Текст книги "Пятерка Мечей"

Глава 38

Зимнее петербургское утро, пасмурное и тусклое, не способствовало повышению настроения.

В кабинете Пономарева было темно, сыро и неуютно. Он с тоской обвел взглядом потрескавшийся потолок, унылые стены, старый письменный стол, сейф, несколько стульев и узкий полированный шкаф. Желтый свет лампы освещал стол, на котором стояла пишущая машинка. Артем думал, принять ему таблетку от головной боли сейчас или после того, как он попьет чай. Ему снова не удалось выспаться. Каждый вечер после работы он отправлялся к театральному дому, чтобы «обеспечивать безопасность» госпожи Буланиной.

Конечно, это была фикция! Что он мог сделать, кроме того, чтобы стоять и наблюдать? Кто-то входит, кто-то выходит… Любвеобильная блондинка развлекается со своими мужчинами, а он мерзнет в подворотне, как бездомный пес! И все Динара с ее страхами! Ей удалось-таки заразить его своим паническим настроением. Каким идиотом он иногда себя чувствовал после всех этих разговоров про носовые платки, старые кладбища, порчу, сглаз, карты, предсказания, призраки!..

Вдобавок, Анна Григорьевна взялась продавать свою квартиру, и покупатели сновали туда-сюда, как заведенные. Как можно в таких условиях проследить, кто и с какой целью явился? Человек, который хочет приобрести жилье, или маньяк, обуреваемый жаждой убийства? Хорошо еще, что Изабелла больше любит сидеть дома, чем бегать по городу. Это хоть как-то утешает…

Артем понимал, что все меры, предпринимаемые им, ненадежны. Во-первых, он может вести наблюдение только вечером; следовательно, днем госпожа Буланина предоставлена самой себе и провидению. Во-вторых, он не знает, что происходит у нее в квартире. Где гарантия, что ни один из ее кавалеров не представляет опасности? Нет такой гарантии. И вообще…

Господин Пономарев тяжело вздохнул, налил в стакан минеральной воды и запил таблетку. Голова гудела. Вчера он добрался до дому заполночь и почти до утра воевал с гусеницами. С тех пор, как он выбросил в форточку первую мохнатую гостью, два дня прошли спокойно. И вот, вернувшись домой, продрогший и голодный, Артем решил выпить горячего чаю с водкой. Он налил кипяток в чашку и вдруг увидел гусеницу. Она упала прямо в чай, пока он доставал сахар из шкафчика. Чай пришлось вылить в унитаз, а настроение, и так невеселое, было окончательно испорчено.

Но это было еще не все. Утром, собираясь на работу, Артем увидел, как черная мохнатая гусеница ползает по раковине. Пришлось смывать ее! Вторую гусеницу он обнаружил в прихожей: она ползла по его ботинку. Господин Пономарев взорвался. Схватив ботинок, он помчался в туалет, стряхнул мохнатое существо в унитаз и слил воду. Его лоб покрылся испариной, руки дрожали… Откуда появились эти гусеницы? Они производили отвратительное впечатление.

– Сегодня же куплю дихлофос! Посмотрим, как тогда они у меня поползают! – мстительно решил Артем.

В дверь позвонили. Сыщик так и пошел открывать, с ботинком в руках. Старик-пенсионер, который жил этажом выше, очень удивился.

– А, это вы… – сказал Артем, забыв поздороваться. – Что угодно?

– Мне нужен паяльник, – робко произнес Вячеслав Иванович.

Вид молодого соседа не внушал ему доверия. Пьян он, что ли? Стоит, как столб, ботинок держит… Чудеса!

– Э-э… у вас все в порядке? – спросил старик.

– Что? А… да, все хорошо… Так вам паяльник нужен? Сейчас…

Артем собрался идти за паяльником, и тут заметил очередную черную гусеницу, которая ползла по дверному откосу, прямо перед носом пенсионера.

– Полюбуйтесь на это! – возмутился сыщик, указывая ботинком на гусеницу. – Что за безобразие?! Откуда они взялись?

– Кто, простите? – не понял Вячеслав Иванович.

– Гусеницы! Откуда могут зимой взяться гусеницы? А? У вас не ползают?

– У нас? Гусеницы? Нет… а что случилось?

Старик подозрительно уставился на Пономарева. Странный он какой-то! То с внуками привязался, теперь с гусеницами… Какие гусеницы?

– Вот, смотрите! – настаивал Артем. – Что это, по-вашему?

– Это? – Вячеслав Иванович посмотрел туда, куда Артем тыкал ботинком. – Откос…

– Ясно, откос! А на откосе что?

Старик молчал, глядя то на откос, то на Артема.

– Краска… – наконец, ответил он, не понимая, что от него требуют.

– А гусеница? Вот она! Вы видите?

– Извините, я лучше в другой раз зайду! – выпалил пенсионер и шарахнулся от Артема. – Потом… вечером…

Он трусцой пустился вверх по лестнице, и через минуту сыщик услышал, как хлопнула дверь. Артем замахнулся ботинком, чтобы расправиться с гусеницей, и…застыл от удивления. Гусеница исчезла!

– Наверное, упала, – подумал сыщик. – Они так делают.

Но на полу гусеницы тоже не оказалось. Ее не было нигде.

– Черт! – разозлился Артем и захлопнул дверь. – Что со мной? Белая горячка, что ли? Так я почти не пью! Может, это от переутомления?

Он опаздывал на работу. Пришлось оставить машину и бежать в метро. Из-за пробок теперь вовремя не доберешься, – только подземкой можно успеть!

И вот он сидит с головной болью в своем кабинете и не хочет ничем заниматься, – только спать. Через пару минут должна позвонить Динара: так они договорились. Днем она держит его в курсе дела, по поводу Изабеллы Юрьевны.

Телефонный звонок раздался чуть позже. Взволнованный голос Динары предвещал плохие новости.

– Дина Лазаревна? – уточнил Артем. – Как дела? Наша подопечная жива и здорова?

– Не знаю! Я звонила ей по телефону, но никто не отвечает.

– Может быть, она вышла?

– Куда?

– Ну… в магазин, например. Или в парикмахерскую…

– Обычно, Изабелла в это время еще спит. Она в такую рань никуда не ходит!

– Мало ли… – возразил сыщик. – Привычки у людей меняются.

– Только не у нее! К тому же, мы договорились, что она придет с утра ко мне поболтать. И я обещала ее разбудить своим звонком. Вот я звоню, а она не отвечает!

– Может быть…она принимает душ? Позвоните еще раз, попозже.

– Я уже звонила попозже, а теперь говорю вам, что она не берет трубку. Это на нее не похоже! Я испугалась и решила проверить, дома ли она. Дверь никто не открывает. Я звонила, потом стучала… Берта Михайловна, и та услышала! Пришлось ей объяснять, чего я колочу в чужие двери.

– Хорошо. Что вы предлагаете? Дверь взломать? А потом явится милейшая Изабелла Юрьевна, которая забыла о встрече с вами, потому что пошла в косметический салон сделать себе омолаживающую маску, и поднимет грандиозный скандал! Вы что думаете, она нам спасибо скажет, если мы ее замки испортим и дверь изуродуем?

– Зачем замки ломать? – удивилась Динара. – У меня ключи есть! Иза мне давно их дала. Она такая забывчивая… как пойдет своего Яшку ловить, так дверь и захлопнет, а ключи в квартире. С тех пор, как ей дважды пришлось замки менять и дверь чинить, она мне ключи и дала, чтобы всегда можно было открыть, если что.

– Тогда это меняет дело! – обрадовался Артем. Процедура выламывания ни с того, ни с сего, чужих дверей его не прельщала. – Пойдите, откройте и посмотрите. Можете взять с собой Берту Михайловну или этого, как его… Авдеева. Он в ЖЭКе работает, очень подходящий свидетель.

– Свидетель? – сразу насторожилась Динара.

– Да вы не пугайтесь! Просто, когда заходишь в чужую квартиру без ведома хозяина, неплохо иметь свидетеля.

– Авдеев давно ушел на работу! А Берту Михайловну я брать не хочу, и вообще…я боюсь! Лучше вы сами приезжайте.

Первым побуждением Артема было отказаться. У него болела голова, и ждали своего часа кипы ненаписанных бумаг. Кроме того, он должен был съездить в пару мест, получить кое-какую информацию. Машины он не взял, и если поедет сейчас к Динаре, то потеряет уйму времени. Но, с другой стороны, Динара права: лучше будет самому съездить и на месте убедиться, что все в порядке. Последним аргументом «за» оказалось его желание видеть прекрасную цыганку.

– Сочетание приятного с полезным соответствует современному стилю работы! – сказал сам себе Пономарев.

Он вздохнул, сгреб со стола бумаги, бросил их в ящик и начал собираться.

Переполненный троллейбус тащился к театральному дому около сорока минут. Артем едва не заснул стоя, – сказывались бессонные ночи и нервотрепка последних дней. К счастью, на нужной остановке его как следует толкнула в спину маленькая кругленькая бабулька.

– Ой, простите, молодой человек! Такая теснота…

– Да ничего, спасибо! – улыбнулся Артем. – А то я чуть не проспал.

Он вышел. По проходным дворам лежали туманные тени. Низкое серое небо, казалось, задевало крыши домов. Сверху сыпалось что-то наподобие мелкого снега с дождем. Господин Пономарев поднял воротник куртки и поспешил к дому Динары.

Она открыла, едва он подошел к двери ее квартиры, как будто стояла у окна и ждала его. Дина Лазаревна не скрывала своей радости.

– Слава Богу! – воскликнула она. – Я уже все глаза проглядела. Почему так долго?

– Пока добрался… Что Изабелла Юрьевна? Дома?

– Не знаю. Я с тех пор больше не звонила. Вас ждала! И в окно смотрела. Может, Иза действительно куда-то вышла? Тогда бы я увидела, как она возвращается.

– Понятно. Можно, я у вас разденусь? – Артем снял мокрую от снега куртку, повесил на вешалку в прихожей. – Ну, что? Где ключи? Понятых звать будем?

– К-кого?

– Ладно, я пошутил! Все в порядке с вашей блондинкой. Или ушла куда-нибудь, или спит, или в ванной. Есть еще варианты…

– Идемте! – сказала Динара и первая вышла на лестничную площадку.

Дверь квартиры номер два была отделана дубовым шпоном, на ней красовались три замка.

– На нижний она никогда не закрывает, – прошептала Дина Лазаревна, оглядываясь, как будто они с Артемом были взломщиками. – Он заедает. Так что открывайте только эти!

Сыщик кивнул и занялся самым верхним замком. Он оказался не заперт. Второй поддался легко, с одного оборота. Похоже, Изабелла Юрьевна была, все-таки, дома, – иначе как следует закрыла бы квартиру. А так она лишь захлопнула дверь.

Почему-то последнее обстоятельство не понравилось господину Пономареву. Конечно, легкомысленная дама вполне могла упорхнуть по своим делам, а дверь захлопнуть, но…

– Чего гадать? – разозлился он на себя. – Сейчас все станет ясно!

– Мне страшно… – прошептала Динара, заглядывая через его плечо в темную прихожую.

– Старайтесь ни к чему не прикасаться, – не всякий случай предупредил Артем. – Может, постоите здесь?

– Нет! Я с вами!

– Изабелла Юрьевна! – крикнул Артем, прежде чем начинать обход квартиры. – Вы дома?

Молчание было ему ответом. За его спиной напряженно дышала Дина Лазаревна.

Сыщик включил свет и увидел в конце коридора розовую атласную домашнюю туфельку. Что-то знакомое оказалось в том, как она лежала… будто свалилась на ходу с ноги женщины, а та и не почувствовала.

– Подождите здесь, Динара! – решительно сказал он, уже зная, куда идти.

– Нет!

– О, черт! Ладно… Да не цепляйтесь же так за меня! Никто вас не съест!

Он вошел в спальню первый и краем уха услышал сдавленный вопль Динары. Она закрыла себе рот ладонями и расширенными от ужаса глазами уставилась на госпожу Буланину, которая действительно оказалась дома.

Спальня роскошной блондинки была похожа на будуар в розовых тонах. У подножия широкой кровати валялась вторая упавшая с ноги туфелька. Повсюду были разбросаны порванные в клочья детали женского туалета – розового кружевного пеньюара, трусиков, бюстгальтера. Сама хозяйка квартиры лежала на своей постели, мертвая… Ее белокурые волосы рассыпались по розовым атласным подушкам; белое тело, мраморно бледное, уже застыло; на виске виднелась темная, похожая на родинку, точка. Если бы Артем не знал, как умерли Вероника Лебедева и Аврора Городецкая, он бы этой точки не заметил.

На пышной обнаженной груди Изабеллы Юрьевны лежала карта Таро. На сей раз убийца чуть-чуть изменил «почерк»: вместо стихотворения оставил карту.

– Пятерка Мечей! – вскрикнула Динара.

Артем обернулся и увидел, как она мягко опустилась на пол и потеряла сознание…

– Я очень соскучился по тебе, Анна!

Салахов звонил госпоже Левитиной из машины. Водитель и охранник все слышали, но сохраняли невозмутимость. Юрию было наплевать на это, – пусть все знают! Он ни от кого ничего не собирался скрывать.

– Я приеду к тебе.

– Когда?

– В двенадцать, как обычно! Пообедаем вместе… Еду я привезу, так что не беспокойся!

Анна не выразила радости по этому поводу. Она молчала: думала, что сказать.

– Юрий… тебе не нужно сегодня приезжать.

– Почему? – удивился он. – Ты не хочешь меня видеть?

– Хочу, но…

– Тогда в чем причина?

– Не могу сказать! Ты можешь просто меня послушать?

– Нет, дорогая! Прости, но единственное что могло бы остановить меня – это твое нежелание встретится. А раз мы оба хотим быть вместе, то…

– Подожди, – перебила его Анна. – Я же о тебе забочусь!

– Это необыкновенно приятно! – усмехнулся Юрий. – Но давай договоримся, – предоставь мне самому о себе заботиться. Я уже большой мальчик! Если я хочу тебя увидеть сегодня в двенадцать, и ты не против, – мне ничто не помешает сделать это.

– Ну… тогда будь осторожнее. Это ты можешь мне пообещать?

– Тебе? Все, что угодно! Обещаю быть осторожным. Целую тебя…

Анна Наумовна вздохнула. Нельзя сказать, что решение Юрия приехать к ней, несмотря ни на что, ей не понравилось. Скорее, наоборот. Она посмотрела на кольцо, которое он подарил. Бриллиант был крупным и чистым, сверкающим, как утренняя звезда. Таким же она видела и отношение к ней господина Салахова. Фальши она бы не потерпела. Ни одна минута жизни не заслуживает быть проведенной как попало!

Юрий забыл о предупреждении Анны почти сразу. Представляя себе, как он увидит ее, обнимет и поцелует, как они будут сидеть за столом друг напротив друга и пить вино, господин Салахов забывал обо всем, даже о бизнесе. Но о своем обещании быть осторожным он помнил.

– Поворачивай в главный офис, – приказал он водителю. – Я кое-что не сделал!

У него еще оставалось в запасе пару часов до двенадцати. Юрий позвонил родителям.

Мама несколько дней лежала с головной болью, когда услышала о предстоящей женитьбе единственного сына. Не такой невесты для него она желала! Юрочка! Ее дорогой мальчик! Он с детства был своевольным, упрямым ребенком, а теперь и вовсе не стал ее слушать. Заявил, что не позволит никому сказать плохого слова о его будущей супруге, даже родной матери!

– Или вы будете уважать Анну, или моей ноги больше здесь не будет!

Так и заявил! А Юрочка если что сказал, – обязательно сделает!

– Арсений! – рыдала она. – Что ты молчишь? У тебя что, десять сыновей? Юрочка у нас один! Единственный! И ты позволишь ему испортить себе жизнь? Зачем ему эта женщина? Она старше его, и еще не была замужем! Это неспроста! Никто не позарился на такую красавицу, кроме нашего Юрочки! Скажи ему! Поговори с ним, как мужчина с мужчиной! Если бы был жив Платон Иванович, он бы такого не допустил!

– Прекрати! – не выдержал Арсений Платонович, отрываясь от своих бумаг. – Ты же еще не видела этой Анны!

– Я и не хочу ее видеть! Не желаю видеть, как она губит моего мальчика!

– Да отчего же обязательно «губит»? По-моему, Юра полюбил ее, и мы должны уважать выбор нашего сына.

– Ты так говоришь, потому что тебе на все начихать, кроме твоих дурацких формул! Тебя всегда интересовала только твоя физика! Эта женщина окрутила его, она…

– Хватит! – возмутился Юрий, которому надоело слушать причитания матери. – Довольно! Я пришел сюда не затем, чтобы спрашивать у вас разрешения. Я сообщил вам о том, где и когда состоится наше с Анной бракосочетание. Если вы захотите прийти, мы будем рады вас видеть! Не захотите – дело ваше!

Теперь, разговаривая с матерью по телефону, он вспоминал эту отвратительную сцену.

– Как здоровье? – сухо поинтересовался он. – Лучше?

– Как мне может быть лучше? Ты, наверное, смерти моей хочешь! Оставь эту женщину, Юра! Умоляю тебя…

– Лекарства привезти? – перебил ее Юрий. – Я уже у вашего дома.

Он не стал выходить из машины и ждал, когда вернется охранник, который относил лекарства и сумку с продуктами. Было уже начало двенадцатого.

– Поехали! – махнул он рукой, когда охранник сел в машину. – Еще за цветами надо успеть!

К дому Анны они подъехали без пяти двенадцать. Первым вышел личный телохранитель Юрия, – Андрей – за ним второй. Водитель оставался в машине.

Анна из окна видела, какой огромный букет белых лилий держал в руках господин Салахов. Все трое направились к подъезду. В тот момент, когда они поравнялись с кустом сирени у окон первого этажа, Анна Наумовна отошла в глубину комнаты…

От взрыва все дрогнуло, посыпались стекла, раздались крики перепуганных людей.

– Вот оно! – подумал Юрий, падая на снег. – То, о чем меня предупреждали в письмах…

Андрея бросило на господина Салахова, и он невольно закрыл его своим телом. Никто не понял, что произошло. От ударной волны вылетели двери подъезда, со свистом сыпались осколки стекол, щепки, железки, какие-то тряпки… Тело Андрея разорвало на куски. Второй охранник чудом уцелел, бросившись в подъезд. Юрий, весь залитый кровью Андрея, почти не пострадал. Исполняя обещание, данное Анне, он вернулся в главный офис и надел под пиджак бронежилет. Множество неглубоких ранений на руках, лице и шее не представляли угрозы для жизни.

Он взглянул на подъезд и догадался, что пластиковая взрывчатка, скорее всего, была заложена в водосточную трубу. Киллер был поблизости и нажал на кнопку пульта, когда они подошли на нужное расстояние. Машина тоже представляла жалкое зрелище, но водитель остался жив. Лилии смело взрывной волной, и Юрий обнаружил, что судорожно сжимает в руке остатки букета. Он разжал ладонь…и ощутил неестественную тишину. Все тело было как чужое, плохо его слушалось.

– Господи! Анна! Она могла подойти к окну…

Юрий на непослушных ногах побрел по лестнице вверх. Перепуганные жильцы что-то кричали ему, но он, оглушенный взрывом, ничего не слышал, – только смотрел на мелькание лиц, рук, на усыпанные мусором и облетевшей штукатуркой ступени…они казались ему бесконечными. Он не поверил своим глазам, увидев Анну, стоявшую в дверном проеме, бледную и красивую. Ее лицо исказилось гримасой боли и сожаления.

– Ты плачешь? – Юрий обнял ее, пачкая кровью светлый костюм Анны, ее волосы и щеки. – Все хорошо…

Он даже не знал, слышит она его слова, или нет. В голове было гулко, как внутри огромного колокола. Анна что-то говорила, но он не понимал, что, – и только смотрел на ее губы, которые беззвучно шевелились. Юрий силился угадать, что она говорит ему, но не мог.

Приехала скорая помощь и милиция, еще несколько охранников с его фирмы. Андрею уже помочь было нельзя. Второго охранника и водителя забрали в больницу. Господин Салахов отмыл кровь, и поднявшийся в квартиру Анны врач обработал его порезы. Очень кстати пришелся коньяк, который они с Анной в прошлый раз не допили.

– Я знаю, кто это сделал… – слабо донеслось до Юрия, и он осознал, что к нему возвращается слух.

– Я знаю, кто это сделал! – повторила Анна.

Глава 39

В театральном доме начался настоящий переполох по поводу гибели Изабеллы Юрьевны. Милиционеры по нескольку раз обходили квартиры, расспрашивая жильцов. Но никто не мог сказать ничего существенного.

По предварительному заключению эксперта, госпожа Буланина была убита около семи часов утра, когда все жильцы еще спали. Дверь, как и в двух предыдущих случаях, она открыла убийце сама. В общем, картина преступления была почти такая же, за исключением нескольких деталей. Вероника Лебедева и Аврора Городецкая расстались с жизнью поздно вечером, а Изабелла Буланина – рано утром. Следовательно, маньяк не мог ворваться в квартиру вслед за ней, подкараулив момент, когда женщина откроет ключами дверь. Изабелла Юрьевна находилась дома и, предположительно, спала. Второе отличие заключалось в том, что на трупе убитой блондинки вместо лирического стихотворного сочинения лежала карта Таро Пятерка Мечей. Все остальное совпадало – и способ убийства и то, что у маньяка был половой контакт с уже мертвой женщиной.

– Что символизирует Пятерка Мечей? – спросил Артем, когда Динара пришла в себя.

– Пышные похороны, – ответила цыганка.

Господин Пономарев видел, как она испугана, и не только убийством подруги. Дина Лазаревна никак не могла решиться сказать Артему, что Пятерка Мечей – та самая карта, которая пропала у нее из квартиры. Она ее узнала! Но как карта попала в руки убийце? Тут было несколько вариантов. Первое – убийца побывал у Динары и взял карту. Второе – ее взял господин Вольф и передал убийце с целью доставить Динаре крупные неприятности. Третье – сама Изабелла Юрьевна взяла карту по неизвестным причинам, а убийца случайно ее нашел и положил на труп. Могли быть еще и четвертый, и пятый варианты, которые просто не приходили в голову Динаре, охваченной паникой.

Поколебавшись, она все же решилась признаться.

– Это… моя карта, – сказала она. – Я думала, что она потерялась…

– Ваша карта? – удивился Артем. – Но как она попала сюда?

– Не знаю… Я действительно не знаю! Я обыскала всю квартиру, но Пятерка Мечей как сквозь землю провалилась! Вы что, считаете, это я убила Изу?

Господин Пономарев так считать, конечно же, не мог. Хотя бы потому, что совершить половой акт с убитой мог только мужчина. Но присутствие на трупе Пятерки Мечей, этого опознавательного знака, недвусмысленно указывающего на Динару, наводило на размышления. Что, если это Вольф? Однако, сам Карл Фридрихович уехал на пару дней в Москву, – у него было алиби. Разве что приехал, убил и снова уехал? Нет! Слишком сложно… Да и Буланина его не знала, чего бы она стала впускать Вольфа в квартиру? Хотя…он маг, в конце концов: мог воздействовать гипнозом или еще как-то принудить ее открыть.

Артем совсем запутался. Он вспомнил черных гусениц, которые ползали у него по квартире, и окончательно растерялся. Стройная логика его мышления давала трещину за трещиной. Какая-то была во всем этом закономерность, – карты, носовые платки, предсказания, как бы естественная смерть людей, ворона за окном, гусеницы… Черт знает, что творится! Да еще на фоне сей зловещей клоунады происходят серийные убийства. Тут у кого угодно мозги закипят!

Надо сказать, что жильцы театрального дома, которые до сих пор вели себя относительно спокойно, страшно взбудоражились из-за смерти Изабеллы Юрьевны. Женщины были напуганы, а мужчины раздражены повышенным интересом к своим персонам. По опыту Артем знал, что серийный убийца старается находить жертв подальше от того места, где проживает. Но проверить, кто где был во время убийства, все же следовало. Правда, ничего интересного не обнаружилось, как он и ожидал.

Студенты-арабы еще спали, что, впрочем, нельзя было считать достоверным на сто процентов, потому как они, все трое, обеспечивали алиби друг друга. Следовательно, арабы могли договориться между собой.

Сын старой актрисы Николай Эдер очень рано ушел на работу, что подтвердили его мать и Анна Григорьевна. Из-за бессонницы женщины не спали, и видели в окно, как Николай вышел из подъезда и отправился к остановке троллейбуса. Впрочем, он мог только сделать вид, что уходит, переждать где-нибудь минут десять, вернуться, расправиться с Буланиной и после этого действительно пойти на работу. Транспорт по утрам ходит не часто, и установить точно время, проведенное Николаем в пути, проблематично. На работу, по его собственным словам, он пришел в начале девятого. Этого никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть с точностью до минуты. Многие сотрудники видели Эдера примерно в это время в театре, но на часы специально никто не смотрел.

Господин Авдеев тоже вышел из дому очень рано, так как его вызвали на ликвидацию серьезной аварии. По словам его супруги, Владимир Петрович страшно разозлился, что его разбудили ни свет, ни заря, но собрался и ушел. Она не вставала, так что точное время его ухода назвать не могла. Сам Авдеев утверждал, что вышел из дому примерно в шесть, пошел по тому адресу, куда вызвали аварийную бригаду, и оставался там до обеда, пока все работы не были закончены. Сантехники и водопроводчики из аварийной бригады подтверждали, что Авдеев был с ними. Но место аварии располагалось недалеко от театрального дома, и Владимир Петрович вполне мог отлучиться минут на сорок, чего в суматохе и беготне, никто не заметил.

Егор Фаворин спал в своей квартире, и этого никто подтвердить не мог. Репетиция в театре начиналась в десять утра, и Берта Михайловна видела, как музыкант с тромбоном в футляре примерно в девять вышел из дому. Он тоже мог убить Изабеллу Юрьевну, вернуться к себе в квартиру и сделать вид, что спал и только в девять отправился в театр. На Фаворина падало наибольшее подозрение, потому что именно он знал двоих убитых – Лебедеву и Буланину.

Итак, ни у арабов, ни у Эдера, Авдеева и Фаворина стопроцентного алиби не было. Единственное обстоятельство, свидетельствующее об их непричастности к делу было то, что они все были жильцами театрального дома. Не стал бы убийца навлекать на себя такую опасность, убивая там, где живет. Но, как говорится, правил без исключений не бывает.

В квартире Буланиной было обнаружено полно отпечатков пальцев разных людей, что не удивительно при том образе жизни, который вела блондинка. Оба ее постоянных любовника тоже оказались под подозрением. К счастью, именно в это утро и Геннадий Попов и Анатолий Абрамович Франц были дома и мирно почивали со своими женами. Оба пришли в ужас и умоляли ни в коем случае не выдавать их тайну.

Это что касается мужчин. А женщины были озабочены собственными «скелетами в шкафу».

Берта Михайловна боялась сказать лишнее слово, дабы не навлечь подозрения на своего Коленьку, который последнее время был явно не в себе, особенно после ночи, проведенной в квартире Альшванга.

Анна Григорьевна окончательно упала духом. Кто после такого скандального и жуткого происшествия купит ее квартиру? Покупатели и раньше вели себя странно, а теперь и вовсе разбегутся! Она сообщила неприятную новость маклеру, и тот тоже пришел в отчаяние по поводу продажи.

О Динаре и говорить нечего. Она находилась в таком нервном возбуждении, в таком страхе, что могла думать только об одном, – как найти человека, способного помочь ей выпутаться из того кошмара, в который превратилась ее жизнь. Динара оплакивала Изабеллу, а вместе с ней и себя, свою непутевую судьбу, играющую с ней, как кошка с мышью. Она просто терялась в догадках, чем могла навлечь на себя такое роковое невезение?! Пятерка Мечей на обнаженной мертвой груди Изабеллы Юрьевны привела ее в неописуемый ужас. Как она теперь сможет доказать, что не имеет никакого отношения к убийствам всех этих женщин?

Людмила Станиславовна Авдеева при виде носилок, на которых санитары выносили из подъезда накрытое простыней тело соседки, почувствовала, как ее волосы встают дыбом. Она сразу вспомнила свои сны: незнакомую квартиру, убийцу с огромным, сверкающим ножом, потеки крови на белых стенах… Она вспомнила разговор, подслушанный ею на работе, когда кто-то неизвестный обвинял господина Никитского в том, что он убивает женщин. И она вспомнила еще одно обстоятельство, – машину Дмитрия Сергеевича, на которую она случайно наткнулась в старом дворе, среди засыпанных снегом рябиновых кустов!

Но это было еще не все. В то утро, когда убили Изабеллу Юрьевну, госпожа Авдеева проснулась очень рано. Ее разбудил муж. Они с Владимиром Петровичем давно спали отдельно, – она в своей комнате, а он на диване в гостиной. Супруг ворвался к ней с воплями негодования.

– Ты мне скажи, когда это кончится? – возмущался он. – Когда я смогу выспаться по-человечески? Вместо того, чтобы менять трубы, они только латают дыры! Вода заливает квартиры, люди пишут жалобы! И я их понимаю! Ты представляешь, что это такое, когда у тебя пропадет все имущество, – ковры, телевизор, мебель? А жилье придется наново ремонтировать?!

Он с возмущением рылся в шкафу, отыскивая, что бы надеть на себя. Обычно вещи ему подавала Людмила, но с некоторых пор она решила не вставать по утрам. Володя не ребенок и вполне может собраться самостоятельно. Хватит обслуживать взрослого мужчину, как будто он несмышленое дитя или беспомощный инвалид!

Возможно, в то утро Авдеев был взбешен не только тем, что ему надо идти на работу в такую рань, но и равнодушием супруги. Она окончательно обнаглела, ни в грош его не ставит! Отвернулась к стенке и спит себе, как будто ее это не касается!

Он так громко хлопнул дверью, что Людмила Станиславовна подпрыгнула. Она еще пыталась заснуть, но безуспешно. Госпожа Авдеева полежала немного, глядя в потолок и размышляя о том, что их квартиру хоть и не заливало ни разу, но давным давно пора делать ремонт. Потолки пожелтели и облупились, обои выцвели, в ванной отвалилась плитка… но Авдееву на все плевать. Он даже и не собирается заниматься их жильем, относится к нему, как к временному пристанищу, в котором можно пожить, а потом бросить, когда все развалится.

У Людмилы Станиславовны окончательно испортилось настроение. Она встала и отправилась на кухню. Плита тоже старая, давно пора менять! Погрузившись в нелегкие думы, Авдеева ждала, пока закипит чайник.

– Пожалуй, сварю себе пару яиц, – решила она.

Позавтракав, она вымыла посуду, собрала и сложила по местам разбросанные мужем вещи и начала одеваться на работу. Ей хотелось прилично выглядеть, и она вытащила новую, недавно купленную юбку, которую приходилось прятать от Авдеева. Боже, как она устала от его скупости! Дело дошло до того, что она не может спокойно купить себе вещь за свои собственные деньги!

Юбку пришлось гладить, но зато она очень красиво облегала бедра, и длина удачная, до середины колена! Людмила Станиславовна поглядела на себя в зеркало и осталась довольна.

Во дворе было пасмурно и тихо. Тучи, полные снега, тяжело и низко висели в сыром воздухе. Госпожа Авдеева решила идти к остановке наискосок, через дворы и сквер, чтобы сесть в троллейбус раньше, чем пойдет мокрый снег. Она очень торопилась и не сразу узнала темно-зеленую машину Никитского, иначе обязательно свернула бы в сторону. Зачем ей лишние неприятности? Один раз, совершенно того не желая, госпожа Авдеева уже попалась на глаза директору «Альбиона», и повторять оплошность ей не хотелось. Раз Дмитрий Сергеевич прячется, у него на то есть причины!

– Людмила Станиславовна!

Авдеева вздрогнула и остановилась. Неужели, Никитский? Так и есть! Интересно, что он тут делает? Не окликнуть ее он просто не мог, потому что Людмила Станиславовна буквально уперлась в капот его автомобиля.

– Вы на работу?

Она растерянно улыбнулась.

– Ах, да! Куда же еще?! – напряженно, неискренне засмеялся Дмитрий Сергеевич. – Садитесь, подвезу!

Ситуация повторилась, с той лишь разницей, что автомобиль Никитского стоял в другом месте, но все равно поблизости от театрального дома. И снова, как назло, она на него наткнулась! Можно было подумать, будто она следит за ним. Людмила Станиславовна решила, что в ее положении лучше не спорить, и села на переднее сиденье.