Текст книги "Тайна зеркального озера"

Зазеркалье ждало их. В комнате Ангелины старинное зеркало уже превратилось в тончайшую пленку, и сквозь неё можно было разглядеть коричневые скалы и плещущееся горное озеро. Когда вся компания ввалилась в квартиру художника, ещё взволнованно обсуждая произошедшее, навстречу им вышел сам хозяин с перекошенным лицом и всколоченными волосами.

– Я ничего не понимаю, не понимаю, – бормотал он в исступлении. – Я сошел с ума.

– Мой бедный папа! – Ангелина-Сонели бросилась ему на шею. – Я тебя не оставлю здесь одного!

– Девочка моя, что происходит? Твое зеркало стало телевизором, твои манекены пытаются со мной разговаривать, а с потолка смотрят на меня какие-то бородатые существа и показывают языки!

– Это всего лишь гномы, папа! – засмеялась Сонели. – Они не слишком хорошо воспитаны, но в целом – славные ребята!

– Я сплю? – спросил художник, ещё больше меняясь в лице.

– Да, вы спите, – поспешно вмешалась Кристина, понимая, что для неподготовленного человека происходящее может стать слишком сильным ударом по психике. – Вы просто спите, и вам снится чудесный сон!

– Ну, тогда все в порядке, – облегченно выдохнул он и расслабил напряженные плечи.

– Пойдем, я покажу тебе ещё один сон, папа.

Сонели остановилась перед зеркалом. Указав рукой на двух людей, стоящих спиной к зеркалу и склонившихся над каким-то цветком, она спросила шепотом:

– Узнаешь?

Художник долго рассматривал людей, с сомнением качая головой. Но вот один из незнакомцев выпрямился и повернулся…

– Не может быть! – прошептал изумленно художник. – Отец?!… Мама?!

– Иди, они ждут, – сказала Сонели. – Они вынуждены были лишь со стороны смотреть на тебя. Их исследования позволили открыть ворота в зазеркалье много лет назад. Они ушли туда, в тот мир, на берег чудного озера. Но скучают без тебя, папа. Иди к ним.

Он без малейшего колебания шагнул сквозь тонкую пленку.

– Я опять оказалась права, – сказала русалка, высовываясь из зеркала. – Я говорила, что не случайно путь Ангелины обрывается здесь.

– Да, ты была права, моя милая подруга, – закивала головой Сонели. – И спасибо, что нашла бабушку и дедушку. Они здорово помогли мне и Аланто с цветком вечной молодости там, в подземелье.

– Ты возвращаешься? – спросила русалка.

– Да, мы идем. Волшебство заканчивается.

Сонели обняла Кристину, а потом Игоря Алексеевича.

– Я не прощаюсь с вами, – сказала Сонели, предупреждая слова расставания. – Мы будем видеться, и довольно часто… Ты, Кристина, береги Игоря – мужчины такие беззащитные… А ты, Игорь, глаз не спускай с Кристины – она твоя судьба!

– Я это знаю, – сказал он со всей нежностью, на которую был способен. Кристина покраснела и опустила глаза. – Я знал это с самой первой минуты, как только увидел ей дождливым вечером!

– Я тоже, – просияла Кристина.

– Нам пора, – сказала с сожалением Сонели и тут же поспешно стянула с пальца кольцо с большим изумрудом в обрамлении крохотных бриллиантов. – Возьми его, Кристина, и тогда ты сможешь видеть меня и слышать, когда захочешь.

– Я буду хранить его, как свое сердце, – сказала Кристина, осторожно принимая подарок.

Фея Зеркального озера помахала людям рукой. Я не прощаюсь, говорил её взгляд.

Итан отстегнул от пояса свой кинжал в золотых ножнах.

– Это на память, – сказал он, отдавая его Скальдину.

– Не думаю, что мне удастся забыть все, что произошло, – весело ответил Скальдин, красноречиво показывая на свои шрамы, заработанные в битвах со злом. – Но, в любом случае, спасибо.

– Я обязан вам своей жизнью. Если вдруг возникнет необходимость в верном друге, только позови меня, и я тотчас буду здесь.

– Мы все придем на помощь, – дополнила Сонели. – В любой момент.

– Спасибо… Но – идите. Светает. Зеркало сейчас закроется…

Итан подхватил Сонели на руки и она счастливо рассмеялась, обхватив его за шею. Затрепетала пленка волшебной двери, пропустила их и затвердела, превратившись в прочное стекло. Исчезли видения прекрасного озера – в зеркале отражались только Скальдин и Кристина.

– Неужели это конец волшебства? – грустно спросила Кристина.

– Не думаю, – усмехнулся Игорь Алексеевич. – Волшебства нам теперь хватит надолго. Но главное – все закончилось хорошо. Разве нет?

– Все только начинается, – возразила Кристина. – Новая история. Это здорово!

Игорь Алексеевич Скальдин поставил последнюю точку в своем новом романе. Затем встал и подошел к телефонному аппарату, стоящему на старом комоде. Из-под аппарата он вытащил блокнот, в котором записывал нужные номера телефонов и адреса. Он быстро отыскал страницу и, не отрывая от нее взгляда, набрал номер. В трубке послышались длинные гудки, а затем женский голос:

– Алло. Я слушаю…

– Кристина?

– Да, кто это?

– Меня зовут Игорь Скальдин. Пару месяцев назад…

– Я помню, – ему показалось, или голос женщины действительно дрогнул?

Вдруг в большом зеркале, висящем над комодом, появилось отражение двух молодых людей. Юноша и девушка, улыбаясь, смотрели на писателя. Скальдин оглянулся, но никого не увидел за своей спиной.

– Я хочу, чтобы вы прочитали мой новый роман, – продолжил разговор Игорь Алексеевич.

– С удовольствием, – не задумываясь, ответила Кристина.

– Я хочу привезти вам рукопись…

– Записывайте адрес.

Когда он выходил из дома, ему показалось, что где-то за спиной в квартире прожурчал чей-то счастливый смех.

ЦЫГАНСКИЙ ТАНЕЦ

Пролог

Странная штука – память. Она вдруг извлекает из прошлого какие-то яркие картинки и образы. События, абсолютно незначительные в масштабах не только истории, но и простой человеческой жизни, неожиданно приобретают какой-то особый, если хотите, мистический смысл...

* * *

Я стою за кулисами, прислушиваюсь к звукам музыки. Волнуюсь: сейчас мой выход. Но вот магия мелодии танца наполняет мое слегка скованное тело и мою душу. Я чувствую себя частью музыки, моя сущность подчиняется волшебному ритму пьянящей страсти и какой-то неземной чувственности этой чудесной гармонии звуков. Босые ноги сами знают, что им делать. Они выносят меня на средину сцены...

Легкий шелк цветастого платья немного сдерживается атласной шалью, повязанной поверх широкой юбки. Мое послушное тело теперь принадлежит только мелодии танца.

А душа? Она незаметно улетает от этого зала, от этого мира в странный, но удивительно реальный мир моих любимых героев и фантазий.

Глава 1

– Мари, моя маленькая Мари. Просыпайся, детка! Сегодня к тебе придут гости, ты сама будешь их принимать, ведь ты уже совсем взрослая и должна стать настоящей хозяйкой дома.

Я уже не сплю, но глаза мои почти закрыты, ровно настолько, чтобы морочить маме голову. Мне так приятны прикосновения маминых рук, нежный аромат, который исходит от ее пушистых волос, когда она склоняется надо мной. Но пора просыпаться, надо же посмотреть на подарок!

Я открываю глаза и изнемогаю от восторга: нежное белокурое создание с фарфоровым личиком, в розовом атласном платьице и розовых башмачках. Прекраснее нет ничего на свете!

Я бросаюсь маме на шею и погружаю нос в струящийся шелковистый водопад ее волос. Она нежно отрывает меня от себя и ее мягкие губы, скользя по моим щекам и глазам, наполняют мое маленькое существо ощущением щемящей нежности и огромного счастья.

Затем приходит Полина. Одевая меня, она рассказывает о приехавших гостях, о готовящихся на кухне сладостях, не забывая при этом касаться время от времени губами моих раскрасневшихся щек.

Наконец, я одета и причесана и могу отправляться в столовую принимать первые поздравления.

Но у меня есть одно очень важное дело. Я хочу повидать еще одного человека, которого очень люблю.

Незаметно выскальзываю из дома, и вот я уже в дальнем углу сада, у маленькой калитки. Как по волшебству прямо из ниоткуда передо мной появляется красавица-цыганка. Огромные черные глаза Розы смотрят на меня, излучая нежность и тепло, когда она приседает, чтобы поздороваться со мной.

Я бросаюсь обнимать мою взрослую подружку. Ах, как здорово пахнет: травами, костром и еще чем-то мучительно приятным.

Роза улыбается и нежно гладит меня по голове. От ласкового прикосновения ее чутких пальцев становится так спокойно и радостно на душе, что хочется зажмуриться и остановить время. Увлеченная своими переживаниями, я не сразу замечаю смуглого высокого мальчика лет двенадцати с темными кудрями, доходящими до воротника свободной белой рубашки и с такими же, как у Розы, черными глазами. Это Вуйко, брат Розы. Вуйко считается уже совсем взрослым, он очень гордится тем, что владеет ремеслом и приносит доход своей многочисленной семье. Сегодня он пришел вместе с сестрой, хотя не очень понимает смысл происходящего. Он несколько смущен, но я знаю, что по-своему он рад нашей встрече. Ну почему Роза отказывается прийти на мой праздник в замок? Ведь сегодня я там хозяйка. Почему она не хочет встретиться с моей мамой? Ведь мама столько раз приглашала ее и Вуйко.

Я знаю, что мама всегда в своих молитвах просит Бога дать долгую и счастливую судьбу этим людям.

* * *

Наша дружба началась давно, когда я была еще совсем маленькой. Однажды я увязалась с Полиной, когда та отправилась в деревню к аптекарю.

Дорога проходила мимо небольшой, но достаточно глубокой реки. Как я свалилась в воду, я уже не помню, но я бы непременно утонула, если бы не цыгане: Вуйко бросился в воду и вытащил меня на берег, а Роза, как говорит мама, вернула меня к жизни, после того, как я наглоталась воды.

Я слышала, как мама один раз говорила Полине, что этим цыганам еще предстоит сыграть какую-то важную роль в жизни ее Мари.

Она видела какой-то сон, как жаль, что этот сон видела не я, но, может быть, это и к лучшему. Знай я, что меня ждет через несколько лет, разве была бы я тогда такой безмятежно счастливой.

* * *

Роза принесла мне в подарок огромный букет полевых цветов и серебряный медальон на тонкой цепочке. Роза немного колдунья: она знает тайны трав и цветов, умеет завораживать талисманы. Поэтому я с особым чувством принимаю ее подарки.

* * *

День моего рождения постепенно наполняется радостными событиями, в их вихре я, конечно же, не задумываюсь о том, что в жизни за каждое счастливое мгновение приходится платить.

Понимание этой печальной мудрости придет позднее, когда этот день превратится в светлое воспоминание, а жизнь преподнесет мне первый, но, увы, не единственный горький урок.

* * *

Усталая и счастливая, забираюсь я под одеяло, рядом сидит мама.

– Ты довольна своим праздником? – улыбаясь, спрашивает она меня.

– Очень! – у меня не хватает слов, чтобы выразить нахлынувшие чувства. – Мама, а почему Роза так и не согласилась прийти в замок? – неожиданно спрашиваю я.

Мама задумывается, по лицу ее пробегает тень. Она словно заглядывает в тайну своих предчувствий и молчит так долго, что я уже забываю о своем вопросе. Сон, такой же удивительный, как и память этого дня, постепенно смыкает мои ресницы, и я уношусь в калейдоскоп удивительных сновидений.

 
Я стою перед дверью закрытой,
Я тревожною смутой полна.
Жизнь моя, часть легенды забытой
Мне сейчас приоткрыться должна.

Тихий замок в заброшенном парке,
Скрипнет дверь, прошуршит легкий шелк.
За окном лунный призрак неяркий.
Здесь начало мое, мой исток.

Здесь когда-то любовь и тревога
Заключили свой странный союз,
И отсюда умчала дорога
Мою душу в мир сказочных муз.

Вот она в пестром платье цыганки
Просит счастья у пыльных дорог
Вот кинжал в сердце смуглой беглянки
Видно, ангел ее не сберег.

Вижу крепости стены глухие,
И душа моя в черных цепях.
И глаза воспаленно-сухие,
И предсмертный удушливый страх.

Легких звуков орнамент прекрасный,
Под ногами паркетный узор.
Танец, смех, шелест платьев атласных,
Чей-то нежный настойчивый взор.

............................

И тот же дом, но звуков отголоски
Теперь о смерти и потере говорят;
Старушка тихая и траурно-неброский
Последний приготовлен ей наряд.

Ну вот и все, я будто приоткрыла
Завесу прошлых жизней, долгих лет.
Какая память это сохранила,
И на какой вопрос мне дан ответ?
 

Глава 2

Вот уже который день я иду вместе с цыганами по пыльным каменистым дорогам. Мне трудно, я не привыкла так много ходить пешком, но я не подаю вида, ведь сама упросила взять меня с собой. Месяц прошел с того страшного дня, как умерла мама, и я осталась одна в этом непонятном мне мире.

Память снова и снова возвращает меня к тем событиям...

* * *

Я проснулась утром, серым и дождливым. На душе тоскливо и неспокойно.

Маме вчера вечером стало немного лучше, и она позвала меня. Глаза ее блестели от недавнего жара, но она была в сознании.

Голос тихий и слегка дрожит:

– Мари, я умираю,... не перебивай меня, я должна успеть все сказать, я не смогу оставить тебе большое наследство, к тому же тебе только 17 лет... Если с тобой случится беда, если кто-то попытается решить твою судьбу, не считаясь с твоими желаниями, проси помощи у Розы, она тебе поможет...

Я хочу возразить, я хочу удержать маму, не отпустить в это страшное небытие, но она опять теряет сознание.

* * *

К вечеру мама умерла, не приходя в сознание.

На следующий день приезжают мои дядя и тетя, со стороны отца. Они и должны стать моими опекунами.

Отца я помню плохо, он умер, когда я была совсем маленькой, а его сестру не знаю совсем. Тетя все время плачет, а ее муж угрюмо молчит. Не знаю почему, но мне совсем не хочется жить с этими людьми.

Я тогда еще не знала, что приготовила мне судьба.

* * *

Похороны прошли как в полусне. Помню не затихающий целый день дождь и грязь под ногами, монотонный голос священника, рыдания тетушки Элизы и теплую ласковую руку Полины на своем плече. Может быть, мне показалось... На кладбище мелькает знакомая фигура в длинном дорожном плаще поверх цветастого платья, и я вдруг вспоминаю последние слова мамы.

* * *

Следующий день начинается с трудного разговора о моей дальнейшей судьбе.

Слезы тетушки сегодня высохли, она спокойна и строга.

* * *

– Ты должна нас понять, Мари. Мы люди небогатые. Твои родители не оставили тебе ничего кроме жалкой развалюхи, которую почему-то величают замком. Содержать такую взрослую девушку мы не в состоянии. Кроме того, без приданного ты не можешь рассчитывать на брак с человеком, равным тебе по происхождению, твой отец все же принадлежал к почтенной фамилии. Что касается твоей матери, упокой господь ее душу, единственным ее мудрым решением было то, что перед смертью она обратилась с письмом ко мне. Иначе просто не представляю, кто согласился бы взять на себя все эти хлопоты. Я думаю, мы нашли лучшее из существующих решений. Настоятельница монастыря св.Варвары согласилась принять тебя в свою обитель, за что мы уже внесли в казну монастыря соответствующее пожертвование. Если ты собираешься возражать против этого мудрого решения, мы расцениваем это как неслыханную неблагодарность.

* * *

Меня сковал ужас. Я чувствовала себя так, словно нахожусь перед лицом неминуемой смерти, ибо то, что приготовили мне мои родственники в качестве судьбы, ни в коей мере нельзя было считать жизнью.

Последнюю ночь в своей спальне я провела, не сомкнув глаз. Как только появились первые признаки рассвета, я незаметно покинула замок и... Благослови Господь наш табор!

Глава 3

Семья Розы взяла меня в свой шатер. На это дал согласие старый князь. Его распоряжение, основанное на цыганском законе и здравом смысле, откладывало решение моей судьбы на целых три года. Это время я могла кочевать с табором, но мне строжайше было запрещено участвовать в повседневных делах цыган, в их праздниках и обрядах. Я была дочерью чужого племени, спустя три года я должна была покинуть шатер цыганской общины и вернуться в мир, из которого убежала.

Солнце уже почти склонилось к горизонту. Табор располагался на ночлег на большой поляне, окруженной огромными старыми кленами и зарослями шиповника. Уже больше двух недель не было дождя. Это позволило быстро собрать хворост для костра. Запылал огонь. Я, наконец-то, смогла сесть на траву у входа в палатку и дать отдых своим измученным ногам. Вскоре, освободившись от хлопот, связанных с привалом, и уложив спать своих младшеньких, ко мне подошла Роза:

– Ну что, устала? Идем к реке. Это недалеко. Ночное купание – лучшее средство от усталости.

Мне было трудно подняться, но я ни слова не сказала об этом. Мысль о воде прибавила мне сил.

С нами на берег пришли еще несколько молодых девушек. Вода была очень чистая и на удивление теплая. Оставив одежду в прибрежных кустах, мы наслаждались купанием, казалось, целую вечность. Когда, выйдя из воды, я натянула на свое влажное тело чистое платье, предусмотрительно взятое Розой из большого сундука, оставленного на ночь в кибитке, я почувствовала себя на вершине блаженства. Трудная дорога, грустные воспоминания – все отступило куда-то на задворки сознания. Мне стало хорошо и спокойно. Жаль, что мой покой был таким недолгим.

* * *

Когда мы вернулись к костру, я вдруг ощутила смутную тревогу. Происхождение этой тревоги мне было тогда непонятно, но я точно знала, что она не имела ничего общего с моим прошлым. Она появилась уже здесь в таборе. Вскоре к моим мистическим переживаниям прибавилось нечто вполне реальное.

Я сидела на траве рядом с нашей палаткой и заворожено смотрела на порхающее в таинственном танце пламя костра. Вдруг чей-то настойчивый взгляд заставил меня оглянуться.

Старший внук старого князя, Марко, стоял, опираясь правой рукой на могучий ствол раскидистого клена. Он не отвел глаз, и мне почему-то стало не по себе. Какое-то смутное предчувствие заставило меня невольно вздрогнуть, и я поспешила спрятаться в палатке.

Наутро табор покинул место привала, едва взошло солнце. Бесконечная дорога влекла за собой привыкших к странствиям цыган. И мне уже стало казаться, что в этих скитаниях прошла и вся моя жизнь.

Возле некоторых деревень и хуторов табор иногда останавливался на два-три, а то и на несколько дней. Это означало, что здесь для цыган была работа. Мужчины зарабатывали ремеслом, а женщины танцами и гаданием. Иногда из поселения кто-нибудь прибегал за Розой, в этих краях ее знали как умелую знахарку и повитуху.

За повседневными заботами я почти забыла свои тревоги и страхи. Я старалась быть полезной и бралась за любую работу, которая была мне по силам.

Настороженность со стороны цыган сменилась спокойным доброжелательным отношением с привкусом сочувствия. Мне казалось, что я не вызывала никаких недобрых чувств ни у кого в таборе. Не скажу, что мне было легко, но уж точно было спокойно. Воспоминания стали не такими болезненными и беспокоили меня лишь в сновидениях.

Поэтому случайно услышанный разговор старого князя и Розы оглушил меня словно близкий раскат грома.

Я несла воду из ручья в двух довольно тяжелых для меня ведрах. Мне было очень нелегко, но я не хотела чтобы это заметили поэтому необходимые передышки делала то, спрятавшись за каким-нибудь деревом, то, притаившись в тени ближайшей палатки, стараясь двигаться как можно тише. Наконец, бесконечный путь закончился. Я поставила ведра с водой у порога своего временного жилища и уже хотела войти, но вдруг услышала свое имя и невольно прислушалась.

– Мари – милая и добрая девушка, – говорил князь, – и ты права, я дал слово, от которого не отступлюсь. Но я не могу быть безразличен к тому, что происходит в таборе, тем более в моем собственном шатре.

– Но ничего пока не произошло! – возразил ему тихий голос Розы

– Пока! Ты сама говоришь "пока"! Меня беспокоит мой внук. Скоро осенние свадьбы, а куда он смотрит? Только на шатер твоей, Роза, семьи! У тебя нет дочерей, Марко видит только Мари! Но она ему не пара, я не хочу беды ни для нее, ни для табора. Пока все было спокойно, мне не мешала эта девушка, она послушна, старательна и скромна, но сейчас я предчувствую, что может случиться что-то непоправимое в моей семье! Что я должен делать?

– Но ты не можешь ее выгнать из табора, ей некуда идти, – почти выкрикнула Роза.

– Я и не собираюсь этого делать. Тем более, что это может только ухудшить ситуацию. Марко уйдет за ней, я нисколько в этом не сомневаюсь.

– Что же ты предлагаешь?

– А что будет, когда пройдет три года? Ты об этом подумала? – продолжил рассуждать князь, не отвечая на вопрос. – Ведь тогда это уже коснется самой Мари, если даже предположить, что ничего не произойдет до этого времени.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь, – в голосе Розы появились нотки сомнения.

– У нас нет другого выхода…

Старик замолчал, и я замерла, сердце мое колотилось от тревоги. Он продолжил:

– Да, никакого другого выхода я не вижу. Мы должны помочь девушке вернуться в ту жизнь, к которой она привыкла. Мы должны найти ей мужа, который был бы ей ровней. Я знаю, что это будет нелегко. Мари красива и умна, но этим господам нужно, чтобы у невесты было имя и приданное. Ты разузнаешь все о ее семье, думаю, что с именем все не так уж плохо, а приданное обеспечу ей я, есть у меня кое-что на примете. Но для того, чтобы все это сделать, нам придется расположиться на землях Черного графа, там и отыграем осенние свадьбы. А пока не отпускай от себя свою гостью, поручи Вуйко ее охранять. Он настоящий цыган! Ему можно доверять. О нашем разговоре никому ни слова, да не сердись, это я так, на всякий случай.

Стало понятно, что князь сейчас выйдет, и мне лучше было бы уйти.

Стараясь, чтобы меня никто не увидел, я убежала в лес, там можно было на какое-то время спрятаться в деревьях у ручья, чтобы унять бешеный стук своего сердца, успокоиться и все обдумать.

Я шла по тропинке к своему любимому месту, где иногда ненадолго могла уединиться, подумать, или помечтать, вспомнить дом, маму, Полину. Ах, как мне хотелось иногда вернуться в прошлое. Мне казалось, что я могла бы что-то исправить, изменить.

Не только старого князя, но и меня мучил вопрос, что я буду делать тогда, когда не смогу больше оставаться в таборе? Устраивал ли меня план старого цыгана? Выйти замуж за человека, только потому, что его устроит мое происхождение и приданное, которое посулил старик? А дальше? Смогу ли я быть счастлива с таким мужем? А если он не полюбит меня? Но самое страшное – а, если я не смогу полюбить его?! Но что же мне делать?

Я была уверена, что здесь никто меня не найдет. Занятая своими невеселыми размышлениями, я ничего не слышала. Мое убежище было в ветвях огромной разросшейся ивы, у самого ручья. Никто ни разу меня здесь не побеспокоил.

Когда на мои плечи опустились чьи-то руки, я даже вскрикнула от неожиданности. Я резко повернулась, и взгляд мой натолкнулся на черную шелковую ткань рубахи. Оказавшись в кольце сильных рук, почувствовала чье-то учащенное дыхание над головой.

– Мари, – прошептал Марко.

– Отпусти меня, – выкрикнула я, рванулась из его объятий и больно ударилась плечом о ствол ивы.

Он опустил руки, но не ушел. Мы смотрели друг другу в глаза. Мне было страшно, я чувствовала, что эта встреча, пусть и не закончится сейчас бедой, но ни к чему хорошему не приведет.

Я плохо знала Марко, с самого начала интуитивно сторонясь его, но слышала о его независимом характере, о частых спорах с отцом и дедом. Он был высоким, стройным, гибким, с красивым лицом и гордым взглядом. Молодые цыганки посвящали ему свои танцы и наверняка многие мечтали о нем – обо всем этом мне подумалось, пока мы вот так стояли и молчали. От напряжения я готова была лишиться чувств.

Я даже не поняла, откуда вдруг появился Вуйко, словно вырос из-под земли, хотя наверняка он пришел по той же тропинке, что и я.

– Ты напугал мою сестру, – Вуйко говорил спокойно, прекрасно осознавая преимущества и своей силы, и своей правоты.

– Сестру? – усмехнулся в ответ Марко.

– Пока она живет в нашем шатре, она мне сестра.

– Хорошо, тогда жди моих даров к осени.

– Не трать зря монеты, обрати свой взгляд на другие шатры.

– Разве твоя сестра обещана другому? Или я не достоин чести породниться с твоей семьей?

– Ты прекрасно знаешь, что не в этом причина.

– А в чем?!

– В нашем законе. Если один раз его нарушить, кто станет уважать его потом? Мы живем, пока соблюдаем законы, завещанные нам предками. Или твоя мать не рассказала тебе историю о Роланде? Или цыганам мало греха сотворенного Черным графом? Не гневи небо, Марко. Забудь о Мари.

– А если я люблю ее?

– Тогда, тем более, забудь! Не найти ей счастья в твоем шатре, как не нашла его Роланда в графских покоях!

Я немногое поняла из этого странного разговора, в ушах у меня зашумело, затем я услышала звуки скрипки, в глаза мне брызнули искры огня, после чего все словно погасло. Очнулась я в кибитке, Роза сидела рядом и, задумавшись, перебирала мои волосы. Кибитка была на ходу, я поняла, что табор снялся с места. И еще я поняла, что старый князь не отказался от своего плана. Впрочем, сейчас и я не видела другого решения.

* * *

Пролетело лето. Первые осенние дни были необыкновенно погожими. В это время я снова услышала о владениях Черного графа. Из разговоров цыган я узнала, что Черным графом прозвали прадедушку нынешнего молодого графа Михая Грасско. Цыгане старались обходить замок Грасско стороной, хотя от хозяев этой земли они могли ожидать лишь радушный прием и любую необходимую помощь. За этими странными отношениями стояла какая-то грустная легенда. Но никто не хотел мне ее рассказать.

Однажды вечером, когда я помогала Розе зашивать рубашки ее сорванцов, я попробовала кое-что выяснить, чтобы хоть частично удовлетворить свое любопытство.

– Роза, а почему в таборе так не любят этого графа? Может, он вампир?

– Нынешний граф Михай – хороший и добрый человек, к тому же он хоть и граф, но выучился на лекаря, хорошего лекаря. Бедным людям он помогает и не берет с них плату. Жаль только, что прадед его был другим. Согрешил он против народа нашего. Но то, что случилось в те давние времена, касается только цыган. Ты уж не сердись, подружка, но рассказать эту историю не позволяет мне наш закон.

* * *

Я не обижалась на Розу, но тайна завладела моим воображением. Каких только историй я ни напридумывала, пытаясь ее разгадать. В моем распоряжении были песни и сказки, которые я слушала по вечерам, когда вместе с цыганской детворой садилась у большого костра таборной ведуньи и слушала ее скрипучий голос. Я привыкла к его звучанию и к звучанию скрипки, которая словно пела вполголоса, сопровождая рассказ старой цыганки.

* * *

А легенду о Черном графе и красавице Роланде я узнала позднее, благодаря событиям, решительно изменившим и мою дальнейшую жизнь.