Текст книги "Пятерка Мечей"

– Только это меня утешает! – говорила Изабелла Юрьевна, строя забавную гримаску.

Может, мне пригласить к себе в гости Изу? – подумала Дина Лазаревна. – Посидим вдвоем, проводим старый год, встретим Новый. Нехорошо в этот праздник оставаться одной. Изабелла тоже будет скучать, – вот и объединим две скуки в одну!

Она пошла на кухню, открыла холодильник и убедилась, что он практически пуст.

Господи! Сижу тут, хнычу и жалуюсь сама себе… вместо того, чтобы заниматься делом. Праздник на носу, а у меня продуктов нет!

Она поспешно вскочила, привела себя в порядок, накинула меховой жакет и побежала в ближайший гастроном.

В магазине повсюду с высоких потолков свисала блестящая мишура, елочные шарики и снежинки на нитках, пахло елкой, народ бурлил и скапливался у прилавков. Надувные Дед Мороз со Снегурочкой кружились на украшенной ватой и блестками подставке посреди торгового зала. Дети смеялись и показывали на них пальцами. Было душно, шумно и очень светло; под ногами хлюпала вода от растаявшего снега, нанесенного покупателями.

Пока Дина Лазаревна приобрела все, что запланировала, прошло много времени. По случаю предстоящего праздника везде были очереди, – люди покупали шампанское, торты, конфеты, закуски, фрукты, колбасы и консервы; продавцы падали с ног, кассы работали непрерывно, и все равно, то тут, то там возникали недовольные перепалки. Покупатели торопились, продавцы устали и находились в раздражении, дети капризничали… Когда Динара, сгибаясь под тяжестью огромных сумок, вышла из гастронома, ей показалось, что она вырвалась из пекла!

Приятная прохлада охватила ее. Уже наступили прозрачные сиреневатые сумерки. Дома таинственно светились в сгущающейся темноте, с неба падал редкий снежок…

Динара, то и дело останавливаясь передохнуть, ставила сумки на снег, поднимала голову и любовалась бездонной лиловой чашей неба, с которой струилось холодное, легкое серебро. Загорались старинные круглые фонари, и город превращался в театральную декорацию времен императрицы Елизаветы, славной дочери царя Петра. Казалось, вот-вот по заснеженной дороге пробежит, звеня бубенцами, лихая тройка, обгоняя чинные экипажи с ливрейными лакеями в тулупах, распахнутся, сияя огнями, двери домов, откуда слышны предпраздничная суета и музыка…

Добралась до дома Дина Лазаревна не скоро и уже в темноте. Поставила сумки, открыла дверь квартиры, и…отшатнулась в ужасе. Из проема двери повалил густой вонючий дым.

– Что случилось, Диночка? – выглянула на ее истошный крик Изабелла Юрьевна. – Откуда столько дыма? У нас что, пожар?

На лестничную клетку вышел инженер Авдеев. Он только что пришел с работы и еще не успел раздеться.

– То-то я иду, слышу, вроде дымом пахнет! Ну, думаю, у кого-то сухари сгорели! Особенно Берта Михайловна любит их забывать в духовке.

– Да что же вы стоите?! – закричала на него Дина Лазаревна. – У меня квартира горит! Вызывайте пожарных!

– Надо сначала посмотреть…

Авдеев сбегал за большим фонарем, с которым он ходил в подвал, и зашел в квартиру Чиляевой. На ощупь открыл окно на кухне. Свет зажигать не стал, опасаясь, что взорвется газ. Но огня нигде не было видно. Осветив фонарем плиту, он увидел, что сгорела кастрюля в которой было что-то пластмассовое. От этого и стоял повсюду вонючий дым.

Владимир Петрович отключил газ, пооткрывал во всех комнатах окна и вышел на лестничную площадку.

– Ничего страшного! Сгорела кастрюля… Идемте, я покажу.

Дина Лазаревна, Изабелла, а за ней спустившаяся со второго этажа Берта Михайловна гуськом вошли в квартиру, закрывая носы кто чем. Дым уже почти вытянуло через дверь и распахнутые окна.

– Господи! Да это же кастрюля с макаронами! – всплеснула руками Динара. – Как же я ее забыла выключить? Пока я ходила в магазин, мог начаться пожар! Все бы сгорело!

На дне кастрюли никаких макарон уже не было. Там тлело что-то невообразимое – какая-то клейкая, черная, как деготь, вонючая масса.

– Это же мой пластмассовый дуршлаг! – догадалась хозяйка. – Я промыла макароны, поставила дуршлаг на кастрюлю, чтобы стекла вода, и забыла…

– Вы, видимо, не выключили газ под кастрюлей, Диночка! – качала головой Берта Михайловна. – Ужас! Хорошо, что вы вовремя вернулись!

Соседи разошлись, а Динара принялась разбирать сумки с продуктами. Кажется, она слишком много всего накупила. Кто это будет есть?

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Нервы, натянутые до предела, болезненно реагировали на любой раздражитель. Взглянув в глазок, она обомлела, – это пришел Артем. Разве уже семь часов? Впрочем, конечно! С этими сегодняшними передрягами она потеряла счет времени…

– Входите…

Разумеется, он сразу почувствовал запах гари, увидел ее удрученное лицо. Она даже не успела посмотреть на себя в зеркало перед тем, как открывать дверь!

– Готовитесь к празднику?

Дина Лазаревна не нашла ничего лучшего, как расплакаться. Ее нервы сдали. Она даже не позаботилась выдумать приличный предлог для объяснения своего горя.

– Полюбуйтесь! – рыдая в голос, показывала она на остатки макарон вперемежку с дуршлагом. – У меня чуть не случился пожар в квартире! А недавно меня затопило! Я боюсь ходить по улицам, потому что за мной кто-то следит! Я боюсь ложиться спать! Мне приходят письма с угрозами! Меня…собираются убить!

– Кто? – удивился Артем, наливая ей воды.

– Откуда я знаю? – еще громче зарыдала Дина Лазаревна. – Я понятия не имею, почему на меня сваливаются все эти несчастья! Я просто в отчаянии…

– Но…это должно иметь под собой какую-то почву. Кто может желать вам зла?

– Ах, что вы меня спрашиваете?! – рассердилась она. – Это ведь, кажется, ваша работа! А я ничего, ничего не знаю!

– Так я не смогу вам помочь, – вздохнул Пономарев. – И вы рискуете остаться наедине со своими проблемами.

– Вы бросите меня в таком ужасном положении? – перестав плакать, пораженно уставилась на него Динара. – Просто умоете руки?

– Но что же я смогу предпринять, если вы ничего не хотите рассказывать?

Артем понимал, что сейчас самый благоприятный момент «дожать» ее. Госпожа Чиляева растеряна, напугана… Самое время выудить у нее все, что возможно.

– Так я вам все объяснила! Вы что, сами не видите? – Она показала рукой на обгоревшую, обугленную кастрюлю. – Сегодня у меня чуть не сгорела квартира! А недавно прорвало трубу!

– Это бывает, – улыбнулся Артем. – Старый дом, старые трубы… А кастрюли на плите забывает множество людей. Это вовсе не значит, что кто-то покушается на их жизнь. Уголовный розыск тут бессилен!

– А то, что за мной кто-то следит? Недавно я еле успела убежать от какого-то человека, который крался за мной в подземном переходе!

– Вам могло показаться! – возразил Артем. – У страха глаза велики. Возможно, это был поклонник…

– Не говорите ерунду! – от возмущения у Динары сразу высохли слезы. – Он шел за мной почти до самого дома!

– Может быть, он просто живет рядом с вами?

– Допустим… А письмо?

– Какое письмо? Я не видел никакого письма!

Она вскочила, достала из шкафчика письмо и протянула Артему.

– Вот это письмо! Я нашла его сегодня утром в своем почтовом ящике!

Сыщик прочитал письмо. Оно ему не понравилось, но пугать женщину еще больше не хотелось.

– Чья-то шутка! – сказал он. – Вы кого-нибудь подозреваете?

Дина Лазаревна надолго задумалась. Наконец, она подняла на Артема свои горячие черные глаза и сказала:

– Это… он!

– Нельзя ли поконкретнее?

– Вы не поймете… это черный маг, «посланник из ада». Только он мог так подписаться!

Глава 23

Юрий привез в подарок Анне Наумовне с новгородской ярмарки чудесный набор посуды и вышитую скатерть изумительной ручной работы.

Несмотря на свое намерение оставаться холодной и равнодушной к знакам внимания молодого человека, госпожа Левитина ахнула, когда он развернул перед ней белоснежное тонкое полотно с вышитыми блестящей гладью и золотой ниткой павлинами, между которыми вились узоры из райских цветов и винограда.

– Какая красота! – восхищенно прошептала она. – У вас прекрасный вкус, Юрий Арсеньевич!

– Я прощен? – улыбнулся Салахов.

Он снова напросился с визитом к Анне Наумовне и чувствовал себя в связи с этим неловко. Но по мере того, как он любовался Анной, его душу охватывали нежность и покой. Ему было достаточно услышать ее голос по телефону, чтобы быть счастливым несколько часов, до тех пор, пока он снова не соскучится по ней. Но она не выказывала по отношению к нему никакого особого интереса, и это начало не на шутку задевать Юрия. Его самолюбие бунтовало, а сердце таяло от тоски и желания быть рядом с этой женщиной. Подобная мучительная раздвоенность держала его в постоянном волнении, центром которого была Анна.

– Вы меня балуете, Юрий Арсеньевич, – вздохнула она. – Но мне приятно.

Эта простая и незначительная фраза вызвала целую бурю восторга у господина Салахова, что привело его в ужас. Как он мог попасть в такую зависимость от женщины? Такое положение вещей было против его принципов, против всего, что он отстаивал в жизни. Впрочем, может быть, это пройдет, когда их отношения станут достаточно близкими. Тесная близость – самое сильное испытание любви! Юрий Салахов был умным человеком, и знал многое, хотя и пережил мало.

Он, пересиливая свою робость, взял руку Анны и поцеловал ее. Она не отняла руки, но никакого видимого волнения не отразилось на ее лице. Ее изящная рука не дрогнула, не откликнулась на ласку, – она оставалась спокойной, теплой и легкой, лишенной трепета, свойственного страсти.

– Она же совершенно, абсолютно равнодушна ко мне! – с отчаянием думал Юрий, все еще не отпуская руки Анны Наумовны. – У меня нет надежды… а я не могу помыслить ни о чем, кроме нее!

Госпожа Левитина тихонько потянула руку, но Юрий удержал ее.

– Где вы будете встречать Новый год? – спросил он.

Анна Наумовна повела плечами и улыбнулась.

– Еще не знаю! Я люблю в Новогоднюю ночь быть дома. Но иногда… мне хочется прокатиться на тройке, в санях, под медвежьим пологом… чтобы снег летел из-под копыт, полозья визжали, а колокольчик заливался под дугой, украшенной красными лентами!

– Если вы… не измените своего желания, я буду счастлив доставить вам это удовольствие! – пересохшими от волнения губами выговорил Юрий, отпуская, наконец, ее руку.

– Разве вы встречаете Новый год не в семье? – удивилась она.

– Нет.

– А коллеги? Друзья? Партнеры по бизнесу? Разве вы не проводите этот праздник в каком-нибудь ночном клубе?

– Нет.

Юрий не хотел объяснять ей, как ему надоело однообразие, – рестораны, выпивка, сигаретный дым, необходимость поддерживать скучные разговоры, делать неискренние комплименты, оказывать знаки внимания по правилам хорошего тона, а не по сердечному влечению. Он мог бы рассказать ей, как пуста, в сущности, его жизнь, – хотя в ней нет ни одной свободной минуты!

– Я подумаю, – сказала Анна Наумовна без особого энтузиазма. – Может быть, мы и покатаемся на тройке. Это внесет легкое волнение в размеренное течение моей жизни. Пока я не уверена, что хочу изменений.

Юрий не помнил, как вышел из ее дома, как завел машину… Он летел по скользким дорогам, как на крыльях., с одной только мыслью: «Она не отказала решительно! И, может быть, грядущая Новогодняя ночь принесет мне подарок, о котором я не смею мечтать!»

Жизнь сразу приобрела сочные краски и неповторимый вкус счастья. Она стала подобна шампанскому, тогда как до сих пор была чем-то средним между остывшим чаем и прокисшим соком.

Анна Наумовна не ожидала, что встреча с Юрием после недолгой разлуки так взволнует ее. Она с трудом сохраняла маску скучающей дамы.

Перед самым визитом господина Салахова у нее состоялся тяжелый разговор по телефону с Князевым.

– Где ты будешь праздновать? – спросил он с нажимом. – Мы снова будем порознь?

– К тебе, как всегда, придут сын с женой! Да и Эля… Не оставишь же ты ее одну?

– А тебя я могу оставить одну?! – возмутился Князев, хотя отлично понимал, что Анна права. Новый год – семейный праздник, и пока он живет в семье, ему придется придерживаться определенных правил.

– Давай проводим старый год вместе…

– Боже мой, Анна! Ты как будто не понимаешь, что я хочу быть с тобой?! И в Новогоднюю ночь тоже!

Анна Наумовна молчала. Что она могла сказать Виталию Андреевичу? Они никогда не давали друг другу никаких обещаний. И, в первую очередь, он сам этого хотел. Он хотел оставить за собой пути отхода в любой подходящий момент. Это не самая привлекательная черта в мужчине. Просто Князев и представить себе не мог, как все обернется. Он привык быть хозяином, – в семье, в бизнесе, в отношениях с женщиной. И вдруг оказался во власти чувств, которые были сильнее его. Теперь он был готов на все, что угодно, но его жертвы никому не требовались. Вернее, они не требовались Анне. А он хотел ее! И не знал, чем привлечь эту странную, непонятную женщину. Она говорила, предупреждала его, – Князев не верил ни одному ее слову. Это сейчас ему кажется, что проще лишиться жизни, чем Анны! А тогда он просто развлекался. Она не возражала, ничего от него не требовала. Тоже развлекалась. Вот этого он в ней и не распознал. Он вообще считал, что женщины не могут вести себя так! У них другая психология, другие взгляды на жизнь. Анна удивляла его. Постепенно он привязывался к ней все сильнее. И в то мгновение, как он стал всецело, безраздельно принадлежать ей, она… начала отдаляться, охлаждать его порывы.

– Я тебе стал неинтересен? – упавшим голосом спросил Виталий Андреевич.

– Ты мне обещал, что выяснять отношения мы больше не будем, – ответила Анна. – Будь любезен, держи свое слово!

– Но…

Анна Наумовна вздохнула и положила трубку на рычаг. Продолжать бессмысленный разговор ей не хотелось. Она не видела повода для того, чтобы оправдываться, а Князев желал именно этого. Он стремился привязать ее к себе, и этим только провоцировал разрыв. Он обвинял, уличал, возмущался и требовал. Человеческие взаимоотношения… Как это утомительно!

Воспоминания о разговоре с Князевым испортили ей прекрасное настроение от подарков Юрия и его предложения провести Новогоднюю ночь, катаясь на тройке по Санкт-Петербургу. Анна Наумовна наслаждалась свободой и никак не могла понять, почему люди сами не умеют пользоваться ею и занимаются тем, что ограничивают свободу других. Почему они не умеют просто жить и радоваться проявлениям жизни? Почему все нужно так усложнять? Откуда этот надрыв, этот трагизм в отношениях, которые должны дарить легкость и восхитительные переживания?

Господин Вольф не умел просить, он желал властвовать! В своей погоне за властью и могуществом он перешел всякие границы, и это обернулось для него неприятностями. Он запутался. Сам того не ожидая, он превратился в мишень для своих собственных стрел, которые начали возвращаться к тому, кто спускал тетиву.

Карл Фридрихович стал тяжеловат на подъем, у него обострилась болезнь ноги и хромота, на лице появился нервный тик, и вообще… ему было худо. Но как уйти от того, что он сам же создал? Черная магия превращает своих последователей в вечных пленников.

Господину Вольфу нужна была ширма, за которой он мог бы укрыться и стать недосягаемым для обратных потоков. Он уже ощутил на себе их гибельные удары и теперь искал выход. Выражаясь проще, ему нужно было «перевести стрелки». Но на кого? Динара оказалась подходящим объектом, и он принялся ее обрабатывать.

Он пытался убедить цыганку, что она вторглась в область приложения Сил, которые непредсказуемы и опасны. И что теперь обратной дороги нет. Темные Силы выбрали ее, Динару, и она должна беспрекословно слушаться Вольфа, как посланника этих самых Сил. Если же она осмелится протестовать, то наказание, постигшее ее, будет ужасным.

Пока все шло по плану. Возникла одна-единственная странность: Карл Фридрихович начал испытывать потребность видеть Динару, говорить с ней, думать о ней… Это привело мага в недоумение. Неестественная тяга к женщине оказалась для него диковинкой, причем довольно приятной. У Вольфа были редкие случайные связи, но в целом он был равнодушен к прекрасному полу. Дамы никогда не представляли для него интереса, разве что в качестве клиенток. Его чувства к Динаре показались ему забавными.

Вот и сегодня он с утра не мог ни о чем думать, кроме того, чтобы позвонить ей. Динара оказалась дома и сразу взяла трубку.

– Алло?

– Как дела? – насмешливо спросил господин Вольф, представляя, как она там, у себя в квартире, дрожит от страха.

Он был недалек от истины. Дина Лазаревна действительно испугалась.

– Что вам нужно? Оставьте меня в покое!

Господин Вольф довольно захохотал. Значит, упрямица скоро сдастся! Он достиг своей цели даже раньше, чем ожидал.

– Тот, кто ступил на тот путь, который вы выбрали, милейшая Динара, может забыть о покое! Вы подумали о моем предложении?

– Делать все, что вы говорите? Быть исполнителем вашей воли? Благодарю!

– Не сомневаюсь, что не пройдет и недели, как вы передумаете! – уверенно сказал господин Вольф.

– А если нет?

– От судьбы не уйдешь, девочка! Поэтому не трать силы понапрасну! Они тебе скоро понадобятся. Деваться тебе некуда, так что я подожду…

Дина Лазаревна бросила трубку, дрожа от страха и возбуждения. Вчерашний разговор с Артемом немного успокоил ее, но не надолго. Звонок Вольфа быстро вернул ее в состояние панического ужаса.

Пойду куплю булочек! – решила она. – Пройдусь по свежему воздуху, а то так и с ума сойти недолго!

Булочек, которые она любила, в хлебном не оказалось. Пришлось садиться в троллейбус и ехать в кондитерскую. По дороге у нее вытащили из сумочки кошелек с деньгами. Благо, их там было не много! Пропажу кошелька Динара обнаружила только в магазине, когда подошла к кассе расплачиваться за булочки. Сгорая от стыда, она объяснила, что забыла дома деньги… Бросив пакет с булочками на прилавке, Дина Лазаревна выскочила из магазина и помчалась домой пешком, так как проездной тоже был в кошельке.

Добравшись до квартиры, совершенно обессиленная, дрожа и глотая слезы, она набрала номер Пономарева.

– У меня кошелек украли! – выпалила она, срывающимся голосом.

– Скоро праздник, людям нужны деньги, – пошутил Артем. – Вам следует быть внимательнее, только и всего!

– Вы издеваетесь надо мной! – зарыдала Динара. – Я жду от вас помощи, а вы… Я боюсь! Утром мне позвонил тот человек!

– Черный маг?

– Это только звучит смешно! – возмутилась она. – А на самом деле… он страшное существо. Вы ничего не понимаете! Он опять мне угрожал! Говорил, что…

Слезы мешали ей говорить. Артему стало жаль Динару. Женщина напугана до смерти, а он еще позволяет себе смеяться!

– Простите. Это у меня привычка такая, – шутить по любому поводу, – примирительно сказал он. – А вообще я надежный мужчина. Вы смело можете на меня рассчитывать!

– Сейчас проверим, насколько вы надежны! – улыбнулась сквозь слезы Динара.

– Я готов к испытанию.

– Придете меня охранять в Новогоднюю ночь?

Это было бы очень интересно, – подумал Артем. И вдруг ему действительно захотелось прийти в праздничную ночь к этой красивой, экстравагантной женщине, у которой такое необычное занятие, вокруг которой творятся зловещие и непонятные вещи… Это будет приключение! Отличная замена нудному сидению за столом.

– Вы меня приглашаете? – серьезно спросил Артем.

– Конечно! А вы придете?

– Непременно!

Они оба засмеялись.

– Я не шучу! – сказала Динара.

– И я не шучу! – ответил Артем. – Когда у нас тридцать первое декабря? Завтра? Вот и прекрасно. Ждите меня после девяти вечера. Это нормально? Я не слишком вам надоем?

Дина Лазаревна по-настоящему обрадовалась. Она не будет сидеть одна, прислушиваться к каждому шороху и стуку в подъезде. Такой человек, как Артем, гораздо надежнее, чем Изабелла, которая посидит пару часов за столом, наестся, опьянеет и отправиться спать к себе домой!

Сегодня тридцатое! Предпоследний день уходящего года! Динара совсем потеряла счет дням… Вторая половина года, особенно ноябрь и декабрь, принесли с собою испытания, о которых она не думала и которых не ждала. Ее занятие, – гадание, предсказание судеб, – обернулось не той стороной. Господин Вольф все испортил своими угрозами и совершенно дикими, нелепыми требованиями!

Но ведь с ней действительно творится что-то странное! Можно, конечно, списать все на совпадения, невнимательность и прочие пустяки, которыми люди привыкли объяснять то, что им не понятно… Вся беда в том, что она давно не верит в совпадения и случайности!

Занимаясь ворожбой и гаданием, Динара строго придерживалась одного из правил, – она никогда не гадала сама себе! Иногда ей так хотелось… но она преодолевала искушение. Сейчас у нее просто руки чесались сделать расклад на себя, спросить у карт, что происходит в ее жизни? Чего ей ждать завтра? Через месяц?

Уходящий год принес ей еще одну неожиданность, – в ее сердце начал просыпаться интерес к мужчинам. Она ощутила давно забытую радость от того, что в Новогоднюю ночь придет Артем. Сыщик произвел на нее благоприятное впечатление, – он не говорил фальшивых комплиментов, не прятал глаза и не стремился «влезть в душу», как это делал Анатолий.

– Я впервые смогла вспомнить о нем без боли и сожаления! – подумала Динара. – И даже без злости! В сущности, он просто глубоко несчастный человек, не способный на искренность. Он заменил все истинное в своей жизни на ложь и притворство. Как это, должно быть, мучительно. Бедный Толик! Он никогда не чувствовал себя свободным, – постоянно жил в страхе перед разоблачением. Ужасно!

Динара снова вспомнила Артема. Этот мужчина мог заблуждаться, и наверняка заблуждался. Взять хотя бы обручальное кольцо! Он купил его для женщины, на которой собирался жениться… Но на самом деле он не любил ту женщину! Влюбленные люди выглядят не так! Это Динара умела определять очень хорошо, даже без карт, – где присутствуют чувства, а где – самообман. Человек не виноват в том, что не в состоянии отличить одно от другого. Он сам становится жертвой своих заблуждений. Но это совсем не то, что прикидываться нарочно, с заранее определенной целью, не имеющей ничего общего с взаимной симпатией, принимаемой за любовь.

Артем Пономарев понравился Дине Лазаревне. Она ощущала приятное волнение, предвкушение чего-то чудесного, что обязательно произойдет с нею. Черная полоса когда-нибудь кончается, и разочарование сдается перед новыми удовольствиями, которые предлагает жизнь!

Госпожа Чиляева забыла о своем невезении и принялась размышлять, что бы такое необычное и вкусное приготовить завтра. Громкий шум за окном привлек ее внимание. Она прошла в комнату и, не зажигая света, стала смотреть во двор.

Было еще не поздно. Сумерки только опускались на затихающий город. Дине Лазаревне стало не по себе от разворачивающейся перед глазами картины.

– У меня начались безумные видения! – в ужасе подумала она, чувствуя бегущие по телу мурашки, озноб и дрожь в коленках. – Это колдовство! «Посланник из ада» демонстрирует свои штучки. Он решил свести меня с ума!

Динара несколько раз ущипнула себя за руку, но никакого эффекта не последовало. Тогда она закрыла глаза и помотала головой. Выглянув в окно она убедилась, что видение продолжается, как ни в чем не бывало.

Через проходную арку во двор въезжали… экипажи, похожие на кареты. Лошади били копытами; невесть откуда взявшиеся лакеи в бархатных ливреях держали факелы, при пляшущем свете которых из карет выходили красавицы в напудренных париках и широких платьях из парчи и атласа; красавиц сопровождали кавалеры в нарядах екатерининских времен… И все они входили в подъезд того самого дома, где проживала Дина Лазаревна.

Она отшатнулась от окна, стараясь сдержать бешеный стук сердца, готового вырваться из груди. Через минуту Динара снова выглянула во двор и застала там ту же картину.

– Господи! Помоги мне! – взмолилась она.

И тут в ее памяти всплыл разговор со священником в электричке. Кажется, он тоже о чем-то предупреждал ее, а она и внимания не обратила на его слова. Она думать забыла и о святом отце, и о храме, мимо которого столько раз проходила с тех пор! И вот наступил час расплаты за преступное легкомыслие!

– Раз все эти призраки входят в подъезд, они должны либо подниматься по лестнице, либо исчезать в чьей-то квартире! – подумала Динара. – Хотя… я слишком мало знаю о том, как они должны себя вести… Возможно, все они – только лишь плод моего воображения!

Несмотря на подобные мысли, она устремилась к входной двери и приникла к глазку. «Призраки» поднимались на второй этаж! Вблизи они выглядели еще более зловеще. На стенах плясали причудливые блики и тени от факелов, дамы шуршали по ступенькам тяжелыми подолами, кавалеры бряцали оружием… Молчаливая вереница существ из нездешнего мира тянулась наверх. Прошли музыканты в камзолах, неся свои скрипки и виолончели. На втором этаже, по-видимому, была открыта дверь одной из квартир, куда стремились «призраки».

– Может быть, я сплю? – спросила себя Динара. – И это только сон? Ну, конечно же! Это все мне просто снится! Скоро я проснусь, открою глаза, и… Надо позвонить Берте Михайловне! Она живет как раз на втором этаже, и, если я не сплю и не сошла с ума, то она тоже все это видит!

Здравый смысл был настолько сильно развит у Дины Лазаревны, что ее покойная бабушка, – большая поклонница трезвого рассудка, – могла бы гордиться своей внучкой.

Госпожа Чиляева дрожащей рукой набрала номер телефона Берты Михайловны, на ходу соображая, как бы так задать вопрос старой актрисе, чтобы это выглядело пристойно и не навело соседку на ненужные подозрения.

– Берта Михайловна, дорогая! – заговорила она, едва только старушка взяла трубку. – Как вам это нравится?!

– И не говорите, Диночка! – радостно подхватила бывшая актриса. – Вы тоже смотрите? Настоящий восемнадцатый век! Просто сказка… Это все Герман Борисович придумал.

– Герман Борисович?!

– Ну да! У него сегодня день рождения. Старику Альшвангу исполняется восемьдесят лет. Он решил отметить такую дату по-особенному, созвал артистов в костюмах, пригласил музыкантов. Там затевается нечто грандиозное! Потом расспросим у Изабеллы.

– Она приглашена?

– Да! И это замечательно! Будем знать все новости из первых уст!

– Спасибо, Берта Михайловна! – сердечно поблагодарила соседку Динара, испытывая невероятное облегчение. – С наступающим вас Новым годом!

«Сумасшествие» оказалось ложным, и Дина Лазаревна смогла перевести дух. Она снова вспомнила о предстоящем визите Артема и занялась обдумыванием меню.

Со второго этажа доносились звуки старинной музыки, топот ног, смех, гомон и возня…