Текст книги "Семь разгневанных богинь"

– Она часто звонит сыну?

– Позванивает. Мне. Ребенку важно слышать голос матери. Я передаю Саше телефон. И оставляю их одних.

В это время Саша замер с кубиком в руке. Снегин заметил, что мальчик пытается сложить слово «мама». Он подошел и машинально положил на место нужный кубик.

– А теперь, Сашенька, прочитай, что здесь написано, – ласково сказала Мария Михайловна. – М… а…

Саша зашевелил губами. Лицо его исказилось.

– Мама, – помог ребенку Снегин.

Мальчик разревелся и бросился к Марии Михайловне. Уткнулся ей в живот, плечи его тряслись.

– Ну, успокойся, Сашенька, – она ласково погладила ребенка по голове. – Сейчас все пройдет. Видите, что происходит? – сердито сказала она Снегину. – Я верю, что это пройдет, но не скоро. Тут нужно терпение. Я занимаюсь с Сашей дополнительно. Его мать приходит поздно. Бывает, мы остаемся с ним вдвоем, гасим верхний свет и сидим обнявшись. Просто молчим. Саше сейчас гораздо лучше. Вы бы видели, каким он сюда поступил!

– У вас есть дети?

– Дочь. Взрослая, – коротко сказала Мария Михайловна. – Я рано родила, без мужа. Хотя какое это имеет значение?

– Мальчик к вам привязался.

– Он привязывается ко всем, кто к нему добр. Он ребенок. Несчастный ребенок с травмированной психикой.

– Маленькие дети быстро все забывают.

– Это не Сашин случай.

Снегин все уже понял. Последний бильярдный шар, на этот раз черный, закатился в лузу. Кажется, Снегин догадался, и где сейчас Микола Середа.

На улице он позвонил хозяйке конефермы.

– Марьяна Ильинична, у меня к вам довольно странная просьба. Скажите своим сотрудникам, что им необходимо пройти медицинское обследование. Женщинам обязательно гинеколога.

– Но зачем?!

– Так надо. Вы их предупредите. Врачи, мол, приедут завтра. Программа «Здоровье», «Долголетие», страховая компания заказала медицинский осмотр, что хотите. А потом расскажете мне о реакции. Меня интересуют беженцы. Я жду вашего звонка в любое время. Хоть ночью звоните.

– Ночью я сплю, молодой человек, – сердито сказала Марьяна Ильинична.

«Карета» ждала Снегина за воротами.

– Что так быстро? – осуждающе спросил водитель. – И куда теперь?

– На работу, – устало сказал Снегин. Ему не хотелось ничего объяснять. Все, что надо, он выяснил. И меры принял.

Теперь оставалось ждать. Доказательств у него по-прежнему нет. Снегин надеялся, что хозяйка конефермы его просьбу выполнит. А если результата не будет? Вдруг он ошибся в расчетах? Тогда он завтра напишет рапорт и покончит с этим. Сыщик, значит, из него никакой. Да еще и трус: взгляд убийцы на себе почувствовал.

Чтобы скоротать ожидание, Снегин прошел в комнату отдыха. Там никого не было, у стойки с киями сиротливо стоял дорогой кожаный чехол. Снегин взял его в руки и увидел в нем кий. Тот самый, авторской работы. Похоже, начальника криминальной полиции отвлекли срочные дела. Настолько срочные, что полковник забыл у бильярдного стола любимую игрушку.

Снегин машинально взял в руки кий и почувствовал волнение. Просто надо еще разок посчитать. Время, расстояние.

Он выложил на зеленом сукне пирамиду. Разбил не глядя и задумчиво уставился на полученную комбинацию. Вот такой же хаос фактов и в деле о заказном убийстве Леонида Петровского. С деталями разобрались. Кто его заказал и кто сообщник заказчика. Но главный вопрос открыт. Кто исполнитель?

Снегин ударил кием в биток. Первый шар закатился в лузу. «А хороший кий», – подумал Снегин. И легко закатил второй.

«Надо посчитать. Сколько нужно времени, чтобы доехать на лошади от конефермы до лежки киллера? А от лежки до санатория? От санатория до конефермы? Какое расстояние от конефермы до железнодорожной станции, если напрямую?»

Он представил себе карту и мысленно проложил маршрут. Наметил точки на зеленом сукне. Прицелился.

«Время… Есть еще тайник, где лежало оружие. Как его везти на позицию, чтобы никто ничего не заподозрил? А потом из тайника в санаторий. А главное, зачем его туда везти?»

Увлекшись расчетами, он легко закатывал шары в лузы. Пока не услышал:

– Партия.

Снегин вздрогнул и обернулся. В дверях стоял полковник.

– Понимаешь, я тут кий забыл, – смущенно сказал он.

– Извините, – Снегин тоже смутился и протянул ему кий. – Это ваше.

– Ты зачем дурака-то валял? Ты профи, что ли? Катала?

– Я спортсмен, – слегка обиделся Снегин. – Вообще-то я в снукер играю, но начинал на русском бильярде. На к. м.с. собираюсь сдавать.

– Партию с кия взять можешь?

– Это несложно.

– Покажи.

– Вы меня извините, товарищ полковник, но мне с вами играть неинтересно.

– А поучить? Дурак я старый. А еще начальник криминальной полиции. Должен был догадаться. Я его, понимаешь, провоцирую, а у него даже бровь не дрогнет. Никакого желания выиграть. Ну, поучи меня тогда, как надо.

– Хорошо. Только, товарищ полковник, вы не обижайтесь, но абриколь – это простой удар. А сложные я вам сейчас покажу…

Час пролетел незаметно. Снегин опомнился, когда зазвонил его телефон. Это была Марьяна Ильинична.

– Я выполнила вашу просьбу, Евгений.

– Все согласились пройти медосмотр?

– Нет. Но мне обещали привезти справку.

– Кто?

Ответ он выслушал молча.

– Снегин, вот ты где! Обыскался! Извините, товарищ полковник, я не знал, что вы поручили Евгению Юрьевичу другое задание, – непосредственный начальник Снегина с иронией посмотрел на бильярдный стол. – Я так понимаю, киллера Евгений Юрьевич уже нашел.

– Да. – Снегин, волнуясь, положил на зеленое сукно кий. – Это Алена Петренко. Мне только что позвонили. Она уехала в санаторий, сказала, что к больному ребенку. Я постарался не спугнуть. Надо брать ее.

– Ты соображаешь, что говоришь?! Кто позвонил?! Какие доказательства?!

– Она отказалась пройти медкомиссию. Сказала, что Саша заболел. А ребенок здоров, я сам его сегодня видел. Петренко сказала своей хозяйке, что справку от гинеколога привезет потом.

– А при чем тут гинеколог? – полковник вытер вспотевший от волнения лоб.

– Да не рожала она. Саша не ее сын. Надо взять анализ ДНК у обоих, вот и все. А дальше я вам расскажу. И откуда в мусорном контейнере на конеферме появились дорогие продукты, и где Середа.

Полковник грозно посмотрел на начальника уголовного розыска:

– Что стоишь? В машину, живо!

– Вот смотрите, – Снегин расставил на бильярдном столе шары. – Луза – это ворота конефермы. Вот этот шар – сарай, где лежит прошлогоднее сено. Я туда заглянул. Оно в катушках. Возможно, что тайник в одной из катушек, отсюда и сухие травинки на автомате. Этот шар – мусорные баки. Этот – конюшня. Этот – коттедж, где находится рецепция. Петренко звонила Саше, а у мальчика на ее голос странная реакция: истерика. Я думаю, что Сашина мать погибла. Он видел ее мертвую, отсюда и психологический шок, после которого ребенок перестал говорить. Я не знаю, где именно подобрала его Алена Петренко. Но Саша ей зачем-то был нужен. Прекрасное прикрытие, мать-одиночку не будут так тщательно проверять на границе. Но Саша помнит свою настоящую мать. Петренко достаточно позвонить мальчику, чтобы появился предлог уехать с работы. У Саши на слово «мама» – паника и слезы, сам видел. Далее – оружие. Петренко давали дорогие продукты. Которые дважды оказались в мусорном баке. Она выходила отсюда, – Снегин тронул кием бильярдный шар, – шла сюда, – он перевел кий на второй. – Выбрасывала продукты, которые ей мешали, и бежала в сарай, где доставала из тайника автомат, который клала в рюкзак. Рюкзак я засек, он вполне подходит. На ресепшен лежит, под вешалкой, большой, вместительный. Приклад складной, да и с оружием Петренко прекрасно умеет обращаться. Разобрать-собрать. Из сарая – на конюшню, это соседнее здание. После этого Петренко ехала на точку. Охранник Вася ведь не обратил внимания на женщину верхом на лошади. Всадницы давно уже примелькались, я сам их видел.

– Ну а почему дважды? – спросил майор.

У них было совещание о том, как дальше работать с задержанной. Алена Петренко пока молчала. Для наглядности Снегин выбрал комнату отдыха и расставил на бильярдном столе комбинацию, пытаясь все грамотно объяснить.

– Она убила Середу. Ей нужен был псевдокиллер. Стрелки перевести. Я сразу заметил нестыковки. По виду Петренко скромница. А мне о ней говорили как о женщине легкого поведения. С разбегу в койку. Гулевая и дворничиха именно так охарактеризовали Алену Петренко. Еще одна нестыковка: мол, Алена проводила с ребенком много времени. Так на конеферме думали. По словам Марьяны Ильиничны, ее хозяйки, Алена – хорошая мать. А детский психолог говорит: наскоками. Прибежала и тут же убежала. Не уделяет ребенку достаточно внимания. Плохая мать. Я думаю, что детскому психологу виднее. И где Петренко была в то время, когда все на работе думали, будто она с ребенком? Вот потому ей и нужен был Саша. Идеальное алиби. Я сначала подумал: сплетни. Ничего подобного. Середу она обработала лихо. Думаю, и Саша свою роль тут сыграл. Петренко выманила Середу на станцию, возможно, дала ему какое-то поручение. Я, мол, не могу в Москву съездить, Сашу надо забрать. Далее трюк со звонком, продукты в дорогу. Которые опять оказались в мусорном баке. Середа пошел на станцию пешком, Петренко же оседлала лошадь и опередила его. Где-то она Середу подкараулила и застрелила. Труп спрятала. Я посмотрел на карте. Там есть заброшенный дом, у леса. Труп Середы надо поискать там.

– Поищем. Тогда и Петренко заговорит. Если ты, Женя, прав.

– Можно было, конечно, начать со сравнительного анализа ДНК. Но на это время уйдет. Бумажки всякие надо собирать. Петренко могла уйти. Она мне показалась напряженной во время нашего последнего разговора. Нервы ни у кого не железные. Не знаю, есть ли у нее еще оружие. Я многого не знаю, – честно признался Снегин. – Это лишь версия.

И он легонько ударил в биток, который коснулся борта и отскочил от него в шар, застрявший у лузы. Посмотрел, как он падает в сетку, и сказал:

– Как-то так. Она хорошо замаскировалась, но, с другой стороны, ребенок – это и уязвимое место.

* * *

– Как вас на самом деле зовут?

– Алена. Елена.

– А по отчеству?

– Елена Васильевна.

– Расскажите, откуда у вас мальчик? И как вы провезли через границу оружие?

– В детской прогулочной коляске. Приклад и дуло. Мелкие части в других детских вещах. Ну кто будет досматривать ребенка? Пограничники тоже люди, поток беженцев идет огромный, внимательно и с пристрастием досматривают только одиноких мужчин. А где оружие взяла… Сейчас это не проблема. Там, откуда я приехала, оружия полно. Любого.

– А Сашины родители, где они?

– Мать погибла. Я сама ее видела мертвой, иначе не рискнула бы украсть Сашу. Я ведь его фактически украла.

– А его отец?

– Воюет. Вестей от него давно уже нет. Мальчик потерял дар речи, и это очень удобно. А мне нужно было алиби, чтобы осуществить задуманное.

– Где и когда вы взяли заказ на Петровского, Елена Васильевна? Кто вам помогал?

– Месяца четыре назад я на это подрядилась. Мне муж сказал. Появилось, мол, объявление в Даркнете. Мы сначала посмеялись. Муж мне смехом: Ленка, ты ведь хорошо стреляешь. Бывшая спортсменка. А здесь такие бабки предлагают! На всю жизнь можно себя обеспечить. Думаете, мне охота жить в Рашке и растить чужого ублюдка? Я в Европу хотела. Когда спецоперация началась, нас с Максимом раскидало. Ему удалось во Львов пробраться, а я застряла в Мариуполе. Заказ на Петровского еще висел на сайте. Максим проверил. А тут появился шанс перебраться в Россию.

– Почему вы сразу не решились это сделать? И взять заказ?

– Под своим настоящим именем я не могла пересечь границу. – Женщина замялась. – А, все равно узнаете! Я была в Москве на заработках года полтора назад. Ну и сбила человека. Случайно. Короче, я в розыске. Потому мы с Максимом и отвергли поначалу эту идею: убить Леонида Петровского.

– А потом?

– Алена Петренко была моей соседкой. Когда их разбомбили, я взяла Сашу к себе. У них в доме оказался полный пакет документов. Мы с Аленой были похожи: обе блондинки. Она, правда, пышечка, а я худощавая. Ну так что? Жизнь, такая как сейчас, никого не красит. Я разорвала паспорт, первую страницу, ту, где фотография. Потом склеила. Лицо перекосилось, так, что и не узнать. А на границе сейчас гораздо проще стало. Если, кроме паспорта, есть подтверждающие личность документы – закроют глаза на все. Главное, чтобы номер совпадал на разных страницах паспорта. У меня было Сашино свидетельство о рождении и свидетельство о браке.

– Как вам удалось получить статус беженца?

– Подумаешь, проблема. Написала заявление, собрала все справки. Паспорт свой оставила на хранении в МВД. Взамен мне дали справку о статусе беженца и разрешение на работу. Я попросилась сюда, мотивируя это тем, что хочу работать с лошадьми.

– Дальше?

– А дальше я взяла заказ на Петровского, а посредником стал Максим. Он уехал на Кипр и открыл счет в тамошнем банке. Туда заказчик перевел деньги.

– Сколько?

– Двести тысяч евро.

– Как вы планировали ими воспользоваться?

– У мужа мои настоящие документы. Загранпаспорт. Я планировала, когда все утихнет, поехать в Турцию, беженцам разрешен выезд за границу без паспорта, надо только получить проездной документ. Муж привез бы мои собственные документы. Ну а дальше просто. Мало в Европе беженцев? У меня шенген открыт.

– А мальчик? Что вы планировали сделать с Сашей?

Женщина молчала.

– Елена Васильевна? Отвечайте.

– Не знаю.

– Вы назвали его ублюдком. Никаких чувств вы к этому ребенку не испытываете, даже жалости. Что вы собирались с ним сделать, когда выберетесь, наконец, из России?

– Не знаю!

– Все вы знаете. Вы бы его кому-нибудь продали, этого несчастного ребенка.

– Я не думала, что будет так тяжело. Он постоянно плачет и писается. Я хочу покоя, понимаете? Я ведь еще такая молодая. Я своих детей хочу. Жить хочу безбедно. А где денег-то взять? Чтобы и дом купить, и на жизнь хватило. Ну, убила я этого мужика. Хотя жалко было. Красивый.

– Вы плачете, Елена Васильевна?

– Обидно… Ведь все получилось…

– Как вам удалось заманить Середу на железнодорожную станцию?

– Дурака этого? Несложно было. Сказала, что мне привезут документы с родины. Мой земляк. Без них я, мол, российское гражданство не могу оформить. Встреча якобы назначена в метро. Середа и поскакал. Рад был мне помочь, так влюбился. Жениться на мне хотел, а Сашу усыновить.

– Труп вашего любовника мы нашли в колодце. Вы стреляли из заброшенного дома?

– Да. Если бы вы знали, как трудно мне было тащить туда Середу! Тяжелый оказался. Еле доперла. Но мне надо было спрятать труп. Чтобы Середу искали. Думали, будто киллер это он.

– Потом вы подбросили в его комнату оружие.

– Я же говорю: все получилось.

– Вас подвел ребенок. Ваше железное на первый взгляд алиби. Жаль, что вы не любите детей, Елена Васильевна. Все было бы намного проще. А вы намеренно провоцировали мальчика на истерики. Бросали его ночью одного, в темноте. Довели до того, что Саша начал вас бояться. Да, он молчал. Но у детского психолога появились подозрения. Мы говорили с Марией Михайловной.

– Дура. И сплетница. Все они сплетницы, все меня ненавидели.

– Вы плохо обращались с мальчиком.

– Потому что он вечно ноет. Его без конца надо мыть, кормить. А он мне чужой, понимаете?

– Марии Михайловне он тоже чужой. И многим другим. Кстати, где вы научились так хорошо стрелять?

– В школе еще. В соревнованиях участвовала. Потом в институте. Пулевая стрельба. Звезд с неба не хватала, но, что называется, железный зачетник. Вся жизнь псу под хвост.

Эпилог

– Далеко собрался? – вопросительно посмотрела на Снегина мама.

Он был в черной футболке с надписью: «Физтех», хотел обменять ее на свою рубашку, ту, которую, удалось отстирать. Быть может, это в последний раз. Больше он к Петровским не поедет, задание выполнено, в деле об убийстве Аллиного отца поставлена точка.

Эвелина Вячеславовна должна знать правду, ту часть, которая касается заказчика убийства ее сына. А дальше как сама решит.

– Я к своей девушке, в Бережки.

– Губа почти зажила, – улыбнулась мама, ставя на стол неизменный омлет. Снегин подумал, что яичница будет исключена из списка дежурных блюд, как только он съедет от родителей. – Осталось небольшое красное пятнышко, но и это скоро пройдет. Когда ты нас познакомишь?

– Не знаю, мама, – честно сказал Снегин. – Все так сложно. Зависит от Аллы… Мне, кстати, капитана скоро дадут. Не за бильярд.

– Я слышала, ты раскрыл громкое дело.

– Не я. Я только помог.

– Все еще жалеешь, что стал полицейским, вместо того чтобы всю жизнь играть в бильярд? – оторвал голову от гаджета отец.

– Я сам еще не понял. Ну, все, пошел. Буду поздно.

– Надеюсь, – улыбнулась мама. – Ты же к Алле.

Калитка открылась сама. Снегин по-прежнему оставался здесь своим. Первое, что он заметил, это огромный черный джип. И подумал: «Антонов». Рядом расположился белый «Майбах». «И Дергач нарисовался». – Снегин уже привык, что Борис Львович постоянно торчит у Петровских. Похоже, все были в сборе.

Но была еще и третья машина, незнакомая. Красный «Порше». Который стоял почти у крыльца, ближе всех к дому. Снегин хмыкнул, обошел автомобиль и даже потрогал сверкающий капот. Пижонская машинка.

– Нравится?

Он резко обернулся. На крыльце стоял незнакомый парень. И в то же время до боли знакомый. Такое же лицо, ну почти, Снегин видел на фото, когда изучал биографию Леонида Андреевича Петровского. Сразу стало понятно, как зовут парня и кто он.

– Нет, – покачал головой Снегин.

– А мне нравится!

Парень легко шагнул с крыльца. Он был высокого роста, худощавый, с эффектной стрижкой. Густые светлые волосы вроде бы небрежно легли волной на высокий лоб. Простая белая футболка, синие джинсы, белые кеды. «Пижон», – подумал Снегин, хотя одежда у парня была более чем простая. Никаких украшений, татуировок, даже часов.

– Бабушкин подарок, – парень улыбнулся, и Снегин почувствовал, как его губы тоже невольно растягиваются в улыбке. Дьявольщина! – Ты МЧ Аллы, верно?

– Почему именно Аллы? А может, я к Полине?

– Полина сейчас обсуждает список гостей со своим женихом и матерью. Дергач ассистирует.

– Полина все-таки выходит замуж за Антонова?!

– Я вижу, ты в курсе наших семейных дел, – Леня Ларин взъерошил безупречную прическу, отчего не стал выглядеть хуже. Ему все шло. – А я вот думаю: не сбежать ли?

– Тебе не нравятся свадьбы?

– Терпеть не могу. Надеюсь, ты не предложение пришел Алле делать? Вы учитесь вместе? – Леня кивнул на футболку, в которую был одет Снегин. – Физтех. Уважаю.

– Я не физтех.

– Женя! Наконец-то! – он видел, что Алла искренне ему обрадовалась. Бросилась на шею при брате.

«Хорошо, что герпес прошел», – подумал Снегин, отвечая на поцелуй. Хотя ему показалось, что Алла целуется демонстративно.

– Зачет, сестренка, – улыбнулся Леня. – Верю.

– Я вижу, братишка, ты собрался свинтить, – ехидно сказала Алла. – Не выйдет. Надо обсудить, кто будет рулить нашей фирмой, раз Каткова больше не в деле.

– Ну не я же, – Леня притворно закатил глаза. – Мне еще учиться и учиться. К тому же жизнь так прекрасна. В ней столько удовольствий. Место в совете директоров не входит в мои планы.

– В мои тоже. И что мы будем делать?

– Поищем кого-нибудь другого, – Леня указал глазами на черный джип и белый «Майбах». – А может, твой МЧ подключится? Как, Женя?

– У меня уже есть работа, – пожал плечами Снегин. – Кстати, Алла, я по работе и пришел. Мне надо поговорить с твоей бабушкой.

– Опять что-то случилось? – вздрогнула Алла. – А я думала, что на этот раз ты ко мне.

– Что здесь происходит? – Леня обвел их взглядом. – Я, похоже, чего-то не догоняю.

– Старший лейтенант Евгений Юрьевич из уголовного розыска, – усмехнулась Алла. – Это он раскрыл убийство нашего отца.

– Не преувеличивай, – поморщился Снегин. – Много людей по этому делу работали, я лишь один из них.

– Скромность, опасная профессия, правильное поведение, – прокомментировал Леня. – Хороший выбор, сестренка.

– Он еще и бильярдист. На к. м.с. собирается сдавать.

– Я вам не мешаю? – слегка разозлился Снегин. – Обсуждаете мою стоимость, истинные дети олигарха.

– Да еще и с чувством юмора, – рассмеялся Леня. – Похоже, мы подружимся. Идем послушаем, что они там перетирают, – кивнул он на окна гостиной.

Там и в самом деле шли дебаты. Вся семья была в сборе, даже тетя Катя сидела в уголке на белом диване, стараясь казаться незаметной. И по привычке молчала. Анастасия Сергеевна сидела на другом конце того же дивана и демонстративно старалась соперницу не замечать. Эвелина Вячеславовна, словно рефери, обосновалась между двумя женщинами своего покойного сына, подарившими ему детей. Готовая сдержать любой их порыв и даже обмен словесными ударами. Мужчины, Антонов и Дергач, устроились в белых кожаных креслах. Полина сидела на ступеньках лестницы, уткнувшись в айфон. Всем своим видом показывая, что тема ей неинтересна и она здесь лишь из вежливости. Как наследница, чей голос тоже имеет значение. Но, в общем, ей до фонаря, пусть взрослые все решают.

Когда вошли Снегин, Алла и Леня, Дергач с широкой улыбкой сказал:

– А вот и наша деятельная молодежь. Присоединяйтесь. Евгений, здравствуйте, я рад, что вы сегодня с нами.

Снегин молча сел в кресло, Алла встала позади, демонстративно положив руки ему на плечи. Леня сел на лестницу рядом с Полиной, которая с улыбкой подвинулась.

– Итак, кого мы назначим гендиректором фирмы, акционеры? – спросил Дергач. – Каткова больше не появится в офисе. Ее уволили.

– Я не хочу, чтобы она отделалась условным сроком! – гневно сказала Анастасия Сергеевна и посмотрела на Дергача: – Борис?

– Сделаю все, что смогу. По крайней мере, репутацию Юлии создам такую, что до конца жизни не отмоется. Но как нам быть с фирмой? Решайте.

– Я полагаю, что раз Полина выходит за Антонова, то он имеет право на место в совете директоров, – высказалась Анастасия Сергеевна.

– И мы простим ему обман? – вскинул брови Дергач.

– Борис, какой обман? – Антонов откашлялся. – Извините. Просто Ирина крепко меня прижала. Мстит за то, что я ее бросил. Я безумно люблю Полину вот уже много лет, – при этих словах Полина оторвала голову от айфона. – Думайте обо мне что угодно, я на коленях готов вымаливать прощение…

– Фу ты, какая мелодрама! – фыркнула Алла. – Дядя Илья, ты хоть с нами можешь говорить нормально? Мы, в отличие от Полины, люди вменяемые.

– Я готов работать за зарплату, – поморщился Антонов, но не съязвил в ответ. – Но с деньгами Полины я свои дела быстро поправлю. Если вы мне разрешите ими воспользоваться.

– Решено, – кивнула Анастасия Сергеевна. – Илья будет генеральным директором, если никто не возражает.

– Я возражаю, – сказала Эвелина Вячеславовна. – Пока Леня не войдет в курс дела и не освоится, Илья Денисович будет исполнять эти обязанности. Но со временем его заменит мой внук.

– А сам Леня этого хочет? – с иронией спросил Дергач.

– Я еще месяц назад жил в Лондоне, – пожал плечами тот. – Отвык и от Москвы, и от России. Я мало что смыслю в строительстве. Дайте мне хотя бы освоиться, чтобы понять, чего я на самом деле хочу.

– Зато я знаю, чего хочу! – резко сказала Алла. – Жить своим умом и на свои деньги. Я отказываюсь от папиных. От акций и недвижимости. Я съезжаю из апартаментов в Москва-Сити.

Снегин облегченно вздохнул.

– Ты хорошо подумала? – нахмурился Дергач.

– Дайте нам жить так, как мы хотим! Правда, Женя?

– Алла, вы знакомы без году неделя! – возмутилась Анастасия Сергеевна. – И такое скоропалительное решение! Жить вместе! Бог знает где!

– Антонов ждал Полину больше десяти лет, потому что она тормоз. А мне хватило десяти дней, чтобы сделать выбор, – с вызовом сказала Алла.

– Мама, она опять меня достает!

– Девочки, перестаньте! Решение принято, дальше нам надо подумать о свадьбе. Список гостей мы обсудили, надо выбрать банкетный зал.

– Это уже без нас. Женя, ты ведь хотел с бабушкой поговорить.

– Да, – он встал, – Эвелина Вячеславовна, можно вас?

Она устало смотрела в окно, Снегин молчал.

– Почему-то мне кажется, что ты хочешь сказать мне то, что меня расстроит, – прервала наконец молчание Эвелина Вячеславовна.

– Так и есть. Но я должен.

– Хорошо, говори.

– Убийцу Леонида Андреевича мы задержали. Это оказалась женщина. Ее будут судить, и получит она на полную катушку, можете не сомневаться. А вот заказчик… Это ваш муж, Эвелина Вячеславовна. Вы ведь знаете, почему он так поступил.

– Да. Андрей так и не простил мне Пашу Сгорбыша. Моего первого мужчину. И то, что другой Сгорбыш, его сын, отнял у Андрея бизнес и меня. Я должна была понять и остановить мужа. А я почему-то этого не сделала.

– Это, в общем, все.

– А Алла? Вы и в самом деле собираетесь жить вместе?

– Она так решила, – пожал плечами Снегин. – Мне же остается только согласиться.

– По-моему, моя младшая внучка нашла то, что искала. Дай Бог. Если возникнут проблемы с деньгами, Женя…

– Нет. Я неплохо играю в бильярд. И мне не нравится красный «Порше». Я не Петровский, Эвелина Вячеславовна. Я Снегин…

– Андрей, не звони мне больше, я не отвечу.

– Эва, я болен. Мне недолго осталось.

– Я знаю, что это ты убил Леню. Но есть еще один Сгорбыш. Его сын. Я буду жить ради него, Андрей. Тебе же нет сюда дороги. Тебя задержат, как только ступишь на российскую землю. Прощай.

– Эва…

В телефоне было молчание, Андрей Валентинович понял, что это навсегда. Защемило сердце. А разве у него был выбор? Сгорбыш всю жизнь стоял между ним и любимой женой. И вновь стоит. С этой словно приклеившейся к губам улыбкой, обманчиво голубыми глазами, в которых сверкала расплавленная сталь. И он каждый раз побеждает, этот Сгорбыш. Ему везет. Пора, наконец, это признать.

– Полина, я должен тебе кое-что сказать.

– Илья, по-моему, мы все уже обсудили.

– Нет, не все. Я не могу купить тебе обручальное кольцо с бриллиантом в десять карат. У меня нет средств. И насчет «Бентли». Тебе придется какое-то время ездить на старой машине. С покупкой дома тоже пока проблемы. Но Алла съезжает, и если ты не возражаешь, то я перееду к тебе в Москва-Сити. Года три экономии, и я смогу выполнить все свои обещания. Если ты хочешь узнать точные цифры и как я собираюсь этого достичь…

– Илья! Ты думаешь, я в этом что-то понимаю?! Ну а Мальдивы? Их тоже не будет?!

– Свадебное путешествие на Мальдивы не отменяется. Теща обещала деньжат подкинуть. И твоя бабушка расщедрилась. У нас будет шикарная вилла с бассейном, а вокруг – никого.

– Значит, все будет красиво?! Представляю себе фотки! А можно купить Сваровски и всем сказать, что это бриллиант?

– Я думаю, никто не усомнится, что у Полины Петровской в кольце десятикаратник, а не стекляшка.

– Тогда ладно.

– Полина, почему ты согласилась выйти за меня замуж? После всего?

– Илья, моя умная сестренка говорит, что любовь – это когда женщина растворяется в мужчине, ну и другие красивые слова. Она там куда-то растворилась в своем Женьке и свалила с ним из дома. Я считаю, что она дура. У меня голова на месте. Я понимаю, что мне без тебя будет плохо. Ты всегда был рядом, и я к этому привыкла. Я хочу, чтобы ты и дальше был рядом. Понятно объяснила?

– Вполне.

Антонов невольно улыбнулся. Каждый любит как может. Полина так и останется ребенком. Чувства детей предельно эгоистичны. И пока он Полине необходим, как воздух, жена будет его любить. Дальше все в его руках. Можно сказать, мечта сбылась.

– Борис, пришло сообщение с Кипра. Умер Андрей Валентинович Петровский. Лёнин отчим. Передозировка обезболивающего. У него был рак. Видимо, не выдержал невыносимой боли и покончил с собой.

– Соболезную.

– Я его мало знала. Пока он жил в Москве, вечно был занят, мы почти не общались. Леня не любил говорить об отце. О том, что Петровский ему не отец, а отчим, я узнала недавно. От свекрови. Я думала, что она теперь уедет на Кипр, но Эвелина Вячеславовна взялась опекать Леню-младшего. Даже на похороны Андрея Валентиновича она не поедет.

– Ты уже привыкла к тому, что этот новый Леня живет у вас?

– Нет. Мне больно его видеть. Он удивительно похож на моего покойного мужа. Такое ощущение, что время повернулось вспять, но не для меня. И я, старая, каждый день вижу юного Леню, неиспорченного еще, не одержимого идеей построить строительную империю и местью, не раздираемого сомнениями и противоречиями.

– Боюсь, что ты ошибаешься, – осторожно сказал Дергач. – Парень непрост, он хорошо играет свою роль. У твоего мужа тоже были незаурядные актерские способности. Далеко не все его раскусили. А спросил я потому, что хочу предложить тебе уехать отсюда.

– Куда?

– Ко мне.

– Борис, я не могу. Не готова еще.

– Ты никогда не будешь готова. Просто возьми и закрой за собой дверь. Оставь этот дом Сгорбышам. Так, кажется, фамилия Лёниного деда.

– И куда мы поедем?

– За границу. Тебе надо уехать отсюда подальше, Настя. Поедем на Мертвое море, нервы полечишь. Потом я тебя с родителями познакомлю.

– Почему ты так уверен, что я выйду за тебя замуж?

– Потому что ты не можешь быть одна. Тебе надо о нем говорить. Лучше меня тебе никого не найти. Как бы я ни относился к Петровскому, он прожил яркую жизнь и много чего успел. Он был моим другом, несмотря на наше соперничество. Жаль, что так вышло. Но с другой стороны, зачем лицемерить? Без моего участия обошлось. Иногда я был близок к тому, чтобы самолично его придушить.

– Мария Михайловна, оформление документов займет какое-то время.

– Я подожду. Главное, чтобы Саша все это время жил у меня.

Женщина из отдела опеки смотрела с недоверием:

– Мы можем поискать его отца. Пока он числится пропавшим без вести.

– Саша его совсем не помнит. Он уже ко мне привык. Со мной он проводил гораздо больше времени, чем со своей… с женщиной, которая называла себя его матерью. Я очень люблю этого мальчика.

– Но это огромная ответственность!

– Я понимаю.

– Если бы вы не были детским психологом… А где мальчик-то?

– В коридоре.

– Один?!

– Нет, конечно. Со мной пришли коллеги. Те, кто тоже работает в санатории.

– Скажите им, пусть приведут ребенка.

Дверь открылась сама. Светловолосый голубоглазый мальчик стремительно пробежал через весь кабинет, уткнулся в грудь Марии Михайловны, сидящей у заваленного бумагами стола, и замер. Она ласково погладила ребенка по волосам.

Саша вдруг поднял голову. За окном на ветке сидел воробей.

– Птичка, – отчетливо сказал Саша.

– А в бумагах написано, что он не говорит, – удивленно сказала женщина из отдела опеки.

Мария Михайловна счастливо улыбнулась:

– Теперь говорит. И все у нас будет хорошо.

– Я беру в работу ваше заявление. Ребенок отныне будет жить с вами.

Женщины за дверью переглянулись:

– Мы же говорили: получится! Не плачь, Мария!

– Это я от радости.

* * *

Полина Петровская задержалась у зеркала. Лео захотел увидеть ночную тусовочную Москву. Удачная мысль. Они с братом здесь самая красивая пара, все на них смотрят. Полина покосилась на парня, стоящего рядом. Лео так на нее похож и в то же время другой. Но парень сказка просто. И манеры как у принца. Говорит красиво, зубочисткой пломбы не ковыряет. Да и нет их у него. Зубы на загляденье. Полина невольно облизала губы и провела языком по таким же безупречным белоснежным зубам. Папины гены. Хорошо хоть есть с кем теперь ходить в ночные клубы. Антонов их терпеть не может. Говорит, что давно уже вышел из этого возраста.