Текст книги "Ласточка"

– Что, Даша? – устало вздохнул Олег. – Что ты предлагаешь?

– Если человек пришел к нам первый раз и сразу избил двоих, и… вообще… подставил… то – что?

– Выгнать его надо… – тоненьким голосом сказала Верочка. – Но из-за меня не надо. – Она снова принялась плакать. – Из-за меня никого выгонять не надо. Я… вообще… мне Кирюшу жалко… Он не мог дать ей сдачи… Он благородный… А она так его била, так била…

– Это он тебе рассказал? – спросил Игорь.

– Здравствуйте, я Даша, – вместо Верунчика ответила Даша и протянула ему руку.

Игорь пожимать ей руку не стал, но слегка ударил по ладони, как делают пацаны. Даша хмыкнула.

– Так откуда ты знаешь, так все складно рассказываешь? – продолжил Игорь.

Паша сидел неподалеку, исподлобья посматривая, не вмешиваясь, и пил воду из пластикового стаканчика. Ника не двинулась с места.

– Сходи, воды возьми тоже, – негромко сказал Игорь.

– Потерплю, – так же негромко ответила ему Ника. – А то пропущу самое главное, выяснится, что я печень вырезала у Верунчика и съела.

– У нее даже шутки, как… – Даша крепко обняла задрожавшую Верочку. – Да не слушай ты ее! Она нарочно нас доводит! В сердце мне кулаком ударила! Так бьют, чтобы убить, понимаете, Олег Александрович! Это вы не знаете, вы человек добрый и вообще… другой формации! Вы еще при коммунизме жили! А Ласточкина знает! Она мастер боевых искусств!

– Да? – удивился Олег. – А мне ее отец говорил – она горнолыжница…

– Да конечно! Она ноги людям ломает профессионально, медали за это получает. Бои без правил! Чемпион Москвы… или не Москвы… В общем, чемпион чего-то.

– Даша!.. – Ника, стоящая тут же рядом, не знала, плакать ей или смеяться. Это было бы смешно, если бы не касалось ее самой. И не было бы таким чудовищным враньем.

– У женщин нет боев без правил, – заметил Игорь. – Слушай, ну хватит уже. Ты совсем завралась.

– Олег Александрович… – Даша шагнула к тому. – Почему он так обо мне говорит?

– Игорь, ну правда, подожди, мы не разобрались еще… У детей своя правда. Взрослые обычно не вмешиваются. У нас такой закон.

– А правда разве не одна, Олег? – негромко спросил Игорь.

Ника, переводившая глаза с одного на другого, аккуратно освободила руку, сжав пальцы Игоря, и сказала:

– Я пойду.

Олег, кивнув девочкам и Паше, сидевшему молча тут же рядом, догнал Нику:

– Послушай, мы разберемся во всем, не сомневайся.

– Не в чем разбираться. Это все вранье.

– Ты можешь мне объяснить, зачем им это нужно? Да еще и всем? И Даше, и Верочке, и Кириллу…

Ника пожала плечами:

– Не знаю.

– Вот видишь. Разве может такое быть? Они пришли в разное время, что-то ужасное там у вас произошло. Я разберусь, конечно… Но, послушай, Ника… – Олег остановился, и Нике пришлось тоже остановиться. – Тебе лучше уехать, правда.

Ника помолчала.

– Хорошо. Раз так… Хорошо.

– Вот и ладно. А мы обязательно во всем разберемся.

– Только мы в одной школе учимся. Я даже не знаю, как мы теперь будем…

– Ну, там до осени… Все как-то рассосется. А сейчас лучше разойтись по углам. Да? Без обид? Я позвоню Антону.

– Нет, Олег Александрович, не надо. Я сама все скажу отцу.

– Договорились. А я билет тебе поменяю. Это непросто будет, поеду в Феодосию.

– Я дойду до поселка, если там есть где-то вай-фай, сама поменяю онлайн, не переживайте.

– Ну, смотри… – Олег похлопал ее по плечу. – Понимаешь, в нашем коллективе здоровая атмосфера. Ты как-то не вписалась просто. Вот Кирюха вписался, он пацан, ему проще, наверно. А ты не вписалась. У нас все дружат, очень крепкий коллектив. Ребята выросли здесь. По многу лет уже занимаются туризмом. Некоторые…

– Да, понятно, хорошо. – Ника, отвернувшись, быстро ушла к своей палатке.

По дороге она увидела, как Кирилл, прятавшийся за одной из соседних палаток, показал ей неприличный жест. Она только пожала плечами.

Олег пошел обратно к центру поляны, где по-прежнему стояли Даша, Верочка, Игорь и лежал рядом на траве Паша.

– Олег, я хотел поговорить с тобой…

– Да-да, конечно, пойдем!

Мужчины пошли под натянутый тент, где стоял кулер с водой. Игорь налил себе воды и сел за длинный самодельный стол. Даша и Верунчик, переглянувшись, подплыли к ним с другой стороны, тоже сели на длинную лавку.

Поймав взгляд Игоря, Даша громко сказала Верочке:

– Пей давай быстрее, и пошли!

– Ага! – так же громко ответила та подруге.

Верочка, пошатываясь, набрала воды из кулера, намочила лоб, села на лавку, навалившись на стол.

– Вера, как ты? – через стол спросил Олег, повысив голос. – Может, все-таки врача вызвать из поселка?

– Нет… Не надо… Просто в теньке посижу и пойду полежу…

– Хорошо. Даша, ты помоги человеку, да?

– Да, конечно, Олег Александрович, в беде не оставлю! – улыбнулась Борода. – Про себя забуду, а товарищу помогу!

– Вот видишь, Игорь, какие у нас ребята! – Олег вздохнул. – Не всем наши правила подходят. Сейчас, сам знаешь, какое время. Дети очень эгоистичные, те, кто не привык к коллективным законам. Ника просто… Ну, сам понимаешь. Она занимается спортом, не командным, привыкла лишь о себе думать, о своих победах, тем более если она борьбой занимается… Для нее драться привычно… Только как она могла применять свои навыки на детях? Не понимаю… У них же есть какой-то кодекс? Да… Не всех можно учить профессионально людей избивать… Я как психолог хороший тебе скажу – ей здесь тяжело. Какие эксцессы, видишь…

– Слушай, я все не так вижу… Мне показалось – славная девчонка, чистая такая…

– Она красивая, – кивнул Олег.

– Да при чем тут красивая? – отмахнулся Игорь.

– Красивая. А ты человек искусства. Вот и видишь только красоту.

– Ты думаешь?

– Да не думаю. Знаю.

Даша, видя, как Верочка насилу пьет воду, проговорила:

– Посиди-ка пока… Все равно толком ничего не слышно…

– А ты?

– Я с той стороны обойду…

Даша обняла подругу, поцеловала ее в макушку, помахала улыбнувшемуся ей Олегу и ушла. Быстро перебежала за кустами и тихонько подошла к Олегу и Игорю с другой стороны, встав за большое дерево, так, что они ее не видели. Верочка наблюдала, как Даша стала отчаянно отмахиваться от назойливой зеленой мухи, которая все лезла и лезла ей прямо в лицо, в волосы. Верочка засмеялась, Даша из-за дерева показала ей кулак, та опять навалилась боком на стол, положив руку на лоб.

Мужчины говорили негромко, но отсюда все было отлично слышно.

– Бывает так. Ты же не работаешь с детьми. Они кажутся совсем другими, умеют притворяться. Хлоп-хлоп глазами… Хорошие такие, милые… Вроде как. А я вижу их насквозь, – продолжал Олег. – И я понимаю, что эта девочка не такая, какой хочет казаться.

– Мне кажется, что она абсолютно искренняя, – не согласился Игорь.

– Кажется! Ты же сам говоришь – кажется. Потому что она хороша собой. Покупаешься на красоту.

– Да вряд ли… – пожал плечами Игорь. – Я вообще-то все искал героиню… Вот решил ее снять…

Олег засмеялся.

– Снять? Да… Тогда уж точно не купился на красоту!.. – Олег еще беззвучно посмеялся, крутя головой.

– Да нет, ну…

– А что за роль?

– Роль? Да как сказать… Ну роль… главная… Понимаешь, она… идеальная героиня, с моей точки зрения. Сильная, правильная, ну да, красивая, как ты говоришь. У нее такая гармония в лице. Снимай с любого ракурса. И так, и так хороша. Да не просто хороша… Что-то такое в ней есть… Знаешь, есть такие лица, смотришь – и не веришь в теорию эволюции. Нет у нее звериных генов. Нет. Древняя раса, другие люди, высший разум… Ну, не знаю.

– Что тут говорить, Игоряха! – Олег дотянулся и хлопнул по плечу товарища. – Твори, ты – творец, человек необъективный. Видишь что-то свое. А с подростками осторожней надо. Они гораздо приспособленнее, чем ты думаешь. Ты смотришь на них как на детей. А они уже не дети.

– Почему ты так веришь этим девочкам?

– Потому что они проверенные. Я их несколько лет знаю. Ходили вместе в походы. Хорошие девчонки, честные, ответственные. Здесь их дом. У себя дома они не будут гадить. Понимаешь?

– Нет.

– Ладно! – Олег примирительно поднял обе руки. – Мы сами как-нибудь разберемся. Девочка эта уедет…

– Она решила уехать? – переспросил Игорь.

– Я попросил ее.

– Понятно.

– Ладно, Игоряха. Столько времени не виделись с тобой. Расскажи хотя бы, что у тебя и как. Что за фильм-то будешь снимать? Вообще расскажи, как мама… как сам…

– Конечно, поговорим, – кивнул Игорь. – Я искупаться схожу. Тоже устал… немного… набегались по горам.

– Ага, давай.

– Кстати, Кирилл сам убежал. Никто его не бил.

Олег недоверчиво взглянул на товарища.

– Точно?

– Точно. Со страху убежал.

– Ты веришь ей. А я своим ребятам.

– Так это все при мне было!

– Ну ладно. Отдохни, потом расскажешь. Главное, все уже собрались. Искать никого не надо, без спасателей, без врача обошлись. Ну, даже если… придумывают что-то… приукрашивают… дыма без огня не бывает, понимаешь, Игоряха? Я подростков хорошо знаю. На пустом месте не придумают. Ума не хватит. Значит, что-то было, о чем ты не знаешь.

Игорь махнул товарищу рукой и пошел в гостевую палатку, где вчера утром оставил свою сумку.

Даша, на цыпочках обежав стол за кустами, подошла к Олегу, собиравшемуся встать, с другой стороны.

– Олег Александрович… – Она виновато опустила голову.

– Да, Даша?

– Да я вот сказать хотела… По секрету… Даже не знаю…

– Ну, говори.

– Нет! – Даша закрыла лицо большими руками. Звякнули металлические браслеты, которые Даша нанизала вперемежку с кожаными.

– Даш, Даш. Давай-ка сядь и говори, раз уж пришла. Мужества наберись и говори.

– Хорошо. – Даша кивнула, не поднимая глаз на Олега. – Нет…

– Даша! – строго одернул ее Олег. – Му-же-ства наберись!

– Понимаете… – Даша на секунду подняла глаза на Олега и опять опустила. – Вы ведь так хорошо нас знаете…

– Да. – Олег похлопал ее по плечу. – Ну, смелее. Конечно, знаю. Как облупленных.

– Во-от… Я просто не могла сначала сказать… Это не моя тайна… Кирюша мне рассказал… Поделился…

– Ну-ну, говори… Подожди! Ты слово ему давала, что секрет будешь держать?

– Нет…

– Точно?

– Да.

– Тогда говори.

– Хорошо, Олег Александрович! – Даша наконец подняла на него честные глаза. – Ника била Кирюшу, потому что… потому что…

– Ну, смелее! Что такое?

– Потому что он видел, как они с Игорем… – Даша опустила голову. – Нет, не могу. Нет!

– Что такое? – насторожился Олег. – Ну-ка говори. Это уже не твои тайны.

– Ну как… Она же нас обманула… Оставила одних… А сама с пацанами ушла… Она и к Пашке, и к Кирюхе все липла сначала, вот от нас решила избавиться, ну, вы это знаете… Они ушли и не вернулись, встретили вот этого режиссера. И… там… поели что-то… нашли, вы же нас учили – вот мальчишки корешки какие-то сварили…

– Молодцы! – кивнул Олег. – Моя школа! И что потом было?

– Потом они спать легли… Мальчики в палатке, а Ника осталась с этим… Игорем… Кирюшка встал ночью воды попить, а там она с режиссером… Нет, не могу даже сказать… Ужас, как стыдно, Олег Александрович… Кирюша-то мне рассказал, а я повторить не могу…

– Ну-ка, сейчас я Петрищина позову!

– Не надо! Вы что! У него стресс такой! Он же любит ее!

– Кирилл? Нику?

– Конечно. Поэтому он… – Даша запнулась, не зная, что сказать.

– А зачем она его била-то? И остальные где были? Паша, Игорь…

– Да он позвал ее просто поговорить… Там не знаю… Сказал что-то, наверно, может быть, обидное… Парню же тяжело, вы же понимаете, первая любовь, сердце разрывается, думал, девушка хорошая, а она… с первым попавшимся, сегодня только с ним познакомилась… и тут же… вот он что-то ей сказал, а она бить его стала… У нее весь ум в мускулы ушел, вы же видели ее. А он сдачи дать не может. Кирюша парень хороший, добрый. Он ведь не может бить девочку.

– Нет, не может… – Олег покачал головой. – Он парень порядочный, наш, это видно. Да. Тяжело. Он переживает, да?

– Да еще как! Вы, пожалуйста, поосторожней с ним, Олег Александрович, не говорите пока. Пусть хотя бы до вечера отойдет. Я же его знаю. Он такой чувствительный. Ему всех жалко. Ему и ее сейчас жалко.

– Ладно, вечером с ним поговорю, после костра.

– Ага. Вы Нику не ругайте, ладно, Олег Александрович? Не спрашивайте ничего. Она не виновата. У нее мать в тюрьме. Это же стресс такой! – Даша сочувственно развела руками.

– Да понятно! Антон, отец ее, главное, ничего мне не сказал… Вскользь обмолвился, что матери сейчас нет…

– А что же он вам про тюрьму, что ли, говорить будет? Ужас какой! Может, пусть побудет у нас, перевоспитаем ее, а, Олег Александрович?

– Не знаю… – с сомнением сказал Олег. – Что, возьмешь под свою опеку?

– Возьму, – смущенно улыбнулась Борода. – Не таких исправляли. Верунчик пострадал ни за что, но… мы – ничего, мы как-нибудь уж…

– Не знаю, Даш, не знаю… – покачал головой Олег. – Может, лучше пусть едет от греха. Тем более если, ты говоришь, она на инклюзивном обучении, проблемы, значит, у нее…

– Ну да… В школе… Вы не представляете себе… Но я не буду говорить ничего. Я плохого про людей не говорю, вы же знаете меня.

– Знаю, Дашка, ты хороший у меня человечек. Так что там у нее в школе?

– А! – Даша отмахнулась. – Всех парней жизни уже переучила. Ну, вы понимаете, о чем я… И главное, хоть бы она на одном каком остановилась. А то с одним, с другим, всех бросает, они между собой дерутся, ну, те, кто поглупее, вы понимаете. Кто из-за такой будет драться! Дураки только. Но находятся. Один даже пытался с собой покончить…

– Да ты что!

– Ну да…

– Слушай, может, правда тогда пусть уезжает?

– Не знаю, Олег Александрович. Мне ее жалко. Я христианка. – Даша вытащила и показала крупный серебряный крестик. – Мне что плохой человек, что очень плохой – все равно жалко.

– Ох, Дашка! – Олег на секунду прижал голову девочки к своему плечу. – Выросла у меня на глазах ты… Какой ты человек все-таки!.. Нет, знаешь, жалость жалостью, а мне тут такие проблемы не нужны. Уже двое покалеченных. Что дальше будет?

Даша молча развела руками.

– Вот и я говорю, – продолжил со вздохом Олег. – Пусть билет меняет и с миром уезжает.

Даша кивнула.

– Ладно, иди. Спасибо тебе, что ты так мудро ко всему относишься. И… и по-христиански. Я вот в Бога не верю, а ваше поколение другое совсем… Даш, ты с Кирюхой поговори там как-то, а я вечером останусь с ним, тоже попробую, но осторожней надо, раз он такой сейчас… душой раненый, да? Он тоже человек новый, но вы вот его-то приняли, он – свой… Поговоришь?

– Да! – легко согласилась Даша и, подняв сжатый кулак в знак дружбы и совместной борьбы, ушла, размахивая руками.

Олег потер затылок. Повнимательнее надо к этому возрасту. Раньше такого не было… Крайностей таких. Другие они, правда другие… И все-таки новички в таком сплоченном коллективе – это всегда большой вопрос.

Даша издалека махнула Верочке, чтобы та следовала за ней. Верочка давно сидела, положив щеку на сложенные перед собой руки, а руки – на стол. Увидев Дашин знак, она вскочила, побежала за ней.

– Так, внимание, Верунчик, – быстро проговорила Даша, потирая щеки. – Ничего не спрашивай, я все говорю, ты молчишь, соглашаешься, удивляешься, поняла?

– Ага! – радостно кивнула Верочка и погладила Дашу по мощной руке. – Дашка, ты такая хорошая…

– Ты видела, в какой из гостевых палаток этот… Игорь? Куда он пошел?

– Вот в той он, в синей… А что?

– Идем!

Даша взяла под руку Верочку и сбавила шаг, как будто просто прогуливаясь, без определенной цели. Подойдя поближе к палатке, у которой был откинут полог и откуда виднелись мужские ноги, Борода внятно проговорила, словно в продолжение разговора:

– А он-то… ты понимаешь… у него же первая женщина…

– У кого? – переспросила Верочка.

Даша изо всей силы пихнула ее в бок.

– Ты что? – заскулила Верочка. – Синяк же!

– А ведь здорово, что ты так кстати навернулась ночью, да? – тихо засмеялась Даша. – Даже не знали, что нам так твой синяк пригодится!.. Молчи, я же сказала, соглашайся и так сильно не удивляйся. Слушай просто! – Она продолжила уже громко: – И он вообще жить не хотел, когда она его бросила. А у нее так – два раза переспит с парнем и – все. Все знают это. Но некоторые хотят продолжения. А у нее закон – два раза, и все. А тот не знал ничего. Наивный такой был.

– Да-а-а? – наигранно спросила Верочка.

– Да! – резко ответила Борода, глазами показав, что Верочка плохо ей подыгрывает. – И он все бегал за ней, бегал: «Ника, Ника, прости меня…» Он-то, дурак, думал, что он в чем-то виноват. А она взяла да сказала: «У тебя…» – Борода прошептала что-то на ухо Верочке, отчего та залилась хохотом. – Ничего смешного, Верунчик! Парень в окно выбросился.

– Да ты что? – теперь уже искренне удивилась Верочка. – Погоди, а кто это? Я его знаю?

Даша выразительно покачала головой.

– Знаешь. Сашка из одиннадцатого.

– А-а-а… Са-а-ашка… Длинный такой, да?

– Да!

– Что, насмерть выбросился? Он разве на выпускном не был?

Даша не успела ответить. Они стояли теперь рядом с палаткой Игоря, метрах в двух и говорили очень громко.

Игорь высунулся из палатки.

– Тебя Даша зовут, да?

– Да! – довольно задиристо ответила ему Борода.

– Даш, ты плохо играешь. Понимаешь? Фальшиво. Неубедительно.

Борода нарочно засмеялась, Верочка вслед за ней. Игорь ничего не ответил, молча глядя на парочку.

– Так, понятно, дальше пошли, – сказала негромко Даша и, решительно взяв за руку Верочку, все оборачивающуюся на Игоря, поволокла ее в противоположную сторону. – Здесь пока облом… Но ничего…

– Даш, Даш, подожди…

– Что?

– А куда мы спешим? Давай с ним познакомимся…

– Зачем?

– Режиссер все-таки… Я тоже в кино хочу сниматься… Он же кино снимает?

– Ты знаешь такого режиссера? Вот и я тоже не знаю. Это Михалков? Нет. Бешмамбеков? Нет. Этот… Не Тото Кутуньо, а как его… у которого фильмы невозможно смотреть…

– Тарантин?

– Ну да. Не Тарантин? Нет. Кто это вообще? Убогий. Ты его штаны видела? Отстой. Прошлый век. Он что, из глухой тайги в таких штанах приехал? Лесоруб… И ноги не волосатые. Я люблю, чтобы ноги волосатые были, черные такие… – Борода выразительно потрясла руками. – Как у зверя…

– Ну ладно. Я тогда к Кирюшке…

– Зачем?

– Перевязку ему сделать…

– Ты делала уже!

– Ну, Даш… – Верочка кокетливо засмеялась. – Недоделала… Только начала… Мне понравилось…

– Ой, смотри, Верунчик! Ты вообще у меня грамотный?

– Да-а-а… – Верочка весело засмеялась. – А то! В прошлом году у меня хорошие учителя были, что, не помнишь?

– Помню, как ты зажигала… Еле тебя от Олега отмазала! Изовралась вся! Потом на исповеди не знала, как рассказать даже батюшке.

– Ну что, простил тебя батюшка?

– Не батюшка прощает, а Бог, – назидательно объяснила ей Даша. – Ты бы подготовилась и тоже сходила на исповедь, Верунчик. Знаешь, как очищает? Ваще… Потом летаешь по улицам. Что, пойдешь к Кирюшке?

– Ага, у нас с ним общее задание. Надо там… – Верочка неопределенно помахала рукой.

– Давай-давай. И знаешь что… Когда перевязку будешь делать… там внятно ему объясни, чтобы ничего больше Олегу не рассказывал.

– А как внятно? Зачем?

– Или нет… Знаешь что… Подожди…

Даша решительно развернулась и направилась к палатке Кирилла. Тот как раз выбрался наружу, в руках у него было полотенце.

– Что, – игриво подтолкнула его Борода, – пойдем искупнемся, а, Кирюх?

– Даш, Даш… – сзади семенила Верочка.

Даша обернулась и выразительно посмотрела на нее. Та отстала.

– Кирюш, – начала Борода вкрадчиво, взяв подростка под руку. – А ты что сказал Олегу? За что вообще тебя Ника била?

Кирилл попробовал освободиться от цепкой руки Даши, не смог, потопал рядом с ней, делая такие огромные шаги, что немаленькой Бороде пришлось семенить рядом.

– Да она… вообще-то… гм… – Кирилл с сомнением посмотрел на Дашу. – А что?

– Ничего, я же за тебя, Кирюш… – Даша погладила его по руке. Потом по щеке. Поскольку он не сопротивлялся, еще и по тощей груди. – Вот. Какой ты приятный, Кирюха…

Подросток польщенно улыбнулся.

– Такой накачанный… Ну вот. А я хотела тебе знаешь что рассказать… Мне Пашка по секрету сказал, только ты у него не спрашивай, а то его так колбасить начинает, он спокойно об этом рассказывать не может, он же в Ласточкину влюблен…

– Кто? Пашка? – вытаращился Кирилл.

– Ну да, конечно. Он же из окна хотел выброситься, когда она его бросила.

– Да-а-а?

– Конечно. Ты не знал? Переспала два раза и бросила.

Кирилл неожиданно отбросил руку Бороды.

– Ты чё? Чё ты гонишь? С кем? С Пашкой? Ника?

– Ника, Ника! Ласточкина Ника! Полшколы уже с ней путалось, ты чё, не знал? Ну ты даешь. И учитель младших классов, и физрук, и все пацаны… Ох, Кирюха, попал ты…

– Да ничего я… Ничего я не попал… – Кирилл покраснел до ключиц. – Ты откуда это знаешь? Нет, ничего я не знал…

– Ну вот… – спокойненько продолжала Даша, снова аккуратно взяв пацана под руку. – Вот ночью она с этим Игорем и куролесила… Ты ведь поэтому убежал? Потому что тебе это не понравилось? Или это только Пашка видел?

– Что? Кто? Кто курол… Что ты говоришь? – У Кирилла чуть не выступили слезы. – Нет, что ты говоришь… Там не то было… Нет… Не то…

– М-м-м… Ну смотри… А я-то думала, ты тоже видел, какая она шлюха, сказал ей об этом, вот она тебя и избила. Нет? Не так было? Ты же утром, когда прибежал, что-то такое твердил… там… «Ника… пришли… орали… а она… она…» Она же избила тебя! Я сразу все поняла, так Олегу и сказала… На голову больная она – сначала Верунчика била ногами, потом тебя. Социально опасна. Но я тебя понимаю, тебе же неприятно увидеть, что девушка, которая тебе нравится, с другим куролесит… Да? Было же?

До Кирилла, который остановился на полпути, постепенно доходил смысл сказанных Бородой слов.

– Было… Да… Не знаю… Нет… Да… Да. Было. Нет! Не знаю ничего я… Да ну тебя! – Он резко развернулся и побежал к морю.

Борода не стала догонять его, смотрела вслед, удовлетворенно разминая кисти рук.

– Так-то, – произнесла она вслух. – Еще посмотрим, кто сниматься будет у этого Тарантины! Режиссер… Кому ты нужен сто лет!.. – Борода достала телефон и стала говорить в камеру: – Привет, и это снова я, Даша Бэнки! Сегодня классный день! Шикарная погода, как, впрочем, везде, где я! А я – в горах! Отдыхаю после однодневного экстрима. Без воды, без еды, но… – Борода подмигнула в камеру, – с любовью! – Вытянув губы, она послала воздушный поцелуй и направила камеру на свою увесистую грудь, обтянутую сейчас оранжевой борцовкой, пару секунд снимала, покачивая грудью. Тут же попробовала поставить видео в Интернет. – Фу черт, ну и связь здесь… – пробормотала она. – Ну и как мне с моими фанатами общаться? Все ждут от меня новостей… Блин…

– Даш, Даш… – подбежала к ней Верочка. – А что с Кирюшкой? Пробежал мимо меня, как бешеный!

– Не трогай пока его, – обернулась к ней Борода. – Пусть остынет. Я мыслишку хорошую ему подкинула. Не дурак, так воспользуется. А если дурак – то дураку дура́ково.

– Дуракам сча-астье, Даш… – прижалась к ней Верочка.

– Не-а, – зевнула Борода. – Дуракам дураково. Это закон. Так что пусть сам решает, с кем ему быть. Ему счастье предложили… – Она покосилась на подругу. – Ты внятно ему счастье предложила, когда перевязку делала? Там есть хотя бы что перевязывать? – Даша подмигнула Верочке.

Та захихикала.

– Е-есть…

– Ну вот. Теперь пусть выбирает. Если хочет, пусть за этой больной на голову дальше наблюдает издалека. А хочет – вот оно, счастье, рядом ходит. Да, Верунчик? А мы уж его не отпустим, пусть только попадется. Мы знаем, как привязать, да?

– Да ну тебя! – шутливо отпихнула Верочка подругу. – У меня, может, любо-овь…

– А если любовь, так вообще тогда какой разговор! Куда денется! Сегодня Ласточкина уедет…

– Да? – Верочка даже запрыгала на месте. – Дашка… – Она поднялась на цыпочки, чтобы чмокнуть подругу в толстую загорелую щеку.

Олег, издалека видевший двух подружек, покачал головой, улыбнулся. Дети, такие еще дети… Наивные, бесхитростные… Всё на лице написано – все их страхи, надежды, обиды… Такие еще доверчивые… Так легко их обмануть, обидеть, так осторожно нужно быть с их первыми чувствами… Олег прекрасно помнил себя в шестнадцать лет, как будто это было вчера. Потому что он с тех пор мало изменился. Поэтому он очень хорошо понимает этих детей. Наверняка пишут тонны стихов, длинных, путаных, искренних… Надо бы устроить вечер поэзии… В прошлом году что-то не получилось… Все стеснялись, никто не захотел читать свое… А ведь все пишут… Как же в юности без стихов!

Даша, заметив, что Олег смотрит на них, запрыгала на месте, сделала несколько танцевальных движений. Верочка, глядя на подругу, тоже стала притоптывать, шутливо пританцовывая. Олег помахал им рукой.

– Так, здесь все на мази, – деловито сказала Борода. – Пошли дальше.

– А дальше куда?

– Догоним Кирюху. Он же на море пошел? Обработать надо его до конца, чтобы не вырвался уже. А он как-то… неуверен в себе. Да, Верунчик?

– Ага, – солнечно улыбнулась Верочка. – Обожаю тебя.

– Да я сама себя обожаю! – ухмыльнулась Борода. – Погодь… – Она щелкнула себя на фоне пышно цветущего куста. Посмотрела на фотографию. – Иногда вот смотрю и не верю, что это я. … М-м-м… – Девушка цокнула языком. – Красота! Ласточкину он снимать собрался! Что там снимать-то? Тупая куча мышц, ни кожи ни рожи… Вот что снимать надо! Харизма! – Даша пощелкала себя с разных сторон – отдельно бедра, сбоку, сзади, грудь в разных ракурсах, губы, лицо в фас, профиль… – Да мы сами все наснимаем, да, Верунчик? Кому его фильмы нужны? Сейчас любой может фильм снять. Вот мы с тобой фильм снимем, выложим в Ютуб и еще посмотрим, у кого больше будет фанатов – у нас или у него. Лузер.

– А про что фильм, Даш?

– Про что… У тебя купальник есть? – Она придирчиво взглянула на подружку. – Что там под майкой?

– Ничего… – захихикала Верочка. – Я в трусиках купаться буду. Мы же на дикий пляж идем, не в поселок?

– Ну, купайся… – ухмыльнулась Даша. – А то еще и я разденусь.

– А я тебя поснимаю, да? – захлопала в ладоши Верочка.

– Может, и поснимаешь, – задумчиво кивнула Борода. – Вот и начало фильма. Море, блестит, зеленое такое… Потом такой кадр – летит чайка… Ну там, музончик соответствующий… Надыбаем чё-нить в инете… Знаешь, такие американские песни есть – из середины если взять, непонятно откуда, из какой это песни… без слов только… Потом выходит девушка, красивая, крупная, с формами… И совершенно голая… И так камера медленно приближается, а девушка – бултых в воду! И все. И все ждут, когда же будет продолжение. Да, Верунчик?

– Да! – радостно кивнула та. – А… у нее подруги не будет? Сексапильной и маленькой и… там… как… эта птичка… как она называется… кольраби!

Борода хмыкнула.

– Это как вести себя будешь. Кольраби! Псевдоним себе возьми такой.

– Красиво, правда?

– Ага… Вера Кольраби… А я, пожалуй, Бэнки на Харизму поменяю. За себя надо биться! Прямо выходить и говорить: я – звезда! Кто не знает этого, тот лох и лузер! Знаешь, как на людей действует!

– Ага… – Верочка, как зачарованная, слушала Дашу.

– Себя надо уметь продавать. Неважно, что ты делаешь и как. Главное – как ты себя продашь. Поняла?

– Да… Ты какая умная… Откуда ты это знаешь?

– Откуда! Жизнь научила! По сторонам смотрю и учусь. Некоторые просто таращатся, а я выводы делаю.

– Да-аш… А я что в твоем фильме играть буду?

– Про тебя отдельный фильм снимем! – немного раздраженно отмахнулась Борода. – А то, знаешь, ты рядом со мной…

– Что? – Верочка вскинула обгоревший носик.

– Да ничего. Проигрываешь. А я хочу, чтобы ты тоже звездой была. Вот давай, мы тебя с Кирюхой снимем, лиц не показывая, в интимной сцене?

– Даш… – Верочка остановилась. – Ты серьезно? Ты что…

– А что? Как ты хотела? Ты славы хотела?

Верочка растерялась.

– Не знаю…

– Интересное дело! Ты ж сниматься у этого Тарантины рвалась, знакомиться с ним бежала! Нет?

– Да я…

– Вот тебе и «я»! – передразнила ее Борода. – Честной надо с собой быть! Хотела славы – будет тебе слава! Его никому не нужные жалкие фильмы тебя не прославят. А мы снимем такое, что через два дня ты будешь известна миллионам. Понятно? У тебя будут миллионы просмотров. Деньги будешь зарабатывать на рекламе. Платить тебе будут фирмы фармацевтические, чтобы свою рекламу ставить.

– А-а… Я знаю, таблетки от кашля… во всех роликах сейчас… Да ну их!

– Верунчик, ты сейчас дуру включаешь или такой глупый?

– Глупый, – улыбнулась Верочка.

– Ладно! – вздохнула Борода. – Противоположности сходятся. Интересно, это я придумала или кто-то до меня?

Верочка пожала плечами.

– Не знаю… Не слышала никогда.

– Значит – я.

– Даш, Даш… – потеребила ее за край майки Верочка и осторожно спросила: – А… что надо делать?

– Кому?

– Мне.

– Где?

– В фильме… С Кирюшкой… Ты сказала… Миллионы просмотров обеспечены…

– Что-что… – Борода похлопала ее по спине. – Да ничего особенного.

– Ты сказала – интим… А какой интим? Прям вот интим-интим?

– Узнаешь, – хмыкнула Борода. – Даша Харизма еще до конца все не увидела. Настоящие режиссеры – они, знаешь, все видят. Вот прямо так… – Даша широко провела вытянутой рукой перед собой слева направо и обратно. – Вижу море… шикарная девушка с формами… идет… медленно… музон… чайка… потом р-раз… поворот камеры и горы… потом опять р-раз… эта шикарная девушка…

– Даш, а в моем фильме, в моем фильме – там что будет? Тоже море? На море интим будет?

– Может, и на море.

– А про мой фильм расскажи, а?..

– Я еще не вижу… – Борода задумалась. – Ну там… песок…

– Здесь камни, Даш… – подсказала Верочка.

– Сбиваешь, Верунчик! Вот, значит, песок, белый… ты с Кирюшкой, музончик…

– Американский?

– Не, французский… Песня такая есть… – Даша не очень умело напела. – Жё си… жё ля… Вот как-то так …

– Даш, Даш, а что, там у нас… ну что, вот прямо… и-и-и… самый интим?

– Ну Верунчик! – в отчаянии всплеснула руками Борода. – А чем ты еще взять можешь? Смелостью! И Кирюха поймет, что ты ради него на все готова. И все остальные сразу поймут, кто мы такие с тобой… А то – мастер спорта, звезда, в кино сниматься она будет… – Даша резко развернулась, хлопнула себя по согнутой руке, показав выразительный неприличный жест. – На тебе! Вылетишь отсюда! У нас все будет, не у тебя!

Верочка, опасливо поглядывая на подругу, торопливо шла рядом с ней.

– А, вон и Кирюха наш бредет, потерянный… – Борода показала рукой вперед. – Еще не знает, что его ждет… Давай-ка догоняй его и с ходу атакуй. Похвали там, погладь, ну, сама знаешь…

– А ты что, сразу снимать будешь? – испугалась Верочка. – Прямо щас? А я не накрашена…

– Да не! Кто это смотреть будет! Мы вечером снимать будем! Там, закат, чайки летают…

– Как у тебя, да?

– Придуряешься опять?

– Не, ну правда…

– У меня – одна чайка! А у тебя – несколько, поняла? И еще чтобы море плескалось обязательно… Так, чтобы забрало сразу… Ага?

– Ага… – не очень уверенно согласилась Верочка. – Ну вот только я насчет интима не очень уверена…

– У тебя ж опыт есть! – ухмыльнулась Борода.

– Ну, там по-другому было… Там Стасик так напирал… Я же не виновата… Вообще… с ума сошел… Мне его жалко было…