Текст книги "Пятерка Мечей"

Глава 18

На фирме «Альбион» повсюду горели светильники с лампами дневного света. Директор считал, что это придает помещению солидность и создает деловую атмосферу. Людмиле Станиславовне нравилось, как выглядят стены, офисная мебель, шторы-жалюзи и даже цветы при этом голубоватом освещении.

– Угостите меня кофе? – спросил Никитский, неожиданно подходя к столу, служившем сотрудникам фирмы чем-то вроде стойки бара.

Госпожа Авдеева обратила внимание, что никого, кроме них, у стола не оказалось. Дмитрий Сергеевич обычно пил кофе у себя в кабинете…

Людмила Станиславовна решила не углубляться в свои мысли по данному поводу, а просто налила еще одну чашку кофе и подала Никитскому.

– Гораздо лучше это могла сделать его секретарша, – подумала она.

– Марина заболела, – поймал ее мысль директор и улыбнулся. – А вы уже полностью выздоровели и прекрасно выглядите!

В комнату отдыха вошла сотрудница и позвала Никитского.

– К вам пришли! – сказала она. – Господин Мерцалов.

– Саша! – обрадовался Дмитрий Сергеевич. – Простите, Людочка. Я должен бежать!

Людмила Станиславовна с сожалением смотрела ему вслед. Кажется, Никитский хотел поговорить с ней. Не получилось… Может, и к лучшему! Она спокойно допила кофе и, уже собравшись уходить, заметила мобильный телефон директора, в спешке им забытый.

– Надо отнести, положить на столик в приемной!

Авдеева взяла мобильник и отправилась к кабинету Дмитрия Сергеевича. Дверь оказалась приоткрытой, и оттуда доносились громкие голоса двух мужчин. Один голос принадлежал Никитскому, а второй…

– Это ты убил ее! – говорил незнакомый голос. – Ты последний был с ней… А на утро ее нашли мертвой!

Людмила Станиславовна была очень хорошо воспитана и знала, что подслушивать нельзя. Но в этом случае ее любопытство взяло верх над правилами приличия. Стараясь ступать неслышно, она подошла поближе к приоткрытой двери в кабинет директора, и спряталась за угол шкафа, где Марина хранила документацию.

– Тише! Что ты так кричишь? – урезонивал незнакомца Никитский. – Ты с ума сошел!

– Это не я, а ты сумасшедший! Тебе мало дурить женщинам голову, теперь ты их убиваешь!

– Саша! Что ты несешь?! Ты пьян! Пойдем, я отвезу тебя домой!

– Да нет, благодарю покорно! – завопил незнакомый мужчина. – Ты уже отвез Аврору! С тех пор ее никто не видел живой!

– Уверяю тебя, ты заблуждаешься! – оправдывался Никитский. – Когда я уходил, она была жива и здорова! С чего ты взял такую чушь, будто я мог…

– Ты?! Ты мог! Такие, как ты, и делают самые страшные вещи, оставаясь безнаказанными! Хочешь, скажу почему? Потому, что ты уважаемый человек, директор фирмы. Кому может прийти в голову, что временами ты бываешь совсем другим? Жестоким, безжалостным! Ты, Дима, величайший лицемер из всех, кого я видел. А повидал я немало всякого, ты знаешь!

– Саша, ты за что-то зол на меня, вот и все! Так скажи об этом прямо.

– Мне нравилась Аврора, – вздохнул незнакомец. – Наконец-то, я нашел девушку, которую мог полюбить… И тут ты! Ведь тебе она была не нужна! Ты просто играл с ней, как кот с мышью, а потом убил! Не сомневаюсь, что сейчас у тебя уже есть новая жертва на примете. Кто это? Может, скажешь? Признаешься? Облегчи душу, Дима! За пределами этой жизни для нас как будто ничего не существует, мы живем, как актеры, за которыми в конце спектакля закроется занавес. А вдруг, за этим занавесом нас ждет строгий судья? Что ты ему скажешь?

– Ты много выпил, Саша, – ответил Никитский. – Не стоит садиться за руль в таком состоянии. Поехали, я отвезу тебя домой.

– Ты? Ну уж, нет! Спасибо! Вдруг, ты захочешь проводить меня до квартиры, и завтра милиция обнаружит мой окоченевший труп в постели?

– Тогда вызовем такси.

– Такси… Аврору ты тоже вез на такси. А теперь для нее закрылся занавес!

– Послушай, – не выдержал Никитский. – А может быть, это ты ее убил? Приревновал, разозлился…и решил наказать неверную подругу! Как насчет этого? Помнится, ты рассказывал, как в школе ударил девочку по голове только за то, что она отказалась с тобой встречаться!

– Да ты чего?.. – опешил незнакомый мужчина. – Когда это было? И при чем тут Аврора? Я тогда ушел раньше всех…

– Отправился домой, – подхватил Никитский, – посидел там, чуть протрезвел, или, наоборот, еще добавил, и решил разобраться с девочкой. Поехал к ней домой, и там… слово за слово… Или как все было? Тебе лучше знать!

– Псих! – возмутился неизвестный. – Ты просто псих, Дима! Изощренный, хитрый и умный. Хочешь свалить все на меня?

– Я хочу, чтобы ты успокоился и благополучно добрался домой. Так я вызову такси?

– Не надо, – неизвестный тяжело поднялся с кресла, которое жалобно скрипнуло. – Я сам. Но не надейся, что ты отвел мне глаза! Я не твоя жена, которой ты так заморочил голову, что она праведное путает с грешным! Я тебя в покое не оставлю!

– Ладно, ладно… – примирительно сказал Никитский. – Придешь в себя, потом разберемся, что к чему.

Они вышли из кабинета так стремительно, что Людмила Станиславовна еле успела прижаться спиной к стене за шкафом. Мужчины ее не заметили. Никитский вел своего пошатывающегося, изрядно выпившего собеседника под руку. Авдеева смогла вздохнуть с облегчением, только когда они начали спускаться вниз по лестнице.

Она долго стояла, ни жива, ни мертва. Мысли метались в ее голове, как испуганные мотыльки. Никитский мог вернуться в свой кабинет с минуты на минуту, поэтому Людмила Станиславовна отлепилась, наконец, от стены и на негнущихся ногах побрела на свое рабочее место.

С Балтики дули холодные ветры, неся с собой запах моря и окружающих город лесов. Ветры несли по бледному небу обрывки туч.

Юрий любил ненастные петербургские дни, когда так хорошо было сидеть у раскаленной кафельной печи и читать захватывающую историю чужой жизни. Похоже, его собственная жизнь превращается в некое подобие триллера.

Он разбирал и перечитывал письма, которые его покойный дедушка Платон Иванович Салахов счел необходимым сохранить в своем домашнем архиве. Два послания, самые драгоценные, лежали в отделанной янтарем шкатулке, и оба были от «незабвенной Аграфены Семеновны». Юрий так их и принес, не вынимая из янтарного саркофага.

Письма оказались обыкновенными, написанными молодой женщиной своему будущему супругу, – сдержанные, полные нежности и милой простоты. Казалось, они все еще источают тончайший аромат духов. Ничего, способного натолкнуть на разгадку происходящего, Юрий в них не нашел.

Прочитывая остальную корреспонденцию, письмо за письмом, молодой Салахов все больше погружался в мир Платона Ивановича, который жил памятью о своей любви и страстью к деловым операциям. Сын Арсений был дорог ему как ребенок от любимой женщины, и, кажется, все в жизни старшего Салахова по ценности соизмерялось связью с рано ушедшей от него женой.

– Может, он и во мне души не чаял потому, что я был внуком прекрасной Аграфены? – с грустью подумал Юрий. – Очень смахивает на истину!

Господин Салахов немного расстроился. Каждому человеку хочется, чтобы его любили не за то, что он чей-то сын, внук, сват или кум, а за то, что он – это он. Вот как дед любил свою жену, как сам Юрий любит Анну!..

– Интересно, а отец маму любит? – спросил себя Юрий. – Черта с два! Он, кроме своей физики, никого и ничего вокруг не видит! Наука – на первом месте, а остальное все потом.

Где-то господин Салахов читал, что природа не повторяет себя напрямую, что гениальность, страсть или красота передаются через поколение. Как раз к нему, Юре, от деда! Любовь… какая загадочная и страшная вещь…

Ему вдруг нестерпимо захотелось позвонить Анне, сказать ей… что он думает о ней, где бы ни был, что бы ни делал. Что она занимает все его мысли, чувства, всю его жизнь…

– Моя жизнь… – с неожиданно новым смыслом, с новым ощущением подумал Юрий. – Что такое есть эта моя жизнь? Как ее пощупать, попробовать на вкус? Как к ней прикоснуться? Выходит, что жизнь – нечто неуловимое, каждый раз иное… Сейчас моя жизнь – это любовь к Анне. А вчера? Вчера что это было?

Он отложил в сторону пачку писем и задумался. Рука сама потянулась к телефону. В последний момент он передумал. Представил себе, что подумает госпожа Левитина.

«Бедный мальчик совсем свихнулся!» или «Опять этот надоедливый молодой человек!»

И хотя это сказала не Анна, а придумал сам Юрий, – подобная оценка показалась ему оскорбительной. С тех пор, как он подарил ей золотую лилию, – символ власти над его сердцем, – Анна Наумовна никак не изменила своего отношения к нему, слегка покровительственного, снисходительного. А может быть, это ее игра? Чтобы бесить его, доводить до белого каления?! Чтобы лишить его сил, а потом без труда захватить в плен?

– Но я и так в плену у тебя, – мысленно говорил он Анне. – Тебе осталось сделать только одно движение, один намек…

Но такого намека не последовало.

Что такое есть в этой женщине, толкающее меня на безумства? – в очередной раз спрашивал себя господин Салахов. – Она старше, она одинока, она… необыкновенно привлекательна! Даже не внешне, а, как бы это сказать…

Слов для объяснения поведения, привычек и характера Анны не находилось.

– Ладно, хватит бродить в потемках своей и чужой души! – рассердился Юрий. – У меня полно дел!

Он снова углубился в чтение писем. Нельзя сказать, чтобы это серьезно продвинуло его вперед. Письма были от родителей, от немногочисленных приятелей, от деловых партнеров… обыкновенные, – такие, как все люди пишут друг другу.

Вчера вечером Юрий снова побывал у своих, застал отца. Арсений Платонович был безмерно удивлен его интересом к покойной бабушке.

– Зачем тебе эта старая история? Я и сам, признаться, почти ничего не знаю! Дедушка не любил говорить о своей супруге… Ему было слишком больно!

– Папа, Аграфена Семеновна действительно утонула?

– Странно, ты говоришь о моей матери, как о посторонней женщине, – заметил Арсений Платонович, – но я ее совсем не помню… Совсем! По рассказам моих дедушки и бабушки, мама утонула во время прогулки по Волге на пароходе. Они с отцом поехали то ли на пикник, то ли просто отдохнуть…

– А как это случилось? Ее кто-то столкнул, или она сама прыгнула? Как можно упасть с палубы прогулочного парохода? Я не понимаю!

Арсений Платонович в растерянности пожал плечами.

– Я об этом не думал… В самом деле, как это могло случиться? И почему никто не спас ее? Дед был прекрасным пловцом. Да и другие люди, наверняка, видели это происшествие. Спасательные круги, наконец, висят на каждой палубе!

– Может быть, была плохая погода? Буря? Или это произошло ночью?

Отец в задумчивости покачал головой.

– Да нет, вроде, бури не было… Это случилось днем. Странно…

– А где бабушка похоронена? – спросил Юрий.

– Где? В Нижнем, конечно. Все Салаховы тогда жили там, и я тоже. Ее могила на самом краю кладбища, на высоком обрыве, с которого далеко видно Волгу… Чудное место! Необозримые русские просторы, пропитанные покоем… плавное течение реки, багровое солнце, садящееся в воду…

Следующую партию писем Юрий решил просмотреть в другой раз. Ему было пора в офис. Секретарша с вице-президентом фирмы звонили уже неоднократно, по очереди. Он со вздохом, закрыл квартиру. Машина с охраной ждала внизу.

Юрий терпеть не мог подобных «почетных эскортов» и предпочитал обходиться без них, но иногда ситуация требовала. Так и сейчас, ему предстояли переговоры с серьезными партнерами, – приходилось придерживаться ритуала.

День пролетел, как в угаре: поездки, разговоры, подписывание бумаг, снова разговоры, снова поездки. Уже после десяти вечера господин Салахов, не чувствуя под собой ног, добрался домой. Принимая душ, он услышал сигнал телефона, но выходить из ванны не торопился. Горячая вода смывала усталость с его крепкого, тренированного тела, приятно расслабляя мышцы. А тот, кто звонит, подождет. Или позвонит еще раз.

Юрий вышел из ванны и включил автоответчик, но на нем не было оставлено никакого сообщения.

– Выпить, что ли?

Решив этот вопрос положительно, господин Салахов налил себе изрядное количество холодной водки и выпил, не закусывая. Захотелось еще.

В этот момент снова зазвонил телефон.

– Вы прочитали письма?

Женский голос звучал приглушенно, как бы издалека. Он был приятного тембра, немного с хрипотцой.

– Какие? – не понял Юрий.

Неужели, кто-то успел узнать, что он разбирает архив Платона Ивановича? Шпионят за ним, что ли?

– Те, в которых вас предупреждали…

– Вы кто? – перебил Юрий неизвестную женщину. – Назовите свое имя!

В трубке раздался тихий смех.

– Мое имя вам ни к чему.

– Позвольте мне судить.

– Судить вас буду я… – прошелестело в трубке. – Вы прочитали письма?

– Прочитал! Ну и что? Я ничего не понял. Может быть, нам лучше встретиться и поговорить?

– Вы уверены, что так будет лучше для вас?

Юрий боялся, что неизвестная женщина положит трубку, и он опять останется в неведении, кто она и чего хочет.

– Мне нужно встретиться с вами! – стараясь быть убедительным, сказал он. – Мне очень нужно!

– Ну, хорошо… Тогда сегодня, в четыре утра. Я буду ждать.

– Где?

Она назвала ему один из старых районов Санкт-Петербурга, в котором было много пустых домов. Эти постройки прошлого века ждали своего покупателя, а те, что были уже проданы, – ремонта. Юрий не успел и слова вымолвить в ответ, как в трубке раздались гудки.

Только теперь до него дошло, что встреча назначена на четыре утра! На часах было одиннадцать тридцать. До улицы, которую назвала незнакомка, добираться около часа. Значит, в три надо выезжать. Спать Юрию оставалось пару часов. Он лег на диван и задумался. Что за странный звонок? Какая-то женщина спрашивает его о письмах, он ничего толком не отвечает… но просит о встрече. Она соглашается, и называет время и место, – четыре утра, старая улица, полная нежилых домов… Бред какой-то!

Юрий посмотрел на телефон, – он лежал на том же месте, куда он положил его утром, выходя из дому. А что, если никакого телефонного разговора не было? Если это все ему показалось? Господин Салахов почувствовал, как покрывается холодным потом. Опять эти галлюцинации?! Он уже думал, что все прошло… Если он вызовет охрану и скажет, что нужно ехать чуть ли не посреди ночи на какую-то встречу в полуразрушенном доме, его поведение покажется, мягко говоря, странным. А если вдобавок ко всему, никакой женщины там не окажется… О, Господи! Каким идиотом он будет выглядеть! Нет, уж если идти, то одному!

Об опасности, которая может ему грозить, Юрий Салахов не думал. Страх показаться сумасшедшим превосходил все, что он мог испытывать! Вне себя от беспокойства, он ворочался с боку на бок, то и дело глядя на часы. Потом вскочил и начал одеваться. Идти или не идти? До самой последней минуты он не мог ответить себе на этот мучительный вопрос. Все же он пойдет! Неизвестность держала его в таком напряжении, что хуже быть не может.

Господин Салахов вызвал такси и спустился вниз, на улицу. Шел сильный снег. Мутная темнота лежала над городом, светящимся редкими огнями. Машина подъехала через пять минут. Юрий назвал водителю адрес. Тот удивленно повернулся, но вопросов задавать не рискнул.

Старый район встретил их тишиной и пустотой, полной снежного шороха. Двух и трехэтажные особнячки с колоннами и без, смотрели на улицу черными провалами окон. Кое-где окна были заколочены. Юрий попросил водителя подождать его и вышел из машины. Снег сыпался с неба, как серебряный дождь.

Господин Салахов освещал фонариком номера домов, не расчищенный снег проваливался под его ногами. Идти было неудобно. Наконец, он нашел то, что требовалось, – облупленный голубой дом с остатками лепных украшений и обломками балюстрады на втором этаже. Дверь оказалась не заколочена и открылась с жутким скрипом.

Прежде, чем войти в темный провал, Юрий оглянулся. Он показался себе путником, который сбился с дороги и забрел в мертвый город. Ни одно окно поблизости не светилось, ничьи шаги не нарушали торжественную тишину ночи.

Гулкая темнота окружила и поглотила его, как только закрылась скрипучая дверь.

– Эй! – негромко позвал он. – Здесь есть кто-нибудь?

Тишина была ему ответом.

– Эй! Кто-нибудь! Отзовитесь…

Тихий хрипловатый смех многократно отразился в пустоте заброшенного жилища. Или ему это почудилось?

Юрий почувствовал себя настоящим дураком. Приперся в такую рань, черт знает, куда! И зачем? Неужели, женщина, если она в своем уме, попрется в такое гиблое место, чтобы поговорить с ним? Холодно, темно, неуютно… Здесь нет даже бомжей и бродячих котов!

– Где вы? – крикнул Юрий. – Я жду!

На втором этаже раздалось похрустывание снега, который намело внутрь здания ветром.

– Это вы? Вы здесь?

Его вопросы повисли в воздухе. Никто и не думал откликаться! Юрий прислушался. Взволнованное дыхание другого человека и его шаги заставили Салахова ринуться наверх. На старой лестнице он чудом не провалился. Выбравшись на второй этаж, он замер, стараясь определить, с какой стороны раздаются звуки шагов. Едва слышный хруст заставил его вздрогнуть…

Юрий направил на звук фонарь и осветил внутреннее пространство помещения. На фоне темного проема окна слабо вырисовалась фигура женщины. Пальцы молодого человека разжались, и он со стоном ужаса выронил фонарик, который покатился по неровному полу.

Женщина, которую он увидел, стояла к нему спиной, – она была в пышном длинном платье до самого пола, в каком-то полупальто и шляпке с вуалью…

– Я Салахов! – крикнул ей Юрий. – Вы обещали поговорить со мной.

Женщина ничего не ответила, да он ее больше и не видел в темноте. Юрий, спотыкаясь, бросился искать упавший фонарь. Ему показалось, что прошло много времени, пока он нащупал его под стенкой. От сотрясения, фонарь выключился или вовсе разбился.

К счастью, последнее оказалось неправдой, и Юрий снова осветил то место, где стояла женщина. Луч фонаря метался по стенам и проемам окон, но никакой женщины, конечно же, не было.

– Здесь кто-то есть? – громко спросил Юрий, понимая, что никто ему не ответит.

Он обошел весь второй этаж, без особого успеха. Женщина как в воду канула, если она вообще была. С какой стати она бы стала так выряжаться? Может, это привидение бывшей жительницы дома?

– Так, парень, ты окончательно свихнешься! – решил Юрий.

Он еще несколько раз позвал неизвестную женщину и стал спускаться вниз. На первом этаже тоже никого не оказалось. В темноте бродить по разрушенному зданию было трудно и небезопасно. Грязный и уставший, господин Салахов вышел из особнячка.

Его обманули, разыграли! Он с самого начала так и предполагал, но все равно поддался глупой надежде, приперся сюда! Так ему и надо! Хорошо еще, что он пришел один. По крайней мере, никто не будет поднимать его на смех!

На улице все так же мело. Таксист не дождался его и уехал. Юрий чертыхнулся, пошел пешком на горящий вдали фонарь.

К девяти утра он вернулся домой. Что все это значит? – спрашивал он себя, боясь ответить. Вдруг, причина всему – его болезнь? Сумасшедшие бродят там, куда ведет их нездоровый рассудок, они видят и слышат то, чего нормальные люди не видят и не слышат. Они…

Юрию стало не по себе. На столе еще стояла водка, которую он не допил, уходя. Это упущение молодой человек решил незамедлительно исправить, что и сделал.

Глава 19

Соня выздоравливала после очередной ангины. Горло у нее больше не болело, но выглядела девушка похудевшей и очень несчастной. В ее больших глазах таилось невысказанное ожидание.

Артем привез ей продукты, вино и разные хозяйственные мелочи.

– Ничего не забыл?

– Ты же давала мне список! – шутливо-обиженно возмутился сыщик. – Разве я похож на человека, который может что-то забыть?

– Не похож… – вяло согласилась Соня. – А где мы будем встречать Новый год? У меня или у тебя?

– Где захочешь.

– Допустим. А потом?

Артем Пономарев прекрасно понимал, что имела в виду Соня. Они будут вместе пить шампанское, праздновать, говорить нежности, любить друг друга… Но все рано или поздно кончается. Кончатся и эти их совместные дни. Артему надо будет идти на работу, Соне тоже. Они разъедутся каждый в свою квартиру, будут спать каждый в своей одинокой постели и отныне видеться раз от разу. Ее тяготило такое неопределенное положение.

– Сонечка… – вздохнул Артем.

– Знаю! – перебила она его. – Знаю все, что ты скажешь! Так что лучше промолчи. Это будет, по крайней мере, честно!

– Ты считаешь меня лжецом?

Соня не отвечала, глядя в окно, на густеющую синеву вечера.

– Вот ответь пожалуйста, кто я тебе? – наконец, спросила она. – Кто я тебе, Артем Пономарев?

– Ты моя любимая женщина, – ответил Артем.

Отчего-то ему стало неловко. Произнесенные слова показались фальшивыми. Он хотел поцеловать Соню и… не смог. Между ними вдруг, неожиданно, возник барьер, – выскочил, как чертик из коробочки. Хоть плачь!

Это я виноват! – подумал молодой человек. – Мне давно следовало объясниться с Соней, сделать ей предложение. Каждая женщина ждет от мужчины именно этого.

Ему не хотелось произносить этих слов, но губы вымолвили их сами, раньше, чем Артем успел сообразить, что он делает.

– Давай поженимся! Сразу после Нового года! Ты согласна?

Соня, конечно же, согласилась. Он и не сомневался, что так будет! Только вот желанной радости не было. Почему? Интересный вопрос.

Выходя из подъезда ее старого дома, гулко отражавшего шаги, Артем все еще не ответил себе, почему он не испытывает уж если не счастья, то хотя бы воодушевления и подъема. Наверное, любовь каждый чувствует по-своему. Он вот так, буднично и обыкновенно. Это его долг, жениться на Соне. Она замечательная девушка, скромная и милая!

Господин Пономарев ощущал по поводу происходящего такой внутренний протест, такое душевное смятение, что у него сдавило сердце. Чтобы не передумать, он решил зайти в ювелирный и приобрести обручальные кольца. Тогда дороги назад уже не будет. Золотые обручальные кольца казались Пономареву неким символом, подкрепляющим обещание, данное им женщине, которое теперь нельзя будет нарушить.

Что со мной? – думал Артем, шагая по скользкому тротуару. – Я люблю Соню! Она любит меня! В чем дело?

В полупустом зале магазина, отделанном под мрамор, с бархатными витринами и яркой подсветкой, скучали накрашенные продавщицы, которые охотно принялись предлагать Артему свою блестящую продукцию. На два кольца денег не хватило, и он купил только одно золотое колечко, – для Сони.

Как ни странно, ему сразу стало легче. Женитьба на Соне казалась делом решенным и перестала так остро его волновать. Сегодня по плану господин сыщик должен был поговорить с загадочной «ясновидящей Динарой», причем сделать это виртуозно, – так, чтобы и нужные сведения выудить, и себя полностью не раскрыть. Он собирался представиться сугубо официально и так же провести беседу. А то, что его больше всего интересует, спрашивать исподволь, как бы невзначай. Словом, ему предстояла тонкая операция, удачный исход которой зависел от его личного ума и смекалки.

Помня неудачу молодой сотрудницы Ларисы, господин Пономарев постарался хорошо продумать каждый свой шаг. Впрочем, он учитывал и непредсказуемость женского поведения, и фактор внезапности. Там, на месте, по ходу будет виднее!

Театральный дом, лиловый в свете одинокого фонаря, смотрел желтыми глазами-окнами сквозь кружево заиндевевших деревьев. Окна Динары на первом этаже были задернуты шторами. Но опасения сыщика, что гадалки нет дома, не оправдались. После второго звонка дверь распахнулась.

До этого момента Пономарев видел Динару только издалека и в зимней одежде, поэтому ее вид приятно поразил молодого человека. Ему открыла жгучая, черная до синевы, брюнетка, с нежным лицом и большими горячими глазами. Ее яркие пухлые губы дрогнули и приоткрылись, когда Артем протянул удостоверение. Она явно не понимала, чем могла бы заинтересовать уголовный розыск.

– Ладно, входите, – произнесла гадалка низким хрипловатым голосом. – Не стоять же на пороге? Холодно.

В квартире витал странный запах, – трав, духов и специй. Красноватый полумрак скрывал обстановку.

– Прошу сюда, – пригласила Динара.

Артем шел за ней по длинному просторному коридору и не мог отвести глаз от красивых, медленно изгибающихся при ходьбе линий и форм ее фигуры, облаченной в шелковые одежды. Женщина определенно производила впечатление.

– Чем могу быть полезна славной милиции? – лениво поинтересовалась прекрасная цыганка, когда они расположились в комнате: гость в кресле, а хозяйка напротив, на мягком диване. – Вас что интересует, прошлое или будущее?

– И то, и другое, – усмехнулся Артем. – Не знаю даже, чему отдать предпочтение.

– Дерзайте, спрашивайте! – с некоторым вызовом сказала гадалка, располагаясь поудобнее. Она поняла, что разговор будет долгим.

– Видите ли, – начал сыщик, – меня интересуют некоторые особенности вашей… э-э… работы.

– Вот как? И что именно?

– А вы мне ответите? – улыбнулся он.

– Во всяком случае, я постараюсь, – равнодушно ответила Динара.

Ее или действительно не волновала цель посетителя, или она отлично умела держать себя в руках. Никакого особого беспокойства Артем не уловил, ни в выражении ее лица, ни в интонациях.

– У вас как построена деятельность? Она полностью индивидуальна, или вы с кем-то объединяетесь?

– Это что-то вроде профсоюза? – фыркнула цыганка. – Нет! Если вы это имеете в виду. Я сама по себе! Как кошка, которая гуляет, где хочет, и делает только то, что ей нравится.

– То есть по чужой указке вы мышей ловить не будете?

– Ни за что!

– Хорошо вам, – вздохнул сыщик. – А я вот не могу этим похвастаться! Приходится выполнять указания начальства, никуда не денешься. Служба.

– Уважаю служивых людей, – ответила Динара.

В ее глазах загорелись бесовские огоньки, а грудь легонько вздымалась под тонким вишневым шелком. Артем почувствовал, что теряет нить разговора, напрочь забывая все домашние заготовки. Стараясь спасти положение, он торопливо задал следующий вопрос:

– Ваши предсказания всегда сбываются?

Женщина задумчиво рассматривала свои красивые, унизанные перстнями и браслетами, руки.

– Надеюсь, что да. А почему вы спрашиваете? Это что, праздный интерес обывателя или касается вашей работы?

– Скорее, первое, – уклончиво ответил сыщик. – Значит, ваши прогнозы достоверны. А как вы можете убедиться в этом? Вы следите за дальнейшей судьбой своих клиентов? Если да, то как вы это делаете?

– Я записываю расклады. Иногда я просматриваю свои записи, иногда встречаю своих клиентов, они благодарят меня, рассказывают, как все сложилось. В чем, все-таки, дело? – не выдержала она. – Какое отношение судьба моих клиентов имеет к милиции? Если кто-то из них натворил бед, то в этом виноваты не карты, а люди!

– Человек предполагает, а судьба располагает?

– Бывает и так! – напряженно улыбнулась Динара. – Но в том, что происходит с людьми, они всегда виноваты сами. Каким-то образом они привлекают в свою жизнь все то, что с ними происходит.

– Вы не могли бы привести конкретные примеры?

– И то, что говорят мне клиенты за этим столом для гадания, и то, что я говорю им, – является строго конфиденциальной информацией. Я вам ничего не скажу!

– Даже в интересах следствия?

– Никакие интересы не могут заставить меня нарушить гарантию тайны, которую я даю клиенту! – решительно отрезала гадалка.

Артем понял, что настаивать не стоит. Все доводы, которые он может привести, будут бесполезны. Он решил зайти с другой стороны.

– Я понял. Тогда давайте проверим на мне!

– Вы хотите гадать? – удивилась хозяйка. – Но… я не делаю этого безвозмездно! Ни для кого.

– А в долг? У меня с собой нет денег. Вернее, я их потратил по дороге. Вы же не откажете мне в любезности?

– Разумеется, не откажу! Если вы оставите залог! Залогом за гадание может быть золото. У вас есть какая-нибудь золотая вещь с собой?

Динара внимательно рассмотрела собеседника и убедилась, что ни золотого кольца, ни цепочки на нем нет, и часы тоже обыкновенные, хоть и дорогие. Поэтому она полагала, что вопрос будет исчерпан. Однако…

– У меня есть кольцо! – сам того не желая, выпалил Артем, нащупывая в кармане пиджака бархатную коробочку с обручальным кольцом для Сони. – Золотое! Подойдет?

Гадалка кивнула. Она постаралась скрыть свою растерянность.

– Что ж… ладно. Кольцо, так кольцо. Давайте его сюда!

Пономарев вынул кольцо из футляра и показал цыганке. Она взяла коробочку из его рук, положила туда кольцо и отодвинула все это на край стола. Ее интерес к гостю значительно возрос. Дело было даже не столько в кольце, сколько в самом его обладателе. То, что колечко женское, Динара догадалась сразу, взглянув на его размер. Она начала раскладывать на зеленом сукне карты, внутренне ликуя. Сейчас еще одна «любовь» разобьется, как хрупкий ледяной кристалл. Этот красивый, уверенный в себе мужчина больше не вернется к своей возлюбленной! Раз он предложил в залог купленное для нее кольцо, значит, дама не владеет его сердцем так, как это должно быть.

Гадалка наклонила голову, рассматривая расклад. Он оказался тоже весьма необычным.

– Вас терзают сомнения, молодой человек, – сказала она, неопределенно улыбаясь. – Вы приняли решение… но это иллюзия, дым, который рассеется при первом же порыве ветра! Многие люди занимаются тем, что гоняются за дымом, пытаясь поймать его. Они хотят заключить это летучее создание в клетку, не понимая, что оно неуловимо… Ха-ха!

– Над чем вы смеетесь? – спросил Артем, чувствуя бегущие по спине мурашки. Ему стало жарко, а под сердцем появилась пульсирующая горячая точка, которая сбивала его дыхание.

– Над заблуждениями духа! – серьезно ответила Динара. – Впрочем, слушайте дальше. Вам выпала карта «Повешенный», но не пугайтесь. Она означает резкие перемены в вашей жизни, полную переоценку былых идеалов и принципов. Вы будете ненавидеть себя, и все же свернете с прежнего пути! Вас ожидают роковые события, столкновения с неизвестными вам враждебными силами… Хотите, я скажу, что вас занимает больше всего в данный момент?

– Разумеется, – с усилием улыбнулся Артем. – Признаться, вы меня заинтриговали.

– Вы идете по следу, который называется «шлейф смерти»… Она совсем рядом, но вы ее не видите, как слепой не видит своего поводыря.

Артем вышел от Динары в еще большей растерянности, чем пришел. Она произвела на него сильное, ни с чем не сравнимое впечатление, и прежде всего как женщина. Ее женская суть обволокла его пеленой дурмана, который он пытался и не мог с себя сбросить. Соня казалась ему бледной маргариткой. Великолепная Динара затмила ее подобно пышной благоуханной розе, безраздельно царящей на цветочной грядке в волшебном саду наслаждений. Черные локоны, смуглые щеки и чувственный изгиб ее губ стояли перед глазами Артема. Он так погрузился в таинственное сияние, исходящее от Динары, что едва не попал под колеса троллейбуса.