Текст книги "Спаситель Птолемей"

Пердикка соскочил с лошади. Его примеру тут же последовали и его спутники. Когда Иола спрыгнул с повозки, Пердикка крепко пожал ему руку, и они расцеловались.

Вскоре все снова вскочили на лошадей, Пердикка подал знак и вся процессия двинулась к городу.

Иола скакал на лошади рядом с Пердиккой около повозки невесты.

– Она пленила мое сердце, – воскликнул Пердикка, обратившись к Иоле.

Никея, следящая за мужчинами из-за занавески, поняла эти слова. Неизъяснимая радость наполнила её сердце.

Вскоре они достигши стен города. При приближении знатной процессии ворота растворили настежь свои железные крылья. С каждой стороны ворот возвышалось по укрепленной башне, а перед каждой из башен был поставлен, словно надежный страж, высеченный из камня гигантский крылатый бык с серьезным бородатым человеческим ликом. С удивлением глядела Никея на эти огромные ворота и с тревогой и радостью всматривалась в прямую улицу незнакомого города, которая в честь неё была богато украшена.

Как только регент, а вслед за ним всадники и многочисленные повозки невесты въехали в город, толпы народа приветствовали их громкими криками восторга. В этот день весь город был на ногах, чтобы взглянуть на Пердикку и его невесту.

Спустя некоторое время, шествие приблизилось к дворцу, построенному Дарием Первым Ахеменидом. Стены, окружающие дворец, украшали пестрые картины, покрытые глазурью, изображающие птиц, диковинных зверей, сцены из военной и охотничьей жизни и торжественных церемоний.

Лошади, запряженные в повозку Никеи, остановились, рабы – носители скамеек, помогли ей выйти.

Никею торжественно ввели в отведенные ей комнаты на женской половине дворца. Вслед за сестрой прошел и Иола.

Пердикка со своими ближайшими соратниками стоял еще во дворцовом дворе, когда к нему быстрыми шагами приблизился Полемон.

– Срочное секретное послание от царицы Олимпиады, – тихо сказал он, протягивая Пердикке свиток.

Вместе с Полемоном Пердикка срочно удалился в свои покои.

Прочитав послание Олимпиады, Пердикка долго сидел молча, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Полемон, с которым он немедленно поделился содержанием письма, внимательно наблюдал за регентом.

Наконец, Пердикка произнес:

– Сейчас мне выгоднее усилить союз с Антипатром. Верховная власть уже в моих руках. Кроме того, Никея – красавица, а Клеопатра, сам знаешь… Даже царский титул её не украшает… И она всегда была неравнодушна к моему злейшему врагу – Птолемею!.. Если бы Олимпиада сделала мне это предложение намного раньше, я бы еще подумал… Союз с царским семейством сейчас более выгоден Олимпиаде, чем мне…

Пердикка посмотрел на Полемона, ожидая его совета. Тот, не спеша, высказал свое мнение опытного интригана.

– Я бы не торопился с выводами. Могущество регента, то есть твое, только возрастет, если ты станешь представителем царской власти и ее прав.

– Но не отправлять же невесту обратно!.. Зачем из-за очередных интриг Олимпиады преждевременно ссориться с Антипатром? У меня на это нет никаких причин, – с досадой прервал Полемона Пердикка.

Никея явно пришлась ему по душе.

– Причину можно найти всегда, – задумчиво ответил Полемон.

В это время стража доложила о приходе Пифона.

– Срочное послание от Антигона, – сообщил Пифон.

– Читай! – приказал ему Пердикка.

«Пердикка! Я, сатрап Великой Фригии Антигон, на твое требование срочно выступить со своими войсками, чтобы завоевать для Эвмена Пафлагонию и Каппадокию, отвечаю решительным отказом. Для тебя сейчас важнее всего завоевать для верного и преданного тебе Эвмена обещанные ему земли. Для меня же этот поход не только не принесет никакой выгоды, но, что самое главное, явится доказательством моей полной зависимости от велений регента, то-есть твоих, Пердикка, подчиняться которым я решительно не расположен.»

Пердикка был в бешенстве от услышанного.

– Антигон осмелился ослушаться моего приказа.

– Причем, его самостоятельность угрожает целостности государства, – предупредил Полемон.

– Антигон повинен в самой тяжкой непокорности! – гнев переполнял регента. – Он немедленно должен предстать перед военным судом.

– А если он не явится?

Этот вопрос Полемона окончательно вывел Пердикку из себя.

– Значит, придется действовать вооруженной силой, чтобы изгнать его навсегда из Фригии.

– Ему на помощь тут же придет Птолемей со своим великолепным и преданным войском, – не унимался Полемон.

– Значит, уничтожим и Птолемея. Это он зачинщик заговора по разрушению единства государства, – резко оборвал рассуждения своего самого прозорливого советника Пердикка. – Я заставлю всех сатрапов понять, что их военные силы находятся в распоряжении государства, значит, моем!..

В спорах с Полемоном регент часто находил верные решения, поэтому к его препирательствам всегда прислушивался.

– Вот этого-то сатрапы больше всего и боятся, – напомнил Полемон.

В разговор неожиданно вступил Пифон.

– Верные нам лица донесли, что Антипатр заключил с присланными к нему Птолемеем, Антигоном и Селевком доверенными лицами соглашение срочно объединиться для защиты своей власти против авторитета государства. Они считают, что военные силы сатрапий должны подчиняться сатрапам.

Все замолчали. Наступившая тишина предвещала бурю.

Пердикка прекрасно понимал, что и Антигон, и Птолемей, и Селевк поддерживают дружеские отношения с Антипатром, и раз Антипатр заключил с ними соглашение, значит ему, регенту, будет трудно удержать этих наместников в повиновении. Если этот союз срочно не разрушить, то не он будет властвовать над ними, а они над ним.

– Где сейчас находится Антигон? – глухим голосом поинтересовался Пердикка у Пифона.

– Антигон тайно со своим сыном Деметрием и со своими ближайшими сподвижниками покинул свою сатрапию и на афинских кораблях направляется к Антипатру.

Пердикка снова обратил свой взор на Полемона. И тот вынес жестокое заключение.

– Антигон мог решиться на это бегство только будучи уверен, что Птолемей, Антипатр, Кратер и Селевк встанут с оружием в руках на его защиту. Бегство Антигона к Антипатру служит для государства предвестником тяжелой междуусобной войны.

– Ты прав, Полемон, – согласился Пердикка.

Полемон, не отрывая взгляда от регента, продолжил:

– Необходимо немедленно разгромить этот союз и, главное, поразить их всех прежде, чем они будут в состоянии перейти в наступление.

– Но как? – вскричал регент.

– Средство срочно уничтожить Антипатра подсказала тебе Олимпиада в своем послании, – спокойно ответил Полемон. – Немедленно отправь Звмена с богатыми дарами в Сарды, куда переехала Клеопатра, согласись вступить с нею в брак, а Никею возврати отцу. Причина для этого более чем убедительна!..

Напрасно Никея ждала в роскошных покоях Пердикку. Когда однажды в ее комнату с мрачным видом вошел Иола, она поняла, что жених отказал ей.

Через несколько дней убитая горем Никея в сопровождении брата и свиты покинула Сузы.

Глава четвертая
Друзья становятся врагами

Свадьба в доме Антипатра. Месть Пердикке. Смерть Кратера. Победа Эвмена. Олимпиада торжествует. Женитьба Арридея.

Весть о том, что Никея отвергнута и возвращается в Пеллу, пришла в дом Антипатра намного раньше приезда дочери. От этого известия кустистые брови Антипатра сошлись над его крупным хищным носом. Он стал похож на старого сохранившего силу быка, всегда готового к бою.

Антипатр обид не прощал, особенно если они были нанесены его детям. Он был взбешен не на шутку. Пердикка в одно мгновение превратился в его злейшего врага. Старый царедворец и опытный воин не впустую прожил среди интриг дома Олимпиады большую часть своей жизни. Его ум за считанные мгновения перебрал десятки вариантов мести.

Несмотря на согласие Пердикки взять в жены Клеопатру, перевес сил был пока на стороне Антипатра, так как его союз с Птолемеем, Антигоном, Кратером и Селевком представлял для Пердикки серьезную угрозу.

«Этот союз необходимо усилить, – подумал Антипатр. – Надо привлечь на нашу сторону Лисимаха, сатрапа Фракии. Никея вполне может стать его женой. Красивая будет пара!.. Лисимах, сторонник политики Птолемея и его ближайший друг, наверняка даст свое согласие.»

Одной из первостепенных задач было обуздать Олимпиаду, чтобы она раз и навсегда перестала плести интриги против него.

«Необходимо срочно помешать Пердикке жениться на Клеопатре, – решил Антипатр. – Сраэу же после свадьбы Кратера и Филы я начну военный поход в Азию. Пердикка вынужден будет отложить свадьбу на неопределенный срок. А там, возможно, она и вовсе не состоится.»

После возвращения из похода в Азию, – в победе Антипатр не сомневался, – он решил пригласить в Македонию Птолемея и предложить ему руку Эвридики, своей младшей дочери. Могущество рода Антипатра после этих трех браков возрастет и окончательно подорвет могущество регента и непокорной царицы, изощренной интриганки. А потом можно будет приступить к осуществлению заветной мечты: возведению на царский престол Македонии Кассандра. Уж Кассандр, с его жестоким и коварным характером, заставит Олимпиаду замолчать. О сыне Александра Антипатр забыл, так как ребенок, рожденный от брака с азиаткой, быть царем Македонии не должен.

Весть о возвращении Никеи пришла именно в тот день, когда Антипатр готовился познакомить Кратера с дочерью и назначить день свадьбы. Фила еще жениха не видела. Но чувства дочери мало интересовали отца. Если Кратер придется ей не по сердцу, то перечить отцовской воле она не посмеет. Согласие Кратера уже было получено.

Антипатру за короткое время удалось подчинить своим интересам Кратера, испытанного полководца, который пользовался глубочайшим уважением войска и народа. По возвращении Кратера в Македонию Антипатр осыпал его дарами и почестями, обустроил его дом, пришедший в запустение за время длительного похода легендарного полководца в Азию, постоянно напоминал, что ему одному он обязан своим спасением и своей победой над войсками афинян. Именно за Кратера он решил выдать свою любимую дочь, благородную Филу.

Дом Антипатра стоял на западной окраине Пеллы. Дом был большой с великолепным садом.

Вместе со своей любимой рабыней Фила в волнений бродила по саду, прячась за деревьями и не отрывая взгляда от входа в дом, надеясь до назначенной встречи увидеть жениха. В груди Филы, которой недавно исполнилось семнадцать лет, бушевало волнение: нынешним вечером ей предстояло увидеть будущего мужа. Её волнение усиливалось оттого, что она до сих пор не знала имени своего жениха.

Фила твердо решила, что, если жених ей не понравится, она спрячется в одном из дальних уголков сада, где ее никто не найдет.

– Ксанта, может быть он уже здесь? – нетерпеливым шепотом спросила она рабыню.

– Еще нет, – с загадочным видом ответила Ксанта.

– Умоляю, открой мне его имя! – не унималась Фила.

– Твой отец готовит тебе сюрприз. Наберись терпения.

– Признайся, это Деметрий? – с надеждой в голосе поинтересовалась Фила.

Ксанта замахала руками.

– И не думай об этом красавце. Деметрий!.. Разве такой годится в мужья? От него одни слезы!..

Фила, разочарованная, отвернулась. Ксанта не должна видеть, что ответ сильно расстроил ее.

Совсем недавно Фила, решив подсмотреть за шумным застольем, которое шло на мужской половине дома, столкнулась на террасе, откуда она вела наблюдение, с красавцем Деметрием, сыном знатного гостя Антигона, в честь приезда которого Антипатр устроил пир.

Деметрий подкрался незаметно и сильно напугал Филу.

– Ты кто? – вскрикнула она от неожиданности.

– Деметрий, сын Антигона, – ответил юноша.

– Одноглазого? – вырвалось у Филы.

– Не смей так называть моего отца. Он – настоящий герой, как и царь Филипп, отец Александра. Филипп тоже лишился в битве глаза. Зато выиграл сражение.

Фила не могла отвезти глаз от Деметрия. Он был ненамного старше её. И красив, как солнцеподобный Аполлон.

– А ты кто?

– Фила, дочь Антипатра.

– Подглядыватъ за мужчинами нехорошо, – назидательно произнес Деметрий.

Лицо Филы мгновенно покраснело, и она убежала.

– Красивая! – произнес Деметрий.

После той встречи Деметрий снился Филе каждую ночь.

Ужасная догадка внезапно поразила Филу.

– О, Афродита! Неужели он стар и безобразен? – невольно упавшим голосом произнесла девушка. – Неужели отец хочет принести меня в жертву?

Ксанта отрицательно покачала головой.

– Он молод и довольно красив. Так и бытъ скажу – ему тридцать четыре года. Он ровесник великого Александра. Царь ценил его превыше всех своих военачальников.

– Тридцать четыре! – ахнула Фила. – Но ведь он старик, Ксанта.

– Когда тебе будет столько же, ты поймешь, какой это прекрасный возраст.

– Ты смеешься надо мной! – рассердилась Фила.

– Ничуть. Со временем ты узнаешь, что возраст для мужчины не главное.

И в этот миг Фила увидела Кратера. Он не был красив, как боги Олимпа, на которых был похож Деметрий, но во всей Фигуре Кратера чувствовалась необыкновенная ловкость и сила воина-победителя.

– Это же Кратер! – догадалась Фила. – Непобедимый Кратер! Он спас жизнь моего отца. Если бы не он, отец мог бы погибнуть. Я буду любить Кратера. Это мой долг!..

За день до свадьбы Фила собрала все свои игрушки и вместе с Звридикой, подругами и рабынями направилась к храму богини Артемиды. Куклы, мячи, детская посуда, маленькие пяльца и игрушечная прялка были принесены в жертву богини.

На глазах Филы стояли слезы.

– Все, Эвридика, мое детство и юность закончились. Завтра я буду совсем-совсем взрослой. Как жалко, что наша мама не дожила до этого дня.

– Да, мама порадовалась бы за тебя, ведь твой муж – гордость Македонии. Это счастье быть женой Кратера.

Пятнадцатилетняя Эвридика как могла успокаивала сестру, вдруг, вздохнув, спросила:

– Интересно, кого мне отец прочит в мужья?

– Он нас не обидит, найдет самого достойного, – тихо ответила Фила.

Про себя Фила подумала, что, если бы она могла распоряжаться своей судьбой, как великая Аспазия, она остановила бы свой выбор на Деметрии. Завтра на пиру она увидит его. Фила заставила себя думать о Кратере, но скова и снова думала о Деметрии, вспоминая его насмешливый и дерзкий взгляд.

На следующий день задолго до рассвета рабыни направились к источнику, протекающему недалеко от храма Артемиды и наполнили лутрофоры священной водой.

Вскоре ванна для невесты была готова.

Как только первые солнечные лучи осветили поля Пеллы, невеста вышла из ванны, и рабыни тщательно втерли в её кожу ароматические масла.

Фигура Филы была безупречной.

В комнате Филы Ксанта сняла с распялки тонкий белоснежный хитон, расшитый цветами из мелких драгоценных камней и одела его на невесту.

Фила порывисто подошла к своему ложу, взяла с подушки свадебный венок – побеги олив, сделанные из тончайшего золота, подошла к зеркалу и примеряла его.

И вдруг услышала как вскрикнула Ксанта.

Фила обернулась.

– Сними, сейчас же сними венок. Его нельзя надевать до свадьбы. Это дурная примета.

Ксанта подошла к Филе и сняла венок с ее головы.

– Послушай, слышишь шум? – в волнении спросила Фила. – Это жених и гости. Они уже здесь.

Девушки подбежали к окну.

Спешившись с лошадей, Кратер, Деметрий, Антигон и еще несколько незнакомых мужчин вошли в дом.

– Пора идти, – сказала Ксанта. – Не волнуйся. Афродита не оставит тебя..

В присутствии жениха и гостей Антипатр, окруженный своми детьми, принес жертву Гере, богине – покровительнице брака.

Закончив обряд жертвоприношения, Антипатр обратился к Кратеру.

– Кратер, отдаю тебе в жены свою дочь Филу. Теперь она свободна от всяких уз родительского дома.

Кратер взял Филу под руку, и все вслед за хозяином дома спустились в сад.

Антипатр и Кратер зарыли в землю в самом дальнем уголке сада желчь жертвенного животного: гнев, горечь и страдания должны быть далеко от молодой семьи.

У ворот дома молодая пара села в богато украшенную колесницу.

Лицо Филы было закрыто тонким покрывалом. На голову невесты жених надел свадебный венок. Свадебная колесница помчалась к дому жениха. Впереди колесницы бежали юные факелоносцы с брачными факелами.

Жители города приветствовали жениха и невесту, вместе с сопровождающими свадебную процессию пели священный гимн «О гименей».

Перед домом жениха колесница остановилась. Подруги тут же похитили невесту и закрыли её своими девичьими фигурами, чтобы жених нашел её и сумел отнять. Кратер стал искать Филу, но ей удавалось быть неуловимой. Все громко смеялись, подбадривали жениха.

– Смотри, Кратер, вот твоя Фила..

Но там, куда указывали друзья, невесты уже не было. Наконец, Кратер столкнулся с Филой лицом к лицу. Он заключил её в свои объятия. Она испуганно закричала, вырвалась и скрылась среди подруг. Жених нагнал невесту, сделал вид, что хочет силой захватить её в плен. После притворной борьбы, Кратер, счастливый, подхватил Филу на руки, перенес на руках через порог своего дома, тщательно стараясь, чтобы ноги невесты не коснулись земли.

Новобрачную подвели к домашнему очагу, поставили перед лицом божества, окропили очистительной водой. Невеста прикоснулась к священному огню. Стоя перед очагом, жених и невеста вместе съели один каравай хлеба и немного олив.

Гости осыпали молодоженов орехами, фруктами и сладостями для счастья и процветания новой семьи.

Под смех и шутки невесту проводили в спальню.

На следующий день в доме Кратера был устроен свадебный пир.

Дом Кратера был заново отремонтирован и богато украшен. Равнодушный к роскоши, Кратер на этот раз был щедр и изобретателен. Позолоченные гирлянды обвивали многочисленные колонны. Бронзовые статуи, привезенные из Аттики и ковры из Вавилона украшали покои.

Невеста сидела на красивом кресле, окруженная щедрым отцовским приданым и роскошными подарками жениха. Македония придерживалась старых обычаев: невеста приносила приданое своему мужу. Антипатр по доброй воле выделил любимой дочери и Кратеру достойные, почти царские дары. Золотые и серебряные кубки, знаменитые египетские вазы, кипы шелковых тканей, украшения и ожерелья были разложены на персидских коврах; на помосте стояли инкрустированные столы, заставленные ларцами с пряностями и фиалами с благовониями. Одетая в белоснежный хитон, в венке из белых роз, Фила сидела, смущенно опустив глаза.

Деметрий не мог оторвать от невесты восхищенного взгляда. Прекрасные золотистые локоны украшали её голову, удлиненные глаза были выразительны и светились живым умом, пухлые губы слегка приоткрывали великолепной формы белоснежные зубы. Высокая грудь была совершенна.

Фила подняла глаза и заметила на себе обжигающий взгляд Деметрия.

Антигон, заметив, куда устремлен взгляд сына, предупредил его.

– Запомни, Фила – теперь жена Кратера… Посмотри, сколько вокруг красавиц.

– Она прекраснее всех. Мне бы такую жену!.. – мечтательно произнес Деметрий.

– Тебе еще рано думать о женитьбе. Сначала докажи миру свою доблесть и мужество. Стань достойным гражданином и воином, как Кратер.

– Не как Кратер, а как Деметрий, сын доблестного Антигона. Я прославлю наш род на века. Вот увидишь. – дерзко поправил отца сын.

Гости выкрикивали поздравления. Антипатр благодарил их от имени невесты.

За искусно приготовленной дичью последовали лакомства. Виночерпии, не скупясь, разливали вино. Кратер пил немного, умеренный в этом также, как в еде. Сияющее лицо Кратера раскраснелось. Он громко отвечал на известные с незапамятных времен шутки о мужской удали. Он был счастлив. Фила покорила его сердце, но, главное, он был среди старых друзей. Он был в родной и любимой Македонии. Вино подбавило радости в его и без того ликующее сердце.

Поднявшийся со своего места Антигон похвалил невесту. Это было обязанностью ближайшего родственника жениха, но у Кратера родственников давно уже не было. Антигон говорил на многих свадьбах. Его речь была проста, осторожна и кратка.

Кассандр, родной брат Филы, сжимая в руке золотой кубок, вскочил со своего ложа, чтобы произнести ответную речь. Его похвала Кратеру была громкой и многословной. Он пожелал счастья мужу и жене. Раздался взрыв рукоплесканий. Добрые чувства словно осветили зал.

Через несколько дней после свадьбы Филы Никея с братом Иолой возвратились в Пеллу.

Выслушав сначала сына, а затем дочь, Антипатр немедленно вызвал Антигона и Кратера. Приговор доблестных полководцев великого Александра был краток. Пердикка заслуживает немедленного отмщения.

Антипатр был человеком действия. Вскоре он вместе с Кратером занялся вплотную военными учениями, чтобы привести армию в полную боевую готовность.

На гладкой равнине Пеллы фаланги разворачивались и переходили в атаку, упражняясь с длинными сариссами, подобранными по длине так, чтобы их острые наконечники у трех рядов воинов, стоящих друг за другом, ударяли в строй врага единой линией.

В коннице совершенствовали приемы боя, пытаясь удержаться в седле после столкновения или удара – цепляясь за гриву, сводя бедра и колени.

Антипатр и Кратер лично руководили учениями. Для штурмовых лестниц специально были возведены леса. Испытанные в боях полководцы следили, чтобы солдаты поднимались по ним в правильном порядке, без толкотни, заминок, не раня друг друга оружием.

– Впереди битва со своими боевыми товарищами, с которыми прожита большая часть жизни, – произнес с горечью в голосе Антипатр, наблюдая за учениями.

– Боги часто посылали нам удачу, – улыбнулся своей широкой бесхитростной улыбкой Кратер.

Вскоре македонская армия выступила из Пеллы в Азию.

В это же время Пердикка и его верный сподвижник Полемон разрабатывали план нападения на Великую Фригию.

– Сначала уничтожим непокорного Антигона, – резким тоном говорил Пердикка.

Они сидели в походном шатре Пердикки в военном лагере недалеко от Суз.

– Свадьбу с Клеопатрой не следует откладывать на длительный срок, – осторожно посоветовал Полемон.

– Я и не собираюсь откладывать. Вот разделаюсь внезапно с Антигоном, чтобы он не успел получить помощи от Птолемея. После этого сразу же вступлю в брак с Клеопатрой и тут же открыто объявлю себя противником Антипатра. Мы переправимся в Македонию и царский престол будет наш. С помощью Олимпиады мы поразим Антипатра и всех его сыновей и дочерей в самой Македонии. Никея станет моей наложницей. Союз Антигона, Антипатра, Птолемея и Селевка будет разрушен раз и навсегда. После этого надо покорить Египет и покончить с Птолемеем.

Полемон молчал, внимательно слушал. Пердикка насторожился. Он понял, что опытный интриган с чем-то не согласен.

– Тебя что-то не устраивает в моем плане?

– Я просто думаю, куда следует напасть раньше: на Фригию, на Египет или на Македонию.

– Сначала на Фригию, а затем сразу на Македонию. Или не так?

– Безусловно македоняне станут на сторону царского дома, но Антипатру на помощь тут же придут и Антигон, и Птолемей, и Селевк. Мне думается, что скачала необходимо победить Птолемея, чтобы лишить его возможности после похода в Европу броситься со своими превосходными боевыми силами в Азию и отрезать царскую армию от важнейших верхних сатрапий.

В то же самое время, когда Пердикка во главе царского войска выступил из завоеванной для Звмена Каппадокии в Египет, македонское войско под предводительством Антипатра и Кратера стремительно приближалось к Геллеспонту. В дороге они получили известие, что Пердикка выступил в поход против Египта.

Птолемею было отправлено срочное послание от Антипатра, какая опасность грозит ему и всем членам союза.

Антипатр обещал Птолемею, что они с Кратером переправятся со своими войсками через Геллеспонт, ускоренными маршами пройдут по Малой Азии и Сирии и вовремя появятся в тылу регента.

Вскоре македонское войско находилось у берегов Геллеспонта, Антигон со своим юным сыном Деметрием стоял во главе македонского флота напротив укрепленных военных гарнизонов регента, которыми командовал Эвмен.

Кратер через гонцов предложил своему недавнему другу Звмену оставить неправое дело регента и примкнуть к ним.

В послании, которое доставили Эвмену, сообщалось, что, если он покинет регента, ему не только оставят Каппадокию, которой он уже владеет, но прибавят еще новые провинции и дадут в его распоряжение великолепно обученное войско. Пусть он не разрывает своей длительной дружбы о Кратером. Антипатр же готов забыть о старых: распрях и сделаться ему верным другом.

Звмен прекрасно понимал, что, благодаря своему немакедонскому происхождению, он имеет надежную опору только в Пердикке. Эвмен ответил Кратеру, что скорее пожертвует своей жизнью, чем сделается изменником.

Царские войска ненавидевшие Звмена, как грека, и всей душой почитающие Кратера, позволили ему беспрепятственно переправиться со своей армией через Геллеспонт и вступить в Азию.

Эвмен прочитал послание Кратера и приготовился к борьбе. Он не имел права бездействовать, не мог позволять противнику воспользоваться преимуществами нападения, так как знал, что одного имени легендарного Кратера будет достаточно, чтобы решить его поражение.

Накануне сражения Звмену приснился вещий сон. Ему снилось, что два Александра Великих, каждый во главе своей боевой линии, идут друг против друга. На помощь одному приходит Афина, на помощь другому Деметра. Армия, которой помогала Афина, потерпела поражение, а Деметра возложила победителю венок из колосьев.

Эвмен истолковал этот сон в свою пользу, ведь он желает сражаться за цветущие под благословением Деметры земли Малой Азии. Звмен приказал воинам украсить себя и свое оружие венками из колосьев, убеждая своих солдат, что это обеспечит быструю и славную победу.

Ранним утром в день битвы Кратер со своими войсками выступил на равнину, где по другую сторону небольших холмов стояла армия Эвмена. Кратер выстроил свои войска в полный боевой порядок: центр составили фаланги и пехота, которая должна была открыть сражение. Кратер был уверен, что быстро сломит и приведет в беспорядок боевую линию неприятеля. Он надеялся, что войска Эвмена, с которыми он выиграл немало сражений, перейдут на его сторону. Командование над главным крылом он принял на себя.

Эвмен тоже выстрол свои войска в боевой порядок. Миновав ряд холмов, перерезавших поле битвы, расположенная сомкнутым строем линия всадников Эвмена бросилась в атаку с громкой боевой музыкой и криками.

Кратер с изумлением наблюдал, как македоняне из войска Эвмена стремительно несутся вперед, чтобы уничтожить своих недавних товарищей по оружию. Никто из его бывших воинов на этот раз не присоединился к нему. Они были теперь во вражеском лагере его бывшего друга, а теперь заклятого врага, Эвмена.

Вдохнув короткой речью мужество в своих всадников, Кратер отдал приказ к началу боя. Его крыло первым яростно столкнулось с крьлом неприятеля. Дротики скоро все вышли, были извлечены мечи. Бой велся со страшным ожесточением. Недавние боевые друзья яростно крушили друг друга.

Сам Кратер всё время был впереди, не зная утомления, врубаясь в центр неприятеля, побеждая там, куда он проникал со своими воинами, достойный своей боевой славы и своего учителя и друга Александра.

Внезапно меч фракийца врезался в бок знаменитого полководца. Кратер упал на землю вместе со своим конем. Отряд за отрядом неприятеля проносились над ним, не узнавая его. Кратер мужественно боролся со смертью, силился подняться, позвать своих. Но снова и снова приникал к чужой земле. Распластанным на земле, поверженным, нашел и узнал его Горгия, один из военачальников Эвмена.

Горгия сошел с коня, объявил Кратера своим пленником и, оставив при нем стражу, снова повел свои конные отряды в атаку.

Азиаты победоносно продвигались вперед, а македонские воины, лишившись своего полководца, с большими потерями отступали назад за линию фаланг.

На другом конце равнины шло ожесточенное сражение. На поле боя встретились два заклятых врага, недавние неразлучные друзья, Эвмен и Неоптолем. Со звериной яростью набросились они друг на друга, нанося удары дротиками и мечами. Бросив поводья на шеи своих коней, они вцепились друг в друга руками. Лошади испуганные этой жестокой схваткой, сбросили их с себя. Эвмен и Неоптолем упали на землю и лежали друг над другом, катаясь по земле и произнося проклятия. Неоптолему первому удалось подняться с земли. Эвмен кинжалом успел перерезать ему жилы на одном колене. Опираясь на колено и продолжая с ожесточением сражаться, Неоптолем, несмотря на полную потерю сил, несколько раз ударил кинжалом своего противника, но нанесенные раны были неглубоки. Удар Эвмена мечом в шею лишил Неоптолема последних сил. Он упал в предсмертных судорогах. При своем последнем взгляде Неоптолем увидел своего врага, недавнего друга и боевого товарища, победителем.

– …Александр превыше всего ценил дружбу, а мы… – хриплым голосом, прошептал Неоптолем, не успев закончить свою последнюю в жизни фразу.

Эвмен снова вскочил на коня, хотя почувствовал, что весь покрыт ранами. По его телу струилась теплая кровь. Он понесся через поле битвы, предполагая, что сражение, которым руководит Кратер, в полном разгаре.

Но македоняне уже покинули поле битвы.

Горгия с чувством небывалого ликования сообщил Эвмену, что Кратер повержен.

– Кратер убит? – упавшшм голосом спросил Эвмен, внезапно почувствовав, как дорог ему Кратер.

– Нет, еще дышит. Еще в сознании.

– Будь проклят Антипатр!.. Зачем ты привел его сюда? – закричал в отчаянии Эвмен.

Горгия с удивлением взирал на всегда спокойного и невозмутимого Эвмена.

Эвмен поспешил к Кратеру, соскочил около его распростертого на земле тела с коня, увидел, что он еще дышит и находится в полном сознании.

На глазах у опешивших воинов Эвмен разрыдался, крепко обнял Кратера, помог ему подняться на ноги, но Кратер снова упал на землю.

– Кратер, прости меня, прости. Это рок! Ну, вставай, вставай. Ты не имеешь права умирать. Я не хотел этого. 0, жестокий Apeс, зачем ты заставил меня поднять руку на друга, лучшего друга?

И сам себе жестко ответил.

– Иначе мне предстояло пасть самому. Но лучше бы был убит я!

– Если бы Александр знал, что после его кончины мы будем сражаться не с врагами, а друг с другом, он бы предал Пердикку жесточайшей казни, – еле слышно проговорил Кратер.

Но Эвмен услышал его.

– Пердикка стремится сохранить единым государство Александра!

– Он хочет занять трон Александра, не имея на это прав. Но Пердикка не Александр…

Кратер, этот благороднейший и славнейший между полководцами Александра и более всех пользовавшийся уважением великого царя, умер на руках Эвмена.

Эвмен подал знак к окончанию сражения.

В неприятельский лагерь Эвмен отправил гонцов и хорошо вооруженный отряд воинов с сообщением, что македоняне побеждены, Кратер погиб и им предлагается немедленная сдача.

Македоняне согласились на предложение Эвмена, принесли присягу и расположились, согласно его приказаниям, по окрестным селениям, но подчинились они только для виду. Оправившись от быстрых переходов и от битвы, собрав достаточно съестных припасов, македонские воины глубокой ночью покинули военные стоянки и поспешно двинулись к югу, чтобы соединиться с Антипатром.