Текст книги "Георгий Юматов"

В «Офицерах» у Жоры Юматова большая роль, у меня поменьше, а Вася Лановой говорит, что у него «эпизод», но за этот «эпизод» его очень любят».

Как-то актрису спросили: «Когда вы смотрите этот фильм сегодня, вам некоторые вещи не кажутся наивными? Например, не раз повторяющаяся фраза, которая звучит и в финале: «Есть такая профессия – Родину защищать»?» Она ответила: «В фильме эту фразу без всякой патетики произносит в разговоре с Алексеем Трофимовым командир эскадрона, профессиональный, потомственный военный, у которого и дед, и прадед, и отец служили России. Играл его замечательный артист, интеллигентнейший человек – Владимир Васильевич Дружников. Вот таких отцов-командиров, таких интеллигентных, профессиональных военных и не хватает в нашей сегодняшней армии…

Конечно, то, что сейчас происходит в армии, большая беда. Но не надо из-за этого дегтем марать всю армию. Там тоже есть разные люди, как и на гражданке. Нужно учить младший офицерский состав не только тому, как вести боевые действия, но стараться сделать из них интеллигентных людей, приобщать их к культуре».

Еще одну женскую роль – Машу Трофимову, жену сына Трофимовых Георгия, сыграла Наталья Рычагова. Она начала сниматься еще в десятилетнем возрасте. Ее дебютом стала отъявленная сплетница в фильме «Васек Трубачев и его товарищи». На втором курсе ВГИКа Наташа сыграла в картине «Семь неизвестных солдат». В «Офицерах» по сюжету Маша и ее муж погибают. Их ребенка воспитывают бабушка с дедушкой…

«У меня было всего шесть-семь съемочных дней, – вспоминает Наталья Рычагова. – В Севастополе мы снимали эпизоды, когда я была очень юной, в Москве, в павильонах – остальные: школа, квартира…

Моим партнером стал Саша Воеводин из Театра сатиры – он был тогда еще студентом Щукинского училища, на последнем курсе.

У нас были возрастные сцены. Роговой пробовал, чтобы тринадцатилетнего мальчика сыграл Воеводин. Не вышло – взяли настоящего, а Саша сыграл сцену, где его герою уже 16 лет. И меня Роговой тоже так пробовал. Когда увидел результат – сказала: ничего, сама сыграешь. И я играла там тринадцатилетнюю Машу, а мне было 24 уже. Подтянули, загримировали, косы заплели – все нормально. Но старались отдельно наши крупные планы не снимать – потому что моего партнера играл настоящий мальчик. А потом смонтировали.

Самые сложные эпизоды для меня были те, где я оставляю ребенка. Их надо было пережить. Роговой мне очень помог – он попросил, чтобы не было луковых слез. Всех удалили из павильона, и он не давал команды «Мотор» до тех пор, пока я не «созрею». Говорил: «Когда сможешь пройти по вагону – то выходи…»

Роговой был хорошим организатором, но тогда мало кто верил, что он хороший режиссер. Никто не думал, что будет такая картина. Нам даже не дали цветной пленки. Мало было ее, и она была очень дорогая. Но мне кажется, картина только выиграла от этого. За эту роль я получила 90 рублей».

Свою лепту в фильм внесли и юные исполнители: московский школьник Андрюша Громов, сыгравший внука Трофимовых, и 11-месячный Володя Селиванов, изображавший этого же внука, только в более нежном возрасте. Володю кинематографисты взяли в детском доме. Любопытно, что после премьеры фильма, увидев своего брошенного сыночка на экране, непутевая мамаша одумалась и забрала Вову домой.

Много ребят пробовалось на роль Вани Трофимова. Им накладывали грим, приклеивали нос гуммозом – все не то… И тут все тот же Владимир Златоустовский вспомнил, что у Фрэза в «Приключениях желтого чемоданчика» снимался замечательный ушастый мальчишка. Так нашли Андрюшу Громова, прозванного на съемочной площадке Локатором – из-за изрядной лопоухости. Он, надо сказать, в дальнейшем не связал свою жизнь с армией, как предполагают многие зрители, хотя его и брали без экзаменов в Суворовское училище. Андрей выучился на дипломата и работал долгое время за рубежом – в Индии, Италии, Австралии.

На рубеже 70-х, когда снимался фильм, в арсенале операторов еще не было ни современных камер, ни подвесных кранов, в то время как сценарий предполагал немало динамичных эпизодов. Приходилось идти на всевозможные ухищрения. Вот как, по воспоминаниям Алины Покровской, с этим справлялся оператор Михаил Кириллов: «Это был самый настоящий кудесник. У него были свои профессиональные причуды… Например, в Балаклаве он снимал ветку одноколейки – помните сцену родов? Там еще Варавва бежит и прыгает по крышам к рожающей Любе с цветами. Михаил Николаевич попросил, чтобы к нему привязали камеру, а его самого привязали к ступенькам паровоза. Так и снимал (и тут произошло непредвиденное – в один из дублей веревка развязалась, и отважный оператор угодил в больницу. – Н.Т.). В китайском эпизоде, который то вырезали из картины, то вставляли, в зависимости от отношений с Китаем, он снял в павильоне (!) необыкновенный восход полной луны. Без всяких современных приспособлений. Там сцена разговора в палатке – и видно, как медленно всходит луна… Красота!»

Во время работы туркменской экспедиции, где снимались среднеазиатские эпизоды, экстрима тоже хватило. После того, как чуть не погибла Алина Покровская, несчастье обрушилось на второго режиссера фильма Владимира Златоустовского. Хорошо еще, что обошлось без жертв. Играя басмача-предателя, он падал со скалы. В один из многочисленных дублей Златоустовский промахнулся, упал мимо брезента, отделавшись сотрясением мозга.

Кстати, финальную песню «О героях былых времен» за кадром поет тоже он. Сначала предполагалось, что она прозвучит в исполнении Василия Ланового, но артист был слишком занят, чтобы ее записать. И она – искренне, без ложного пафоса прозвучала в исполнении Владимира Златоустовского.

Когда было отснято уже более половины фильма, Георгий Юматов неожиданно сорвался и ушел в запой, что во время съемок в разных фильмах с ним уже случалось, и он потерял немало интересных предложений.

Юматова уговорили лечь в больницу, но и там он не сдавался – спускал из окна палаты простыню, к которой доброхоты привязывали бутылку водки. И режиссер Владимир Роговой придумал, как его привести в чувство. По его просьбе, на севастопольском ликероводочном заводе в бутылку вместо водки налили простой воды и запечатали честь по чести. Актер, как обычно, втащил пол-литра в палату, и тут дверь открылась – на пороге режиссер. Юматов смутился, а Владимир Абрамович невозмутимо напросился в компанию: съемки все равно остановились, чем еще заняться? Разлили… Выпили. Юматов внимательно посмотрел на режиссера, помолчал и сообщил, что готов продолжить работу. И больше не подвел ни разу.

9 апреля 1971 года все работы по фильму были завершены, и его отдали на Киностудию имени Горького. И хотя картину приняли почти без поправок, кое-что острое, с точки зрения официальной идеологии (та же сцена расстрела фашистами советского офицера), было вырезано цензурой, в Госкино съемочную группу ждал сюрприз. Фильм был признан поверхностным и откровенно слабым. Картине была присвоена 3-я категория. Подвели с премьерой и прокатчики, запустившие фильм в середине лета – 26 июля.

Картина так и прошла бы незамеченной, если бы не жена министра обороны СССР Андрея Гречко. Ее настолько тронула экранная история, что она посоветовала ее посмотреть мужу. Гречко, затребовав копию фильма, отправился смотреть «Офицеров» на дачу к Брежневу. Обоим фильм очень понравился, и Брежнев обязал Госкино провести вторую премьеру картины осенью, когда все отдыхающие вернутся в столицу.

В сентябре картина вновь стартовала на широком экране. И вот здесь уже «Офицеров» ждал всенародный триумф. Зритель валом валил в кинотеатры, в одном только 1971 году фильм посмотрели 53 миллиона человек – фактически каждый пятый житель страны.

Вот как вспоминает те премьерные дни сценарист Виктор Мережко: «В кинематографических кругах к этой картине тогда отнеслись сложно, неоднозначно. Смущала тема, такая ретроиллюстрация, что не всегда бывает хорошо. Но спустя годы выяснилось, что это одна из немногих картин, которые ждала вечность. Володя Роговой снял классическую вечную картину. Не случайно он выбрал актеров-героев. Вот Жора Юматов ушел на фронт юнгой. Имел редчайшие ордена и награды. Презирал неправду, замыкаясь в себе. Самородок, блистательный актер, он стал символом русского мужчины… Клочок нервов, силы. Он знал, что такое хорошо, что плохо. И в душе своей был офицером… И для Ланового, совсем другого по характеру, тоже было свято офицерское братство: когда Юматов болел, он приходил его навещать в клинику, хлопотал о нем…»

И все же точки над «i» расставило время – картина до сих пор продолжает собирать у экранов многомиллионную аудиторию. И огромная заслуга в этом исполнителей главных ролей – Василия Ланового и Георгия Юматова. Созданные ими экранные образы стали идеалом чести и достоинства офицерства нескольких поколений.

Вот и сегодня, когда многих создателей фильма уже нет в живых – режиссера Владимира Рогового, оператора Михаила Кириллова, актеров Георгия Юматова и Владимира Дружникова…, картина по-прежнему с удовольствием смотрится и любима зрителями. Редкий воинский праздник обходится без волнующего рассказа о судьбе Алексея Трофимова, прошедшего военными дорогами нелегкий путь от солдата до генерала. Фильм-эпопея «Офицеры», охватывающий судьбы героев в период с 1919-го по 1970 год, навсегда стал одной из самых любимых картин отечественного кино, особенно почитаемых среди защитников Отечества, а слова «Есть такая профессия – Родину защищать» давно уже стали символом солдатского долга.

И все же, успех фильма «Офицеры», как и других картин, снятых по произведениям Бориса Васильева, вполне объясним. «Офицеры» – при всей своей идеологической выверенности – не только о верности советской власти и не о коммунистах и сражениях во имя высокой идеи всеобщего равенства и братства. Картина, в первую очередь, о простых людях и понятиях – порядочности и любви – разделенной и неразделенной, о терпении и человечности.

И пусть сегодня перепеваются старые добрые песни, и молодые режиссеры стараются повторить успех оригинала, подарив зрителям новую встречу с любимыми героями. У каждого времени свои вкусы и пристрастия. И не надо пытаться повторно войти в одну и ту же реку… Как учит народная мудрость, из этого все равно ничего путного не выйдет. Так стоит ли «перепевать» старые мотивы, если подобная затея обречена изначально… И все же, попытки предпринимаются. Уже снят на современный лад ремейк меньшовского «Розыгрыша», задумываются ремейки всеми любимых лент: «Три плюс два», «В бой идут одни старики», «Офицеры»…

Когда появился одноименный сериал, многие зрители решили, что это продолжение «Офицеров». На это витиевато намекала реклама, сбивало с толку и участие в нем Василия Ланового. В основе сценария лежали все тот же романтический треугольник и тема служения родине. Однако Василий Лановой, исполнивший в сериале роль отца главного героя, вскоре опроверг ошибочное мнение: «Нет, этот фильм не продолжение тех «Офицеров». И мой герой к Ивану Варавве не имеет никакого отношения. Иначе бы я не согласился играть. Считаю, легенды при приближении сильно теряют. Много раз пробовали снимать «Офицеры-2», «Офицеры-3». Я говорил: ребята, это бессмысленно. Эта картина имеет уже свою историю, и влезать туда – то же самое, что сегодня взять и снимать продолжение «Чапаева», что он не утонул, а его рыба вытянула. Сериал Алиева «Офицеры: последние солдаты империи» – совершенно новая история. Конечно, возникают ассоциации. По аналогии, в центре два друга, офицера, они тоже воюют, есть любовный треугольник. Но это – другое время, другие характеры. Надеюсь, получилось патриотическое кино о защитниках. Мне понравились сценарий и моя роль, поэтому и согласился играть…»

С ним оказалась солидарна и исполнительница главной женской роли Любы Трофимовой – Алина Покровская, категорично заявившая в одном из интервью по поводу возможного ремейка легендарных «Офицеров»: «Нет. Лучше снять что-то новое, попытаться сделать совсем другой фильм, который будет таким же по качеству, а может, даже лучше. Главное – не повторяться».

Особый жанр

Артистические байки – особый жанр. Занимательные истории, передаваясь из уст в уста, со временем обрастают новыми деталями и превращаются в отточенный анекдот. И уже не знаешь – было это на самом деле или нет, а если было, то, порой выясняется, иногда с точностью наоборот. Надеемся, с этими историями, собранными по крохам, все в порядке – они подлинные.

К сожалению, байки теряют аромат, превращаясь в написанные символы – буквы, слова, предложения. В них теряется само дыхание рассказа, с его паузами, обращением глаза в глаза. Тут важен благодарный слушатель, в данном случае, читатель. Сложно записать словами то, что было разыграно в кругу близких по духу людей, сопровождалось взрывами хохота дружной компании… И многое потому, как правило, остается «за полями» записей… Так или иначе, а эти истории – тоже штрихи к портрету любимого артиста, с которым, как выясняется, часто происходили всякого рода занятные случаи.

Водка для растирки

В одной из первых картин с Юматовым «Они были первыми» вместе с ним снимались и два Михаила – Ульянов и Державин – будущие звезды экрана и сцены.

Вот как вспоминает свой кинодебют Михаил Державин:

– У меня была зимняя натура. Я играл гимназиста и в одном кадре раздевался до пояса и обтирался снегом. Однажды замечательный прелестный актер Жора Юматов мне говорит: «Мишка, по-моему, ракурс не тот. Надо переснять». Я спрашиваю: «Как не тот?» А он это же излагает оператору и режиссеру: мол, надо повторить, потому что тень на лицо Державину падает от сарая. А потом я понял, оказывается, им водку давали под меня для растирки на морозе, они ее быстро выпивали и требовали повторить кадр. Тогда администратор еще наливал…

Шинель

Для участия в концертах актеру Георгию Юматову и его супруге актрисе Музе Крепкогорской сделали парный номер. Он в эстрадной форме повторял отрывок из фильма «Две жизни», в котором они вместе снимались. Юматов играл солдата по кличке «Граф», а Муза – его подружку. Действие происходило во время революции. «Хозяйство у мене безлошадное, – приглашал он ее себе в жены. – Будешь заодно энтой… как ее, тьфу… кобылой!» – подобный текст Юматов обыгрывал озорно и с юмором. Выступление популярного артиста пользовалось неизменным успехом, и их пару частенько включали в концертные программы. Шли годы… Актеры старились, но продолжали выходить в отработанном номере. Весь костюм «Графа» состоял из одной видавшей виды шинели. Лет этак через двадцать после неоднократной химчистки она стала местами просвечивать, будто ее побило молью.

Актеры, которые периодически встречались с Юматовым на эстраде, сначала называли его шинель серебряной, потом золотой и, наконец, бриллиантовой. «Она мне ведь еще с Отечественной досталась, – довольно посмеивался ее владелец и нахваливал: – Какое раньше сукно делали – век не сносить!» Для большей убедительности Юматов дергал за полу шинели, но когда раздавался неожиданный треск, спохватывался: «Ну да ничего, Муза заштопает, не впервой…»

Настоящий полковник

Вот какой забавный случай произошел с артистом на фильме «Петровка, 38». О нем рассказал его коллега по фильму актер Евгений Герасимов:

– В достоверности он был, конечно, человеком уникальным. И очень заботливым, любил свою жену Музу. Я помню, как в фильме «Петровка, 38» мы снимались в зонах, куда не всех допускают. И вот как-то в перерыве Юматов что-то обещал привезти Музе. Свободных служебных машин не оказалось, а у него была своя замечательная «Волга» ГАЗ-21». Он ее просто обожал и любил на ней ездить.

Забыв о том, что он в форме полковника, Юматов выскочил на улицу, сел в свой автомобиль, и тут обнаружилось, что бензина-то нет! Он тормознул какую-то проходившую мимо машину: «Браток, я тороплюсь, у тебя нет с собой бензинчика?» В то время многие возили с собой про запас канистры. Это сейчас на заправках бензин всегда есть, а тогда экономили, сливая порой из других машин…

Залили в бак. Георгий стал предлагать шоферу деньги, а тот ни в какую: «Да что вы, я же от чистого сердца, товарищ полковник!» Актер понял, что его не узнали, и шофер судит о нем по форме. Но деньги ему все-таки отдал и поехал к своей Музе.

Дружба

Многие, лично знавшие Георгия Юматова, отмечают, каким он был другом. Так, в его биографию вошел один случай, больше похожий на легенду.

Однажды, неожиданно встретив давнего друга, актер на радостях снял со сберкнижки все, отложенные на «черный день», сбережения: ни много ни мало – пять тысяч рублей (раньше, считай, готовые «Жигули») и махнул вместе с ним в Ялту…

Говорят, полгорода гуляло за счет знатного москвича целых две недели…

Дефицит

А этот, показательный для славы актера эпизод, рассказал мне Вадим Андреев, которому посчастливилось несколько раз встречаться с Юматовым в кадре:

– Во время съемок картины «У матросов нет вопросов» меня удивило то, что Юматов пил не что-нибудь, а фирменное финское баночное пиво! И это притом, что на дворе стоял «дефицитный» 80-й год, когда в стране в принципе не было ничего «такого», простое-то пиво нужно было еще побегать, чтобы достать…

Данный факт красноречиво доказывал статус актера и народную к нему любовь. Юматов был тогда еще в фаворе – то был виток его новой славы – на экраны только что вышли боевики «Петровка, 38» и «Огарева, 6». И кто-то из поклонников баловал своего кумира, поставляя ему столь редкое в те времена пиво. Для нас, молодых артистов, это было за гранью фантастики. Помню, я все ловил себя на мысли: «Может, оставит хоть чуть-чуть попробовать?..»

Кладбище неиграных образов

Как сказал однажды Георгий Францевич Милляр, сыгравший за свою бытность в кино огромное количество представителей нечистой силы: «Актер – кладбище неигранных образов». Удачная сказочная кинокарьера не позволила ему играть другие, более драматические роли, реализовать мечту – воплотить на экране образ Суворова. Режиссеры со временем просто перестали воспринимать блестящего комедийного артиста всерьез. А с его утверждением трудно не согласиться: даже у самых известных и удачливых актеров есть свое, достаточно внушительное «кладбище» ролей. Было оно и у Георгия Юматова.

Причины различны. Главное другое – Юматов сыграл меньше, чем мог. Порой он сам отказывался от неинтересных ему на тот момент ролей, порой режиссеры снимали его с работы… Кроме того, в конце жизни актер, не принимавший того, что происходит вокруг, и, возможно, просто растерявшийся в круговерти социальных перемен, часто отказывался от ролей, вообще ничего не объясняя. Впрочем, и число фильмов тогда резко уменьшилось, и в них уже не было места для актеров старой школы…

«Молодая гвардия»

Влеты и падения в актерской судьбе – обычное дело. Наверное, грустный список несбывшегося начинается именно с этого фильма. Как мы знаем, в легендарном фильме своего «крестного отца» Сергея Герасимова Георгий Юматов, на счету которого к тому времени уже были эпизоды в нескольких фильмах, сыграл свою первую заметную, хоть и маленькую роль – молодогвардейца Анатолия Попова.

Как рассказала мне Людмила Шагалова, в картине – Валя Борц, ее партнером мог стать не Сергей Гурзо, блестяще исполнивший роль Сережки Тюленина, а Георгий Юматов. «Помню, как переживал Сергей Герасимов по поводу того, что роль Сергея Тюленина уже отдал Сергею Гурзо. Тот уже был утвержден, когда появился Жора Юматов. Как сокрушался тогда наш мастер: «Боже мой, как бы он сыграл Сергея Тюленина!» И действительно, Юматов прекрасно исполнял потом эту роль в Театре киноактера. В дальнейшем так получилось, что большинство главных ролей в фильме сыграли бибиковские ребята – Нонна Мордюкова, Вячеслав Тихонов, Володя Иванов, Сергей Гурзо, Тамара Носова…

Я дружила с Музой. Мы жили в одном подъезде. Жору, конечно, сгубила водка… Он бы такие роли сыграл… А из-за нее потерял и роль в «Белом солнце пустыни», и роль, которую потом сыграл за него Кирилл Лавров в фильме «Верьте мне, люди».

Жора приезжал на натуру и срывал первую или вторую съемку. Режиссер сразу же от него отказывался. И он много потерял из-за этого…

«Павел Корчагин»

Оказывается, легендарный герой романа Николая Островского «Как закалялась сталь» Павка Корчагин во второй экранизации (первую снял Марк Донской в 1942 году) мог выглядеть иначе – в интерпретации Георгия Юматова. Однако режиссеры картины Александр Алов и Владимир Наумов решили иначе. Съемки уже начались, но что-то не клеилось, режиссеры заметно нервничали и начали заглядывать в соседний павильон, где полным ходом шла работа над фильмом «Триста лет тому…». Здесь им и приглянулся молоденький Лановой, которому и суждено было сыграть Павку.

И сегодня, спустя многие годы, несмотря на явную идеологизированность экранизации романа Островского, Лановой гордится своей работой. «Когда сегодня меня спрашивают об этой роли, – говорит он, – то ехидно интересуются: «А как вы теперь относитесь к Корчагину?» Так вот отвечаю: теперь я его уважаю в тысячу раз больше, чем тогда! Потому что дай бог нашим детям хоть во что-то верить так, как верил мой папа. И, если они найдут веру, это будет большим благом для России».

А в своей автобиографической книге «Летят за днями дни…» актер так рассказывает о том судьбоносном периоде своей жизни: «Сближало меня с героем Н. Островского и то, что я был тогда ровесником Павки, комсомольцем, многое в судьбе его воспринимал особенно обостренно, горячо. Павел Корчагин – это моя вторая роль в кино и первая по своему определяющему влиянию на меня самого. Повезло не только с ролью – в двадцать один год создать такой образ, – повезло жизненно. Получалось так, что не только я создавал образ Корчагина как актер, но Корчагин создавал меня как личность, как человека. Это огромное везение – в самом начале своего творческого пути встретиться с таким героем! Работа над ним – трудный и, пожалуй, самый счастливый период в моей жизни.

Утверждение на роль Павки Корчагина у меня произошло в какой-то степени неожиданно и случайно. Дело в том, что поначалу эту роль в фильме должен был играть Георгий Юматов. До этого он уже снялся в нескольких фильмах и пользовался популярностью у зрителей. Но ко времени начала съемок «Как закалялась сталь» на той же Киевской киностудии полным ходом шли съемки другого фильма «Триста лет тому…» о Богдане Хмельницком, в котором я играл роль поручика Оржельского.

Чувствовалось, что в съемках фильма о Павке Корчагине что-то не шло. Его режиссеры А. Алов и В. Наумов нервничали, затягивали работу, частенько начинали заглядывать на нашу съемочную площадку. Я чувствовал, что они приглядываются ко мне, а вскоре и в самом деле предложили мне пробоваться в главной роли в их фильме. Я не только не удивился их предложению, а, наоборот, так нагло и самоуверенно ответил, что давно этого жду, что я должен играть Павку. На их удивленный вопрос: «Почему ты так считаешь?» – я им рассказал свою длинную историю знакомства с героем Островского, о том, как нам читал роман во время войны наш сельский учитель, и затем, как играл в спектакле театральной студии ЗИЛа «Как закалялась сталь».

Сделали пробы, и я был утвержден на главную роль. Юматов на меня, конечно, обиделся, и долгое время мы с ним не общались, аж до фильма «Офицеры», на съемках которого мы сблизились и подружились на всю жизнь.

Ну, а в Павке Корчагине Юматова, об этом я уже потом узнал, режиссеров не устраивало то, что там не было неожиданностей, что это был лихой парень-рубаха, которому все легко давалось. Он не испытывал никаких трудностей, не было процесса преодоления, драматизма, борьбы. И это настораживало постановщиков фильма.

Вот чем была вызвана замена актера на главную роль. Они хотели уйти от Павки-простака, бесшабашного парня, которому все легко дается. Считали, что это будет несколько поверхностное прочтение роли. И позднее, когда я уже начал сниматься, они меня частенько останавливали, повторяя: «Серьезнее. Не надо много улыбаться. Этот человек несет свой крест, таков его удел». Режиссеры стремились к глубинному, осознанному самопожертвованию этого парня во имя великой идеи. Они многократно повторяли мне фразу Андре Жида, который в 1934 году был у Островского и, выйдя от него, произнес: «Это ваш коммунистический Иисус Христос». Режиссеры так и говорили: «Вася, вот и играй Христа». А это означало предельную сосредоточенность на своей идее, и все, что не имело отношения к строительству нового мира, отбрасывалось за ненадобностью. Режиссеры сознательно создавали в Павке Корчагине образ максималиста, человека идеи, героя». И, надо сказать, что зрители приняли такую интерпретацию романа Островского – фильм стал лидером проката 1957 года (его посмотрело тогда 25,3 миллиона зрителей).