он сквозь зубы. – Погоня за жареным гусем! Почти две тысячи миль! Где она? Что ты с ней сделала?

– Я ничего не делала! – взволнованно отвечала я. – Пусти меня, Сет. Ради Бога, остановись и подумай немножко! Это не я предложила мчаться в погоню за «Валери Джейн». Это была идея твоего отца. Я не виновата в этой ошибке.

– Он собирался отправить в Сент-Луис телеграмму, – сказал Сет. – Ты проверяла? Ты ходила на почту? Конечно, нет. – Он встряхнул меня так, что чуть не вытряс вон из кожи. Потом отпустил и толкнул в спину. Я упала на колени. – Хочешь знать правду? Тебе было все равно, за кем гнаться. Тебе просто хотелось увезти меня из города, чтобы соблазнять в свое удовольствие! Ты, чертова шлюха…

– Я?! Соблазнять тебя! – вскричала я. – Это уже слишком! Ты забыл, что в Сент-Луисе я делала все сама и без малейшей помощи с твоей стороны? Мне некогда было сходить на почту. Да, я разговаривала с капитаном «Валери Джейн», и он сказал мне, что Борис и Габриэль плыли на пароходе от Нового Орлеана. Их описание полностью совпало с внешностью Андерсонов. Это просто трагическая случайность, что Андерсоны оказались на этом корабле, вот и все. Этот человек даже играл в карты, как Борис! Ты не можешь обвинять меня!

– Твой Борис был русским, не так ли? Неужели тебе ни разу не пришло в голову спросить кого-нибудь, говорил ли Андерсон с иностранным акцентом, как ты?

– Как я?! – От моего вопля среди скал заметалось эхо. – О каком акценте ты говоришь? Мой английский не хуже, чем твой!

Сет резко повернулся и с силой ударил кулаком по стволу дерева. Я бы пожалела его, если бы ненавидела чуть меньше.

Он был самая свиноголовая обезьяна из всех, каких я встречала в жизни. Не моя вина, что «Делта Белл» взорвалась, он оказался ранен и мы не смогли догнать «Валери Джейн». Я надеялась, что он разобьет свой кулак на куски.

– Лучше поищем девушку! – сказала я после паузы. – Возможно, она жива.

Сет не шелохнулся. Я обошла все кусты и у подножия скалы нашла ее, свернувшуюся калачиком под нависшим камнем. Она едва дышала.

– Миссис Андерсон, – тихо позвала я. – Миссис Андерсон, вы меня слышите?

Я окликнула Сета. Он не ответил. Я крикнула снова. Одна нога женщины была неестественно согнута. Я осторожно ощупала ее кости и поняла, что у нее не только сломана нога, но и разбит весь таз. Если она ждала ребенка, то он, вероятно, погиб.

– Бо, – простонала женщина. – Бо. Подошел Сет.

– Она тяжело ранена, – тихо сказала я, не глядя на него. – Единственное, что мы можем для нее сделать, это положить поудобнее.

Женщина открыла глаза и посмотрела на меня. Я обняла ее за плечи и ободряюще сжала ей руку.

– Где Бо? – тихо, но отчетливо спросила женщина. – С Бо все в порядке?

Я взглянула на Сета. Он сделал мне знак сказать «да». Она недолго протянет, узнав правду.

– С ним все в порядке, – сказала я. – Немножко ушибся при падении, но в сознании и спрашивал о вас.

Она закрыла глаза.

– Я так рада. Он хотел увидеть… Калифорнию. Обо мне не беспокойтесь. Только о нем…

И несчастная испустила дух у меня на руках. Мы с Сетом похоронили их обоих, отметив могилы крупными камнями, и навсегда покинули это место.

Сет погрузился в молчание и перестал меня замечать. Я знала, что мне не удастся преодолеть барьер отчуждения, который он воздвиг между нами. Я даже не пыталась заговорить с ним. Меня терзала мысль о том, куда подевались Борис и Габи. Что с ними случилось, если они не сели на пароход? Куда нам теперь ехать и что делать? Как продолжать поиски, зная, что они могут быть совсем в другом месте. Возможно, даже в Новом Орлеане?

В этот же день в горах, чуть не доезжая того места, где мы нашли павшую лошадь, нам повстречался караван. Толпы мужчин и женщин спешили нам навстречу.

– Помогите нам, друзья! – сказал главный среди них. Это был высокий мужчина, с большой бородой, приятным голосом и серым пушком волос на ушах и в носу. – Мы заблудились. Мы ищем проход в горах…

– Почему вы не поехали по южной дороге? – сурово спросил Сет. – Она четко обозначена на всех картах, и это самый легкий и короткий путь через горы.

Мужчина порылся в карманах и достал весьма потрепанную книжку.

– У нас есть руководство, – сказал он. – Руководство мистера Хэнсона. Здесь написано…

– Он не подъезжал к горам ближе, чем на пять тысяч миль, – фыркнул Сет. – Он никогда не покидал Нью-Йорка. Вся его информация получена из десятых рук.

Люди обескураженно смотрели на нас.

– Мы уже столько дней путешествуем по этим местам, – сказала одна женщина. – Мы надеялись, что Бог покажет нам путь.

– Бог не помог паре, которую мы нашли в нескольких милях отсюда, – ответил Сет. – Мы их только что похоронили.

– Сэр, – почтительно произнес первый мужчина, – вы, вероятно, хорошо знаете эти места. Может быть, вы покажете нам дорогу. Будьте нашим проводником, хотя бы до тех пор, пока мы не выберемся из этих гор. Мы направляемся в Сион. Мы вам заплатим. У нас есть деньги…

– Мне не нужны ваши деньги, – ответил им Сет. – Какого черта вы хотите там поселиться? Это пустыня. Сущий ад. Летом жарко, как в печке, и даже кости превращаются в пыль.

От его грубых слов женщины вздрогнули, но одна из них собралась с духом и с достоинством произнесла:

– Мы мормоны, сэр, Святые Последних Дней. Мы покинули Миссури и проделали тысячи миль, чтобы избежать преследования и обрести мир и покой на земле, где больше никто в мире не хочет жить. Наш достопочтенный пастырь, Брайэн-младший, имеет…

– Я все знаю про Брайэна-младшего, – оборвал ее Сет. – Идите к своим повозкам. Вам придется пятиться, пока дорога не станет достаточно широкой, чтобы развернуть лошадей. Но когда мы выберемся из гор, ваши беды не закончатся. По-настоящему весело вам станет на другой стороне, в пустыне.

– Мы привыкли к трудностям, – смиренно сказала женщина.

– Это вы так думаете.

Эти мормоны были сплоченной и набожной семьей. Они не щадили себя. В пять утра раздавался сигнальный рожок. Пока их лошади щипали травку, они молились и сытно завтракали. Они приглашали нас с Сетом присоединиться к ним, но мы никогда этого не делали. Сет сказал, что эти люди настоящие религиозные фанатики, и я решила избегать их. Люди, безоглядно верующие во что-либо, кроме самих себя, раздражают меня. В шесть тридцать снова звучал сигнальный рожок, и мы отправлялись в путь. Сет ехал впереди, иногда так отрываясь от нас, что я теряла его из виду.

Мормоны не чурались музыки и пели по дороге. Они вообще редко молчали, и через некоторое время я нашла их компанию вполне приятной. Жена их предводителя, Люси Эшбах, пригласила меня ехать в их повозке, чтобы дать Огненной передохнуть. Отказавшись пару раз из вежливости, я наконец согласилась. Сет мною больше не интересовался, хотя мы и спали рядом около костра в отдалении от повозок мормонов. После того, как мы похоронили Андерсонов, он несколько дней даже избегал прикасаться ко мне. Я не знала, почему он согласился вести этих людей через горы. Собственно, это не имело значения. После такого бессмысленного окончания нашей погони ничто не имело значения. Наверное, Сет согласился просто потому, что никакого лучшего занятия у нас тогда не было.

Кроме Люси, в семействе Эшбах были еще две молодые женщины и несколько маленьких детей. Я спросила Люси:

– Это все твои дети?

– О нет, – засмеялась она, – эти женщины тоже жены Орсона, а мальчики и девочки – их дети от него.

Я на какое-то мгновение потеряла дар речи.

– Но ведь вы его жена!

– Мы все его жены, – с ласковой улыбкой ответила она. – А он наш муж.

«Наш муж!»

– И вы… вы не ссоритесь? – спросила я.

– Зачем нам ссориться? Это Божья воля, и мы рады принять ее. – Люси одарила меня нежной, извиняющей улыбкой. «Ну да, – подумала я, – когда фортуна повернется к тебе задом, все сваливай на Божью волю».

– У этих мужчин помногу жен, – рассказала я вечером Сету. – Я бы не поверила, но мне сказала об этом сама миссис Эшбах. У этого старика три жены! Что ты об этом думаешь? Три жены!

– Я говорил тебе, они фанатики, – ответил Сет, пожимая плечами. – Мне жаль мужчину, который повесил на себя даже одну жену.