Текст книги "Проржавленные дни. Собрание стихотворений"

С. 227. «Поют серебряные реки…». КД. Л. 130. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 8. Л. 269, приложено к письму к Д. И. Шепеленко от 21 апреля 1955 г. со словами: «Посылаю Вам два перла. Одно, правда, не очень перловое» (Там же. Л. 268 об.; второе – «Ходят тучи над землей…»).

С. 228. Зависть («Там – море. Поймите, там море шумит…»). КД. Л. 131 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 8. Л. 276 об., приложено к письму к Д. И. Шепеленко от 16 июня 1955. В тексте письма: «12 июня так сгустилось внутреннее давление, что за один вечер написала сразу три <стихотворения>» (Л. 276). При автографе помета: «Недавно передавали, что индусы, наши гости, ездили по Симферополю, по Алуште, как раз там, где я была весной 41 г. вместе с Алекс. Ник. и больше никогда я не поеду. А я привыкла и люблю ездить».

С. 229. «Мумии запросто на Самотеку…». КД. Л. 132. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 8. Л. 278. В середине июня Кугушева, после неоднократно повторенных просьб, получила от Д. Шепеленко стихи своей давней знакомой Мальвины Мироновны Марьяновой (1896–1972); 16 июня она писала ему: «Стихи Марьяновой мне совсем не понравились, только ей, ради Бога, не говорите ничего. Они – пустые. А такая фраза – “И с пирамидами ты дружен”, звучит прямо комически, хотя я понимаю, что она хотела сказать. По вредности моего характера тянет написать пародию» (Там же. Л. 276). Получив от него отрицательный отзыв на это ст-ние (в не сохранившемся письме), она возражала: «Напрасно Вы изругали мумий, по-моему, стихотворение приятное (о, скромность! это ты!). А насчет того, что мумии пересыпают песок (из пустого в порожнее), я с Вами не согласна. Всё развитие фразы в дальнейшем говорит, зачем они пришли. Кстати, если бы не Марьянова дала мне толчок, я бы не написала мумий» (письмо 10 августа 1955 // Там же. Л. 280 об.). Марьянова неоднократно упоминается в переписке Кугушевой: «Стихи Марьяновой лучше, чем я ожидала, она сделала успехи явные. У нее был не то “подснежник”, не то что-то похожее, очень водянистое» (письмо к Д. Шепеленко 3 апреля 1953 года //ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 173; имеется в виду сборник Марьяновой «Голубоснежник». М., 1925); «Я очень боялась, что стихи Марьяновой Вам нравятся. Я у нее никогда не была, но от Коли Мин<аева> знаю, что ее двери были для всех открыты и она была очень гостеприимным товарищем. Она была когда-то красивой (давно) – Рубенсовская женщина, но глупа и тогда была невероятно (извините меня за грубость)» (ему же, 19 декабря 1951 (?) том И ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 66); «Надо сказать в разъяснение, что Марьянову я совершенно не знаю, никогда у нее не была, с ней не сказала двух слов. Слышала раз ее выступление, до комизма бездарное и ее оправдание собственной “талантливости” со ссылками на “великие авторитеты”» (письмо Д. Шепеленко 8 февраля 1953 года //ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 6. Л. 158). «Ис пирамидами ты дружен…» – среди напечатанных ст-ний Марьяновой эту строку обнаружить не удалось.

С. 230. «Пол земляной и глиняные стены…». НВ. С. 42. Печ. по: КД. Л. 132. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 8. Л. 285. Эпиграф – из поэмы И. Уткина «Повесть о рыжем Мотэле, господине инспекторе, раввине Исайе и комиссаре Блох» (Уткин И. Избранное. М., 1975. С. 339; с разночтениями).

С. 231. Приглашение («В просторный мир раскрыты двери…»). НВ. С. 43. Печ. по: КД. Л. 134 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 9. Л. 302 об.

С. 231. «От целой жизни – горсточка стихов…». НВ. С. 43. Печ. по: КД. Л. 135. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 9. Л. 304 об.

С. 232. Памяти мамы («Из гостиной фортепьяно…»). НВ. С. 44. Печ. по: КД. Л. 135 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 9. Л. 307, приложено к письму Д. И. Шепеленко от 6 марта 1956 г.: «Посылаю Вам свое новое, я всегда рада бываю, если могу Вам что-нибудь послать» (Там же. Л. 306). Шепеленко, получив текст, рассудил, что «Астафьева» – фамилия матери Кугушевой, и запросил объяснений, которые и получил в следующем письме: «<…> мама моя не была Астафьева, а урожденная Шильдер (помните художника в Третьяковке?). Отец мамы, я его не знала, был учеником Дюбюка – и замечательным музыкантом. Он рано умер. С Маминой стороны – Кавелины, Россет (Калужские все). Это наиболее близкие. Но где все, я не знаю, может быть умерли. А Вы спутали, Астафьева, это моя подруга, муж ее был врач и никакого отношения к нашему семейству не имел. <…> А Катя – мы с ней дружим» (Недатированное письмо // ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 11. Л. 396–396 об.).

Стихотворения, не вошедшие в «Казахстанский дневник» 1945-1958

С. 234. «Я приду к Вам, только Черный Том…». Автографы – РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 4. Л. 4, в письме А. Н. Златовратскому от 6 октября 1945, вместе со стихотворениями «Сохраните, друг мой, эту тайну….» и «Опять Большой Медведицей…» под общим заглавием «Посвящения», текст в середине поврежден; ГЛМ. Ф. 383. On. 1. Ед. хр. 191. Л. 5 об., с датой «29 сентября 45 г. ночь»; среди писем к Минаеву.

С. 235. «Я всё еще учусь – жестокая наука…». Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 120, приложено к письму Д. Шепеленко 8 октября 1952 года.

С. 235. Москва («Седьмой этаж. Готические своды…»). Автограф – РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 12 об., в письме к А. Н. Златовратскому 23 февраля 1947.

С. 236. М. Н. Яковлевой («Уходят дни. Года идут, подруга…»). Автографы – РГАЛИ. Ф. 202. On. 1. Ед. хр. 187. Л. 19 об., в письме к А. Н. Златовратскому от 14 марта неизвестного года; ГЛМ. Ф. 383. On. 1. Ед. хр. 191. Л. 7 об., в письме в Н. Минаеву 16 сентября 1946 г., с посвящением «Маше»; ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 119 об., с датой «46 г.»; приложено к письму Д. Шепеленко 8 октября 1952 года.

С. 237. Волы («Большие добрые волы…»). Автограф – РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 101, в письме А. Н. Златовратскому 16 июня 1951 года.

С. 238. Безнадежность («Смотри, как сердце одичало…»). Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 4. Л. 102 об., приложено к письму Д. Шепеленко от 15 июня 1952 года.

С. 238. Пейзаж («Так шли они над этою пустыней…»). Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 6. Л. 158 об., приложено к письму Д. Шепеленко 8 февраля 1953 года. Месяцем позже она поясняла адресату: «Акын это певец казахский, – я ветер сравниваю со странствующим певцом. Вот и всё» (письмо 4 марта 1953 года // Там же. Л. 162). Возможно, недовольное недоумение Шепеленко и привело к тому, что стихотворение не попало в состав КД.

С. 239. «Московский воздух – ласковая грусть…». Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 11. Л. 360, приложено к письму Д. Шепеленко от 16 февраля 1958 года вместе со ст-нием «Опять поют знакомые слова…» с комментарием: «Стихи не особенно хорошие, но второе вроде ничего, да? Напишите Ваше просвещенное мнение. Я ручаюсь головой, что если бы я жила в Москве, то моя “Поникнувшая тень” Музы опять окрепла бы» (Там же. Л. 358 об – 359).

С. 240. «Опять поют знакомые слова…». Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 11. Л. 361, приложено к письму Д. Шепеленко от 16 февраля 1958 года.

С. 241. Нордик («Далеко на востоке…»). Автограф – ГЛМ. Ф. 366. On. 1. Ед. хр. 11. Л. 370, приложено к письму Шепеленко от 10 мая 1958.