Текст книги "Ласточка"

В лагере все уже разошлись. Олег сидел за столом, разговаривал с Кириллом, тот кивал, отвернувшись, стуча время от времени то ногой по земле, то пальцами по столу.

– Я все же хочу знать, что произошло ночью, – настаивал Олег.

– Да блин… там… вообще… – в который раз отвечал Кирилл. – Там… это… ну вообще…

– Ну хорошо. А девочки? Как вы от них ушли? Почему? Почему к ним не вернулись? Почему бросили их одних?

– Да блин… Там… там все вообще… блин… Да ну чё, не хочу я говорить… Было – было, всё уже…

Олег, внимательно глядя на Кирилла, сказал:

– Кирюха, ты отличный парень, ты нам подходишь. Я же все понимаю. Я опытный педагог. Ты не хочешь просто плохо говорить о Нике, правильно?

Кирилл неопределенно кивнул.

– Ну вот. Я так и понял. Потому что ты настоящий мужик. Ладно, иди. Разберемся как-то. Тем более она уезжает.

– Кто? – вскинулся Кирилл. – Ника? Почему?

Олег, посмеиваясь, кивнул. Ну вот, все правильно он понял. Парень, как и многие, купился на ее красоту, силу – всем сейчас нравятся сильные девушки. А она этим пользуется. Как, Олег еще не понял, но скоро обязательно поймет. К тому же есть Дашка – верный и честный человечек, на которого можно положиться. Умный, тонкий, проверенный.

Олег увидел, как Даша, обняв Верочку, забрав ее сумку, подошла к Никиной палатке, в которой та жила одна – так вышло, все остальные девочки давно разобрались по парам. Он улыбнулся. Вот, Даша навстречу шаги делает, хочет мира. Понятно. Он их этому столько лет учил. Верочка стояла чуть поодаль, все поглядывая на Кирилла, а Даша постучала ладонью по туго натянутой палатке, заглянула вовнутрь, потом растерянно распрямилась. Олег хотел крикнуть ей, что Ласточкина ушла в поселок, да не успел. Даша что-то увидела сбоку палатки, присмотрелась, наклонилась туда. Она подняла что-то из невысокой травы, победно потрясла над головой. Увидев взгляд Олега, даже подпрыгнула на месте.

– Вот он! – крикнула Даша. – Олег Александрович! Я телефон Никин нашла! Ура!

Молодец девчонка, Олег с удовольствием покрутил головой. Вот попадаются же ему такие дети. И судьба не жалеет, трудно с матерью живут, и отношения не складываются, той тяжело, она не понимает, что с подростками нужно очень аккуратно, щадить их чувства, а вот такая ведь растет – добрая, щедрая, мудрая девчонка. Он совершенно не удивился, что именно Даша нашла Никин телефон. И не потому, что дежурный что-то про нее сказал, она не поэтому засуетилась. Она вообще не засуетилась, она пошла к Нике мир устанавливать – Олег это понял. А телефон случайно увидела. Но именно она. Потому что кто защитит человека от несправедливого упрека? Даша сама себя защитила. Ника обронила свой телефон рядом с палаткой. И устроила из этого целый концерт! А Дашка, умница, все уладила. Олег помахал ей рукой, чтобы шла к нему. А она уже сама бежала навстречу, подскакивая на бегу.

– Вот… – Даша протянула ему телефон, доверчиво, как ребенок. Да она ребенок и есть. Большой, смешной…

Олег слегка прижал к себе девочку и тут же отпустил.

– Спасибо тебе. Молодец ты. Ты – настоящая, Дашка.

– Ла-адно… – Борода смущенно опустила голову и стала ковырять землю носком сандалей. – Вы же знаете – я за справедливость. И вообще – она хорошая, Ника. Просто не командная, а мы – одна команда, правда, Олег Александрович?

– Правда, правда. Бывает, человек к нам не вписывается, ну что ж поделать! У нас правила простые и очень честные. Не всем это подходит. Кирюха вон вписался, Ника – нет.

Даша вздохнула и развела руками. Она увидела, как вернулся Игорь, который побежал было за Никой. Ага, обломчик, значит… Услышала Ласточкина Дашину правду… Вовремя она ей рассказала про несуществующую жену и детей, молодец Даша… А ведь никого у него нет – Верунчик уже успел навести невзначай справки у Олега…

– Я пойду, Олег Александрович.

– Ты поела? – встревоженно спросил он.

– Нет, не успела, – скромно ответила Борода. – Да ладно! Я – толстая. Мне есть не нужно.

– Да ты что! – всплеснул руками Олег. – Что это за разговоры! Какая ты толстая? Ну-ка, немедленно иди ешь!

– Все уже убрали… – грустно сказала Даша. – Не волнуйтесь обо мне! У меня сушки есть.

– Какие еще сушки! Иди попроси, чтобы второе хотя бы дали, остывшее.

– Ладно… – улыбнулась Даша. – Спасибо вам, вы как отец мне. Мой отец-то – вы знаете… Я к вам в клуб всегда бегу, как домой. У меня дома холодно, а здесь тепло.

Олег польщенно кивнул. Даша, поглядывая, куда направляется Игорь, пошла в сторону кухни. Оглянувшись и увидев, что Олег больше на нее не смотрит, она резко свернула в сторону и пошла наперерез Игорю. Игорь улыбнулся, видя, что Борода перегораживает ему путь, обошел ее и пошел дальше. Даша перебежала и опять встала перед ним.

– Что?

Игорь смотрел на девушку. Крупные черты лица, глаза чуть навыкате, мало цвета в радужной оболочке, от этого так трудно задержать в них взгляд, выгоревшие ресницы, тонко выщипанные брови – а на самом деле очень густые, сегодня ей явно было не до бровей, и рыжеватые волосики густо полезли вокруг тоненьких ниточек оставшихся бровей. Полные плечи в веснушках и крупных родинках, коротковатая толстая шея, тяжелый подбородок, который рановато начал у нее подвисать… Вряд ли она нравится парням, себе – тем более.

– Игорь… Вы же Игорь?

Молодой человек молча кивнул.

– Я вот… слышала, вы фильм будете снимать.

Игорь опять неопределенно кивнул. Пусть крутится, раз такая умная.

– Я бы могла у вас ассистентом быть, – доброжелательно продолжала Даша, словно Игорь с охотой вступил с ней в разговор. – Вам нужен ассистент?

– Нет. – Игорь посмотрел прямо в глаза Даше. Та попробовала выдержать взгляд, но не смогла, отвела глаза, стала неожиданно смеяться. Краска поползла по ее шее неровными пятнами. – Что?

– Что – что? – Даша попробовала задраться, но и это не получилось. Голос ее сорвался. Даша прокашлялась, обняла себя за плечи, пошире расставила ноги, задрала подбородок. – И кстати. Зря вы меня так не любите.

– Я тебя первый раз увидел два часа назад, – пожал плечами Игорь.

– И сразу невзлюбили. А я хотела вам сказать – тот парень, который из-за Ники вены резал…

– Ты говорила – в окно выбрасывался, – слегка улыбнулся Игорь. – Даш, что ты хочешь, а? Ты так развлекаешься?

– Не понимаю, о чем вы, – горько вздохнула Даша. – В окно бросался один, а вены резал – другой. И это мой брат, родной. Понимаете? Мой брат из-за нее чуть не погиб.

– Может, тебе записывать весь этот бред, который рождается в твоей голове? – хмыкнул Игорь.

– Не верите… Потому что она красивая… А я – нет. Поэтому вы верите ей. Так же, как все парни, как мой брат. У него теперь рука не двигается. Сухожилие задел. А я – уродливая, я знаю. Но я же не виновата в этом, правда?

Борода сама теперь обошла его и пошла по тропинке, опустив голову, жалкая, толстая, неуклюжая, загребая огромными ногами.

Кто-то ему уже сегодня говорил то же самое – про Никину красоту, которая действует на него помимо слов. Олег, да, Олег… Может, они правы? Что с ним такое? Почему он безоговорочно верит этой девушке, которую знает чуть больше дня? Нет, он ее и раньше знал, он точно знал, какая будет его героиня. И в фильме, и в жизни. Игорь качнул головой своей собственной невольной мысли. Ну да, наверно, так и есть. Эта та девушка, которой так не хватает в его жизни. Так ему казалось еще три минуты назад. И кажется теперь.

Если… Если предположить, что все, что сказала Даша – это вранье. Но… она не актриса. Не может она так врать. Никто так врать не может. Значит… Значит, она сказала правду, и Ника вовсе на та, за которую себя выдает, какой кажется окружающим мужчинам и ему в первую очередь? Это коллективный гипноз ее красоты – необычной, женственной, сильной, внятной, уверенной красоты. Не Ника уверена, ее красота. И она диктует ей этот уверенный, простой, прекрасный стиль в общении. Она просто смотрит – своими чудесными глазами, чуть приоткрывает в улыбке рот, чувственный, нежный, проводит изящной рукой по красивым волосам – и все. Это действует безошибочно. Как будто внутри нас есть некий орган, настроенный на гармонию. На правильные линии, определенные сочетания цвета, углы, фигуры. И эту правильность всегда можно поверить математикой.

Даже те, кто открыл для себя эти законы, ни на шаг не приблизился к ответу – а почему, собственно? Почему – так? Почему восхищает одно сочетание цвета и вызывает отвращение другое? Почему на тонкий, правильный профиль юной девушки можно смотреть бесконечно? И что есть – «правильный»? Как, кто, когда определил это? Таинственное и вечное свойство, присущее нашей душе, – ощущение красоты. Мы ищем эту красоту, воспеваем, ею пленяемся, живем в ее плену, боясь потерять…

Задумавшись, Игорь не заметил, что Даша, не дойдя до лагеря, села на камень сбоку тропинки, ведущей к их поляне. Игорь хотел пройти мимо, но что-то заставило его остановиться.

– И что брат? – спросил он ее.

– Что брат… – качнула Борода плечом. – Пишет теперь левой рукой. Инвалид. Главное – что у него в душе. Не знаю, как он теперь с девушками будет.

– А… – Игорь невольно опустился рядом с ней. – У них что-то такое серьезное было?

Даша опустила голову.

– У него – да, – тихо проговорила она. – Он даже шпалы таскал по ночам, чтобы покупать ей цветы. Каждый день клал ей под дверь букет. Два месяца. Похудел на двенадцать килограмм. Был такой, как я, – Даша чуть улыбнулась, – а стал – ну вот, как вы… стройный, высокий… А у нее как будто перещелкнуло в один день. У нее всегда так бывает. И с Сашкой из одиннадцатого так было. Все хорошо, все отлично – а потом – р-раз, и все. Человек ей неинтересен, она его выплевывает. Как, знаете… есть жевачки такие, у них очень быстро заканчивается сладкий наполнитель… И остается одна резина. Жевать невозможно, ты ее выплевываешь.

– Интересное сравнение… – покривился Игорь. – Да… А мне она совсем не такой показалась.

Даша подняла брови.

– Так понятно же… Вот я всем плохой кажусь. А почему? У меня глаза водяные. И вам тоже. Я же не виновата, что у моих родственников такой цвет глаз.

– Ну да… – растерянно согласился Игорь. – Да нет… Ну нормальные у тебя глаза… гм…

– На главную роль же вы не меня пригласили? – горько усмехнулась Даша. – И даже в ассистенты не взяли.

– Да… – растерялся Игорь. – Ну… у меня есть ассистент, это раз. Потом у нас малобюджетное кино… Зарплата маленькая… А что, ты поехала бы в экспедицию?

– Я? – Даша аж встала. И так и осталась стоять перед ним – большая, неловкая, с толстыми кривоватыми ножками, которые плотно сходились у колен и потом резко расходились к низу, и соединить их возможности у Даши не было никакой, это ясно – кости так растут.

– Ты сядь. – Игорь взял ее за запястье и потянул. Рука у Даши оказалась ледяная. – Сядь, пожалуйста. Что ты такая ледянющая? Лето, тепло…

– Волнуюсь… – смущенно ответила Даша.

– Что ты волнуешься?

– С вами разговариваю…

– Гм… – Игорь потер переносицу. – Ну, слушай… Если хочешь, если тебе интересно, нужны деньги… Ну… давай я тебя возьму… Не знаю… кем… ну давай… – Он внимательно посмотрел на нее. – Давай попробуем, в Москве пробы сделаем… Есть одна роль, небольшая… Слов мало, играть особо ничего не надо… нужно, чтобы выразительное, необычное лицо было… когда ты так смотришь, как сейчас – интересно… Ну и будешь там еще – помощником всех. Костюмеру помогать, гримеру… там… повару… А, как?

– Я?! Да я… – Даша, как будто у нее подкосились ноги, неожиданно села на землю на коленки рядом с Игорем и потерлась носом о его руку. – Я людей чувствую. Я так и поняла, что вы из другого мира, из другой реальности. Не из кино, из… – Даша показала наверх. – Из параллельного мира. Я поняла, что вы – гений. У вас другая энергетика. Нечеловеческая, неземная. Я – серьезно. Я все чувствую. Даже приближение грозы, перемену погоды за день. Как птицы. Я время знаю всегда. Сейчас, знаете, сколько… – Даша как будто прислушалась к чему-то, – без пяти… нет, без семи два. Правильно?

Игорь, ошеломленный ее напором, присел рядом с ней и достал телефон.

– Ну… да. Без шести.

– Вот. И я вас так чувствую. Я все, что угодно буду делать. Уборщицей могу у вас быть…

– Нет, уборщицей не надо. У нас есть человек на такую работу. Так, ладно, договорились. А тебе шестнадцать есть?

– Да…

Даша смотрела на него, сидя совсем близко, и Игорь не мог понять, почему еще десять минут назад ее лицо казалось ему таким некрасивым. Ну, неверные немного формы, все крупноватое, эти глаза навыкате… но овал – ничего, кожа чистая, веснушки только – это может быть и мило, уши мягкие, неправильные, но это трогательно, подбородок – когда вот так шею тянет, так и шея нормальная, и подбородок вроде не тяжелый. Заставить отрастить брови, как они есть, гримеры пусть поработают – так и ничего. Волосы интересного цвета…

– Мне есть шестнадцать, – тихо проговорила Даша, и ее мощная грудь колыхнулась.

Игорь чуть отодвинул колени. Даша придвигаться не стала, опустила глаза. Помолчала, посопела, пересела на корточки, оказавшись еще ближе к нему.

– Ладно. – Он похлопал ее по руке. – Договорились.

– А… – Даша подняла глаза и снова отвела. – А главную роль у вас будет Ника играть, это точно?

– Не знаю. Наверно, да. Вообще главную роль играет мужчина. Женщины – больше для красоты и развития сюжета, – сдержанно ответил Игорь и хотел встать, но Даша так и сидела перед ним, он не хотел отодвигать ее, а встать, не касаясь, не мог.

– Ой… – Даша, видя, что он встает, не удержалась и упала на спину.

Тонюсенькая белая блузка расстегнулась, крохотная пуговичка отскочила, и Дашина грудь открылась во всей своей красе, едва прикрытая тем же красным купальником, съехавшим с одной груди и совершенно обнажившим тугую, невероятного для девочки размера, загорелую грудь, с ровным упругим соском.

Игорь невольно засмотрелся, не успев отвернуться. А Даша, пытаясь прикрыть грудь рукой, что было совершенно невозможно, ойкнула еще раз.

– Что? – Игорь посмотрел на девушку.

– Да… нога как-то… Кажется, тушей своей на ногу неудобно упала…

– Ну что ты так о себе… – Игорь подсел к ней, потрогал ногу.

Даша едва заметно задрожала.

– Что, больно?

– Нет… – Она смотрела на него молча, закрывая большой рукой грудь, но та все равно была открыта. – То есть больно, но… можно терпеть…

– Где? – Стараясь не смотреть на грудь, Игорь провел по Дашиной ноге. – Здесь?

– Д-да… – Даша облизала пересохшие губы. – И чуть выше… Ну да, где-то потянула… Еще выше…

Игорь отпустил руку. Дальше уже проверять растяжение было неловко.

– Я не врач.

– Просто от тепла руки проходит боль, – застенчиво улыбаясь, сказала Даша. – Вот пока держали руку, боли почти не было. Вы из своих других миров такую энергетику принесли… Лечебную…

– Да не выдумывай… – Невольно польщенный Игорь снова положил руку на ногу девушки. – Ну что, так лучше?

– Да… – Даша дышала неровно, глядя на Игоря доверчиво, с каким-то не вполне понятным ему вопросом, но хорошим, приятным.

Что же он так ошибается в людях? Ведь не понравилась она ему сначала, категорически не понравилась… показалась совсем другой… А девчонка нормальная, простая, доверчивая такая…

Даша попыталась перевернуться и встать, но ей это не удалось. Кофточка ее задралась, грудь развалилась. Игорь заставил себе отвести глаза. Не очень… гм… приятное зрелище – сказал он сам себе, хотя пышная, тугая юная плоть звала и манила, никуда уж тут не денешься.

– Не поможете мне встать? А то нога не слушается, подвернула, наверно…

Игорь протянул ей руку и попытался поднять девушку. Она оказалась еще тяжелее, чем можно было предполагать. Игорь не удержался на ногах и упал рядом с Дашей. Уже падая, он заметил тонкую фигурку, поднимающуюся по тропе. Тропинка из поселка сюда, на горную поляну – одна. Тонкая высокая фигура в светло-розовой тунике, светло-серых бриджах… Ника застыла, видя эту неожиданную картину. А Даша снова стала переворачиваться в этот момент и ненароком положила ногу на бедро Игоря. Игорь, убирая с себя Дашины ноги и руки, вскочил, но Ника, быстро приблизившаяся к ним, сквозь силу улыбнулась, кивнула и попыталась обойти их по низко растущей редкой траве, подальше от тропинки.

– Ника! Подожди! – Игорь в несколько шагов догнал ее. – Ты поменяла билет?

Ника молча посмотрела на него, не в силах даже ничего не сказать, насколько ее ошеломила сцена.

– Да ты… Я… Ты же ничего не знаешь… Даша… Она… Эх! – Игорь махнул рукой.

– Хорошо, – кивнула Ника, опять улыбнулась и стремительно пошла дальше, в лагерь.

– Да нет уж, ты подожди! – Игорь снова догнал ее и взял за локоть. – Я тоже, знаешь… Все как-то… Ты вот сама…

– Я не понимаю, что вы говорите. – Ника освободила руку, чувствуя, что еще несколько секунд, и она не сможет сдерживать слезы. – Не понимаю, зачем все было нужно. Если…

– Если что?

– Я не буду выяснять. Наверно, вам так привычнее.

– Ника! Да что выяснять-то! – Игорь смотрел вслед девушке, легко и стремительно, как быстрая птица, поднимающейся по узкой извивающейся тропинке. Красиво, невероятно красиво. Фиолетовые поляны, покрытые низко растущим горным шалфеем, вьющаяся, как длинная змея, тропа, густо-бирюзовое небо, Ника, красавица Ника, словно летящая – не идущая прочь, растворяющаяся в этой бесконечной бирюзе, мягкие величественные склоны старых гор, дымка, чуть затянувшая солнце, от чего все краски тут же стали менее резкими, перетекающими одна в другую.

Игорь быстро достал из кармана телефон, сделал панорамный снимок. Добиться бы такого в фильме. Шалфей уже отцветет, наверно, но зацветет что-то еще, солнце будет ниже – это даже лучше, яркий солнечный свет – не самое лучшее освещение, слишком резкие тени.

Даша молча подошла сзади и встала близко, чуть касаясь его то ли плечом, то ли грудью – Игорь выяснять не стал, шагнул, не оборачиваясь, вперед. Даша пошла за ним, сопя и ничего не говоря. Через некоторое время Игорь все же обернулся. И не поверил своим глазам. Даша шла сзади, отстав на несколько шагов, и молча плакала, вытирала слезы большой рукой и дальше плакала. Он остановился.

– Ты что?

Даша помотала головой.

– Идите! Вы извините, что я за вами иду. Если хотите, я отстану.

– Да ты что! – Он подошел к ней. – Что такое? Я обидел тебя?

Даша улыбнулась сквозь слезы.

– Нет, нет, что вы. Не обращайте внимания! Просто все так… Вы ведь возьмете меня?

– Да. – Игорь побыстрее отвернулся. Черт, была какая-то минута… Странная минута… Совсем себя не знаешь, оказывается… Как можно самому себя не знать? Как можно писать и снимать о ком-то, когда не знаешь даже своей собственной сути? Что с ним такое было? Почему он пообещал этой очень непонятной девчонке взять ее с собой? Почему она вдруг так привлекла его?

– Не передумаете? – Даша не настаивала, она как будто слышала его сомнения. Может, правда что-то чувствует, она же говорила ему… Интересная девчонка на самом деле…

Игорь остановился, взял ее за плечи на секунду.

– Нет, не передумаю. Я от своих слов не отказываюсь.

– Хорошо. – Даша кивнула и как-то так прильнула к нему, что он не в силах был ее отодвинуть. Ну как можно оттолкнуть этого большого, беспомощного ребенка – а она ребенок, это понятно, глупый, самонадеянный, несчастный.

Игорь похлопал ее по спине. Даша сопела ему в шею и то ли поцеловала, то ли пробормотала что-то, он почувствовал прикосновение ее холодных губ.

– Ну что ты такая вся ледяная? Большая и ледяная? – Игорь взял руками ее лицо. – Что? Почему плачешь? Почему такая несчастная?

– Я совсем одна… – тихо проговорила Даша. – Вообще одна.

– Ты… сирота? – неуверенно спросил Игорь.

– Нет. И да. У меня есть отец, но его нет. Я не видела его четыре года, а он ведь живет в Москве. – Даша говорила тихо-тихо, заставляя Игоря склоняться к ней, хотя она была не намного ниже него. – А мать… У нее своя жизнь… Молодой друг… Она не знает, в каком я классе учусь.

Игорь покачал головой. Ничего себе! Интересная тема.

– Ладно, расскажешь потом.

Даша подняла на него глаза. Верит, во все верит. Смешной… У него фильмы такие же глупые, как он сам? Какие же они простые, мальчики, и маленькие, и постарше. Копнешь, а дно-то – вон оно, рядом, близко. Даже неинтересно бороться с таким врагом. Они верят, потому что сами не умеют так притворяться. У них что на уме – то на лицах, на языке. Запутать могут только сами себя, не других. Простые, очевидные, неинтересные. Нет, с Игорем, конечно, поинтереснее. Задача сложная. Гордячку и красотку Ласточкину победить. Не просто победить. Уничтожить. Если Даша не сделает это, то не будет себя уважать, а если сделает, она поймет, что может все. Потому что пока победить Ласточкину в школе никому не удавалось. Ни Ляльке, ее классной, которая пыталась, вела с ней бой, хотела, наверное, чтобы Ника ушла в другую школу. Даша с интересом наблюдала за этой битвой. Молодая классная шла на такие уловки, на такую нечестную игру… Проиграла. Ни другим учителям, ни тем более детям не удавалось ее согнуть. Есть в ней что-то такое, какая-то другая правда…

Даша все пыталась понять, что это за правда. Откуда та берет силы. На борьбу, на свои победы, на спорт, на пятерки, на улыбку, на спокойствие. А потом догадалась, что бесполезно пытаться. Это как китайский или японский. Их невозможно понять, не выучив досконально. Все другое, даже мимика, интонация и жестикуляция. Один и тот же слог означает разное. Невозможно постигнуть, к примеру, почему китайский иероглиф «вода» в общем-то очень похож (на взгляд европейца) на иероглиф «огонь». Так и Ласточкина. Поэтому ее надо не понимать, а уничтожать. Потому что терпеть весь одиннадцатый класс ее превосходство Даша не собирается.

Мать ее маленькой отдала в китайский интернат, чтобы налаживать свою личную жизнь, трое детей из параллели ночевали там, Даша в их числе, и она сбежала, когда подросла, сделала так, что матери пришлось согласиться и перевести ее в другую школу, сказала, что учитель биологии, женатый, грузный, пристает к ней, и доказательства предъявила, переписку показала, которую сама же и смонтировала, создала учителю фейковую, поддельную страничку ВКонтакте. Мать поскандалила в школе и забрала ее. Даша была уверена, что в прокуратуру мать обращаться не будет, она не любила это заведение и не верила в закон, потому что Дашин отец когда-то работал помощником прокурора.

В новой школе Даша долго пыталась стать королевой и почти стала. Кто бы что ни говорил, для себя самой Даша – единственная и признанная королева в этой школе. Есть отличницы, есть ботаны, побеждающие на олимпиадах, есть даже секс-символ – маленькая кривоногая Ася, которую сама же Даша на школьном голосовании в «Подслушано» и выбрала секс-символом этого учебного года. Ей неважно было, сколько голосов за кого отдали. Она написала – «выбрали» – и все поверили. Потому что людям нужен кто? Царь или лучше царица. Даша – царица. И никакая Ника, на которую все сыпется с неба, ей дорогу не перейдет. Вот стоило ей приехать к ним в лагерь – что тут поднялось!.. Все передрались в итоге, а почему? Потому что пацаны за ней побежали. Двое пошли в поход и оба побежали. Встретили третьего, незнакомого, который вообще из другого мира, взрослый, успешный – и он побежал. Но у нее, у Даши, ведь тоже есть оружие, свое оружие. И такого оружия у Ласточкиной нет. Смелость города берет? А хитрость – страны и континенты.

Даша стояла близко от Игоря. Он чуть-чуть отступил назад, а она чуть-чуть придвинулась, не сходя с места, просто качнула вперед грудью. Взрослый. Он же взрослый. Это глупые пацаны покраснеют, вспотеют, заржут и убегут. А взрослый мужчина, неженатый, значит, абсолютно свободный, на отдыхе, здоровый, в такой красоте, где так и просится влюбиться в кого-то, раствориться в чьих-то глазах, волосах, губах, молодом теле, неужели этот мужчина устоит против Дашиных редких прелестей? Может, он и не видел никогда такой груди? Она как-то поставила в Интернет свои снимки, так на ее второй, тайной страничке ВКонтакте был просто взрыв. Чего ей только не предлагали! От высокооплачиваемой работы до замужества. Чего только она не прочла в комментариях. Некоторые парни совсем не стеснялись, описывая свое состояние… Даша спокойно это прочла и удалила – фото, комментарии и саму страницу. И сделала другую. Ей важно было понять, есть ли у нее сила. Есть.

– Вы можете меня поцеловать? – Сказала она это, прошептала или только подумала?

Игорь и сам не понял, как оказался в плену Дашиных губ, которые потеплели, уже не были такими ледяными, которые сначала робко, а потом все более умело завладели его губами. Игорь хотел отступить, отодвинуться, снять ее руки, но прикосновения ее были приятны, теплая, мощная, зовущая Дашина плоть как будто окутала его всего. Такого огромного тела Игорь никогда не знал и, наверное, сознательно не хотел. Но освободиться от него сейчас было невозможно. Его собственное тело, как обычно в таких случаях, зажило своей жизнью, сопротивляться которой было просто нереально. Так сильно пахла лаванда… или шалфей… или тимьян… Так красиво было вокруг… Так горячо обнимала его Даша… Ее кожа была такой молодой и чистой, тело таким упругим, неожиданно откровенным… Так нежно пахли волосы, так податлива плоть… Ведь он не первый… Нет, не первый… Мелькнувшая неспокойная мысль тут же ушла… Голова отключилась… Приятный, сильный, уносящий поток страсти овладел всем его существом. Девушка рядом с радостью слилась с ним, выполняя все его только рождающиеся желания. Девушка страстная, мощная, послушная, такие тоже иногда нужны, или всегда нужны… Сейчас ему точно нужно именно это, и он не будет себя ни в чем останавливать…

Игорь откинулся на траву. Даша положила ему крупную руку под голову. Игорь вынул ее руку из-под своей головы и лег на землю. Тогда Даша положила ему голову на плечо. Игорю было тяжело, в лицо лезли ее волосы, он отодвинулся. Даша села.

– Понятно, – сказала она.

– Ляг рядом. А меня не трогай. – Он притянул ее обратно. – Облако какое вон, видишь?

– Как сердце разорванное, – сказала Даша, послушно ложась рядом, близко-близко, так что чувствовалось тепло ее тела, но не касаясь Игоря, как он и просил.

– Как овечка, – негромко засмеялся Игорь. – Или как овечья шкурка. Овцы больше нет. Шкурку только что сняли.

Даша покосилась на него.

– С тебя или с меня?

– С обоих. – Он погладил ее по мощному бедру. – Ты бы прикрылась все-таки.

– А что чё? – прищурилась Даша.

Игорь чмокнул ее в толстую щеку, сел и сам прикрыл ей голые ноги.

– Простудишься, детка.

Даша шла рядом с Игорем, не пытаясь больше никак обозначить их мгновенно вспыхнувшую близость. Они болтали обо всем. Точнее, болтал Игорь. Он знал за собой эту особенность. После близости с женщиной он иногда становился чрезвычайно словоохотливым. Как будто говорил то, что не досказал до, не успел. Игорь рассказывал Даше сценарий своего фильма, она слушала с интересом, кивала, ахала, но никак не комментировала. Даша видела, что Игорь совершенно не хочет вступать в диалог. Не хочет – пусть выговорится. Зато у него останется приятное чувство, что они так хорошо поговорили. Что Даша – замечательный собеседник, умеет слушать, интересуется тем, что он говорит. Это нехитрой науке Даша научилась давно и сама.

Когда они подошли к поляне, Даша ненароком оперлась на плечо Игоря одной рукой и другой взялась сзади за ремень его брюк.

– Даш… – Игорь искоса глянул на девушку, она показала ему язычок. Розовый, быстрый, аккуратный кончик языка. Игорь засмеялся, ничего больше говорить не стал. Попытался плечом скинуть руку, но Даша крепко, очень крепко сжала его плечо.

– У меня нога болит, – на всякий случай шепнула она. – Идти не могу.

– Больше ничего не болит? – хмыкнул Игорь. Как он себя такого не любил. Когда мозг, его творческий, активный, парадоксальный мозг отключался и появлялся другой Игорь – блудоватый, слабый перед женщинами, болтливый, охочий до удовольствий, которых никогда не бывает много. Он вообще-то не такой. Чаще всего он не такой. Он художник – вдохновенный, глубокий, для которого важнее всего его творчество, но… Иногда вдохновение черпаешь в удивительных ситуациях и людях. Не самых правильных ситуациях, не самых лучших людях… Хорошо это или плохо, но это так.

Даша вместо ответа крепко обняла его за талию. Потому что впереди стояла Ласточкина и слушала Кирилла. Тот что-то рассказывал, жестикулируя, сам смеясь, одновременно взглядывая на нее жалко, униженно… Ника боковым зрением заметила их с Игорем и повернулась. Молча смотрела, как они прошли к Дашиной палатке, молча отвернулась, ничего не дрогнуло в ее лице. Кирилл тоже увидел их.

– О! – воскликнул он и даже показал рукой Нике на них. – О! – повторил он.

Ника кивнула, похлопала Кирилла по руке и, резко развернувшись, пошла прочь. Потом остановилась, вернулась, подошла к ним. Даша стояла у своей палатки с Игорем, который как раз отцепил ее руку.

Ника подошла и… ничего не сказала. Она молча смотрела на Игоря. Тот лишь развел руками.

– У тебя все хорошо? – наконец спросил он. – Уезжаешь?

– Да, – ответила Ника и несколько раз медленно кивнула, как будто хотела сказать еще что-то, но не произнесла этого вслух.

– Я провожу тебя, когда ты поедешь. – Игорь, не обращая больше внимания на Дашу, взял было Нику под руку, но она твердо отвела его руку. – Ну, как хочешь. До поселка могу проводить. Билет на сегодня?

Ника, непонятно улыбаясь, ничего не ответила, подошла к своей палатке, скрылась в ней, через пару минут появилась оттуда с рюкзаком в одной руке и со скатанным спальником в другой.

– Кирилл… – Она махнула парню, тот в два скачка приблизился к ней. – Вот, возьми. – Она протянула парню двести рублей. – Я брала у тебя на воду в поселке в самый первый день.

Кирилл быстро схватил деньги и пробурчал:

– Да я бы тоже сейчас уехал, меня достало все, но у меня там билет какой-то… коллективный вроде… Привяжи спальник-то, чё так идти, руки заняты…

Ника лишь улыбнулась, кивнула. Посмотрела на Игоря, который стоял неподалеку. Так не бывает. Так просто не должно быть. За один день поверить, что ты встретила того самого человека, которого встречаешь раз в жизни, за один день разочароваться в нем.

Даша заметила Никин взгляд и по-хозяйски снова обняла Игоря. Игорь освободился от ее рук, подмигнув ей.

– Не сейчас, Даш. Пойди отдохни пока. Ника, мне надо тебе пару слов сказать.

Ника, не обращая на него внимания, подошла к Олегу.

– Олег Александрович, я поехала.

– А, ну давай. Сама доберешься? Ты же такая взрослая, самостоятельная, спортсменка…

– Конечно.

Ника развернулась и пошла.

– Ника! – окликнул ее Олег. – Ну ты хотя бы с коллективом попрощалась, что ли. Ребята тебя приняли.