Текст книги "Убийственный грейпфрут"

Глава 25
О пользе знаний

В воскресенье Андрей проснулся рано утром и по привычке ринулся колотить боксёрскую грушу, но вовремя опомнился – шуметь нельзя! Он разбудит гостей. Вчера к нему нагрянул с ночёвкой Михаил, да не один, а в компании с прелестной девой, вмиг покорившей суровое сердце майора.

Девчушку звали Екатерина, она являлась обладательницей огромных сияющих глаз и белокурых волос и тарахтела без умолку.

– А что, – задумчиво проговорил майор. – Подожду-ка я, пока Катюша вырастет, а потом на ней женюсь. Как ты думаешь?

Потенциальная невеста сидела на локте у Андрея и обнимала его шею нежной маленькой ручкой.

– Не отдам! – возмутился Миша. – И не надейся! Ты же через двадцать лет превратишься в старого хрыча!

– Молчать! – грозно рявкнул майор.

Катюша хихикнула, уткнулась крошечным носом ему в ухо и шумно засопела.

– Хомячок! – объяснила она.

– Ты хомячок? – совсем другим голосом – тихим и умильным – проворковал майор.

– Да!

Этому приколу – «дышать, как хомячок» – Андрей сам научил малышку пять минут назад. Потом майор обернулся к капитану Скворцову, вновь нахмурил брови и повысил голос:

– Разговорчики в строю! Зачем ждать целых двадцать лет? Четырнадцать – этого достаточно. Кате будет шестнадцать, мне всего сорок пять.

– Я и говорю – старый хрыч. Развалина!

– Папаша у тебя – тот ещё подарочек, – пожаловался майор Катюше. – И как ты с ним общаешься?

– А почему у тебя нет кошки? – шепеляво поинтересовалась она.

– Да, почему? – поддержал капитан Скворцов. – Ни кошки, ни собаки! Бобыль. Живёшь тут, как в операционной, ни одного отпечатка пальцев на мебели… Ну, по крайней мере, так оно и было, пока мы тут не появились.

Миша оглянулся и почесал затылок. Он только сейчас понял, какой погром они учинили в квартире майора. Везде валялись детские вещи, игрушки, книжки, посреди комнаты громоздилась трёхэтажная конструкция из стульев, диванных подушек и коробок – это был «домик», построенный заботливым хозяином для маленькой гостьи.

Хотя Миша обзывал друга бобылем, тот ловко управлялся с юными девами – имел опыт выращивания младшей сестры. К моменту появления в семье Насти – позднего ребёнка – Андрей успел превратиться в солидного семнадцатилетнего дяденьку, он говорил басом и имел косую сажень в плечах. Когда Андрей гулял с сестрой – вёз её в коляске или караулил в песочнице, – окружающие принимали его за молодого папашу. Так что поменять памперс или с прибаутками и танцами накормить младенца супом для майора не составляло труда.

Вчера после работы Михаил заехал к жене и впервые выпросил у неё дочку на целые сутки. Та для проформы повыпендривалась, набивая себе цену, а потом всё же отдала ребёнка. В душе она ликовала, так как получила сказочный подарок – день, свободный от материнских забот.

Миша собрал три сумки детских вещей и отправился в гости к другу. Везти малышку на съёмную квартиру ему не хотелось, там было тесно, некрасиво, да ещё и четвёртый день без горячей воды. А у майора – трёхкомнатные хоромы, сверкающая фиолетовым кафелем ванная, чистота, комфорт и полный холодильник. Да и общество приятное, если что. Вчера они успели сгонять в детское кафе, погулять в парке и устроить кавардак в квартире. Сегодня намечался не менее насыщенный день, включая визит в загородную резиденцию родителей Андрея и посещение дельфинария. Но радужные воскресные планы могли рухнуть в один момент, если бы позвонили с работы. Тогда вместо дельфинария сыщики отправились бы на осмотр места преступления, а Катю пришлось бы срочно возвращать матери.

Андрей на цыпочках прокрался из ванной. По дороге он заглянул в спальню, где на краю кровати громоздилась туша капитана Скворцова. Противоположный край был хитроумно обложен подушками, спрятанными – чтобы не упали – под простыню, а центральное пространство вроде бы оставалось свободным. Но при детальном рассмотрении становилось ясно, что основная территория отдана крошечному белобрысому существу в трусах с клубничками. Рядом с кроватью стоял пластмассовый горшок. Трудно было представить более неуместный предмет в элегантных холостяцких апартаментах майора.

Катя лежала перпендикулярно заграждениям, её маленькие пятки упирались в поясницу папаши. В тот самый момент, когда Андрей уже почти покинул спальню, малышка вдруг захрюкала во сне и быстро забарабанила ногами по капитану Скворцову. Тот издал мучительный стон и, не просыпаясь, попытался отодвинуться подальше, хотя было уже некуда – Миша и так балансировал на самом краю.

Майор подождал секунду, не грохнется ли друг на пол. Тогда его, проснувшегося, можно было бы увлечь на кухню, чтобы за чашкой кофе обсудить производственные проблемы. А когда их ещё обсуждать, если не в семь утра в воскресенье? Самое то – на свежую голову.

Увы, хитрый капитан Скворцов так и не упал с кровати. Цеплялся, можно сказать, зубами за матрас, но не падал, подлец. И не просыпался.

Вздохнув, Андрей отправился дальше.

На прошлой неделе им подкинули два новых запутанных убийства – увы, кривая преступности не собиралась снижаться, каждый день в городе совершались новые преступления. За ночь у майора возникло несколько идей, и ему хотелось поделиться ими с другом. К тому же, пора было заканчивать с делом Дениса Мезенцева. Начальство недвусмысленно намекало, что историей отравленного гитариста Андрей занимается «по собственной прихоти», вероятно, страдая от избытка свободного времени, и пора бы уже завершить ненужные изыскания.

Андрею казалось, что он почти нащупал объяснение тому, что произошло в тот июньский день на даче господина Дубова, но ему не хватало доказательств. Ещё несколько дней – и он их раздобудет.

В кабинете царил идеальный порядок, так как сыщик, отдавая квартиру на растерзание любопытной козявке, предусмотрительно забаррикадировал вход в эту комнату.

Андрей положил перед собой лист чистой бумаги, взял авторучку. Пока товарищ дрыхнет непробудным сном, майор накидает несколько схем и таблиц, систематизирует мысли, чтобы потом, когда сонная тетеря соизволит явиться на завтрак, оглушить коллегу лавиной догадок и озарений.

Андрей повертел ручку в пальцах, рассматривая корпоративный сувенир из Лондона, подаренный ему Петей. Тяжёлая красно-белая авторучка с логотипом английской звукозаписывающей компании и адресом её офиса.

Майор вслух прочитал адрес, подражая произношению диктора ВВС, потом на секунду задумался, что-то припоминая. Он придвинул к себе пачку страниц, упакованных в прозрачный файл. Это были черновики, в прошлом месяце оставленные Лизой в его квартире. С одной стороны страницы были исписаны стремительным Лизиным почерком, а на обороте располагался печатный текст – какой-то английский договор. Тогда, в июле, сыщик педантично собрал бумажки, забытые соседкой на диване, и сунул их в файл. Так они и пролежали несколько недель на краю рабочего стола.

Сейчас Андрей придвинул их к себе и приложил авторучку к верхней странице. Адрес, отпечатанный на пластмассовом боку ручки, и адрес, указанный в реквизитах английского договора, совпадали…

– Ну, надо же, – удивлённо пробормотал сыщик. —

Вот это фокус! Обалдеть. И что это значит?

Он вынул бумаги из файла, разложил их на столе печатным текстом вверх.

Мысленно поблагодарив родителей за то, что в детстве они заставили его выучить английский, майор принялся за чтение.

* * *

– Вы жадный! – возмутилась Лиза. – Жадный!

Переводчица устроила конкурс на место прораба и каждого нового кандидата упрекала в алчности.

Мужчины не обижались. Кто-то разводил руками – «мы не виноваты, время такое, нам за спасибо работать нет смысла», кто-то выкладывал калькуляцию, утверждая, что цены не завышены.

Больше всего Лиза бесилась, если прораб мечтательно заводил песню о недавно сделанном ремонте в каком-то коттедже, где «хозяева не поскупились и выложили на отделку три миллиона». Какое ей дело до коттеджей и их владельцев-миллионеров! Да вся её квартира не стоит трёх миллионов!

Запросы строителей казались Лизе непомерными. Она была готова биться за каждый рубль, заработанный бессонными ночами у компьютера.

Новый бригадир, молодой мужчина лет тридцати, назвал более-менее приемлемую цифру. Было видно, что он колеблется и даже, вероятно, пренебрегает своими принципами, соглашаясь на демпинг, но уж больно ему понравилась заказчица.

А упрямая девица хотела скостить ещё треть суммы.

– Вы жадный, – повторила она. – Имейте совесть.

– Но это невозможно! – замотал головой мужчина. – А что я рабочим заплачу?

– Вы же потом мне ещё пятьдесят дополнительных счетов выкатите – на то не хватило, на это не хватило… Знаю я вас, мастеров!

Так как это был первый капитальный ремонт, затеянный Лизой, стоило только удивляться её глубокому проникновению в специфическую психологию строителей.

– А я ужасно стеснена в средствах.

– Так не делайте ремонт!

– Но я хочу! Я купила эту квартиру и знаю, что из неё можно сделать конфетку.

– Безусловно. Если вложить достаточно денег.

– Денег мало.

– Опять двадцать пять! – закатил глаза бригадир. – Знаете, если девушка с вашей внешностью стеснена в средствах, то она или слишком умная, или круглая дура.

Лиза поняла, что вариант «слишком умная» он добавил из вежливости, чтобы не выглядеть хамом. А на самом деле парень считает её полной идиоткой – за то, что она не использует капитал, данный природой.

– И к какой категории вы отнесёте меня? – усмехнулась Лиза. Она тряхнула головой, позволяя тяжёлым блестящим волосам рассыпаться по плечам, и выпятила бюст, сорвавший за период своего существования не одну сотню комплиментов.

– К первой, – быстро ответил молодой мужчина и нервно сглотнул.

Сама Лиза прекрасно понимала, что она – не то и не это, а промежуточный вариант. В некоторых областях – шахматы, иностранные языки – ей не было равных. Но когда речь шла о человеческих отношениях, она путалась и вязла. Не умела выгадывать, планировать или подстраиваться.

Позавчера, например, умудрилась поссориться с директором перевод-бюро Ольгой Ивановной. Даже глупая курица, за всю жизнь не сыгравшая ни одной шахматной партии, объяснила бы, что ругаться с начальницей недальновидно. Ольга Ивановна берегла ценный кадр, поэтому часто выписывала Лизе премию или оплачивала перевод в двойном размере, а в трудные времена даже подкармливала обедами. Более ловкая девица давно бы затесалась в близкие подруги к хозяйке бизнеса. Но Лиза сохраняла дистанцию. Позавчера, вот, ещё и поругалась…

Лиза глубоко вздохнула и посмотрела на бригадира:

– Ну, так что с моим «ремонтом под ключ»?

– Давайте попробуем где-то ужаться, – предложил парень. Он бросил взгляд на листы бумаги, разложенные Лизой на столе. Там красовалась подробная таблица расходов – всё было подсчитано до копейки, миллиметра и грамма. – Например, ламинат. Можно ведь и тридцать первый класс положить, а не тридцать третий. Я вам, кстати, дешевле куплю, чем вы тут написали, у меня точка на строительном рынке.

– Впарите брак какой-нибудь! – с желчностью старушки, придирчиво выбирающей на рынке помидоры, заявила Лиза.

– Да ладно вам.

Глава 26
Страшная новость

Два дня спустя в коридоре здания, где располагался Следственный комитет, Андрей столкнулся со следователем Кудряшовым. Вадим попытался проскочить мимо, придав лицу отсутствующее выражение, но майор схватил его за локоть и поздоровался.

– А, привет, привет. Извини, тороплюсь, не заметил, – объяснил следователь, останавливаясь.

Безусловно, заметить майора, едва ли не шлагбаумом перегородившего Вадиму путь, было непросто. Андрей внимательно посмотрел прямо в лицо следователя и прочитал в его чистом взоре, что коллега не жаждет общения. Видимо, считает Андрея назойливой мухой или же боится вновь попасть под град неудобных вопросов.

Но сегодня майор вовсе не собирался донимать следователя, он заехал в комитет по другому делу. А Кудряшова придержал за локоть лишь для того, чтобы уберечь молодого человека от бестактного поведения, которое, несомненно, обернётся для Вадима бессонной ночью. Будет потом парень в отчаянии кусать подушку и корить себя: какой же я грубиян, проскочил мимо товарища майора и даже не поздоровался!

Вадим помолчал секунду, потом любопытство взяло верх.

– Дельце-то всё мурыжишь, – недовольно сказал он. – Разобраться хочешь, да? А там всё чисто. Господин Дубов, между прочим, начальству телефон обрывает, ругается, почему мы не оставим детишек в покое. Ты ищешь чёрную кошку в тёмной комнате, а её там нет.

– Пусть ругается, – меланхолично произнёс Андрей. – А чёрную кошку я почти нашёл.

– Да неужели? Шутишь.

– Практически поймал её за хвост, – усмехнулся Андрей. – До свидания, Вадим, рад был повидаться.

– Подожди, ты хочешь сказать…

– Извини, я тоже тороплюсь.

Мастерски напустив туману и оставив коллегу теряться в догадках, коварный майор удалился.

* * *

– Здравствуйте, Андрей Николаевич!

– Здравствуйте, Полина!

Они договорились встретиться после полудня, и сейчас автомобиль Полины юркнул под бок к машине майора. Выйдя на тротуар, автовладельцы обменялись приветствиями.

– Что это у вас? – Андрей указал на пластиковую папку большого формата в руках девушки.

– Портфолио! – с гордостью объявила Полина.

– Вы не хотите оставить его в машине?

– Вы что?! – испугалась девушка. – А если украдут?! Это самое дорогое, что у меня есть!

– А! – хлопнул себя по лбу сыщик. – Ваш знаменитый дизайн-проект! Слышал, вы говорили о нём, когда я заезжал в лофт к Егору пару дней назад.

– Понятно. Хотите взглянуть?

– Конечно! – с готовностью согласился Андрей. Он смотрел на прелестную дизайнершу сверху вниз, она едва доставала ему до плеча. – Вы выглядите очаровательно, вам очень идёт это платье. Что это за цвет? Аквамарин? Очень красиво.

– Вы прямо как Александр Васильев, – засмеялась Полина.

– Кто это?

– Историк моды. Ведёт на телевидении передачи про моду. И всегда делает дамам изысканные комплименты. А женщины буквально тают от его слов.

– Я, конечно, не историк моды, и мои комплименты вряд ли отличаются изысканностью, но они искренни.

– Спасибо. Я не думала, что с вами будет так легко разговаривать. Боялась, что вы станете буравить меня злым взглядом и подозревать в убийстве.

– Да уж, это я умею, – согласился майор. – Хлебом не корми. Где мы с вами приземлимся? Давайте зайдём вот в это заведение.

Андрей кивнул в сторону какого-то кафе, и минуту спустя спутники очутились в сумрачном и прохладном зале. Занят был только один столик, официантки скучали, бармен полировал фужеры, подставляя их под струю пара из кофейного аппарата, а затем натирая салфеткой. Загадочная немноголюдность заведения объяснялась просто – стоило только взглянуть на цены в меню.

– Капучино – триста рублей?! – изумилась Полина. – Апельсиновый фрэш – пятьсот рублей?! Да они с ума сошли!

– Позвольте мне вас угостить, – галантно предложил сыщик.

– Да дело не в деньгах, что вы! С ними у меня нет проблем.

– Ни капли в этом не сомневаюсь.

Обеспечение, предоставленное заботливым папой, позволяло девушке игнорировать нули на ценниках, но, тем не менее, чужая алчность возмущала Полину.

– И интерьерчик у них аляповатый, – мстительно добавила она.

В результате они заказали два апельсиновых фрэша, и Андрей погрузился в рассматривание портфолио. Перелистывал тяжёлые страницы, пристально вглядывался, качал головой… Полина ревниво следила за его реакцией. Хотя она призналась, что боится быть заподозренной в убийстве, девушку очевидно, гораздо больше волновало, оценит ли сыщик её дизайнерский талант.

Андрей поднял голову, перехватил напряжённый взгляд Полины и похвалил:

– Красота!

– Вам нравится? Правда?

– Да. Когда соберусь делать в квартире ремонт, обязательно приглашу вас в качестве дизайнера.

– А-а-ах, – задохнулась от счастья прелестная блондинка. – Ой, мне так приятно!

– А это у вас что такое? – Андрей указал на изящный фолиант с обложкой из бирюзовой кожи и золотыми уголками. Он появился на свет из Полининой сумки и сейчас лежал на столе перед девушкой.

– Это мой ежедневник, – Полина открыла книжку на одной из страниц с надписью «август». Там красовался длинный пронумерованный список. – Я всё записываю, чтобы не забыть.

– Рановато вам страдать склерозом.

– Ну, когда за день надо переделать миллион дел, легко что-то упустить, – важно заявила Полина. – Вы сами разве не составляете do-list?

– Какой-такой «дулист»?

– Список дел, – пояснила Полина.

– Ах это… Да, конечно, составляю. Мысленно. Надо же, сколько у вас там всего написано.

– Вот именно! На сегодня – двадцать семь заданий.

– Двадцать семь?! – ужаснулся майор. Милая куколка сумела его удивить. – Да вы шутите, Полина!

– Правда-правда.

– Прочитайте мне, – приказал Андрей. Его уже мучил вопрос, каким образом праздная – в его представлении – девушка умудрилась составить список из двадцати семи дел. Разве что первым пунктом шло «проснуться», вторым – «встать с кровати». И так далее.

– Ах, Андрей Николаевич, ну что вы! Я не могу вам всё это читать, тут есть интимные подробности. Это же личный дневник, – жеманно произнесла Полина, хлопая ресницами.

– Тогда я его конфискую и прочитаю сам, – угрожающе заявил майор.

– Не думала, что вы такой коварный и безжалостный! А впрочем, вам всё это будет не интересно. Например, на сегодня я запланировала встречу с фотографом, стилистом и с бале… чего?… что это я тут написала? А, поняла! С балетмейстером.

– Я догадывался, что вы занимаетесь балетом. У вас красивая осанка.

– Ах, Андрей Николаевич… Ну вот опять вы говорите комплименты!

– Но у вас действительно королевская осанка.

– Ваши комплименты – маскировка. Вы хотите, чтобы я расслабилась и сболтнула вам лишнее.

– А разве вы пытаетесь что-то от меня утаить?

– Я?! Почему вы так решили?

– Вы сами только что в этом признались. Сказали, что если расслабитесь, то обязательно сболтнёте лишнее.

– Нет, я, конечно, так сказала, но это вовсе не означает, что я что-то скрываю! Просто вся наша компания хочет заклеить мне рот скотчем. Они говорят, что я слишком много говорю.

– Учитывая, какой у вас приятный голос, я бы на месте ваших друзей держал скотч подальше.

– Вы невыносимы, Андрей Николаевич! – возмутилась Полина. – Вы сбиваете меня с толку. Перестаньте быть таким милым!

– Рядом с вами, Полина, даже морской ёж превратится в пушистого котика. Так зачем вам балетмейстер?

– Какой балетмейстер? Вы о ком?

– Балетмейстер из вашего ежедневника. Пункт номер четырнадцать.

Полина озадаченно посмотрела в бирюзовую книжку.

– Да. Пункт номер четырнадцать, – подтвердила она. – Ну, у вас и зрение! Как вы умудрились разглядеть? Балетмейстера я наняла для постановки нашего свадебного танца. Мы репетируем.

– Максим умеет танцевать?

– Совершенно не умеет! Он прекрасно двигается, он красивый, артистичный… У него потрясающее чувство ритма – безусловно, как же иначе! Но он не хочет учить движения, не хочет репетировать.

– Не понимаю, почему в ту субботу, когда у вас на даче произошёл скандал и потасовка, Максим остался в стороне. Денис вас оскорбил. Почему Максим не бросился вас защищать? И вы ему это простили?

Обмен комплиментами закончился, майор отбросил маску пушистого котика и приступил к основной теме. Полина, не ожидавшая такого резкого поворота, подняла на сыщика удивлённый взгляд. В её глазах промелькнул испуг, вопрос застал девушку врасплох. Но у неё появился шанс собраться с мыслями и детально обдумать ответ, так как в этот момент у майора зазвонил телефон.

– Привет, – раздался в трубке голос Михаила. – Плохие новости. Я нашёл Ларису.

– Наконец-то. Не прошло и года. Твоя молниеносность меня восхищает.

– Хватит издеваться!

– А почему новости плохие? С Ларисой всё в порядке? Кто она такая? Ты её расспросил?

– Я её расспросил. Оказывается, это подруга Татьяны. Она-то жива и здорова, – вздохнул капитан. – А вот Татьяна погибла вчера ночью. Ты, насколько я понимаю, ещё об этом не знаешь. Но у меня перед глазами свежая сводка…

– Как?!

– Вот так.

* * *

Потрясённые трагическим известием, Андрей и Полина ехали в Фабричный тупик на машине майора.

Когда Андрей сообщил Полине о случившемся, та замерла, изменилась в лице и побледнела.

– Нет, это неправда! – отчаянно возразила она. – Не может быть! Вы ошибаетесь.

Майор горестно развёл руками. Ошибки быть не могло. Капитан Скворцов подробно доложил по телефону о произошедшем. Татьяна действительно стала жертвой преступления, она погибла…

– Увы, – сочувственно произнёс майор.

Полину затрясло от ужаса. У неё дёргались губы, дрожали руки. Она вскочила с места и начала собирать вещи. Тяжёлое портфолио соскользнуло вниз. К тому же, запихивая в сумку ежедневник, Полина смахнула со стола пустой бокал, и он улетел вниз и с печальным звоном разлетелся осколками на каменном полу кафе. Потом Полина схватила телефон и стала набирать номер брата – мобильник чуть не отправился вслед за бокалом и портфолио, выпрыгнув из судорожно сжатой Полининой руки. Девушка едва его поймала…

– Я должна ехать к ребятам. Они, наверное, ещё не знают…

Полина судорожно дёргала замок сумочки, она зачем-то открыта и закрыта его несколько раз. На девушке не было лица, в её глазах плескалась паника.

Видя, в каком она состоянии, Андрей не позволил Полине сесть за руль, и в лофт они отправились вместе. По дороге Полина начала всхлипывать, страх и напряжение, в конце концов, разрешились слезами. Майор протянул руку, открыт «бардачок» и достал из него коробку с салфетками.

Сообщение о гибели Татьяны произвело на Андрея не менее сильный эффект. Конечно, у него не дрожали руки, да и всхлипывать он не собирался, однако в груди ворочалось глухое чувство раздражения и досады. Ещё не зная деталей произошедшего, он ни капли не сомневался, что эта смерть не случайна, она прочно связана с гибелью Дениса Мезенцева.

Раз так – значит, тайный противник его переиграл. Причём в тот момент, когда Андрей почти уже разобрался в этом деле. Ему не хватало доказательств, он планировал собрать их в течение пары дней. И тут преступник, видимо, ощущая, что земля горит под ногами, нанёс новый удар…

Удар был неожиданным, Андрей его не ждал. По крайней мере – с этой стороны. Горечь переполняла сердце майора, он записал поражение на свой счёт. Сейчас он чувствовал себя так, словно не удержал руку Татьяны, падающей в пропасть. Одно мгновение – и её ладонь выскользнула из его руки, девушка сорвалась и улетела вниз, а он застыл на краю, стоит и смотрит в бездну, и не может поверить, что уже ничего нельзя изменить. Нельзя перемотать плёнку, нельзя нажать клавишу и дать Татьяне, как компьютерному персонажу, запасную жизнь… Всё закончилось, назад дороги нет.

Ежедневно перед глазами майора представали свидетельства самых разных преступлений, жестоких, дерзких, часто – необъяснимых, и он привык находиться в эпицентре смертельного калейдоскопа, научился, как того требовала профессия, сохранять спокойствие при виде окровавленных трупов. Но он не очерствел, не научился циничному равнодушию. Человеческая жизнь по-прежнему являлась для него наивысшей ценностью, божьим даром…

Друзья Полины уже узнали о трагическом происшествии. В лофте собралась вся компания, значительно поредевшая. Ещё в начале лета их было на два человека больше. Но если желчный и злобный Денис для многих был костью в горле, и его уход стал своего рода избавлением, то Татьяна, напротив, являлась добрым ангелом этого маленького коллектива, и известие о её гибели потрясло всех до глубины души.

По крайней мере, именно так это выглядело.

Майор окинул помещение хмурым взглядом. Максим сидел на диване, а не за ударной установкой, как обычно, и вертел в руках барабанные палочки. Он рассматривал их так пристально, словно видел впервые. Петя притулился у барной стойки, навалившись на столешницу и спрятав лицо в ладонях. Вся его фигура – согнутая спина, худые вздернутые плечи – выражала отчаяние. Егор, устроившись на диване, обнимал гитару и водил пальцем по изящному грифу. Вид у парня был растерянный, щёки пытали, волосы были взъерошены. Роман сидел в кресле и, покачивая в ладони бокал с каким-то напитком, следил за перемещениями жидкости. На лице продюсера застыло удручённое выражение.

Едва майор, сопровождаемый заплаканной Полиной, появился в лофте, все взоры обратились к нему. Безусловно, от майора ждали объяснений и подробностей. Но в данный момент сыщик, во-первых, знал не так уж много, а во-вторых, не горел желанием делиться информацией.

Капитан Скворцов сообщил ему, что вчера поздно вечером, когда Татьяна возвращалась с корпоративной вечеринки, устроенной сотрудниками университета, на неё напали во дворе дома. Девушка выбралась из машины, и в этот момент преступник ударил её по голове камнем, проломив основание черепа. А потом забрал сумку, ключи и угнал автомобиль.

– Как глупо! – зарыдала Полина. Она уже устроилась на диване поближе к Максиму. Тот обнимал невесту за плечи и утешительно гладил по голове. – Погибнуть из-за какой-то машины!

– В сумке у неё, наверное, ещё и деньги были.

– Сейчас и за телефон могут убить.

– Точно. Укокошат на тёмной улице за какой-нибудь смартфонишко.

– Даже и не на тёмной. Средь бела дня.

– У меня один раз айфон отобрали, – признался Егор. – Гопота накинулась, обступили, как гиены. Еле ноги унёс.

– Ты ничего не рассказывал! – удивлённо обернулась к брату Полина.

– Наверняка и машина не очень-то нужна была. Угнали, просто чтобы покататься. А потом где-нибудь бросят. Её нашли?

– Пока нет, – сумрачно отозвался майор.

– Какие сволочи!

– Думаете, их было несколько?

– Уроды!

– Неужели никто ничего не видел? По ночам ещё тепло, во дворах народ торчит до трёх-четырёх утра, – заметил Роман.

– Похоже, именно в тот момент двор был пуст. Кроме того, насколько я понимаю, всё произошло мгновенно.

– Наверное, Танюша припарковала машину не под фонарём, а в тёмном уголке, – всхлипнула Полина. – Я знаю, у трансформаторной будки. Там темень непролазная. Где нашла местечко, там и припарковалась.

– Тут её по затылку и треснули, – мрачно добавил Максим.

– У них двор забит машинами.

– Сейчас все дворы ими забиты.

– Так значит, убийца специально поджидал Татьяну с камнем наготове? – нахмурился Егор.

– Вряд ли. Думаю, бедная девушка просто подвернулась под руку каким-то отморозкам, – задумчиво проговорил майор. – Они увидели, что подъезжает машина, из неё выбирается молодая женщина… Наверное, в этот момент поблизости никого не было, вот они и решили воспользоваться ситуацией. Стукнули по голове, ограбили, угнали автомобиль. Возможно, и убивать не хотели, однако именно так всё и вышло.

Голос майора звучал уверенно и безапелляционно, хотя на самом деле он не сомневался, что убийство не было случайным – к нему готовились, его планировали. Возможно, преступнику пришлось просидеть в засаде несколько вечеров, прежде чем появилась возможность реализовать задуманное. Девушка сыграла ему на руку: вернулась с корпоратива одна и ночью, не попросила отца её встретить. Хотя такая просьба показалась бы странной – если подумать, что плохого может случиться на коротком отрезки пути от парковки до двери подъезда?

– Ы-ы-ы, – взвыла в голос Полина, заходя на третий круг рыданий.

Майор посмотрел в сторону Пети. Парень не шевелился, превратился в каменное изваяние. Оперативник с момента вторжения в лофт ещё так и не видел его лица. Музыкант, навалившись на стол, не поднимал головы от скрещенных рук.

– А если гибель Тани и смерть Дениса как-то связаны между собой? А, Андрей Николаевич? Неужели эта мысль не приходила вам в голову? – в упор уставился на сыщика Роман.

Но гипнотические взгляды не действовали на майора, он и секунды не размышлял, прежде чем ответить:

– В первый момент, безусловно, такая мысль промелькнула. Но, узнав обстоятельства преступления, я сразу же отмёл её.

– А вдруг нас истребляют по одному, как в «Пункте назначения»? – сделал страшные глаза Егор. – Над нами висит какой-то рок. Мы все умрём. По очереди.

– Егор, прекрати! – перестав всхлипывать, возмутилась Полина. – У нас такое горе, а ты прикалываешься!

– Я не прикалываюсь. Просто подумал, что наша ситуация могла бы стать основой голливудского триллера. Шесть человек отправились летом на дачу. А потом стали погибать один за другим. Двое уже на том свете. Кто следующий?

– Ты ненормальный! – взвизгнула Полина. – Замолчи!

Девушка, очевидно, вплотную приблизилась к границе капитальной истерики. Максим поцеловал Полину в мокрую щёку и погрозил Егору кулаком.

Майор (который так и не присел и всё это время стоял в центре бескрайнего зала, как статуя правосудия) направился к бару и потрепал по плечу несчастного музыканта. Петя на секунду явил миру измученный, страдальческий лик с красными, заплаканными глазами и, не произнеся ни слова, вновь упал на барную стойку.

– Бедняга, – прокомментировал Егор, многозначительно посмотрев на сыщика. – Его прекрасная Дульсинея, увы, того, – чуть слышно добавил он и закатил глаза.

Наверняка Егор переживал из-за случившегося, но держал это в тайне. Он никак не мог расстаться с привычкой зубоскалить по любому – даже трагическому – поводу.

Андрей подумал о том, что маска вечного шута не позволяет разобраться, что у Егора внутри. Возможно, сейчас парень страдает не меньше своего приятеля – но Петя не стесняется слёз, а Егор отгородился от публики циничной ухмылкой. Поверить в то, что он ни капли не расстроен, было трудно. Милая, добрая, безотказная Татьяна целых три года находилась рядом с ним, поклоняясь ему, как божеству, выполняя все его желания и тайно страдая от неразделённой любви. Теперь, когда его преданная поклонница погибла, кто будет возносить его на пьедестал? Сейчас Егор словно утратил лучшую часть себя, нарисованную воображением влюблённой в него Татьяны.

– Давайте, что ли, сбацаем чего-нибудь? – осторожно предложил Максим и с тоской посмотрел в сторону сцены. – А то совсем тошно.

Барабанщик выпустил несчастную Полину из объятий на волю. На плече у Максима осталось тёмное пятно от её слёз и косметики. Зарёванная блондинка поднялась с дивана и, вытирая щёки ладонью, побрела в сторону ванной комнаты.

– Петя, хватит убиваться, иди сюда. Мы тут киснем, а толку от этого никакого, всё равно ничего нельзя изменить. Давайте репетировать.

– Точно! – поддержал друга Егор и решительно встал с места. – Отличная идея, Макс.

Петя отклеился, наконец, от барной стойки и, шмыгая носом, поплёлся к сцене. Сердце разрывалось при взгляде на его скорбную фигуру и измученное лицо.

Через пару мгновений музыка уже гремела – вибрировали гитары, грохотал барабан. Убитый горем вокалист исторгал из луженого горла душу, пытаясь избавиться от боли. Это был, по сути, реквием – современный, разодранный и расхристанный, далёкий от классических образцов с их скрипками и валторнами, – но тоже сотканный из горя и слёз…